Больше чем любовники

-Нам пора прощаться, Мастер Дилюк, - спокойно и еле заметно улыбаясь прошептал Чжун Ли, обнимая Дилюка второй рукой. Дилюк подвинулся ближе, глубже залез под одеяло и уткнулся носом в шею любовника. Да. Они были любовниками. Не возлюбленными, не парой, не партнерами. Дилюк был лишь одним из тысячи на пути у Моракса, ну а тот…тот стал лекарством. Лекарством от гниющей раны прошлого, которая сочилась гноем обид и сожалений и отравляла душу. Чжун Ли удалось сорвать пластырь. И он находился рядом, пока рана затягивалась. «Как удивительна жизнь: я был отравлен ядом жизни в городе свободы и излечен лишь одним контрактом на чужих землях» -Да…дай мне полежать вот так ещё минуту, и я начну собираться. Но Дилюк был уже собран. Вещи были в сумке, чистая рубашка висела на стуле, все было готово к отбытию. Но его тело не хотело вылезать из тёплых объятий такого ставшим родным всего за какой-то месяц человека. Он провёл подушечками пальцев по крепкой спине, опускаясь чуть ниже, стараясь впитать каждый миллиметр чужой кожи…запомнить. Он прикрыл глаза, ощущая предательски стекающую на подушку слезу. Надеяться на то, что это останется незамеченным, он даже не думал. Ведь это не Кэйя. -Прошу, ничего не говори. И провожать не надо. Дай мне просто уйти. Чжун Ли промолчал, и немного подумав сказал: -Хорошо. Дилюк понимал, что они больше никогда не увидятся. Он не мог больше оставаться в Ли Юэ - слишком сильно он был привязан к винокурне. Предлагать уехать с ним он тоже не мог, ведь Чжун Ли там был бы словно птица в клетке. Какая ирония. Дилюк возненавидел город свободы ещё больше. Они лежали так ещё минут 30, то молча обнимая друг друга, то шепча разные нежности прямо в губы. Соленая жидкость периодически капала на подушку - Чжун Ли делал вид, что не замечает. В дверь комнаты громко постучали: -Мастер Дилюк, мы скоро отбываем. Он боялся этого больше всего на свете. Рана затянута, но будет ли так, когда он перестанет каждый день видеть его? Не разойдутся ли швы, как только он ступит на родные земли? Не нахлынет ли на него горечь утраты и предательства, как только он увидит синеволосого гостя в таверне? *** Путь был долгим и сопровождался тяжёлыми мыслями о том, что предстоит впереди, но иногда сменялся сладкими воспоминаниями о его нахождении в Ли Юэ…В сердце что-то щемило, когда он вспоминал совместные прогулки в горах, разные истории, рассказанные Чжун Ли, иногда совершенно безумные или невыносимо энциклопедические (что заставляло его влюбляться ещё сильнее в этого мужчину), ужины в ресторанчике Гавани, их поездку в постоялый двор, где они были абсолютно вдали от всех и вся и предавались друг другу дни и ночи, что находились там. Этот месяц принёс многое и впервые за долгие годы был наполнен жизнью. *** Дилюк был одиночкой: очевидно, как и Чжун Ли. Несмотря на всю боль, Дилюк был полноценно написанной картиной. И только Чжун Ли смог разглядеть в этой картине то, что больше никто не смог. Эта картина была прекрасна и редка. И ценность ее была настолько высокой, что заиметь ее себе в коллекцию было бы кощунством. И несмотря на все это, Чжун Ли часто думал о красноволосом мужчине. С ним он чувствовал себя человеком, хотя тот знал его истинную природу с первых дней. И он познал самое простое, тихое, человеческое счастье. Быть рядом оказалась большая роскошь, чем он думал раньше. Сейчас он понял, каким важным для него был этот месяц. После отъезда Дилюка, Чжун Ли почти не появлялся на людях, и лишь изредка посещал ритуальное бюро, чтобы передать бумаги и сделать кое-какие дела. Ху Тао сразу заметила эти перемены и какое-то время молчала. Она знала, что даже если спросит, то ответа не получит. Но однажды она не выдержала и почему-то сказала Чжун Ли: -Если что-то очень хочется сделать, то лучше делать, а не раздумывать. Чжун Ли тогда промолчал. Но девушка увидела, что он принял какое-то решение, хоть сам ещё этого не осознал. *** Прошло полгода и жизнь Дилюка вернулась в прежнее русло. Он уже реже думал о месяце, проведённом с Чжун Ли. Да и некогда было. Работы на винокурне и в таверне, особенно перед праздником, на который съедется весь Тайват, было хоть отбавляй. Его раны окончательно зажили. Он не испытывал той жгучей боли при виде Кэйи, и хотя тот все пытался с ним заговорить, Дилюк испытывал абсолютное спокойствие. Он не говорил не потому что боялся и был пронизан злостью и болью, а потому что это уже было для него неважно. Кэйя стал просто одним из гостей, приходящих в таверну и, возможно однажды, несмотря на все утраченное и пережитое, они смогут стать приятелями. Если только Кэйя сможет забыть, как сильно он любил и любит Дилюка…и будет согласен с таким положением. *** Погруженный в свои мысли, Дилюк протирал стаканы. Таверна была полна гостей, вино лилось рекой, громко играла музыка и смех был слышен за пределами заведения. Дилюк услышал какую-то шутку, громко рассказанную за ближайшим столиком, и улыбнулся. -Ваше лучшее вино, пожалуйста, - чья-то рука, до боли знакомая, протянула несколько монет. Этот голос… Дилюк замер. Он буквально врос в пол и не мог поднять глаза, боясь, что это просто плод его воображения. -Сделаете, Мастер Дилюк? - голос стал мягче и Дилюк по одной интонации понял, что мужчина улыбался. Он все же решился и поднял глаза: перед ним был Чжун Ли. И да. Они все же были не просто любовниками.