Влюбись в меня на расстреле

       Новая партия «испорченных» дронов-рабочих пребывает на территорию, полностью ограждённую от внешнего мира. Вопреки ожиданиям, прямо в толкучей толпе заражённых надзиратели не стали устраивать перестрелку. Либо код компании не позволял, либо же самим демонтажникам подобное наскучило. Они всё равно обречены на вечную работу здесь. А заключённые лишь на неделю мук, после которых их ждёт самый страшный день. День расстрела.

* * *

       Каждому здесь силком застёгивали браслет или прочую дребедень, на которой был белым маркером вырисован порядковый номер, зависящий от последовательности выявления вируса. Но это не все его функции. Отныне, если у робота было имя, то его более не существует. Теперь его будут звать по этой цифре. Теперь они все просто недельный порядок чисел. Все знали о том, что их ждёт. Но никто не знал, есть ли вероятность всего этого избежать. Ведь они не способны избавиться от Сверхвычислителя за столь короткий срок, даже если от него вообще можно избавиться.        Что поражало одну из прибывших работяг, так это факт того, что никто из её сородичей не оказывал никакого сопротивления. Они покорно делали так, как велели их потенциальные убийцы. Но почему? Многих из прибывших девушка знала и была уверена, что самые громкие её знакомые точно будут против того, что с ними делают. Но почему-то они вели себя тихо, словно никогда и не умели возражать. Настолько сильно боялись демонтажников?        Обладательницу фиолетовых диодов толкнули в спину, заставляя подойти к сканеру ближе. |С возвращением, [002]. Кодовое имя: Нори|        От таких заявлений машины, девушка опешила. Её распознали как кого-то другого, ведь имя и код явно были чужими. Демонтажница, сидящая за этим сканером, лишь недоумевающим взором оглядела работягу. После этого, пошарила в коробке с номерными украшениями, надпись на которой гласила «Restart», и вытащила потрёпанное ожерелье.

* * *

       Все заражённые были разделены на три группы, каждая из которых была назначена на некое попечительство одного из демонтажников. Дрон-убийца должен был внимательно следить за изменениями в рабочих и выяснить у кого больше шансов пережить конец недели. В случае резкого развития вируса — уничтожить цель.        Всё шло так, как и всегда: прибывшие ничего не понимали и ловили на себе насмешливый взгляд жёлтых диодов. Большая часть нервничали лишь от того, что просто были доставлены сюда и не могли осознать то, что с ними происходит. Но были и те, кто не выражал абсолютно никаких эмоций по этому поводу.        Таких сразу записывали либо в потенциальных выживших, либо в группу случайного отбора. В последнюю попадали те, кто был доставлен на базу по ошибке. Конечно, большую часть составляли те, кто и вовсе не смог дойти до этого распределения.        Но демонтажник, чей серийный номер был «N» заприметил в своей группе одну тихую и мрачную особу. Эта девчушка стала одной из тех, что программа перепутала с другим клиентом, да? Забавно. Если процессор парня не врал, то он уже видел похожую девушку когда-то. Вероятно, именно её номер теперь носит этот подросток.        Эта особа привлекла сильное внимание. В основном, своим невероятно скрытным поведением, что встречалось чрезвычайно редко. И фиолетовыми диодами. Из трёх групп вирусных, именно у неё одной были такие «глаза».

* * *

Среда, половина первого ночи.

       Дронам-рабочим был объявлен отбой. В это время демонтажники обычно собирались для обсуждения того, что происходило в их группах.        Сидя за общим столом, что был завален различными бумагами и канцелярией, парень всё думал о том, что с этой «фиолетовой» явно что-то не так. Пусть N и не нравилось это прозвище для работяги, но оно было придумано его коллегой. Значило ли это, что спорить нельзя? Не совсем. Но возражения могли посчитать за проявление жалости по отношению к заражённым, после чего «убийцу» могут просто отключить от программы и отправить на свалку, если он сознательно не отправится на ремонт.        Коллеги парня что-то обсуждали, вероятно успехи и неудачи своих подопечных. Это не сильно волновало недопилота, вплоть до тех пор, пока V, одна из коллег, не сотрясла белый стол ударом своих рук о него. — Ты молчалив сегодня, обычно не заткнуть. Выпил испорченное масло, дуралей? — девушка рассмеялась, присаживаясь на своё место. Очевидно, её веселил ошарашенный вид напарника.        Чуть придя в себя, демонтажник с некой неловкостью промолвил что-то о том, что он просто задумался. И это действительно так, только уточнять не станет. Ведь его мысли мчатся со скоростью света, собираясь в торнадо и раскидывая обрывки воспоминаний по процессору. Кто такой изверг, что запрограммировал роботов вести себя так, как люди? Оу, точно. Материнская компания JCJensons.        Слабые попытки поддержать диалог привели лишь к новому порыву неловкости. Ведомый лишь этим чувством, N осторожно покидает комнату совещания и решает побродить по коридорам небольшого комплекса содержания. Однако, толком на смотря на все остальные панорамные окна, что открывали вид на спящих работяг других групп, он решительно идёт в сторону помещения своих подопечных. Что-то подсказывало, мол нужно идти именно туда. Очередной поворот петляющих коридоров, правильные развилки которого пришлось заучивать, ибо электронная карта отказывалась загружать файлы в процессор парня. Ощущение, будто что-то пошло не так, нарастало с каждой секундой по мере приближения к коридору с его подопечными. Стоило прислушаться к нему? Даже если и так, то уже поздно.        Чуть осмотрев стены и окно, демонтажник остановился, опешив. В комнате для работяг он не заметил того выделяющегося света фиолетовых диодов. Смешанные эмоции накатывают на парня. Он потерял подопечного заражённого работягу? Не заметил, как она ушла? Или ей удалось сбежать после отбоя? Но как и где она сейчас?        Дрон-убийца бы так и стоял в собственных вопросах, если бы из-за поворота не донёсся тихий шорох. Настолько этот звук был скрытен, что если б не обновлённые слуховые сенсоры желтоглазого, то он бы и не услышал ничего. Тем не менее, выяснить источник шума стоило, ведь это могла быть беглянка.        Осторожными шагами, что как ни странно были предельно тихими, парень начал своё движение в сторону поворота. По мере приближения к углу, редкие шорохи становились чуть громче. Этот факт давал явно понять, что там кто-то да есть. Даже если это простое животное, коих любила мастерить V из останков рабочих, то стоило бы избавиться от него. Нечего нестабильным творениях случайно оживать и пугать персонал.        Только лишь дошёл парень до границы двух территорий, как услышал то, от чего подозрения о зверушке сразу отпали. Тихий-тихий, едва уловимый даже с сильными модификациями, повторяющийся из раза в раз вопрос. «Почему?».        Голосовая установка, тональность которой была явно женской, определённо давала понять, что беглянка была найдена. Вся эта ситуация была веским поводом отправить девчушку на расстрел досрочно. Но странные неполадки в работе процессора N, что проявлялись непонятными вспышками милосердия, вновь дают о себе знать. Давно пора бы посетить ремонтный центр, дабы разработчики поправили микросхемы раньше, чем об этом успеют прознать коллеги. Парень решает более не приближаться к найдёнышу, лишь присел у стены, чуть отодвинувшись от угла.        А вопрос всё повторяли и повторяли. Желтоглазый был уверен, что если б роботы умели плакать, то он бы сейчас услышал всхлипы, ибо «голос» из чужих динамиков звучал как раз так, будто бы работяга готова разрыдаться. Но не может, ведь она просто машина. Несчастный И.И., что подвергся вирусу.        Желая прервать этот репит одного и того же слова, парень задаёт главный вопрос, наконец подавая признак своего присутствия. — Ты в порядке? — после сказанного, до до слуховых сенсоров «дрона-убийцы» доходит резкое прерывание бормотаний работяги.        Судя по звукам лязга металлического корпуса, девушка отшатнулась от угла чуть дальше. Оно и логично, хотелось оставаться незамеченной, а тут пришёл неизвестно-кто и задаёт вполне странный и нелогичный вопрос. Ей хотелось ответить? Может убежать? Или вовсе сделать вид, словно никого здесь более нет? С какой долей вероятности она этого ещё не сделала? Знать наверняка невозможно, только это прекрасно понимал демонтажник.        Тем не менее, обладательница прекрасных фиолетовых диодов осталась, что стало ясно после её односложного «Нет» в качестве ответа и очередного стука металла.        Смысла спрашивать о таком действительно не было, ведь она заражённая и совершенно не понимает, что же происходит и где она находится. Потому, такой ответ был неудивителен. Но даже после этого парень не спешил хватать работягу и силком тащить в комнату содержания. Когда-нибудь его погубит эта неполадка в процессоре. Он решает выяснить всё досконально, понять в чём же причина подобия истерики. Посему, взвесив все «за» и «против», он продолжает диалог. — Что случилось? Разве ты не должна находиться вместе с остальными?        Судя по звукам, эти вопросы заставили девушку задуматься. Она издала неуверенный «вздох». Было глупо ожидать от неё ответ сразу, ведь «фиолетовая» даже не видела того, кто вёл с ней фактически одностороннюю беседу. Потому, N не сильно удивился, когда пришлось сидеть в ожидании около трёх минут, после которых наконец последовали действия со стороны потенциальной смертницы. Из-за угла послышался тихий лязг металла и шорох, вслед за которым пошла фраза «Это случилось».        Повернув голову на звук, парень застывает в недоумении. На бетонном полу аккуратно лежало что-то, похожее на некое хищное растение, стебель которого имел приближенный к чёрному окрас. Не успевает демонтажник осмыслить увиденное, как перед ним прозвучал тихий хлопок. Точно кожаный ремень решили взбить подобно подушке. Перед зрительным механизмом возникло подобие занавеса. Нет же, это как крыло. Да, точно, крыло! Такие же бывают у летучей мыши. А эти — их хорошее подобие. Только вот была одна проблема, касательно них, о которой знали лишь «дроны-убийцы» и материнская компания. Одна из невозвратных стадий воздействия вируса. Как жаль, а ведь эту девушку уже хотели причислить к тем, что пойдут на возвращение в свои колонии как реабилитировавшиеся. И то, что по ошибке первого впечатления и отсутствия освещения принято за растение на самом деле являлось неким подобием хвоста, что отчасти схож с тем, коим обладали демонтажники.        Не успевает парень толком осознать то, что произошло, как все изменения «страдалицы» тут же скрывается за углом. Отныне, желтоглазый понимает, что же так сильно пугает заразившихся работяг, что сами просят их убить. Однако, он прекрасно помнил, что второй вопрос оставался без ответа. Не решаясь напомнить об этом работяге, N просто продолжал сидеть в стены, поглядывая на место, где ранее видел «вирусную атрибутику». Видать, надеялся на карту памяти девушки. То ли его надежды были оправданы, то ли сама работяга осознала, что странно встретить кого-то и говориться здесь и сейчас, но диалог вновь вернулся в нужное русло. — Тоже смог выбраться, раз сейчас сидишь и болтаешь со мной? Лучше бы не рушил свои надежды на выживание этим побегом. — пусть было глупо утверждать что-либо, не видя собеседницу, но демонтажник уловил лёгкие нотки усмешки у собеседницы.        После услышанного, парень задумывается о том, как лучше подать верную информацию. Да и стоило ли её вообще подавать? Отпугнуть подопечную, тем самым оборвав нить разговоров и потерять этот дерзкий рисунок фиолетовых диодов на дисплее заражённой. На такие жертвы идти не хотелось, ибо тогда про эту беседу могла действительно прознать V, а ещё хуже J. Только вот врать в экстренных ситуациях, да и в принципе сказать неправду парень не мог. Не потому, что программа не позволяла, нет. Она как раз таки позволяла многое, на удивление даже подобные факторы. Просто, вопреки всем ожиданиям и проделанной работе, желтоглазый просто не хотел обманывать кого-то.        Не хотел? Как машина вообще может чего-то хотеть или не хотеть? Люди глупы, но не настолько. Быть может демонтажники тоже заражены, раз уж они с вирусными работягами так схожи, когда последние доходят до финальных стадий? Они схожи во многом, если думать об этом. И единственное, что является их основным отличием — формат оболочки и отношение к этим факторам. Если работяги странным способом приобретают эту заразу, то «дроны-убийцы» были созданы с этими функциями.        Но ответить нужно. А потому парень не соображает ничего единого. Пришлось сцепить вместе несколько идей сразу. — Ликвидация мне не грозит. А вот про «выбраться» действительно было непросто, когда ведётся пристальный контроль. — сам своим словам усмехается и думает, не сильно ли много он сказал. Раскрыл ли то, кем является? Ну, раз уж не услышал звука поспешных шагов, перерастающих в бег, то его слова не оказали негативного эффекта. — Тебе стоит вернуться обратно в комнату содержания. Демонтажники не оценят твой побег как какой-то положительный фактор.        Из-за стены был слышен смех, что поразил своей звонкостью. N пришлось начать волноваться не услышали ли это его напарницы. Что так рассмешило собеседницу? Если так подумать, то она действительно могла приложить немало усилий, дабы выбраться из того помещения и возвращаться обратно точно не собиралась. Её можно понять, ведь все знали о том, что их ждёт в конце недели. Но даже после побега из комнаты содержания, шансы на выживание не росли, а лишь уменьшались. Выбраться из здания будет горазда сложнее, а из всего комплекса в целом — тем более. Понятны надежды и стремления этого ребёнка, но как же демонтажнику хотелось и самому рассмеяться, если девушка действительно надеялась на такую лёгкость в действиях. Работяги глупы до такой степени, что не понимают очевидных вещей? И как они тогда живут такими огромными колониями, если не могут соображать на полную мощность своего процессора? От подобных размышлений парня отвлекает очередная фраза, что воспроизводится женским голосовым аппаратом. «Я знаю».        Знает? Что именно? Почему именно эти слова и зачем? Зачем тогда она ушла, если знает? Столько вопросов, но никаких ответов. Она немногословна, это было ясно ещё при прибытии девушки в зону содержания заражённых.        Где-то в коридорах послышались голоса других демонтажниц. Подобное не сильно бы и волновало желтоглазого, если б не эта глупая работяга, что сидит прямо за поворотом. Посему, поднявшись с пола, парень вымолвил лишь «Возвращайся и будь осторожна», после чего поспешно направился в сторону напарниц. Старался как можно быстрее скрыться из виду, на случай если «фиолетовая» решит выяснить с кем она всё это время разговаривала. Увы и ах, но соображений работяги по этому поводу он более не знает.

* * *

Среда, без трёх минут одиннадцать часов утра.

       В комнате содержания слишком скучно и сжато до такой степени, что «ноль-ноль-два», если конечно верить сведениям сканера, просто водила по бетонной стене механическими пальцами в попытке вывести какой-либо узор. Девушка просидела в том коридоре ещё около получаса, раздумывая о том, стоит ли возвращаться. Как итог, она ныне в этой гнусной комнате и погружена в самокопание. Были и вопросы, коие отходили от темы её личных проблем, но они не забивались в процессоре и дольше пяти секунд.        Все работяги в помещёнии ещё находились в спящем режиме. Было глупо надеяться, что кто-то ещё проснётся до прихода демонтажников и поговорит с девушкой. А потому было принято решение прекратить лапать стену и начать отбивать ударом ботинка об кафельный пол ритм какой-либо знакомой песни. Было это не так уж и занимательно, однако делать было более нечего. Её ночной собеседник, судя по всему, не был участником именно этой группы прибывших. Быть может, он и вовсе был просто беглым парнем из давших партий, что были здесь до той, что прибыла позавчерашним утром. Он ничего не рассказал о себе, лишь задал несколько вопросов и дал некий совет. Что вообще должно было значить это «Ликвидация мне не грозит»? С чего бы вдруг? Не мог он быть каким-то особенным, разве что могли быть какие-то договорённости с демонтажниками. Жив ли он вообще, после того как направился прямо в лапы этих желтоглазых убийц?        Приняв новую позу, что представляла собой лежание на полу и закинутые ноги на стену, девушка метала свой взгляд по тёмно-серому потолку. Мелкие трещинки на нём складывались в разнообразные узоры, коие были единственным развлечением в пределах этих четырёх стен. Одна из которых была бронированным стеклом, как им объявили во время распределения. Видимо, когда-то уже выбили обычное. Хотя, нельзя отрицать вранья со стороны демонтажников. Ведь какой смысл говорить об особенности «панорамного окна» простым потенциальным смертникам? В любом случае, проверять свою теорию не было особого желания. Будет очень неловко, если девушка окажется права, при этом подняв сильный шум и обеспечив себе прямой рейс на свалку. Даже при осознании собственного бедственного положения с неожиданно появившимися крыльями и хвостом, была надежда проскочить в ряды тех счастливчиков, что имеют шанс вернуться в колонии. Главное не дать кому-либо из желтоглазых понять явную неисправность работяги.        Приподнимая корпус на чуть согнутых руках, чем создавали имитацию локтей, «фиолетовая» неторопливо поворачивает голову в сторону стекла. Однако, не успевает она найти точку равновесия, как падает обратно. За прозрачной перегородкой стоял высокий робот в чёрном плаще. Демонтажник этой группы. Девушка видела его ещё вчера, но не обращала сильного внимания, ведь видеться им суждено всего неделю. И какой смысл сильно вглядываться в своего потенциального убийцу? Правильно, никакого. Еле принявши то самое положение, «ноль-ноль-два» вновь взглянула в окно, дабы убедиться в том, что это не простые глюки в работе процессора. Как ни странно, парень стоял так же, как и парой мгновений назад. Хотя, по всем законам логики, должен был хотя бы изменить положение рук, что были просто опущены по обе стороны механического тела.        От скуки, девушка была готова хоть головой биться о стенку, лишь бы этот «желтоглазый чёрт» разбудил всех и повёл их куда-либо. Однако, она всё продолжала смотреть на того, кто стоял по ту сторону стены. Смотрела и думала, по какому принципу они определяют заражённых. Ведь ни в одной из колоний не было доступных ходов для демонтажников. Значит, сдавал кто-то из работяг, живущих с заражёнными. Но как это выясняли они, если даже обладательница фиолетовых диодов не знала о своей проблеме? Вся эта ситуация была слишком запутанной, а посему в подростковых микросхемах возникло навязчивое желание просто отложить размышления на потом. По крайней мере, ближайший час не должно было возникнуть желания заниматься построением теорий на этот счёт. Но даже от этих мыслительных процессов её отвлёк стук в стекло. Было легко догадаться кто это, даже не направляя взор на нарушителя личных границ. Собственно, делать этого девица и не стала, просто приняла позу лотоса.        На удивление, отставать от неё не стали. То ли «дронам-убийцам» нравилось действовать на нервы рабочим, то ли этот парень просто гиперактивный и сам должен бы пройти обследование. Из-за надоедливых стуков, что начинали раздражать подростка, девушка всё же повернула голову к нежеланному гостю. Удивительным стал факт того, что вместо желтоглазого робота, «фиолетовая» увидела лишь лист бумаги, на котором был коряво написан довольно-таки странный вопрос. «What's your name?».        Данная фраза ввела подростка в состояние ступора до такой степени, что ей пришлось сесть нормально и чуть придвинуться к стеклу, дабы убедиться, что это не галлюцинации. Зачем кому-то вдруг понадобилось её имя? Тем более, потенциальному убийце. И как она должна была ответить на такой вопрос, если говорить в пределах комнаты работягам запрещено? Какова вероятность, что это не способ вывести девушку на нарушение правил, дабы сразу отправить её на расстрел? Невозможно было довериться кому-то в этом корпусе, особенно если этот «кто-то» — твой надзиратель-демонтажник.        Даже если б у неё и была возможность ответить, то с какой стати бы ей это делать? Размышления ещё больше загоняли девушку в угол. Тем временем, желтоглазый всё ждал ответа, глядя прямо на дисплей «заражённой». Подобие хвоста, на конце которого был шприц с нанитовой кислотой, конечно если другие работяги действительно разбирались в подобном, качался из стороны в сторону. Преодолевая навязчивое желание просто отвернуться и оборвать этот нескладывающийся диалог, девушка с некой опаской осмотрела собственные руки, вплоть до плечевого крепления. В один момент её фиолетовые диоды изобразили нахмуренные глаза, после чего их обладательница повыше закатала один из рукавов. В один момент она пальцев указывает на небольшую надпись, что аккуратным почерком была выведена чёрным маркером. Достаточно неловко показывать подобное, учитывая, что эта ремарка была поставлена неясно кем, ещё во времена жизни в колонии. А сама надпись состояла из одного лишь слова: «Uzi».        Взглянув на желтоглазого, девушке показалось, что тот испытывал радость. По крайней мере, звёздочки на дисплее и улыбка показывали именно эту эмоцию. Если, конечно, «дроны-убийцы» были способны их испытывать. Но даже так, подросток решает продолжить своё занимательное лежание на полу и поиск узоров на потолке. Посему, она отодвинулась до упора спины в стену и приняла верное положение. В этот раз руки были сложены на груди, подобно человеческому трупу, которые девушка когда-то лицезрела на старых фотографиях, сделанных до взрыва большого реактора. Однако, даже такое положение доставляло ей больше комфорта, чем игра в гляделки с демонтажником.        Проходит не слишком много времени, прежде чем раздаётся звук открытия двери. До слуховых сенсоров работяги донеслись тяжёлые, но довольно тихие шаги. Этому звуковому сопровождению вторила просьба проснуться всех, что находятся в этой комнате. К большому удивлению для «ноль-ноль-два», это действительно сработало. Те, кто ранее находился в спящем режиме, начинали по одному демонстрировать на дисплее подобие глаз. Ожидая пока все очнутся, девушка повернула голову вбок, смотря уже в стену. Хотя, отличий от потолка было мало. Она так бы и продолжила лежать, если б рядом с ней не раздался щелчок механической ручки. — Тебе нужно особое приглашение? — раздаётся сверху чужой голос, коий данной группе довелось слышать ещё вчера, когда было распределение. Только вот девушке показалось, что тональность этого голосового аппарата несколько часов назад была услышала ею в другой обстановке.        Повернув голову на звук, «фиолетовая» заметила на чужом дисплее серьёзный взгляд. Пугало ли её это? Отнюдь нет. Хотелось ли ударить демонтажника просто потому что? Определённо. Однако, делать этого она не стала. Не только из соображений безопасности за свою дальнейшую жизнь, но и из-за того, что он пока не проявлял явной агрессии. При всём бунтарском характере Uzi, она бы не стала атаковать первой и без причины. Пускай, многие её одноклассники так не сказали бы.        Тем не менее, нехотя работяга приняла сидячее положение, а после осторожно поднялась на ноги. Другие уже стояли на выходе из комнаты, с явным чувством лёгкой паники наблюдая за всем вокруг. Почему же никто не убегал? Задавая этот вопрос самой себе, девушка окидывает взглядом дверь. Она была открыта. Что же тогда удерживало остальных, раз преграды никакой не стояло? Их запугали до такой степени или она просто не услышала чего-то? Если второй вариант, то он автоматически мог перетекать в первый, что уже было не сильно интересно для неё.        Как только вся группа была собрана, их повели по коридору. Куда именно — узнать не предоставили возможности. Однако, возможности убежать тоже не было. В качестве переднего замыкающего выступила какая-то слишком официально одетая демонтажница. В конце строй держал ответственный за группу. Находясь где-то в толкучке, «ноль-ноль-два» даже не обращала на них внимание. А зачем, если они ещё никого не убили и просто ведут куда-то? Причины как-либо сопротивляться ещё не было, а значит переживать не стоило. Только вот, даже так, девушка оставалась на стороже, выжидая любой неприятный момент. Её ночной собеседник мог быть среди этой группы, если он не оказался просто голограммой? Наврятли, ведь все в той комнате полные придурки и не могли бы нормально поддерживать диалог. Тогда кто? Как ни странно, именно эта мысль никак не могла потеряться в процессоре работяги и постоянно воспроизводилась вновь и вновь. В прочем, других тем для обработки и не было.        Группу завели в довольно просторное помещение, которое неким подобием стены было отделено от другой неизведанной комнаты. «Дроны-убийцы» сказали что-то о том, что туда нужно заходить по три заражённых, а остальное объяснят уже на месте. Очередь тянется так медленно, что расстрел казался в данный миг наилучшим исходом событий.

* * *

Четверг. Три минуты первого часа ночи.

       Процедуры у работяг сами по себе длились довольно долгое время, а после них они и вовсе отправлялись на добывание медной руды в небольшой специальной шахте. Было ли это ради проверки работоспособности или же просто материнской компании в срочном порядке понадобился данный металл, как обычно, никто не сообщил. Да и это не дало бы никакого результата, ведь у рабочих просто нет возможности отказать. Многие просто напросто боятся возможности расстрела лишь за «негативный» настрой к демонтажникам. Удивительно, с чего бы им так себя вести? Тут же явно не грёбаный концентрационный лагерь!        Оставалось лишь надеяться, что то тестирование работы процессора действительно будет полезным. Не было точной вероятности, что все тесты, что будут проводиться в пределах этой базы окажутся действительно нужными, дабы выявить все признаки вируса. Какова вероятность, что эти проверки не были придуманы просто для того, чтобы развлечь демонтажников? К сильному удивлению, этот вопрос не возникал у других работяг. Почему же тогда «фиолетовая» так беспокоится? Быть может она одна об этом беспокоится? Если да, то на это должна быть причина. Как у неё, так и у других. Для неё эта причина — возможности выжить. На счёт прочих сородичей она не могла знать наверняка. Все эти мыслительные процессы сводили подростка с ума ещё сильнее, вынуждая её вновь отправиться бродить по коридорам после отбоя. На такой поступок не было сильных причин, но вдруг ей сможет помочь тот «незнакомец из-за угла»? Сейчас наступает тот момент, когда действительно стоило задуматься о нём. Но какая разница, если он просто может выслушать проблемы девушки, что-то сказать, после чего она успокоится и вернётся в замкнутую комнату с кучей спящих роботов так же, как и выбралась из неё.        Ответственный за эту группу заходит в комнату, держа в руке какое-то устройство, похожее на пульт. Прошлой ночью разглядеть эту вещицу девушке не предоставилось возможности. А сейчас она была, но отсутствовал интерес. Так бывает у всех, не так ли? Но для Uzi это очень неоднозначно. Она мельком наблюдает, как демонтажник нажимает какую-то кнопку и почти все работяги падают на бетонный пол, моментально переключаясь на спящий режим. Девушка же ощутила подобие поли, вернее неожиданный прилив тепла к процессору. Такое было и прошлой ночью. Точно так же, как и вчера эта волна возможности перегрева завершается сразу, стоит только желтоглазому выйти за пределы комнаты. Были слышны его отдаляющиеся шаги, но видеть работяга ещё не могла, потому полагалась лишь на слуховые сенсоры. Лишь после десяти секунд без зрительных сенсоров девушка вновь смогла лицезреть тёмные коридоры сквозь стекло. Судя по переходу лёгкого света в тьму, где-то на углу горела лампа. Уверенность в том, что там не было демонтажников полностью отсутствовала. Да только даже это не сильно мешает работяге свободно перемещаться по комнате. То ли её самоуверенность превышала все нормы простого исследовательского робота, то ли ей уже просто плевать на то, что случится, если её заметят.        Осторожно переступая через бессознательные тела, «фиолетовая» постепенно подходит к дальнему углу, где пересекается стеклянная панель и обычная стена. Проверять другие места — значило лишний раз терять время. Не каждую же секунду тот, с кем сейчас хотелось всё обсудить сидит на том углу.        Стоя напротив «панорамного окна», девушка неспеша касается металлическими пальцами «прозрачной стены». Когда на стекле начинает отражаться странный узор, работяга чуть вздрагивает. Это лишь второй раз, как она видит эту штуку, не так уж и удивительно. Но, в конечном итоге, долго в ступоре девушка не стоит: чуть сильнее надавливает пальцами на стекло, словно намеревается сломать его. Постепенно, панель перед ботом начинает становиться прозрачной. Лишь когда рука выходит за пределы помещения, подросток решает пройти полностью. Как только шаг от места, где ранее находилась чётвёрная стена был сделан, исчезнувший объект вновь возникает точно там же, чем заставляет девчушку в очередной раз усомниться в том, сможет ли она вернуться обратно.        Но сделанного не воротить. Да, она безусловно может вернуться, но цель-то была иная. Тихой поступью девушка держит направление в самую тёмную часть коридоров. По крайней мере, именно так она прошлой ночью ею был назван путь, который она преодолевала, прежде чем добралась до комнаты. Быть может, этим же путём она и оказалась на том повороте. Увы, первоначального пути было не узнать. Ведь, когда у тебя из железного корпуса по какой-то причине выросли крылья и странный растениеподобный хвост, что были явно больше похожи на живую органику, то куда ты кое-как пытаешься лететь — не сильно волнует. Просто передвигаешься путём неумелого полёта, при этом пытаясь не врезаться в стену, дабы не сломаться от простого удара, после чего быть разобранной на запчасти для себе подобных роботов.        Очередной поворот, ведущий в такой же, как и предыдущие, затемнённый коридор. Две царапины на стене, расстояние между которыми немаленькое. Их явно оставила Uzi, пытаясь вернуться при помощи новоприобретённых крыльев. Или же, кто-то тоже обрёл такую атрибутику и устроил пробный полёт. Нельзя было отрицать тот факт, что это — проявление вируса, и у кого-то сейчас могут быть те же проблемы.        Несколько шагов прямо. Рядом с поворотом на кафельном полу виднеется чуть больше хаотичных, но находящихся на близком расстоянии друг от друга царапин. Вот оно! Место вчерашней встречи. Стоило ли просто ожидать ночного собеседника? Быть может, он был отправлен на срочную ликвидацию? Или же, сам не захотел сегодня прогуливаться по центру содержания? Вариантов была уйма, но не было гарантии, что хоть один из них мог оказаться правдивым. — Сегодня пришла по-раньше? — раздалось из-за угла. Значит, этой ночью недолгое общение всё же состоится. — Ты в порядке?        Вчера этот парень тоже спросил о состоянии девушки. У него такое прописано в программном коде? Робот-психолог? Пускай так, «фиолетовая» аккуратно садится на пол, притягивая ноги к корпусу. Если ей вновь предстоит начать диалог самой, то стоило придумать какой вопрос задать собеседнику. Да только её и не интересовало ничего, кроме того, где это за простыми рабочими может вестись пристальный контроль? Ведь прошлой ночью именно так и сказал этот аноним. Что это вообще за выражение? Оно не имеет смысла! Ведь сам по себе «контроль» в некотором роде и означает пристальное наблюдение за кем-либо или чем-либо. Этот парень просто глуп или не может правильно подобрать сочетание слов? Данные мыслительные процессы заставляют подростка усмехнуться, а после ответить на поставленный вопрос, ведь нельзя оставлять кого-то без ответа. Голосовой аппарат передал тишине ночных коридоров тихое «Не знаю».        Удивило ли это собеседника — не ясно, ведь от него ещё не продолжился поток вопросов. А это значило, что у «фиолетовой» есть возможность самой задать вопрос. Сказать, что над ним она думала слишком долго — значит соврать. Данные слова были подобраны за считанные секунды, а ответ ничего бы ей не дал. — Почему ты сюда приходишь?        Вполне логичный вопрос. Ведь вчера он мог просто случайно на неё наткнуться, но сегодня вновь пришёл. По какой причине и бывал ли он тут до этого — не ясно.        Вероятно, девушке показалось, что со стороны собеседника последовал тихий смех. Быть может, это действительно звучало так, но она предпочла бы услышать нормальный ответ. За поворотом было настолько тихо, что можно было подумать, что собеседник вовсе ушёл. Но, по какой-то причине, обладательница фиолетовых диодов была уверена, что тот парень просто решил нести некий обет молчания.        Зрительные сенсоры позволяли разглядывать помещение даже в такой тьме. Осматривая стены, потолок и пол, подросток понимает, что её крылья явно оставили немало следов и демонтажники могут начать что-то подозревать о «заражённых» в целом. А если они угадают с тем, что причина повреждений — она, то девушке будет явно несладко. Но заметят ли они это? Возможно, они даже не ходят по этому коридору и не знают о том, что в нём произошло. Или даже не поймут, что эти царапины появились лишь недавно. Тут уже всё было пятьдесят на пятьдесят.        Пока размышления о последствиях накрывали работягу, она и не заметила, что собеседник уже начал распинаться по поводу причины своих ночных визитов. Сколько она пропустила — загадка, но основы слышала прекрасно. — Вчера случайно пришёл сюда, пока прогуливался по зданию. А сегодня… — он запнулся, судя по всему старался правильно сформулировать все звенья этой логической цепочки в процессоре, а после сложить их все в одно целое, — Подумал, что ты вновь здесь окажешься и будешь нуждаться в словесной помощи.        Так этот неизвестный действительно пришёл сюда из-за неё? Забавно, что причины у них похожи. Вот только, если парень хотел помочь, то Uzi желала просто поговорить и ещё раз пройтись по коридорам. Хотя, может ей действительно была нужна помощь? Всё же, она ещё не отошла от новоприобретённой живой органики, которая, будто бы по волшебству, могла появиться в любой момент. Но был ли смысл говорить об этом с кем-попало? А что, если он может по чистой случайности разболтать это какому-нибудь демонтажнику, пытаясь оправдать свои ночные прогулки. Лишь сейчас девушка задаётся вопросом, как тогда мог выбраться этот «аноним». У него есть такая же сила, дарованная вирусом? Или он выбрался однажды и ныне просто бродит по коридорам? Даже на этот счёт можно было вести светские беседы очень долго, надумывая всё новые и новые теории. Только вот, спросить напрямую было бы несколько некорректно. Девушка и сама не понимает с каких пор её волнует мнение незнакомца, что даже не может назвать своего имени. Хотя, она и сама не сообщила, так что всё предельно честно. Тогда, стоило и далее так идти к какой-либо сути пустого диалога. Если в их разговоре действительно сегодня была и будет честность.

* * *

Четверг. Двадцать семь минут первого часа ночи.

       Когда эта глупая работяга задала такой странный вопрос, то на несколько секунд демонтажник просто вылетел из системы. Ему не был понятен стимул девчонки узнать всё и про всё. Надежды на то, что выданного ответа всё же хватило, временно держали свою планку. Каковы же шансы, что она действительно приняла подобные высказывания за нормальный ответ на поставленный вопрос? «Гарантий нет, но вы держитесь», как сказали люди, когда покидали эту планету в последний раз? Если тут действительно работало всё так же, то было неспокойней в несколько раз сильнее.        Стоило как-то увести разговор в более нейтральное русло, дабы не вышло неловкостей. Ведь сейчас с желтоглазым общается носитель одной из высоких стадий развития вируса. Нужно выведать особые факторы, а после уточнить информацию по ним у J. Она явно сможет назначить точную терапию для «заражённой». Или дату ранней ликвидации, если бедняге уже никак не помочь. Второй вариант был более реален, ведь таких особей видеть парню ещё не доводилось и не было никаких шансов, что имеется специальная схема лечения для подобных работяг. Но это и не значило, что нет хотя бы десяти процентов на то, что устранить неполадку без убийства всё же получится. И если уж демонтажник действительно хотел оказать некую помощь этой глупой девице, то начинать нужно было прямо сейчас. Даже если до часа ночи он должен был явиться в комнату перенастройки и проверить микросхемы своего процессора. Всё же эта сентиментальность по отношению к простым заражённым не давала ему покоя. — Тебя что-то беспокоит? Не просто так ведь ты пришла сюда. — нарушает тишину «дрон-убийца», осторожно глядя в сторону поворота. Явно же должна быть причина очередного появления подростка в этом же месте.        Но нет точных сведений, что она решится рассказать о своих намерениях тому, кого даже нормально не видела. Хотя, она видела и ни раз. Только вот не знала, что сейчас преспокойно разговаривает именно с надзирателем её группы. То ли она слишком глупа, то ли бесстрашна и глупа.        Ведь ещё утром, когда всю группу собирались вести на процедуры, то при попытке дозваться до девицы, N словил на себе лишь блеск её диодных глаз. Они, пусть и были всего лишь изображением на дисплее, но так и говорили заместо девушки «Ну давай, ударь меня». Но всегда ли эта девчонка такая дерзкая и самоуверенная? Может ли быть так, что она стала такой после попадания в «центр устранения»? Вполне, это довольно логично. Только вот какова она была в колонии? Такой же резкой или довольно тихой? Увы, этого демонтажник уже не узнает. Он навеки останется на этой станции, а у «фиолетовой» ещё есть шанс выбраться.        Когда со стороны собеседницы послышалось неуверенное «Мне страшно», то парень приходит в себя, оставляя все интересующие его вопросы на какой-нибудь другой раз. Этой ночью он станет роботом-психологом, оказывая некую поддержку той, что надолго может сохраниться в отсеках его памяти. Ведь она — лишь вторая работяга, с которой он смог пообщаться в неформальной обстановке. Кто был первым или первой, парень уже не знает. Данные прошлой карты памяти были безвозвратно утеряны при перезапуске всей группы демонтажников. Видимо, с тех пор многие утеряли «воспоминания», ведь об этом часто говорили люди, проводя техобслуживание. Судя по всему, именно с тех пор их перезапускают по одному.        Отгоняя мысли о прошлом, парень начинает своеобразный сеанс своеобразной психотерапии, что больше было бы похоже на попытки выразить некую поддержку. Пускай, это и было глупо, учитывая факт того, что они роботы, но всем нужна помощь в самокопании. Ведомый таким посылом своих действий, демонтажник заводит разговор о том, что же всё-таки является причиной «чувств» девушки. — Боишься чего-то определённого или в общем пребывания в центре? Если второе, то это вполне нормально, учитывая твоё положение. Ну, ты знаешь, с этими крыльями и хвостом. — неловко усмехнувшись, он снимает с головы фуражку пилота, прикрывая ею собственный дисплей. К чему это было парень и сам не знает, просто неожиданные изменения кода действий. Или он уже делал так когда-то?        Ожидая ответа, он действительно старался понять причину выполненного жеста. Было некое «ощущение», словно бы это действительно когда-то уже происходило. Но поток этих размышлений в процессоре прерывает голос Uzi.        Девушка начинает говорить что-то о том, как далеко она сама от осознания того, что именно пугает её сильнее. Веря слуховым сенсорам, N делал вывод, что она чуть ли не начинает кричать от безысходности. Когда девчонка резко затихает, то парень не волнуется. Быть может, она просто сама осознала громкость голосового аппарата.        Пока коридоры погрузились в тишину и лишь где-то очень далеко слышался приглушённый смех V, «пилот» водрузил аксессуар обратно на голову. Уже в который раз для себя решает, что пройдёт техосмотр. В таком случае, придётся на некоторое время передать ответственность за подчинённую группу кому-нибудь из коллег, если уж посещение мастера понадобится в срочном порядке.        Его всегда поражало, что даже при полном отсутствии нормальных условий на планете, дабы человек мог тут существовать в живом состоянии, один из мастеров всё же остался. Правда, она не была вовлечена в дела демонтажников и просто занималась ремонтом как роботов, так и оборудования, установленного на станции. — Думаю, что главной причиной моих страхов является именно факт того, что я без понятия как решит двигаться будущее. — продолжает девушка, значительно снизив громкость своих высказываний, — С одной стороны, уже ясен факт моей ликвидации и домой я не вернусь. С другой же… Допустим, ну повезёт мне хоть раз! Вот вернусь в колонию и что дальше? Отец будет продолжать делать вид, что я просто типичная хикка-подросток и ничего более! Одноклассники как считали меня чокнутой, так и станут лишь сильнее так думать. Неизвестность. Вот что пугает меня по-настоящему.        Казалось, что от чужих слов у демонтажника просыпаются некие человеческие чувства. Но он быстро счёл это очередной ошибкой программного кода, стоило только на миг пропустить через процессор мысль о том, что этот ребёнок не должен переживать подобное. О том, что ей действительно нужна поддержка и помощь. От подобных идей для обработки в системах, парень становится вынужден запустить протокол по экстренному перезапуску. Слишком много было нагрузок на процессор, недалёк уж и порог перегрева. Не успевает N предупредить собеседницу о том, что ему предстоит временно потерять связь её слов, как его процессор уже потерял контроль над корпусом на некоторое время. А вся проблема в том, что точного времени данной операции он не знает.

* * *

Четверг. Сорок одна минута первого часа ночи. Сегодняшнее время восстановления от протокола экстренного выключения: четыре минуты. Поправляйтесь, робот-идиот.

       Тишина. Демонтажник не слышит голос «фиолетовой», и это заставляет его напрячь голосовой аппарат, выдавая вопрос «Ты ещё тут?». Из-за угла послышалось удивлённое «ой». Судя по всему, девушка не ожидала услышать кого-то, кроме звуков ночного коридора.        Хохот коллеги парня едва ли стал тише. К нему ещё и прибавились недовольные возгласы J. Судя по всему, они не так уж далеко отошли от темы, кояя была обсуждаема некоторое время назад. — Ты не отвечал. Мне подумалось, что ты ушёл. — отрывисто проговаривает подросток, чем побуждает запуск протокола «стыд» в системе желтоглазого.        Ему хотелось объясниться, но каковы шансы, что сказанным он себя не выдаст? Вдруг, эта девчушка не такая уж глупая, как другие её сородичи? Пускай она уже несколько раз показывала обратное, приходя сюда. Хотя, что с того, если узнает? Они не будут общаться? Так никакой разницы, ведь парню это даже не нужно в плане работы. Они не должны общаться по очевидным причинам, но пока его личность остаётся в секрете — эта девочка в неком куполе безопасности. От чего этот купол её ограждает — не знает даже сам демонтажник, коий его и выдумал.        Пока процессор пытался распределить потоки информации в нужные отсеки, Uzi произнесла «Мне пора», после чего за углом послышались тихие поскрипывания конечностей дрона-рабочего. За ними следовал звук отдаляющихся шагов. Пусть до демонтажника уже дошёл смысл этих слов, но он просто не мог попытаться догнать её и начать объяснять всю ситуацию. Быть может, она даже не была как-то обижена? Даже так, парень хотел просто показаться ей невиновным. Довольно странное желание от потенциального убийцы. Тем не менее, он всё равно не следует за одной из своих подопечных, оставляя её на пустые ночные коридоры.        Когда даже его слуховые сенсоры перестают улавливать звуки чужой ходьбы, демонтажник и сам решает подняться. Данное действие сопровождается непродолжительным скрежетом металла. Да уж, глупое роботизированное тело действительно нуждается в ремонте. Вероятно, детали слишком износились. Хотя, может всё дело в масле работяг, что при их убийстве попадало на оболочки «дронов-убийц». Быть может, оно не предназначено для смазывания деталей и может лишь усугубить возможности передвижения? Тогда посетить Тессу, а именно так звали единственного человека, оставшегося на данной базе, точно необходимо. Как минимум, чтобы убедиться или опровергнуть свои догадки.        Направившись на звук смеха коллеги, парень постепенно восстанавливал контроль над скоростью передвижения. Удивительно, как такая важна функция может восстанавливаться одной из последних. Однако, это не казалось чем-то, на что стоило обратить внимание. У других демонтажников, сколько бы N не наблюдал за случайными перезапусками, всё происходило точно так же.        Петляющие коридоры постепенно наполнялись светом, исходящим из открытой двери офиса надзирателей. Насколько известно парню, смотрители групп, коим он являлся на данный момент, сменялись после второй группы. В то же время, в этот понедельник им было объявлено, что после главного события недели — расстрела — их очередь передаётся следующим ребятам. По какой причине в этот раз сделали исключение — не ясно. Быть может, просто привезли новые партии демонтажников и смены участятся у всех. Или на этих троих будет лежать другая задача. Об этом их тоже не осведомляли, лишь о том, что они должны делать всю эту неделю. К огромному сожалению для парня, сейчас они должны были обсуждать завтрашние планы и распорядок процедур для «заражённых». Он отсутствовал. Вероятность того, что этого даже никто не заметил равнялась семидесяти процентам. Остальные тридцать означали, что споры напарниц сейчас идут именно об этом. Проще было убедиться в этом самостоятельно, ведь уже оставалось сделать ещё пару шагов. Несколько секунд движения и порог комнаты будет пересечён. — Посмотрите-ка кто вернулся. Почти час прошёл, ты где ходишь? — с явным возмущением восклицает девушка в слишком официальном для такого места костюме. Она поднимается с белого кресла, складывая руки на груди. Этот жест в очередной раз показывает, как сильно её раздражает безответственное отношения коллег к работе.        Хотя, нельзя было сказать, что другие двое действительно относились к поставленной задаче безалаберно. Они делали всё по инструкции, чётко следовали правилам, что были оглашены в первый их рабочий день. Лишь на этих ночных собраниях не видели смысла как-либо проявляться.        Глянув в сторону V, парень замечает как она увлечена «поистине интересным» занятием. Выдуванием мыльных пузырей. И это ещё он виноват в том, что не пришёл вовремя? А какой смысл, если они и так не делали бы тут ничего? Логические процессы постепенно выходят из состояния нормы. Стоило сказать хоть что-нибудь в свою защиту. Например, сообщить о том, что N собирается наведаться к механику, дабы пройти техобслуживание и устранить неполадки в работе процессора. Быть может, заодно ещё и смазать шарниры, если всё же теория о масле работяг подтвердится.        Пройдя к свободному креслу, парень просто молчит. Возможность передвигаться полностью восстановилась. К сожалению, на этом радостные новости у желтоглазого закончились. — Прости, J. Решил убедиться, все ли заражённые находятся в спящем режиме. — присев на белую обивку, он на ходу придумывал причины своего опоздания, — А потом запустился протокол перезапуска и меня вырубило. Меня может не быть некоторую часть рабочего времени, хочу провериться у Тессы.        Ответа ни от кого не последовало. Лишь голосовой аппарат девушки с хвостиками издал некое подобие рычания, вслед которому последовало «Ладно». Возможно, так она пыталась сказать, что беспокоиться не о чем, и завтра они вдвоём справятся прекрасно, даже если возьмут ещё одну группу. Но они знали друг друга слишком долго, чтобы парень был уверен в том, что беспокоиться стоит о многом. При чём, независимо от того, кто из коллег станет руководящим его группой. Они подходили к своим обязанностям настолько серьёзно, что было жутко от одного их вида. По крайней мере, такие выводы делал парень, когда со стороны наблюдал за действиями напарниц.        Если углубляться в сравнение с ними, то «пилоту» становится понятно, что проблемы начались ещё давно. Возможно ли сейчас исправить те неполадки в микросхемах?        Нагружать мыслительные способности процессора подобным бредом было слишком нетактично к усердной работе тех, кто собрал их на ограниченный ряд функционала и накопителей памяти, понадеявшись на целесообразное потребление этих возможностей. Единственным верным решением становилось лишь удаление данной темы из очереди на обработку и выявления решений.        Когда троица всё же принялась обсуждать планы на четверг, то никому из них уже не было дела до того, почему они такие разные. Такие моменты парень особенно ценил, ведь так он мог чувствовать себя частью команды. И с чего он решил променять эти драгоценные минуты каких-никаких разговоров с себе подобными на пустую болтовню с той работягой? Её всё равно ликвидируют, а эти двое никуда не исчезнут. Так ведь? Он им нужен, они ведь команда! Если так, то почему что-то идёт не так до такой степени, что зрительные сканеры теряют чёткость изображения? Это временно. Да, возможность «смотреть» на мир вернулась уже через несколько мгновений. Но это было не очень-то нормально. Какова вероятность, что вирус дронов-рабочих может как-то влиять на демонтажников? Не может же быть, что и эта неполадка — последствие какой-то поломки микросхем.        А может, это процессор говорит о том, что не нужно запускать в него ложные темы для размышлений? Но они не ложные. Команда из трёх «дронов-убийц», каждый участник которой — часть цепи, что не должна существовать по отдельности. Это не может быть лишь «заблуждением», ведь подобные прощёты несвойственны роботам. Обработку данного запроса быстро пресекает властный тон голосового аппарата девушку в костюме. — Что ж, надеюсь вы оба усвоили план. — она уселась в своё кресло, после чего повернула голову в сторону парня, — Не советую тебе задерживаться на этом техосмотре. Компания не оценит твоё отлынивание от работы, даже если на то есть причина. — не дождавшись ответа от того, к кому была обращена парой мгновений ранее, она поднимается с места и направляется к выходу из помещения. — Передай от меня привет Тессе.        Девушка удаляется слишком неожиданно, чем, однако, удивляет лишь N. Глянув на вторую напарницу, парень подмечает, что в данный миг она бездельничает даже сильнее, чем он сам когда-либо. Девушка просто выдувала мыльные пузыри, частью металлического корпуса лёжа на столе. С каких это пор подобное поведение стало нормой? Она всё это время так лежала? Если так, то почему же «старшая» ничего не сказала ей об этом?        Девушка же, видимо случайным образом заметив куда направлены чужие зрительные сенсоры, подняла голову. Этим движением вызвала некую панику в нервных схемах неисправного. Да такой степени, что и ему приходится покинуть помещение в ближайшие секунды, дабы прекратить эту молчанку. Даже тёмные пустые коридоры были приятнее, чем эта белоснежная комната. И раз уж нынче парень более не в пределах того помещения, а напарницы его не видят, то пора бы сразу отправиться прямо к механику. Именно так он поступает, кое-как отыскав в памяти нужный маршрут.

* * *

Четверг. Десять минут десятого часа утра.

       Её не слушали. Только-только ей начинало казаться, что кто-то всё же смог её понять и выслушать, как оказалось, что он просто не слышал о чём она говорила! История повторяется, ведь точно так же было когда-то и в её колонии. Но если тогда, невзирая на странные помехи в системе, вся ситуация стёрлась с карты памяти довольно быстро, то сейчас, спустя более шести часов, данное происшествие всё ещё отображалось на внутренних накопителях.        Лёжа на бетонном полу, Uzi пыталась удались из системы сегодняшнюю ночь, хотелось перезапустить работу процессора или вовсе сразу отправиться на верную гибель. Но ничего не выходило. Она уже давно не властвовала над своим кодом, что делало существование гораздо сложнее. Вероятно, проблемы с саморегуляцией началась по прибытии в этот центр. Но это не отменяло факт того, как же было невыносимо для подростка нагружать свой процессор тем, что постепенно ломает прошивку. Она слишком часто прибегала к методу удаления «ненужных» записей. Настолько, что сейчас одно лишь их существование где-то в накопителях делало всё безумным. Это бы свело с ума, будь она человеком, если верить тем глупым документальным фильмам, коие девушка смотрела когда-то.        От несчастных попыток как-либо избавиться от сегодняшнего происшествия её отвлекает звук шагов. Некоторое время это не кажется чем-то странным: просто надзиратель идёт пробуждать рабочих из своей группы. Лишь после нескольких секунд отчётливого стука, что явно не был похож на те тяжёлые шаги демонтажника, до процессора обладательницы фиолетовых диодов доходит вполне логичная информация. Это явно не тот дрон-убийца, что был ответственен за неё и прочих работяг, находящихся в этой комнате. Еле как повернув голову в сторону «панорамного окна», девушка замечает неизвестную ей особу. Очевидно, она тоже была из демонтажников. Но почему пришла она, а не тот парень — ясно не было.        До подростка не сразу доходит, что отсутствие пребывания в спящем режиме может сильно сказаться на том, как скоро вынесут приговор именно ей. На удивление, программа по самосохранению была скачена со спутниковых модулей не зря и «фиолетовой» пришлось прямо на месте прильнуть всем корпусом к бетонному полу и с неким усилием отключить мигающее изображение на собственном дисплее. Пара мгновений и звук чужих шагов прекращается, стоит только ему пронестись мимо девушки. Незнакомка дошла до двери. Тихий скрип петель сопровождает открывание единственного адекватного входа и выхода из этого помещения. Шаги не возобновлялись. Слуховые сенсоры «ноль-ноль-два» уловили звук нажатия кнопки. Вскоре послышался запуск системы охлаждения и прочих процессов в других работягах. Девчонка не спешила подниматься. На это она решилась лишь тогда, когда где-то в стороне послышался стук металла. Неужто кто-то уже оправился от временного выключения?        В нетерпении повернув голову на неизвестную даму, Uzi принимает положение сидя. Её зрительным сенсорам предстаёт «желтоглазая» особа, волосы которой были собраты в два высоких хвоста. Слишком официальный даже в понимании работяги костюм смотрелся на демонтажнице довольно странно. В таком-то месте лучше думать не о внешнем виде, а о способности предотвратить побег «заражённых». Подобное одеяние могло лишь доставить некие неудобства.        Достаточно насмотревшись на нового «дрона-убийцу», подросток подмечает, что одежда того, кто отвечал за эту группу, гораздо больше походила на ту, в которой было бы удобно следить за каждым шагом работяг. — Значит так, консервы с машинным маслом. На сегодняшние процедуры вы пойдёте под моим присмотром. И чтобы никаких выходок, жалкие пародии на продвинутую механику.        Она сделала несколько шагов назад, позволяя работягам выйти из комнаты содержания. Высокомерная, агрессивная. Такая непонятная и совершенно противоположная даже официальному надзирателю этой группы. Вызывала отвращение, если бы у «фиолетовой» было прописано в коде данное чувство. Даже так, выбора в действиях не было. По одному лишь внешнему виду незнакомки становилось понятно, что ей перечить не стоит.        Выйдя одной из последних, Uzi осторожно осматривала нового врага. Каковы шансы, что эта мадам не отведёт всех их на досрочный расстрел, ничего не сообщив остальным? А на сколько по времени она будет ходить за ними туда-сюда? Не оставит ли она этих работяг в каком-то тёмном помещении или на медных шахтах? Сколько бы тем для анализа в процессоре ни появлялось, информация всё не будёт обработана здесь и сейчас. Слишком мало известно, слишком многое нудно выяснить. Чем раньше закончатся сегодняшние нагрузки, тем быстрее их вернут в те четыре глупых стены. Или отправят на проверку физических рабочих функций в рудокопный отдел. Казалось, ничего плохого в таком исходе событий нет. По факту, так оно и есть, рычаг неприязни к подобной рутине работяга сама включила в своих микросхемах. Не специально, ей просто не было нужно что-либо подобное.        Даже в металлическом теле робота может быть подростковый бунт. Удивительно, что материнская компания действительно решила вписать и это во время кодирования.

* * *

Четверг. Тридцать одна минута шестнадцатого часа дня.

       Девушке хотелось прямо сейчас сломать выданную её кирку. Чёртовы шахты. Да, работяги и были созданы для добычи медных руд, а не только исследования планеты или её зачистки. Но даже этот факт не отменял того, что заставлять их работать — не самый верный подход. И как бы эта рутина помогла бы выявить признаки «заражённого». Хотя, вероятно «дроны-убийцы» уже давно должны знать о том, кто же будет отправлен в утиль с наступлением воскресного рассвета.        Вопреки внутренним протестам своего кода, «фиолетовая» продолжала добычу руды. Так или иначе, оказаться простой грудой металла без доступа в сеть не очень-то хотелось. Ровно так же, как и возвращаться в колонию. На удивление, время, проведённое в неком «заключении» на этой базе, стало подходящим, чтобы взвесить все «за» и «против». Только вот, даже его не было достаточно, дабы процессор полностью проанализировал все события в обоих местах.        В том месте, что многие звали домом, друзей у девушки не было. «Мать» была сослана в такой же концлагерь, где её настигла участь попасть под пулю. Большего не было известно, даже если кто-то и мог рассказать. Все роботы в колонии молчали о том, что когда-то случилось. «Отец» всячески игнорировал дочь и её проблемы, вплоть до тех пор, пока не поднялся разговор об отправке сюда. Одно его поведение, что явно было прописано с пометкой «лицемерие» в коде, было для Uzi причиной полностью расплавить свою кнопку спокойного режима работы и в фазе «бунт» уйти прочь.        А здесь… Не сказать, что на этой базе было лучше. Скорее, просто спокойнее. Пусть никто из группы с ней не общался, как и с остальными, но кому-то всё же была интересна её компания. По крайней мере, так было некоторое время. И, тем не менее, тут тихо и никто не стремится нарушить покой девушки, особенно в ночное время. Нет надоедливых насмешек одноклассников. Да они наверняка просто завидовали её увлечениям, когда им позволялось взглянуть на огнестрельное оружие, сделанное «фиолетовой»!        Иллюзии из ложных вычислений процессора о том, что стремление создавать оружие когда-нибудь ей пригодится, рушатся в пух и прах, верно? Билет в один конец был дан ещё в понедельник, а девушка всё грезила о том, как сможет доделать очередное ружьё. И как далеко она сейчас от своих увлечений? Вероятно, достаточное расстояние было преодолено от её колонии до этого центра.        Обработку информации прерывает чужое касание до плеча работяги. Это был кто-то из ей подобных. Воспользовавшись свои голосовым аппаратом, он сообщил девушке, что всех уже уводят в комнату содержания. Только вот время ещё должно было быть раннее. Демонтажница просто оставит эту группу в комнате? Это довольно глупо и странно. Если решится отправить их в спящий режим, то сделает глупость. Ведь держать дронов-рабочих в таком состоянии слишком долго, то высока вероятность полного выключения всеразличных процессов в металлической оболочке. Если, конечно, инструкция не наврала Uzi.        Чуть постояв на месте, девушка всё же следует за парнем из группы. Сбегать сейчас не было смысла, ибо совсем рядом находилась «стража», а данные коридоры работяга не знала достаточно хорошо. Даже её таинственный собеседник точно не помог бы, даже будь он здесь прямо сейчас.        Стук подошвы обуви о кафельные полы звучал удивительно громко. Если бы идущие судили только по показаниям слуховых сенсоров, то могли бы воспроизвести в процессоре картинку какого-то очень уж длинного тёмного тоннеля без окон и дверей, но с очень высокими потолками. Однако, нет. Это просто один из небольших петляющих коридоров, в котором точно была хотя бы одна дверь. Например, процедурная.        Повернув голову влево, обладательница фиолетовых диодов утыкается зрительными сканерами в стену. На сером бетоне быть отчётливо видны потёртости и царапины, что выделялись своим более светлым оттенком. Судя по всему, ночью именно по этому пути довелось когда-то пролететь девушке. Хотя, быть может в этом центре есть и другие «заражённые» с такими атрибутами из органики. Маловероятно, но отрицать нельзя. Ведь, пусть даже «фиолетовая» не засекла тут таких, это ещё ничего не означало. Невозможно быть осведомлённым обо всём и всех, если у тебя нет никакой системы слежения.        А могли ли обладать такой системой демонтажники? Если исключать тот факт, что «ноль-ноль-два» до сих пор не получила досрочный «выход из игры», то вполне. Но все факторы вероятности даже сейчас посылали в процессор работяги сигналы о нелогичности этой теории. Ведь по заслугам ни ей, ни её ночному собеседнику не воздалось.        Анализируя всевозможные варианты, она и не замечает, как уже прибыла в комнату содержания. Ничего не понимающие дроны-рабочие столпились в центре комнаты. Однако, не обращая на это никакого внимания, Uzi всё равно, расталкивая себе подобных, прошла к дальнему углу и села там же. Даже, если сейчас должна была прозвучать какая-либо важная новость, это не имело большого значения. Только вот, демонтажница всё-таки воспользовалась возможностями своего голосового аппарата, произнося очередное объявление. — Начнём с того, банки с маслом, что многие сегодняшние тесты и процедуры пришлось пропустить по непредвиденным обстоятельствам. Именно поэтому завтра большую часть дня вы проведёте вне этой комнаты. Сможет ли ваш надзиратель приступить к выполнению своих обязанностей мне не известно. Посему, на дальнейшие сегодняшние часы вы будете находиться в бодрствующем состоянии. Возражения не принимаются.        Именно на этом и закончилась недолгая речь девушки с хвостиками, после которой она просто вышла из помещения и заперла его. Довольно странно.        И чем же заняться в такой-то ситуации? Нарушить правило, как «ноль-ноль-два» делала это раньше, и заговорить с кем-нибудь? Бред, никто здесь не станет с ней болтать даже под дулом пистолета. Что уж говорить о том, чтобы рисковать своими «жизнями». Но сидеть и от безысходности сканировать стену зрительным аппаратом тоже не было самым увлекательным занятием за время существования девушки. Даже допуская возможность пойти и поболтать с ночным незнакомцем, на данный миг был день. Да и вести беседу им не о чем. Скука, да и только.        В ночи было приятнее. Коридоры не имели освещения, как сейчас. Никто не мог лицезреть ухода Uzi во мраке. Сейчас всё иначе, ведь все, кто находился в комнате, бодрствовали. Слуховые сенсоры улавливали лишь отсутствие чужих диалогов и тихое шуршание одежд. Ни малейшей причины находиться в рабочем режиме.        Девушка ложится на бетонный пол, в системах вновь отмечая насколько он отличается от кафеля в коридоре. Не по ощущениям, конечно. Роботы не способны ощущать что-либо, если не запустят по собственной воле режим тепловидения и тепловосприятия. Напольное покрытие отличалось лишь тем, какую атмосферу оно добавляло помещению. Серая неровная поверхность бетона прибавляла лишь баллы жути и атмосферы тюремного заключения в комнате содержания. Если бы тут положили плитку, то, как и в тех петляющих коридорах, стало бы похоже на палату больницы. Пустую, заброшенную, похожую на те, что по фотографиям видела «фиолетовая».        Когда звуки окружения начинают то появляться, то исчезать, в процессоре работяги наконец щёлкает и происходит вычисление. Вердикт один: системы постепенно сами переходят в спящий режим. Когда-то это было ежедневной практикой, сейчас же стало слишком необычным. За все дни, проведённые в данном центре, из внутренней памяти обладательницы фиолетовых диодов совершенно пропал пункт о том, что механизм дронов-рабочих устроен таким образом. Но как же тогда системы не входили в спящий режим до этого? Ведь в колонии они переходили в него каждые сутки и стабильно. Может, это был связано с появлением крыльев и хвоста, что наверняка имели органическое строение тканей?        В конечном итоге, на дисплее девушки погасли диоды, а тело более не подчинялось контролю искусственного интеллекта.

* * *

Пятница. Без шести минут час ночи.

       Зрительный аппарат первым возвращается к работе, после того, как процессор запускает систему охлаждения. Это позволило девушке убедиться, что она всё ещё находится в комнате содержания. Именно эти серые бетонные стены и такой же потолок нельзя спутать ни с чем. На дисплее вновь появляются фиолетовые «глаза». Следом подключаются слуховые сенсоры, что сопровождается пронзительным писком в звукоприёмнике. Никаких больше признаком бодрствующего состояния кого-ибо поблизости. Быть может, других дронов-рабочих уже перевели в спящих режим. Сколько же тогда была в отключке «фиолетовая», раз уж демонтажники успели заглянуть сюда и выключить их? Процессор восстановил контроль над конечностями, чем позволил девушке наконец принять более удобное для осмотра помещения позу. Положение «сидя» как нельзя кстати подходило для данной задачи.        Металлические тела лежали то тут, то там. Однако, они были целы. Судя по всему, теория, отданная на обработку в процессоре была подтверждена. Когда писк наконец исчезает, в коридоре послышались чьи-то тяжёлые шаги. Их надзиратель? Повернув голову в сторону стеклянного окна, сканер девушки успевает уловить лишь исчезающий за пределами «невидимой стены» шприц с нанитовой кислотой. Такой был лишь у демотнажников. Оно и логично, ведь более быть на этой станции некому.        Поспешно поднявшись в пола, работяга приблизилась к стеклу, пытаясь выяснить где именно находится тот парень, что должен был за ними приглядывать. Увы и ах, более никаких движений зрительный аппарат не уловил.        Микросхемы передавали информацию по поводу времени, отсчитывая даже секунды. Uzi опоздала на встречу. Очень сильно. Не было никаких шансов, что ночной собеседник всё ещё сидит в том коридоре, ожидая её прихода. Даже если б он и просидел там до нынешнего времени, то его могли легко поймать. Процессор этого парня не мог быть повреждён настолько, чтобы «аноним» действительно пошёл на такой риск.        Однако, даже так девушка просто не могла более сидеть в этой давящей комнате. Вопрос заключался лишь в том, насколько далеко ушёл демонтажник. С одной тороны, его более не улавливал зрительный сканер, но с другой… Он ведь мог стоять прямо за поворотом, или отправиться в ту сторону, куда хотела пойти работяга! Ни одна из микросхем не могла отвечать за предсказания того, что случится. Самым действенным способом выяснить что-либо был лишь риск. Посему, сделав шаг назад, обладательница фиолетовых диодов, приступает к уже ежедневному ритуалу.        Судя по тому, что в этот раз справиться с расщеплением участка стекла на атомы вышло горазда быстрее, данная способность была успешно обуздана роботом за такой короткий срок. И как такая полезная способность может быть признаком вируса? Слишком глупо. Да, быть может у «дронов-убийц» и были записаны признаки, по которым выявляли «заражённых», но кто сказал, что они верны? Оставив данную тему для обработки, «фиолетовая» осторожно вышла за пределы комнаты, оглядываясь по сторонам. Никого. Быть может, эта ночь наконец принесёт что-то хорошее.        Осторожно делая шаг за шагом, «ноль-ноль-два» тихо, но стремительно передвигалась по коридору. Темнота «лабиринта» лишь нагнетала обстановку. Если б такое позволяла сборка металлического существа, то ей бы начало казаться, что кто-то её преследует. Но это было не так ведь девушка оборачивалась всякий раз, как слуховые сенсоры начинали барахлить.        Ориентироваться в таком мраке становилось невыносимо, а режим ночной работы вовсе не делал восприятие окружающего пространства лучше. Обрабатывая данный запрос, работяга остановилась у стены. Приложив левую руку к холодному, чего не было ощутимо металлическою ладонью, бетону, Uzi повертела головой в разные стороны. Анализ подсказывал, что лучшим выходом было использовать сенсоры на «пальцах», что были способны выявлять неровности в любой поверхности. Движение было продолжено.        Пустующие коридоры, что сменялись с каждым поворотом. Девушка уже запустила в процессор новую тему для обработки, кояя заключалась в том, что, вероятно, сейчас она идёт не в том направлении. Но такая ошибка была невозможно, ведь данная дорога очень чётко отпечаталась на карте памяти дрона-рабочего. Быть может, просто преодолено не такое расстояние, как ранее.        Когда от непрерывного движения телесная оболочка начала нагреваться, девушка наконец решила остановиться. Риск перегрева не мог испортить ей все планы и пройденный путь. Но и выключиться в один момент и более никогда не быть подключённой к сети тоже не было изъявлено желания.        Где-то вдалеке послышался жуткий смех. Тональность голосового аппарата выдавала женскую модель робота. Но кто это? Какова вероятность, что это демонтажница? А если и она, то не та ли, что отводила их на процедуры в этот четверг? Пускай лучшим решением было лишь проверить, такой уровень риска не входил в планы «фиолетовой» на сегодняшнюю ночь.        Остановившись у стены, девушка всё же дала деталям остыть. Но сделана данная остановка была не с этой целью. Чужой смех очень уж насторожил работягу. Во вторник она тоже его слышала. И вчерашней ночью. Судя по всему, она находилась в нужном месте. Но никого не было рядом, даже знакомая тональность голоса не была зафиксирована слуховыми сенсорами! Его нет? Неудивительно, в столь поздний час никто уже не стал бы разгуливать по ночным коридорам. Исключая демонтажников и Uzi, если судить строго по тому, что происходит сейчас.        И тем не менее она садится на кафельный пол, прижимая трубоподобные ноги к металлическому корпусу. Будет ждать. Долго или не очень — не известно. Вероятно, пока не поймёт, что сегодняшней ночью больше ничего не встретит. Но шансы ещё есть, об этом свидетельствовали подсчёты процессора. Только вот, девушка и сама понимала, что не так уж и велик процент удачи. Если б кто-то хотел прийти, то уже был бы здесь. А если это случилось раньше, то незнакомец явно ушёл. Как глупо и наивно для такого хорошо собранного робота было явиться сюда в столько тёмный час. И только этот жуткий смех неизвестной демонтажницы эхом отдавался по «лабиринтам».        Погрузившись в анализ произошедшего за день и того, что творится сейчас, «фиолетовая» не стремится улучшить работу своих слуховых сенсоров. К слову, зря. Ведь чужой хохот замолкает, а по коридору за углом раздаются тяжёлые шаги.        Не замечая ничего вокруг, девушка продолжала просто сидеть. Она и не успевает полностью зафиксировать произошедшее в карте памяти, как процессор начинает нагреваться. А слуховые сенсоры всё-таки уловили хоть что-то — звук нажатия на кнопку.

Пятница. Тринадцать минут второго часа ночи.

       Это была вынужденная мера. После части техосмотра, при котором были вскрыты и пересобраны многие части металлического корпуса, он бы не смог ни вести с одной из подопечных нормальный диалог, ни как-либо её обезопасить от зрительные сканеров напарниц. Да и на время его техосмотров стоило прервать некое подобие общения.        Расспросив Тессу о том, как можно отправить в спящий режим того, кто не может выключиться после старого пульта, у демонтажника появилось средство, чтобы «усыпить» непокорную девицу. Выглядел как и прошлый пульт «М.С.Р.», лишь на кнопке был узор в виде усовершенствованного треугольника.        Осторожно подойдя ближе к работяге, N опускается на корточки, глядя ещё не восстановившимися зрительными сканерами на выключенную юную леди. — Ты не можешь быть настолько глупой, чтобы приходить сюда каждую ночь. Это слишком по-наивному мило, малыш. — голосовой аппарат воспроизводит текст, что отправляет ему процессор. А сам парень удивляется такому развороту слов, явно подразумевая совершенно другую формулировку сказанного.        Неспеша тянет механические руки к подростку, поправляет воротник чужой кофты, что чуть изогнулся при падении девушки. Наконец, подхватывает беглянку на руки и поднимается вместе с ней.        После почти полного разбора микросхем конечности плохо подчинялись сигналам процессора. Тем не менее, «дрон-убийца» крепко держит хрупкую работягу, направляясь к камере содержания своей подопечной группы.        Единственное, о чём он просил механика, так это о том, что б карта памяти не была тронута. Это ни в коем случае не из-за глупой Uzi, что похожа на кого-то из прошлого. Просто иначе могут пропасть сведения вообще обо всём: о напарницах; об основной задаче; о том, почему он здесь находится и прочее. Ещё о том, как внезапно фиолетовый цвет занял отдельное место в обработанных данных процессора.        Поворот за поворотом, шаг за шагом. Кромешная тьма поглощает всё и вся. Если бы не светящаяся лимонно-жёлтым нанитовая кислота, то их бы и вовсе не было видно.        Зрительные сканеры демонтажников оснащены режимом ночного виденья, что позволило не запнуться о чуть поломанную ступень. Короткий путь был куда лучшим способом добраться до комнаты содержания. По нему обычно никогда не ходят демонтажники, что в данный момент было как раз кстати. Отчего-то процессор парня подавал сигнал «дежавю». Быть может, когда-то давно он действительно уже был в подобной ситуации? Когда-то до массового сбоя в карте памяти.        Оставался ещё один коридор. Приживая к себе работягу, N лишь анализирует посланный сигнал. Ох, как же ему хотелось восстановить утерянные «воспоминания». Тогда и существовать стало бы легче, ведь он бы знал многое из прошлого. Но возможно ли вообще устранить неполадки на карте памяти? С такими вопросами стоило лучше обращаться к механику, но она уже наверняка закрыла свою мастерскую.        Поворот за угол. Уже на пересечении двух пустых «тоннелей» виднелась дверь в комнату содержания подопечной группы парня. В её поисках даже режим ночного виденья не был нужен, ведь с наружной стороны её контур был выделен фосфорной лентой. Интересно, она была видна лишь демонтажникам, или зрительный сканер дронов-рабочих тоже был способен уловить слабое светло-зелёное свечение? Не зависимо ни от чего, возвращаться к простой работе своих сканеров «желтоглазый демон» не стал, ведь было проще ориентироваться в темноте в «специальном» режиме. Им никогда не объясняли для чего была сделанная данная система. Отбой работяг начинался ещё до наступления такой темноты, так что в режиме ночного сканирования не было необходимости. Но для чего тогда? Вероятно, данные об этом были утеряны вместе с записями на карте памяти.        Вот они уже стоят перед входом в помещение. Дабы не тревожить «спящую» работягу, её потенциальный убийца при помощи собственного хвоста с нанитовой кислотой подцепляет с пояса связку ключей. Однако, вынужден парень продолжить держать девушку лишь одной рукой. В огромному на данный момент сожалению, механика основного устройства демонтажа и парализации не столь развита, чтобы можно быть применять какие-либо предметы на подобие ключей. В не самом удобном положении, N всё же сумел открыть дверь и сделал несколько шагов во внутрь, после чего вновь обоими руками подхватил подростка.        Выключенные роботы лежали то тут, то там. Это было предельно логично, но жутко неудобно. Переступать через всех подряд, при этом стараясь не навредить никому — не самое лёгкое занятие. Удивляло лишь то, что в дальней части комнаты никого не было. Как раньше, когда демонтажник просто проходил мимо и мог случайно повернуть голову в сторону помещения, так и сейчас. Но там всегда можно было застать Uzi. Анализ такого лёгкого запроса не превышал и пары секунд, после прохождения которых «дрон-убийца» направился как раз к дальней стене. При этом, ни разу не ослабляя и не усиливая хватку, с которой он держал девушку.        Нехотя, демонтажник укладывает беглянку на полу, стараясь делать как можно меньше неосторожных движений. Не хватало ещё, чтобы это хрупкое создание по его вине было ранено. Её должны вернуть домой. Как бы сильно парню ни хотелось оставить её здесь, рядом.        Чуть поправив спавшие на дисплей девушки фиолетовые локоны, парень осторожными шагами движется к двери. Вновь преодолев преграду из выключенных дронов-рабочих, уже стоя у двери, он оборачивается, чтобы ещё раз взглянуть на ночную собеседницу. Uzi действительно выглядела так, словно когда-то давно демонтажник был знаком с ней. Или кем-то похожим на неё…        Однако, нагружать процессор подобными темами для размышлений было нельзя, ведь последствия техработ сильно влияли на всеразличные системы. В том числе и на «мозг» работа.        Быстро покинув комнату содержания подопечной группы, парень запирает за собой дверь. Ещё несколько секунд стоит, чего-то ожидая. Но это «что-то» так и не настаёт. N шаткими шагами направляется в тот коридор, откуда он и прибыл несколькими минутами ранее. Если б он не встретил глупую работягу, то уже давно бы оказался в комнате сбора демонтажников и предупредил бы коллег о состоянии своего процессора. Но нет же, он встретил эту беглую девицу! Однако, не взирая на эту случайность, кояя стоила ему исправности двигательных механизмов, он не жалел об этой встрече.        Так, выдавая своё местоположение лишь глухими шагами и жёлтым свечением нанитовой кислоты, парень идёт по коридору.

* * *

Пятница Ровно восемь часов утра.

       Зрительный аппарат приходит в норму. Опять.        Девушка пытается анализировать то, что успели уловить её слуховые сенсоры и по какой именно причине она сейчас находится… Где она находится? Полоток был из серого бетона, видимо это всё же комната содержания. Но как работяга тут оказалась? В карте памяти никак не было записей о том, каким же образом у подростка получилось вернуться.        Быть может, случайным образом из-за сильного перегрева системы вошли в спящий режим и запустился протокол автоуправления? Если бы так, то каким образом это устроено, если уж бесконтрольное тело вернулось в комнату содержания самостоятельно и оказалось прямо… В том месте, где всегда и лежала Uzi. Местоположение на данный момент получилось выяснить, приняв сидячее положение и повертев головой, расширяя обзор зрительному аппарату.        Лишь одна она уже пришла в себя. — А что, если… Нет, он бы не смог открыть дверь. Разве только… — работяга повернулась к стеклянной стене. Какова вообще была вероятность, что её ночной собеседник каким-то образом смог её найти, выяснить из какой она группы и отнести прямо в комнату, при этом не имея у себя ключей от этого помещения?        Даже на такой случай шанс был несказанно мал и составлял лишь три процента. Если, конечно, вычислительные способности девушки не повредились после выявления вируса. Однако, процессор почему-то посылал сигналы, что всё с этим фактором у неё в порядке. Этим импульсам девушка доверяла больше, чем простой теории вероятности.        Ей нечем заняться. По крайней мере, пока она ожидает прихода надзирателя или той девушки, что была вчера. Точное время начала процедур не было озвучено прошлым вечером, а потому оставалось лишь сидеть в ожидании некого чуда.        Повернув голову к стеклу, работяга стала внимательно сканировать его поверхность. Несколько царапин со внутренней стороны комнаты. Отколот совершенно маленький кусочек «окна» в углу помещения.        А говорили, что оно бронированное. Какой же бред. Ну откуда на такой планете может оказаться бронированное стекло? Разве что, материнская компания решила раскошелиться и позволила себе установить такую роскошь как четвёртую стену в комнаты содержания «заражённых» работяг.        И чем они таким заражены? Если речь всегда шла о Сверхвычислителе, то его влияние на функционал дронов-рабочих не было столь негативным. Скорее, оно было даже полезно. Жаль только, что этого не могли понять остальные.        От скуки просканировав коридоры при помощи зрительного аппарата, девушка не замечает там никаких признаком приближающегося «дрона-убийцы». Не сказать, что она с точностью могла перечислить факторы, которые говорили бы о том, что где-то поблизости находится её потенциальный убийца. Просто ни теней, ни звука стука каблуков или тяжёлых шагов не было.        Робот — не человек, но тоже не может выдерживать долгое бездействие. Это единственное, чем они были похожи. По крайней мере, так можно было судить по сведениям, оставшимся от погибших или улетевших людей. И программному коду искусственного интеллекта. О чём вообще думали эти кожаные существа, вписывая в код робота умение «ощущать» те же эмоции, что и люди? Довольно плохая затея, когда создаёшь просто дрона-рабочего, а не какого-нибудь андроида по типу демонтажников? Или они просто пытались проверить, смогут ли те, кто создан ради всего одной задачи, вести себя подобно человеку? Если и так, то их успех удался лишь на половину, если вообще дотянул до неё.        Анализируя подобные идеи, процессор девушки то нагревался сильнее, заставляя системы притормаживать в выполняемой работе, то приходил в норму. Не сказать, что эти перепады как-либо вредили состоянию микросхем или самому процессору, но данная ситуация не сильно уж и нравилась работяге.        В прочем, ещё не вечер, если судить по встроенным часам. Тема для анализа успеет перейти в какую-либо папку на карте памяти, после завершения операции. А Uzi продолжит своё существование со звуком спокойных шестерёнок. Но были ли у неё на самом деле шестерёнки — не известно. Пока что, исследования девушки не доходили до того, чтобы она разбирала сама себя на запчасти.        А минуты на встроенных часах всё идут, чем лишь усугубляют длительность анализа темы. Коридоры всё так же пустовали, а слуховые сенсоры девушки не улавливали абсолютно ничего постороннего, ничего помимо звука тишины. Даже смех неизвестной демонтажницы отдавался эхом лишь на воспроизведении записей с карты памяти, а не в реальном моменте. Но сколько же работяга должна сидеть тут одна? Какова вероятность, что если она сейчас выйдет за пределы комнаты своим привычным способом, то не наткнётся на кого-нибудь из персонала, как минимум — ту девушку с двумя хвостиками? Этих чисел не мог высчитать даже хорошо собранный процессор «фиолетовой». Быть может, так даже лучше. Ведь, если б шанс пройти незамеченной был бы велик, то девушка бы поддалась соблазну совершить «побег» в дневное время суток.        Сев к стене, девушка лишь напрягает зрительный и слуховой сканеры, глядя на стекло. Мало ли в ближайшее время объявится надзиратель. Проделать подобные махинации со своими «внутренностями» одновременно было не так уж и легко, при обработке сильной темы для анализа. Процессор простой работяги грозился перегреться от подобной нагрузки.        И пусть тот самый звук тишины, отдающийся писком, что слышат люди, уловить у девушки не было возможностей, её сенсорам было нелегче. Глухая тишь коридоров и комнаты содержания повреждали слуховые механизмы Uzi. Пусть люди не смогли сделать роботов себе подобными, но они сумели навредить искусственному интеллекту иначе.        Даже сквозь некие повреждения, сенсоры сумели уловить цоканье шагов. Нетяжёлые… Значит, это вполне могла быть вчерашняя заместительница главного по этой группе. Она была злее, чем тот парень. И, тем не менее, нельзя было отрицать, что он не был таким. А если демонтажник и в правду не такой уж и безжалостный, как его коллега, то может он просто дефектный? Быть может, это его стоило сейчас держать взаперти, пока он не развалил дело материнской компании? Ну и глупцы сотрудники, если действительно ни разу об этом не думали.        Но даже такие вопросы не притупили скорость действий работяги. Всего пара мгновений ей потребовалось, дабы отползти от стены чуть дальше, с трудом временно отключить показ диодов и принять такое положение лёжа, будто бы она просто упала и выключилась. В прочем, такая поза была практически у всех. Глупые дроны-рабочие, они не берегут даже собственную металлическую оболочку. Между прочим, от сильного удара некоторые части корпуса могли сильно пострадать. Например, при правильном угле падения, робот мог потерять доступ к работе зрительного сканера или слухового сенсора. Или, если что-то пойдёт не так, то может появиться пробоина в трубчатых ногах или руках.        А звук шагов по мере приближения отдавался всё громче и громче. Лишь когда они, если верить лишь слуховым сенсорам, прекратились у двери в комнату, работяга всё старательней пыталась держать функцию диодов в выключенном режиме. А ведь по «глазам» робота можно было понять многое.        Звон ключей от комнаты отдавался значительно громче, чем когда-то шаги демонтажницы. Пара мгновений и чужое присутствие становится явным, как только звучит стук по бетону. Кафель всё же передаёт звучание окружения лучше.        Когда от других работяг начал раздаваться звук запуска системы охлаждения, обладательница фиолетовых диодов наконец приняла сидячее положение. Быть может, она сделала это довольно рано, но никаких возражений от вошедшей леди не последовало.        Медленное пробуждение всех «заражённых» заставляло девушку «сходить с ума», как сказал бы человек. На деле же, её процессор просто нагрелся чуть сильнее, а подросток начала улавливать эхообразный звук работы собственных деталей. — Пошевеливайтесь, мусорные баки. У вас не так уж и много времени, а процедур достаточно. — ступив за порог, проговорила девушка в хвостиками. Эмоциональность её голосового аппарата висела на нижней планке счастливого тона. Удивительно, она действительно выглядит как лидер. Достойно ли это уважения в данной обстановке?        А «фиолетовая» лишь желала как-либо колко ответить на эти заявления. Но вынуждена сейчас молчать. Она ещё не вышла из комнаты, стоило «придержать язык за зубами».        Покинув комнату содержания одной из последних, Uzi действительно позволила себе тихо воспроизвести «А хромосом того, кто тебя программировал видимо было больше сорока шести». Слышала ли это демонтажница — не известно, оно и лучше. Однако, обладательница фиолетовых диодов, даже понимая что может следовать после сказанного ею, сама себе незаметно улыбалась. Приятно было высказать что-то подобное таким аморальным ублюдкам, что были созданы для убийств.        Иногда, когда на подростковый программный код накатывали порывы социализации, она выражала свою ненависть к «дронам-убийцам» в какой-нибудь компании одноклассников. И кто-нибудь точно начнёт упрекать её за это и говорить, какие же они полезные. Что они, якобы, санитары колоний работяг. Но это был бред! Ни одна из целей демонтажников никогда не должна быть оправдана.        Незнакомка повела куда-то группу, при этом воспроизводя различные неразборчивые заумные фразочки. Обладательница фиолетовых диодов признаёт, что это запускает некие неизвестные для неё механизмы, коие активируют протокол «радость». Если кто-то воспринимал весь тот бред, что несла «желтоглазая» всерьёз, то это бы вызвало у «фиолетовой» очень уж громкий смех. Вероятно, от подобных звуковых сигналов у демонтажников, да и у других роботов, просто перестали работать слуховые сенсоры. Слишком уж неподходяще к данной ситуации звучали те фразочки.        Шагая по коридорам вместе с остальными, «заражённая» старается по максимуму направить силы процессора на анализ той самой темы. Всё складывалось логично, но с огромной кучей теоретических дыр. Как теория про кота Шрёдингера, информацию о которой загрузили на карту памяти ещё когда-то давно.        Толпа остановилась и Uzi, на удивление, вместе с ней. Даже не удостоила себя чести врезаться в кого-нибудь, удивительно. Хотя, не сказать, что она делала так ранее. Когда девушка выглянула чуть за пределы плотного столпотворения, зрительные сканеры засекли бетонную стену и белую пластиковую дверь. Очевидно, на дальнейшие минут двадцать минимум путь данной группы продолжится в пределах этой закрытой комнаты.

* * *

Пятница. Без четырёх минут десять часов утра.

       Кто-то всё-таки решил препираться, удивительно. Из-за таких индивидов процедура заняла по времени даже больше, чем было озвучено изначально. Но «фиолетовая» должна признать, что «эмоция», застывшая на дисплее демонтажницы была просто уморительной.        Сама процедура казалось несколько несуразной. Для её прохождения многих просили снять верхнюю одежду, а тех, кто отказывался выключали и делали всё, что требовалось в другой комнате. Сама девушка не удостоилась участи о просьбах раздеться. Видимо, этим утром удача решила посетить её сторону. Хотя, более вероятно, что подобные вопросы зависели от того, куда кого из «заражённых» внесли: к обречённым на смерть; или к тем, что отправятся по своим колониям. Даже если и так, то подростку уже было всё равно. Сегодня и завтра она планировала забрать в этом чёртовом комплексе всё, что содержит позитив и сохранить фотографиями на своей карте памяти. Иначе, её существование в целом станет слишком непримечательным для мира сего. А так, если во время какого-нибудь разбора на детали или техосмотра кто-нибудь захочет просмотреть записанные данные, то наткнётся на целую кучу всеразличных забавных моментов.        Когда кабинет покидает последний робот из группы, то под руководством девушки с хвостиками всей оравой они направляются дальше по петляющим коридорам, коие пусть и стали довольно знакомы работяге, но в дневное время имели слишком неузнаваемый вид. — Извините, мисс? — быстро закончив с анализом уже новой идеи о том, что стоило бы поразвлечься, обладательница фиолетовых диодов обратилась к незнакомке. Когда высокая леди отозвалась недовольным «Что ещё», девчонка продолжила, — Вы вообще доверяете компании? Просто, если что-то пойдёт не так в коллективе демонтажников и об этом будут осведомлены в JCJensons, то от всех экземпляров данной модели могут довольно быстро избавиться. — с хитрой «лисьей» ухмылкой девушка скрестила трубоподобные руки за спиной, ожидая ответ раздражённым тоном голосового аппарата сероволосой.        Несколько секунд без разговоров, во время которых тишину коридоров разрушают лишь шаги довольно большого скопления металлических машин с искусственным интеллектом. После прошедшего времени, демонтажница лишь воспроизводит «Даже если и так, Материнская Компания знает лучше».        Пускай примерно такого ответа и ожидала Uzi, она не думала, что эта машина для убийств будет настолько верна компании. Удивительно, такая преданность к тем, кто формально бросил их на этой планете, дав лишь одну цель для существования. Пожалуй, «фиолетовая» не могла должным образом проанализировать данную ситуацию. Печально, но ничего в этом мире не бывает случайным.        Очередной поворот. Прямо по левой стороне нового «тоннеля» располагается очередная белая дверь, около которой останавливается демонтажница, а вместе с ней и чужая группа дронов-рабочих. Что ж, видимо они добрались до очередного пункта назначения.        В этот раз зайти сказали лишь нескольким «заражённым». Девочка эмо-подросток была в их числе. Незнакомка заходить не стала, она осталась следить за оставшимися вне кабинета роботами. Это всё, что успела понять работяга, когда её потянули в белое помещение за ворот кофты.

* * *

Пятница. Пятнадцать минут одиннадцатого часа утра.

       Тесты на работоспособность конечностей и интеллектуальные навыки процессора. Они казались довольно неуместными на данный момент. Очевидно, демонтажники не имеют и малейшего понятия о том, чем именно занимаются дроны-рабочие в колониях. Уж точно не перетаскивают ящики весом в одну тонну с места на место. И не решают задачки, в которых нужно вычислять кубические и квадратные корни, возводить полученные числа в степени, которые тоже ещё предстояло находить. И уж точно не разбирали загадки на логику. Судя по всему, именно такой была «жизнь» работяг, по мнению «дронов-убийц». Надо же, а «фиолетовая» даже не знала о том, какая же у её колонии скучная цель для существования.        Оставив свою подпись на каком-то листе бумаге, что был любезно протянут порядком «уставшей» демонтажницей, подросток встала со стула на колёсиках и направилась к двери. Как же сильно не хотелось ей возвращаться в этот дурной коридор, где толпились эти глупые роботы. Но ничего не поделать, этот мир не был к ней благосклонен в данной ситуации.        Шагнув за порог, девушка вновь оказалась в сером «тоннеле». Пока временная замена надзирателя следила за порядком, бесполезные, по её словам, железяки тихонько переговаривались между собой. Лишь услышав от высокой леди «Если это всё, то пора дальше», Uzi кивнула, пусть и была уверена, что для девушки с хвостиками это не важно, после чего все особи «Искусственного Интеллекта» направились вслед за «желтоглазой».        Пусть многие идеи как вывести надзирательницу «из себя» уже были проанализированы, работяга не была готова к их воплощению в действия. Ведь был велик шанс того, что одна из таких шуток станет последним мгновением, которое сможет запечатлеть девчушка на своей карте памяти. Кто мог знать насколько был зафиксирован навык самоконтроля у этой официальной мисс.        Почему-то работяге казалось, что она всё ещё на автопилоте. Слишком уж скучным казался весь этот путь. Кабинеты были настолько однообразны, что даже у железной машины, созданной для изучения и освоения планеты, появлялось ощущение дежавю. Однако, чем оно было вызвано, не знала даже сама «фиолетовая».

* * *

Пятница. Тридцать три минуты двенадцатого часа ночи.

       Все они должны были признать, что все эти процедуры выдались очень утомительными и дроны-рабочие бы просто сами по себе с лёгкостью вернулись в спящий режим, даже не доходя до комнаты содержания. Только вот, этого бы им не позволила демонтажница, что тоже выглядела так, словно бы ей нужна некая подзарядка. Хотя, быть может, ей она действительно была необходима.        Наконец оказавшись в этих четырёх стенах, обладательница фиолетовых диодов сразу направилась в свою излюбленный угол помещения. Отчего-то, именно там ей было уютнее и спокойнее всего.        Девушка в офисном костюме ещё что-то говорила, стоя у входа в комнату, но это более не интересовало работягу. Куда более увлекательным она находила простое лежание прямо на бетонном полу, уперевши дальность обзора зрительного сканера прямо в серую стену, в ожидании завершения этих надоедливых речей незнакомки, чтобы самостоятельно погрузиться в спящий режим.        Однако, перегрев систем был уж слишком силён, чтобы девушка могла покорно анализировать то, что воспроизводила временная надзирательница. Этот фактор и запустил «Режим отдыха», тем самым временно отключив девочку от внешнего мира.

* * *

Суббота. Без шести минут первый час ночи.

       Сидя на рабочем столе механика, ожидая пока швы на руке будут наконец заварены и зашкурены вновь, парень все никак не решался задать волнующий его процессор вопрос. Вернее, этих вопросов было два. Первый заключался в том, всё ли было исправлено в отношении к окружающим его «Беглым И.И.». Второй же состоял в том… Кем же всё-таки была та девушка, коюю удалось демонтажнику запечатлеть на своей карте памяти.        Когда женский голос донёсся со стороны работницы, информирующий об окончании работы коротким «Всё!», парень оценивает функционал починенной детали. Ладонь сменяется на пистолет, довольно острый клинок, когти и тому подобные виды различного вооружения и прочих особенностей, на коие не поскупилась компания. Всё работало вполне хорошо, за это уже стоило благодарить человека, что остался на этой базе и следит за исправностью главных сотрудников этого места. — Спасибо, Тесса, всё замечательно. — широко улыбнувшись, паренёк не спешил уходить. Ему всё ещё нужны были ответы, — Слушай, а ты смогла разобраться с той проблемой, из-за которой я пришёл с самого начала? Ну, с моим отношением к заражённым.        Девушка чуть отодвинула ото рта кислородную маску, протёрла запотёвшее место платком и вернула жизненно необходимую вещицу на место, после чего посмотрела на робота и отрицательно покачала головой. Она проделала много работы, с целью выявить неисправность и устранить её, но так и не смогла придти к верному результату? Гениальному механику встретилась проблема?        Прежде чем начать говорить, она повернулась к компьютеру и внесла в него некоторые данные, полученные при осмотре и ремонте. — К сожалению или к счастью, подобная реакция была кем-то варварски вшита в твой код. Многие демонтажники пострадали от всеразличных изменений кода, но не все оставались с ними на плаву. Тебе повезло, в каком-то смысле. — сделав глубокий вздох, явно устав от такой быстро сказанной речи, девушка мельком посмотрела на «пациента». Изображение на его дисплее выражало недоумение. — Вероятно, данные вмешательства были приобретены вашей партией после того масштабного сбоя. Ну, когда ещё карты памяти пострадали. Подобной проблемы ведь не было до этого, не знаешь?        Обработка полученной информации заняла на несколько секунд дольше времени, чем планировалось парнем. Однако, суть он зафиксировал прекрасно и пытался докопаться до ответа на поставленный вопрос, используя записи карты памяти. Только вот, это оказалось безуспешным, ведь многие данные были утеряны. А оставшиеся фрагменты не значили от слова ничего. По ним нельзя было сложить единого представления от том, какие действия совершал N по отношению к «заражённым» ранее!        Человек, вероятно, прекрасно всё поняла лишь по тому, как робот потёр металлическую шею. Очевидно, подобные действия также не были закодированы с самого начала. Девушка не стала задерживать демонтажника и лишь кивнула в знак того, что он может быть свободен.        Ещё раз поблагодарив сотрудницу материнской компании за проделанную работу, парень выходит из кабинета, тихонько прикрыв за собой дверь. Коридоры уже давненько так наполнены мраком. Удивительно, времяпровождение в выключенном состоянии на рабочем столе механика идёт довольно быстро.        Парню стоило бы сообщить коллегам о том, что более в подмене он не нуждается. При вчерашнем разговоре с J было ясно видно, что ей не очень-то нравилась идея брать под свою ответственность вторую группу, тем самым нагружая свой блок заданий на сутки. Интересно, её системы испытают «облегчение» после подобного?        После работы мастера, передвигаться стало намного удобнее, это был неоспоримый факт. Шарнирные крепления конечностей наконец смогли заменить на магнитные, коие никак не могли привезти на базу уже больше двух месяцев, чему «дрон-убийца» был несказанно рад.        Однако, как бы ни было важно сообщить о своём физическом «здравии», парень не мог оставить кое-какую неугомонную работягу в одиночестве. Пускай точной дороги от кабинета мастера до их привычного места встречи он не мог запомнить наверняка, дорога до камер содержания была известна. Дальше уже по логике разберётся.

Суббота. Двадцать три минуты второго часа ночи.

       Петляющие коридоры наконец нормализовались. При помощи режима ночного виденья было не так сложно найти верный поворот. За стёклами виднелось множество «спящих» дронов-рабочих. Многим из них оставались на существование лишь сутки, после завершения которых их тела разлетятся на запчасти для новых партий. Некоторые же отправятся в свои колонии, навсегда сохранив в карте памяти то, что успели запечатлеть за время, проведённое на этой базе. Кто из них пострадает сильнее, те кому придётся остаток своего существования носить в себе напоминания о том, то тут происходило, или те, кто сможет послужить некой помощью для раненых работяг? Этого, увы и ах, знать простому демонтажнику, задачей которого на данный момент было наблюдение за подопечной группой, а потом и расстрел её участников, не было дано.        Проходя мимо камеры своих подопечных, парень лишь мимолётно оборачивается к стеклу, дабы просто убедиться в том, что все на своих местах. Пройдя пару-тройку шагов, он резко остановился. Либо зрительный сканер всё ещё не восстановился до конца, либо же фигура, коюю лицезрел робот, действительно мелькала фиолетовым свечением.        Осторожно прошагав обратно, демонтажник остановился перед «прозрачной стеной», тщательно сканируя комнату. И он не был обманут собственным механизмом! В комнате действительно находилась фигура дрона-рабочего, что не находится в спящем режиме. Пускай потенциальный убийца и так знал кто это, ведь более некому ломать систему муравейника, отказываясь подчиняться всеразличным механизмам.        Присев на пол, N с некой заторможенностью постучал в «окно». Он не был готов к каким-либо разговорам сейчас. Однако, пожалуй, за прошедшее время без простеньких диалогов с этой девчушкой демонтажник уже успел сильно заскучать.        Сейчас отрицать было невозможно, он точно был знаком с такой же работягой когда-то. И это точно было очень давно. Но все эти разговоры действительно напоминали о том, как когда-то не так анонимно «желтоглазый демон» виделся с некой «ноль ноль два». Однако, не смотря на то, что она была явно схожа внешне с новой носительницей этого номера, это были два разных искусственных интеллекта. Ведь, вероятно, прошло довольно много времени с той беззаботной поры.        Когда виновница сия визита соизволила обернуться на глухой стук, то на её дисплее так и осталось лишь выражение «испуга». Это позабавило парня: столь странная реакция работяги казалась довольно умилительной даже для потенциального убийцы.        Приветливо помахав рукой, демонтажник продолжает просто сидеть и наблюдать за действиями подопечной. Если бы кто-то мог оценить это со стороны, то определённо сравнил бы «дрона-геноцидника» с притаившимся крокодилом, что ожидает, пока жертва подойдёт ближе к зоне его досягаемости. Однако, враждебно парень не был настроен, что поражало и его самого. Он снова нарушает правило, что было вбито в его карте памяти при создании металлической оболочки.        Девушка по ту сторону стекла с некой заторможенностью повторила чужой жест. Казалось, она и вовсе не могла нормально проанализировать то, что происходит прямо сейчас. По крайней мере, такую теорию мог выдвинуть парень, наблюдая за поведением «фиолетовой». Работяга осторожно подползла ближе, не убирая с дисплея всё ещё перепуганные «глаза».        Чуть напрягшись, демонтажник на несколько секунд воспроизвёл на своём дисплее надпись «Are you alright?". В ответ на поставленный вопрос, подросток лишь склонила голову на бок. Лишь через несколько мгновений она изобразила пальцами знак «O'k». Данный ответ был воспринят демонтажником достаточно позитивно, что он отметил надписью «That's awesome!» на дисплее. После этого, он всё-таки соизволил подняться на прямые ноги и, помахав ещё раз, но уже на прощанье, отправился по коридорам в сторону комнаты сбора. Последнее, что успел уловить его зрительный сканер, так это смену перепуганных диодных «глаз» на беспокойные. Однако, это не могло послужить причиной остановки для парня, который уже не мог знать, что же там стряслось у девчонки.        Разрабатывая речь для оповещения коллег, N даже не замечает, что довольно быстро преодолел уже третий по счёту коридор. До его слуховых сенсоров доносится диалог сотрудниц, что опять содержал в себе садистские шутки от V, а также, благоразумные и серьёзные ответы от J.        Парню стоило признать, что эти двое вели себя так даже за пределами здания, это не было просто традицией, пришедшей к ним от скуки. Хотя, возможно, изначально оно таковым и являлось, лишь со временем став чем-то важным даже для роботов.        Ещё один поворот. Виднелась открытая дверь в светлое помещение, откуда и доносились, как безумный смех, так и возмущения. Осторожно пробравшись в помещение и присев на свободное кресло, «пилот» всё не решался вмешаться в перепалку коллег. Однако, это и не понадобилась. Девушка с каре сама заметила его, о чём дала знать той, что стояла в официальном костюме. — О, вот и наша пропажа. Ну как, приступишь к работе наконец, или продолжишь сидеть в комнате для ремонта? Ты учти, что я так досрочно одну из своих подопечных пристрелю. — девушка прошла к книжному шкафу, взяла в руки какую-то потрёпанную рукопись и раскрыла на первых страницах. Очевидно, разговор с её стороны был окончен.        Парень смог воспроизвести только «Вернусь к работе», после чего еле успел поймать летевшую в него стопку бумаг, скреплённых степлером. Девушка с каре очень «добродушно» решила посвятить коллегу в полученные результаты тестирований за дни его отсутствия.        Отвертеться уже не выйдет, придётся внимательно вчитываться в напечатанные данные и анализировать всё содержимое кипы бумаг.

* * *

Суббота. Без семи минут девять часов утра.

       Неспешно шагая по коридорам, демонтажник уже в сороковой раз прокручивал, подобно пластинке, на карте памяти план на день, что не был столь обширен. Но даже небольшое количество задач не означало возможность быстрого завершения рабочего дня. Всё зависело лишь от того, насколько быстро с последним тестированием справятся дроны-рабочие.        Комнаты содержания уже были видны, стоило лишь парню завернуть за угол, переходя в нужный коридор. Он прекрасно знал, что все работяги, за исключением одной особы, находились в спящем режиме. Уже проходили, за неделю выучили.        Даже так, N никогда не сознается кому-либо в том, что был свидетелем чужого непослушания и мог поймать нарушительницу в любой момент, но не сделал этого ни разу. Он лишь поощрял её бегство ночными беседами, точно также, как и с другой такой же девушкой когда-то. Отчего-то, попытки загрузить старые данные с карты памяти проваливались, оставляя парня разочарованным.        Дойдя до комнаты своих подопечных, демонтажник осторожно открыл дверь и шагнул в помещение. Когда, как и ожидалось, бодрствующая работяга обернулась на звук, «желтоглазый демон» вновь приветливо помахал ей рукой, после чего нажал на заветную кнопку. Интересно, насколько сильное удивление накатит на дронов-рабочих после того, как они лицезреют официального ответственного за их группу?        Послышались звуки вентиляторов, означающие запуск после спящего режима. Нужно объяснить всем суть сегодняшнего сеанса в кабинетах. А как к подобному подходили коллеги парня?

* * *

Суббота. Ровно половина двенадцатого часа ночи.

       Убедившись в том, что все подопечные уже находились в помещении, парень воспроизвёл «Удачи завтра, будьте паиньками». После данных слов, он нажимает на красную кнопку, выключая все модели, которые были подвласны излучению данного прибора. Остановив взор зрительного аппарата на «фиолетовой», N видит, что девушка притворно свалилась на пол, мол «Я тоже сплю, никаких подозрений». — Ну ты и актриса. Доброй ночи, Uzi. — непроизвольно издав звук, похожий на смешок, парень покидает комнату содержания, заперев за собой дверь. Он знает, что даже так эта девчушка выберется из комнаты, если захочет.        Довольный сегодняшним днём, демонтажник шагает в коридоры, где обычно и обитают смотрители. У него было, предполагаемо, чуть больше двадцати минут, чтобы поделиться результатами подчинённых с коллегами и подобрать тему для вечернего разговора с беглянкой. Это ещё без учёта времени, затраченного за дорогу до комнаты персонала и до пересечения коридоров.

* * *

Воскресенье. Три минуты первого часа ночи.

       Как и ожидалось, ни одна из девушек, работавших вместе с ним, не проявили каких-либо позитивных эмоций по поводу результатов. А ему самому они очень уж нравились, ведь практически все смогли пройти решающий тест! Было всего несколько несдавших, но у этих ребят всё сложилось «на ура» во время других осмотров. Благо, главная фаворитка парня входила в число прошедших и финальное задание.        Коридоры уже не имели освещения, ввиду чего вновь приходилось включать режим ночного виденья. Это не было как-то затратно, лишь барахлили некоторые зрительные датчики. Но и оно не было значительным.        Во время того, как демонтажник подбирался всё ближе к заветному повороту, его слуховые сенсоры начали улавливать стук чужой обуви по кафель. Вероятно, ночная собеседница только сейчас сама бежит на очередную их встречу. Главное, чтобы не споткнулась просто так.        Однако, видимо, всё обошлось. Стука соприкосновения металла с плиткой на полу не было, а значит никто не пострадал. По крайней мере, физически. — Ты уже тут? — донеслось из-за поворота. Послышалось лёгкое шуршание одежды, видимо девица присела на пол.        Воспроизведя «Всегда на месте», N был готов начать очередной затяжной диалог. Но чего-то не хватало. Он не планировал брать с собой ручку и блокнот, да и она не понадобились бы сегодня. Тогда что было забыто? Какая-то фраза? Ах да, точно! Со всеми этими перепроверками парень действительно позабыл уточнить состояние подопечной. Но ведь сейчас для этого не было повода, так зачем? Убедиться. А в чём убедиться? В том, что с ней всё хорошо…        Когда от «фиолетовой» не послышалось ответа, парень всё же решает уточнить. Мало ли, что-то успело произойти с девушкой за то прошедшее время с их последней встречи. — Ты в порядке? — ответа не последовало сразу, что уже было довольно удивительным. Обычно, на подобные вопросы собеседница отвечала практически моментально.        Когда от обладательницы фиолетовых диодов всё же послышалось «Да, всё в норме», демонтажник мог быть в неком роде спокоен. — Просто боюсь, что могу закончить здесь, как мама… — заключает девушка, поясняя некую нотку подавленности в тоне голосового аппарата. Немая тишина дала ей возможность продолжить, — Она попала сюда, когда я была ещё ребёнком, но так и не вернулась. Нет, отец, конечно, говорил, что до этого она была тут и успешно вернулась обратно, но… — девушка замолчала, оставив предложение недосказанным. — Слушай, прости, мне лучше идти обратно. Удачи.        Демонтажник не успел ничего сказать в ответ, как услышал отдаляющиеся шаги, перерастающие в бег.

* * *

Воскресенье. Двадцать одна минута первого часа ночи.

       Девушка старалась убежать как можно быстрее. Не уж то все эти ночные диалоги были лишь хитрой уловкой «дрона-убийцы», чтобы посмеяться над ней? Да наверняка! А что, если б Uzi не увидела сейчас случайно шприц с нанитовой кислотой? Она бы уже была навсегда отключена?        Системы начинали перегреваться от такого интенсивного передвижения. Девушка не могла более продолжать движение, ей нужен был небольшой отдых. Она и поверить не могла, что всю прошедшую неделю эти беседы она вела со своим потенциальным убийцей! Но… Если он знал о том, что она сбегает по ночам, так ещё и лично видел её в бодрствующем состоянии, то почему всё ещё оставлял существовать? Разве за это не должны были сразу отправить на досрочный расстрел? Быть может, он просто хотел поговорить, узнать жертву лучше? Но зачем ему это? Всё слишком не сходится! И как только «фиолетовая» не догадалась по одному лишь «Ты в порядке», что всё прошедшее время её собеседником был её же надзиратель? Ладно по фразе, но она не поняла этого даже по тональность голосового аппарата! Девушка была права в том, что работяги очень глупые, если уж сама не смогла ничего понять сразу.        И всё же. Что было нужно этому демонтажнику, раз уж он ещё не отправил её на свалку? Верить в то, что ему просто хотелось с кем-то поговорить было бы слишком глупо и наивно. Девушка и так допустила огромную ошибку, делать это ещё раз она не была намерена. Пора возвращаться в камеру содержания и надеяться на удачу. Коей, вероятно, работяга была награждена лишь наполовину. И почему ей не хватило изобретательности, чтобы сотворить из всякого хлама дома талисман на привлечение этой самой удачи? Сколько б ей её ни желали, всё это не являлось достаточно действенным.        Осторожно шагая по коридорам в сторону комнаты своей группы, стараясь не издавать ни звука, Uzi всё ещё пыталась как-либо анализировать всю сложившуюся ситуацию. А ведь всё было так элементарно с самого начала… Из подобных задач девушку вывел уже знакомый безумный смех. Да только слышен он был уже не так далеко, как когда-то ранее. Сейчас он раздавался необычайно близко. Чья-то цепкая конечность схватила работягу за воротник кофты. Она попалась. Это явно подстроил тот парень! Ну почему всё сложилось как в каком-то анекдоте или дурацкой книжке?! — Какая находка. Интересненькая из тебя получится зверушка, фиолетовая дурында. Покажу тебя J, она-то точно посмеётся! — демонтажница вновь захохотала, как в злодей в каком-то фильме.        Так глупо попасться в лапы «дронов-убийц», так ещё и перед заветным временем!

* * *

       За считанные секунды незнакомка на металлических крыльях долетела до какой-то светлой комнаты, при этом не выпуская подростка из крепкой хватки.        Своим приземлением она подняла пыль с пола, чем не очень уж обрадовала другую демонтажницу, судя по следующими за этим действием реплики. — Что ты опять творишь, V?! Тебе крылья ради бессмысленных полётов даны или для поимки беглецов?! — судя по тональности голоса, это была та самая девушка с хвостиками. — А это… Оу. Что ж, я всё равно хотела подпортить ей важные составляющие. — видимо, она наконец заметила бессильную работягу.        «Фиолетовая» была готова признать, что всё это было очень неприятно воспринимать на слух. Она и опомниться не успевает, как её, подобно простому мешку со всяким хламом, швыряют куда-то в белое помещение. После этого, становятся заметны две пары жёлтых диодов, что изобразили «глаза» на дисплеях. — Пристрелить тебя прямо сейчас или порадоваться утром? Хмм… — девушка с хвостиками коварно улыбнулась, глядя на беспомощного подростка. Казалось, будто бы девчушка прямо на месте перестанет работать от такого стороннего давления. Некая «J» махнула рукой в жесте «всё равно», после чего воспроизвела: — Ладно, я сегодня добрая. Может хоть тот придурок радоваться перестанет тому, что у него почти никто не отправится на свалку.

* * *

Воскресенье. Около пяти часов утра.

       Демонтажники, вернее, лишь те, которых выбрали как ответственных за группы, уже стояли в специализированных комнатках. Солнечные лучи могли навредить им, вызвав перегрев. Поэтому были созданы специальные помещения, откуда «дроны-убийцы» могли стрелять, при этом не попадаясь солнечным лучам в случае, если почти идеальная сфера горячей плазмы решит появиться слишком неожиданно.        Они все ждали чего-то. Вернее, кого-то. Первых работяг в очереди на расстрел. Парень не знал как с этим дела у его коллег, но в его группе было чрезвычайно мало тех, кто мог оказаться в списке потенциальных деталек.        Небо начинало светлеть. Наступает заря. Первая тройка неугодных проходит на площадку для расправы. Несколько мгновений и тела с простреленной головой падают навзничь. Если у них действительно была выявлена «Программа Абсолютного Решателя», то даже она не спасла бы «заражённых» от этой участи и не позволила бы просто так вернуться к нормальной форме. Пули, коими стреляли демонтажники, были пропитаны нанитовой кислотой, что не позволила бы им просто так вернуться.        Так, тройка за тройкой дроны-рабочие заходили и более не выходили. По подсчётам парня, пару секунд назад им был застрелен последний «испорченный» работяга из его группы. Именно поэтому, когда кто-то из других демонтажников сообщил, что заходит следующая тройка, N нуждался в секундной перезагрузке. Он не мог понять о чём шла речь. Его уже должны были отпустить просто гулять по планете, чего до сих пор не произошло. Из некого подобия транса парня вывел голос коллеги. — Слышишь, дуралей? Я вчера поймала кое-кого. Из твоей группы, к слову. Оставишь мне её оболочку? Такие игрушки выйдут! — девушка с каре захохотала, а на поле вывели трёх роботов.        Когда парень возвращался к поставленной задаче, отворачиваясь от коллеги, он был готов застыть в этой позе навсегда. К его огромному удивлению и сожалению, коие нельзя было как-либо объяснить на уровне робототехники, в нескольких метрах от него стояла она. Uzi. Девочка с фиолетовыми волосами, да как угодно! Но как она здесь оказалась? Почему именно сейчас? Что вообще произошло вчерашней ночью, когда эта бунтарка убежала «обратно»?!        Шокированными «глазами» глядя на работягу, парень не мог сдвинуться с места. Он отчётливо видел все её движения и точно также заметил, как она сказала что-то. Настолько тихо, что даже до демонтажников не мог донестись смысл её слов. Только вот, даже так, «желтоглазый» был готов поклясться своим процессором, что она сказала «Я не в порядке».        Демонтажник хотел было как-то ответить на это, остановить акт расстрела, но не мог. Стоило лишь немного ему помедлить с жертвой, как позади него зазвенел колокольчик, чем заставил перепуганного парня не нарочно сделать выстрел.        Металлическое тело с простреленной головой упало на уже почерневший от масла снег. До N лишь тогда доходит то, что именно он только что совершил, когда из динамиков донеслась информация о том, что он может уходить. А ноги просто не двигались. Он не мог сойти с места, заместо этого просто смотрел на лежащее тело работяги        Из динамиков ещё несколько раз донёсся чей-то голос, повторяющий об одном и том же, но это не значило для парня ничего. Он лишь смотрел, как из-за ветра снег покрывает уже навсегда выключенную Uzi.        Демонтажник чувствует себя полной сволочью. А ещё больше он ощущает, подобно человеку, что навсегда потерял ту, что значила для него слишком много.        Он понимает, что испытал нечто человеческое, о чём раньше мог лишь читать в каких-то забытых книгах. Он потерял ту, что даровала это чувство когда-то. А теперь собственными руками загубил ту, что вернула ему счастье. Убил ту, что стала для него странным олицетворением слова любовь.