Арбуз для Кавеха

Под нечастыми тёплыми лучами восходящего солнца, пробивающегося сквозь витраж зеленоватого оттенка, молодой человек с растрёпанными светлыми волосами чуть сморщился. Он неспешно и ещё совсем заспанно провёл ладонью по простыни справа от себя и не обнаружил того, кто обычно всегда согревал его по ночам своими крепкими объятиями, и в которых хотелось растворяться без остатка. — М-м... — Кавех, а именно так звали человека со светлыми волосами, приоткрыл глаза в поисках пропавшего. — Хайтам... Повернув голову к противоположной части кровати и, не найдя рядом аль-Хайтама, Кавех чуть привстал на локтях. В этот же момент, тонкое одеяло на нём плавно скользнуло вниз, являя на свет обнажённые молочные плечи, упругую грудь вместе с нежно розовыми, как лепестки мандевиллы, сосками и подтянутый живот, ставшим коим после нечастых тренировок и нередких пропусков приёма пищи из-за работы. — Ну и куда он делся? — спросил сам у себя Кавех, морщась от ярких лучей. — Я здесь. — неожиданно раздался спокойный голос аль-Хайтама на всю комнату. Кавех тут же переместил взгляд огненных глаз на аль-Хайтама, стоявшего рядом с письменным столом и постепенно одевавшегося в повседневную одежду. Аль-Хайтам делал это медленно, аккуратно и почти не издавая ни единого звука шуршания вещей или побрякивания висящих на бедре украшений. Создавалось такое впечатление, что аль-Хайтам одевался тихо, дабы не разбудить некогда спящего Кавеха, но теперь же продолжал это действо лишь уже по инерции. — Ты куда? — поинтересовался Кавех. — Работать. — сказал аль-Хайтам, беря в руки одну из важнейших деталей своего привычного образа - наушники, и надевая их на голову. Услышав ответ, Кавех глянул на часы, где стрелка вот-вот собиралась пересечь рубеж цифры «шесть». — В такую рань? Кавех прилёг обратно на мягкие подушки и лениво потянулся, сопровождая это зевком. — Сегодня у меня есть одно дело, надо выйти пораньше. — Какое? — но не успел аль-Хайтам ничего даже пояснить, как Кавех произнёс: — Хотя, не важно. Иди куда тебе надо, а я ещё посплю. В его речах не было ни доли грубости или пренебрежения, а просто желание поскорее вернуться во сладкие сны, и аль-Хайтам это с лёгкостью понял. Он ничего не стал больше говорить, а тихо дособирался и покинул их с Кавехом общий дом. Вскоре, через несколько часов, когда солнце находилось в зените и ярко освещало голубое небо, Кавех вновь распахнул глаза. День для него наконец начался. — Мехрак, ты ещё спишь? — обратился Кавех, лежа на постели, к своему чемодану и по совместительству к верной помощнице. Она ответила не сразу, явив зеленоватое и недовольное изображение в воздухе. Кавех легко смог распознать её «речь» и поспешил уладить начинавшийся конфликт: — Не злись... да, я знаю, что тебе пришлось вернуться сегодня поздно, но-о... у тебя же ещё есть время отоспаться. Кавех льстиво улыбнулся, в надежде, что Мехрак вновь простит ему и аль-Хайтаму ночные утехи, ведь именно из-за них ей вечно приходилось куда-то уходить погулять. Но на Мехрак улыбка не сработала, она состроила грозные брови и сделала неодобрительный взгляд посередине чемоданного тела. — Ха-а... — Кавех в усталости и стыда прикрыл лицо ладонями. — Не смотри на меня так, я не знал, что мы сегодня будем этим заниматься. Я вообще собирался просто лечь спать, а он... как обычно подгадал самое неудачное время и решил... В общем, я не специально, ты же знаешь. Кавех выглянул одним глазом изо тонких пальцев, всматриваясь в Мехрак. Но та даже не думала сжаливаться, продолжая злиться. Такое поведение чемодана могло затянуться надолго, поэтому Кавеху ничего не оставалось делать, как принять это. — Всё, — Кавех грациозно махнул рукой, сбрасывая с себя одеяло. — ложись сюда, а я тогда пойду прогуляюсь, чтобы тебе не мешать. Поднявшись с тёплой постели, Кавех собирался потянуться, но неожиданно был оттолкнут Мехрак. Еле удержавшись на ногах, он повернулся к ней и заметил, что чемодан стыдливо запрятался под подушку. — Что такое? — с подозрением спросил Кавех, приподняв одну бровь. Из под небольшой щели между подушкой и кроватью заскрился свет, показывая изображение с обнажённым человеком. Как оказалось, Мехрак пыталась донести до Кавеха, что тот был полностью нагим. Тут же светлые щёки покрылись румянцем и тогда Кавех во стыде скрылся из комнаты. Он устремился туда, где мог ополоснуться после ночи, привести себя в порядок, а так же облачиться хотя бы в полотенце и не показываться перед Мехрак в своём естественном образе без одеяний. После всех необходимых процедур, Кавех, полностью посвежевшим и привёдшим свою причёску в порядок, покинул ванную комнату и вернулся обратно к мирно и спокойно спящей Мехрак. Приложив достаточно усилий для того, чтобы не прервать чужой сон, Кавех оделся, выпил воды из кубка, взял прохудившийся кошелёк и вышел из дома. Кавех собирался немного прогуляться перед плотной трапезой в ресторане и потому неспешно пошёл вдоль улочек и новых торговых лавок со всевозможными специями, фруктами, овощами, а так же с сувенирами из разных далёких мест. Проходя мимо каждой лавочки, Кавех не отказывал себе в возможности подойти к тем, которые издавали особый аромат трав и еды, нагоняя аппетит на случайных прохожих. Остановившись у одной из них, прямо под лучами солнца, волосы Кавеха изящно сверкнули золотым отливом и придали лицу ещё более изумительный вид, особенно огненным глазам. Они прожигали своим таинством, толкая людей в неистовую бурю эмоций, как только на них впервые падал тот взгляд молодого человека. Возможно, именно этим аль-Хайтам и был когда-то очарован настолько, что не смог устоять, чтобы не воплотить в жизнь свои тайные желания и мечты, обрушив на Кавеха поцелуй вместе с признанием. Конечно, Кавех никогда об этом не спрашивал, но его сердце чётко подсказывало, что аль-Хайтам не смог устоять перед ним по началу именно из-за взгляда, а после всего остального. В хорошем настроении и припевая под нос мотив одной из мелодий, Кавех обследовал лавку за лавкой, пробуя яства и прикидывая для себя возможное приобретение, пока не добрался до одной особой. — А? — удивился Кавех, застыв на месте при виде одного родного человека. — Что ты здесь делаешь? Тонкий палец указал на статного пепельноволосого торговца в тёмных одеяниях и с зеленоватыми радужками глаз. Он смотрел на всех проходящих людей со скукой и неким пренебрежением, пока перед ним не показался Кавех. Лицо того торговца едва ли изменилось, но Кавех смог уловить тот нечёткий след смягчения. — Работаю. — прямо ответил аль-Хайтам, со скрещёнными руками у груди. — Здесь? — светлые брови Кавеха приподнялись, когда он окинул взглядом лежавший товар. — Ты продаёшь арбузы? Абсолютно вся лавка была заполнена большим количеством спелых арбузов, готовыми расколоться при малейшем нажатии лезвия на кожуру, и после явить на свет сочную мякоть. При виде такой заманчивой ягоды, Кавех даже взбодрился и уже успел представить, как вкусит впервые за долгое время арбуз. — Продаю. — произнёс аль-Хайтам так, будто в его внезапной деятельности не было ничего необычного. Будто он занимался торговлей ежедневно. — Постой, — Кавех в неверии слегка шлёпнул себя по щекам. — я всё ещё сплю? С каких пор ты этим занимаешься? — С сегодняшнего утра. — Ха? Что? — Отойди. — попросил аль-Хайтам, чтобы Кавех посторонился и дал незамеченной им старушке расплатиться за товар. Кавех внимательно проследил, как старушка протянула несколько монет и указала на один из арбузов. Аль-Хайтам слабо кивнул ей и достал именно тот арбуз, который у него просили. После чего он взял у старушки принесённый ею самодельный тканевый мешок и положил в него товар. — Хм, — хмыкнул Кавех, как только старушка стала уходить восвояси, а аль-Хайтам убирать мору в кошелёк. — какой ты оказывается хороший, даже не нагрубил ей. — Ты только сейчас это узнал? Я предполагал, что за все годы нашего совместного проживания, ты давно понял, что я очень хороший человек. — Представляешь, да, только сейчас. — поддержал язвление Кавех. — Ещё было бы здорово выяснить что ты тут забыл. — Как я уже и сказал: работаю. — Секретарям стали так мало платить? Нам уже нечем расплачиваться за дом? — Нет. — аль-Хайтам покачал головой. — А что тогда? — У нас с Дори был уговор. Но выяснить остальные детали более подробно Кавех не успел, поскольку подошли новые покупатели, занявшие всё внимание аль-Хайтама. Они расспрашивали его о том, как лучше всего выбрать самый сладкий арбуз, о возможных вариантах его нарезки и сервировки, а так же о том, где же арбузы были выращены и при каких условиях. Слушая, как аль-Хайтам с лёгкостью отвечал на вопросы, Кавех всё больше начинал пребывать в удивлении и озадаченности. — Нет, я прекрасно знаю, что ты умён, — начал говорить Кавех, когда он и аль-Хайтам вновь остались вдвоём. — но чтобы столько знать о арбузах... — Пока ты без сил лежал после нашего занятия любовью, у меня было достаточно времени чтобы подготовиться в тишине. Поэтому если бы ты не уснул сразу после последнего оргазма, то смог увидеть как я пошёл читать. Кавех чуть не поперхнулся от подобной внезапной фразы, когда же аль-Хайтам остался при своём обыденном выражении лица и без единой доли стыда. — Хорошо, я понял! — повысил голос Кавех во смущении. — А что там с Дори? Какой был уговор? — Ничего особенного, капсула знаний в обмен на сегодняшнюю торговлю. — И ты вот так просто согласился? — Мне не сложно один день поторговать. Спишу это на новый полезный опыт. — Что ж, — Кавех вновь окинул взглядом весь прилавок. — а тебе идёт. Ты ещё так хорошо сливаешься с этими арбузами, будто специально принарядился для этого случая. Аль-Хайтам с толикой недовольства вздохнул. — Ты прекрасно знаешь, что это мой обыденный наряд. Озорная улыбка тотчас возникла на светлых губах Кавеха, преобразив его вид в ещё более яркий и сверкающий субъект среди всей продовольственной улицы, и заставив случайных прохожих обратить на лавку с арбузами пущую заинтересованность. Звякнув серёжками, Кавех прильнул к аль-Хайтаму сбоку, а затем положил на него руку. — Мой до ужаса компетентный, строгий секретарь Хайтам, — Кавех приблизился к уху аль-Хайтама, спрятанного за внушительным наушником, и понизив голос, дабы никто более не вникал в их разговор, произнёс: — ты своими одеждами напоминаешь мне арбуз, я бы с удовольствием снова насладился тобой. Но... Кавех отпрянул и пальцем ткнул в самый большой арбуз из всех, находившийся в самом низу под остальными. — Но всё-таки сейчас я больше хочу его. Быстренько доставай мне арбуз и я пойду наслаждаться им у нас дома. Тут такая жара, что мне срочно нужно освежиться. Кавех поставил руки по бокам в ожидании того, что аль-Хайтам выполнит его просьбу. — Нет. — Не понял, как это нет? Я твой покупатель, так что давай быстрее продай мне его. — Нет. Веки Кавеха сузились, а светлые брови чуть сдвинулись к центру. — За работу, секретарь-торговец, обслужи клиента. — Я как раз это и собирался. — аль-Хайтам отошёл в сторону, обращаясь к подошедшему мужчине. — Вам подсказать с выбором? — Не понял. — произнёс Кавех, сразу теряя запал игривости. — А мне кто поможет? — Сам справишься. Аль-Хайтам полностью переключился на мужчину, нерадиво оставив Кавеха стоять над душой. Только после продажи арбуза мужчине и нескольким за ним другим людям, аль-Хайтам снова был свободен. — Кхм! — поспешил привлечь к себе внимание Кавех, уже начав недовольствовать от пренебрежительного отношения. — Может ты будешь нормально исполнять свою работу? — Я нормально её исполняю. — Да что ты. — Да. Это ты всё здесь топчешься, когда мог бы уже идти по делам. — Я жду арбуз. — скрестив руки на груди, Кавех незначительно топнул ногой. — Потрудись мне его достать. — Ты прекрасно справишься с этим сам. — повторил аль-Хайтам, прикрыв глаза. — Тебе не в первой поднимать что-то большое и тяжёлое. — Вообще-то я свой меч не руками поднимаю, а магией. — А я сейчас и не про меч. — О чём ты тог... — Кавех не сразу понял намёк, но когда до него дошло, вспыхнул, как искра на костре и всполохнул пламенем как в душе, так и на щеках. — Ах, ты... ах, ты распутник! Ни стыда, ни совести. Из твоего рта вечно льются речи, как у портовой... Кавех внезапно прервался, завидев рядом группу детей, направлявшихся к ним. — Сейчас звучишь так только ты. Так, как ты там хотел меня назвать? — Не важно. — Кавех грациозно взмахнул красной накидкой и направился прочь. — Чтобы когда я вернулся, арбуз уже лежал в мешке и ждал, когда я его заберу. Больше терять времени с аль-Хайтом, особенно когда тот уже начал злить, Кавех не собирался, поэтому отправился в ресторан. Там Кавех заказал пару вкусных блюд, выпил вина, опустошив полностью кошелёк, и уже довольный возвратился обратно на торговую улицу. Как и ожидалось, аль-Хайтам всё ещё был за рабочим местом и не собирался его покидать. — И где? — поинтересовался Кавех, смотря на поредевшие ряды товара. — Где-то. — сказал аль-Хайтам. — Где мой арбуз, Хайтам? Ты его упаковал? — Нет. — Как? Я же попросил тебя. Аль-Хайтам пожал плечами, а затем облокотился о деревянную опору. — Ты потребовал, а не попросил. — Хорошо, пусть будет потребовал. Но я всё равно не понял где арбуз, который я хотел. — Я же сказал: «где-то». — Хайтам. Кавех не особо желал играть в игры, ему просто хотелось поесть вкусную сладость без каких-либо споров или взаимным обменом колкостей. Вся ситуация начала уже надоедать. — Что? — Ты его продал? — Может быть. — как ни в чём не бывало произнёс аль-Хайтам, спокойно наблюдая за Кавехом. — Ты! Да ты...! Только успев более менее отойти от прошлой злости, как подступала новая. Аль-Хайтам действительно был невыносим. — Ха... — вздохнул Кавех. — Всё, с меня достаточно, я покупаю любой и ухожу отсюда. Стараясь сдержать неприятные чувства, он полез в карман. Нащупав кошелёк, Кавех сразу вынул его и демонстративно стал трясти содержимое на ладонь, дабы после со всем своим возмущением, всучить аль-Хайтаму мору и гордо уйти. Но кое-что пошло не по плану. Ни одна монета не упала на раскрытую ладонь. — Пха, — аль-Хайтам издал смешок. — покупаешь любой, да? Кавех не знал что и сказать, он ощутил себя глуповато. — Я ещё вернусь. Сунув обратно кошелёк, Кавех, даже не оборачиваясь, поспешил домой, так и не приметив то, как уста аль-Хайтам затронула полуулыбка. Но едва ли Кавех мог заострить на этом внимание, ибо его мысли были заняты другим. Быстро возвратившись в жилище, Кавех громко распахнул дверь, разбудив этим Мехрак. Та вдруг подскочила и неуклюже сонно спросила у Кавеха в чём дело. — Он всё-таки решил со мной поиграть. Думает, что я вот так просто отстану. — Кавех принялся осматривать книжные полки в поисках моры. — Где я там оставил заначку на чёрный день? Мехрак, всё ещё не совсем понимая что происходит, зеленоватым свечением указала на расположение тайника. Он был в письменном столе. — Отлично. — сказал Кавех, достав из стола особую книгу, где он вырезал середину и вложил туда кулёк с монетами. — Здесь как раз хватит. Не знаю за сколько он точно продаёт свои арбузы, но я возьму побольше моры. Мехрак подлетела к Кавеху и изобразила свечением вопрос о том, кто так взбудоражил его и зачем потребовались так срочно деньги. — Это всё Хайтам, он вдруг решил заняться торговлей арбузами за капсулу знаний. Никогда бы не подумал, что он будет этим заниматься. Такого ответа Мехрак не ожидала и она даже поначалу не поверила. — Если бы я сам не увидел это собственными глазами, то тоже никогда не поверил. — насобирав необходимую сумму, Кавех вернул на место заначку. — Возьму половину на всякий случай. Всё, я пошёл. Но не успел Кавех далеко уйти, как Мехрак перегородила путь. Она хотела пойти вместе. — А ты разве не будешь ещё спать? — поинтересовался Кавех у чемодана, прекрасно понимая, что та точно ещё бы подремала будь такая возможность. Мехрак явила на свет изображение, показывая Кавеху, что была очень заинтересована посмотреть на аль-Хайтама в живую, а не услышать лишь по рассказу. — Хорошо, пойдём вместе, — согласился Кавех. — но больше не надо сердиться что мы тебе спать не даём. Взяв чемодан за ручку, Кавех вышел обратно на улицу и устремился к торговой улице, где народу стало ещё больше. Многие хотели успеть прикупить нужный товар к тому моменту, пока торговцы не станут покидать свои рабочие места до завтрашнего дня. Придя вместе с Мехрак к нужному месту, Кавех заметил, что арбузов стало ещё меньше, чем раньше, хотя времени прошло всего ничего. — Вон он, видишь? Кавех отпустил Мехрак и та поднялась в воздухе выше, чтобы получше рассмотреть аль-Хайтама. При виде его, окружённого большим скоплением покупателей и кучей арбузов, глаза Мехрак расширились, а брови устремились вверх. — Я же говорил. Мехрак начала смеяться, её очень позабавил аль-Хайтам в новом образе. — Прям идеальный торговец, но это и не удивительно, он знает как нужно общаться с людьми. Смотря на безупречного и настолько безукоризненного в своих действиях аль-Хайтама со стороны, выражение лица Кавеха смягчилось. Он не удержался и позволил улыбке затронуть свои губы. — Попробую на этот раз купить. Кавех встал в очередь. Ему пришлось подождать, пока большинство людей не определились с покупкой и не освободили пространство. Спустя несколько минут, Кавех приблизился к аль-Хайтаму. — Я принёс. — Кавех достал мору, звонко ею брякнув. — Мне, пожалуйста, на твой вкус. Не подведи. Аль-Хайтам смерил взглядом улыбавшегося Кавеха и забавлявшуюся Мехрак, а затем выдал: — Для тебя лавочка уже закрыта. Радостная улыбка поползла вниз. — В смысле? — В прямом, товара больше нет. — Как это нет? — Кавех взмахнул рукой, указывая на арбузы. — А это по твоему что? Аль-Хайтам пожал плечами. Стиснув зубы, Кавех грубо схватил аль-Хайтама за руку и сунул в ладонь монеты. — Обслужи меня. — потребовал Кавех. — Обслужу. Дома. — аль-Хайтам быстрым движением засунул мору в карман Кавеха. — А пока можешь идти дальше гулять. — Ха? И как это понимать? Но ответа не последовало, аль-Хайтам переключился на других покупателей, оставив Кавеха и Мехрак одних. — Нет, он серьёзно думает, что сможет вот так легко отделаться от меня? Кавех был в большом недоумении. Аль-Хайтам вновь вёл себя как самый несносный человек во всём Тейвате и никак за это не краснел. — А ты чего веселишься? — обратился Кавех к Мехрак, которая, не скрывая, посмеивалась над ними двумя. — Вы оба решили сегодня надо мной поиздеваться? Расставив руки по бокам, Кавех стал снова дожидаться, когда аль-Хайтам освободится. Но и на этот раз тоже ничего не вышло. Аль-Хайтам специально отказал Кавеху и даже не назвал причины. Из-за подобного отношения, Кавех вознамерился действовать по другому. Обманом и уловками он добьётся своего, тем более, когда Мехрак, после ещё нескольких неудачных попыток, вдруг предложила одну идею. И она заключалась в преображении. С огромным удовольствием и без единого сомнения Кавех согласился и вернулся вместе с чемоданом домой. А там они оба принялись перебирать старые вещи среди множества других, пока не нашли особый комплект. — Она как новенькая, будто и не лежала тут столько лет. — говорил Кавех, рассматривая светло-зелёную форму, носимую им во времена учёбы в академии. — Даже берет по прежнему такой, каким был раньше, ни единой потёртости или дырки. Мехрак была с Кавехом согласна. Форма академии, хоть и не сильно могла похвастаться своей утончённой тесьмой или же яркой драпировкой, но она была изготовлена из лучших материалов и тканей, что придавало ей особый шарм, а так же невинную красоту, благодаря цвету и фасону. Форма безупречно подходила каждому из учёных, подчёркивая их пылкие умы и желание познать большее. Положив форму на маленький столик, Кавех постепенно начал снимать повседневные одеяния. И дабы не воссоздавать смущение, Мехрак запряталась за стопкой книг, а когда молочного оттенка кожа скрылась за формой, вышла. Перед чемоданом предстал Кавех, словно только что поступивший на обучение в академию Сумеру и внезапно помолодевший на несколько лет. Цвет одеяний отлично выделял изящность его прекрасного лика, а структура ткани и сама форма подчёркивала живописную эстетичность мужского тела. Бесспорно Кавех был хорош собой, а надетая одежда придавала ему ещё более отменный вид. От подобного восхитительного преображения молодого человека, Мехрак застыла. Но после радостно затанцевала, как мог бы это сделать чемодан, находясь в невесомости. Кавех хмыкнул. — Мне настолько идёт эта одежда? Мехрак подтвердила выдвинутое предположение, изобразив радость глазами. Но чтобы самому убедиться, Кавех направился к большому зеркалу, доходившему до самого пола и дававшему каждому смотрящему насладиться видом во весь рост. — Что ж, ты права. — согласился Кавех, чуть поворачиваясь, чтобы поглядеть на себя с разных сторон. — Я очень даже неплох. Мне действительно идёт этот наряд. Хм, может надевать его почаще? Мехрак одобрила эту идею, ведь от Кавеха тяжело было оторваться и не насладиться им подольше. — Но, пожалуй, я не буду надевать берет. Убрав головной убор обратно к остальным вещам, Кавех приступил к дальнейшему преображению. Он дотронулся изящными пальцами до светлых волос, снял с них перо вместе с заколками и стал распускать косу. Через несколько мгновений, мягкие пряди опустились на плечи и ещё больше затронули щёки, скрыв внушительного размера украшения на ушах. — А серьги я оставлю. — приводя причёску в более ухоженный вид, Кавех старался спрятать за волосами серёжки. — Мехрак, можешь принести косметичку? С большим энтузиазмом чемодан поспешил за тем, о чём его попросили, а Кавех же продолжил работу над волосами до тех пор, пока Мехрак любезно не принесла небольшую шкатулку, украшенную с драгоценными камнями. — Спасибо. — поблагодарил Кавех, беря так называемую косметичку, и устраиваясь поудобнее за столом. — Какой бы цвет выбрать... Мехрак приблизилась к Кавеху, посмотрела на несколько оттенков помады и предложила самый для неё симпатичный. — Розовый? — Кавех взял розовую помаду, а затем прочертил на запястье маленькую полоску. — М-м... выглядит неплохо, но сейчас у меня не то настроение. Я хочу что-нибудь яркое. Отложив обратно помаду, Кавех взял другую, жгуче красную. Она идеально могла подчеркнуть его настрой и желание надурить аль-Хайтама, оставив с носом. — О, вот то, что нужно. Даже не собираясь проверять на запястье цвет, Кавех сразу нанёс помаду на губы, сделав их безумно яркими, подобно его глазам. — Идеально. Проверяя аккуратность нанесения помады в маленьком зеркальце, прикреплённому к внутренней части шкатулки, Кавех радовался результату. — Как тебе? Мехрак выбор оттенка поддержала, он тоже пришёлся ей по душе. — Давай ещё немного подчеркнём глаза. Следующее, что взял Кавех в руки, были тени. Он выбрал их по тому же принципу, как и помаду, остановившись на красном. Вскоре, огненные глаза сверху были обрамлены красными тенями и чуть чёрной тушью, дабы сделать ресницы не менее выделяющимися из общей картины. — Думаю, хватит. — Кавех был безумно доволен получившимся результатом. Его лицо с нанесённым макияжем, вместе с распущенными волосами и одеждой академии делали его по особенному чувственным и роковым красавцем. Или же красавицей. Но если Кавех и посчитал, что его образ был полностью закончен, то у Мехрак сложилось другое мнение. Она достала из косметички полупустую баночку с красным лаком и дала её Кавеху. — Хм, почему бы и нет. — прикинув как лак будет смотреться вместе со всем образом, Кавех согласился. Ему понравилась идея. Наносить лак слишком долго Кавех не стал, он не хотел провозиться с этим много времени, как мог бы обычно, поэтому наскоро, но не менее педантично, провёл кисточкой по всем ногтям. И пока сохла жидкость, Кавех мысленно представлял как же он умело обманет аль-Хайтама, а затем наконец-то поест самую любимую ягоду. По окончанию засыхания лака и последних приготовлений перед выходом, Кавех обратился к Мекрах: — Когда мы подойдём к нему, спрячься где-нибудь, а то он сразу обо всём догадается. В последний раз глянув на себя в зеркале и улыбнувшись безупречному отражению, Кавех вместе с чемоданом вышел из дома и моментально заинтересовал своей внешностью людей. Они, будто под совместным гипнозом, повернулись к Кавеху, а затем одновременно застыли от его облика. — Ха-ха, — тихо посмеялся Кавех, гордясь собой ещё больше. — мы отлично постарались, да, Мехрак? Будь я на их месте, то тоже бы не смог устоять перед таким мужчиной. Мехрак чуть дрогнула, проявляя искрой изображение девушки, напоминая о том, что Кавех сейчас играл роль противоположного пола. — Да, спасибо что поправила. Я - женщина. Не хотелось бы случайно забыться, когда окажусь рядом с Хайтамом. После фразы Кавеха, Мехрак попыталась показать, что голос тоже необходимо было изменить. — Кхм-кхм, — прочистил горло Кавех. — я поняла, сделать голос мягче... что может быть проще? Но услышав как тот голос, который должен был соответствовать образу девы, никак не хотел делаться женственнее и тоньше, Мехрак вынуждено попросила помолчать. — Настолько плохо что ли? Ох, в общем, притворюсь, что не умею говорить. Ткну пальцем на арбуз, молча расплачусь и уйду. Эту затею Мехрак поддержала. Ей тоже показалось, что лучше ничего не произносить рядом с аль-Хайтамом или кем-либо ещё. — Пойдём скорее, а то все арбузы раскупят и я не успею ничего взять. Кавех вместе с чемоданом поторопились на торговую улицу и при достижении онной, они остановились неподалёку от лавки аль-Хайтама. — Спрячься где-нибудь, вон там. В предвкушении Мехрак скрылась за деревянными ящиками, а Кавех же, чуть-чуть поправив одежды, приготовился наступать. — Да помогут мне Архонты. Вздохнув полной грудью, Кавех лёгкой походкой направился к лавке, где царило оживление. Многие жители города норовили поскорее попробовать первую партию собранных арбузов в этом сезоне, урвать самые сочные из них и воочию запечатлеть того самого секретаря, неожиданно ставшим торговцем. Ловко прошмыгнув в толпу пока аль-Хайтам разговаривал и не смотрел по сторонам, Кавех стал поджидать хорошего момента, чтобы своевременно подсуетиться. — Мне вон тот, милок. Внукам надо побольше арбуз взять. — сказал дедушка держа наготове распахнутый мешок. — И мне! — выкрикнул Кавех нарочито женским голосом, оставив затею о молчании. — Мне тоже! Аль-Хайтам застопорился и пронзительным взглядом зеленоватых глаз посмотрел на переодетого молодого человека. Дрожь прошлась по телу Кавеха. Он отвернулся и попытался скрыть лицо. — Что вы сказали? — переспросил аль-Хайтам, как только арбуз был отдан дедушке. — Кхм, мне тоже. — совсем тихо пробубнил Кавех в надежде, что его не рассекретили так быстро. — Вам тоже. — повторил аль-Хайтам. — Понятно. Похоже, хитрость удалась. В душе Кавех возликовал, что маленький обман сработал. Принявшись с воодушевлением доставать мору, вдруг раздался голос аль-Хайтама: — Ты хотя бы кошелёк сменил или облил краской, как лицо. От неожиданности у Кавеха сбилось всё дыхание. — Что, настолько легко было? — задал вопрос он. — Ты не представляешь насколько. Думаешь, я не узнаю тебя за всем этим маскарадом? Кавех сжал кулаки и с вызовом уставился на аль-Хайтама. — Ну, тогда можешь полюбоваться чем мне приходится заниматься, чтобы купить один лишь жалкий арбуз. — О, — аль-Хайтам изогнул бровь. — так это я виноват, что ты надел на себя старую форму и намолевался краской? — Конечно, а кто же ещё? Ха-а... — Кавех в раздражении потёр лоб. — С меня хватит. Спасибо, что хотя бы не выставил меня полным идиотом, поддерживая весь этот цирк. Я ухожу, а ты... да хоть женись на этих арбузах. Махнув рукой, Кавех собрался уйти, но аль-Хайтам успел поймать его за запястье. — Вернись домой и не переодевайся, макияж тоже оставь. Вечером я дам тебе то, что ты хочешь. Кавех с подозрением сузил глаза, однако говорить ничего не стал. Не до конца было понятно что задумал аль-Хайтам, но предчувствие подсказывало Кавеху, что его ждало нечто подозрительное. И оно случилось. Когда яркое солнце начало опускаться за горизонт, а небо превращаться в бескрайние просторы синевы, оттеняемые оранжевым цветом, аль-Хайтам вернулся после работы домой. При звуке распахивающейся двери, Кавех вместе с Мехрак отложили обсуждение эскиза будущего архитектурного строения и встали с дивана. — Наконец-то! — поправив нижнюю часть длинного одеяния, Кавех направился встречать аль-Хайтама. — О... серьёзно? Остановившись недалеко от входной двери, Кавех не смог скрыть удивления. Аль-Хайтам возвратился не с пустыми руками, а с двумя большими сумками, в которых находились арбузы. — Ты рад? — задал вопрос аль-Хайтам, ставя одну сумку у порога. — Конечно! — Кавех широко улыбнулся. — Даже не верится, что ты в кои-то веки решил повести себя по-человечески. Это было правда неожиданно. Аль-Хайтам всё-таки принёс то, что Кавех так желал целый день. — Отлично. — Давай я что ли тебя отблагодарю. — приободрившись, Кавех приблизился к аль-Хайтаму и оставил на его щеке кроткое прикосновение красными от помады губами. — Я уж боялся, что ты снова будешь вредничать или устроишь мне что-нибудь гадкое. — И ты оказался прав. Будто гром раздался средни ясного неба. Кавех насторожено покосился на аль-Хайтама. — В смысле? Вместо того, чтобы ответить Кавеху, аль-Хайтам обратился к неподалёку левитирующей Мехрак: — Сходи погуляй. Мехрак такому раскладу была недовольна, но при моментальной поимке нескольких монет из кармана аль-Хайтама, она подобрела. С хорошим настроем, Мехрак вышла из дома, оставив двоих людей наедине упиваться друг другом. — Я не понял. — Кавех скрестил руки. — Что ты задумал? — Возьми и сразу узнаешь. Аль-Хайтам поднял повыше сумку, дабы Кавех её с лёгкостью взял. Но не собираясь удосуживаться тяжестями, Кавех применил магию и заставил сумку задержаться в воздухе. Только после этого он заглянул во внутрь. — И? Что мне нужно здесь увидеть? Просто арбуз. — Достань его. С помощью магических сил Кавеху пришлось перетащить арбуз к столу, где обычно находились закуски в виде фруктов и ёмкости для распития вкусных напитков. Именно туда Кавех поставил арбуз и выкатил его из сумки. — Это... что? — Как ты и хотел, наслаждайся. Аль-Хайтам вальяжно прошёлся мимо Кавеха и уселся на диван. Закинув ногу на ногу, аль-Хайтам пронзительным взором, способным любого заставить подчиниться и обнажить всю потаённую правду души, стал следить за каждым движением молодого человека. — Зачем здесь дырка? — удерживая арбуз, Кавех указал на глубокое отверстие посередине, куда могло поместиться нечто особенное. Нечто, что внушало сомнение. — А ты как считаешь? — Я... не важно. Кавех отпустил арбуз дальше катиться по столу, пока аль-Хайтам ногой не перекрыл ему дорогу у самого края. — Отказываешься? — Да. — Кавех отвернулся, с разочарованием глядя на вторую сумку у порога. — Тот ты тоже испортил? — Первый никто не портил, а лишь слегка подкорректировали специально для тебя. — Какая забота. Кавех ворчливо цокнул языком и последовал в ванную комнату, чтобы переодеться и смыть с лица макияж, нанесённым несколькими часами ранее. Ни о каких больше разговоров с аль-Хайтамом и речи быть не могло. — Если ты сейчас уйдёшь, — аль-Хайтам встал с дивана, взял со стола арбуз и приблизился к Кавеху. — то не получишь второй. А ведь именно его ты хотел купить сегодня, самый большой. — И что ты мне предлагаешь? — Насладиться вот этим. — аль-Хайтам взял одну руку Кавеха и дотронулся ею до арбуза. — Я его вырезал под твою форму и длину, поэтому у тебя нет причин отказываться. — Хах, — Кавех саркастично ухмыльнулся. — значит, я теперь должен самоудовлетворяться о все предметы, которые хотя бы немного подходят под мой размер? Ты издеваешься надо мной? — Если бы я издевался, — аль-Хайтам отпустил руку Кавеха, нежно дотрагиваясь до его подбородка. — то твоя жизнь давно превратилась в ад. Чуть сильнее сжав пальцы, аль-Хайтам притянул к себе Кавеха, касаясь красных пухлых губ своими. Этот поцелуй не был долгим, буквально пару мгновений, и аль-Хайтам отстранился, забрав небольшую часть помады. Теперь у него тоже были незначительно подкрашены уста. Едва скрыв огненные глаза за длинными, густыми ресницами, Кавех поинтересовался: — Ты уверен, что только моя жизнь превратилась бы в ад? Думаешь, твой муж позволил бы тебе это? Аль-Хайтам мягко улыбнулся. — Конечно нет. Я знаю, что ты бы не позволил, а сам сделал тоже самое с моей жизнью. — Верно. — Кавех кивнул, тоже не удержавшись от улыбки. — Когда я сказал, что твои речи как у портовой... кхм-кхм... то я был не прав. Твои похабные идеи ещё хуже. — За это ты меня и любишь, ведь так? — Может быть. Переведя взгляд на арбуз в руке аль-Хайтама, Кавех осознал, что мог вот-вот потерять оставшиеся честь и достоинство, если согласится пойти на поводу. Немного поразмыслив, Кавех произнёс: — Занимайся этим сам. — А если после этого ты получишь награду? — аль-Хайтам не собирался отступать. — Какую? — Секс. — Пф... секс... — понизив голос, Кавех сказал: — Этого недостаточно. Мы сегодня ночью занимались им столько, что мне хватит на неделю вперёд, а там... дальше ты уже сам не удержишься. — Тогда чего ты хочешь? Кавех отстранился и вернулся обратно к столу, присаживаясь на его край. — Мне нужны новые карандаши и краски. Я присмотрел одни, но мне не хватает определённой суммы. — Сколько? — Много, достаточно много. — уголки губ Кавеха приподнялись вверх. — Но эта цена оправдана за моё унижение. — Хорошо, я куплю тебе их, — аль-Хайтам согласился, вручая Кавеху арбуз. — а теперь можешь приступать. Сглотнув, смачивая подсушенное горло, Кавех не представлял как правильно действовать. Он впервые столкнулся с такой ситуацией, когда нужно вставить прямо туда, внутрь арбуза. Опустив голову, Кавех всмотрелся в красноватое отверстие, точно вырезанное под размер его полового органа. — Потрогай, залезь внутрь пальцами. — попытался помочь справиться с замешательством аль-Хайтам. — Архонты... что ты вообще за человек... Покрепче обхватив одной рукой арбуз, чтобы он не свалился прямо на пол и не разбился, Кавех нерешительно ткнул указательным пальцем в мякоть. Она продавилась легко и непринуждённо, обволакивая фалангу и выпуская из себя сок. — Я выбрал самый спелый из всех, — наблюдая за увлекательным представлением, аль-Хайтам уселся обратно на диван. — чтобы тебе было как можно приятнее. — Неужели, ты уже проверял его на себе? — Нет, мой бы не пролез. — Ах, ты. — Кавех издал смешок. — Не боишься, что мне с ним понравится больше, чем с тобой? — Тогда в нашем доме больше не появится арбузов. — Значит, надейся, что после этих извращений, я не предпочту его больше, чем тебя, и не уйду. Кавех поднялся на ноги и переложил арбуз на стол. — Это будет занимательное событие, — говорил аль-Хайтам. — бросил супруга ради арбуза. После этой новости ты прославишься. — Как и ты. — закусив нижнюю губу, Кавех несмело провёл по спрятанному за тканью соску. — Как самый никудышный любовник. — Мы ещё это проверим, а пока меньше разговоров и больше дела. Аль-Хайтам принял более расслабленную позу, смахивая серую прядь с лица, выбившуюся из общей причёски и закрывшую один глаз. Совершив это, аль-Хайтам, с нескрываемой заинтересованностью, окинул взглядом покрывающегося румянцем Кавеха. Тот всегда впадал в омут розового оттенка на щеках, как только дело доходило до интима. — Не снимай форму, — опередил аль-Хайтам Кавеха, собравшегося вот-вот оголиться. — сделай это в одежде. Кавех не стал ничего отвечать, вместо этого он кивнул и попытался ещё раз дотронуться до соска и его бусинки под тканью. Кавех медленно поднёс два пальца к тому месту, а после чуть надавил на него и оттянул бусинку. Но это было больно и совсем не возбуждало, а только закрывало к ласкам. — Не могу так. — сказал он, отходя от стола. — Поцелуй меня. Кавех уселся на аль-Хайтама боком, как бы исполнила это любая леди, забираясь в длинном платье на гнедого мерина, и обхватил руками его шею. — Хочешь, чтобы я выполнил за тебя всю работу? — произнёс аль-Хайтам, опуская на бедро Кавеха ладонь. — Хотя бы доведи меня до нужной кондиции, это же тебе нужны хлеб и зрелища. Рука аль-Хайтама сжалась и медленно начала поглаживать бедро Кавеха. — А без меня ты не справишься? — Как-нибудь справлюсь, — Кавех придвинулся ещё ближе. — но зачем так напрягаться, когда у меня есть ты? Обворожительно и не без хитрости улыбнувшись, Кавех наклонил голову к лицу аль-Хайтама, встречаясь кончиком носа с его. Лёгким, как газовая ткань, касанием, Кавех потёрся носом о нос мужа, нежно и любя приглашая к действиям. — Без тебя, — заговорил Кавех, смотря в глубокие зеленоватые глаза. — моё тело больше не может испытать того наслаждения как раньше, когда я самоудовлетворялся один. Едва ли произошло изменение в выражение лица аль-Хайтама, но Кавех чётко заметил, как взгляд переменился в более довольный и расслабленный, а кончики губ совсем немного приподнялись вверх. — Я люблю тебя, — прошептал Кавех и после поцеловал бледную щеку аль-Хайтама, оставляя на ней красный след. — мой вредный секретарь. Ладонь на бедре остановилась. Аль-Хайтам прекратил поглаживать ногу Кавеха, направляя руку к светлым распущенным волосам. — Я тебя тоже. Аль-Хайтам взял прядку волос Кавеха и кротко коснулся её устами, подобно действиям галантного джентльмена. — Сильно? — поинтересовался Кавех, ловя прекрасный момент, когда можно было получить побольше нежностей от скупого аль-Хайтама, чем обычно. — Сильно. — Очень? — Очень. Кавех бесспорно наслаждался этим. Он вновь поцеловал аль-Хайтама, но уже в другую щёку, благодаря за любовь. — Я это потом не ототру. — промолвил аль-Хайтам, указывая на помаду на своей коже. — Я помогу тебе, не переживай. Скрыв глаза за длинными ресницами, Кавех решил подарить аль-Хайтаму ещё несколько меток. По центру лба, между бровей, на подбородке, ещё раз на обеих щеках и на самом носе молодой человек украсил аль-Хайтама помадой. — Хах, — усмехнулся Кавех, смотря на всю сотворённую красоту. — тебе идёт. — Быть чумазым? — Нет, — Кавех несильно ткнул пальцем в след на щеке. — быть в моих метках. Кавех собирался прикоснуться устами до кожи аль-Хайтама снова, но тот остановил его, взяв за подбородок. — Не одному тебе идёт быть в метках. — сказал аль-Хайтам, а после наклонил голову Кавеха в сторону и припал к его шее. Неожидавший этого, Кавех ахнул и содрогнулся от ощущения мягких губ. — Ай. — раздалось из приоткрытого рта, когда аль-Хайтам прикусил кожу. — Не лги что тебе больно. — Мне не больно, — улучив мгновение, Кавех всё-таки чмокнул аль-Хайтама в скулу. — мне приятно. Каким был ответ, аль-Хайтаму понравилось и он решил наградить Кавеха порцией ласк и наслаждения. Неспеша аль-Хайтам опустил руку на живот мужа и повёл ею вверх, останавливаясь у соска. Вскоре он был зажат между двумя пальцами. — М-м... — Кавех прикрыл глаза, чувствуя, как сосок принялись аккуратно поглаживать. — Да-а... То особое ощущение, когда безумно родной человек начинал делать всё, для того чтобы принести удовольствие и зародить в теле волну тепла от возбуждения, Кавех не мог сравнить ни с чем. Ему просто было хорошо и он не скрывал этого, податливо выгибая грудь и глубоко дыша. И пока одна рука аль-Хайтама трогала твердеющий сосок, а вторая поглаживала спину, естество Кавеха начинало набухать. Заметив, как Кавех постепенно возбуждался, аль-Хайтам заменил пальцы на губы, а руку же опустил ниже, к выемке длинного платья. Он накрыл небольшой бугорок ладонью, принимаясь тереть уже его. — А-а... — едва слышимый стон сорвался с красных губ. — Хайтам... Кавех запустил пятерню в серые волосы мужа, когда почувствовал, как ткань над соском намокла и в дело вступил язык. Аль-Хайтам стал водить языком по одежде, заставляя её чуть приподниматься и опускаться, растирая мягкую розовую бусинку. Это было очень приятно и Кавех без зазрения совести млел от таких ласк. — Мхм! — Кавех зажмурился и откинул голову назад, как только светло-багровая головка была поймана между длинными пальцами и одеждой. — Ах... С закрывавшей отчётливый разум пеленой наслаждения, Кавех снял один наушник аль-Хайтама, а затем припал к кончику его уха. Прекрасно зная, как аль-Хайтам был чувствительный именно в том месте, Кавех стал обводить ухо языком и томно дышать, чтобы возбудить не только себя. На самовольные действия Кавеха, аль-Хайтам принялся ласкать сосок сильнее, а головку на уже полностью вставшем члене, то сжимать, то отпускать, делая незамысловатые пульсации. — Хайта-ам... — в полустоне прошептал Кавех. — поц... поцелуй меня. Прежде чем оставить твёрдый сосок, прекрасно выделяющийся из под ткани, аль-Хайтам прикусил его, выбив у Кавеха дрожь, а затем милосердно и в последний раз провёл почти всей длинной языка по нему. Отстранившись от груди, аль-Хайтам наконец накрыл влажные губы Кавеха своими, завлекая его в долгожданный поцелуй. Спустя секунды, совершенно податливо и нарочито призывно, Кавех распахнул уста так, чтобы аль-Хайтам проник внутрь. Два тёплых языка встретились и стали обводить друг друга, принося обоим мужчинам неоспоримое удовольствие от подобного взаимодействия. Не переставая млеть снизу, где крепкая рука трогала и создавала пульсации, Кавех промычал от ласк и затем сам коснулся штанов аль-Хайтама. — Достаточно. — остановился аль-Хайтам, прервав поцелуй вместе со стимуляцией естества Кавеха. — Я сделал всё, как ты просил, теперь твоя очередь. — Это жестоко... — Разве? — аль-Хайтам приподнял одну бровь. — Ты просил довести до кондиции, но не помогать тебе кончить. Пререкаться или вступать в обширный диалог Кавех не собирался, не сейчас, когда тело изнывало от желания продолжить. Ничего не оставалось делать, как исполнить то, на что было дано согласие. Ватными ногами, Кавех осторожно ступил на пол и, под действием сильного возбуждения, еле дошёл до стола к арбузу. — Значит, мне нужно мастурбировать им? — Да. — аль-Хайтам откинулся на спинку дивана, готовясь вовсю глядеть на разворачивавшееся представление. — Хорошо. Без каких-либо других лишних слов, подол длинной формы быть поднят до уровня талии, демонстрируя стоявший член, но скрытый за штанами. Он, из-за специальной свободной и тянущейся ткани, призывно выпирал и очерчивался, словно портные, по обоюдному сговору, сделали штаны именно такими, чтобы никак невозможно было скрыть набухшее интимное место. Кавех опустил взгляд вниз, прямо на арбуз и его открывавшееся отверстие, которое аль-Хайтам, похоже, без стыда вырезал прямо на глазах многих людей у торговой лавки. — Извращенец. — заключил Кавех, беспрерывно смотря на сочную мякоть. Несмело подрагивающая кисть руки была поднята, а кончик пальца протолкнулся внутрь, встречаясь с нутром арбуза. По телу пробежались мурашки. Кавеха совсем не оттолкнуло то будущее проникновение в арбуз, а, наоборот, сейчас оно придало ему ещё большее желание получить удовольствие. Прикусив губу, Кавех принялся стягивать штаны вместе с нижним бельём. Вскоре они упали у стоп. — Ха-а... — выдохнул Кавех, избавившись от одеяний и предоставив члену свободу. — Приступай. — нетерпеливо и не дав время на подготовку, сказал аль-Хайтам, кладя ладонь на собственный пах. Кавех слабо кивнул, сунул в рот пальцы, смочил их слюной, а затем накрыл сочившуюся смазкой головку члена. — Ах. — Кавех непроизвольно согнулся, когда рука проскользила по всей длине члена и оттянула кожу вниз. Это было приятно, очень приятно, что выбивало из груди весь воздух. — Держи. Звякнули склянки. Из кармана аль-Хайтам достал пару новых бутылочек со слизью водного слайма, купленных сегодня. Бутылочки были поставлены на стол, поближе к Кавеху. — У нас разве закончились? — поинтересовался тот, отчётливо помня, как ночью они использовали одну из слизей. — Там осталось немного, нам этого не хватит. — Как предусмотрительно. Кавех взял одну из бутылочек, откупорил пробку и без раздумий влил половину содержимого внутрь арбуза. Вслед за арбузным нутром, пальцы тоже были смазаны жидкостью водного слайма, которыми после провели по члену, обволакивая его для лучшего скольжения. — Это... так странно. — Ты прав. — согласился аль-Хайтам, потихоньку водя по бугорку, спрятанному под чёрными штанами. — Ничего страннее я ещё не видел. — И при этом ты заставляешь меня это сделать. — Ты сам согласился в обмен на карандаши. — И краски. — уточнил Кавех, дабы дать понять, что за одни карандаши он на такое никогда бы не пошёл. — Ох, ладно. Пришло время приступать. Сердце Кавеха забилось быстрее. Впервые вставлять член во что-то подобное и ещё перед любимым человеком было несколько трудным. Но отступать уже поздно, тем более когда возбуждение просило разрядки. Кончик головки поднесли к краям отверстия, проделанного аль-Хайтамом кропотливо и тщательно, чтобы ни одна заострённая часть не смогла причинить боль, и стали медленно вводить внутрь. Плотные, но становившиеся мягкими и податливыми ближе к центру стенки арбуза, обхватили член Кавеха и словно приглашали его продвигаться до самого конца. Невероятная истома пронзила тело молодого человека, выбивая из его груди немой стон. Кавех прикрыл глаза, сосредоточившись на том, как арбуз уносил его в безмерные дали наслаждения и в бесконечно долгие странствия порока. У Кавеха никогда не получалось вставить так глубоко в маленький рот аль-Хайтама, боясь причинить дискомфорт, и из-за неумения того вбирать в глотку всю длину такой важной части любого мужчины. Но теперь же Кавех мог прочувствовать что значит быть полностью принятым. — А-а-а... — всё-таки вырвалось из красноватых уст, когда головка дотронулась до дна, вырезанного аль-Хайтамом, и полностью окунулась в слизь слайма, распределяя жидкость по всей мякоти. — Это... — Приятно? — аль-Хайтам расставил пошире ноги для более удобного поглаживания паха и с удовольствием вгляделся в раскрасневшееся лицо Кавеха. — Да... Открыв огненные глаза, Кавех опустил голову и посмотрел как некогда изнывающий и просящий ласки член, был скрыт в арбузе, плотно прижимавшийся к молочного цвета ногам. — Теперь ты знаешь, что я могу чувствовать, когда нахожусь в тебе. — с довольством произнёс аль-Хайтам. — Я... ах... я не знал, что это может быть так. — Считай это подарком, ты же давно хотел этого. Аль-Хайтам был прав. Кавех действительно желал нечто подобное попробовать, чтобы оно смогло вобрать в себя весь его разгорячённый ствол. Но в силу предпочтения быть всегда снизу, под аль-Хайтамом, во время занятия любовью, он никогда не мог такого прочувствовать. — Даже не знаю должен ли я тебе говорить спасибо. — Замени благодарность действием: выйди и толкнись в него. Кавех послушался. Из приятного нутра стали вытаскивать член и вместе с ним выпускать наружу слизь слайма, которая растекалась по полосатой корке, придавая арбузу блеск и капая на стол. Млея от тянущегося удовольствия, Кавех поджимал ягодицы и слабо постанывал. Он никогда бы не смог подумать, что от нахождения внутри арбуза, будет так хорошо. — Ха-а... — выдохнул Кавех, когда ровный и опоясанный венами ствол был вытащен обратно наружу. Не собираясь слишком долго оттягивать момент соединения с невероятным, багрового цвета головка примкнула обратно к началу углубления. Кавех проник в нутро, выбивая из себя новый стон и заполняя всей своей длиной арбуз. По невиданной причине и практически потеряв здравый рассудок, Кавех поддался порыву, который требовало собственное разгорячённое тело. И может быть, когда настанет миг окончания и осознания того, что было совершено, Кавех испытает стыд. Но сейчас, пока сознание позволяло освободиться от всех запретов и ограничений, он не мог сдержаться. Кавех вытащил член, проскользив им по влажным стенкам, и вернул его вновь обратно. — А-ах... мхм... — донеслись звуки мления до каждого сантиметра поверхности комнаты и растворились где-то в воздухе, не не затронув при этом довольство аль-Хайтама. Тот упивался моментом похоти и вожделения мужа, достающимся тому благодаря мастурбации арбузом, и лениво поглаживал своё мужское достоинство. Аль-Хайтам достал его из под чёрных штанов и обхватил так крепко, чтобы прилила кровь и сделала член более тёмным. Но не обращая больше ни на что внимание и взор, даже на человека рядом и его внушительного размера член, Кавех стал двигаться ритмичными движениями вперёд и назад. Поначалу они были несколько неловкими, но позже превратились в уверенные и размашистые, словно Кавех занимался этим всегда, а не только лишь в основном принимал аль-Хайтама, сжимая его детородный орган упругими стенками. — Да-а... ах... — на Кавеха накатила новая волна удовольствия при соприкосновении чувствительной головки о постепенно смягчавшимся волокнам и мякоти, которые вперемешку со слизью слайма, создавали ещё больший сок. Он, розоватыми струйками и каплями вытекал наружу, устремляясь к некогда чистому столу, полу и бёдрам Кавеха, пачкая их до неузнаваемости. Прикусив губу, Кавех зажмурился, покрепче уцепился за кожуру арбуза и начал буквально вдалбливаться в него, когда наслаждение переросло в полную оторванность от реальности и сконцентрировалось именно там, в самом низу. Ничего более, кроме несменяемого процесса трения кожи и органа об арбуз, Кавех больше не мог ощутить. Всё сконцентрировалось на одной заветной точке и приливавшей к ней крови, чтобы наконец достичь заветного пика. Подкрашенные веки вдруг широко распахнулись, тело содрогнулось, а из гортани выбился последний стон. Из семявыносящего протока обильным течением полилась семенная жидкость и достигла отверстия уретры. Арбуз начал наполняться помимо слизи слайма и преякулята, выделенного членом Кавеха, ещё и спермой. Абсолютно все жидкости перемешались между друг другом, став отчётливым следом после плотского деяния и жажды утолить чрезмерное сладострастие. Окончательно выплеснув из нутра семя, Кавех без сил осел на пол и замер, подобно мраморной статуе. Он пытался отдышаться и прийти в сознание, когда же истекавший и растерзанный внутри арбуз, не имея опоры, решил упасть вниз. В ту же секунду, аль-Хайтам метко бросил подушку и арбуз приземлился на неё, рядом с Кавехом, расплёскивая смесь соков по сторонам. — Понравилось? — спросил аль-Хайтам, вставая с дивана. Кавех ничего не ответил, бездумно глядя в пустоту. С доброй усмешкой на губах, аль-Хайтам приблизился к Кавеху и зарылся в его взмокшие волосы ладонью. — Вижу что да. Я ведь знаю, что тебе может понравиться. — аль-Хайтам получше зацепился за светлые корни и потянул волосы вверх, вынуждая Кавеха повернуться. Как только это было совершено, тот встретился со взглядом аль-Хайтама. Но стоило один раз моргнуть и посмотреть ниже, как Кавех заметил набухший член прямо напротив своего лица. Аль-Хайтам по прежнему был возбуждён. Даже не произнося ни слова, напомаженные губы распахнулись. Кавех был готов к тому, чтобы принять аль-Хайтама. И тот вошёл в его рот до самого основания. Оказавшись в окружении тёплой глотки и языка, приличного размера ствол моментально напрягся и сделался буквально каменным, стоило только Кавеху поджать уста. — Ха-а... — выдохнул аль-Хайтам. В знак поощрения, он погладил мужа по раскрасневшейся щеке. Этот жест превосходно давал понять, что Кавех действовал правильно. Не теряя больше ни секунды, аль-Хайтам, прекрасно зная дело, без лишней суеты или противоречий, аккуратно обхватил голову мужа, а затем принялся активно двигаться. Член стал то пропадать внутри рта, то появляться, пачкаясь постоянно красной помадой вместе со слюной и создавая в комнате громкие хлюпающие звуки. Кавех готов был поклясться, что на его бренную плоть снизошло облако порока, ибо в том самом интимном месте вновь приливала кровь. — Оу, — аль-Хайтам заметил, как в огненных глазах проявилось вожделение и мольба о чём-то большем. — не терпится чтобы я вошёл в тебя взади? — Мхм... — Может, — подтолкнув поближе мокрый арбуз ногой, аль-Хайтам продолжил: — для начала ты снова вставишь туда? Кавех отстранился, выпустив измазанный слюной и помадой член изо рта. — Это тебе будет стоить нового набора кисточек. — Хорошо. — с лёгкостью согласился аль-Хайтам. — Я выберу самые дорогие. — Как будет угодно. Удачно сторговавшись, Кавех потянулся к арбузу, но аль-Хайтам остановил его. — Что? Ты передумал? — спросил Кавех. — Тебе не кажется, что отсасывать и одновременно совокупляться с арбузом - это будет не совсем удобно? Кавех попытался прикинуть как бы это всё выглядело. И, действительно, ему было бы трудно толкаться в арбуз и ублажать аль-Хайтама, которому от обычных и неинтересных заглатываний быстро становилось скучно. Ведь, чтобы довести аль-Хайтама до оргазма, Кавеху всегда приходилось ухищряться языком, а так же по особому и в нужных моментах втягивать щёки. Именно после подобных действий Кавех мог рассчитывать на приход аль-Хайтама к пику наслаждения. — Ты прав, тогда что нам делать? — Как что? — аль-Хайтам сделал шаг назад, освобождая для Кавеха пространство. — Вставай, бери арбуз и ложись вместе с ним на диван. — А затем? — Расслабься и получай удовольствие. Никаких больше вопросов не требовалось. Кавех хорошо понял как следовало поступить и какую именно позу аль-Хайтам собирался предложить. Полудрожащие руки заставили взмыть арбуз в воздух с помощью магии и опуститься на диван. После чего Кавех и сам стал подниматься, но ноги вдруг не захотели слушаться. Они запутались об одежды и о бессилие. Видя, как Кавех не мог совладать с телом, аль-Хайтам поднял его на руки и перенёс на диван. — Спасибо, любимый. — с улыбкой поблагодарил Кавех, а после ухватил аль-Хайтама за предплечье, не давая отстраниться. — Куда собрался? Но тот не собирался никуда уходить, а лишь придвинуть поближе бутылочки со слизью. Тем не менее, у Кавеха были другие планы и потому он завлёк аль-Хайтама в долгий поцелуй. Губы встретились с губами, языком с языком, а с ними и руки, которые начали обоюдно блуждать по телам обоих партнёров, то снимая одежды, то приподнимая. Но за сим действием не пошло полное обнажение мужчин. Они решили остаться на этот вечер в одеяниях и утолить разоблачённую фантазию аль-Хайтама, а так же воспоминание о былых днях. — Потрогай его. — прервав поцелуй, аль-Хайтам поймал руку Кавеха и устремил её к возбуждённому до предела органу. Изящные пальцы без каких-либо прелюдий обхватили его и принялись поступательными движениями совершать стимуляцию. — М-м... Кавех не смог удержаться, чтобы не облизнуться. Аль-Хайтам в эрегированном состоянии выглядел очень сексуально, а его редкие стоны или мычание звучали как музыка. И пока была свободна другая рука, Кавех снова притянул к себе аль-Хайтама, возобновляя долгий поцелуй, который сводил с ума. Кавех словно таял на глазах от нежных касаний мягких губ вперемешку с властным покусыванием, способным подчинить, а так же от томных посасываний языка. — А-а... — между набором воздуха и обменом страсти, протянул Кавех, ощутив, как аль-Хайтам тоже обхватил его член. — П-пожалуйста.... — Так нетерпится? — Да... прошу, войди в меня. — Ты слишком спешишь. — Разве... ах! — прервался Кавех из-за того, как аль-Хайтам сильно сдавил сочащийся ствол у самой уретры. — Ха-а... т... ты не хочешь этого? — Хочу, но ты же знаешь, как я люблю оттягивать. Да, Кавех прекрасно знал, как аль-Хайтам получал удовольствие от садистического поддразнивания и растягивания мига соединения их тел. Но сейчас, когда весь организм был как натянутая струна лука, готовая мгновенно сорваться, если её ещё немного потянуть, Кавех больше не мог ждать. Он вожделел аль-Хайтама и каждый миллиметр его статного тела. — Прошу... — Кавех высвободился от хватки мужа, оттолкнулся от дивана и встал на четвереньки. — Пожалуйста... На ресницах проступила влага. Та влага, кою было трудно удержать, как сильно Кавех был возбуждён и желал той заполненности внутри себя. Наверное, в ресторане подсыпали в вино афродизиак или же арбуз был пропитан им, ибо Кавех не понимал как его сознание заставило в новом порыве похоти оттопырить упругие ягодицы и настолько умолять аль-Хайтама овладеть им. Но... если бы Кавех сказал, что это было впервой, то он точно бы соврал. — Хайтам... — Кавех расставил ноги пошире по сторонам и приподнял подол формы до середины спины, открывая вид на сжимавшуюся и иногда подрагивавшуюся дырочку. Она готова была вот-вот распахнуться и принять в себя толстый член аль-Хайтама, лишь бы тот поторопился и совершил акт соединения. — Пожалуйста... я больше не могу. — Подготовь себя. — бархатный голосом произнёс аль-Хайтам, не менее сильно возбудившись от такой эротичной картины. На диван опустился открытый бутылёк со слизью слайма и Кавех его тут же взял, вдоволь выливая в ладонь оставшуюся жидкость. А затем он смахнул опустевшую стекляшку на пол и подставил ко входу к сокровенному сразу несколько пальцем. Не церемонясь с собой, Кавех свободно ввёл пальцы в растянутое после ночных утех колечко мышц и толкнулся ими сразу глубоко. Из груди выбился стон. Была задета простата. Ноги вдруг подкосились. Кавех не смог удержаться ровно. Он повалился вперёд и встретился грудью с обивкой дивана, проезжаясь нежными розовыми сосками по ткани формы. — А-ах... Член пуще прежнего налился кровью и превратил головку в подобие спелой ягоды, в багровую сладость, сочившуюся необыкновенным соком и готовую выплеснуть из недра всю оставшуюся жидкость. — Уже? — аль-Хайтам чётко подметил, как Кавех мог потерять связь с реальностью, стоило только ещё раз толкнуться по простате или обратить внимание на призывно торчащие соски. Но ответа не послышалось, Кавех пребывал на грани оргазма. — Я могу приступать? Еле найдя силы, Кавех кивнул. Аль-Хайтам усмехнулся, он был невероятно доволен состоянием Кавеха. Дотронувшись до тонкой руки, аль-Хайтам помог аккуратно вынуть из ануса мокрые пальцы и тем самым освободить пространство для скорого воссоединения обоих мужчин. — Что-то мне подсказывает, — решил подколоть аль-Хайтам, смазывая слизью свой изнывавший член. — что ты не сильно так потрудился. — Х... хватит болтать. Либо ты вставляешь... либо я сам залезу на тебя. Ни о каких-либо ненужных разговорах и речи быть не могло. Только одно невероятное стремление стать одним целым. И Кавех не собирался больше разглагольствовать. Только он оперёся о локти и принялся встать, как аль-Хайтам обхватил Кавеха за поясницу и приподнял вверх. Быстрым движением заскучавший арбуз был подложен вырезанной стороной под лобковую кость. Вдруг сердце Кавеха громко стукнуло, а глаза расширились от осознания что собирался совершить аль-Хайтам. Тот хотел, в сильном толчке, навалиться всем весом на него и вынудить войти в арбуз стремительным движением. — Н... я же сейчас кон... Но договорить фразу до конца Кавех не успел. Аль-Хайтам раздвинул его ягодицы и подставил к трепещущей части свой толстый половой орган. В мощном толчке, забравшем всю устойчивость и силы, ноги Кавеха подкосились. Он упал грудью на диван, снова проехался сосками по ткани, натянув их до предела, а низом соприкоснулся с арбузом. Из глаз будто посыпались звёзды, а всё вокруг заискрилось пламенем чувств. Уже давно истекавший преякулятом член Кавеха, вернулся к невыносимо скользким арбузным стенкам, а задний проход заполнился органом аль-Хайтама. — А-а-ах! — Кавех закричал так громко, что заглушил даже сам себя. Неимоверно сжавшись, он обильно кончил в арбуз, будто выливая в него всё, что скопилось за долгие годы жизни, и тугим нутром вынудил аль-Хайтама последовать за собой. Тот, не справился с теснотой Кавеха и тоже кончил. Тяжело дыша, мужчины спокойно лежали и приходили в сознание, пока из арбуза потоком лилось жидкостью после плотских утех и впитывалось в ткани одежд вместе с обивкой дивана. Абсолютно всё становилось мокрым, благодаря пылкому стремлению постичь удовольствие. Но ни Кавеха, ни аль-Хайтама не волновал тот беспорядок, учинённый ими. Мужья просто наслаждались моментом. А спустя некоторое время, когда аль-Хайтам основательно совладал с реальностью, он сделал толчок по новой, возобновляя то, что было прервано оргазмом обоих партнёров. По всему дому стали распространяться хлюпающие звуки, шлепки и громкие стоны, преобразовывая некогда мирное жилище в обиталище разврата и содома. Под крепким, а так же статным телом, Кавех пребывал на вершинах ощущений, постоянно получая приятную волну от касания по простате и трения члена об арбуз. Это было невероятно и никак иначе Кавех не мог описать тот восторг. — А-а... я... я с-сейчас... — предупредил Кавех в неизвестно какой по счёту половой акт, собираясь вот-вот сухо кончить. — М-мх! Организм резко пронзило стрелой, а в голове совсем опустело. Для Кавеха оказалось слишком много получать столько оргазмов за целый день, и потому он устало опустился на диван, проваливаясь в сон. В следующий раз, когда Кавех очнулся, в комнате уже было чисто, а сам он перенесён на другой диван и укрыт одеялом. — Хайтам... — сорвавшимся голосом позвал Кавех, бездумно смотря туда, где происходил их секс. — Что? — как всегда спокойно произнёс аль-Хайтам откуда-то сбоку. Кавех повернул голову к донёсшемуся голосу и увидел, как в обилии гор арбузов, за письменным столом сидели аль-Хайтам вместе с Мехрак и поедали одну из ягод. Ту самую, что принёс аль-Хайтам во второй сумке и которую Кавех собирался купить. — От... откуда столько? — ошарашенно спросил Кавех. Откусив большой кусочек красной мякоти, аль-Хайтам прожевал, а после ответил: — Мехрак выкупила у тех, кому я продал и принесла домой. Ты же как раз хотел, вот, можешь наслаждаться. Некогда напомаженные губы, но теперь же любезно очищенные от макияжа благодаря найденному средству из косметички, широко растянулись в улыбке. — Пх... Пха-ха-ха! Ну уж за такое тебе точно будет не расплатиться!