около святых черти водятся

импульсивный, конфликтный, обидчивый, временами поступающий как избалованный ребенок — краткая, но не менее яркая от этого характеристика юного чернокнижника. многих все эти качества раздражают, злят, вызывают неприязнь, а кого-то, наоборот, воодушевляют, привлекают, влюбляют (хотя, если честно, ничтожные единицы находят это очаровательным). анатолий же находит это забавным. именно он, можно сказать, сотворил таким череватого. нашептывал гадости, «советовал» как лучше поступить, возводил на вершину славы, подчеркивал исключительность парня. а тот верил, все также искренне, по-детски, что поступает правильно, что все кроме него — ничто, глупцы, пустышки с которыми не стоит даже говорить на равных. проще говоря, впитывал как губка идеологию демона. дурашка. — толик. ну толик, почему вокруг меня такие мрази вьются, никто общаться со мной не хочет — в расстроенных чувствах спросил как-то владислав, подливая в ритуальную чашу водки — мрази они все. глупцы — осушив сосуд за пару глотков, принялся объяснять анатолий, словно это общеизвестный факт — завидуют, славу твою хотят украсть. но ты умный, не дурак поди, не даешься так легко. молодец. — а когда я встречу честных людей? у меня будут друзья? скажи, толик, все расскажи и честно! — подливая жгучего напитка, спросил чернокнижник, горящими глазами смотря на своего хозяина. — не скоро, хлопец, не скоро. но ты не горюй, мы с тобой душа в душу, ты мне, я тебе помогаю. мало что ль меня? выпей со мной, да не забивай голову глупостями — нечисть внимательно проследила за тем как череватый глотнул водки прям из горла и только после удовлетворённо заурчала. — хорошо. и собутыльник, и друг, и помощник! — улыбнулся экстрасенс, распластавшись на полу. не смотря на то, что он постоянно покупал алкоголь (опустим, что не для себя) и работал с ним, пить его он совершенно не умел. с первого глотка уносило куда-то далеко, голова кружилась, а все тело расслаблялось и жутко клонило в сон. сколько бы анатолий не пытался научить своего человека пить, успехов никаких. как был пьянющий с первых глотков, так и остался. — а тебе че, плохо что ли? я тебе зла не делаю, наоборот, оберегаю от всяких гнид в богоподобном обличии. м, плохо тебе, владислав? — не-а… хороший ты, хороший. зря про тебя гадости говорила бабка, когда помогала призвать тебя, ни разу не пожалел. хороший мой… и шепсы, и лина, и вообще все поплатятся. выиграю всех, ты со мной, помощник…не дамся никому, ты меня уберёг… — едва волоча языком, пробормотал череватый. снова клонило в сон, как и всегда после алкоголя. вдобавок ко всему, ритуалы отнимают много сил, а без них общаться с личным демоном невозможно. — хочешь — выиграешь, но с этими не вздумай общаться. не погань себя… уже спишь что ли? ладно уж, спи, недорос ты еще с чертом одно пойло делить… — задумчиво проговорил толик, сверкнув в полумраке алыми глазами, а после, тихо подобравшись к владу, внимательно всмотрелся в его расслабленное лицо. красивый. привлекательный. наклонившись, дьявол накрыл губами прохладный лоб чернокнижника, оставляя после сухих губ своих черный опечаток. мой. мой. мой. к сожалению, простым смертным увидеть его не дано, а для зреющих истину знак, чтоб не подходили, не спутывались с игрушкой дьявольщины. пусть только посмеют, всех убью. — не зря говорят, около святых черти водятся…— задумчиво пробормотал толик, жадно всматриваясь в лицо парня. красивый. после, тяжело поднявшись, сделал пару шагов в сторону кровати и, взяв шерстяной и такой нелюбимый детьми колючий плед, осторожно накрыл им своего человека, будто бы не желая лишний раз тревожить чуткий сон — и так во снах пред божьим судом отчитываешься за грехи свои, за то что связался со мной по юности… спи давай, звёздочка, пф. черти не умеют любить. черти вообще не умеют чувствовать ничего, кроме веселья, злобы и зависти, верно? но почему же тогда элементарная забота и, возможно, капелька обмана (ради благих целей, честно! ибо нечего с таким как он кому попало общаться) казалась такой правильной, такой естественной?