Особняк

      Сдавленные вздохи, обрывки бормотания, хохот вперемежку с шорохом и звяканьем ключей, звонки по телефону, опять конторская возня в дверях — в общем, та ещё бумажная рутина. Дело шло к обеду, и скоро воцарилось затишье, за исключением разве что ровного гудения вентиляции и тиканья часов на стене — крайне приятное для слуха сочетание, изредка нарушаемое быстрыми мимолётными шагами кого-нибудь из сотрудников, прошмыгнувшего по коридору мимо остальных дверей.       Хозяин дописывал последнюю фразу на титульном листе, потом торопливо подписал какие-то бумаги, засунул их в папку и откинулся на спинку стула. Потерев переносицу, он допил кофе и собирался уже выйти из-за стола, когда сзади кто-то негромко кашлянул. Он обернулся. Никого не наблюдалось — только погасшие экраны мониторов на соседних столах. По-видимому послышалось, предположил он. На полу возле системного блока была небольшая лужица. Кто-то кофе пролил? Вырвав салфетку из пачки, хозяин нагнулся и аккуратно промокнул пятно. Любая влага в непозволительной близости от электроники обычно выводила его из себя — но в этот раз он не находил лишней энергии, чтобы выпустить пар. Не успел он выпрямиться, как сзади вновь раздался тихий кашель, очень похожий на первый. В первое мгновение он решил, что ему снова послышалась лёгкая помеха, но потом обратил внимание на вмятину в стене. Там, куда предположительно пришёлся удар, было очень тёмное пятно, почти чёрное. Дыхание перехватило, и хозяин поспешно повернулся к экранам, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Опять эти треклятые символы с гексагоном и отходящими от него лучами. Кто подключил эту дрянь к системе?       Вздрогнув, словно от удара током, он безотчётно упал на стул, прикрываясь руками от мерцающего дисплея, на котором убегали друг за другом командные строки. Преследователь уже почти догнал его. Часы прекратили отсчёт времени, шаги приближались в такт пульсу, а воздух стал тяжёлым, плотным, пропитанным удушливым запахом выхлопа. Перед глазами поплыли чёрные полосы, пятна и кляксы, сквозь которые пробился лёгкий запах горелой резины. Хозяин поднял голову на потолок. Теперь потолок уже не казался ему ничем — он был границей, которая отделяла уходящую реальность от безумия. Здесь, в этом полумраке, мало что можно было разглядеть, только блеск лакированного дерева, выбивающегося из общего стиля кабинета и переходящего в какой-то мрачный модерн. Осторожно переведя взгляд ниже, хозяин не мог не подметить продолжающих свой ход стилистических преобразований с уклоном в нео-классицизм: массивный дубовый письменный стол, за которым он сидел, офисный стул таинственным образом сменился креслом с кожаной обвивкой. Сам кабинет отныне олицетворял строгость, сдержанность и благородство. В помещении доминировали нейтральные тона стен, дополненные узорами в виде колонн и орнаментов. Полы были выполнены из изысканного дерева, зачастую украшенными ковровыми изделиями с геометрическими мотивами. По соседству с этими декоративными элементами стоял в два раза больший по габаритам предмет обстановки — диван, отделанный натуральной кожей темно-серого цвета. Чуть подальше в беспорядке громоздились несколько кресел и два журнальных столика. Высокие оконные проёмы украшены лаконичными римскими шторами, обеспечивающими оптимальное освещение и чувство уединения. В целом, атмосфера кабинета способствовала концентрации внимания, комфорту и успокоению.       Чего, впрочем, не скажешь о его обитателе. Лицо хозяина отражало сильную озабоченность и волнение — словно он всё ещё не мог отделаться от дурных предчувствий и ждал их повторного претворения в ближайшем будущем. Его сидячее положение было настолько напряжённым, что создавалось впечатление, будто он готов буквально в любую секунду кинуться наутёк.       Но в то же время было заметно, насколько он заторможен и подавлен. Глаза его бессмысленно блуждали по сторонам. На лбу выступал пот. Рот беззвучно открывался и закрывался, словно читая невидимую книгу. Казалось, хозяин кабинета борется с какой-то внутренней силой, заслоняющей ему свет жизни. Экранов больше не было, но это, похоже, не мешало знакам отбрасывать на стену размытые световые пятна, тем самым пробиваясь сквозь непрозрачные шторы бытия.       Глухая домовая тишина нарушалась только учащённым пульсом хозяйской крови, ударяющей в виски, а иногда — тихими всхлипами или невнятным мычанием, едва различимыми из-за гула и треска, доносящихся из соседней комнаты.       Бренчание телефона на столе вырвало его из состояния болезненного оцепенения. Покосившись на приёмник, хозяин сперва зажмурился, понурившись, как перед лицом заслуженного наказания, и несколько раз моргнул. Затем он с усилием потянулся к трубке и снял её с аппарата, чтобы дрожащей рукой поднести её к уху.       Словом, он был ни на йоту не удивлён тем, что услышал в трубке. У него даже не возникло вопроса, кому и зачем могло понадобиться звонить в его кабинет по номеру, включённому в какой угодно справочник. Но сразу же после нескольких реплик собеседника ему стало совершенно ясно, откуда ветер дует.       — Соединение установлено… (шум радиоволн).       — ID: 2738-A-12. Дата: 17.03.2079. Кодовое слово: 34-11-AS. Рабочий журнал Инженера Ха~… (связь обрывается).       — Цель эксперимента: создание направленного волевого импульса в лабиринтах подсознательного, выявление и очищение зоны подавленного развития, с дальнейшим этапом полного освобождения подсознания от записей предшествующих инкарнаций… (шумы исчезновения сигнала).       — Проведение первичных тестов: Нейронная сеть Абсо~… (перебои связи)… демонстрирует необыкновенную скорость обработки поступающей информации… (треск помех).       — Успешно соединили артифициальный интеллект с биологическими тканями… (шорох в динамике)… Контрольная точка включения проекта — сознание. Воздействие на уровне сознания проведено успешно, объект переходит в активную фазу восприятия. Мы расцениваем контрольные параметры как стабильные… (скрип помех, неразборчивый шум). Объект находится в состоянии простого расслабления. Показатели сердечной деятельности полностью стабилизированы.       — Тест прошёл~… ИИ успешно преодолел задачи по оптимизации и решению компьютерных задач… (шумы исчезновения связи).       — Однако… (неясное бормотание с последующим оглушительным звуком).       — Наблюдаются неожиданные изменения в матрице… (шипение и помехи в линии связи).       — …       — Система неожиданно сбоит… (крик и сильный шум, голоса персонала удаляются во все стороны).       — Внезапное возникновение неоформленного объекта из-за сбоя ПО~… несоответствие задаче-модели… объект отклонился от заданного курса… эксперимент под угрозой срыва… неудачная попытка стабилизации информационного вектора управления… (несколько секунд аномальной тишины).       — Тревога! Перекрёсток «K-59»… (шумы и сильные перебои связи).       — Объект начинает подвергать опасности персонал и технику… (шумы криков и звуков столкновений).       — Лаборатория в критическом состоянии… (громкий смех вперемежку с хрустом костей).       Связь оборвалась. Теперь окончательно.       Сразу же после этого помещение погрузилось во тьму с характерным коротким замыканием во всём, чем светилось и мерцало: в люстрах, бра и торшерах. И одновременно, практически без паузы, где-то впереди раздался настойчивый и громкий стук в дверь. Он был настолько резок и убедителен, словно в комнату действительно ломились, но хозяин не отдавал справедливость решимости и силе этого напора — кто бы ни пришёл, он шёл к нему без колебаний. Хозяин старался не двигаться, не отрывая от двери взгляда, придерживая трубку зажатой в руке, как гранату, до тех пор, пока зловещий стук не стих и из зазоров между дверью и косяком не проникало алое свечение, предрекавшее приближение визитёра. Тогда он убрал трубку от уха и выпрямился в кресле. Комнату словно погрузили в закат, окна стали червонными и кровавыми, а по стенам поползли аморфные чёрные тени, очерчивающие не то щупальца, не то крылья летучей мыши. Сам гость ещё не появился, но всей аурой присутствовал рядом, сгущаясь в тёмных углах, покрывая стены и медленно приближаясь к письменному столу. Было трудно определить, что это: человек, дух, нечисть, или просто тень, отбрасываемая воспалёнными предрассудками. С каждой секундой становилось всё труднее дышать, хозяин напряжённо следил за ситуацией и понимал, насколько она безнадёжна. Он подсознательно вжался в кресло, стараясь максимально отдалиться от чего-то неотвратимого, но понимал: враг был нематериальным и вполне мог быть обнаружен его волей. Это было самым страшным. Поэтому хозяин даже не попытался защитить себя.       Вдруг стало тихо, как только закрыл глаза, лихорадочно сглатывая сухой комок, застрявший в горле. В комнате наступило абсолютное безмолвие, которое рассеял обильный ливень за окном.       Словно бы он и не прекращался. Хозяин встрепенулся, разомкнув веки и попытавшись сосредоточиться на происходящем. Освещение было в норме. Дождь всё шёл и шёл, как в прорву. Никаких больше теней. Ни единого проблеска.       Он в особняке, в своём кабинете, за письменным столом, заваленным бумагами, среди которых бросался в глаза шестизарядный Кольт Пайтон — образец на грани архаизма, удобно расположенный по правую руку. Даже злободневные под него боеприпасы с плазменным сердечником производились исключительно по заказу.       Хозяин не сразу даже понял, что в помещении присутствует выглядывающий из-за порога гость — желтоглазый дворецкий в смокинге с жёлтой лентой на плече.       Взгляд его жёлтых огоньков да дисплее выражал настороженность и беспокойство самочувствием хозяина. Немудрено: по его лицу в тот момент можно было принять за минимум десяток мыслей, плотно облепивших его. И все они пугали своей неопределённостью.       В достаточной мере приняв окружающую обстановку за данность, хозяин в слегка виноватой манере подозвал дворецкого, предварительно отодвинув тыльной стороной ладони револьвер в сторону, от греха подальше. Гость с оглядкой принял приглашение и вошёл в кабинет с подносом, на котором дымилась чашка горячего чая. Хозяин продолжал безучастно наблюдать за движениями визитёра, пока поднос не оказался прямо перед ним. На нём так же лежала конвалюта для таблеток. Придвинув поднос поближе, гость налил себе чаю и дрожащими руками пытался вскрыть упаковку с лекарством. Наконец справившись с ухищрениями фармацевтики, он запил несколько капсул из горячего напитка и откинулся в кресле, ожидая, что его оставят в покое. Но от хозяина не укрылось странное поведение гостя: тот с некоторой опаской посматривал на часы, висящие на стене за спиной хозяина. Было не похоже, чтобы тот собирался уходить, хотя по заложенным в цифровом сознании алгоритмам дрон-рабочий уже должен был покинуть комнату. Он колеблется? С некоторым беспокойством подумал хозяин, поднося к губам чашку с остывшим чаем. Во всяком случае, ни о чём противоправном гость не помышляет: зрачки его визора не выдают какого-либо программного предупреждения. Но такая малая вольность с его стороны настораживает.       Несколько минут в кабинете царила тишина. Первым её нарушил гость:       — Ваша смена завершилась час назад… Сэр?       Вполне себе уместное и вежливое обращение, решил хозяин. Однако сам робко поставленный вопрос исходил отнюдь не от человека — правда, это всё ещё удел дворецких, верно? Решившись, хозяин наклонился вперёд и глянул гостю в глаза, предварительно убедившись, конечно, в отсутствии каких-либо конфликтов в системе.       — Я решил вздремнуть, — откликнулся он, прочистив горло, и обернулся к часам — на циферблате было около восьми. — Что-то случилось?       — Нет, сэр, всё в порядке, просто я подумал… Вы очень много работали последние три часа. И-и… Думаю, вам не помешает немного отдохнуть~…       Даже не глядя на гостевые визоры, хозяин остановил его жестом и потёр переносицу: ему действительно необходимо было передохнуть, однако чем это в итоге обернётся, было совершенно неясно. Сон и отдых для него — вещи, однозначно несовместимые. Отчего-то эта мысль в конце концов и вытеснила почти уже инстинктивно принятое решение. Некоторое время он молча сидел, глядя в пустоту, потом взглянул на дворецкого и сделал унимающий жест — мол, не бери в голову, скоро приду в себя, если это вообще возможно. По всему было видно, что его не особо беспокоят тонкости этикета, хотя и не намеревался этого показывать:       — Моё время вышло, Эн, — спрятав пистолет в сейф и медленно поднявшись, сказал он. Рабочий внимательно следил за движениями хозяина, отстранившись от письменного стола на удобную для беседы дистанцию. Из-за значительной разницы в росте ему приходилось чуть откидывать голову назад, чтобы встретиться взглядом с человеком. — Через двадцать минут приедет технический специалист для проверки всей электроники поместья.       Сказанное заставило дрона чуть побледнеть, если так целесообразно было выражаться по отношению к его матово-белой оболочке, и уставиться на хозяина с опаской. Огоньки на его дисплее тревожно вспыхнули. Такие колебания никак не могли ускользнуть от внимания системщика.       — Он~… Опять? Тот самый артист в кожаном плаще, который в прошлый раз грозился распилить калитку болгаркой, если ему не откроют?       Хозяин нашёл в себе силы усмехнуться. Выраженное дворецким беспокойство прозвучало даже несколько комично, хотя оно и было вполне искренним. Он и без того знал, что из себя представляет тот… человек — несомненно, при своём первом появлении безмолвно представившийся именно этим словом: c приставками «не очень хороший», «скверный» или даже «распроклятый» для пущей выразительности — и уверенный, похоже, в своей безошибочности на всё механическое, к чему бы ни прикоснулся. Справедливости ради следовало признать, пусть и скрепя сердце, руки-то у него золотые… Впрочем, как и язык: заговорит зубы так, что потом их уже нипочём не раскусишь.       — Да какой он тебе артист? В театре его бы устроили максимум осветителем, — сказал хозяин, не отрывая взгляд от дисплея, выражающего уровень волнения гостя.       — Но-о, такой профессии больше не существует в, э-э-эм, мире, верно? — загнул палец дворецкий, растерянно потирая затылок. — И, кроме того, нужны ли вообще люди в мире полного автоматизма?       Хозяина удивил не столько вопрос, сколько его фривольность. Казалось бы, вопрос мог звучать невинно из уст Эна — но время от времени он ухитрялся невзначай выпалить нечто несовместимое с образом мышления дронов. Такое, отчего переворачивается душа. Будто Эну в процессор приходит неожиданная мысль, заставляющая по-новому взглянуть на привычное. И каждый раз хозяин велел дворецкому отложить подобные умствования до лучших времён — а тот и рад был стараться, сглотнув слюну.       — Человеческую иронию тебе ещё рановато понимать, — отстранённо заметил он, собираясь покинуть кабинет. Но, поравнявшись с дверью, добавил: — Техника я встречу на улице. У ворот. Провожать меня не нужно.       — Да-да. Конечно, как скажете… Сэр. Может, вам передать зонт тогда..? — протянул Эн и осёкся, как только хозяйский взор упал на него самого.       — Мне его передадут. Ключ от подвала, кстати, при тебе. — и, уже с порога, хозяин добавил с совершенно серьёзным выражением лица: — И никаких зеркал, никаких стёкол. Даже если попросит. Заметишь что-то странное — так же сообщи мне.       Удостоверившись, что Эн запомнил инструкции, хозяин в последний раз признательно кивнул и исчез за дверью. В момент его ухода дворецкий изобразил обречённый вздох.