•••
В следующий раз, когда Гермиона останавливалась на кромке леса, прячась за листвой многовековых деревьев от себя самой и двух сопутствующих лучших друзей, только теперь уже в компании одного единственного Гарри и с маховиком на шее, она вдруг разглядела необычный силуэт всего в нескольких футах в сторону от них двоих. — Кто это? — спросила она в никуда, задумчиво вглядываясь. На лесное существо оно не походило, скорее на человека или мифическое создание из древних сказок. Она разглядела лишь заостренные уши, на которые падал редкий свет, пробивавшийся сквозь высокую листву Запретного леса, да короткие рога, расположенные совсем рядом к упомянутым ушам. Пока неизвестное нечто не успело скрыться в чаще, ее взгляд зацепился за длинную темную мантию с вкраплениями золотого, что переливался в лучах, и за непривычно высокий рост вкупе со стройным телосложением. Это был кто-то неземного происхождения. Определенно, так Грейнджер и считала. — О ком ты? — только и ответил тогда Гарри, глупо пялясь в место, где только что стояло мифическое создание. Неделями позже, когда страх за чужие жизни миновал, несколько душ уже было спасено от смерти, а внутри наконец взросло долгожданное спокойствие, она, сидя в ванной Старост, и наслаждаясь лопающейся пеной у ее плеч, неожиданно вспомнила о том мгновении — том существе, что заметила в лесу. Гермиона пыталась воссоздать в памяти струящуюся одежду неизвестного: его мантия была словно соткана из самого неба, настолько она казалась плавной и невесомой, до этого момента Грейнджер еще не попадались такие материалы в руки, да и на глаза тоже. Что-то запредельное, не укладывающееся в понимание. Она нырнула под толщу воды, крутясь вокруг себя, тем самым имитируя своими плавающими прядями те движения, что видела тогда. Задержав дыхание, виляла плечами из стороны в сторону, любуясь волнами своих кудрей. Глубокий вдох уже на поверхности, и в ее голове начинали роем метаться все известные упоминания магических существ и волшебных народов, но почему-то ничего дельного не приходило на ум, за исключением лишь старых легенд, что ей любила рассказывать мама. Кельтские предания о сказочном воздушном народе, что живет в потайном мире, скрываясь от глаз простых людей. Джинель перед каждым сном ведала о прекрасных существах, владеющих особой магией, которая способна околдовать смертного одним дуновением, что будет действовать до самой смерти этого простолюдина. В такие вечера Гермиона слушала свою маму с детским восторгом и огромным придыханием, желая хотя бы раз в жизни встретить фейри — так называли один из народов воздушного мира. Ведь многие фейри обладали неземной красотой, настолько пленительной, что хотелось безоговорочно следовать их приказам. Маленькая Гермиона, завороженная такими сказками, мечтала сама когда-то стать настолько обаятельной… Но вот, когда ей исполнилось 11 лет, в родительским дом пришла необычная почта, летающая и совиная. Так она и узнала, что является волшебницей. С того дня Грейнджер уже успела позабыть любимые легенды матери. Ведь зачем юной волшебнице было грезить о сказочном народе, когда совсем скоро она уже и сама стала ничуть не меньшим воплощением невозможного.•••
Каникулы закончились, летнее тепло постепенно сходило на нет, но несмотря на это, атмосфера в купе оставалась гнетущей. Гермиона пыталась отвлечься от недавних пугающих событий, наблюдая за мелькающим пейзажем за окном Хогвартс-экспресса, пока Невилл рассказывал мальчишкам о свойствах его домашнего растения. Она слушала друзей только мельком, волнуясь лишь о новых предметах школьной программы. Вдруг Гарри громко ругнулся, отреагировав на речь Рональда, от чего Грейнджер моментально обратила на них внимание. — В чем дело? — протянула она, наблюдая за расползающимся удивлением на лице Гарри. — Расскажи ей, — потребовал Поттер от друга, кивнув головой. — Гермиона, где ты летаешь? Если бы слушала нас еще в Норе, то поняла бы о чем мы сейчас говорили. — Прекрати, Рон. Я слушала. — Малфой похоже свихнулся, — от нетерпения Гарри начал за друга, сложив руки в замок на своих коленях. — Он делает вид, будто у него никогда не было сына. Рон, скажи ей. — Подождите, — остановила их Гермиона вздернутой ладонью. — Люциус Малфой? Не Драко? — Вот видишь, Гермиона, он точно свихнулся, — выпалил Поттер, наблюдая за ней с непонятным выражением лица. — Не Драко.. — спародировал ее Уизли, сразу же получив толчок в бок. — Ауч.. Так вот, после того, как мы все вернулись с Чемпионата, я случайно подслушал о чем говорили папа с мамой. Они тогда сильно удивились тому, что Малфои отсутствовали. Еще папа рассказал о разговоре с Малфоем-старшим, который произошел около месяца назад.. — Стой, стой, стой.. — начала Грейнджер, быстро проморгавшись. В голове не укладывалось, как такое мог сказать Люциус Малфой, тот кто старался любыми способами показать превосходство своего сына над другими учениками. — Ничего не понимаю.. Это невозможно. Ее голос выражал огромную долю неверия и скептицизма. Все-таки она и вправду не заметила на Чемпионате ни одного из Малфоев. В тот момент Грейнджер об этой детали не то что, не задумывалась, а вовсе не брала во внимание. И по возвращению в Нору, обсуждала с ребятами налет Пожирателей Смерти, что произошел, пока друзья беспечно веселились в палатке. С другой стороны, Рон мог что-то неправильно понять или же попросту не расслышать до конца. Еще три месяца назад она собственными глазами видела Малфоя-младшего, даже врезала ему. И на перроне, пока прощалась с Хагридом вместе с мальчишками, видела как Малфой заходил в слизеринское купе, бросив перед этим колкое замечание в сторону Гарри. — Хорошо, я постараюсь процитировать, — не унимался Уизли. — На финал Чемпионата Мира по квиддичу я приобрел два самых лучших места, между прочим, недалеко от министра,— он растягивал гласные, пытаясь передать манеру Малфоя. Невозможно, чтобы старший Малфой просто взял и решил отказаться от своего единственного сына. «Может это все какой-то очень глупый розыгрыш?» — молча добавляла она еще одну причину. Все это звучало слишком неправдоподобно. К тому же, поезд скоро прибудет на станцию Хогсмида, где она с друзьями как раз и проверит все свои теории. Расслабившись от этой мысли, Гермиона уселась поудобнее, опустив лопатки на спинку диванчика. — Рон, успокойся. Мы всё узнаем, как только окажемся в Большом зале. Там всех видно, как на ладони. И словам, что не имеют под собой твердой почвы, я верить не собираюсь. Поэтому сидеть сейчас и гадать абсолютно бессмысленно. — Нет, ты послушай, — продолжал Гарри нетерпеливым тоном, — Малфоя реально не было на чемпионате. Это все странно. Что, если Люциус отправил его на какое-нибудь задание Пожирателей смерти? И прикидывается дурачком для отвода глаз.. Грейнджер лишь протяжно выдохнула, закатив глаза и показав всем своим видом, что тема уже закрыта. Она обратилась к Невиллу, который все это время слушал троицу с нахмуренными бровями, не успевая вставить и слова. Долгопупс принялся рассказывать с большим энтузиазмом о трех растениях, что недавно приобрел, на что Гермиона, желая показать всю свою вовлеченность, отреагировала небольшими уточнениями по магическим свойствам.•••
После утомительной дороги её пятая точка так и ныла, прося поскорее перебраться на что-то более мягкое, чем скамейки Большого зала. Студенты всё не утихали, обмениваясь последними новостями, тогда как Гермиона с интересом наблюдала за младшенькими ребятами, что столпились у Распределяющей шляпы, ожидая своей очереди. Затем Дамблдор поведал очередную поучительную речь, больше похожую на бредни, пока она смаковала шоколадный десерт, запивая тот тыквенным соком. Из головы не шел разговор, обсуждаемый еще в купе поезда. Весь ужин она оборачивалась на слизеринский стол, пытаясь отыскать там белокурую макушку местной занозы. Но, каковы бы не были причины, найти Малфоя среди зеленых мантий она так и не смогла. Гермиона старалась не придавать этому событию даже малейшего значения, хоть и сгорала от любопытства, желая быстрее докопаться до истины. Неожиданным и радостным открытием стали неизвестные студенты с других волшебных заведений, что появились во всей красе с небольшим представлением. Так всему Хогвартсу объявили о приближающемся Турнире Трех Волшебников, в том числе и о предстоящем выборе претендентов на названный турнир. Эта новость затмила собой всё, после чего Гермиона ближайшую неделю посещала библиотеку, дабы раздобыть как можно больше информации о Турнире, материалы которого до этого года еще не попадались ей на глаза. Прошел сентябрь. О пропаже Малфоя и глупых рассказах его отца Грейнджер почти не вспоминала. В конечном счете она либо соглашалась с версией Гарри, либо уговаривала себя в том, что нет в этом ничего странного, что Драко Малфой просто перевелся в другое учебное заведение. Или перешел на домашние факультативы. На крайний случай — сбежал из дома, от чего его семейка и свихнулась, не справившись с такой утратой. Она старалась не думать об этом, хоть и звучала эта история уж слишком настораживающей. Ведь такие странные пропажи среди волшебников бывали лишь раз — когда Волдеморт хотел захватить власть в магической Англии, а следовательно, исчезновение младшего Малфоя является опасным звоночком о грядущих изменениях. Грейнджер считала так до того дня, пока запыхавшийся Гарри не собрал своих друзей поздним вечером в гостиной Гриффиндора. — Я только что от Дамблдора. — Поттер ходил из стороны в сторону, мелькая перед двумя, будто не решаясь на дальнейший рассказ. — Ну же, не томи Гарри, — подтолкнула его Гермиона на продолжение. Она мягко опустила его в кресло, призывая к спокойствию, а сама уселась на диванчик, рядом с Роном. — То, что Малфой неожиданно пропал отовсюду… тупые ответы его отца на эту тему… всё это беспокоило меня с самого начала, поэтому я расспросил обо всём Дамблдора. — Это проделки ПСов? — испуганно спросил Рон, затаив дыхание. — Нет. Думаю, всё намного хуже. Дамблдор сказал, что у родителей Малфоя стерты все воспоминания, что связаны с ним. Люциуса и Нарциссу водили к целителям разума, там они обнаружили что-то неясное с их мозгами. — Да это и так было понятно, — Уизли постарался пустить шутку, которую оценил лишь он один, громко хохотнув. Все его попытки Гермиона пресекла коротким укоризненным взглядом. — Молчу. — Я сам толком ничего не понял, но Дамблдор говорил что-то о неизвестной магии, слишком древней, что это след, скорее всего, оставленный какими-нибудь волшебными существами. Он так считает, потому что постороннее вмешательство в разум Малфоев оказалось почти незаметно. — Почему именно существ? — наводила Гермиона своими вопросами на другие возможные теории, лишь бы не самое пугающее. — Что, если это действие мощного артефакта или магии, что используется со времен основателей Хогвартса? — Если бы это было так, профессор сказал бы мне об этом. В общем, всё, что известно, это бесследная пропажа Малфоя. Что с ним или где он — не ясно. Все знают о мерах охраны родовых поместий, поэтому не думаю, что его могли похитить оттуда. Скорее всего он исчез за пределами своего дома. Дамблдор думает о возможном побеге Малфоя… Не знаю даже.. — Зачем этому хорьку сбегать? — вставил Рон недоумевающим голосом, перескакивая взглядом от Гермионы к Поттеру. Никто не ответил, каждый погрузился в раздумья. Тишину наполнял треск поленьев из камина. Рон уставился перед собой, переваривая услышанное, пока Грейнджер пробовала сопоставить всё в своей голове наиболее возможным способом. Троица знала, что мог означать побег Драко — его семья одна из приближенных к Волдеморту, а следовательно, близится неладное. Как назло, за окном гостиной ударил слабый раскат грома на пару с резко начавшимся ливнем, упавшим крупными каплями на стекло, словно предзнаменование. — Самое странное, это нелогичность того, кто подчистил память Малфоям. Весь магический мир знал об их отпрыске. Это самая большая глупость, которую я когда-либо встречал… Дальше разговор не пошел. Друзья задержались лишь на некоторое время, обсудив завтрашние занятия и планы. Грейнджер уговорила себя отложить эту тему, чтобы как следует обдумать ее на свежую голову. Всё это пугало. Малфоя, конечно, она терпеть не могла, может в какой-то степени и ненавидела, но точно не желала ему смерти, посему его бесследное исчезновение становилось противоречивым комом в горле.•••
— Уверен, если разбудишь всех, то пожалеешь об этом. Будешь хорошо себя вести — не пострадаешь. Чужая ладонь зажимала его рот вместе с ноздрями. Драко проснулся от грубой хватки на своем лице и недостатка кислорода. В глазах замелькали темные силуэты, на которых падал отблеск луны сквозь задернутые невесомые шторы. Страх начал постепенно подниматься выше, заставляя паниковать. Мальчишка забился в ужасе, пытаясь пнуть неизвестных, что пробрались в его комнату, но все безуспешно, тень, нависающая над ним, была куда сильнее четырнадцатилетнего подростка. Драко пробовал прокричать спасительные слова сквозь ладонь, крепко сомкнутую на его челюсти, но выходил лишь жалобный скулёж, да неразборчивое мычание. Где-то в груди сжалось от подступивших эмоций. Его голова закружилась, словно он вот-вот упадет в обморок. Малфой не знал, трясло ли его от паники в жилах, или от собственных усердных попыток выбраться. Мозг рисовал ужасающие картинки расплаты над его семьей за кошмары, что пускали они в прошлом, а в частности — от расплаты за то время именно его жизнью, жизнью наследника древнего рода. Когда его перевернули на живот и стянули за спиной локти чем-то тонким, он снова забился в неописуемом страхе. Мозг кричал лишь одно — бежать, как можно скорее. Но бежать он не мог. Сдаваться тоже не хотелось. Его мысли забегали в отчаянии, что вот она, смерть, нависла над его телом маячащим гнилостным туманом. — Драко, ты не оставил мне выбора, — пробасил неизвестный, приближаясь к его уху. В следующее мгновение он почувствовал сильный удар в затылок, жгучую боль, отдающую во весь череп, и чувство непреодолимой безысходности. «Я не смог», — промелькнуло в его мыслях, прежде чем тьма поглотила Малфоя в свои объятия.•••
Сначала расплывчатый вид перед глазами, затем чувство невесомости. Он пытался сфокусировать взгляд перед собой, но выходило плохо. Затылок обжигало режущей болью, а тело его не слушалось. Понял, что его удерживают за живот, прислоняя. Паника взяла своё, когда его зрачки смогли наконец разглядеть хоть что-то. По обе стороны от него размахивали огромные крылья, как он думал, пегаса; земли под ним не видно, только бескрайние облака ночного неба. Драко тряхнул головой, словно пытаясь отогнать кошмарный сон. Не вышло. Его плечи тут же задрожали ходуном, что моментально заметил похититель, прижимающий к себе фигуру мальчишки. — Очнулся наконец, — раздалось над ухом. — Если начнешь вырываться, то мы вдвоем свалимся с коня. Над чужими землями моя магия не так сильна, а значит, и умрем мы оба, разбившись о землю. Малфой ужаснулся этим словам, поэтому застыл изваянием, стараясь усмирить дрожь в мышцах. Даже если он и не успокаивал себя мыслями о возможном спасении, то умирать точно не желал. Вопреки всему, упрямство внутри него росло наравне со страхом. — Верните меня домой, — потребовал он. Несмотря на клацающие зубы, в его голосе всё равно сквозила нескрываемая злость. — Это я и делаю, малыш. Мы летим в твой родной дом. — Голос за его спиной впервые приобрел мягкие нотки, от чего в груди Драко заиграла маленькая надежда, хоть и прячущаяся за стенами глубокого недоверия. — Тогда, зачем вы меня похитили, если возвращаете домой? — Мы тебя не похищали, а забирали того, кто принадлежит мне по праву — тебя. Драко не понял смысла сказанных ему слов. Замолчал, боясь нагнать на себя гнев похитителей. Оставалось лишь дождаться, когда пегас приземлиться на твердую гладь, и Малфой снова окажется дома. Он опустил голову, дабы рассмотреть руку, что удерживала его от падения: бледная серая кожа, сморщенная на костяшках; длинные ногти с такими же длинными пальцами, на каждом из которых покоилось по искусно выполненному кольцу или перстню. Затем Драко запрокинул затылок, помня, что он все еще ниже большинства взрослых, и застыл в шоке. Это не просто похититель, желающий отомстить роду Малфоев, а мифическое существо, о подобном из которых он узнал из толстых томов, проводя за ними многие часы в библиотеке Менора. Первыми в глаза бросились заостренные уши, удлиненные к концам. Затем вниманием овладели светлые длинные и редкие волосы золотистого цвета, и касающиеся шелковистыми прядями локтей мальчишки, что накануне закрепили за его спиной. — Не вертись. Мешаешь, — прервало его существо. Драко смотрел ввысь до ноющей боли в шее. Рассматривал старческое лицо неизвестного, испещренное морщинами у бровей, глаз и рта, будто разрезая собой потускневшую кожу; взгляд настороженный, как у филина. Разглядывал подобие короны, ее завитки, похожие на извилистые переплетения дубовых листьев. В свете луны этот венок из драгоценного металла блестел так ярко, словно второй полумесяц. Малфой не смог отметить все детали одеяния существа, но зато успел ощутить длину и размер накидки, больше схожей с мантией, которая развевалась на ветру, щекоча его икры. Он всмотрелся в материал одежды и тут же обомлел. Что-то между полупрозрачной, вместе с тем, темной и плотной тканью, будто соткана она из смеси невесомых облаков и грозовых туч. Даже вкрапления тонких нитей молний виднелись, перескакивающих вспышками с кончика накидки и до самого высокого ворота. Драко хотел бы протянуть ладонь и коснуться обнаженной кожей до волшебной материи, но из опаски ему оставалось лишь догадываться об осязаемых свойствах одежды существа. — Я видел, что вас было двое, — спустя, казалось бы, вечность молчания и разглядывания лунного неба, мальчишка заговорил, пусть и не отойдя от шока, но за это время успев набраться неожиданной смелости, — почему тогда я вижу только тебя? Где второе существо? — Мы — народ фейри, а не существа. — Грубо отчеканил неизвестный. — Вторым ты видел моего шпиона — Таргнан, он почти такой же фейри, как и я. Скачет на своем крылатом коне позади. От услышанного его брови тут же нахмурились, а мышцы во всём теле напряглись. Слова старого создания отчасти походили на истину, но верить ему не хотелось. Попытавшись собрать в единую цепочку все свои домыслы, Драко вдохнул поглубже свежего воздуха, подготавливая себя к худшему. — Тогда, кто ты? — с вызовом протянул Малфой, тряхнув локтями за спиной в знак неповиновения. — Я Элдред Гринбриар, Верховный король Эльфхейма и Фейриленда, а также, твой отец. Мальчишка замер. Его веки раскрылись слишком широко, от чего грубые потоки ветра больно резали сетчатку. Глаза заслезились. Все минувшие года промелькнули в голове Драко сплошным бегущим маревом. Мама всегда его любила. Гладила по спине, когда он сильно нервничал или злился. Заваривала ромашковый чай с медом, когда на улицу опускался первый заморозок. Разрешала пить какао с сахаром, когда сон вдруг отпускал глубокой ночью. Так ведь не делают те, кто не любит. Не делают? Папа тренировал его каждые выходные полетам на метле, соглашаясь играть с ним в догонялки у ма́лого сада. По возвращению с работы, Люциус каждый день приносил его любимое яблочное мороженое с тремя ягодками малины. А когда он залезал на старое вишневое дерево, всегда ругал, опасаясь, что сын может сломать себе что-нибудь. Он тоже любил Драко. Разве так делают те, кто не является тебе родным человеком? Не делают. Мальчишка в этом уверен. — Ложь! — Как только смысл сказанных слов Элдреда дошел до воспаленного мозга, Драко выкрикнул, разнося по ветру свое недовольство и растущую панику. — Мой отец— Люциус Малфой, а моя мать — Нарцисса Малфой. А ты мерзкий старик, всего лишь волшебное существо — низшее среди магических народов! — Фейри не умеют лгать, поэтому я не смог бы тебе сказать того, что не является правдой. Тебе еще многому предстоит научиться. Но не беспокойся, в Эльфхейме время течет по-другому, посему ты успеешь догнать своих братьев в познаниях. — Ложь! Всё ложь! — Нетерпеливо повторял он. — Я не верю тебе, старикашка! Ты сказал, что мы летим домой! Борода Мерлина, зачем мне тогда чему-то учиться в Элхайме?! Драко чуть ли не рычал от разочарования, проглатывая давящий комок в горле от подступивших слез, что даже не успевали собраться в уголках глаз, тут же разлетаясь гроздями по ветру. — Попридержи язык, юный принц, в следующий раз ты ответишь за свое красноречие. Раз не веришь мне, вскоре убедишься собственными глазами. Следовало поведать тебе обо всём еще в доме смертных, да показать их истинное лицо… — Элдред громко выдохнул в макушку перед собой. — Ты самый младший среди своих оставшихся братьев. В дни, когда ты был еще слишком юн, началась кровавая бойня за трон, и дабы избежать прекращения существования рода Зеленого вереска, я отправил тебя в мир смертных, чтобы в будущем обязательно вернуть на родные земли. Ты мой сын, один из наследников Гринбриаров. Ты фейри. — Не правда! — заливался мальчишка горькими удушающими слезами, стараясь как можно громче высказаться, будто это помогло бы ему вернуться в мэнор. — Я — Драко Люциус Малфой, я наследник рода Малфоев, а не Гринграбаев! Драко уже вовсю извивался на спине крылатого коня, стараясь лягнуть затылком старика, что вовсе не помогал его попыткам. Мальчик кричал во всё горло, словно мог дозваться помощи извне. Плакал и мычал, не веря в свою судьбу и настоящую принадлежность к тому, что еще совсем недавно было обычной сказкой, одной из тех, что мама читала ему зимними каникулами перед камином. Всеобъемлющий ужас и безысходность овладели им полностью, разжигая внутреннее пламя злости ко всему, что связано с фейри. Снова ощутив жгучую боль в затылке, он погрузился в темноту, как и прежде этой злосчастной ночью.•••
Горло жгло, а глаза не открывались, как бы он не старался. Драко попробовал принять сидячее положение, но от этого стало только хуже. Голова нещадно гудела от перенесенных ударов или магии. Он не понимал. Не удавалось держать и равновесие, его тело постоянно вело в сторону. Бросив безуспешные попытки, Малфой лег обратно, растирая ушибленное место. Наконец у него получилось сосредоточить взгляд на окружении, спустя долгие минуты. Понял, что находится в какой-то дорого украшенной комнате. Все стены в резных узорах, тогда как сами они будто являются продолжением дерева. На полу стелился то ли ковер под вид лесного покрова, то ли самый настоящий мох. Над головой Драко возвышались длинные занавеси, схожие с балдахином, что всегда встречал его на рассветах в подземельях Хогвартса. Всё вокруг в зеленых тонах, словно логово лесного существа. Потихоньку приходило ясное видение того, каким именно образом он здесь очутился, того, что стало причиной его мыслей о скорой смерти, а после и осознания собственного отчаянного положения. Вдруг он почувствовал необычный импульс, начинающийся от копчика и переходящий во что-то неизвестное, доселе неощутимое ранее. Он попробовал мысленно углубиться в это чувство, но его неожиданно ударило чем-то хлестким по лицу. Из-за веления рефлексов он прикрыл глаза, но как только снова разомкнул веки, осознал, что этим «чем-то» является… «Веревка?» Она крутилась из стороны в сторону. Хотя ни на веревку, ни на любой другой жгут это похоже не было, скорее на хвост здоровенной крысы или тушканчика. «Это что, действительно чей-то хвост?» Драко впал в смятение. Начал рыскать по комнате, в которой очнулся, в поисках хозяина сего хвоста, но никого не обнаружил. Вместе с тем это принялось активно дрожать, как будто в недовольстве, вперемежку со злостью. Мальчишка проследил глазами по всей длине хвоста и обнаружил, что тот ведет к нему самому. Это его хвост. Его. Хвост. С кисточкой. На конце. — Великий Салазар! Что это за… Малфоя застал ужасающий шок. Смертельно напуганный, он, резко вскочил в постели во весь рост и затоптался по мягкой перине. Он кружился вокруг своей оси, пытаясь полностью разглядеть свой хвост, хоть и удавалось плохо. — Нет… Нет-нет-нет.., —шептал он самому себе. — Не может быть! Из груди вырвался тяжёлый вопль, похожий на крик животного, которого секундой ранее подстрелили острой стрелой, что принесла с собой смерть. В панике Драко схватился ладонями за хвост, ощупывая его. На удивление, он смог прочувствовать каждый дюйм, которого касался. Это напугало еще больше. Затем Малфой решился испробовать его в управлении, что далось слишком отлично, словно часть тела, что всегда при нем имелась. Эта мысль ударила его в грудь так резко и больно, что юноша чуть не упал. Также резко вернулась и головная боль с головокружением. Его снова повело в сторону, и дабы окончательно не тронуться рассудком от твердого соприкосновения с полом, он опустился на множество подушек. В глазах плясали темные пятна, а в висках гудело с неистовой силой. Вспомнив, что совсем недавно его уже два раза отправили в нокдаун ударом о затылок, Драко провел пятерней по той области, зарывая пальцы в волосы, но ничего не обнаружил. Ни шишки, что обязательно должна была выскочить от подобного приёма, ни даже боли, что обычно сопровождала последствия применения такой силы. Словно никто его и не прикладывал кулаком, никто и не заставлял погрузиться в бессознательное состояние. Это поразило, равным счетом как и всё, что с ним произошло за.. Он даже не знает, за какой промежуток времени. Немного совладав с эмоциями, он принялся обдумывать и вспоминать всё произошедшее. В горле рос ком жуткой ненависти, в самом деле давя на гортань и создавая неприятные ощущения. В ребрах заныло горячим пламенем, когда в его голову пришла неожиданная догадка. Мальчишка протянул пальцы к своим вискам, томительно медленно перемещая их к ушам. — Нет, нет.. НЕТ! Его уши, казалось, приобрели тот же вид, что и у Элдреда, названного ему кровным отцом. Малфой рывком поднялся на пятки, выискивая взглядом отзеркаливающий предмет. Хотел бы он его не найти, но от интереса, за которым пряталось явственное доказательство самой настоящей причастности к роду Зеленого вереска, Драко все равно продолжил рыскать ошалевшим взглядом. Комната, что до этого момента казалась маленьким лесным уголком, некстати приобрела виды громадных объемов. Мальчик бегал от угла к углу, пока наконец не наткнулся на подобие туалетного столика или комода, рядом с которым возвышалось большое мутное зеркало от пола и до высокого потолка. Картина, что предстала перед ним, повергла в еще больший шок. Желудок моментально извергся на пол, как оказалось, и на настоящий мох, что рос под ногами Драко. Его все ещё тошнило, а к горлу подступала новая порция желчи. Юноша постарался вглядеться расфокусированным взглядом перед собой, рассматривая свой новый облик. Удлиненные, заостренные к кончикам, уши. Кожа приобрела более бледный оттенок, чуть ли не бело-серый. Волосы будто сильнее окрасились платиновыми тонами; более блестящие и густые. Скулы заострились, ярче выражаясь на фоне лица, на котором теперь во всю красу проявились суровые черты. На фоне светлой кожи, брови теперь выделялись еще сильнее, вместе с ресницами, словно удлиненными за то время, пока Драко лежал в отключке. Самым сильным удивлением оказалась его фигура. Она будто вытянулась, и в ногах, и в руках, и даже по торсу. Малфой смотрел на себя в неверии. Весь его вид приобрел сказочные качества, завораживающие и до невозможности притягательные. Он никогда не жаловался на свою внешность, считал себя неприлично красивым, но теперь, наблюдая за собой в зеркале, он поражался тому, насколько мог стать еще привлекательнее. На какое-то мгновение это чувство обрадовало и сильно польстило, но когда хвост начал озорно двигаться из стороны в сторону, лицо Драко резко потеряло все нотки удовлетворения, переходя в неодобрительное выражение со смесью злости. Кисточка на кончике, такая же платиновая, что и макушка мальчишки, нервно задергалась в воздухе, сразу же выдавая весь настрой хозяина. — Салазар его дери! ЭТО КАКОЙ-ТО БРЕД!!! — кричал он, вышагивая босыми ногами по комнате взад и вперед. — Это не я, мне все это снится! ЭТО НЕ ВЗАПРАВДУ!! Вдруг высокая резная дверь, которую Малфой до этого не замечал, распахнулась со скрипом, и в комнату вошло низенькое существо с черными, как две бусины, глазами, ни зрачка, ни радужки. Оно застыло на месте, низко кланяясь и пряча скрюченные пальцы за спиной. — Приветствую вас, юный принц Драко, — протянуло оно елейным и подрагивающим голосом, — я Эрроу, до сего дня была прислугой Верховного короля Эльфхейма, а теперь ваша личная служанка. Буду вашими глазами и руками. В первое время я, также, буду обучать вас обычаям Фейриленда и его истории, пока вы не станете готовым для выхода в свет, в том числе и к лекциям у преподавателей Фейриленда. Обращайтесь ко мне со всеми желаниями и поручениями. Эрроу к вашим услугам. Драко смотрел в немом поражении на то, как существо снова поклонилось. Слишком много новостей за ближайшее время. Слишком много того, что он считал детскими небылицами, уже обращенными в пугающую явь. Выслушав, и еще не до конца осознав свое положение, он заставил тело тронуться с места, чтобы постараться не выказать бурлящего по венам страха, не показать своей слабости в новом мире. Выпрямил спину и задрал подбородок, спрятал дрожащие ладони за спиной и огляделся вокруг. Фейри с болотной кожей всё еще молчала, ожидая, по-видимому, приказа. Услышав, как юноша прочистил горло, тут же встрепенулась, поднимая в нерешительности глаза на новоиспеченного принца. — Убери это, — указал он кивком головы в сторону, где недавно сгибался в рвотных позывах. Несмотря на постыдный поступок, придал своему голосу всей стойкости, на которую был способен, стараясь казаться отрешенным и надменным. Ведь это всегда действовало, когда он хотел выглядеть человеком, что держал нити власти в своих руках. Как отец и учил. — И поскорее принеси воды. — Слушаюсь, принц Драко, — фейри опять низко поклонилась и попятилась к выходу из комнаты, вскоре перейдя на быстрый шаг. Драко наконец смог выдохнуть. Он засеменил к кровати и, тяжело осев на простыни, скрестил руки перед собой, опираясь ими на разведенные колени. Хвост мешал с непривычки, напоминая, что тоже может всё чувствовать. Мальчишку до сих пор тошнило, а в желудке начало тянуть, то ли от недавнего извержения желчью, то ли от неимоверного голода. Это давящее беспокойство уже порядком надоедало. Буквально всё раздражало, одновременно пугая. Страх. Страх. Страх. Кругом и повсюду один страх. Служанка вернулась в комнату, таща за собой длинную, наверное, швабру или метру. В воздухе за ней летел деревянный кувшин на пару с кубком. Фейри мотнула крючковатыми пальцами, и подобие швабры заелозило по мху, впитывая в себя всё то, чего на нем не должно было быть. Затем служанка снова взметнула ладонью, рассекая ей в пространстве, и кувшин по ее велению принялся наполнять кубок кристальной водой. — Прошу, принц Драко, как вы просили. — Эрроу скрестила короткие пальцы перед собой, наблюдая, как кубок пустился в сторону королевского отпрыска, что сразу же приложился ртом к живительной воде, опустошая сосуд в одно мгновение. — Желаете что-нибудь еще? Драко вытер влажные губы легким движением ладони, поглядывая на фейри с недоверием и опасением. После отпустил кубок, что так и вырывался из хватки, как только последняя капля скатилась с его края. Деревянный сосуд взлетел обратно по-соседству к кувшину, пока Драко тратил секунды на раздумья. Собрав мысли, и отбросив эмоции на задний план, как его наставлял отец — настоящий отец, Люциус, а не какой-то там неизвестный до этого дня, фейри, он обратил взгляд к служанке, надеясь, что выглядел в этот момент равнодушным и скучающим. — Что это за место? — Вы находитесь в Эльфхейме, королевстве Фейриленда, — неуверенно протянула она, словно в недоумении. Не получив ответной реакции, она стала сыпать уточнения, — Верховный Король Элдред снова открыл ваши собственные покои, расположенных на западной стороне Дворца, в них вы и очнулись. Это поразило Драко. Поток новой информации итак был велик. Но знание о том, что Малфой уже бывал в этой комнате, вовсе выбило всю почву из-под ног. Ему потребовалось время прежде, чем снова подавить истинные эмоции. — Хорошо. Как давно я здесь? — Верховный Король Элдред прибыл с вами на рассвете. С того момента вы были в неге от магического воздействия. «Теперь понятно почему на затылке нет следов от ударов» С несколько мгновений он молчал, собирая все факты в единую картину. Удручающе и беспросветно. Всё это. Буря эмоций пронеслась по его еще совсем юному разуму, в одну секунду прибавляя несколько тяжких лет далеко не детского опыта. Но самой яркой оказалась ненависть. К фейри, всем магическим существам, в конце концов и к этому миру, что подарила ему такую безрадостную судьбу. Выдохнув через зубы, он постарался совладать с собой, но выходило плохо. В этот самый момент его желудок громко заурчал, что успела уловить и служанка, тут же начавшая теребить пальцами юбку своего фартука. — Принести вам завтрак? — Робко поинтересовалась она. — Да. А после останешься, расскажешь всё о вашем Фейриленде, — выплюнул он последнее слово, выражая своё омерзение этим миром, — и об обязанностях Верховного короля Эльфхайма поведаешь во всех подробностях, всё-таки я один из претендентов на трон, и должен знать всё. — Слушаюсь, принц Драко. — Медленно поклонилась Эрроу, после чего почему-то замешкалась. — Позвольте, я кое-что уточню? Получив согласный кивок, она тут же было начала, но снова сомкнула потрескавшиеся губы, скача взглядом по окружающим предметам, но никак не доходя им до мальчишки, будто пряча в своих гагатовых глазах тот же страх, что боялся показать сам Драко. — Ну, начни уже наконец. — Добавил он ровным и тихим голосом. Сил на что-то более внушающее не оставалось. — Вы упомянули королевство, как Эльфхайм… — продолжала тянуть служанка, не решаясь,— но.. правильнее будет Эльфхейм.. Эрроу не поднимала своих черных глаз на нового принца, вся сжалась, будто ожидая порки за свою дерзость. Сейчас она походила на одного из домовых эльфов, что служили в поместье Малфоев. Драко мысленно усмехнулся такому сравнению, но виду не подал. Он протяжно выдохнул с напускным выражением скуки, а после проговорил всё тем же тоном, растягивая слова: — Понял. И в следующий раз не мямли, как сейчас. Ведь ты обязана будешь меня обучать, а какой из тебя учитель, если ты даже поправлять меня боишься, — он показал головой из стороны в сторону, принимая при этом вертикальное положение. Служанка от удивления округлила свои крошечные глаза, не высказывая ни слова, будто оцепенев. Затем низко кивнула и вышла из комнаты. Драко расслабил плечи, повертев шеей и хрустнув позвонками. Начал разглядывать комнату. Заметив плотные шторы, он подошел к ним и распахнул. От яркого и непривычного света сначала ослепило, но позже привыкнув, Малфой уже начал рассматривать просторы, красующиеся в больших окнах. Закат. Значит пробыл он здесь от силы часов десять, а без нормальной еды он уже как минимум часов двадцать. Теперь очевидно, почему он испытывает такой сильный голод. Непонятно лишь одно — отчего же в закатнее, а следовательно, вечернее время, служанка собирается нести завтрак, а не ужин. «Очередной вопрос к этой Эрроу», — думал он, пока вглядывался в пейзаж за такими же посеревшими стеклами, как и само зеркало. Там, за окном, раскинулось, казалось бы, всё королевство мифического народа. Настолько высоко над землей он находился. Где-то вдалеке виднелись леса и поляны, где-то реки и озера. На горизонте лежало ослепляющее солнце. Ни одного облака. Словно штиль, пытающийся успокоить своим мирным видом самого Малфоя. Деревья, что раскидывались вблизи дворца, выглядели слишком странными и причудливыми: скрюченные в неестественной форме и с листвой синеватого цвета, постепенно переливающегося в насыщенно зеленый. Надоев строить очередные догадки, Драко отошел к ближайшей стене, облокачиваясь лопатками, и осел на мягкий пол. Он спрятал лицо в ладонях, постаравшись успокоиться. Ведь уже совсем скоро придет служанка Эрроу и расскажет ему обо всех тонкостях здешнего мира, сможет дать ему куда большую ясность. От двери, за которой скрылась прислуга, вдруг раздался громкий стук, после чего та зашаталась на петлях. До слуха Драко донеслись звуки потасовки и ругани со странным говором. Он не мог разобрать слов, но почему-то этого и не хотелось. Внезапно всё стихло. Слишком неожиданно. Малфой смотрел в упор, внутренне сжимаясь от испуга, когда массивное дерево противно скрипнуло. На пороге появился очередной неизвестный фейри. С хищным взглядом и наглой улыбкой. Его широкие плечи и высокий рост внушали страх. Выглядел молодо. Обтянутый в шинель с воротником из медвежьего меха, стоял в проходе, удерживаясь длинными пальцами за дверной косяк. Он открыто оценивал внешний вид Драко, сканируя его вдоль и поперек. Молчал. Затем сделал два медленных и коротких шага в его сторону и вальяжно уложил ладони на пояс. — Ну, здравствуй, младший братец. — Лукаво улыбнулся незнакомец, сверкнув острыми клыками.