***
Бодрость четырёх часов сна испарилась раньше полудня, когда несмотря на стоящее в зените солнца, пробивающееся через окна офиса, потянуло в сон. Константин давно привык к рабочему расписанию и накатывающей волнами усталости. Кофемашина встретила его как старого друга, с шипением выдавая кружку двойного эспрессо. Не разбавляя, парень выпил половину залпом. Кофе-терапия позволила дожить до конца рабочего дня. Да и когда она подводила? Константин жил и будет жить на этом «топливе», ведь иначе существовать в привычном ритме просто невозможно. Даже ассоциации с «чёрным золотом» у него были свои, характерные для человека, который если подремает час-другой, и ладно будет. Первый тревожный звоночек настиг в метро. Повинуясь инерции разгоняющегося поезда, Константин покачнулся, держась за поручни. Мужчина спокойно листал ленты социальных сетей, думал о тихой квартире и упорно игнорировал всплывающее сообщение календаря. Но календарь — не какой-нибудь недалёкий мессенджер. Просто так смахнуть и забыть не получится. Если речь идёт о чём-то важном, вроде дня рождения жены сына двоюродной тётки, шанс отвертеться безбожно мал. В данном случае его нет вовсе. Когда календарь настойчиво отправил пятое подряд напоминание, Константин чуть не выругался. Если бы в этот момент приложение могло пафосно расхохотаться на весь вагон, оно бы непременно так и поступило. Памятка, оставленная самому себе, содержала всего два слова. Зато каких… Нет на свете ничего ужаснее, чем нехотя брошенное в бездну календарных заметок: «Дописать главу». А календарь, как сказано, ничего не забывает. Остальную часть пути до своей станции Константин похоронно ехал под тяжёлый рок в наушниках. Идеи, безусловно, были, если смотреть математически. Ноль ведь тоже число. Целое. Родная многоэтажка на окраинах города свысока — во всех смыслах — посмотрела на заходящего в подъезд писателя. Сговорилась с календарём, не иначе. Даже железная дверь открылась с новообретённым скрипом, подозрительно схожим с осуждающим «м-даааа». Квартирная дверь её поддержала и скромно скрипнула «конеееец». Что было на неё совсем не похоже, так это драматичный хлопок на весь этаж, пока мужчина искал выключатель. — Да, конец, — кивнул он, сбрасывая обувь. Но о каком конце шла речь, если Константину предстояло написать только вторую главу? С первой всё прошло по взаимному согласию: вдохновение накрыло так, что он сидел за ноутбуком до глубокой ночи, едва поспевая за собственными мыслями. Тринадцать холеных страниц были сразу же опубликованы (о чём, правда, Константин пожалел наутро, краснея исправляя ошибки). Как ни странно, даже не редактированная дебютная глава набрала кучу оценок и недурное количество отзывов. Двадцать «ждунов» под главой накопилось меньше, чем за день. Стараясь не коситься на десять недописанных макси, фикрайтер рассыпался в обещаниях как можно скорее выложить продолжение. Прошёл месяц. Черновик второй главы даже не был создан. Константин постоянно находил способ откреститься от написания новой части. То на работе задержали, то кот объелся цветком и пришлось экстренно везти его к ветеринару. Коту, правда, было всё равно. Каждый вечер Персик навещал зелёного чахлика на окне в спальне и с чавканьем жевал листья. Благо, новый цветок для этого комка шерсти был куплен безопасный. Сегодняшний день ничем не отличался от предыдущих. Константин отнюдь не спешил садиться за стол и в мыле набирать текст. «Месяц ждали, ещё подождут. Автор не должен быть голодным», — поуспокоил он протестующую совесть и открыл холодильник. Сухой морщинистый лимон лежал ровно посередине центральной полки. На лужице молока цвела и пахла плесень, судя по размерам — ещё с выходных. Константин закрыл холодильник. Если нечего есть, это не значит, что он тотчас бросится писать главу! В попытках спасти положение, было принято решение заварить чай, но жестокий рок настиг последний пакетик: содержимое полупрозрачного мешочка высыпалось на пол. Константин не сдавался. В полной тишине он намеренно медленно потягивал голый кипяток. В конце концов опрокинул кружку, как будто в ней было что-то покрепче, и допил одним большим глотком. Занавесил все окна. Плотнее задвинул стул к компьютерному столу, чтобы подтвердить свои твёрдые намерения не писать новую главу наперекор всему. Лёг на кровать. Закрыл глаза. — Констанций… — Нет. — Ну, Констанций! Мужчина отвернулся к стенке и сильнее сжал веки. Комната, освещённая пробивающимся сквозь занавески лунным светом, приобрела что-то фэнтезийное. Цветок на подоконнике наверняка в полумраке напоминает диковинного монстра, а книги, теснящиеся на полках, — не что иное, как древнейшие фолианты, где главному герою предстоит найти ответ на… Константин с мученическим стоном встал с кровати, прерывая поток повествования в голове. Ну почему, почему сейчас, когда он усталый, голодный и злой, как чихуахуа, где-то в подсознании прорвало трубу с вдохновением?! Кажется, что сядешь, тихонечко напишешь пару так складно придуманных абзацев и ляжешь со спокойной душой постигать миры Морфея. Ага, щас. Константин знал как никто другой, чем заканчивается вечер, если ты идёшь на поводу у Музы. С другой стороны, вечер как раз и не заканчивается, ведь ты всё пишешь, пишешь, пишешь вплоть до самого утра, пока не прозвенит будильник… Да, он прекрасно испытал это на собственной шкуре. И всё-таки отодвигал стул от стола, чтобы сесть и открыть ноутбук. Как это обычно бывает, вдохновение мгновенно иссякло, испуганное то ли ослепительно ярким светом экрана, то ли потребностью писать «на заказ». — Соберись, Констанций! — прогремел уже знакомый женский голос. Было только одно «но» — мужчина жил один, и никого, кто мог бы повелевать им, не было в помине. Голос это вряд ли волновало. — Представь: двадцать читателей, которые ждут продолжения сей эпопеи, приставили к вискам рэвольверы и в слезах смотрят на пустой колокольчик в правом верхнем углу пергаме… сайта. — Я не хочу. — Константин закрыл крышку только-только включившегося чуда техники. — А представь, если читатели балансируют на шатких стульях, отдаваясь мукам душевным с петлёй на шее, глядя на… — …пустой колокольчик в правом верхнем углу сайта. Ага. — Тишина. Фырканье. Тяжёлый вздох, как вестник перехода в стадию принятия. — Ладно. Терять уже нечего. Диктуй. — Он повернул голову и подпёр её рукой. Рядом, на столе, сидела и болтала ногами эфемерная, изящная и полная жизненных сил девушка в белом гиматии. Кто бы мог подумать, что стройная, даже хрупкая натура Музы искусно скрывает неуёмную энергию, настойчивость и склонность к эпатажу. Глаза покровительницы искусства вспыхнули. Она подумала немного, наклонилась к Константину и томно прошептала: — Давай убьём главного героя! — Но это только вторая глава, — слабо возразил Константин. Тем не менее, он неожиданно быстро запустил ноутбук и поймал себя на том, что держит пальцы над раскладкой клавиатуры. — Ну хотя бы какого-то ненужного второстепешку! — не унималась Муза, ударив кулаком по раскрытой ладони. — Сам подумай, куда нам столько сюжетных арок? Не дворец строим, ей-Фикбуку! — Чтобы убить кого-нибудь ненужного, нужно ввести кого-нибудь ненужного. А зачем вводить кого-нибудь ненужного, если мы его потом убьём? Ты читала комментарии? Читатели уже намекают, что имён многовато. Ещё немного — и я тоже в них запутаюсь. Так не пойдёт. Нет. — Непрошеного критика ответ, — надулась девушка и театрально отвернулась, сложив руки на груди. Константин иронично выгнул бровь, что-то пробормотал и застучал пальцами по клавишам. Благодаря практике в писательстве не пришлось покупать заумные курсы для обучения слепому методу печати. Сначала было неудобно, медленно, раздражительно. Но когда Константин нашёл сраную букву «ё» и понял, как ставить точки и запятые без переключения языка и кидания ноутбука в стену, дело пошло. Находятся однако мазохисты, которые тыкают на безбожно крошечную клавиатуру телефона и как-то натыкивают на макси, но Константин до такой степени ещё не отчаивался. Незаметно для себя, мужчина открыл заветный сайт и — что-то в этот момент сдохло в лесу — кликнул на «добавить часть». Пустой светло-серый электронный лист холодно поприветствовал автора, и, дабы как-то скрасить нетронутую страницу, Константин добавил «tab». Многие красные строки игнорируют, так сказать, ставят табу на «таб». Но, будучи глубоко в душе эстетом, Константин всегда проверял текст на отступы. За «табом» так и просилось какое-нибудь слово. Маленькое, красивое, ёмкое… Немного клацанья клавиш — и рядом красуется слово: «Лаконично». А что дальше? Должно быть действие, нужно задать темп, окунуть читателя в самую гущу событий! Так и просится поставить деепричастный оборот. Собственно, почему нет? Вот и сюжет прорисовывается: эта глава начнётся с воспоминаний, говоря молодёжным языком — со флэшбека. Великолепно, один из персонажей входит в сцену как лампочка в рот! Главное: добавить побольше стекла и детских травм, на фундаменте которых вырастет маньяк и садист. Абзац за абзацем, лист без единого слова превратился в полотно добротного текста. «Вхарактерность» у главного виновника флэшбека уже появилась, временные рамки обозначились, а общая картина приобрела мрачность, но не без стёба персонажей друг над другом. Чтобы читатели от черноты не завяли, не обошлось без флафф-вставки. Пусть порадуются. Не отбирать ведь у простых смертных надежду, что всё кончится хорошо? Постойте, а как всё кончится? — Не останавливайся, создавай, твори! — закричала Муза, горячо жестикулируя. — Но у меня даже плана нет. — План пишут такие люди, к которым не приходит Муза. — Ты хотела сказать: «Адекватные»? — Это неважно, Констанций, — махнула рукой богиня искусства, — зато у тебя есть я. И я буду очень недовольна, если ты сейчас же не продолжишь писать главу. — И что ты мне сделаешь? Явишься во сне в латексе? — Нашлю вдохновение прямо в офисе. — Жестоко… — Писатель помолчал, глядя в монитор, и открыл в новой вкладке заметки. — Как-нибудь переживу. — Не-е-ет, — протянула Муза, подбираясь уже с другой стороны. — Только не план. Предсказуемость — убийца интереса. Зачем он тебе? Ты что, считаешь меня бесполезной? — Я просто хочу знать наверняка, о чём пишу. — Ты считаешь, что на меня нельзя положиться? — Я имел в виду, что ты не всегда приходишь… — Я что, какая-то дамочка лёгкого поведения?! — Ты неправильно поняла! — Ах, я ещё и непонятливая. — Давай просто вместе напишем план? — Ну ладно, — великодушно простила Муза своего верного слугу. — Слушай внимательно, диктую. «Все умерли». Даже кот, преспокойно жевавший цветок на окне, остановился и круглыми глазами посмотрел на хозяина. Константин искоса посмотрел на Музу. Муза изучала потолок, мечтательно щурясь. — А что потом? — с нажимом спросил автор, не добавив в план ни строчки. — Ну, я пока не придумала. Но история будет в топе. На первое место выйдем, вот увидишь. Деньги, слава, толпы фанаток. Ещё к ногам моим приползёшь… — Что? — Мысли вслух, — улыбнулась Муза. Неожиданно её аристократичное личико перечеркнул ужас. — Мы забыли любовную линию! Это, между прочим, залог успеха любой работы. Пиши: «Дуэль из-за дамы сердца». — Так все же умерли. И если ты забыла, у меня в метках «Наше время». Ты видела много людей на улице, которые бросают перчатку в лицо и требуют сатисфакции? — Ой, как будто велика разница, мать Грамматика! Век туда, век сюда... Ничего не меняется! — Девушка поправила складки хитона, платья, такого же белого, как и накидка поверх него. — Зато пото-ом… Ох-хо-хо! Невинное дитя станет монстром, которое начнёт убивать эльфов по полнолуниям. Идея — греческий огонь, точно тебе говорю. Не забудь про пришельцев в плане черкануть! Константин уже хотел было сказать, что думает насчёт очередного гения Музы, но вдруг понял, что рядом никого нет, кот продолжает чавкать цветком, а он допечатывает последнее предложение новой главы. Небо за окном озолотил рассвет.***
— Она приходит ко мне несколько раз в неделю. Всё время с новыми идеями, понимаете? Сначала было терпимо, но когда она предложила поменять стиль повествование во втором акте истории — это уже ни в какие ворота… Ну кто так пишет? Никто, понимаете. Она меня за дурака держит. Я так больше не могу… — Константин, вы уверены, что ничего не принимали? Возможно, какие-нибудь лекарственные препараты сомнительного качества? — Психиатр бросила взгляд на часы, зевнула и, не дождавшись ответа, провозгласила: — Вот что: я пропишу вам одни таблеточки, всем помогают. Вот, возьмите. Здесь рецепт, дозировка, расписание приёма. И вообще, возьмите наконец отпуск, отоспитесь. Мужчина взял бумажку, покрутил в руках и начал загибать краюшки. — А это точно пройдёт?.. — Конечно. Не вы первый, не вы последний. До свидания! — с усилием растянула напомаженные губы в улыбке психиатр и захлопнула дверь кабинета, выперев пациента в коридор. Стало слышно, как она собирается домой и ищет ключи. Константин не стал терять времени и пошёл в аптеку.***
Последний день работы перед отпуском был самым лучшим именно потому, что впереди Константина ждали две недели отдыха. Он не поскупился наполнить холодильник, сделал уборку и порадовал кота пакетиками дорогого корма (и новым цветком на окно). Мужчина разогревал ужин, когда рядом на столешнице появилась нежданная гостья. — Читатели хорошо восприняли главу, — как бы невзначай завела разговор Муза, держа зрительный контакт с куском шерсти по имени Персик. — Не пора ли… Константин снисходительно усмехнулся, глотнул лежавшую рядом таблетку, запил стаканом воды и с облегчённой улыбкой включил телевизор. Муза с котом обменялись взглядами существ, усомнившихся в мыслительных способностях Константина. — Ну и идиот же ты, Констанций. Консконтина, — бросила богиня искусства, прежде чем исчезнуть. Навсегда ли?