Любовь во время войны

Судьба Ирины всегда была нелёгкой. В семнадцать лет девушка осталась круглой сиротой. Но жизнь в небольшом селе под Брестом на границе с Польшей дала ей возможность работать в поле и вести хозяйство. Несмотря на свою внешность к двадцати пяти годам она всё ещё была не замужем. В селе не нашлось подходящего парня, которого она смогла бы полюбить. Был лишь Иван, маленький и толстый парень, не дающий Ирине прохода. Но она никогда не замечала его, считая его совершенно не годящимся в мужья для такой красавицы. А красота её действительно потрясала. Высокая и стройная, обладающая прекрасной фигурой и с не менее прекрасной внешностью. Белые от природы волосы длиной до лопаток обрамляли круглое лицо, крупные голубые глаза смотрели прямо и сурово. Почти всегда сжатые пухлые губы давали окружающим понять, что девушка нелюдима. На самом деле, она просто не хотела ни с кем делиться своей болью, предпочитая переживать её в одиночестве. Возможно, её жизнь и дальше текла бы в столь привычном русле, если бы не грянула война. Конец июня для всей страны ознаменовался началом этого ужасного периода в жизни каждого, но немного после. Ирина же ощутила начавшуюся войну сразу. В четыре утра она проснулась от ужасного звука. Девушка выбежала на улицу и, подняв голову вверх, увидела пролетающие самолёты. Вскоре раздались звуки взрывов. В Заболотье немцы пришли в начале июля после взятия Брестской крепости. Оккупировав полностью всё село, враги на удивление вели себя прилично. Почти весь полк состоял из австрийцев. Командир сразу обосновался в бывшем барском доме. Однажды Ирина шла по улице и увидела его, курящим на улице. Петер Мозер был красивым мужчиной лет сорока. Тёмные волосы были тронуты сединой, голубые глаза смотрели очень внимательно, подмечая каждую деталь. Нос с очаровательной горбинкой придавал ему благородства. Она опустила глаза и хотела пройти мимо, но Петер окликнул её. - Девушка. Иди сюда. – Мужчина говорил по-русски с ужасным акцентом, от которого резало слух. - Слушаю вас. – Ирина подошла, внутренне сжавшись от страха. - Понимаешь, я живу один. – Петер увидел, что незнакомка боится и поспешил уточнить. – Мне нужна помощница по хозяйству. Будешь приходить на несколько часов в день, убирать дом и готовить. Как тебя зовут? - Ирина, господин Мозер. Когда я могу начать? – Она понимала, что это была не просьба, а приказ, хоть и поданный в мягкой форме. - Прямо сейчас. Пойдём, я всё тебе покажу. Он докурил папиросу и распахнул перед девушкой деревянную дверь. Ирина робко зашла в дом и стала осматриваться. Большая комната служила одновременно и гостиной и столовой. Пройдя дальше, девушка увидела вполне приличную кухню. В другой половине дома располагалось несколько комнат. Она хотела было подняться на второй этаж, но её остановили. - Не надо туда ходить. Там никто не живёт. Ты должна будешь убирать только первый этаж. И я буду вызывать тебя, когда ко мне будут приходить гости, чтобы ты подавала на стол. Многие наши офицеры нашли себе здесь женщин по вкусу. - Я всё поняла, господин Мозер. С того памятного разговора прошло два года. Для всей страны война была в самом разгаре, но в Заболотье время словно остановилось. Ирина продолжала вести хозяйство Петера, ни на что больше не претендуя. В селе имели место быть случаи изнасилований, но все виновники были жестоко наказаны за это своим командиром. В конце концов, солдаты поняли, что этого делать не следует и старались добиться близости добровольным способом. Татьяна, подруга Ирины нашла себе офицера, который по должности был чуть ниже Мозера и, кажется, была счастлива с ним. Яркая брюнетка с первого взгляда производила впечатление на мужчин. Татьяна уговаривала свою подругу перевести их с Петером отношения в другое русло, но та отнекивалась, отвечая, что и так всем довольна. Несмотря на то, что девушке очень нравился австриец, она не решалась начинать ничего серьёзного, помня прошлый неудачный опыт. Если бы ещё не домогательства Ивана, Ирина была бы полностью счастлива. Закончив уборку дома, блондинка вышла на улицу и не спеша пошла домой. Ирина раздумывала об идее своей подруги относительно Петера. Девушка не видела и не слышала ничего вокруг, когда к ней подбежал Иван и стал тащить в ближайшие кусты. Она вырывалась, но силы были не равны. Стоящие неподалёку немецкие солдаты лишь посмеивались и молча наблюдали за всем этим, не торопясь помочь несчастной. Если им нельзя было принуждать женщин, то они не могли отказать себе в удовольствии понаблюдать за тем, как это делает кто-то другой. - Пусти меня, сволочь! – Ирина не успела вырвать руку из железной хватки, как парень вновь поймал её. - Да ладно тебе. – Иван недобро усмехнулся. – Ты же спишь с ним, фашистская подстилка. А чем я хуже? Пойдём, я сделаю тебе хорошо. - Отпусти! Помогите! Девушка не верила в бога, но сейчас молилась о том, чтобы ничего плохого не случилось. Ей было страшно и мерзко. Она не могла представить, что будет, когда это чудовище ляжет сверху и станет принуждать её. Только Ирина подумала о том, что покончит с собой, если это произойдёт, как раздался выстрел. Иван от неожиданности выпустил свою добычу и она побежала к Петеру, заметив того неподалёку. Мужчина держал в руке поднятый вверх пистолет. После того, как Ирина подошла к нему, австрийский офицер левой рукой задвинул её за свою спину и направил пистолет на Ивана. - Если ты ещё хоть раз подойдёшь к ней, русский ублюдок, я прикончу тебя. - Что, защищаешь свою шлюху? – Иван не решился на оскорбления, несмотря на то, что они так и норовили сорваться с его языка. - Пошёл отсюда! – Мозер выстрелил в землю возле ног парня, намеренно промахнувшись, и тот сразу же ретировался, испугавшись за свою жалкую жизнь. - Как ты? – Петер повернулся к Ирине, убирая пистолет в кобуру. - Спасибо… - Прошептала девушка и упала в обморок. Мужчина подхватил её на руки и понёс в дом. Он не на шутку испугался за девушку, к которой так привык. Уложив Ирину на кровать в ближайшей комнате, Петер пошёл на кухню, налил стакан воды и вернулся к девушке, приводя её в чувство. Ему пришлось повозиться, чтобы красавица наконец-то распахнула свои голубые глаза. Когда это произошло, она, увидев сидящего на кровати офицера, с облегчением вздохнула и обняла его с безмолвной благодарностью. Мозер замер, не зная как реагировать на такой жест. Вскоре девушка, смутившись, отстранилась. - Простите меня, господин Мозер. Этого больше не повторится. И спасибо вам. Если бы не вы, Иван… Он… Он бы меня… - Блондинка вдруг закрыла руками лицо и разрыдалась. - Не надо. Не надо плакать, Ирина. – Петер хоть и был военным человеком, наблюдавшим много смертей и убивавшим множество раз, но женских слёз видеть не мог. - Я лучше пойду домой. Ещё раз благодарю за спасение. - Да, конечно. Иди, отдыхай. Завтра у меня будут гости. Придёт твоя подруга Танья с моим другом Кристианом. Будут и другие офицеры. До завтра. Девушка встала с кровати, поправила платье и оставила дом австрийца, вернувшись к себе. Она долго думала о его поступке и пыталась понять, было ли это просто благородство или нечто большее. Ирина боялась начинать отношения, несмотря на свои чувства к этому мужчине. Кроме того, она понимала, что каким бы хорошим ни был Петер, он продолжал оставаться врагом, напавшим на её родину. Все эти мысли не давали ей покоя и на следующий день, когда она надевала своё самое красивое платье в мелкий розовый цветочек, собираясь к офицеру. Придя в дом Мозера, девушка привычным жестом повязала фартук на талии и принялась готовить. Вскоре стали приходить гости, а хозяина всё не было. Ирина рассаживала всех за стол, в перерывах подавая блюда. В конце концов, людям надоело ждать, и они приступили к ужину. За столом раздавались тосты за победу фашистской Германии, но русские девушки вынуждены были молчать, поддерживая оккупантов. Трапеза подошла к концу и офицеры стали расходиться. Остались лишь Татьяна и Кристиан, который так перебрал с водкой, что почти спал, сидя на стуле. - Давай я помогу тебе. – Подруга Ирины поднялась и помогла убрать девушке со стола. – Слушай, может переместимся на кухню? Тебе ведь тоже нужно поесть. - А как же Кристиан? - Я беру его на себя. – Бойкая брюнетка что-то пошептала на ухо пьяному мужчине и он, с трудом поднявшись с помощью Татьяны, проследовал на кухню, где кулем свалился на стул и продолжил дремать. Девушки быстро собрали на стол и сели ужинать. Таня, сидя за ужином с оккупантами почти ничего не съела и только сейчас смогла расслабиться. Ирина соорудила нехитрую трапезу и поставила на стол бутылку, в которой осталось ещё немного водки. Подруги выпили по стопке и почувствовали себя также легко, как и раньше. Им казалось, что никакой войны нет и не было. Они обе вздрогнули, когда одновременно услышали топот маленьких ножек по лестнице, детский плач и мужской возглас. В это же самое время, Петер зашёл в дом и увидел, как мимо него пронёсся в поисках взрослых заплаканный сын. Австриец прятал его от посторонних глаз, постоянно боясь за него. Была бы его воля, он оставил бы его дома, но там было ещё более опасно, нежели во вражеской стране. Мужчина даже подумать не успел, увидев пробегающего мимо мальчика. Мозер только понадеялся, что все, включая Ирину, разошлись. Но после услышал доносящиеся с кухни приглушённые голоса. - Рихард, нет! – Крик командира на немецком эхом разнёсся по дому, но ребёнок не услышал его. Подруги повернулись на шум и обомлели. Перед ними стоял очень красивый мальчик лет трёх от роду с красным от слёз личиком. Тёмные волосы были довольно длинными, а голубые глаза напоминали огромные бездонные озёра. Малыш обводил женщин непонимающим взглядом, пытаясь сообразить, что ему делать дальше. Слёзы продолжали катиться по его пухлым щёчкам, но рыдания прекратились, оставив после себя лишь тихие всхлипы. Сердце Ирины не выдержало вида детских слёз, поэтому она протянула к нему руки, раскрыв ребёнку свои объятия. Немного подумав, мальчик шагнул к блондинке, и она сразу же подхватила его на руки и, посадив на колени, прижала к своей груди. Женщина гладила его по волосам, слегка покачивая на руках. Она чувствовала, что он успокаивается. Занятая малышом, Ирина не видела, что за ней наблюдают. Петер сразу же побежал на кухню следом за сыном, намереваясь остановить его. Но было слишком поздно. Ощутив, как противно сжалось сердце от страха за единственного сына, он хотел схватить его и унести наверх. Австриец увидел лежащие на столе ножи и быстро оценил ситуацию. Мозер понял, что успеет спасти ребёнка, если ему будет грозить опасность. Но увиденное дальше повергло его в шок и заставило замереть на пороге. Мужчина был поражён поступком Ирины, женщины из вражеской страны. Она нравилась командиру, но он не доверял блондинке. Кроме этого, Петер не хотел начинать каких-либо отношений из-за сына. Но видя отношение женщины к чужому для неё ребёнку, австриец почувствовал себя абсолютным дураком и решил попробовать завоевать сердце Ирины. Наконец, когда малыш успокоился и стал засыпать, она подняла глаза и увидела Мозера, наблюдающего за ней. Стушевавшись и не зная, как себя вести, она смотрела Петеру в глаза, не произнося ни слова. Татьяна, быстро оценив ситуацию, поднялась из-за стола и попрощалась, уведя пьяного Кристиана, перед уходом шепнув подруге на ухо, чтобы та начинала действовать. - Не бойся меня, Ирина. – Офицер сел рядом и взглянул ей в глаза. – Я поражён твоим поступком. - Кто это? – Женщина кивнула на малыша, спящего у неё на руках. - Это мой сын, Рихард. – Австриец вздохнул и продолжил. – Давай я отнесу его в кровать. - А можно я? - Да конечно. – Несмотря на данное согласие, он последовал за ней. Женщина осторожно поднималась по ступеням, прижимая драгоценную ношу к груди. Войдя в комнату, она прошла к кровати и, держа Рихарда одной рукой, другой откинула одеяло. Сев на край, Ирина осторожно уложила мальчика и погладила его по животу. Только она собралась подняться, как почувствовала крохотные пальчики на своей руке, державшие её мёртвой хваткой. Вздрогнув, она взглянула на ребёнка, смотревшего на неё преданным взглядом. - Не уходи. – Прошептал Рихард по-немецки и вновь собрался заплакать. - Не уйду, обещаю. Только не плачь. Обещаешь? – Она тоже заговорила по-немецки, который выучила достаточно хорошо за это время. - Да. – Малыш зевнул и закрыл глаза. Мальчик заснул достаточно быстро. После, убедившись, что ребёнок действительно спит, Ирина и Петер покинули комнату. Она не сводила с него вопрошающего взгляда. Да и сам офицер хотел всё ей рассказать. Мозер до сих пор был под впечатлением от того, как она вела себя с его сыном. Мужчина видел, что Ирина искренна, но недоверие к ней всё ещё не ушло. Придя на кухню, блондинка начала убирать со стола, а Петер сел рядом. Она ничего не спрашивала, давая офицеру время прийти в себя и собраться с мыслями. Наблюдая за нехитрыми действиями, он чувствовал, что успокоился и готов начать разговор. - Ирина, присядь пожалуйста. Я должен тебе объяснить. - Вы ничего не должны мне, господин Мозер. Я сейчас всё уберу и пойду домой. - Выслушай меня. Мы с Гретой рано поженились и у нас очень долго не было детей. Прошло пятнадцать лет и случилось чудо. Но моя жена умерла, рожая мне сына. Я растил его один. Но, так как я – военный, мне приказали участвовать в наступлении на Советский Союз. Мне не с кем было оставить Рихарда, и поэтому я взял его с собой. Здесь я прятал его ото всех, боясь за его жизнь в этой вражеской стране. Но, увидев твоё отношение к моему сыну, я хочу просить тебя переехать ко мне и стать для него няней. Будешь жить в его комнате, чтобы всегда быть рядом. Никому не говори об этом. Ведь если что-то случится с моим сыном… - Не беспокойтесь. – Ирина положила руку поверх руки Петера и продолжила. – Я не могла поступить иначе. Ведь я женщина и ребёнок для меня всегда ребёнок. Не важно, чей он. К тому же, вы были так добры ко мне. Однажды даже спасли меня. Сегодня я останусь на ночь, а завтра перенесу свои вещи в ваш дом. - Благодарю. Рихард – это всё, что есть в моей жизни. - Я понимаю. – Она невольно положила руку на живот, но быстро отдёрнула её. Австриец сделал вид, что ничего не заметил, решив, что спросит её об этом позже. Женщина встала и продолжила уборку. Мозер вскоре ушёл к себе, оставив её одну. Ирина не могла понять, что она чувствует. В малыша она влюбилась с первого взгляда, но вот как быть с его отцом, она не знала. Офицер нравился ей, но помня о том, какими могут быть мужчины, она боялась даже объятий. Продолжая размышлять об этой ситуации, Ирина поднялась наверх и вошла в комнату мальчика. Полюбовавшись спящим ребёнком, женщина сняла платье, оставшись в тонкой комбинации, и легла на соседнюю кровать. Мысли не давали заснуть и, промучившись полночи, она лишь под утро забылась тревожным сном. Петер тоже долго переживал о случившемся. Тревога за сына сменилась переживаниями о чувствах к этой необыкновенной русской женщине. Она так легко приняла чужого ребёнка, утешая его. Этот жест сказал ему о доброте сердца Ирины. После его мысли плавно перетекли в решение о том, чтобы начать ухаживать за ней. Мозер видел, что тоже нравится ей, но не мог понять, почему она ничего не предпринимает. То ли дело было в природной скромности женщины, то ли в чём-то ещё. Но ему казалось, что Ирина примет его ухаживания. Австриец подумал, что надо бы завтра дать ей машину и велеть солдатам помочь с переездом. Успокоившись разрешённой дилеммой, офицер заснул. На следующий день женщина благополучно перевезла свои немногочисленные вещи в дом Петера. Это было сделано до пробуждения Рихарда. После Ирина робко поблагодарила австрийца за помощь и поспешила в комнату мальчика. Она понимала, что ребёнок должен увидеть её, когда проснётся. Как только блондинка закрыла за собой дверь, Рихард распахнул глаза и сел в кровати, озираясь по сторонам. Когда взгляд малыша стал осознанным после сна и сфокусировался на Ирине, детское личико украсила улыбка. Женщина тоже не смогла сдержать улыбки и, подойдя к мальчику, обняла его, поцеловав в щёчку. - Ты уходила? – Отстранившись, ребенок недовольно посмотрел на Ирину. - Да, ты прав. Мне надо было забрать свои вещи. Я теперь буду жить вместе с вами. - Это правда?! – Детские эмоции были такими искренними, что не могли не вызвать улыбку. - Правда. А теперь тебе нужно умыться и переодеться. Тебе помочь? - Я всё умею сам! – Рихард гордо поднял голову и, спрыгнув с колен женщины, последовал в ванную. Не переставая улыбаться, Ирина проследовала на кухню и принялась готовить завтрак. Вскоре по лестнице пробежали маленькие ножки, топая на весь дом. Следом послышались более спокойные и размеренные шаги. Рихард вбежал на кухню и плюхнулся за стол, вопросительно глядя на женщину. После в его тарелку лёг свежеиспечённый дымящийся блинчик. Настала очередь Петера, и он с удовольствием попробовал блин, сделав комплимент повару. Пара обменивалась взглядами и каждому не давала покоя мысль, что они завтракают, как настоящая семья. Да только вот так никто и не решился озвучить эту мысль вслух. После завтрака австриец отправился в штаб, а Ирина вывела Рихарда на прогулку. Они играли в саду до самого обеда. Когда женщина с ужасом осознала, сколько времени, она увела мальчика обедать, а после уложила спать. Пока малыш спал, блондинка занялась домашними делами. Ей не давали покоя мысли о Петере и своих чувствах к нему. Она понимала, что никогда не решится сделать первый шаг и перевести их отношения на новый уровень. Но всё больше приходила к выводу, что если мужчина начнёт ухаживать за ней, то она согласится. Словно по заказу, на кухню вошёл офицер, прервав мысли Ирины о нём. - Добрый вечер, господин Мозер. - Здравствуй, Ирина. Где Рихард? - Играет наверху. Мы погуляли, потом я накормила его обедом и уложила спать. Он недавно проснулся. - Это хорошо. Держи. – Петер положил на стол небольшой аккуратный револьвер. - Зачем мне это? – Женщина выглядела испуганной и не решалась взять оружие в руки. – Я даже стрелять не умею. - На всякий случай. Мало ли что может произойти. Хотя бы сможешь защитить себя и моего сына. Если на вас вдруг нападут, то ты сможешь отпугнуть этого человека. Ведь не обязательно стрелять метко. Иной раз бывает достаточно выстрелить рядом, не попав случайно или «специально» промахнуться. Бери его всегда с собой, когда вы выходите на улицу. - Хорошо, господин Мозер. Я пойду, позову Рихарда к ужину. С того момента, как Петер дал Ирине пистолет, прошло две недели. Впервые за это время закончился дождь, и ярко засветило солнце. Радуясь хорошей погоде, женщина одела мальчика и вывела его на прогулку. Пистолет был надёжно закреплён на поясе и спрятан под кофтой, чтобы не пугать ребёнка. Они играли, беззаботно бегая по саду. Ирине очень нравилось проводить время с мальчиком. Она привязалась к малышу, считая его своим. За играми женщина не услышала, как кто-то вошёл в калитку. Случайно заметив наблюдающего за ними человека, она повернулась и увидела Ивана. Ей показалось, что он был пьян. Недобрая ухмылка, блуждающая по лицу парня, внушала Ирине страх. Притом, боялась женщина не за себя, а за Рихарда. Она понимала, что будет защищать мальчика даже ценой собственной жизни. - Рихард, иди ко мне! – Блондинка быстро обернулась и, найдя глазами ребёнка, позвала его. Когда малыш подбежал к ней, она прижала его к себе и стала гладить по волосам. Мальчик смотрел на пришедшего парня и испуганно жался к женщине. - Кто это? - Что тебе здесь надо? – Ирина проигнорировала тихий вопрос Рихарда и обратилась к Ивану. - Да вот, пришёл посмотреть, каково живётся немецкой шлюхе. Нравится тебе с ним, а? - Немедленно убирайся! - И не подумаю. – Парень начал подходить к женщине. Да только вот он не ожидал, что она выхватит пистолет. – Да брось ты, Ирина. Давай поговорим. - Мне не о чем с тобой говорить. Уходи и не пугай ребёнка. - Ладно тебе. Это такой же фашист. Только мелкий. – Он постепенно подходил к женщине. Она почувствовала, что мальчик сильнее вцепился в подол и, зажмурив глаза, выстрелила. Крик парня эхом разнёсся по округе. Открыв глаза, женщина увидела, что Иван валяется на земле, придерживая простреленное левое плечо. Но ей не было до этого никакого дела. Убрав пистолет, Ирина присела перед Рихардом на колени и взглянула в бледное лицо мальчика. Он смотрел на неё испуганными глазами, и женщина прижала ребёнка к себе. После малыш расплакался и сильнее прижался к блондинке. - Мама, мне страшно. – Ирина замерла, услышав, как мальчик назвал её мамой. Она из последних сил сдержалась, чтобы не расплакаться и, тем самым, не напугать его ещё больше. - Ничего не бойся, я всегда смогу тебя защитить. – Она поднялась и, взяв Рихарда на руки, понесла его домой. – Сыночек мой. Войдя в дом, Ирина заперла дверь и закрыла все окна. Малыш не отходил от неё ни на минуту. Женщина не знала, как отвлечь его. В конце концов, они поднялись наверх. Она легла на кровать и уложила Рихарда рядом с собой. Мальчик положил голову ей на грудь и стал внимательно слушать сказки, которые рассказывала Ирина, сочиняя их на ходу. Наконец, он заснул. Вскоре и она, прислушиваясь к спокойному дыханию ребёнка, задремала, прижимая к себе детское тельце. Такими их и обнаружил Петер, который придя домой и, не услышав ничего, кроме тишины, поспешил в комнату сына. Мужчина стоял на пороге комнаты, любуясь этой прекрасной картиной. Словно почувствовав, что на неё смотрят, Ирина проснулась и подняла голову, но Рихарда из объятий не выпустила. Увидев австрийца, она облегчённо выдохнула и осторожно, чтобы не разбудить мальчика, поднялась с постели. Выйдя из комнаты, женщина тихо прикрыла за собой дверь и поспешила следом за мужчиной. - Что с тобой? Ты бледная. - Иван приходил. Мы с Рихардом играли в саду, и я ничего не слышала. Когда я заметила его, было слишком поздно. Потом он меня не послушал и начал подходить всё ближе. Я очень испугалась за малыша и хотела защитить его. Поэтому мне пришлось достать пистолет и выстрелить. Не знаю, к сожалению или к счастью, я только прострелила руку этому идиоту. Рихард был очень сильно напуган, и я долго не могла его успокоить. Но теперь всё хорошо. - Я убью этого русского! - Нет, господин Мозер. Не стоит вам марать руки об этого… - Ирина не могла подобрать приличного слова, которым можно было бы назвать домогающегося её парня. - Ладно, чёрт с ним. Благодарю за спасение моего сына. – Офицер смягчился и продолжил. – О боже, я совсем забыл! Ирина непонимающе смотрела на вскочившего и куда-то ушедшего мужчину. Когда он вернулся, она обратила внимание на то, что австриец держал одну руку за спиной, что-то пряча. Вновь заняв место рядом с женщиной, он протянул ей букет ярко-синих васильков. Она покраснела, даже не заметив этого. Протянув руку за букетом и принимая его, Ирина случайно коснулась пальцев Петера. Она смущённо отвела взгляд, уткнувшись в букет и вдыхая аромат последнего напоминания об уходящем лете. Офицер открыто любовался румянцем, выступившим на белоснежных щеках сидящей перед ним женщины. - Предлагаю тебе сегодня накормить Рихарда и уложить его спать пораньше. А после поужинать только вдвоём. - Да, хорошо. – Ирина покраснела ещё больше, если это было возможно. – Я всё приготовлю. - Нет, занимайся Рихардом. Я сам всё сделаю. - Пойду, поставлю цветы в вазу. Они чудесны. Спасибо. – Женщина ушла, оставив Петера одного. Придя в комнату к мальчику, Ирина разбудила его. Всё забывший во сне Рихард радостно обвил шею женщины своими маленькими ручками и забрался к ней на колени. Благо, детская память кратковременна, чему она очень порадовалась. Но, несмотря на это, Ирина больше не повела малыша в сад, боясь напомнить ему о дневном происшествии. После игр в кубики с сосредоточенным видом, ребёнок запросил есть, чем несказанно удивил женщину. После слов Рихарда об ужине, она вдруг осознала, что сегодня они пропустили обед. Вспомнив, что на кухне сейчас хозяйничает Петер, Ирина предложила малышу поесть в комнате, что он воспринял с огромным энтузиазмом. Но, спустившись на кухню, она не обнаружила там австрийца. Сунув в рот кусок сыра, что не умереть с голоду и положив мальчику еды, женщина поспешила наверх. Накормив Рихарда, она принялась читать ему сказки. После он сел рисовать, от усердия высунув кончик языка. Заметив, что малыш зевает, Ирина бросила взгляд на часы и увидела, что уже почти девять. Она наскоро переодела и, умыв ребёнка, уложила его в кровать. Сев на край постели, женщина хотела начать читать ему новую сказку, но Рихард захотел поговорить. - Ира, ты останешься с нами навсегда? - Я не знаю, малыш. Это будет решать твой папа. - Ты любишь меня? – Рихард очень внимательно смотрел в глаза женщине, будто в своём возрасте мог распознать ложь, если бы она была. - Очень люблю. Больше всех на свете. - А моего папу? – Ирина мысленно взмолилась, когда же этот ребёнок уймётся. - Ну, он мне нравится. Твой отец очень хороший человек. - Так оставайся с нами насовсем. Станешь моей мамой. - Всё очень сложно, Рихард. Давай мы с тобой поговорим об этом позже. А сейчас засыпай, малыш. И помни, что я всегда буду любить тебя. – Она наклонилась и поцеловала мальчика в нежную щёчку. Вскоре ребёнок заснул, дав Ирине немалую пищу для размышлений. Осторожно прикрыв за собой дверь, она вышла из комнаты и спустилась вниз. Петер сидел в гостиной, читая немецкую газету, и ожидал свою протеже. Она кашлянула и мужчина отложил своё занятие. - Пойдём со мной. – Поднявшись, он взял её за руку и повёл в свой кабинет. Женщина вздрогнула, но руки не убрала. Войдя в комнату, она начала озираться по сторонам. Несмотря на то, что Ирина уже давно сначала работала, а потом переехала в этот дом, она никогда здесь не была, ведь Петер всегда запирал дверь на ключ. По правую руку стоял шкаф с книгами и свёрнутыми в рулоны картами. Слева стояла тумбочка с телевизором, радиоприёмником и музыкальным проигрывателем. По центру у окна стоял письменный стол, на котором в идеальном порядке были разложены документы. Но сейчас он был отодвинут к стене. Ирина была поражена тем, что посреди кабинета стоял прямоугольный стол, застеленный белой скатертью. Он был полностью сервирован, а по центру в маленькой аккуратной вазочке стояли подаренные австрийцем васильки. Она едва сдержалась, что не захлопать в ладоши, как маленькая девочка. - Ох, господин Мозер! – Блондинка закрыла лицо руками, скрывая за ладонями счастливую улыбку. – Это так чудесно! - Я рад, что тебе нравится. И прошу тебя, Ирина, просто Петер. - Да, хорошо. – Она стояла, не решаясь приблизиться к столу. - Ну же, смелее. – Мозер слегка подтолкнул её в спину, и женщина нерешительно прошла к столу. Австриец отодвинул перед ней стул и помог ей сесть. Никогда до этого не знавшая ухаживаний Ирина покраснела. Мужчина не мог не любоваться этой молодой и красивой женщиной, так внезапно вошедшей в его жизнь. Ему казалось, что он никогда и никого не сумеет больше полюбить. Но вот сейчас, Петер, как бы странно это для него не было, чувствовал к этой русской красавице если не любовь, то влюблённость. Ей на руку играло отношение к Рихарду, хотя она и не понимала этого. Австриец видел, что её чувства к мальчику совершенно искренни и не имеют под собой никакой корысти. Ирина попробовала еду и не переставала восхищаться кулинарными способностями офицера. Ей нравилось находиться в обществе этого воспитанного и красивого мужчины. Он очаровывал её своими манерами и чувством юмора. Женщина поймала себя на том, что восхищается этим необычным австрийцем. Она слышала, как в других оккупированных сёлах ведут себя немцы, как сжигают целые деревни, вынуждая людей податься в партизаны. Но, несмотря на войну между их странами, этот мужчина был добрым и чутким. Он ничем не напоминал тех фашистов, которые творили такие зверства. Ужин подошёл к концу, и между ними повисло напряжённое молчание. Ирина не знала, как ей себя вести. Она понимала, что он ждёт от неё продолжения, но боялась этого. Хотела и одновременно боялась. Петер тоже не знал, как вести себя. Он не собирался ни к чему принуждать эту женщину, которая ему доверяла и так безмерно любила его сына. Но в то же время, австриец очень хотел перевести их отношения на уровень семейной пары. Выйдя из-за стола, Мозер обошёл его и подошёл к Ирине. Он взял маленькую ручку женщины в свою и осторожно сжал её. Несколько мгновений мужчина смотрел ей в глаза, борясь с желанием наклониться и поцеловать её. - Может, потанцуем? - Да, конечно. – Блондинка с удовольствием поднялась и, пока Петер ставил пластинку в проигрыватель, попыталась вспомнить, когда она последний раз танцевала. Заиграла дивная медленная мелодия и женщина вложила свою правую руку в надёжную ладонь мужчины. Он же, в свою очередь, положил руку ей на талию. Ирина посмотрела ему в глаза и ощутила, что тонет в них. Взгляд Петера источал тепло и нежность, и она поддалась своим желаниям. Блондинка потянулась к его губам за поцелуем, но австриец отстранился. Женщина замерла, не понимая, в чём дело. Ведь она же чувствовала учащённое биение его сердца, которое говорило о его желаниях лучше всяких слов. Офицер провёл большим пальцем по губе Ирины и, собравшись с духом, стараясь, чтобы голос не дрожал, задал вопрос. - Ты точно этого хочешь? - Да. Петер, я давно испытываю к тебе чувства и больше не могу держать их в себе. - Ты тоже нравишься мне и очень давно. Но я всё же спрошу тебя ещё раз. Ты уверена? Ведь пути назад уже не будет. - Да, я уверена. Не знаю, как дальше сложится наша судьба. Ведь война когда-нибудь закончится, и вряд ли ты сможешь остаться здесь. Также, как и я, скорее всего, не смогу уехать на твою родину. Но именно сейчас я хочу стать твоей, Петер. Больше слов не понадобилось. Мужчина обхватил руками лицо Ирины и поцеловал. Он делал это нежно и неторопливо, наслаждаясь каждым мгновением. Обхватывая своими губами нижнюю губу блондинки, он заставлял её ощутить головокружение. Нет, она не была невинной, но сейчас чувствовала себя именно так. Мозер тоже чувствовал себя странно. Ему показалось, что он впервые влюбился по-настоящему после смерти своей жены. Разумеется, у него были женщины, но ни к одной он не испытывал того, что сейчас по отношению к этой необыкновенной русской женщине. Австриец догадывался, что за красивой внешностью скрывается не менее красивая душа, которая была, очевидно, кем-то изранена. Петер целовал Ирину и не находил в себе сил прерваться, несмотря на то, что почувствовал, как она дрожит в его руках. Наконец, отстранившись, офицер взял женщину за руку и повёл её в свою комнату. Войдя в спальню Мозера, блондинка сразу поцеловала его. Вскоре она ощутила его руки на своих бёдрах и стала действовать смелее. Ловко расстегнув все пуговицы на его рубашке, она распахнула её и потянулась к ремню на брюках. Мужчина в свою очередь расстегнул молнию на платье Ирины и, спустив его с её плеч, позволил упасть на пол. Она скинула туфельки и переступила через кусок ткани. Петер подхватил женщину на руки и бережно уложил на кровать. Он быстро снял с себя рубашку и опустился на постель. Приподнявшись на локте, Петер накрыл губы женщины своими, другой рукой проводя по её бедру, заставляя комбинацию подняться. Блондинка в это время справилась с ремнём на брюках и попыталась снять их с австрийца. Он решил помочь ей и, поднявшись с постели, разделся, оставшись в одном белье. Женщина в это время села и сняла сорочку, оказавшуюся сейчас такой лишней. Вновь вытянувшись на простынях, она протянула к офицеру руки, приглашая его. Мозер не отказался от приглашения и, улёгшись рядом с Ириной, продолжил целовать её. Вскоре он снял с неё трусики, убирая разделяющую их преграду. Когда его рука легла между раздвинутых ног женщины, она шумно выдохнула в его губы. Он начал медленно и осторожно надавливать на самую чувствительную точку в её теле, продолжая срывать стоны с губ блондинки. Она выгнулась, стремясь быть ближе к его пальцам, дарящим такое неземное удовольствие. Наблюдая за удовольствием, испытываемым Ириной, Петер проник внутрь одним пальцем, заставив её вскрикнуть. Почувствовав, что она не невинна, австриец стал действовать решительнее, добавив ещё один палец. Женщина стонала всё громче, периодически вскрикивая. Офицер накрыл губами сосок женщины, заставлял его затвердеть и ускорил движения пальцами, надавливая на самые чувствительные точки внутри неё. Ощутив, что ей становится всё жарче, а желание разливается по всему телу, блондинка вцепилась в запястье Мозера и сжала пальцы. Вскоре мужчина почувствовал, что Ирина крепко сжимает его пальцы своими внутренними мышцами. Она же в этот момент испытывала нечто невероятное. Женщине казалось, что она падает с большой высоты и вот-вот разобьётся. Наконец, удовольствие плавно сошло на нет и Петер вытащил пальцы, оставив внутри лишь пустоту. - Что это было? – Отдышавшись и распахнув глаза, спросила Ирина, внимательно смотря на австрийца. - Высшая точка близости между мужчиной и женщиной. Неужели, никто не доводил тебя до неё раньше? - Никогда. – Она опустила глаза, решив, что потом расскажет ему своё прошлое. Мозер увлёк Ирину в поцелуй, заставляя забыть абсолютно обо всём. Незаметно для неё, он снял бельё и лёг на женщину, коленом раздвигая её ноги. Блондинка послушно раскрыла перед ним себя, и он погрузился в её лоно одним движением. Она вскрикнула от неожиданности и удовольствия одновременно. Ирина согнула ноги в коленях, уперевшись ступнями в постель и, пытаясь подстроиться под ритм Петера. Продолжая двигаться в ней, входя на всю длину, он облокотился левым локтем на кровать возле головы блондинки, правой рукой подхватив её под бедро. Она инстинктивно закинула левую ногу на его поясницу и почувствовала, как офицер стал входить в неё глубже, если это было возможно. Вскоре она вновь ощутила оргазм, но много сильнее предыдущего. От переизбытка эмоций, Ирина вцепилась ногтями в его спину и легко прикусила плечо. Дождавшись её удовольствия, мужчина последовал за ней, изливаясь глубоко внутри. После Мозер лёг рядом и притянул блондинку к себе. Она с радостью обняла его и подняла голову, глядя на мужчину. - Мне было очень хорошо, Петер. Спасибо тебе. - Я счастлив быть с тобой. Могу я спросить тебя? - Конечно. Спрашивай о чём угодно. - Откуда у тебя на животе этот шрам? Кто тебя ранил? Женщина вздрогнула, и села на постели. Она почти забыла о той страшной истории, но этот вопрос всколыхнул все воспоминания. - Зачем тебе это? К тому же, это очень долгая история. - У нас вся ночь впереди, милая. Поняв, что Петер не отстанет, Ирина начала рассказывать. - Раньше мы с родителями жили в Николаеве. Это в Украине. Мой отец был большим человеком в партии. У нас был большой дом. По соседству с нами жил парень, отец которого был начальником над моим папой. Караваевы были очень влиятельной семьёй. Миша был очень избалованным и всегда получал всё, что хотел. Вот он и захотел меня. Он ухаживал за мной, но я, несмотря на одобрение родителей, не принимала его. Его злило, что за ним бегали все девушки, а я отказывала. Когда мне исполнилось семнадцать, терпение Караваева лопнуло. Летом, когда я шла с реки, он набросился на меня и изнасиловал. После хвастался всем, что забрал невинность неприступной красавицы Ирины Нечаевой. Родители не стали заявлять в милицию, чтобы избежать позора. И всё бы ничего, но вскоре выяснилось, что я беременна. Папа пошёл к его отцу, чтобы всё рассказать. Караваев-старший был твёрдо намерен заставить своего сына жениться, но он не хотел. После того, как он получил своё, я стала ему не нужна. В один из вечеров мы с девочками шли с танцев и распрощались с ними на нашем месте, разойдясь в разные стороны. Когда подруги ушли достаточно далеко, Миша напал на меня и несколько раз ткнул ножом в живот. Он кричал, что ему не нужна ни я, ни мой выродок. Хотя, это был его ребёнок. В общем, мама заволновалась, когда я не пришла домой и пошла искать меня. Когда она нашла меня на улице с кровавым пятном, расплывшимся по платью, вернулась домой и вызвала скорую помощь. Меня спасли, но ребёнка я потеряла. Пока я лежала в больнице, папу арестовали без права переписки. Вскоре арестовали и маму. После того, как я вышла из больницы, дом у нас отобрали. Мне позволили только собрать вещи. С тех пор я живу здесь. Но даже это не самое страшное. В больнице мне сказали, что я никогда не смогу иметь детей. Да я и не хотела больше связываться с мужчинами. Ведь я же не знала, что бывают такие, как ты. Вот, собственно и вся история. - Бедная ты моя девочка! – Петер притянул женщину к себе, укрывая в объятиях. – Не могу выразить, как мне жаль тебя. Если всё сложится удачно, то мы пойдём к лучшим австрийским врачам. Они не такие, как здешние. Там действительно могут помочь. - Ох, Петер. Давай жить, как живётся. Никто не знает, что будет завтра. Знаешь, сегодня Рихард назвал меня мамой. А перед сном просил меня остаться жить с вами. - А ты и останешься. У меня есть знакомые в правительстве Австрии. Влиятельные знакомые. Нам сделают любые документы, и мы будем жить там, где ты захочешь. - Поживём-увидим. После той памятной ночи время полетело и вовсе незаметно. Ирина чувствовала, как с каждым днём влюбляется в Петера всё больше. Да и он ощущал себя влюблённым мальчишкой. Так они и встретили 1945 год. Вскоре после наступления Нового года, Мозер пригласил Ирину к себе в кабинет. Женщина поразилась, насколько мужчина был мрачным. Она никогда не видела его таким. - Что случилось? - Послушай меня очень внимательно. Война вскоре должна закончиться и нам необходимо уехать отсюда. Скоро тебе и Рихарду сделают новые документы. Но вместе нам ехать нельзя. Я уеду, как только получу документы. Ты уедешь через неделю. Сначала вы поедете в Польшу, а потом в Австрию. Рихарда я доверяю тебе. Одинокая женщина с маленьким ребёнком ни у кого не вызовет подозрений. - Но как же ты? - Поверь, одному мне будет проще. Охота на немецких офицеров уже началась. Скоро и до меня очередь дойдёт, если я не уеду. - Я поняла тебя. Спустя несколько дней, Петер отдал Ирине новые документы, согласно которым она была француженкой Патрицией Ормонд. Он дал ей карту с отмеченными на ней безопасными для остановки местами. Там же было указано, где и когда они встретятся в Вене. Тепло попрощавшись со своей семьёй, офицер покинул их. Все эти дни женщина места себе не находила. Наконец, к ней пришла Татьяна и принесла телеграмму от Петера, которую тот отправил Кристиану. Ирина быстро собрала свои вещи, а после и ребёнка. Их довезли до границы с Польшей, и дальше им пришлось идти пешком. Вскоре они добрели до ближайшей деревеньки, где в одном из домов и заночевали у какого-то родственника Мозера. Старик оказался очень добрым и гостеприимным. Утром он отвёз Ирину и Рихарда на вокзал в Варшаву, где они сели на поезд до Австрии. Всю дорогу женщина боялась и не отпускала от себя мальчика, несмотря на его капризы. В конце концов, малыш вынужден был смириться с этим и начал вести себя потише. Когда поезд прибыл в Вену, Ирина, стоя на перроне, вновь достала заветный листок, оставленный Петером. Найдя памятник, у которого они должны были встретиться, женщина отправилась в путь. Вскоре, она почувствовала, как малыш дёргает её за руку. - Мама, мама, смотри, там папа! - И правда. – Присмотревшись, женщина узнала статную фигуру Петера. – Пойдём к нему? Рихард вырвался и побежал по парковой дорожке. Мозер обернулся на топот детских ножек и подхватил сына в объятия. Ирина не могла налюбоваться на эту чудесную картину, подходя к ним. Мальчик, наласкавшись с отцом, обхватил одной ручкой шею Ирины, а другой Петера, продолжая сидеть у отца на руках. Вскоре после этого, влюблённые расписались, и Ирина Нечаева стала Ириной Мозер. Женщина была очень счастлива, но лишь одно обстоятельство омрачало это счастье. Она ходила по врачам, но все они разводили руками. Однажды, женщина из очереди посоветовала ей молодого и прогрессивного врача. И вот, спустя долгих пять лет лечения, Ирина подарила Петеру прекрасную дочь с такими же белыми, как у неё, волосами и большими голубыми глазами.