***
В комнату проникал уличный свет, мешая сну хозяйке данной комнаты. Ее лик скрывался под одеялом, стараясь укрыться от реальности и остаться во снах. Но если бы оно спасало не только от солнца… Дверь комнаты резко распахнулась, и теперь новый гость решил оповестить о своем присутствии. Громкий звонкий голос раздался в проеме двери, разрушая весь покой в небольшом пространстве. — Проснись и пой! Сегодня важный день для тебя. Не забыла? Послышалось мычание со стороны постели. Растрепанная шевелюра стала выглядывать из-под белья. — Вставайте, юная госпожа! — Я же просила… Со мной на «ты». Отца ведь поблизости нет, Тикки. — одеяло стало приподниматься за хозяйкой. И вовсе в итоге спало с ее тела, оголяя чуть ниже плеч. Сонные глаза и уставший вид говорил за нее — морально устала. Служанка подбежала к ней и стала же сразу прихорашивать. Взяла за руку и потянула умывать лицо. После усадила на стул и, сев перед ней, стала проводить махинации кистью. Платья не заставили себя долго ждать. Еще несколько служанок принесли их, а после удалились. Тикки делала из Маринетт куклу своей мечты. Что довольно сильно отражалось на девушке, смотря она на себя в зеркале. Уставшие глаза преобразились, в них не было прежней усталости. У Тикки были и вправду волшебные руки, не зря она приближенная к дочке Серафима. Платье так же выглядело великолепно на фоне свежего лица юной особы. Черное, облегающее, подчёркивая, изгибы и формы совершеннолетней девушки. У платья был разрез у бедра, что наоборот подчеркивало красоту и свободу. На столе лежал веер, идеально подходящий данному наряду. Так же сверху по задумке надевался плащ из меха. Такой она всегда представала перед глазами, и служанка не побоялась этого. Да и сама наследница была не против. Они были лучшими подругами, так что между ними это было в порядке вещей. — Это обязательно делать с самого утра? — Вы должны очаровать всех. Вы даже не заметите, как время быстро пролетит перед глазами. Да и ваш отец попросил… Хотел узнать, что вы наденете на данное мероприятие. Тикки в этот момент создавала историю из волос своей госпожи, используя разные приспособления. Волосы были довольно непослушные, а также неподготовленные. Теперь приходится тратить время дополнительно. — Я же просила… — Да… Прости, Маринетт… — Не извиняйся. Ты вот лучше скажи… Принесла мне то, что я просила? — смотря на свою госпожу через зеркало, и можно было заметить, как ее глаза стали жемчужинами на солнце. Служанка тяжело вздохнула. — Все же не могу понять, почему вас так интересует художественная литература из мира демонов. — Сложно сказать… Но, как по мне, в книгах из низшего мира больше свободы, чем в наших… — Румянец на щеках девушки появился, как только она озвучила свои мысли. В обществе девушки не было товарищей по ее увлечению, а если поднять эту тему, можно увидеть осуждающие взгляды ангелов. Демонов считали здесь чуть ли не мусором. Но, несмотря на это, Серафим, отец Маринетт, никогда не позволял себе так высказываться. Осквернить Бога, своего хозяина, он не хотел. Поэтому даже сейчас он не позволял высказываться в плохом ключе над демонами. — Никогда об этом не думала… Но знаешь… Лучше не читай эту книгу при других. — Знаешь что? — закрыла глаза девушка, стараясь не слушать служанку. — М? — Это лично мое дело, что читать. И никого это волновать не должно. Понимаешь? Я думаю, если покопаться в чужом белье, можно найти много интересного. И книга… Это лишь капля некой вселенной. — Для нашего общества не лучшее… Я ведь о тебе забочусь… — Понимаю. Но от своих увлечений я не откажусь. — закрыла глаза, стараясь не слушать девушку. — Ты как всегда… С годами не меняешься… Дверь в комнату распахнулась, и в спальню уже зашел отец. Маринетт лишь глаза в отражении увела в сторону и увидела свою родную кровь. Тикки отошла в сторону и наклонила голову, слегка откланиваясь, оставляя одних. — Утро сегодня прекрасное. — И тебе доброе утро, отец. — Я знаю, что ты не хочешь этого балла. Но знаешь, все в жизни бывает в первых раз. А вдруг тебе понравится? — Еще чего… Лучше бы дал мне право вновь посещать библиотеку. — Ты этим так напоминаешь маму… Но знаешь… Мы с ней как раз познакомились на балу… — Пап, я знаю эту историю. Ты хочешь поскорее от меня избавиться? Так и скажи. — Я просто хочу, чтобы ты увидела нечто новое в своей жизни, — рука мужчины было хотела лечь на плече своей дочери, но остановилась на половине пути. — Так уж и быть… Если этот вечер проведешь так, как я планировал, то… Дочка замерла и стала слушать. — Сниму запрет касающихся книг. Даже те, которые сильно испортят статус нашей семьи. Маринетт повернулась к отцу и с удивлением в глазах молчала. — Договор? Она кивнула, ничего не говоря, понимая, насколько ей открыли запретные границы. Теперь ей были доступны множество книг. Книгоманка только об этом и мечтала. Настало время новых открытий. Да и жертва не была настолько большой. Она согласилась. Но теперь оставалось только потерпеть и дождаться, когда на часах наступит полночь.***
— Думаешь, это здесь? — Адриан… Ты здесь видишь что-то еще, кроме этого здания? Вид на особняк снаружи вызывал восхищение. Высокие колонны, украшенные витыми орнаментами, поддерживают крыльцо, придающее зданию аристократическую изящность. Оконные рамы сделаны из темного дерева и украшены изящными резными элементами, создающими чувство изыска и роскоши. Крыша, покрытая блестящими черепичными плитками, дополняет образ величественности. — Слишком вычурный прием для нас. — А о засаде даже не подумал? Тупая ты башка. — Пошли, Феликс. Еще успеешь меня всеми возможными словами очернить, — легонько ударив брата, побрел он вперёд. Перебирая ногами, парень, то и дело поправляя наряд… — Одежда до жути неудобная… — Просто перестань ходить как медведь. Стоило парням только подойти ближе к огромным дверям, они распахнулись, озаряя неизведанное искусство. Перед героями предстало фойе, будоражащее элегантностью и изысканностью убранства: высокие потолки с канделябрами из тысяч свечей, пол из чистейшего белого мрамора, в котором всё отражалось, словно в зеркале… Переступив порог зала, герои заметили: атмосфера неуловимо изменилась… Наступила оглушительная тишина, в которой шаги парней звучали нереалистично громко. — Идем к колонне, обзор там лучше всего — шепотом сказал своему брату, Феликс и указал глазами. Стоило им там оказаться. Множество глаз стали осматривать двух новых гостей. Адриан смотрел каждому в глаза, считая себя недостойным такого внимания. Даже несмотря на свой низкий статус. А Феликс наоборот вел себя сдержанно и осматривал дизайн интерьера. Музыка играла на фоне с самого начала, но напряжение совсем затмевала ее. А девушки были в масках, как и мужчины. Было невозможно рассмотреть лица. В этом и был интерес, возможность узнать человека через глаза. Понять его или ее мысли, характер… Был в этом некий шарм. Все стояли, что-то обсуждали, а они то и дело молчали, озираясь по сторонам. Музыка звучала на фоне, немного приглушая ненужные голоса. Давая немного расслабиться до того момента, пока тишина не стала слишком громкой. Послышались шаги со второго этажа. Каблуки слышались эхом по всему залу. Стоя поблизости с лестницей, чужакам открывался прекрасный вид на ножки юной леди. Она шла не спеша, под руку с мужчиной средних лет. — Это серафим, Адриан. Он тот, кто… Адриан?.. Феликс, пытаясь объяснить своему брату, что за важный член общества перед ними, подметил интерес в глазах у него. Его совсем не интересовал этот важный мужчина. А вот девушка сумела даже оглушить. Платье на женской фигуре изготовлено из тонкой красной шелковой ткани, которая плавно облегает фигуру, подчеркивая ее изящество и женственность. Верх платья имеет форму корсета с великолепным вырезом на груди, добавляющим нотку соблазна и интриги. Волосы, собранные в пучок, раскрывали тонкую шею дочери Серафима. А маска подчеркивала два больших сапфира, проникающие все глубже под кожу. Ее походка напоминала охотницу, которая в любой момент могла лишить тебя головы. Осторожная и манящая, неуловимая. Такой она предстала перед полукровкой. — Мы здесь не за этим! Ты слышишь меня? — Феликс уже явно кричал шепотом на своего брата. Пытаясь вывести его из транса. Возможно, если бы они все-таки отказались, судьба бы не устроила бы им развлечение на целую жизнь…