Экспедиция

У генерала махаматры было всегда слишком много обязанностей помимо выслеживания преступников академии и отправки их под трибунал. Документация, от которой его часто спасали долгие экспедиции в пустыни. Консультации коллег, которые не побоялись подойти к "страшилки вся Сумеру" и даже элементарные тренировки с младшими по званию. Все вокруг будто задались целью присвоить себе каждую секунду времени Сайно. Про отпуска не шло и речи, даже не потому что вся система, казалось развалится(стоило только вспомнить, что совсем недавно устроили мудрецы), но он слишком привык ещё со времён обучения доказывать всем и каждому свою силу. Чтобы ни у кого даже мысли не появилось вспомнить о пренебрежении в сторону пустынников. И только настойчивые заверения Тигнари, что он скоро просто свалиться с ног, заставляли генерала хотя бы подумать. С несколько усталым вздохом Сайно отложил в сторону папку по делу одного из студентов, что вёл подозрительную внеурочную деятельность. Ему предстояло в ближайшее время расспросить его одногруппников, свидетелей, воочию проследить за несчастным и... — Генерал Махаматра, можно вас на минутку, – со стороны двери после звонкого, короткого стука раздался знакомый вежливый голос. Но стоило янтарным глазам привычно взглянуть на усмехающееся лицо, как сразу стало ясно насколько мало в его госте вежливости. Пока чуть дальше, из за высоких ушей Тигнари выглядывал виноватый секретарь. – Дело не требуют отлагательств, надеюсь вы позволите пропустить меня вне очереди. — Конечно, проходите, Тигнари, – округлившиеся глаза личного помощника спрятались за захлопнутой перед ним дверью, пока лесной дозорный легко прошёл внутрь, через весь кабинет. На стол опустился простой, официально заполненный бланк, с пустой графой на месте подписи генерала махаматры. – Запрос на экспедицию или?.. — Ммм, в том числе, – Тигнари без разрешения, которое ему не требуется, опустился на стул для посетителей, внимательно рассматривая Сайно, что сразу профессиональным взглядом начал вчитываться в печатные буквы. Тонкие брови обеспокоенно нахмурились, но дозорный не подал виду, пока не завладел безраздельным вниманием друга. – Мне нужны крокусы для исследования. В Пардис Дхяй закончилась плантация и мне придется самому сходить в горы... Сайно, понятливо кивая, потянулся за личной печаткой, давая добро на одиночную "экспедицию за особо редкими растениями". Действительно вне очереди. — Ох, конечно, Генерал махаматра, вам стоит лично проверить соблюдение правил, – не успев закончить с заполнением, Сайно вскинул удивлённый взгляд на друга, когда по кабинету разлился переливчатый звон его голоса. Тигнари смеялся не только глазами, но и улыбчивыми губами, будто кто-то кроме них мог увидеть и услышать его "представление". – Конечно, крокусы ведь сейчас так редки, мы не можем допустить, чтобы я сорвал их больше чем следует. Мне бы не хотелось вас отвлекать, но если вы так настаиваете. Приклеенное к нему смурное выражение в миг разгладилось, Сайно чувствовал, что вечно поджатые губы растянулись в небольшой улыбке. От вида которой Тигнари встрепенулся непослушными ушами, пока спрятанный за столом предатель хвост завилял в разные стороны. — Естественно, мистер Тигнари, вы, конечно один из тех, кто отвечает за сохранность флоры Сумеру, но как я могу закрыть глаза на столь важное дело, как занесённое в красную книгу растение, – глаза цвета леса Авидья искренне смеялись и именно это окончательно уверело мужчину, что чтобы не придумал друг – это того стоило. *** — Знаешь зачем мы фотографируем эти цветы? – стоящий под яркими солнечными лучами Сайно прикрыл глаза, наслаждаясь приятным холодным ветерком, который был так отличен от сухих порывов пустыни. Он не замечал, как склонённый к земле с фотокамерой дозорный в миг замер, подымая на него немигающий взгляд. Могильная тишина должна была предупредить его, но... – Чтобы они могли фотосентезировать. — Всё, я не могу это терпеть, – резко поднявшись, Тигнари демонстративно махнул рукой в сторону друга, что послушно последовал за ним всторону уже следующего расстения. – Ещё одна шутка, генерал, и я за себя не ручаюсь. Они неспешно шли по витвистым тропам леса, которые петляли вверх, к самой вершине горы, где им следовало найти россыпь шафранов, что своими фиолетовыми лепестками укрыли целую паляну. Сайно пытался расслабленно идти впереди дозорного, как руководитель их "экспедиции". Но каждый раз, когда неловко цеплялся босыми ногами за непривычно твёрдую землю с её непредсказуемо выскакиваемыми корягами, смиренно вслушивался в смех Тигнари. А в отместку с пущей прытью вспоминал все свои самые удачные шутки. Под громкие, нарочито возмущённые вздохи даже спотыкаться было приятно. — Почему цветок похож на букву "а"? – в этот момент Тигнари почти зарывшийся носом в один из цветков, чтобы рассмотреть характерные прожилки на лепестках, с громким вскриком подскочил на ноги, когда к нему подлетела пчела. – Потому что на него летит пчела. Ты знал об этой шутке? Стоило оторваться от настойчивого насекомого, Тигнари возмущенно обернулся к Сайно, что невозмутимо ходил вдоль небольшой, но почти пустой поляны без чего-либо даже отдалённо похожим на крокусы, будто совсем не обращал внимания на медленно, но верно сдающее терпение дозорного. В это же время, когда фенек уже хотел было хоть как-то отомстить за свои подпорченные нервы, невысокая фигура генерала внезапно будто провалилась под землю, пока в воздухе повисло удивлённое "ой", совершенно не характерное для столь авторитетной фигуры, как он. Тигнари враз забыл о своей "обиде", распушив шерсть на заволновавшемся хвосте, мигом подскочил вперёд. — Сайно! – среди небольших кустов оказался спрятанный листвой, подступный обрыв, что резко срывался вглубь. С неприкрытым волнением он быстро подбежал к пропасти, с внимательным взглядом смотря вниз. В руки сразу оказался родной лук, пока он готов был в любой момент отправить следом за падающим другом сети лиан. Но ничего из этого не понадобилось, ведь лишь немного в отдалении он сразу смог заметить Сайно, ловко повисшего одной рукой на ветвистых корнях. — Тигнари, я нашёл нам шафраны, – янтарные глаза, что с любопытством рассматривали поляну у подножья, легко вскинулись вверх, будто ничего не случилось. Его явно волновала больше долгожданная находка, чем собственное незавидное положение. В то время, как напитанные дендро энергией ветви мягко начали поднимать его по склону к выступу, за который ему бы с лёгкостью вышло подняться. Но стоило только ногам твёрдо встать на земь, как его с силой притянули ближе, обхватив руками за укрытые накидкой плечи. Они оба замерли на мгновение, прежде чем с секундным промедлением Сайно аккуратно опустил ладонь на чужую спину. Более несмело, чем когда либо посмел. – Прости, не ожидал, что там обрыв. — Мне стоит провести вам лекцию, как своим новобранцам, генерал? – медленно отодвинувшись, Тигнари цепким взглядом прошёлся по всем возможным видимым и не очень повреждениям, отмечая несколько розовых царапин на загорелых щеках. – Мда, выборочная у тебя, конечно, удача. — Зато мы нашли то, что искали...пойдём, – аккуратно перехватив рукой ладонь в плотной перчатке, чувствуя как сжались в ответ чужие пальцы, Сайно направился в сторону тропы, по которой они смогли бы спуститься вниз. И лишь только собственной недюженной силы хватило, чтобы настойчиво сдвинуть с места упрямого дозорного. — Ладно тебе, успеешь ещё обработать эти боевые ранения. А пока, лежал как-то в госпитале молодой... — О, архонты! – Тигнари мученички стонал на каждую реплику в этом поистинне долгом и всё так же ужасном анекдоте. Всю дорогу до желанных крокусов уши изворачивались в разные стороны, пытаясь прижаться к макушке, что скрыться от звука родного, но такого приставучего голоса. И стоило ногам оказаться поблизости нежных цветков, тот час же рванул вперёд. Не обращая внимания на чувство потери, стоило чужим рукам покинуть ладонь, он с профессиональной прытью начал раздавать указания. – аккуратно лопаткой вырываешь вместе с корнем и землей: пять сантиметров в ширину, десять в глубину... Да будь ты аккуратнее, не топчи их! *** Следующим утром случилось просто невиданное. Каждый из матр не мог сдержать удивлённого взгляда в след их генералу, что будто лучился свежестью изнутри. Без привычных синяков под глазами, сведённых на переносице бровей. За ним следовал шлейф сладкого цветочного запаха, вместо металического привкуса крови, что оседал на языке. А редкие, но всегда серьёзные раны после экспедиций, сменились парочкой царапин да въервшимися в кожу пятнами от пыльцы. Но самый страх случился тогда, когда на стол его помощника легло подписанной характерной подписью заявление на отпуск. Система действительно развалилась, вот только всего навсего от всеобщего шока.