Горячие Сугробы

Зимой я приезжаю к тёте на каникулы. Как бы странно не звучало, но я не провожу Новый год в кругу семьи за столом, укутанным прекрасной узорной скатертью, а также уставленным всевозможными блюдами нашей традиционной кухни. С пяти лет мои родители начали отправлять меня в этот огромный город, что во многом отличался от моего родного городишки. Тут были огромные здания, упирающиеся в облака, а какие-то и вовсе пронизывали их и дальше уходили в небо, а за каждым углом ты найдешь милую кофейню, которая похожа на предыдущую и на следующую, и на последующую. Нет, это совсем не плохо, в этом городе всё же куда больше возможностей, здесь кипит жизнь, здесь ты сможешь стать бизнес звездой или прославиться актером, или просто наслаждаться своей рутиной, вставая каждый день в шесть, смотря в окно на укутанный туманом город, который уже бурлит, готовясь работать до поздней ночи. Но и ночью город не спит, по улицам разъезжают шикарные спортивные машины, открываются ночные клубы, город как бы сменяет свой деловой рабочий костюм, убирает подальше бумаги и надевает свой самый соблазняющий, привлекательный и неприлично манящий облик. Район моей тети я знала, как свои пять пальцев. Я помнила каждое расположение дома на улице и того, кто в нем живет. Рядом с нами не было соседей, только опустевшие двухэтажные дома, их часто арендовали на каникулы или праздники либо просто покупали на короткий срок, поэтому каждую зиму я знакомилась с новыми соседями. Впервые, когда я сюда приехала, в доме справа жила молодая пара, а в доме слева семья, с которой я всё же больше ладила. Наверное, это единственные соседи, о которых я вспоминаю каждый год и спрашиваю тетю о том, не было ли вестей от них, не написали ли они письмо? Раньше, уже после своего отъезда, они присылали по почте поздравления с каждым из праздников, иногда даже поздравляли с теми, что не отмечаются в США, а являются коренными итальянскими. Их семья очень трепетно относилась ко мне, они знали, что мои родители из Неаполя и считали вежливым следовать итальянским традициям. Но могу уверить, что хоть мои родители и коренные итальянцы, но после переезда они позабыли о обычаях. Войдя в дом, я начала отряхивать с капюшона снег, что налепила метель. Чуть позже меня зашла и тетя Аннет, ее щеки были все красные, как два томата, на улице сегодня необычайно холодно, будто зима таким образом решила отметить мой приезд в город. — Ну и метель же — выдохнула я, наконец раздевшись. Тетя неуклюже снимала поочередно огромные ботинки, держась за ручку моего чемодана. Но при этом умудрилась посмотреть на меня и улыбнуться, когда все ее каштаново-блондинистые волосы упали ей на лицо. — Ты еще не видела прогноз на завтра, — со смехом произнесла Аннет, а потом чуть ли не упала. — Обещают мороз в -30 и приятный сюрприз в виде снегопада весь божий день. — тетя наконец-то освободилась от многослойной одежды и пошла побыстрее на кухню, дабы вскипятить воду и отогреться чаем. Тем временем я, как это делаю обычно, поволокла огромный чемодан на второй этаж, в свою комнату. Дом у Аннет был небольшой, но уютный, полы застланы нежно-кофейным ковролином, а стены обклеены милыми цветочными обоями и у абсолютно каждого окна стояло по два-три горшка с цветами. Аннет работает селекционером, проще говоря, выводит новые сорта растений. В детстве я пыталась повторять за тетей, но к десяти годам поняла, что работа с растениями — явно не моё. Моя комната была второй по счету от лестницы и самой маленькой, но мне это нравилось. Зайдя внутрь, я сразу же увидела свой стол с множеством разных книжек, которых я когда-то читала, находясь у тети, также лежало много оригами, брелков, побрякушек и много-много всего, чем я начинала развлекаться с самого первого приезда к Аннет. В углу подальше стоял маленький гардеробный шкафчик, а напротив моя кровать, над которой висели птицы-оригами на веревочках, помню как старательно делала их, когда была младше и хочу сказать, что все эти детские рукоделия я никогда не уберу из комнаты. Я как можно скорее выложила самые нужные вещи из чемодана и спустилась вниз, чтобы обсудить планы на этот вечер. — Сегодня я услышала, что в соседний дом заезжает новый жилец, когда именно не знаю, но надо будет обязательно зайти познакомиться. — говорила Аннет, пока вытаскивала из холодильника продукты для ужина. После таких слов мне всегда почему-то в голову приходила лишь одна мысль — может быть это вернулись Они? Но каждый раз я понимаю, что дважды покупать один и тот же дом никто не станет, а если они уехали, то значит навсегда. Не знаю почему, но мне действительно хотелось еще раз увидеть эту семью и как в старые добрые сходить в гости, поесть шарлотки и поиграть с этим странным мальчиком, потому что его волосы были врожденно пепельными, такого необычайного цвета, которого добиваются в салонах красоты месяцами. — Жилец приезжает один? — спросила я, как бы поддерживая разговор, чтобы не уйти в глубокое размышление. Тетя задумчиво встала, видимо, вспоминала, что именно она услышала. — Вроде бы да. — отрезала Аннет и продолжила с упорством шинковать салат. — А письма больше не приходили? — Тетя понимала о каких я письмах. — Нет, Теа, не приходили. За последний год тетя и я не получили ни одного письма, а адрес, указанный отправителем всегда менялся. Мы тоже отправляли поздравления, но лишь на те адреса, что были указаны уже внутри письма, а внутри самого последнего конверта не оказалось адреса, и больше письма не приходили, это было год назад. В комнате повисла тишина, но Аннет прервала ее: — Забыла сказать, что меня сегодня ночью и завтра днем не будет дома, мне надо приехать на конференцию в другом городе к завтрашнему утру, так что выеду ночью, не испугаешься одна? — Нет, что ты, я уже не маленькая. — Каждый раз вспоминаю тот случай… — начала Анеет. За ужином мы вспоминали самые разные моменты из дней, проверенных мной здесь. Вспоминали и друзей, которых я когда-то охотно приглашала в дом к тете на ее фирменный лимонный пирог, мой первый раз за рулем автомобиля (тогда я чуть не врезалась в фонарный столб), здешний пришкольный лагерь, ночные прогулки по центру города, многочисленные походы в кафе, моё удивленное лицо, когда я впервые увидела огромный фонтан и многое-многое другое. Только в голове почему-то так и вертелась эта мысль о письмах, было такое чувство, будто скоро придет еще одно письмо, но точно ли с поздравлением с Новым годом? Ужин удался Аннет на славу, она прекрасно готовит, странно, что у нее до сих пор нет мужа. Ведь путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, как говорят многие женщины. Было уже довольно поздно, я ждала, когда тетя уедет, чтобы ее проводить и лечь спать, а может еще посидеть у окна и понаблюдать за огнями небоскребов, которые находились вдалеке, но при этом их видно повсюду. Этот вид завораживал, заставлял задерживать дыхание, в такие моменты я представляла себе жизнь в большом городе, как что-то необычайно крутое и недоступное, ходить в костюме может каждый, но не на каждом он сидит так, что бы ты выглядел властным. Человеком, что является опорой всех опор, каждый обращается к тебе за советом, входя в твой личный кабинет, ты работаешь и получаешь взамен не огромное количество денег, а чувство высоты и независимости, когда смотришь на город с восьмидесятого этажа. Не то, что бы я желала такой жизни, но мне хотелось ощутить это на себе, мне хотелось почувствовать себя важной, чувствовать риск и опасность, важность моего решения и слова. Именно в таких мечтаниях я просидела до поздней ночи, Аннет уехала, но мне не спалось. В полной тишине, когда ветер успокоился и перестал вить в воздухе снег, в окне показалось, что в соседнем доме включился свет. Неужели приехал новый жилец? Но так поздно. Возможно, у него есть на то свои причины. Мне хотелось лечь спать, поэтому после нескольких страниц книги, я встала с кровати, дабы закрыть шторы своего окна, но мой взгляд упал совсем не на цветы на подоконнике и не на снежные горы у дома, а на оголенную мужскую спину в противоположном окне, нет, я не люблю подглядывать за людьми, но именно в этот момент я не могла просто отойти от окна. Мощные, величавые плечи, что заставляли думать о том, как же хочется их обвить руками, прямая осанка давала о себе знать, что хозяин следит за собой, а пленительные изгибы его спины мне не давали отвести глаз. Я медленно изучала взором тело, спускаясь все ниже и ниже, но столкнулась взглядами с чужими глазами, это было лицо абсолютно молодого человека, на вид ему не больше двадцати пяти. Он изобразил самодовольную ухмылку и быстро осмотрел меня оценивающим взглядом и прикрыл свою штору так, чтобы я ничего больше не увидела. И тут мне стало очень стыдно, я только что подглядывала за возможно полностью обнаженным парнем. Стоит ли мне идти завтра знакомиться с ним ведь, наверное, меня уже приняли за извращенку.