Красный череп

Осень, дождь, последний опавший жёлтый, как солнце, листок, унесённый ветром куда-то в даль. Маленькая капля упала на его поверхность и словно пронзила в грудь, как меткая стрела, заставив спуститься на мокрый асфальт дороги, по которому быстро неслись автомобили. Девочка поглядывала в окно. Серость наступающего времени года глубоко засела ей в душу, переплетаясь с мыслями и уводя их по дороге в тёмную комнату, запирая там и медленно поглощая последние искры цвета, превращая всё в монотонность. Девочка отвернулась от окна. Её внимание привлекла написанная на доске надпись «Классная работа», оставшаяся после прошлого урока. На каждой парте лежат учебники, тетради, пеналы, ручки и другие нужные, и не совсем, принадлежности. Вокруг слышны разговоры одноклассников и одноклассниц. Прозвенел звонок, и всё вернулось в тишину. Каждый человек сел на своё место. Девочка снова повернулась к окну. Дни проходили быстро. Времена года сменяли друг друга. Наступила зима: всё облачилось в снег, первые морозы, дети, катающиеся со снежной горки, игра в снежки, снеговики. Всем прекрасно это знакомо. После наступила весна: снег растаял, ручейки сбегали по возвышенностям, на деревьях стали появляться листья, разнообразные цветы и зелёная трава выросли вновь, солнце светит тепло и ярко, наполняя мир чудесными расцветшими эмоциями. Заканчивается учебный год. Приходит лето. Прекрасная пора, когда дети могут гулять и веселиться, не заботясь об домашней работе, об уроках. Наступает вечер, загораются фонари на улицах, освещая город и придавая ему прекрасный ночной вид. Во многих квартирах многоэтажных зданий открыты окна. Прохладный ветерок вместе с шумом улицы проникает в комнаты. Девочка стоит возле окна и держит в руках открытый альбом. На листе нарисованы линии, соединённые в неразборчивый рисунок, имеющий сходство с каким-то животным: либо кошкой, либо волком, либо лисой. Девочка положила альбом на подоконник. Отвернулась, смотря куда-то в стену и думая о чем-то своём, но лицо не выражало никаких эмоций. Услышав стук в дверь, она помотала головой, прогоняя бушующие различные мысли. В комнату вошла женщина средних лет в зелёном халате, такого же цвета тапочками и завязанными волосами в низкий хвост. Она не была ни полной, ни худой. Женщина мягко улыбнулась, что немного смягчило её черты лица. Эти небольшие движения губ знакомы девочке. — Мира, пойдём ужинать. Нечего постоянно тут сидеть, — какой бы не была женщина на вид добродушной, эти слова она произнесла приказным тоном, который тяжело было ослушаться. Девочка не отводит взгляд и ничего не говорит. Она давно знает, что в такие моменты отвечать не стоит. Видно, что женщина не в духе, а наигранная улыбка словно внушает какой-то страх от следующих слов. Мира давно поняла, что самые страшные люди — это те, кто носят маски и играют перед людьми другого себя, которыми не являются. От них можно ожидать чего угодно, ведь не знаешь их настоящих. Девочка повернула голову к окну и медленно перевела взгляд на альбом на подоконнике. Вздохнув, словно отпуская что-то, она сделала шаг вперёд к женщине. Та отступила, и они вместе пошли на кухню, где на столе был накрыт сытный, но с небольшим выбором блюд, ужин. За столом уже сидел мужчина средних лет с опущенной головой над тарелкой с супом. Он медленно то поднимал ложку с жидкостью, то опускал её обратно. Услышав звук шагов, он поднял голову, и можно увидеть небритый подбородок, грустные глаза, в которых не было никакой искры. Когда-то у этого человека горели глаза написать какой-нибудь пейзаж в разных частях земного шара, но сейчас от этого не осталось ничего. — Мира, садись, скорее, — с ноткой радости сказал мужчина, встав с места и отодвинув стул, на котором часто сидела девочка. Мира не отказалась, но ничего не ответила. — Лучше бы мне помог. Или твои творения теперь не имеют никакого спроса, чтобы на них хоть как-то содержать семью, — начала упрекать женщина мужа. Девочка посмотрела на отца, который опустил голову и ничего не говорил. Деньги… Вечная тема, которую поднимает мать. Раньше отец писал прекрасные картины, которые продавались как только появлялись на выставках. Сейчас новые картины не имеют такого спроса, но при этом всё равно есть поклонники его работ, которые покупают их, но не на такие суммы, как раньше. Мама, привыкшая жить в достатке, стала ненавидеть мужа из-за этого. Она пошла работать, но на жизнь, которую ей хотелось, денег всё равно не хватало. Из той нежной и прекрасной, она стала чёрствой и грубой. Её никто не узнавал. Мира медленно подняла ложку супа и отправила её в рот. Она старалась не обращать внимание на родителей. В этот момент зазвонил телефон, и мать, взяв его со стола, ушла прочь из кухни, что-то говоря. Девочка подняла голову и перевела взгляд на отца. Он тоже посмотрел на неё. Словно увидев во взгляде друг друга понимание, они вновь обратили внимание на еду, и больше никто ничего не говорил. Тишина разрушилась спустя две минуты, когда мама вернулась. Она положила телефон рядом с собой и посмотрела на Миру, что-то обдумывая. — Мира, Ната приглашает тебя к себе на летние каникулы, — безэмоционально проговорила она, не отрывая взгляд от дочери. — Я поеду, — недолго думая, выпалила девочка. Девочке хотелось уехать отсюда на какое-то время. Тётю она не видела с похорон дяди. Каждый из них занимал определённое место в её сердце, наполняя его светом. После этого разговора, ужин прошёл гладко. Никто ничего не говорил, впрочем говорить было нечего. Помыв посуду и положив её на место, Мира пошла к себе в комнату. Мать снова начала кричать на неё или на отца, девочке прислушиваться не хотелось. Ничего хорошего она бы не услышала. Осторожно закрыв дверь, она прижалась к ней спиной и медленно сползла на мягкий бежевый коврик. Согнув ноги в коленях и притянув их к себе, она думала о тех счастливых временах в прошлом. Слишком сильно всё изменилось. Мира оглядела комнату: два шкафа стояли рядом друг с другом и с дверью, на одной из стен висели различные детские рисунки, большинство из которых они рисовали с мамой. Девочка встала и подошла к ним. Сорвала многие листы и разорвала их, медленно спадая на пол, слёзы, которые она старательно сдерживала, сбегая по лицу, капали на пол. Сорвав последний рисунок, остановилась. Маленькие капельки падали на бумагу, намочив её. На рисунке были изображены мама, папа и она. Видны неумелые линии, но в них заложен огромный смысл. Тогда ей было лет пять-шесть, она очень любила родителей и хотела сделать им приятное. Счастливые времена прошли, оставив после себя тёплый и болезненный след. Вытря слёзы, она подошла к подоконнику и положила в альбом рисунок. Закрытый альбом она положила на письменный стол. Пытаясь выкинуть из головы лишнее, она легла на кровать и постаралась заснуть. Сон не шёл, спать не хотелось, но и лишний раз думать тоже. Она взяла телефон с прикроватной тумбочки. Полистав немного ленту в социальных сетях, она открыла ютуб, где нашла знакомого летсплейщика и включила его прохождение. Спустя некоторое время просмотра она все-таки уснула. *** Солнце, поднимаясь из-за горизонта, освещает своими лучами город, пробиваясь сквозь щели в шторах и мешая людям досыпать и увидеть окончания своих снов. Слышно пение птиц, которые, перекликаясь с другими звуками, создавали неповторимые мелодии, но такие умиротворённые, несмотря на спешащих людей на работу. Лёгкий ветерок шелестит зелёными листьями на деревьях, которые так прекрасны в своей летней причёске. Осторожно, словно чего-то боясь, переходя к траве, которая колышется в медленный такт со всей остальной природой, создавая контраст между людьми и растениями. Утренние крики соседей, спешащих на работу, стоящих под окнами и ругающихся из-за какой-то проблемы. Переполох дома, когда дети спешат в школу, а взрослые на работу — знаком многим. Кто-то идёт с энтузиазмом и радостью в глазах, ведь им нравится их работа, учёба, а кого-то тяжело поднять с кровати или идут лишь потому что надо. Медленно приподняв веки, девочка включила телефон. Время было около десяти часов утра. Сев на кровати, подняла руки и потянулась, разгоняя немного сонливость. Оглядела комнату. Вся она была залита солнечным светом. За окном слышалось щебетание птиц. Они видимо о чём-то переговаривались на непонятном людям языке. Мира встала с кровати и подошла к письменному столу. Заметила альбом, который положила сюда вчера. Не стала обращать на него лишнего внимания, нашла зарядник и поставила телефон на зарядку. Приведя волосы, достигающие до плеч, в порядок, девочка вышла из комнаты. Прошла по недлинному коридору, осматривая взглядом три двери. Квартира не была большой: всего три комнаты, кухня и ванная. Первую комнату занимали мама и папа, вторую она, а третья ушла под кабинет искусства отца. Взглядом найдя его, она осторожно открыла дверь и заметила, что мужчина что-то рисует, но понять что, было очень трудно. Услышав звук, отец обернулся и встретился взглядом с дочерью. Они первое время молчали. — Через два часа я отвезу тебя к твоей тёте, — решил нарушить молчание папа, проговаривая слова, словно переступив через себя. — Хорошо, отец, — мягко улыбнулась девочка. — Я не буду тебе мешать, — она посмотрела на мольберт. — Ты мне не мешаешь, — будто боясь не догнать, выпалил мужчина, отложив палитру и кисти в сторону. Его голос был немного дрожащим, что выдавало его панику. Комната вновь погрузилась в молчание, но оно продлилось недолго. — Папа, я знаю, что ты не хочешь отпускать меня, но и не хочешь оставаться тут. Почему ты это терпишь? — прямо спросила Мира. Мужчина опустил глаза. Он знал, что его дочь права. — Я не хочу, чтоб ты осталась без матери, — ответил то, что думал папа. — Ты скучаешь по тем временам… — вдруг замолчала Мира и продолжила сквозь слёзы и боль в сердце говорить: — Я тоже по ним скучаю, но их уже не вернёшь и вернуть того человека, каким она была раньше. Мне кажется легче отпустить сейчас и дать себе свободу, которую забрали. Отец неуверенно качнул головой, будто говоря, что понял и подумает. Девочка вздохнула с некоторым облегчением. — Я пойду собираться, — не скрывая радости, выбежала она из комнаты. Мужчина смотрел ей вслед. Он понимал, к чему всё идёт, но всё не отпускал надежды, что когда-то всё вернётся обратно. Только разговор с дочерью заставил его задуматься о том, о чём он не думал ранее. Девочка подошла к двери ванной с нежной улыбкой, которая медленно спадала, придавая юным и немного детским чертам взрослое выражение. Положила руку на дверную ручку, будто не чувствуя надвигающееся сдавливающее чувство в груди, открыла дверь. Ванная комната небольшая, но старательно поддерживается в чистоте: зеркало и раковина, стоящие напротив ванной, расположенной вертикально, в правом углу стоит стиральная машина, чуть поодаль от неё в левую сторону расположен санузел. Мира подошла к зеркалу и взяла со стоящего пластикового стакана на раковине свою зубную щётку. Выдавив пасту с тюбика и почистив зубы, умылась. Она посмотрела в зеркало. Серые безэмоциональные глаза смотрели на неё. Лицо не выражало ничего. Если бы кто-то сказал, что это кто-то другой, девочка может и поверила бы, но она привыкла видеть в зеркале такую себя. Ей не нравилось, но насильно себя радоваться она заставлять не хочет, как и надевать маску вечно счастливой тоже. Девочка вышла из ванной и направилась в свою комнату. Открыв шкаф, она перебрала одежду и выбрала ту, которую возьмёт с собой, положила в небольшую сумку. Посмотрела на письменный стол, где заряжался телефон, лежал альбом, краски. Перевела взгляд на лежащий рядом с кроватью портфель и решила взять с собой. Она осторожно положила альбом, коробку с красками бережно засунула в портфель. Бросила взгляд на телефон. Взяла его в руки и включила. На экране виднелось смс сообщение от неизвестного номера. С непонятным содержанием, в котором были только цифры и латинские буквы. Их словно можно было расшифровать, но как это сделать она не понимала и этим занимать время подготовки к отъезду не хотела. Положила собранную сумку и портфель возле входной двери. Пошла на кухню, сделала себе чёрный чай, отрезала ломтик хлеба, нашла в холодильнике малиновый джем, намазал на него и начала есть. Завтраком это назвать нельзя, но трогать что-то ещё здесь ей не хотелось. Заняв себя чем-нибудь на почти два часа, девочка подошла к кабинету отца. Осторожно постучала и послышался голос, произносящий что-то невнятное. Вскоре открылась дверь. — Мира, подожди, я сейчас быстро всё уберу, переоденусь, и мы поедем, — в панике протараторил мужчина. Он освободил дверной проход, открывая обзор на то, что творится в комнате. Мужчина начал быстро метаться по комнате, убирая краски или откладывая их куда-нибудь подальше. Сам кабинет небольшой, но вмещает всё, что нужно: мольберт, чистые полотна, написанные картины, отложенные на пол, прислонив их верхнюю часть к стене, шкаф с красками, кистями. Мира посмотрела на только что нарисованную картину. На ней была яркая белая полная луна, освещающая лес. Тёмно-зелёные оттенки травы и листьев, тёмно-коричневые стволы деревьев. Трудно было разглядеть что-то ещё на расстоянии, но чувствовалось, что там не было ничего больше. Девочка отошла от порога кабинета и позволила отцу быстро подготовиться к поездке. Она осмотрела квартиру ещё раз. Нахлынуло какое-то знакомое, но также и неизвестное чувство. — Мира, пошли, — осторожно посмотрел он на дочь, будто выжидая какого-то вердикта. — Хорошо, папа, — нежно ответила девочка, приподняв уголки губ. Мира подошла к входной двери, надела на ноги синие кроссовки с чёрной подошвой, завязала голубые шнурки, накинула на спину портфель. Отец поднял небольшую сумку. Его действия были немного неуклюжими, но он старался этого не показать. Они вышли из квартиры, закрыли на ключ, спустились по лестнице. Выйдя из подъезда, отец пошёл к машине. Мира бросила взгляд на дом. Он не был ни новым, ни старым. Пятиэтажный дом, в котором два подъезда, на каждом этаже по три квартиры: две расположенные друг напротив друга и одна посередине. В окнах были видны где-то цветы, игрушку, на подоконниках, в некоторых невозможно было что-то разглядеть из-за задёрнутой шторы, тюля. На балконах кое-где сушатся вещи. Посмотрела на небольшую площадку рядом. На ней небольшое футбольное поле, одна горка, две качели и песочница. Мало, где можно поиграть, но на большее никто уже не надеется, лишь бы это ещё не забрали. Девочка подошла к отцу. Оглядела немного старенькую, но ещё готовую на великие свершения, машину. Отец уже сидел на переднем сиденье. Мира села на заднее, ранее сняв портфель, и положила его рядом с собой. Никто из них ничего не говорил. Слова были лишними. Мира отвернулась к окну. Машина тронулась, что-то унося из сердца и дополняя его чем-то новым, свободным. Девочка не стала задумываться о чем-то серьёзном, просто смотрела в окно. За ним то и дело что-то быстро проносилось: сначала дома, светофоры, фонари около дорог. Свернув в одну сторону, пробегали леса с могучими стволами деревьев, готовыми вынести любую тяготу жизни, но не если в эту жизнь вмешается человек, ветки с зелёными листками мирно покачивались на ветру, создавая шелест, которые могут успокаивать, если куда-то не несёшься за чем-то. Девочка закрыла глаза. Звуки… медленно наполняли разум. Умиротворение, по которому она больше всего скучала, может быть, это не сон. Открыв глаза, она посмотрела на отца, не сказавшего ни слова за время дороги. Снова посмотрела в окно, но телефон завибрировал, вырывая её из царства мыслей. На экране появилось сообщение снова от незнакомого номера с тем же содержанием. «Спам», — подумала она, выключив телефон. Не хотелось думать совсем. Прошло ещё немного времени. Они приехали через несколько минут. Мира медленно открыла глаза, открыла дверь машина и вышла, накинув портфель на спину. Она увидела двухэтажный дом с двухскатной крышей и квадратной трубой на ней, означающее, что у него есть камин. Девочка посмотрела на отца, вытаскивающего сумку из багажника. — Мира! — послышался воодушевлённый женский голос. Посмотрела вновь на дом, на крыльце, которого стояла стройная женщина с пучком тёмно-русых волос на затылке, одетая в домашнее, но и в немного элегантном ярко-жёлтом платье. Её глаза светились нескрываемым счастьем. — Тётя, — робко отозвалась девочка. — Проходи, если устала, можешь идти отдыхать, но лучше что-нибудь покушала. Я очень старалась, — подошла женщина к Мире. Она бросила взгляд на мужчина, тот посмотрел в ответ. Они будто увидели в глазах друг друга желание поговорить обо всём. — Мира, пойдём в дом, — позвала женщина, направляясь в дом. Девочка пошла за ней, стараясь, не смотреть на местность. Зайдя в дом, тётя сказала, где находится её комната и ушла разговаривать с мужчиной. Мира поднялась по лестнице на второй этаж, прошла по коридору и зашла в комнату в правой стороне сразу бросающейся на глаза дверью из красного дерева, но анализировать интерьер у неё не было сил. Она слишком устала от города, матери, школы. Сколько бы не спала там, не чувствовала себя отдохнувшей. Положив портфель рядом с кроватью, плюхнулась на неё. Усталость сразу завладело телом, девочка провалилась в сон, мирно посапывая.