Кровотечение Чану остановил доктор, пулю вытащил. Благо, она застряла в ребре и не попала в сердце, но крови он потерял много, поэтому ему показан постельный режим пока полностью не восстановится. Хёнджин с Минхо смогли дотащить старшего до его кровати в комнате. Феликс вызвался наблюдать за состоянием хёна.
К слову, Ликсу тоже остановили кровь и даже вручили седативное, потому что уж слишком он был на нервах после своей поездки к Чанбину. Чудом он пешком добрался домой, на пути спрашивая дорогу у людей. Добрался без приключений, никто не хотел связываться с парнем в крови.
После всех процедур Минхо и Хёнджин сидели в гостиной по разные стороны дивана, игнорируя друг друга, но обдумывая весь произошедший пиздец за последние дни. Хёнджин винил себя за то, что не уследил за Ликсом, а как увидел, в каком состоянии вернулся парень – то вообще загнался. Чан наверняка как придёт в себя – отчитает как школьника, это минимум. Хван тяжело вздохнул, заставляя Минхо вздрогнуть.
Ли сидит рядом со своим парнем, уже не бывшим, всё равно было неловко. Он не знал, как правильно начать разговор, но ведь нужно извиниться за своё поведение. Хоть, Хо и не считал, что поступил как-то неправильно, любой кто увидел бы подобную картину – подумал бы также, как подумал он. Но сделать первый шаг определённо нужно было ему. Хёнджин и так пострадавшая сторона, куда ему еще первым начинать разговор. Да и сам Минхо сказал, что не хочет слышать и видеть его. Глубоко в душе, ему всё равно хотелось видеть эту белокурую макушку и пухлые губы. Хоть он и не признавался себе. Или признавался.
От вздоха Хвана Ли наконец оторвался от своих мыслей и решил, что наступил момент поговорить. Собрав все силы в кулак, (которых было не слишком много, но что поделать), Минхо развернулся лицом к Хёнджину и пристально посмотрел на ставшую за долгое время с момента знакомства родную фигуру и заговорил.
– Джинни… Мы можем поговорить? – голос слегка дрожал, но была надежда, что этого не заметили.
– О чём нам с тобой говорить? – Хёнджин повернул голову и посмотрел на Минхо. От его холодного взгляда в груди Ли кольнуло от осознания, что он тоже довел до такого состояния парня.
– О нас. Нам нужно о нас поговорить, – Хван издал шумный вздох и откинулся головой на спинку дивана, прикрывая глаза.
– Я думал, нас уже нет. Ты сам предельно ясно дал понять всё.
– Мне Чан рассказал. То, что с тобой раньше делали… Пытались. Надеюсь, до большего ни разу не доходило, очень надеюсь… – Хёнджин резко открыл глаза и с испугом посмотрел на Ли, который опустил голову и спрятал глаза за тёмной чёлкой.
– Раз он тебе рассказал, значит ты точно не хочешь иметь со мной дело. Ведь, как ты раньше сам сказал, я шлюха, которую все имеют. Тебе не нужен такой человек рядом. Я бы не хотел рядом с собой видеть такого человека, – Хёнджин резко поднялся с дивана, но Минхо схватил его за запястье.
– Погоди, я не это имел ввиду… Джинни! – парень вырвал свою руку из хватки и прижал к груди, с опаской оглядываясь на сидящую фигуру на диване.
– Я тогда достаточно услышал. Я не вижу смысла продолжать разговор, Минхо, – стальной голос заставил кожу Ли покрыться мурашками. Он не может его потерять из-за недоразумения в виде его же оплошности.
– Пожалуйста, дай мне шанс высказаться! А уже потом будешь решать давать нашим отношениям шанс или нет. Прошу… – Хёнджин с минуту пробыл в тягучем молчании, а затем плюхнулся назад на диван, сложив руки на груди. Минхо с тихим облегчением вздохнул, радуясь, что его хотя бы выслушают.
– Хорошо. Только недолго.
– Эм… Ладно. В общем, когда мне Чан рассказал, что это уже не первый такой случай, я понял, что ошибался насчет тебя. Мне не стоило говорить того, что я тебе сказал в тот вечер. Я тогда действительно неправильно понял ситуацию, поэтому мне стыдно, – Ли замолчал и задумчиво посмотрел на пальцы, которые от нервов выворачивал, параллельно кусая внутреннюю сторону щеки и раздумывая, что сказать дальше, – Чан сказал, что ты долго в себя приходишь после такого. И я… я хотел бы помочь тебе справиться с этой ношей и ускорить улучшение твоего душевного состояния. Я хочу быть рядом и обещаю, что не буду мыслить предрассудками, если что-то подобное повториться. А вообще, я буду рядом, чтобы больше не допустить таких ситуаций. Еще обещаю, что я не буду распускать больше руки в твою сторону, тебе и так нелегко.
– Хо… Я думаю, ты просто под впечатлением от рассказа Чана, а на самом деле ты думаешь иначе. Это обычная жалость, в которой я не нуждаюсь. Разговор окончен. – Хван поднялся на ноги и ушёл, оставив Минхо одного в комнате.
В груди потяжелело. Ли думал, что Хёнджин его правильно поймёт, а из-за своей дурости теперь видит, как его отталкивают, хотя еще недавно это он был тем, кто отталкивал. Парень тяжело вздохнул, всё глубже погружаясь в отчаяние. Вся надежда была на этот разговор, но и он оказался бессмысленным. А всё из-за того, что раньше он предвзято относился к Хвану, из-за своего долбаного характера. Что поделать, если он проявляет специфически свои чувства.
Стоп. Нужно ведь показать действиями, а не просто словами, что он может сделать и как может быть рядом. Просто слова в таких случаях бесполезны, важно действительно проявленное внимание. И сейчас оно Хвану нужно, как никогда раньше. Ему ведь сейчас сложно не только из-за того, что его пытались изнасиловать, а еще от того, что Минхо его оттолкнул, когда их отношения только начали прявляться.
Минхо поднялся с дивана и рванул следом, нагоняя парня возле его же двери в комнату. Но Хёнджин не обратил никакого внимания на еще одну фигуру в коридоре и спокойно зашёл к себе. Ли схватился за ручку и с уверенностью зашёл следом, закрыл дверь и прижался спиной к ней же, чтобы Хван не решил сбежать от него снова. Парень в недоумении уставился на незваного гостя, что со слегка покрасневшими щеками взглядом сверлил дырку в полу.
Атмосфера в комнате стала накаляться, каждый слышал нервное дрожание собственного сердца в груди и рвущиеся чувства наружу, но никто не смел шелохнуться. Наконец Минхо сделал несколько шагов в сторону Хвана и заключил того в объятия, что было максимально неожиданно для них обоих.
Отчаянье, с которым старший прижимал к себе Хёнджина, отбивалось глухим стуком в груди и ощущалось через одежду. Он не мог его потерять вот так из-за неправильно понятой ситуации. Столько времени держать в себе чувства нужно было не для того, чтобы меньше чем через неделю после признания расстаться из-за чьей-то глупости. Из-за его глупости. Нет, только не с Хёнджином.
Хван постоял несколько секунд в ступоре, а затем обнял в ответ. Ему не хватало Минхо, его тепла, хоть и прошло меньше двух дней с момента происшествия. На самом деле, он еще внизу хотел простить и утонуть в объятиях Ли, но мысли о том, что это навязанные Чаном мысли, действительно присутствовали и назойливо грызли мозг. Но после того, как парень побежал следом, эти сомнения развеялись. Он действительно что-то значит для него, действительно тот, ради кого хочется стараться что-то делать. Это многое значит.
Минхо осторожно отодвинулся и посмотрел в темные глаза напротив. В них не было страха, этот взгляд был совершенно не таким, как тогда в ресторане в туалете. Хёнджин внимательно рассматривал лицо Ли, пока тот смотрел в ответ, запоминая каждый изгиб. Он, по правде сказать, и так уже всё запомнил, но редко они были настолько близко друг к другу, чтобы ощущать на своей коже дыхание.
«Я не смогу не распускать руки, извини меня, Джинни».
Ли резко накрыл мягкие губы Хвана своими. Так тянуло, так хотелось быть ближе, поэтому он не смог сдержаться. Накрыло ощущение, будто он пьянеет только от одного касания к Хёнджину. Руки опустились на талию младшего, слегка сжимая одежду, которая сейчас так мешала. Хотелось ощущать мягкость кожи, трогать пальцами каждый сантиметр, а не вот это всё.
Но раз у Хвана был негативный опыт, то нужно повременить со своими желаниями. Отбросив наваждение, Минхо углубил поцелуй, сплетая свой язык и Хёнджина в странном танце. Этот поцелуй был как извинение за то, что Ли не смог защитить своего парня, когда тот так нуждался в нём.
Хван застонал в рот старшему, когда руки того скользнули с талии на бёдра и сжали с силой упругие ягодицы через штаны. Возбуждение и так дискомфортно давило в одежде, заставляя тело мелко подрагивать от резких движений. Младший уже давно перестал контролировать своё тело и, уж тем более, свои смешанные чувства.
– Минхо, я хочу тебя, – сознание повело окончательно, слова шепотом сорвались с губ, когда парни ненадолго друг от друга отлипли, чтобы захватить немного кислорода. Почерневшие от возбуждения глаза заставили Ли почувствовать тяжесть внизу живота. Он тоже его хочет, но ведь нужно быть осторожными, ему ведь нужно время, чтобы позабыть о домогательствах, разве нет?
Размышления прервал резкий толчок в грудь, заставивший Минхо сделать несколько шагов назад, чтобы запнуться ногами о кровать и упасть на неё спиной. Хёнджин уже оказался нависающим над ним и целующим его шею. Слишком быстро, он не успевает реагировать из-за своих чрезмерных мыслей.
Тем временем, Хван снял с себя кофту, оставшись только в штанах, и принялся расстегивать пуговицы на рубашке Ли. Он ведь даже не успел переодеться с того момента, как они с Чаном вернулись в город. Мягкие губы слегка резковато скользят по коже, оставляя мокрые следы. Минхо задохнулся, взглянув снизу-вверх на Хёнджина, который целовал его рёбра, спускаясь всё ниже к ремню штанов руками. Слишком часто он представлял себе такую картину, но он резко перехватил одну руку младшего, заставив того прерваться от своего занятия и удивлённым взглядом посмотреть на Ли.
– Ты уверен, что готов к этому, после всего произошедшего? – голос показался хриплым и ниже, чем обычно, от возбуждения. Хван в ответ закивал головой и тихо прошептал согласие. – Тогда продолжай, но недолго, – Ли отпустил руку и откинул голову на одеяло. Облегчение-то какое. Можно больше не думать о том, правильно ли сейчас этим заниматься. Если этого хочет сам Хёнджин, то всё в порядке.
Хёнджин потянул руками за ремень и расстегнул его, следом ширинку, и вот наконец резким движением стянул штаны вместе с бельем. Его губы продолжали опускаться всё ниже, заставляя покрываться мурашками всё тело. Горячее дыхание скользило по внутренней стороне бёдер, не касаясь уже возбуждённого члена. Пальцы нежно оглаживали подтянутый живот.
Напряжение нарастало с каждой минутой. Но Ли не мог себе позволить кончить раньше основного действа. Ведь Хван сам сказал, что хочет его. Нужно продержаться, хотя это сейчас очень сложно. Особенно, когда мягкие губы наконец коснулись возбуждённой головки, а влажный язык слизал выступившую капельку предэякулята. Минхо снова подавился воздухом и шумно задышал, когда его член оказался в мокром рте своего парня больше чем наполовину. Хёнджин медленно стал языком дразнить чувствительную складку под головкой, наконец вырывая слишком громкий стон. Это приятно. Чертовски приятно.
Капельки слюны стекали по стволу вниз до напряженных яиц, слегка щекоча их. Хван выпустил из рта член для того, чтобы через несколько секунд заглотнуть еще глубже, чем было до этого. Минхо ощущал, как мягкие стенки рта приятно трутся о головку, заставляя мышцы ног непроизвольно напрячься.
Снова резкое движение головой, легкая прохлада от воздуха комнаты, и вот уже Хёнджин взял всю длину, даже ни разу не закашлявшись. Восторг. Вот только от этого Ли чуть не кончил, пришлось немного отвлечься мысленно, чтобы удержать себя в руках. Думаем про картину на стене, какая чудесная работа, сделанная чудесным Хёнджином. Нет, это совсем не помогает отвлечься.
Минхо осторожно впустил пятерню в светлые волосы парня и оттянул его голову от своего члена. Прохладный воздух комнаты создавал резкий контраст для влажной головки после горячего рта Хвана. Ли немного облегченно вздохнул. Напряжение немного начало спадать, он не кончит раньше времени. Вот только стоило посмотреть в тёмные возбужденные глаза напротив, влажные губы и стекающую по подбородку слюну, как член опять дёрнулся. Слишком красивая картина.
Минхо потянул Хёнджина на себя, чтобы поцеловать. Его губы были слегка солёными и слишком скользкими от слюны. Руки скользнули по штанам и, быстро разделавшись с застёжкой, сняли вместе с бельём. Хван поднялся и самостоятельно окончательно сбросил с себя остатки одежды.
– Сейчас, – парень подошёл к своему столу, открыл ящик и достал оттуда бутылочку смазки. Он вернулся на кровать и вложил её в руку Ли, - думаю, нам это пригодится.
Минхо кивнул и вновь припал к влажным губам. Их можно вечно целовать. Такие мягкие и податливые. Такие желанные. Такие родные. Старший уложил Хвана на лопатки, а сам навис сверху, спрятав голову младшего между своими локтями.
–Ты был снизу? – Хёнджин кивнул, неотрывно глядя в глаза напротив. – Тогда ты знаешь, что мне нужно тебя растянуть. Подожди немного и не насаживайся раньше времени. Я сделаю всё сам.
Хёнджин тихо угукнул. Его щеки слегка раскраснелись от возбуждения, а также от смущения. Он видел Минхо голым, но он не видел его таким. Таким жарким и полностью поглощённым процессом. А еще Хван не был уверен, что Минхо видел его без одежды. Это было слегка ново для него, но смущение скоро пройдёт. Ведь для Ли хочется раскрыться полностью, чтобы он видел не только тело, но также всю душу и переживания в ней. Не хочется больше быть неправильно понятым и избегать встречи. Хочется быть всегда рядом. Как сейчас. Хочется быть центром мира Минхо.
Минхо сполз вниз и жестом показал перевернуться на живот. Хван молча повиновался. Ли нежно огладил ягодицы и слегка приподнял бёдра, чтобы был лучше доступ. От открывшегося вида закружилась голова. Хочется уже побыстрее войти и раствориться в наслаждении. Но нужно чтобы младший был к этому готов. Кожа такая нежная на ощупь, что хочется бесконечно её гладить.
Ли открыл тюбик и выдавил небольшое количество смазки себе на пальцы, немного нагрел, а затем осторожно ввёл один палец в сжатое колечко мышц. Хван шумно выпустил воздух и упал в постель лицом. Минхо улыбнулся и второй рукой погладил ягодицу, как бы успокаивая. Мышцы немного расслабились и позволили пальцу войти до упора. Несколько поступательных движений. И вот старший ввёл второй палец, что заставил Хвана прогнуться в спине и тихо застонать в постель.
Слишком медленно, слишком неспешно. Хочется быстрее. Хёнджин попытался немного податься назад, чтобы насадиться на хотя бы эти два пальца, но рука, придерживающая его за половинку ягодицы, остановила попытку. Не удалась шалость, зато за это Минхо прижал пальцы к стенке, нащупав простату, и заставив вскрикнуть от резко прошедшей волны удовольствия.
Ли молчал. Не хотелось нарушать своими словами шумное дыхание Хвана. Хочется это слушать бесконечно. Парень поднёс бутылочку со смазкой к своим пальцам, которые были наполовину в дырочке, и выдавил холодную жидкость, которая сразу полилась внутрь, заставив дернуться Хёнджина от резкого контраста температуры. Сразу следом вошёл третий палец.
Мышцы податливо пускали внутрь все пальцы. Снова неспешные поступательные движения. Хван через раз срывался на громкие стоны, что эхом отбивались от стен комнаты. Плевать, если кто-то услышит, Ли ждал этого момента слишком долго. Нужно прояснить, чьим был Хёнджин для всех и дело с концом.
Пальцы пропали. Минхо вытер остатки смазки об свой возбуждённый член, что еще немного был влажным от слюней младшего. Он подвинулся вплотную к оттопыренным бёдрам и пристроил головку к дырочке, мысленно давая себе команду не кончать от первого же толчка. И вот он наконец начал медленно входить. Горячие стенки легко подавались напору, всё равно оказывая сильное давление на член вокруг. Войдя до упора, Ли глубоко выдохнул, а Хёнджин тихо заскулил под ним.
Прекрасно. Так идеально, будто они созданы друг для друга. Старший начал медленные движения, слегка закусив губу от вида прекрасной спины Хёнджина и его стонов, что отзывались в нём с каждым толчком приятной истомой. Минхо начал теряться в ощущениях, когда начал ускоряться. Стенки вокруг сжимались, заставляя напряжению расти и рваться к высвобождению.
Но хотелось кончить одновременно. Чтобы прям как у любимых. Ли наклонился к спине младшего и пальцами обхватил напряжённый член, что уже истекал предэякулятом. Хван вздрогнул и еще громче застонал от накрывающих ощущений, сжав мышцы вокруг члена старшего, чем вызвал тихий вздох у Минхо.
Ли выбрал размеренный темп своих толчков и движений рукой. Чтобы одновременно. Будет идеально. Громкие стоны только подстегивали еще больше, но темп был один и тот же, нельзя ускоряться, чтобы получить максимум ощущений. Член в руке стал напрягаться, его собственный готов был взорваться в любой момент. Минхо наклонился к уху младшего и прошептал:
– Я люблю тебя, Джинни… – напряжение с яркими звёздами покинуло тело, как только он закончил говорить. Идеальное окончание. Как он и хотел. Распирающие нутро эмоции вырвались словами и наконец дошли до своего получателя.
Следом кончил и Хван, слегка подрагивая всем телом по инерции от собственного оргазма и осознания того, что Минхо тоже кончил. В него. Будто пометил его своим. От этого приятно тянуло в душе, заставляя продлить оргазм немного дольше. Собственная спина покрылась потом, в горле пересохло от того, что он стонал и не думал даже закрыть рот, чтобы смочить его слюной.
Минхо осторожно вышел и нежно погладил ягодицы. Хёнджин устало завалился на кровать, пачкаясь об собственную сперму, что была на постели под ним. Но это сейчас не важно. Хван расплывается в улыбке и слегка поворачивает голову в сторону старшего:
– Я тебя тоже люблю, Хо. Очень сильно.
Ли улыбается в ответ, глядя на разморенного под ним Хвана. Такой красивый, такой его. Он не позволит больше каким-то придуркам обижать этого принца, что сейчас лежит на перепачканной им же постели и счастливо улыбается, глядя на Минхо. Этот взгляд отражает еще больше чувств, чем было вложено в слова о любви. Этот взгляд говорит о том, что Хван доверяет ему себя. И старший не должен облажаться еще раз.
Он наклоняется к пересохшим губам младшего и нежно целует, слегка прикрыв от удовольствия глаза.
– Пойдём в душ, а потом я поменяю нам постель, и мы будем спать. Вместе. Кто знает, может мы будем спать вместе каждую ночь, если Чан одобрит, – Хёнджин кивает. Его глаза сияют в предвкушении.
Минхо протягивает ладонь младшему, чтобы помочь встать. Захватив чистые вещи Хёнджина для него самого и опять же Хёнджина для Ли, они прокрадываются в ванную вдвоём, тихо посмеиваясь и держась за руки.
***
Феликс сидел на кожаном кресле в комнате Чана, уткнувшись лицом в колени и обхватив руками прижатые к себе ноги. Он уже третий день дежурил в комнате хёна, контролируя его состояние. Старший еще ни разу не приходил в себя. Доктор достал пулю и наложил повязку. Он сказал, что пуля попала в ребро и она чудом не попала в сердце, застряв в кости. Но Чан всё равно потерял много крови, поэтому так долго не приходит в себя.
Феликс всё время обдумывал слова Чанбина, которые тот попросил передать. Это как заевшая пластинка. Каждый раз, вспоминая ЧТО с ним пытался сделать Со, мурашки расползались холодным страхом по всему телу. Хоть Чан был ранен и без сознания – находится рядом с ним в комнате казалось самым безопасным местом во вселенной.
Ли выходил из комнаты только один раз принять душ и несколько раз поесть. Всё остальное время проводил рядом. Он ходил взад-вперёд, сидел на кресле, рассматривал комнату, рассматривал потолок. Делал кучу всего. Пытался мечтать. Спал. Но страх никуда не девался. Ноющая губа только напоминала об этой неожиданной для всех встрече.
Сейчас он сидел возле кровати на корточках и рассматривал лицо Чана. Тот выглядел таким спокойным, будто боли не существовало для него. Пока он спит, то ему конечно же не больно. От этого становится легче. Феликс оживил у себя в памяти воспоминания о вечере в ресторане. Старший был такой расслабленный, так много улыбался, являя свои прекрасные ямочки, на которые Ли запал еще в первую встречу. А еще он весь вечер смотрел на него. На Ликса. Прямо в душу.
Может Со был прав? Может Чан запал на него? А что чувствует сам Феликс к нему? Парень задумался. Что он чувствует? Когда он впервые увидел хёна, то его сердце забилось быстрее. Он определённо ему понравился. Даже несмотря на то, что Чан немного подровнял ему лицо, всё равно Ликс на него не злился. Если быть честным, то он себя виноватым считал, а не хёна в той ситуации. Он вынудил его взорваться, поэтому заслуженно получил за это. Но сейчас не об этом.
Ему было тепло с ним. Да. Внутри тепло. Даже когда Чан находился просто рядом в одной комнате. И спокойно. Даже сейчас, сидя перед его кроватью на корточках Феликсу было спокойно. Чан был таким сильным, но таким добрым в душе. Его хотелось оберегать и радовать разными мелочами, чтобы он чаще смеялся и показывал свои ямочки. Хотелось обнимать и вдыхать его запах, перемешанный с парфюмом или гелем для душа, или даже легкий запах пота после тренировки. Хотелось быть рядом, не важно при каких условиях.
Феликс скользил взглядом по лицу Чана. Даже сейчас его хочется оберегать и быть рядом, что он и делает. А еще хочется… Коснуться его. Так безумно сильно и неожиданно захотелось коснуться его. Парень задержал дыхание и невесомо провёл пальцами по прохладной щеке старшего. Такая мягкая кожа под пальцами. Просто волшебно. Даже не смотря на раны, что почти зажили после стычки с Чанбином, Бан был прекрасен.
Ли поднял руку выше и осторожно убрал тёмные волосы с глаз. Дышать приходилось очень тихо, боясь нарушить тишину в комнате. Сердце билось гулко каждый раз, когда Феликс был рядом с Чаном. И даже за три дня нахождения в этой комнате, оно продолжало биться с тревогой и обожанием. Хочется, чтобы Чан никогда не страдал и жил счастливо, чтобы отпустил всю боль, связанную с Ханной. А может, не только с ней.
Ресницы слабо задрожали, но это не скрылось от внимания Ликса. Сердце забилось еще сильнее. Наконец-то он пришёл в себя. Ли так долго ждал этого. Чтобы опять посмотреть в эти тёмные глаза и увидеть в них радость. Последнее воспоминание, где Чан был весь в собственной крови и с покрытыми дымкой от боли глазами, Феликс пытался вычеркнуть из головы. Но это не получалось. Каждый раз, глядя на старшего, это всплывало в памяти, заставляя сердце рваться на части, как было и тогда. Было безумно больно видеть, как Чан протягивает руки в его сторону и падает на пол от потери сознания. Ужасно. Просто невыносимо ужасно.
– Ликси… – хриплый голос Бана вырвал из мыслей.
Ли проморгался и сфокусировал взгляд на парне напротив. Бледные губы пытались растянуться в улыбке, но она получалась кривоватой. Глаза еле открылись, но тёмные зрачки с надеждой смотрели прямо на него. Феликс шмыгнул носом и сжал руку Чана, которую тот вытянул из-под одеяла.
– Чан-и, я так переживал. Я боялся тебя потерять, так боялся… – начал шептать Феликс. Он поднёс руку старшего к своим губам, прикрыв глаза, и разрывался между желанием сжать сильнее и ослабить хватку, чтобы не делать больно. С глаз градом потекли слёзы, которые он держал все три дня внутри.
– Ликси, ты… В порядке?.. Ликс… Пож… Пожалуйста… – слова давались с трудом из-за пересохшего горла, а также начавших душить его собственных эмоций. Чан попытался потянуть на себя младшего, который заливал слезами его руку, – иди ко мне… Ликс. Слышишь?
Блондин поднял покрасневшие глаза на Бана.
– Нет, у тебя сильное ранение, ты еще не зажи… – Крис рывком прижал к себе дрожащее тело Феликса, уложив поперек на себя. Боль пробила грудь, но сейчас это не важно. Важнее, что с младшим всё в порядке. И он сейчас готов потерпеть. Тепло от тела Ли затянет дыру внутри и будет всё хорошо.
– Я так переживал… – лицо Феликса было между плечом и головой Чана. Старший обвил руками дрожащее от рыданий тело и пытался успокаивающе погладить. – Я надеялся, что всё хорошо. Я боялся. Боялся, что потеряю и тебя, Ликси…
Ли еще сильнее зарыдал. Это его слова, а не Криса. Он должен переживать за состояние хёна, а не наоборот.
– Чан-и, прости… Я не должен был ехать с ним. Я должен был остаться с Хёнджином дома. Я такой дурак, прости. Из-за меня ты почти умер. Ты сорвался и… Прости, Чан-и.
Чан прикрыл глаза и продолжал гладить спину Феликса, пока тот не перестал дрожать. Облегчение, которое он чувствовал от тепла младшего, приятно разливалось по венам. Он защитит его. Любым способом. И убьет ради этого Чанбина, чего бы это ему не стоило.
***
Минхо и Хёнджин сидели в гостиной на диване, прижавшись бёдрами друг к другу. Феликс сообщил им, что Чан пришёл в себя на следующий день, после того, как проснулся в кровати Бана, обнимая его. Парни обсуждали дальнейший план действий. Большинство пунктов были уже выполнены. Оставалось немного подождать, пока система начнёт работать и у Со перекроется кислород к его доходу.
Прошло больше недели с момента, как старший пришёл в себя. Он давал им небольшие распоряжения, которые они добросовестно выполняли. Прикончить Чанбина было общей целью, поэтому всё выполнялось очень тщательно.
Феликс с Крисом сейчас были в беседке на улице. Бан наконец выбрался из удушающих четырёх стен, поняв, почему в своё время так стремился это сделать Ликс. Свежий воздух будоражил лёгкие, солнце приятно грело лицо. А солнце, сидящее напротив, грело душу.
Ли сидел и расслабленно наблюдал за старшим. Он шёл на поправку и это не могло не радовать. За прошедшее время они почти не разлучались. Старший предложил спать в одной кровати, аргументируя это тем, что для скорейшего восстановления нужно тепло такого солнца, как Феликс. Ну, а сам Феликс не мог просто перестать находится рядом, потому что всё равно чувствовал, что рядом будет безопаснее, чем одному в комнате.
Собственно, сейчас Ликс сидел и обдумывал, как бы рассказать Чану про послание. Нужно что-то сделать, чтобы страх, сковывающий его тело, когда он находился без хёна, хоть немного отпустил. Но так не хочется портить настроение Чану, ведь он по-настоящему ни о чём не переживает сейчас. Или так только кажется.
– Хён? – Феликс смущённо опустил голову на свои руки на столе. Поговорить рано или поздно нужно. Ради всех. Лучше раньше, чем будет поздно.
– Мм? – Чан повернул голову и увидел, что его персональное солнце нервно кусает губы. – Что такое, солнце? – ласкательное имя само собой привязалось и старший перестал смущаться говорить об этом прямо. Хотелось делиться с младшим всем, что приходит в голову. А так как Ли не был против, Бан при любой возможности так его называл.
– Я хочу поговорить. Это насчёт Чанбина, – Крис заметно напрягся, улыбка сползла с лица, уступив место тревоге.
– Что ты хочешь рассказать мне? – голос был напитан нежностью максимально, но всё же проскользнули нотки угрозы. Но адресована она была не Феликсу, а Чанбину. Всё понимали и знали это. Теперь не было никаких недоговорок.
– В общем… Кхм. Когда это всё произошло, то Чанбин сказал, что это было последним предупреждением. Чтобы ты не лез в его дела. И что вообще всё, что он сделал со мной – способ преподать тебе урок.
– Ликси, я тебя не спрашивал, но… – Чан замялся. Ему Уджин рассказал, в каком состоянии был Феликс в тот день и какие следы на его теле были. Но хотелось узнать подробности, хоть он и понимал, что это может причинить им обоим боль. – Но что тогда произошло? Ты можешь мне рассказать, что он делал, чтобы я понял, в чём дело?
Феликс поднял глаза на Чана, а у того сердце разбилось на кучу осколков от одного только взгляда. Слишком много боли и страха скрывалось за пушистыми ресницами. Но, сделав несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, Ли рассказал. Он рассказывал абсолютно все детали, а тёмные волосы на голове Криса, кажется, приобретали белый цвет. Это было ужасно. С одной стороны, хорошо, что он сам был без сознания те дни, пока все следы сходили с тела младшего, иначе он бы сразу пошёл убивать Чанбина. И плевать на неудавшуюся до этого попытку. Он бы пробовал это столько раз, сколько нужно. С другой стороны, плохо, потому что Феликс всё время сам проживал и держал внутри эту боль от такого обращения к себе.
– … поэтому я стараюсь сейчас держаться возле тебя. Мне с тобой спокойно. Я не переживаю ни о чём, – Чан уже вовсю обнимал дрожащего от воспоминаний Ликса. Бедный парень. Стоило ему появится в жизни Бана, как и он стал ощущать на себе след от борьбы с Со.
– Всё хорошо. Я уже занимаюсь этим вопросом, не беспокойся. Он больше не тронет тебя, клянусь.
– Чан-и, я еще хотел тебе сказать кое-что… – Ли немного отодвинулся от Криса и посмотрел ему в глаза. – Я… Я тебя люблю. И я обещаю, что я смогу о тебе позаботится. Не важно, чего это будет касаться. Твоего душевного состояния, твоего физического состояния. Я знаю, что я твоё солнце, так позволь мне сиять для тебя всю жизнь.
Феликс выглядел таким смущенным, но в то же время, таким уверенным в своих словах, что это не могло не умилять. Чан широко улыбнулся и обнял Ли, что покраснел до кончиков ушей, заставив на своей коже веснушкам загореться тёмными пятнами. Облегчение накрыло с головой обоих. Больше не было смысла скрывать свои чувства друг от друга. Можно сказать напрямую всё. Бан отклонился, нежно взял в руки лицо Ликса и заставил смотреть в глаза.
– И я тебя люблю, моё солнце. Сильнее, чем ты можешь себе представить.
Бан прикрыл глаза и нежно поцеловал покусанные губы Ликса. Сердце радостно трепетало в груди. Этот поцелуй значил для них намного больше, чем обычный. Он был для них обещанием, которое оба намеревались выполнить. Оба собирались и дальше оставаться друг для друга большим, чем просто любимыми людьми.
