u not the same

      Артём прижимает фильтр сигареты к губам, делая глубокую затяжку. Веки медленно опускаются, пока темнота не окружает полностью. Шипение моря перманентно звучит на фоне, пока мысли шумным потоком блуждают в голове, резвой птицей проникая в самые тайные гнёзда сознания.       Вода обманчиво ласково омывает обнажённые ступни, обдавая их обжигающим холодом. Боль грызёт чувствительную кожу, словно намекая, что пора вставать, идти домой. Но именно в это мгновение очень резко нет никакого желания вставать с ледяного песка. Артёма словно приклеили к поверхности, каждая клеточка его тела моментально налилась свинцом, наручники опоясали его запястья и икры, пригвоздив к земле.       Ему адски больно, так нестерпимо тяжело, сил встать не хватает. Эти усталость и изнеможение приелись, стали негласной нормой каждого дня. И проживая с этой поломкой новые двадцать четыре часа, на задворках сознания поселилась мысль, что быть мешком с костями — окей. Быть озадаченно напряжённым, бессильным. К оковам привыкаешь, адаптируешься, боль не кажется такой кусачей и опасной.       Она превращается в нечто знакомое и привычное, выйти за её пределы уже опасно. Ты не помнишь себя другим: живым, вдохновлённым, жаждущим будущего.       Пальцы обжигает, когда тлеющий кончик сигареты доходит до обмороженной кожи. Парень морщится, отбрасывая окурок в воду. Море с жадным упоением затягивает его и утаскивает в глубину.       Глаза всё ещё закрыты, только зрачки измучено скользят под веками, когда прибой в очередной раз злобно лижет подол пальто, словно намекая, что ещё немного —, и Артёма утянет на дно вслед за бычком.       Песок шуршит где-то слева, Звягинцев нехотя поворачивается в сторону звука, с трудом открывая глаза.       — Почему ты каждый раз приходишь именно сюда?       Кирилл неопределенно пожимает плечами, устремляя пустой взгляд в небо.       — Возможно, я чувствую, когда ты здесь, и тебя сжирает необходимость быть с кем-то.       — Отчасти я тебе даже завидую. Ты считаешь себя «кем-то» в то время, пока я каждый день ощущаю себя «никем».       — Почему ты — никто? — Кирилл лениво склоняет голову. Светлые локоны его волос постепенно темнеют от влаги песка, и Артём не может оторвать от этого взгляд. Фокус его внимания наконец-то получает вполне себе неплохой объект для сосредоточенности. Приятно отвлечься от зияющей пустоты.       — Потому что я такой.       — Ты не такой, — Кирилл тяжело вздыхает, его грудь медленно наполняется кислородом, вздымается, натягивая ткань синего свитера. Он взволнован, тревогу выдают дрожащие пальцы, — Ты больше, чем ничего. Ты намного ярче, чем пустота. У тебя в крови цветёт весна, ты создаёшь столько удивительных вещей.       — Я создаю проблемы, — Артём глухо смеётся, устремляя взор в тёмно-серое небо. Смеркается, мрак медленно окутывает тело, которое дрожит от звенящего февральского холода.       — Ты создаёшь себя, — Кирилл качает головой и кривит губы, словно фраза Артёма его ранила физически, и глубокий порез ноет от любого движения, — Разве это не удивительно? Тебе не нужно быть идеальным для того, чтобы стать уникальным. Тебе нужно только делать то, что заставляет тебя оставаться собой.       — Что делать, если я не знаю кто я?       — Не нужно знать именно сейчас. Тебе двадцать, у тебя вся жизнь впереди. Жить без цели и понимания тоже неплохо. Займись пока этим.       — Но как жить, будучи таким безнадёжно потерянным, — Артём резко садится. Под его пальцами не песок, а шершавые простыни. В ногах сбилось тёплое одеяло.       Ладони дрожат, но из плеч уходит напряжение, тяжёлый груз переживаний спадает. Сон оставляет после себя лишь лёгкое наваждение, в то время как грудь неожиданно раскрывается, впуская кислород, а Артём неожиданно задыхается от такого будто незнакомого раннее количества воздуха.       Осознание сбивает его с толку, пока пелена дремоты сползает с глаз.       Пока ты потерян, есть смысл искать себя. Пока ты избит и покалечен жизнью, есть смысл карабкаться в поисках исцеления.       Пока ты в неизвестности, есть толк исследовать окружающий мир, лишь бы только ощутить себя «кем-то».       В этом весь смысл.