«Теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше». (1кор. 13:13)
Жить в новом мире было тяжелее, да и вообще жить трудно: много новых правил, дотошных инструкций и ничего настоящего. Радужно. Тут совсем ничего не слышали про искренность, люди становились фальшью, а еда, хуже ГМО, не говоря уже про табак.
Все катилось к черту — Лу это определенно чувствовала, но что можно было сделать?
«Череда нападений на Приора, это могло значить только… когда же тех официантов допросят? Кому-то очень тревожно сейчас, чего они хотят? поставить своего? Определенно. Убить Приора и изменить строй? А что, если…» — Лу пыталась сопоставить одно с другим, но не выходило.
Нет, все. Хватит. Рассудок Рид был забит и не такой чепухой, которую она жевала на завтрак, обед и ужин. Однако ещё больше голову Лу Рид заполнял он, Иво Зола, как звали его в высших кругах.
Что же
обычную девушку-телохранителя привлекло в нем?
Лу было безразлично, что он… нет, не так, кто он. А он Приор, чертов Мартен. Да, мужчина при деньгах, чего там, и статус имеется, но меркантильной она не была. Ей было известно о нем, и что же? Сухие факты из первой статьи в поисковике, пару слайдов в электронном журнале КС и… ну на этом все. Больше ни-че-го. Ни одного лишнего слова, все так тщательно проверено и скрыто, оно и понятно, с его-то везучестью.
Но Лу надеялась, что когда-нибудь Иво сам расскажет о себе, однако это выходило за рамки их отношений,
рабочих отношений.
Девушка металась с мысли на теорию, которую начинала выстраивать — ничего не получалось. Мартен был той ещё загадкой. Откуда ж он взялся? Небось… да черт послал.
Рид ни сколько волновали покушения, как их цель.
Лу громко истерически рассмеялась, чем же ее зацепил этот мужчина, который слишком часто предлагал выпить кофе, провести время в его кабинете или… Она отгоняла из головы подальше то, что это Иво пригласил её в театр, девушка не замечала, чтобы что-то указывало на него, ничего подозрительного. Хотя тот незнакомец, что позвал её, совершенно точно хотел сделать девушке приятно. И сделал.
«
Даже если представить, что Иво будет со мной, то что скажет общество? Так и будут пестрить заголовки: Лу Рид, бедная телохранительница с пси, заинтересовавшаяся «внутренним миром» Приора Церкви Инквизиции — вся правда. Черт с два я об этом думаю», — вот что творилось у неё в голове.
Лу хотела забыться, перестать думать о будущем, судьбе человечества или одного конкретного человека. Прямо сейчас, в 3:39 утра, она хотела жить так, как мечтала в детстве: видеть возле себя принца на белом коне, иметь большой замок и много-много платьев голубого цвета. Она не знала почему именно голубого, наверное, маленькой бунтарке Лу не нравился розовый.
«Вроде бы простые желания, но одновременно недосягаемые. На месте принца мог быть…» — думала девушка, а через пару секунд добавила уже в слух:
– Ты чёртова дура Лу, надо же так вляпаться в это… — не успевает она продолжить, как её прерывает размеренный голос, от которого она тут же вздрагивает.
— Мадемуазель Лу, позволь не выражаться, — его слишком неожиданное появление застало Рид врасплох, только не он и только не сейчас.
«Крэп, ты что ещё тут забыл?» — соображала Рид, пока Приор медленным шагом приближался к девушке.
Лу, сидевшая на диване в его кабинете, без его ведома, надеялась, что Иво сегодня уже не появится: будет у себя. Она здорово просчиталась. Надо было давно заканчивать с алкоголем и походами в «Утконоса».
Да и к тому же, что тут неловкого? Ну да, без его предупреждения находилась здесь, но она его телохранитель, псионик. Никакого вреда от этого не было, наверное. Лу пыталась себя успокоить изнутри. Сердце девушки предательски забилось чуть быстрее, пульс подскочил.
М-да, что с ней творилось. Сказали бы Лу, что она будет… влюблена в кого-то год назад, то она со смеху бы не умерла, и ей стало бы до жути интересно, кто будет ее возлюбленным. Какие отношения могут быть у псиоников, кроме одноразового секса на ночь? Их же все боятся, бегают как от прокаженных.
Иво был абсолютно равнодушен к этому, его похоже не волновало, что она с пси, что могут или скажут другие. Плевать было ему, глубоко.
Лу сковывалась на глазах, грудь стала вздыматься намного чаще, и руки напряжены. От Мартена ничего не ускользнуло. Все замечал, связанное с этой девушкой, зараза. Все, к чему она была причастна. Любая мелочь для него была значима.
Зачем? Что она может дать ему? Ладно, еще кое-как можно понять: привлекла девушка, которой можно сделать пару комплиментов, да и вообще… Она бессильна, ведь ему не подходит. Лу не его. И никогда не станет его. Не будет принадлежать этому мужчине, как хотела бы. Следуя этому, Рид решила продолжить свою пытку. Игнорировать все так называемые чувства.
Зря.
Очень зря.
«Ебаное лирическое отступление в моей голове, зачем я думаю о тебе, Иво?» ‐ она смотрела прямо в его тёмные глаза, без стеснения, открыто, с желанием. Чего скрывать: так они оба смотрели друг на друга, как изголодавшиеся и тоскующие по ласке влюбленные.
Это завлекало. Иначе бы девушка поддалась себе. Лу сходила с ума. Ей хотелось кричать о нем, кричать, как хочет в его объятия, почувствовать тепло рук, терпкий запах.
Пустота помещения сузилась до двух персон, которые испепеляли, буравили друг друга глазами.
Мартен скорее с интересом, его забавила Лу, забавила так, что он… Не будем об этом. Приор забрал её мысли, дыхание, сердце и забирался все плотнее, въедался в кожу, одежду, а самое важное — сознание, из которого выбраться было невозможно. Закрывала глаза, моргала, все дрожало, а перед глазами его лицо, это было видение, ложь, морок.
Рид старалась отогнать от себя все мысли и решила: ей фиолетово. К черту его.
Лгунья.
— Вы так незаметно подошли, не слышала, — заговорила мадемуазель, ей не нравилось молчать с ним, хотя тишина с ним была комфортной,
родной.
— Мы на «ты» договорились, — чуть строже сказал Иво.
— Да…— Рассеянно ответила девушка.
— Ты так усердно о чем-то мечтала, а зашёл я очень даже громко, — Мартен опустил глаза, указывая ниже. Только сейчас до Лу дошло, в его руках был поднос с кофе. Ложки и прочие предметы, лежащие на нем, могли звенеть. Действительно, как же она этого не заметила и не услышала. Ну да, и дальше бы сидела и раскисала на его диване, в его кабинете. Чего мелочиться, сразу пришла к нему в спальню, хотя…
Он возвышается над ней, стоит так близко.
— Я… да, задумалась… — Ещё бы, ты влипла, Лу Рид. Она молила, чтобы ее душу спас Единый.
— Расскажешь? Вижу, тебя что-то беспокоит. — Вот это сканер у него в голове. «
Да беспокоит, и это ты, Иво Мартен». Такой ответ сойдёт?
Лу колебалась, не знала, за долгое время, что ответить ему. Девушку побороло смущение, разве псионики могут так..?
Она ни раз задумывалась и так хотела бы узнать, что в голове Иво: о чем думает, что представляет, когда закрывает глаза; его мечта, какой он сам,
настоящий, без масок и титулов, тот Иво, который не имел власти, имел только свои истинные качества, главное из них - заинтересованно смотреть на Лу, как никогда никогда не смотрел.
Тоска была в глазах девушки. Лу хотела закурить, нервно кусала губы, она хотела исчезнуть, преодолеть это. Забыть про него, псиоников и весь мир, стереть память.
Его.
— Иво, — начала Лу, когда Приор одновременно с ней сказал:
— Лу, — и снова молчание, оно стало давить на псионичку.
— Извини, — Рид понятия не имела, за что извинилась, ей просто было жаль. Был бы он обычным, не таким, то, возможно, у них бы что-нибудь и получилось.Она отчаянно сожалела.
Иво в этот момент приблизился, поставил поднос на столик и присел рядом. Его сладковато древесный аромат сразу же попал в
мозг нос, по носоглотке попадая в лёгкие, она дышать не могла без него.
— Я перебил, так не должно было быть. — Что он имел в виду, говоря, что так не должно было быть? Может чувства Лу? Девушка закусила губу, не отрывая от него глаз, смотрела завороженно. Он гипнотизировал. Как и она его.
Голова ходила ходуном, сознание расшатано до предела, в ее голове, точно сидела и била в барабаны маленькая обезьянка. Резко Лу затаила дыхание, перестала дышать, совсем не двигалась и хотела попробовать… А что она хотела именно? Жить и не задерживать дыхание при виде его? Неужели сама…
Дурно.
Лу Рид поглощало все глубже, он стал для неё опасностью и спасением. Она тонула. Это было неизбежно. Пауза, молчание. Так не должно происходить. Приор смотрел прямо в её сердце, чувствовал, как сильно оно бьётся, будто для одного него.
Иво кажется тоже не дышал, она не могла заметить хоть малейшего колыхания крепкой грудной клетки. Они не должны были
так сидеть. Это неправильно. Лу зациклена на нем.
Секунда — целая вечность. Спустя ещё одну лицо Приора прямо напротив Лу, оно близко. Рид умирала, ей было легче от его угольков, и в этом взгляде читалось: зачем ты это делаешь, ты же черт возьми, что собрался делать?
Все прервано. Губы Рид разомкнулись, почувствовала поначалу робкое, нежное, едва ощутимое касание его уст на своих, но постепенно, этот поцелуй стал набирать «обороты». Появилась некая сила внутри, возможно она давно была скрыта от неё. Но сейчас она хотела только чувствовать его сильные руки, обнявшие её за талию, запиравшие в живые тиски. Приор боялся, что какая-то псионичка сбежит? Пф...
Он больше боялся собственных чувств, это единственное, что Мартен не смог контролировать, что настигло его мощными волнами цунами.
Мозг Лу перестал соображать, в паре сантиметров было то лицо, которое она бы всегда, при любых обстоятельствах узнала. Иво с ней, принадлежал ей хотя бы эти секунды. Как же ей хотелось поверить в старую теорию блоковой вселенной, тогда бы этот момент становился настоящим всегда. И она бы смогла…
Кого Рид обманывала? Нафантазировала себе что-то. Любовь до гроба настолько редкое явление, что в голове у Лу не было ни одного такого примера. Никому не нужны такие отношения, тем более с кем: она ему не пара, не пара чистому.
Тот факт, что именно Мартен поцеловал её, что он с ней сейчас — будоражил сознание, влек негу.
Последний шаг, она сорвалась. Лу быстро обвивает его шею, ухватываясь, боясь, не стесняясь, осознавая происходящее. Псионичка не знала, что будет через пять минут, да даже что будет завтра, но знала, что прямо сейчас он с ней. Ей было так одиноко, но сейчас Рид чувствовала себя нужной, такой…
Она хотела целовать этого мужчину, пока в лёгких не закончится кислород, без устали, с желанием обладать, принадлежать и быть. И целовала его, как никогда в жизни. Глубоко, так, что даже скулы начинало сводить.
Они сражались в битве, своей, о которой никто и не догадывался.
Иво вдыхал её сладкий запах, ощущал бархатную кожу, касался её изгибов: шеи, скул, щек, чуть отстранялся, проводил пальцем по нижней губе, что была зацелована им же. Льстило. Ему только что крышу сорвало от неё. Хотел её видеть, выкинул все из головы, хотел её слышать, только Лу.
Между ними была невозможная химия, в воздухе витало что-то. Кофе уже давно остыл, о нем напоминал только отдаленный запах. А Мартену была интересна только она, про кофе, как предлог, он давно забыл.
Рид в свою очередь смущённо и медленно отстранилась, слегка отсела на безопасную дистанцию, хотя кого это могло остановить.
Она только что целовалась с ним, подобрав под себя ноги, и не знала, что делать дальше. Ей стоило многого, чтобы собраться с силами.
Попытавшись не смотреть на него, даже не взглянув ещё раз, ведь перед глазами все ещё стояло его лицо, Лу Рид вскочила быстрее, чем осознала свою глупость. Она развернулась и, не оборачиваясь, выбежала из кабинета. Как только дверь закрылась, псионичка прислонилась к ней, в надежде не услышать приближающиеся шаги. Или она хотела их услышать?
Нервно вздохнув, Рид спустилась на первый этаж, хотя чуть не наткнулась на Дэн, слава Единому – обошлось, девушка бы задавала безмерное количество вопросов, была так многословна. Им же не запрещали говорить?
Чем больше Лу проживала в мире Приора, тем больше понимала: никому верить нельзя. Вокруг ложь.
Был ли таковым Иво Мартен, Лу сомневалась. Он мог обличать только правду. Ничего более.
Тишина. Ни звука. Даже на стойке регистрации документов для пропуска никого не было, как и охраны. Где все?
Лу уже попалась, что сбежала со своего рабочего места, потому что если сейчас что-то случится, это будет стоить ей жизни.
«Не пошел за мной, никого нет, это ведь хорошо..?» — Лу облегченно вздохнула.
Пока время ещё было, она как следует отдышалась. Снова одна, они одни, друг без друга.
На лице девушки появилась маленькая ухмылка, да неужели… Поведение Лу было таким только с Иво, это было заметно на подавлении эмоций с другими, да с тем же Кеем. Он, кажется, был влюблен в Лу по уши, черт, легче от этого не было. Скорее этот факт давал ещё немного проблем с напарником.
«Боже, крэп, это всего лишь поцелуй, было приятно, ничего более... так ведь?», — уверенно решает Лу и понимает, что может переубедить себя в обратном за пару минут додумок.
Куда можно было деться, завтра, неа, уже сегодня надо было выходить на работу, к нему. Сраному Иво Мартену. Может быть соврать и сказать, что заболела? Хотя черт знает их слежку и жучков, которые можно обнаружить где угодно, что теперь?
Уволиться и улететь на Мадагаскар.
«Поздравляю Лу, это идеальный вариант для такой нелюдимой как ты, доигралась», — подвела итог она.
Главной проблемой являлось то, что Рид не могла теперь без угрызений совести представить, как общаться с Иво, как контактировать с тем, в кого, как бы тяжело признаться себе не было, влюблена. Это тяжело. Но он поцеловал, сам, значит тоже что-то чувствует. Или нет?
Она выкидывает все, что начинает приходить в голову, так не пойдёт. Лу скоренько выбегает из здания и торопливо ищет глазами мотоцикл, скорость ей сейчас поможет.
Когда отдыхать не было возможности, тогда Лу каталась по ночному Нью-Пари, спасало.
Сейчас была одна из таких ночей, когда что-то новое зарождалось в ней, давало стимул в никуда, не было сил знать наугад. Предубеждение отходило на дальний план, тогда же Лу отдалась произволу, воле и скорости.
Она ехала больше двухсот, игра была опасной, для всех. Они жила, но в этот раз не только для себя, они хотела жить для него, стать важной, спасти... Что за бредятина? Почему на нее так действует Приор?
Что такое любовь в нашем понимании?
Не любовь вызывает сердцебиение, а сердцебиение — любовь. Простая истина, которую вторила Лу. Рид даже как-то удалось познакомиться с текстами Евангелия. Она не знала их толком, но в голове иногда всплывают отрывки.
«Но имею против тебя то, что ты оставил первую любовь твою» — это Рид отчетливо помнила. Шептала.
Стараясь сделать вид, что она усердно следит за дорогой, другими машинами, ночным городом, Лу пыталась вспомнить все, что было ей прочитано, но сосредоточенность была направлена далеко не на дорогу. Он забрал её. Кровь закипала в жилах.
Можем ли мы быть с теми, кого любим? Можем, если не придумываем много, если живёт настоящим, не прошлым и будущим. Оцениваем жизнь как есть. Без мечтательности, без ванили.
Этот вопрос заставлял задуматься всех влюбленных рано или поздно, но вот когда именно это придет, оставалось загадкой. Лу Рид не могла представить себе такого, в ее голове, как в программном обеспечение, не было такой функции, казалось, она пуста. Душевно пуста, а может и нравственно, потому что эта связь — неправильна. Изначально такого не должно было случиться. Теперь поздняк метаться, незачем что-то менять, все и так уже тухло.
Лу мечтала стать невидимой, исчезнуть на некоторое время, чтобы о ней забыли и не вспоминали, есть же устройство, которое стирает память? Наверное, это было хорошей идеей, но не для псионички. Куда ей деться, если везде найдут? Она связана с Приором, все знают о ее существовании, любой шаг – расстрел.
Все рано или поздно стирается, как ветер и вода истачивают камни и горы в песчинки, тоже самое и произойдет с ней. Все уляжется, все связанное с Иво забудется как сон, но не страшный, приятный. Даже такое стоит иногда забывать во благо, но ради чего?
«Пфф… мой уставший рассудок подыхает же: мало сплю, ем крошки и отдаюсь полностью работе, а Иво, наверное, возле него же должны быть девушки, много, то почему я? Мало интеллектуалок, или причина в другом? Здорово, что он мне нравится, да, наверное, так, он не Единый, а я не собираюсь богохульствовать. Довольно. Иво всего лишь мужчина, я девушка с пси из Термитника, которая очаровала Приора... Ладно, брошу, кто мне теперь судья? Разве что сам...» — подвела для себя Рид, когда подъезжала обратно к корпусу.
Начинало светать, надо было вернуться и забрать свои вещи, потом домой. Главной задачей было не встретиться с ним, а остальное решаемо. Так и сделала Лу, она тихо и незаметно, как ей казалось, прошла в предоставленную ей комнату, взяла сумку со сменной одеждой и ключами от квартиры. Она и не подозревала, что за ней следили прямо в эту минуту. Но имея осторожность, Лу взглянула на камеры в коридорах, да чего она боялась на самом деле. У нее есть документы и пропуск, да сбежала от Приора, но ничего криминального не сделала.
Мартен, сидя в своем кабинете, наблюдал за экраном принесенного Даниэль компьютера, на котором шла прямая трансляция с камер видеонаблюдения КС.
Он чувствовал себя пару секунд, совсем немного, маньяком, но ему было интересно, что станет делать эта девушка. Именно она.
А Лу сейчас спешно спускалась по лестнице, ждать лифт было долго, еще и застрять может, мало ли, сейчас это ни к чему. Вот если бы…
Вдруг по ушам дало, может давление? Сомнительно, причем весьма. Вздрогнув, Рид остановилась, ей хотелось сползти вниз по стене и слиться с ней. Еще чуть-чуть подождав, девушка начала спускаться.
«Сам дьявол проклял меня за то, что сделала», — подумала Лу. Никак иначе она не могла объяснить боль в голове, шум в ушах, еще вот-вот и пойдет кровь из носа. Прямо как тогда, перед зданием КС, когда Приор дал ей платок. Пошатываясь она вышла, но на байке ехать не рискнула, взяла рабочую машину.
Ее переживания вызвали такое состояние, это было совершенно нормально для псиоников, но у Лу такое впервые, и как ни странно, она же уже была, как она считала, "влюблена". Но настолько ярких эмоций никогда не испытывала, хоть и было это давно, но разве тогда она не любила по-настоящему?
Видимо, нет. Лу не узнает сейчас наверняка, она корит себя в первую очередь за то, что довела до такого состояния свой организм.
Вся дорога была забита машинами, шумный город проснулся, это раздражало Рид, она так хотела после бессонной ночи поскорее попасть на мягкий матрас, но эта удастся ей сделать не меньше чем через час, а то и больше.
Приехав домой, девушка сразу же заваливается на кровать и засыпает, как только её голова соприкасается с подушкой — единственная отрада. Сон лечит.
Все продолжало жить, пока Лу дремала, жизнь не останавливалась. Материя может пострадать, но никогда не умрет, доказывая бессмертие, можно ли сказать это и про любовь? Не как про чувство влюбленности, скорее самые настоящие из всех оставшихся чувств. Это испытывали сотни, тысячи, миллионы да миллиарды людей даже до шторма. Любовь — двигатель. Но мы сами решаем в какую сторону.
Если потушить ее, то возможно никогда больше в глазах, смотрящих в твою душу, не увидишь пламени, а если подкинуть еще дров, то пламя может стать настолько сильным — сгоришь. Из крайности в крайность нельзя бросаться. Нет только черного и белого, перед псиониками и чистыми были огромные палитры, оставалось выбрать свой оттенок.
Разве после стольких страниц метаний, кто-то не способен стать счастливым?
Сон отнял у Лу почти сутки, проснулась девушка от вибраций телефона. Звонил Кей, ответить надо было, на экране всплыло помимо этого почти полсотни сообщений от друзей.
— Черт бы побрал, — говорит Рид, а только потом снимает трубку.
— Лу, ты вообще нормальная? — он чуть ли не кричит.
— Вполне, — сонно отвечает девушка.
— Ты… ты в порядке? — взволнованно интересуется парень.
— Оу... ну да, все отлично, — врет, эмпатик чувствует это даже через динамик.
— Точно? Ты вчера так и не появилась в корпусе, я говорил с Приором… — парень хотел продолжить, но Лу нагло перебивает.
— Ничего не говори, я... выйду тогда, когда посчитаю нужным, или тебе так сильно нужна моя помощь?
— Не начинай, Рид, себя-то не обманывай, ты понимаешь меня. Завтра должен быть выход в свет, идем в театр, не появишься, Мартен голову мне оторвет.
— Я буду тогда, когда посчитаю нужным, — Лу сразу же сбрасывает звонок, она не хочет так. Она нужна ему как прикрытие, она наемник, псионичка, а может быть и легкое увлечение.
Псионичка всегда держала свое слово, но после разговора с Кеем стало не по себе. Выпрут из корпуса, что будет с ней? А быть подстилкой Приора, ставило крест на ее карьере. Да и самой не хотелось, но разве смелой Лу было не плевать?
Взяв сменную одежду, Лу пошла в душ. Раздевшись, она залезает в душевую, включает воду, уже настраиваясь получить утреннюю порцию бодрости, не тут-то было. Девушка вздрагивает и чуть ли не визжит, когда ее обливает ледяной водой, трясущимися руками она пытается выключить воду, но срывает кран — это полный провал.
Второпях вылезает из кабинки, закрывает стеклянные дверцы, чтобы холодная вода не била своим ледяным потоком по телу и не обливала кафель, еще убирать потом. Быстро начинает вытираться, греясь комнатной температурой, заболеть – никуда не годится. Псионики болеют редко, но метко. Тем более если учесть сколько она проспала, то такое было ей категорически запрещено.
Что делать?
Вдруг звонок в дверь. Черт.
«Ну кого сейчас принесло, сколько там времени?» — девушка оглядывается, смотрит на часы, но они встали. Рот открылся в немом мате, но ее прерывает еще один звонок.
— Да чтоб вас всех! — восклицает Рид, на нее накатывает злость.
Почему все пошло не по плану, почему все происходит с ней именно так, не как со всеми.
«Ты явно, особенная Рид» — пронеслось в голове Лу, когда она важными и босыми пятками наступала на холодный кафель, чтобы скорее посмотреть, кого принесло.
Какого было ее удивление, когда на небольшом экране она видит Мартена. Что он здесь забыл? Да еще и как одет был? Это что, толстовка?
Он сбежал из тюрьмы или его снова чуть не убили, и Приор решил спрятаться у Лу, чтобы их вдвоем грохнули? Звучит как правда; может если выживут, зарплату повысит.
Но правда такая: Приор Инквизиции стоит прямо под дверью псионички, и ждет, когда она ему откроет. Собиралась ли она это делать? Да, определенно. В Лу проснулось некое сочувствие, Мартен для чего-то тащился сюда, один, в этой толстовке. Несомненно девушка получила некое внутреннее удовлетворение, она была рада ему несмотря ни на что.
Оглядев себя, она понимает, что не в таком одеянии нужно встречать гостей, точнее именно этого гостя, но выбора особо не было. Она нажимает на пару кнопок сенсорного экрана домофона, а после открывает дверь.
Его взгляд скользит по ней, как только дверной проем открывается, сердце застучало сильнее. Иво рассматривал ее, не сделав и шага вперед.
Лу не приближалась, осторожно сделала шаг назад, в случае чего, чтобы дать ему пройти вперед, держала дистанцию.
Мартен никак не реагировал, лишь переступил порог и закрыл дверь за собой. Все молча. Между ними было расстояние меньше метра. Его колкие глаза как бы говорили, спорили с ней. Но было все также тихо. Ее окутал его горький аромат.
Пауза — ей они уже могли характеризовать так свои недоотношения. Все словно остановилось. Глаза смотрели в те, в которых отражались. Оба замерли, рассматривая друг друга словно в первый раз.
Иво делает шаг. Лу не успевает ничего предпринять, оно и не надо. Девушку отрезвляет. Она тупила, похерила многое из-за того, что напридумывала. Лу слишком много думала, а сейчас как по щелчку пальца перестала. Ей стало легко. Иво почти невесомо дотрагивается до ее лица. Все тело Лу покрывается мурашками. Рид не может и сдвинуться с места, стоя в одном махровом халате.
— Почему ты замерзла? — заботливо интересуется Мартен, ему не было все равно.
— Там, вода. — девушка головой указывает на дверь в ванную, за который слышен звук включенной воды.
Приор молча отходит, псионичке кажется, что он вот-вот уйдет, но он двигается вглубь квартиры, к ванной, исчезает за дверью.
Рид направляется туда же, но как только подходит, то ничего не слышит, тишина, вода больше не льется, не бьется о стекло. А через пару секунд дверь открывается, Иво выходит полумокрым.
— Я бы сама справилась, не стоило, — потупив взгляд в полу, отвечает Лу.
— Спасибо было бы достаточно, — ехидно сказал Мартен.
— Ты теперь тоже холодный, — говорит Рид с упреком.
— От холода не умирали, — двусмысленно, наверное, ее отношение выглядит отстраненно, но псионичку можно понять.
Она не знает сказать, но скоро добавляет:
— Снимай, надо просушить, – без капли стеснения произносит Лу.
Иво отходит, находит глазами батарею и идет к ней, попутно снимая с себя толстовку, оголившись, он кладет ее на горячий металл. Лу смущенно отводит взгляд, стесняясь смотреть на него. Это было неприлично, вламываться к ней, и потом вообще…
Мартен вновь подходит к ней, дыхание Приора обжигает ее ухо:
— Лу, — и лишь одно слово срабатывает как триггер.
Девушка поднимает свои большие синие глаза, смотрит так искренно, так нежно, что у Приора захватывает дыхание. Ее лицо приближается, она целует его, сильно, очень глубоко. Чувствует взаимность.
Мгновение, Рид уже не понимает, как оказалась на его коленях, а он перенес ее на кровать. Это произошло так незаметно.
— Почему ты сбежала, Лу? — это не дает ему покоя.
— Ммм… испугалась? — выдыхая, спрашивает Рид, и с её плеч, словно падает груз, рядом с ним было вовсе не страшно. Бояться нечего.
Иво все еще непонимающе смотрит на нее, но не в силах выдержать, девушка тянется за новым поцелуем. Трогает его волосы, шею, сильные плечи, опирается на них, буквально, утопая в Иво. От понимания происходящего влечения, которое нарастало, ее мир дрогнул, а голова отключилось.
Шуршание халата, который полетел в сторону, наслаждение телами друг друга — вот что немедля было им важно. Они влияли на себя. Это не помутнение, а любовь.
Плод духа: любовь… Они занимались любовью, чувствовали себя нужными, трогали, целовали — все слилось в одно сплошное удовольствие. Это был не просто секс ради удовлетворения; это было духовное исцеление в каждом; это не условный рефлекс, Лу и Иво стали едины, соприкоснулись телами и душами, которые обнажили перед собой.
Стон разнесся по всему небольшому помещению. Связь опьяняла, овладевала и дурманила рассудок. Рид представить себе не могла, какую власть имела над ним, намного большую, чем ту, которой он владел.
Принадлежать ему — ее желание, ее наслаждение, ее наркотик.
Движения, рваные полустоны, покусывания, поцелуи, бедра, опускающиеся и поднимающиеся равномерно, с некой резкостью — все это съело их. Они погрязли в собственном ритме, который совсем скоро закончится. И что бы ни произошло потом, Лу Рид наконец была счастлива. Сейчас, быть может, она на толику могла принять себя такой какая есть, она
не обычная девушка.
Вожделения заставило содрогнуться псионичку, ее тело, казалось, ныло, было изнеможенным, но этому она была рада, на губах появилась большая улыбка. Те же чувства, как наивысшее блаженство ощутил и Иво, ведь видеть Лу такой рядом с собой — счастье.
Между ними осталось много недосказанности, но они уже доверяли друг другу. Несмотря на то что за ними стояла бетонная стена из противоречий, но будущее в их руках, в их связи.
Теперь Иво понял, что если завтра на него вновь нападут, он больше не позволит Лу защищать его. Сам будет ее защитой, если нужно отдаст за нее жизнь, всегда пожертвует собой.
Лу в который раз содрогнулась, когда почувствовала плоть еще грубже. Они не знают, что с ними будет потом, каким будет мир. Пусть он страшен и забит руками в крови, но они обрели друг друга, а это главное, чтобы любящие сердца были соединены. Любить тяжело, Иво и Лу будут работать над своей любовью, будут говорить, будут стараться стать лучше в собственных глазах ради себя, ради друг друга.
Любить ближнего, как самого себя, есть больше всех всесожжений и жертв.
Приор и псионичка именно это и испытывали, они испытывали друг друга: честно и искренне, несмотря на то что пытались усыпить чувства, скоро они уснут вместе, перед этим Приор обязательно поцелует девушку в висок, понимая, что она его мадемуазель Лу. Они чувствуют себя рядом, вместе. Круговорот чувств с ними. А Лу надо было отпустить себя, его и на время забыть о своей голове. Отойти, посмотреть со стороны. Не кидаться в омут с головой. Девушка поняла это, но только не тогда.
