Мы попросту волшебники

Особняк Крутобола считался неприступным. Не зря считался — если тебе каким-то чудом удавалось прорваться сквозь дремучие шипастые кусты, где обитали тщательно селекционированные подкустовные выползни, глубокие рвы, кишащие саблезубыми головастиками, и настоящие минные поля, заминированные отнюдь не коровами, оставалось самое трудное: пробраться внутрь с помощью сложной системы открытых дверей. Если это могло кому-то показаться смешным, то на самом деле ничего смешного в этом не было. Открытые двери не означали возможность войти в особняк без помех. Скорее, наоборот. Джаред знал, что будет сложно. Он и не пытался всё предусмотреть; скорее, рассчитывал на везение и способность импровизировать. Но вот уж чего он точно не ожидал, так это встретить у самого входа рыжего наглеца Дженсена Эклза. Ладно, не совсем рыжего, но определённо наглеца. Причём тот тоже явно пребывал здесь не в качестве гостя. Об этом недвусмысленно говорил хитрый камуфляжный костюм. Без иронии — искусством маскировки Эклз всегда владел отлично. Впрочем, Джареда это не особенно радовало. Совсем даже не радовало, если откровенно. Кое-что, конечно, радовало, но не сейчас, пожалуй. — Какого чёрта ты здесь делаешь? — нахмурился Джаред. — Привет, Джаред, — улыбнулся Дженсен, кажется, даже вполне искренне, — тоже рад тебя видеть. — Делаешь здесь что? — показательно проигнорировал приветствие Джаред. — То же, что и ты, — не смутился Дженсен, — сейчас у всех один интерес. Джаред от досады поморщился. Дженсен, конечно же, был прав, но от этого становилось только обиднее. С тех пор как прошёл слух, что Крутобол после многолетних изысканий наконец-то получил сыворотку человечности, вокруг неё разгорелся неслыханный ажиотаж. Как можно было понять из названия, она призвана была будить в человеке все лучшие человеческие качества. За сыворотку, которую ещё в глаза никто не видел, предлагали миллионы и даже миллиарды, её пытались украсть, подделать и продать как украденную, пока не улеглась волна интереса, даже взорвать особняк. На самого Крутобола никто не покушался — просто это было бессмысленно. Волшебник его уровня был неуязвим для простых смертных и почти неуязвим для менее успешных коллег. Более того — он не показывался на людях уже доброе десятилетие, а особняк, как было сказано выше, не зря считался неприступным. Поэтому вскоре все сдались и решили ждать, когда же пресловутая сыворотка будет предъявлена миру. Но сдались, как выяснилось, не все. В мире, где магическая энергия была успешно укрощена, разложена на составляющие и поставлена на службу людям, волшебники, разумеется, занимали весьма неплохие места. Потому что люди без особых способностей могли лишь пользоваться простыми готовыми заклинаниями в быту, но никак не создавать их, даже имея в наличии высококлассное магическое сырьё. Поэтому вполне предсказуемым стало появление фирм-посредников, снабжавших людей уже готовыми заклинаниями на все случаи жизни, упакованными в фирменную тару и снабжёнными клапанами безопасности. Больше того — в особых случаях, если человек боялся, что что-то пойдёт не так, предоставлялись услуги профессиональных волшебников. Никто из волшебников никогда не отказывался поработать на такое агентство — работа была разовой, почти не требовала усилий, а оплачивалась отлично. Джаред и Дженсен не то чтобы враждовали. Во времена учёбы в Магической Академии, по крайней мере. Даже совсем не враждовали. Больше того — они весьма активно дружили. Если бы вы спросили однокурсников или соседей по комнатам — они сказали бы, что даже очень громко дружили. И часто. И бурно. Да. Джаред сглотнул. Когда и почему всё вдруг закончилось, не сказал бы ни один из них. Просто на распределении их завербовали два самых старых агентства, конкуренция между которыми была неприлично острой. А у молодых выпускников, как известно, амбиции крайне высоки. Словом, и Джаред, и Дженсен легко поддались греху гордыни и присоединились к конкурентной борьбе агентств с таким же азартом, с каким совсем недавно дружили. Просто встретиться и признаться друг другу, что между ними всё по-прежнему, им не позволяла ложная и глупая гордость. Все эти годы они не сталкивались, а о достижениях друг друга узнавали из вторых и третьих рук. Надо сказать, что оба за это время стали неплохими, даже хорошими практикующими волшебниками, но обстоятельства складывались так, что ни один из них не мог отказать своему родному агентству, будучи призванным выполнить даже не слишком желанное задание. В какой-то степени им должно было льстить, что их пригласили на работу, от которой все давно по очереди отказались из-за её очевидной невыполнимости. Им и льстило. И теперь Джаред немного расстроился — он серьёзно рассчитывал собрать все лавры, пусть это и нельзя было афишировать, но в мире волшебников его вес возрос бы значительно. Если Дженсен чувствовал то же самое, то виду не подал. Наоборот — он выглядел слишком мило для жулика и проходимца, каковым, с точки зрения Джареда, и являлся. Впрочем, Джаред знал это точно, потому что сам был таким же. Но считал себя немного круче. Так было легче жить. Но Дженсен совершенно не вписывался в картину триумфа. Избавиться от него тоже было невозможно — и это Джаред отлично знал. Оставалось только попытаться повернуть ситуацию в свою сторону. — Что ты предлагаешь? — нехотя спросил Джаред. — Сам понимаешь, — обезоруживающе улыбнулся Дженсен, — по одиночке мы не справимся. Давай украдём эту чёртову сыворотку, сделаем вид, что и слыхом друг о друге не слыхивали, а что украли одновременно — так совпадение. А? — А как мы друг с другом не столкнулись? — ворчливо спросил Джаред, уже сдавшись. — Дом большой, — с невинным видом сказал Дженсен, — может, мы подбирались с разных сторон. А сыворотки — в каждой комнате по ящику! Бери сколько влезет и сваливай. — Дом большой, — подтвердил Джаред, — сыворотки полно. Ты — вперёд. Мы же не сталкивались, — пояснил он. Дженсен вздохнул, но повернулся к Джареду спиной и сделал шаг вперёд. Джаред с очень большой неохотой признался себе, что кое-что его всё же радует. До сих пор. Прямо сейчас. Даже несмотря на грубые камуфляжные штаны. А может, именно благодаря им. Так или иначе, отказывать себе Джаред не стал — смачно шлёпнул Дженсена по крепкой симпатичной заднице. А потом ущипнул — тоже не удержался. Это было немного лишне. Джаред сам зашипел от избытка чувств, а Дженсен, вопреки ожиданиям, не стал огрызаться и отбивать ладони о джаредово лицо. Наоборот — обернулся и посмотрел укоризненно. Джареду стало очень стыдно. Они с Дженсеном не виделись чёртову уйму лет, Дженсен вёл себя прекрасно, предложил сотрудничать и не зубоскалил, а Джаред не смог даже удержать руки при себе. Он искренне хотел извиниться, но буркнул против воли: — На удачу! Кажется, Дженсена ответ удовлетворил. Тем более от шлепка он сдвинулся буквально на пару сантиметров в сторону, и на то место, где только что была его нога в тяжёлом армейском ботинке, упал из дверного проёма и наполовину воткнулся в каменный пол острейший мачете. — Работает, — потрясённо сказал Дженсен, — везучий ты засранец! Он быстро притянул Джареда к себе за ворот куртки и крепко поцеловал в губы. — На удачу! — пояснил он обескураженному Джареду весело. — Сам понимаешь — нам понадобится. Джаред открыл и закрыл рот, поморгал несколько секунд, потом кивнул и выдавил ответную улыбку: — Пользуйся, пока я добрый. Дженсен уже не слушал: отойдя ещё на небольшой шаг, он наконец-то задействовал средства из магического арсенала: прошептал заклинание и разбил маленькую склянку с нужным составом. Поднявшийся фиолетовый дымок, к счастью, не имел никакого запаха (Джаред на всякий случай приготовился к худшему), но, заполнив дверной проём тончайшей завесой, он замерцал, и в его искристом свете стали видны все потайные ловушки — в самом дверном проёме и в стенах поблизости. — Пойдём, — поманил Дженсен, — у нас целая минута. Таким или подобным образом они миновали несколько дверей — по подсчётам Джареда, им оставалось пройти не больше трёх. Дом был пустынен — или казался таким, по крайней мере. Ни в одном из помещений им не встретились слуги или охранники — а последних Дженсен всерьёз опасался. Можно было только представить себе, какие охранники могут быть у такого волшебника. Хотя если бы Дженсен или Джаред их себе представляли, в дом они бы просто не сунулись. Очень запоздало Джаред подумал о том, что отследить передвижения Крутобола им тоже не под силу, а идти наобум было глупо. С другой стороны — любое время было опасным, и, по сути дела, не имело большого значения, день сейчас или ночь. Разве что днём не нужно было заморачиваться, расходуя магические средства на банальное освещение. Словом, Джаред решил по-прежнему полагаться на удачу. Она и способствовала им — до тех пор, пока у очередной двери Джаред не почуял неладное. Просто почуял — и всё. Он придержал Дженсена за рукав и молча кивнул в сторону двери — дескать, не торопись. Дженсен торопиться и не думал, послушно застыл, выжидательно глядя на Джареда. Джаред потянул носом. Он не смог определить запах, но решил, что пахнет чем-то достаточно опасным, может быть, даже вредным для здоровья. Он жестами показал Дженсену, что нужно закрыть рот и нос воротом куртки. Дженсен не стал возражать и последовал его примеру. Как оказалось, зря. Потому что сам по себе запах не был опасен. Он лишь предупреждал об опасности. Из полумрака комнаты навстречу незадачливым грабителям неспешно вышли, клацая когтями по паркету, двое компактных грумил. Судя по габаритам и цвету шкуры — вполне взрослых. Следовательно, очень, очень свирепых. И подчинявшихся только одному хозяину. Понятно какому. — Ясно, почему нет охранников, — севшим голосом пробормотал Дженсен. Джаред кивнул. Во рту у него пересохло. Грумилы между тем всё так же вальяжно вышли из двери. Джаред немыслимым усилием подавил порыв бежать сломя голову — ибо это была верная кровавая, мучительная смерть. Дженсен разделял его мнение, даже не спрашивая, — стоял, не шелохнувшись. Грумилы лениво обошли их со всех сторон, потом один из них грохнулся тут же, развалясь на полированном паркете, и душераздирающе зевнул. Второй, похоже, спать не собирался. Напротив — его красные, горящие злобным огнём глаза постоянно были нацелены то на Джареда, то на Дженсена — взгляд он переводил очень быстро. — Караул нести будут, — догадался Джаред, — по очереди нас сторожить. — И на том спасибо, — кивнул Дженсен, — хоть не сожрали сразу. — Ещё не проголодались, — брякнул Джаред и сам запаниковал в ту же секунду. — Спокойно, — одними губами сказал Дженсен, прекрасно понявший, что с ним произошло, — будем что-то придумывать. Но ничего не придумывалось. Более крупный из грумил, сейчас дрыхнущий в полглаза, громко сопел, а тот, что поменьше, по-прежнему ревностно стерёг любое движение Джареда и Дженсена. Не бросался, но и не терял бдительности. Джаред почувствовал, что больше не может. — Ноги затекли, — пожаловался он Дженсену, — я скоро не выдержу. — Терпи, пока мы ничего не придумали, — сквозь зубы процедил Дженсен, — глупо будет погибнуть ни за что. — Глупо, — уныло согласился Джаред, — только ещё глупее, что нас поймали как мальчишек, будто мы не волшебники. — Да, — не стал спорить Дженсен, — но это так, и воспользоваться мы пока ничем не можем. — А у тебя есть что-то подходящее? — поинтересовался Джаред. — Думаю, есть, — кивнул Дженсен, — достаточно сильное снотворное заклинание. Рассчитано на человека, конечно же, но их наверняка замедлит. Может, даже ненадолго вырубит. — Дотянуться бы до него, — вздохнул Джаред. — Сам думаю. Но опасно. — Может, попробуешь? Дженсен явно колебался. Но чем дольше они стояли, тем тяжелее было не шевелиться — не говоря уже о том, что хотелось просто рухнуть на пол и закрыть глаза. Поэтому Дженсен принялся медленно вести рукой по бедру, нащупывая нужный карман. Он сдвигал пальцы по миллиметру в минуту; и если грумила и заметил это движение, пока что никак на него не реагировал. Джаред наблюдал за манипуляциями Дженсена почти не дыша. Он очень, очень переживал и не хотел, чтобы его нервозность передалась Дженсену. Но пока что всё шло неплохо — с замиранием сердца Джаред увидел, как пальцы Дженсена нырнули в карман и невероятно медленно вернулись, сжимая круглый пузырёк, полный светло-жёлтой жидкости. Для безопасности он был упакован в мягкий защитный чехол из прочной прозрачной резины. Джаред понимал, что снять чехол сейчас не получится, поэтому Дженсену предстояло всё так же незаметно вытащить пробку и перевернуть пузырёк — за невозможностью его разбить как положено. У Дженсена почти получилось. Почти, потому что крохотный пузырёк выскользнул из вспотевших пальцев и упал на пол с тихим звуком, который для обострённого сейчас донельзя слуха Джареда и Дженсена прозвучал грохотом разорвавшегося снаряда. Всё вокруг застыло. В наступившей страшной тишине было слышно лишь, как катится по полу злосчастный пузырёк. Грумила, который до этого спал, поднял голову и открыл глаза. Второй не поменял позы, по выражение его морды не сулило ничего хорошего. Первый плавно встал на ноги и медленно двинулся в сторону Дженсена. Может быть, стоило использовать почти несуществующий шанс и всё же побежать, но Дженсен не мог сдвинуться с места. Грумила остановился, не дойдя до Дженсена один шаг. Потом двинулся дальше, туда, где лежал откатившийся пузырёк. Грумила осторожно взял его зубами и понёс назад. Подошёл к истекающему холодным потом Дженсену, положил пузырёк у его ног, а потом… поднырнул своей страшной, почти квадратной башкой под руку Дженсена и слегка толкнул её вверх. — А-а-ах, — обморочно простонал Джаред, едва не грохнувшийся на пол от напряжения, — он… хочет играться. Будто поняв, о чём идёт речь, грумила повилял коротким хвостом, от чего все устрашающе огромные мышцы его спины пришли в движение. — Или поиграться перед обедом, — едва слышно ответил Дженсен. — Попробуй, — так же тихо сказал Джаред, — терять нам нечего. Грумила, всё это время не сводивший взгляда с Дженсена, опять вильнул хвостом. Весьма выразительно. Дженсен очень осторожно, медленно наклонился, поднял непослушными пальцами пузырёк и бросил грумиле. Тот издал гулкий громоподобный звук, долженствующий, видимо, означать радостный лай, и бросился за импровизированным мячиком. Принёс обратно и, уже не стесняясь, принялся нетерпеливо подталкивать головой руку Дженсена, попискивая хриплым басом. Дженсен бросил ещё раз, грумила опять со всех ног бросился за пузырьком. Джаред стёк на пол, сотрясаемый истерическим хохотом. Второй грумила, ничем не занятый, подполз к нему и развалился на спине, выставив наружу беззащитное розовое пузо. Эта поза была известна всем, истолковать её двояко было невозможно. Джаред, всё ещё всхлипывая от смеха, принялся энергично чесать и похлопывать подставленный грумилой живот. — Хороший малыш, — приговаривал Джаред, наблюдая за извивающимся от удовольствия грумилой, — бедненький! С тобой никто никогда не играл. И с твоим братом тоже… «Малыш» ронял из страшной оскаленной пасти клочья пены на драгоценный паркет и повизгивал от счастья. Наконец, удовлетворённый порцией ласки, он перевернулся со спины на живот, вскочил и опрометью кинулся отнимать у брата пузырёк. Грумилы рычали и сталкивались лбами до тех пор, пока младший от усердия не прокусил пузырёк. Жёлтая жидкость тут же испарилась едким туманом; натренированные годами неудач Джаред и Дженсен молниеносно натянули на головы куртки, а грумилы с грохотом повалились на пол, словно двухсотфунтовые кегли: заклинание было примитивным, но очень действенным и не требовало даже словесного подкрепления. Выждав для верности ещё немного, Джаред рискнул опустить ворот куртки. Дженсен сделал то же самое. Пройдя два шага на негнущихся ногах, он свалился на пол, прямо в объятия Джареда. Оба крепко сжали друг друга, зажмурившись от облегчения. — Какое счастье, — пробубнил Джаред в шею Дженсену. — И не говори, — слабо отозвался тот. Они отлипли друг от друга и посмотрели на грумил: те сладко дрыхли на полу, похрапывая, голова к голове. Из открытых пастей стекала на пол слюна. На квадратных мордах застыло выражение немыслимого счастья. Помогая друг другу, Джаред и Дженсен поднялись с пола и медленно, в обнимку, как были, побрели в комнату, которую совсем недавно ревностно охраняли грумилы. — Нашли, — только и сказал Джаред. Дженсен лишь кивнул. Потому что это могла быть только она — единственная и неповторимая (пока что) сыворотка человечности. Она возлежала на тёмно-бордовой бархатной подушке, заключённая в изящный продолговатый флакон из гранёного хрусталя, оправленный в серебро. Сама сыворотка была изумрудного цвета, она опалесцировала и неярко вспыхивала в полумраке комнаты. Джаред и Дженсен ненадолго застыли, поражённые этой необычной красотой. Стало ясно, что это единственный флакон. Ещё одного подобного просто не могло быть. — Это надо отметить, — негромко, но уверенно сказал Дженсен. — Надо, — тут же согласился с ним Джаред. Они сидели прямо на земле под стенами особняка, обессиленные, но чертовски довольные. — Перенесёшь нас куда надо? — Запросто, — Джаред порылся в карманах, нашёл нужное заклинание, открыл пузырёк и плеснул на землю между собой и Дженсеном, пробормотав пару слов. Раздался хлопок, и в следующую секунду они сидели уже за самым дальним столиком у стены в большом старом баре, пользовавшимся популярностью у волшебников. — Уф, — с чувством помотал головой Дженсен, — спасибо! С меня выпивка. — Да что ты, — запротестовал Джаред, — мы же оба… — Нет, — отрезал Дженсен, — сиди отдыхай. Он встал, игнорируя протесты Джареда, и немного нетвёрдой походкой направился к барной стойке. — Чем могу служить? — любезно улыбнулся бармен. Он был привычен ко всему, посетители, телепортировавшиеся неизвестно откуда, смущали его не больше тех, что вошли через дверь. Пожалуй, даже наоборот. — Что есть из горячительного? — спросил Дженсен. — Много чего, — принялся перечислять бармен, — есть кислительное, обжигательное, замурчательное, стеновлипательное, и — наше фирменное — отличное проблевательное на утро! — Э-э… не надо проблевательного, — поморщился Дженсен, мельком взглянул на Джареда, прислонившегося к стене, и смущённо улыбнулся, — мне бы лучше любительное и обжимательное. Ну и взбодрительное не помешает. — Сейчас изобразим, — невозмутимо кивнул бармен. Коктейли он смешал за минуту, Дженсен расплатился и сам понёс высокие запотевшие стаканы к столику. — Класс, — оценил Джаред, отпив глоток, — знаешь, Дженсен, я тебе чертовски благодарен. Если бы не ты, нас бы рассекло на мелкие лохмотья ещё перед первой комнатой. — А если бы не ты, — в тон ему ответил Дженсен, — нас бы загрызли страшные грумилы. — Зализали бы до смерти! — засмеялся Джаред. Они сдвинули стаканы и выпили по половине. — Так что мы оба справились, — продолжил он, — из нас получилась неплохая команда. — Как в прежние времена, — немного грустно улыбнулся Дженсен. — Да, — шепнул Джаред, — тебе не кажется, что это… знак? — Не кажется, — почему-то тоже шёпотом ответил Дженсен, — я точно знаю, что вот это — действительно знак. Самый верный. Джаред наблюдал, как Дженсен пересаживается к нему на колени, упирается лбом в лоб и крепко сжимает его твёрдый член через штаны. Когда Джаред вышел из короткого ступора, Дженсен взял его руку и без кокетства положил на свой член, точно такой же твёрдый. — Какой ты бессты-ыжий, — с восхищением протянул Джаред. — Ты просто меня подзабыл, — покачал головой Дженсен, сжимая его член сильнее и ёрзая задницей у него на коленях. — О-о, — застонал совершенно поплывший Джаред. — Хочешь, напомню, — прошептал Дженсен, касаясь губами его губ. Джаред активно закивал, не в силах говорить. — Тогда гони остаток заклинания переноса, нам сейчас точно не подняться. Далеко перенестись не получилось — Джаред как был в сидячем положении, так и стукнулся задницей о закрытую крышку унитаза в туалете бара, Дженсен крепко придавил его сверху. Посадка получилась жестковатая, но точная. Впрочем, ни одного из них это не волновало. Не дав Джареду опомниться, Дженсен впился в его губы. Джаред схватил обеими руками его голову, притягивая как можно ближе, и заскользил языком по его зубам, забираясь самым кончиком в жаркое место между изнанкой рта и дёснами. Дженсен отвечал так же страстно, Джаред под его напором стукнулся головой о сливной бачок да так и остался сидеть припечатанным. Дженсен резко отстранился, и Джаред мог только восхищённо материться, наблюдая, как он в мгновение ока сбрасывает штаны с себя и стягивает их с Джареда, расправившись с застёжками и бельём наверняка волшебным способом. — Ух ты, — неловко и абсолютно искренне вырвалось у Дженсена. — Ты меня тоже подзабыл, — усмехнулся Джаред, — он тебе всегда нравился. — Нет, — помотал головой Дженсен, — всё я помню! Просто здорово снова увидеть… И не только! Он крепко обхватил теперь уже освобождённый от одежды член Джареда, и Джаред ахнул: ладонь Дженсена, медленно скользнувшая снизу вверх по его члену, оставляла за собой слой влажно блестящей смазки, появлявшейся из ниоткуда. — Как хорошо! — глубоко вздохнул Джаред. Дженсен промычал что-то в ответ, явно соглашаясь, оставил член Джареда отлично смазанным и без прелюдий уселся на него сверху, зарычав от боли и желания. Джаред сунулся обнять его, придержать, но не тут-то было — Дженсен, насадившись на член крепкой, очень тугой задницей, бешено задвигался, и Джареду оставалось только хватать воздух ртом, прочно вцепившись руками в поручни на стенах кабинки. Дженсен, не прерывая движений, опять влип губами в его губы, поцеловал с диким напором, трахая языком и кусая, и Джаред почувствовал, что оргазм стремительно закручивается вихрем в животе и насладиться потрясающим, неожиданным сексом больше не получится. Он закричал от отчаяния, но было поздно: тело сотрясло несколькими спазмами, стиснутый крепкими мышцами Дженсена член запульсировал, изливаясь внутрь бессовестно выдаивающей задницы, и Дженсен так же стремительно кончил следом, застыв с выгнутой спиной и окатив Джареда высоким фонтаном чертовски горячей спермы. Джаред, обессиленный, длинно выдохнул, и Дженсен свалился ему на грудь. — Ты не меняешься, — прошептал Дженсен, целуя полностью разомлевшего, уплывающего Джареда в шею, — прости, дорогой. Джаред, не в силах шевелиться, попробовал что-то сказать, но губы Дженсена переместились выше, закрыв сладким поцелуем его рот, а рука скользнула в нагрудный карман. — Не меняешься, — повторил Дженсен, мягко целуя его верхнюю губу и прихватывая зубами нижнюю, — такой же охуенный, горячий и доверчивый. На самом деле прости. Последним, что Джаред помнил перед тем, как окончательно погрузиться во тьму, был крепкий и горячий поцелуй Дженсена. Пробуждение было ужасным. Радовало только одно — очнулся Джаред не в туалете бара, а в собственной постели. Проблевательное не понадобилось — Джаред чудно справился сам. Дрожащими руками отрегулировав температуру воды, Джаред прислонился к стене, подставляя тело струйкам горячего душа, и подумал о том, что у Дженсена, видимо, проснулись остатки совести, если он переместил бессознательного Джареда домой. То, что Дженсен знает его адрес, Джареда нисколько не удивило и не смутило. Джаред и сам знал адрес Дженсена не от самого Дженсена. Джаред был зол и раздосадован. Ну на самом деле, нельзя быть таким доверчивым! То, что Дженсен воспользовался им, Джареда обидело. Очень обидело. Немного утешало то, что Дженсен искренне его хотел — может, Джаред его немного и подзабыл, но не настолько, чтобы из памяти ушли такие вещи. Джаред вздохнул, с сожалением выключая воду. Так или иначе, Дженсена следовало проучить. Не жестоко, но качественно. А сыворотку вернуть Крутоболу. Джареда одолели сомнения ещё тогда, в баре. Он считал, что ничего хорошего эта кража на принесёт и надо честно дождаться, пока Крутобол сам решит, что готов к продвижению своего изобретения. Подготовился Джаред быстро, но тщательно. После горячего душа он тщательно почистил зубы, побрился, с наслаждением выпил пару чашек кофе и с не меньшим наслаждением надел чистую одежду — пострадавший камуфляж в полном составе отправился в стиральную машину. Джаред мог бы очистить одежду с помощью соответствующего заклинания, но считал, что не стоит тратить на это магическую энергию. Маленький коттедж Дженсена стоял в самом конце тихой улицы. Джареду нравилось это место — дома утопали в зелени, а в нескольких минутах ходьбы лежало небольшое, но очень живописное природное озеро. Впрочем, именно сейчас Джаред пришёл сюда отнюдь не за природными красотами. Снаружи было безлюдно. Джаред, справедливо рассудив, что не стоит лишний раз рисковать, обошёл дом и стандартным заклинанием открыл невысокую заднюю дверь. Осторожно отворил её, придерживая во избежание скрипа, и очень тихо зашёл внутрь. Ботинки он снял у входа и теперь поставил их внутри у стены, стараясь не шуметь. Тут его ожидал небольшой сюрприз: из-под высокого светильника вытек пёстрый ленточный кот, мягко мурлыча, взобрался по штанам Джареда, по куртке и обвился вокруг шеи, чуть не придушив. Это от избытка чувств, решил Джаред. Ленточные коты были очень чувствительными и вполне умными домашними тварями. — Нагадишь в башмаки, — нежно пообещал Джаред, снимая с шеи и почёсывая ленточного кота между острых ушей, — я тебе жопу твою ленточную узлом завяжу. — Мр-р? — вопросительно уточнил кот. — Морским, — подтвердил Джаред. Кот истончился и шустро просочился между пальцев Джареда на пол. Джаред глубоко вздохнул и огляделся. У Дженсена было уютно. Кажется, расположение комнат было вполне стандартным, насколько Джаред мог судить по собственному дому. Стало немного стыдно нарушать уют, но Дженсена никто не просил вести себя по-свински, и Джаред быстро отбросил сомнения. Он оставил несколько магических бомбочек замедленного действия с различными сюрпризами во всех углах и тихо пошёл дальше. Бомбочки он оставил везде, где только мог, не размениваясь на подсобные помещения — некогда было. Особое внимание было уделено спальне. Но когда, почти расслабившись, он добрался до салона, услышал негромкие голоса. Джаред быстро отступил за простенок, прислушиваясь. Оба голоса он узнал сразу: один из них принадлежал Дженсену, а другой… самому Крутоболу. Да, Джаред и Дженсен были знакомы с Крутоболом лично — в бытность их первокурсниками он ещё выходил на люди и даже изредка читал лекции. — Спасибо за чай, Дженсен, — говорил Крутобол с улыбкой в голосе, — у меня такой вкусный никогда не получается. Дженсен ответил что-то со смущённой интонацией, а Крутобол продолжил: — Я очень рад, что ты решил вернуть сыворотку. Поверь, в чужих руках она не принесёт ничего хорошего. Сказать, что Джаред удивился, услышав это, — ничего не сказать. Он замялся в нерешительности, несколько сбитый с толку, но снова услышал голос Крутобола: — Дженсен, может, пригласишь своего друга присоединиться к нам и тоже угостишь его чаем? Крайне удивлённый Дженсен смотрел на возникшего в дверном проёме Джареда и медленно заливался краской. Почему-то вся обида Джареда сразу улетучилась. — Здравствуйте, Мастер, — сказал он, отлипая от дверного косяка, — простите нас, пожалуйста. Я… очень виноват перед Вами, э-э… — Здравствуй, Джаред, — улыбнулся Крутобол. Он не изменился за много лет — был высоким, худощавым и доброжелательным без слащавости, — можешь не извиняться, Дженсен мне всё уже объяснил. Джаред посмотрел вопросительно. Дженсен вздохнул и с неохотой пояснил: — Я ведь не просто так забрал у тебя сыворотку. Решил, что нужно вернуть Мастеру. — Так почему мне не сказал? — снова слегка обиделся Джаред. — Ну… Мы с тобой так рисковали. Я думал, ты будешь против после всего произошедшего. — Эх ты, — усмехнулся Джаред, — да я сам всё время думал о том, что нужно сыворотку вернуть, но боялся, что против будешь именно ты! Дженсен поморгал, а потом спросил с надеждой: — Так ты на меня не сердишься? — Для здоровья вредно на тебя сердиться! — фыркнул Джаред. Крутобол, всё это время переводивший взгляд с Дженсена на Джареда, сказал: — Вы очень славные молодые люди и мне искренне симпатичны. Поэтому позвольте дать вам совет: не тратьте время попусту и не поддавайтесь ненужным амбициям. Лучше займитесь друг другом. Уверен, вы никогда в жизни об этом не пожалеете. Джаред осторожно обнял Дженсена. Тот абсолютно не возражал. Крутобол кивнул, вставая с дивана: — Что ж, будем прощаться. Ты очень гостеприимный хозяин, Дженсен, но у тебя сейчас есть кому уделить внимание, верно? Не дожидаясь ответа, он прощально взмахнул рукой и словно истаял по краям, но вдруг приостановил исчезновение и добавил: — Знаете, почему вам удалось стащить сыворотку? Не потому, что я плохо спрятал — я не прятал вовсе. Просто её воздействие — лучшая защита сама по себе. Вы вернули украденное — какие ещё нужны доказательства? Подвох в том, что сыворотка раскрывает лучшие качества в человеке, если они есть. представляете, что будет, если ею начнут пользоваться все подряд? Те, у кого совсем нет совести? Так что отложим до лучших времён. Кстати, вы были не первые, кому удалось. С этими словами Крутобол испарился окончательно. Неловкое молчание после его исчезновения длилось недолго. Джаред развернул Дженсена к себе и поцеловал. Нежно и горячо, как прежде. Ведь теперь стесняться или демонстративно не замечать друг друга было совершенно ни к чему. Дженсен ответил так, что у Джареда окончательно отлегло от сердца. Более того — Дженсен стал мягко, но настойчиво теснить Джареда к выходу из салона, по дороге вытер его спиной стену в коридоре и наконец втолкнул в спальню. Джаред запаниковал, но показывать это было нельзя. Оторвавшись от губ Дженсена будто бы для того, чтобы глотнуть воздуха, он словно невзначай заметил: — У нас получается слишком стремительное возобновление знакомства, не находишь? Не то чтобы я против, но… — Понял, — рассмеялся Дженсен, отрываясь от него, — сейчас принесу вина. Ты всегда был романтиком, — добавил он, выходя из спальни. Джаред бросился судорожно собирать и дезактивировать разбросанные в произвольном порядке бомбочки. Руки у него дрожали, а в горле основательно пересохло — глоток вина сейчас на самом деле пришёлся бы кстати. Вместо этого что-то мягко обвило ногу. Джаред посмотрел вниз — незлопамятный, но излишне ласковый ленточный кот атаковал его снова. — Хороший котик, — пробормотал Джаред, — вот, ищи такое! Он сунул под нос коту одну из бомбочек, ни на что не надеясь. На удивление, кот действительно понял — он мурлыкнул и шустро уполз под стену, чтобы через несколько секунд вернуться с бомбочкой. Обрадованный Джаред быстро дезактивировал её. На пару с неожиданным сообщником они разыскали и обезвредили все сюрпризы. Кроме страха, Джареда одолевал жгучий стыд. Но опасность и позор миновали — во многом благодаря коту, которого Джаред прижимал к себе и ласково поглаживал, слушая, как он мурлычет. Так что вернувшийся Дженсен застал поистине идиллическую картину. — Надо же! — улыбнулся он, откупоривая бутылку и разливая вино по бокалам. — Быстро вы спелись! Кот и Джаред одновременно издали одинаковый звук, означающий благодушное согласие. После этого кот пошуршал куда-то под кровать, а Джаред принял протянутый Дженсеном бокал. — Извини, — ещё раз сказал он виновато, — там не было отравы, только немного отдыхательного, кроме прочего. — Проехали, — отмахнулся Джаред и коснулся бокалом края бокала Дженсена. Они молча опустошили бокалы. — Кажется, у меня отключились вкусовые рецепторы! — оглушительно рявкнул Джаред. — Да у тебя ещё и регулятор громкости к чертям полетел, — поморщился Дженсен, закрывая уши руками. Потом вздохнул и добавил: — Моя вина. Кроме отдыхательного там было ещё совсем немного очумительного. Начинает действовать после опохмелки. — Больше ни на что не действует? — с подозрением и уже не так громко поинтересовался Джаред. — Нет, — уверенно сказал Дженсен, — это было бы совершенно не в моих интересах. — Вот ты паршивец! — рассмеялся Джаред, сграбастывая Дженсена и наконец-то целуя как следует. Дженсен, разумеется, не возражал. Когда поцелуй стал по-настоящему страстным, усердный ленточный кот сбросил на них с потолка последнюю ненайденную бомбочку. Сделанную с любовью. Как для себя.