Песок

      С одной стороны не стыдно ни капли, а с другой:       — Жираф, прекрати, — Пугод одевается так быстро, как только может. Он позорно сбегает, — Я знаю, что это ты.       И совесть начинает чесаться в рëбрах.       Жираф с болью на сердце сжимает и без того мятую простыню, обнимает собственные колени под одеялом, потому что очень больно. Он больше не хочет притворяться кем-то ещë. И не хочет, чтобы Пугод убивался по его образу.       У Жирафа явные тëмные кудри, чутка заросшая борода и бесконечно грустные глаза. Ещë секунда и уже растрëпанные волосы рассыпаются в светлые, и руки из крепких превращаются в привычные, обожжëнные.       И глаза теперь зелëные, глубокие. Пугод избегает их.       — Спасибо за ночь, но не стоило, правда, — Голос хриплый, сломанный. Дрожащие пальцы едва ли могут застегнуть рубашку, — Мне пора идти.       За край пиджака ухватиться не получается. Пугод уходит разбитый. Сквозь густой туман у портала видно, как он держится за колонны, боится упасть, потому что колени дрожат как подставные.       — Не стоило.. — Повторяет Жираф эхом и меняет форму обратно на Модди, целует его ладони, трогает его лицо и обнимает тоже его.       Думает о том, что сделал Пугоду только хуже. Зарывается носом в его подушку и грудь сдавливает чем-то плохим. Может, это зависть, кто его знает.       Жираф просто хочет, чтобы его любили так же. Чтобы Пугод целовал не образ Модди, а Жирафа самого. Настоящего, неприкрытого ничьим видом и такого отчаянного. И чтобы Модди не обнимал рассыпающееся тело с такой печалью, которую весь свет не видел. Стоило ему отпрянуть, как увидел не нахальную улыбку, не чëртову шляпу и не весëлый прищур. Модди тогда ушëл, слышал только тысячи извинений вслед. Он был не против, просто в тот момент ему стало слишком плохо от одиночества.       Он попросил Жирафа поменять образ хотя бы на секунду. И кто Жираф такой, чтобы не подчиниться, не выполнить просьбу, не говорить со скрипящим сердцем «Люблю».       — «Я буду для тебя кем угодно»       У него трескается лицо.       — «Полюби меня хотя бы таким»       У него наворачиваются слëзы.       — «Дай мне побыть собой»       У него из груди вырывается жалкий всхлип.       Жираф уже не помнит, какой он на самом деле.       Он знает манеру речи Пугода, его мимику, жесты, помнит стиль движений Модди, его характер и пристрастия. Он может без труда стать ими целиком и полностью, только чтобы потом в страхе собирать осколки зеркала, ведь хочет видеть их, а не себя. И восстанавливать себя по кусочкам не хочет совсем, бьëт зеркала из сундуков одно за другим.       — «Я хочу чувствовать себя нужным»       У Жирафа рыжие, непослушные волосы и самые красивые руки.       Он целует костяшки пальцев, как верная псина, потому что таковой и является. И скулит так же, когда пытается уловить остатки чужого тепла в скупом одеяле.       — «Поцелуй меня»       Волосы, которые он так любит, сгорают.       — «Ты забыл обо мне»       Гладкие, хрупкие руки сменяются на уродливые, те, которые Жираф ненавидит.       — «Не уходи»       Пожалуйста.