похуй с большой буквы.

глебу похуй. время перебило уже за пол десятого, и он опаздывает на семейный абьюз. дома опять сидит мать со сморщенными руками и с очками на переносице. но ему похуй. несколько пропущенных от отца, который был готов убить его за незачёт. сейчас это мало волнует, внимание привлекает красивый бармен, которого даже еле-еле за стойкой видно, но на это тоже похуй. в руках сейчас запретный стеклянный плод какого-то содержимого. он мало разбирается в спиртном, попросил налить что-то более сладкое, потому что хочется. от приятного жжения в груди становится еще лучше, а желание более выше. – тебе дай бог восемнадцать есть. не рано ли еще? – красивый бармен не переставал смотреть, прямо напирал небесным цветом глаз, заводя голубина в еще больший экстаз. ему нравится такая жизнь и данная ситуация, на остальное похуй. – ебет? – вопрос с подковыркой, но кулик вполне был к этому готов. – попрыгай, отойдет. – сколько артему? тридцать? детские забавы остались даже в таком возрасте, чего уж говорить про гоночные машинки на обоях телефона. – а ты остроумный. – тебе такие нравятся? – стоит ли принимать эту игру? да, стоит. но глеб знает, он не останется в проигрыше. только каких надеж будет стоить эта  перепалка. оставалось лишь не делать никаких догадок, как парень это любит, а пустить на самотек. так будет проще для обоих. бармен все еще выжидающе смотрит, а глеб потихоньку закипает, закипает, закипает. очередная точка невозврата, которую будет разгребать парень. мамы с папой рядом нет, они ручонки с подлокотника свесят как шерочка с машерочкой, и будут глазки тереть, пригорюнивая, как же так. как же так случилось, что сынок их ненаглядный на мужчину лет тридцати заглядывается и в игрушки детские играет с этим же странным дядей. но ему же похуй, это доставляет определенный адреналин в крови и эхом отбивающиеся мысли. что же будет потом? – у меня смена через двадцать минут заканчивается, – ответ на свой вопрос голубин получил. – ко мне или в отель? улыбка не сходит с лица студента продолжительные двадцать минут, предвкушая, как весело ему обойдется эта ночь. все таки пробки на дорогах очень мешают. они портят настроение глеба, заставляя сжиматься желваки на челюсти и ногтями впиваться в кожаное сиденье салона, но аккуратная ладонь на коленке смогла сгладить напряжение. артем водил машину осторожно, никуда не спеша в отличии от младшего. пальцы пробирались под джинсы из-за дырок в коленях, оглаживали нежную кожу, немного сдавливая, а потом ласково заглаживая. парня это будоражит. он на грани того, чтобы не трястись, как позорная школьница, а еще чего хуже: не начать тяжко дышать. голубина это точно сдаст со всеми потрохами. как-то похуй. пусть его сейчас хоть на этом сиденье отымеют, но сдерживать он себя точно не собирается. очередная полоса машин, и, судя по всему, авария, значит время зря терять нельзя. – эй, ты чего? – младший быстро растегнул ремень безопасности и перелез со своего места на чужие ноги, ведь тянуться через почти весь салон не очень удобно и практично. – я не терпила. как и ожидалось, губы артема приятные и отдают спиртным. еще пальцы у него тоже ахуенный, так талию сжимают приятно. мысли точно едут не туда, но все же похуй. глебу он понравился: остроумный, красивый, и пахнет приятно. мать плачет, а отец, как туча, нависает над ней, пытаясь успокоить. их сын сейчас сидит на чужих коленях и целуется с мужчиной старше его лет на десять лет, но главное, что ему нравится, а на остальное похуй.