Ониксовые фигурки

— Мне только два дня Нет у меня еще имени. — Как же тебя назову? — Радуюсь я что живу. Радостью — так и зови меня! Уильям Блейк. Дитя-радость. * * * Холод. Холод пронизывал его тело, от кончиков пальцев до самого сердца. Ему всегда было холодно, неважно что происходило вокруг – отдыхал ли тролль теплой летней ночью, наблюдая за разгорающимися на огромной глади неба огоньками звезд, или бросался в жару битвы на спину отвлекшегося врага, когда клинок вгрызался в чужую плоть, отламывая куски каменного тела и вырывая из своей жертвы последний вздох, или же в далекой от родных земель тундре прорывался сквозь налетевший промозглый ветер, отслеживая новую жертву... Ему всегда было холодно. Его душа, его тепло, его цельность, была всегда так далеко и так близко, недоступна и желанна. Всегда у нового хозяина, желавшего использовать навыки убийцы и шамана, но никогда не дававшего даже мимолетно прикоснуться к заветному теплу. Тролль едва помнил свое рождение. По правде сказать, он отчетливо помнил лишь свое второе рождение. О первом ему остались лишь ощущения ласковых огромных рук, громкий, но мягкий голос, такой глубокий будто урчание огромного кота, а также множество разрозненных непонятных картинок, приходящих во снах. Странный мир, непонятный и непохожий на нынешний. Самоходные повозки, летающие огромные птицы, плюющиеся огнем палки и магические камни, с которыми можно разговаривать и получать в ответ советы. Видения приходили ночью, во сне, и никогда – днем. Он видел людей, не нынешних с копьями и луками, не нынешних, строящих деревни из камня и дерева, гранита или известняка. Нет. Он видел... странные огромные постройки, блестящие как драгоценные камни и жутко крепкие, способных выдержать тысячи ударов троллей, как самая крепкая горная порода. Ребенок начал замечать закономерности. Ему приходили видения одних и тех же мест, одних и тех же людей. Он хотел бы сказать "слабых кожаных мешков", но почему-то не мог заставить себя даже подумать так об этих слабых телом, но сильных духом существах. Видения не удалось долго скрывать, да юный тролль и не пытался. Взрослые часто наблюдали за ним после сна, отмечая и рассеянность малыша, и странные вопросы о несуществующих вещах и неизвестных городах. Со временем малыш понял, что ему приходят картины из далекого будущего, где люди были главными на планете, где тролли не ходили ночью по земле, а магия была давно забыта. Но старейшины решили, будто у ребенка были способности шамана, что его связь с духами сильна и крепла день ото дня. Едва молодому троллю исполнилась первая сотня лет, как его посвятили в ученики шамана племени. Старику перемахнула не одна тысяча лет, он был почти слеп, его старые лапы еле позволяли ходить и держать посох, ему давно требовалась замена. Тонкое искусство шаманизма обычно требовало несколько сотен лет на изучение, ведь это не совсем магические практики, в которых выучил заклинание, и ты готов. Медицина и яды, общение с духами и тотемизм, ритуалы и празднования, шаман был правой рукой вождя, его главным помощником и советником. И едва Ангор освоился в своей новой роли, как грянула ужасная напасть… Война с Гунмаром разразилась в верхнем мире. Молодой шаман не участвовал ни в одном сражении, берег себя и свое племя, укрывал союзников, искал пути отхода, помогал раненым и отгонял злобных духов от очередной стоянки. Однажды ему пришлось бдеть несколько недель, запутывая следы ищеек Гунмара, пока раненые тролли выздоравливали от губительного яда Гум-Гумов. В конце концов он устал бояться. Шаман слышал о другой, не похожей на привычную ему магии, слышал о Ведьме и был готов просить ее о помощи. К чему не был готов наивный молодой тролль, так это к предательству. Он думал та сделка была благословением его роду, его племя должно было выжить в этой войне, он обязан был защитить их. Но был проклят, остался заточен не телом, но душой. То было его второе рождение, отпечатавшееся в памяти, неискоренимое и болезненное. И все же он жалел впоследствии о многих поступках, но об этом? Никогда. Пусть Страх остался бездушным, но он сумел обезопасить племя. Холодно было всегда с тех пор, как его душу заключили в кольцо. Холодно-холодно-холодно. Он пытался бороться с этим первые столетия, когда Инферно-копула была утеряна во времени, оставлена у Ведьмы. Он пытался найти ходы к тролльским поселениям и прятался там среди обычных жителей, стараясь хоть раз прикоснуться к Каменному Сердцу. Пытался разводить костры, повторяя за людьми, камень о камень, удар за ударом. Но этого всегда было мало, будто тонкая полоска тени, которая не защитит огромную скалистую тушу тролля от солнечных лучей. Как тот тролль он разобьется-разобьется-разобьется, его не станет, пыль в веках, так и он умрет, развалится на мелкие кусочки до того, как согреется. Замерзнет насмерть, как любил он шутить в своих мыслях. В конце концов он понял, что эта охота за теплом бесполезна. Молодой тролль вновь почувствует тепло только если вернет свою душу, только если вернет свою цельность. А потом случилось нечто, пошатнувшее его сознание. Ему дали задание — уничтожать Охотников на Троллей и последователей Мерлина и, когда впервые меч и нож высекли искры, когда чужая плоть обратилась в камень под действием проклятия, он почувствовал будто окунулся в кипящую лаву. Чистая незамутненная энергия прошлась по его конечностям, его каменным венам, и остановилась глубоко в груди. Длилось это чувство мгновение, лишь секунду, но как сладка она была. Ангор Рот, бывший шаман племени Волчьего Клыка, никогда и никому не признается, что ему понравилось убийство. Его первое убийство. * * * Страх. Первое правило Охотника на Троллей – всегда бойся. Страх был первым и последним чувством, которое должен испытать Защитник перед смертью и Ангор олицетворял его в полной мере. Неотвратимый. Неостановимый. Неизвестный. Рот никогда не орудовал на поле боя. Он был не так одарен физически, как остальные каменные, скорее походя на подменышей. Ему не было равных, если было необходимо уничтожить цель незаметно. Свести ее с ума. Растоптать гордость и желание жить, чтобы прихлопнуть как никому не нужного паразита. О, это он умел. Страх за тысячелетия отлично наловчился вырезать фигурки, плоть от его плоти. Нужна армия непобедимых големов? Дайте ему день, чтобы вырезать сотню фигурок. Нужно свести противника с ума? Повесьте каменную подвеску над ложем врага и жуткий кошмар смешает ему разум. Проклясть умирать медленно и мучительно? О, бывший шаман был сведущ в ядах, дайте ему немного времени и спасения противник не дождется. Смешать чувства, заставить атаковать союзника на поле боя, навесить на армию противника проклятие неминуемой погибели... Умения Ангора всегда находили место на войне. Ему никогда не нравилось находиться на стороне Гум-Гумов, но убийца был обязан идти за хозяином своей души вне зависимости от его личности. Бремя этого проклятия он нес с необычайным смирением, зная, что когда-нибудь кончится и эта война. Чего шаман не ожидал, так это полного разгрома Гунмара и сводящего с ума чувства необычайной потери, когда колечко с заключенной внутри душой провалилось в портал. И теперь он здесь. Скован цепями, завален грудой камней в далекой глуши в неизвестном храме. Тяжесть невелика, но встать не получается, как бы ни старался. Расшатать камни? Конечности скованы, не пошевелить и пальцем... Его душа в другом измерении, так далеко, что он не чувствует даже отголоска. От отчаяния хотелось рычать и биться головой, но шаман и не подумал шевелиться. И тогда холод вновь сковал его. * * * Время. Ангор не знал сколько прошло времени, не знал как давно его конечности скручены цепями, как давно был отдан приказ не шевелиться, не двигаться, умереть-умереть-умереть, рассыпаться в прах. Определять время в таком положении сложно, нет даже окон, через которые мог бы проникнуть хоть луч лунного света. Минуты растягиваются в часы, часы в дни, тролль не был уверен, как давно он заточен. Десятилетия, судя по всему. Возможно столетия. Вряд ли бы он прожил тысячи лет и не понял, насколько постарел. Страх первое время пытался себя отвлечь, занять резко освободившийся разум. Он вспоминал старые детские видения, выстраивал их в одну линию, составлял истории. Иногда придумывал новые, продолжение или предысторию к уже имеющимся. Но сказочник из него вышел бы паршивым, каждый рассказ в итоге оборачивался гибелью главного героя. Он не мог придумать другой, пытался, но выходило криво. Тролль пытался считать мгновения, как долго он находится здесь? Он много раз пытался считать, но каждый раз сбивался. Шаман в итоге перестал утруждать себя течением времени. В какой-то момент все его сознание будто плыло по течению. Все плыло и плыло, медленно и тягуче, время-время-время течет будто лавовая река и он вместе с ним, мысли вялые, разрозненные, фрагментарные, разные кусочками и наконец он начинает тонуть глубже в недра Земли, может он почувствует тепло хоть на миг и вдруг... все замирает. Ангор Рот понимает, что всегда натянутые оковы сейчас ослабели, а мучающий холод ослаб. На долю градуса стало теплее и тролль довольно выдыхает сквозь зубы и облизывает клыки. Дернув лапой со всей остаточной силой, тролль буквально вырывает цепи из стены и победно рычит. Что бы не произошло, он позже поблагодарит духов, а возможно принесет им жертву. Он почти сошел с ума за проведенное наедине с собой время. Поднявшись, он первым делом срывает с себя цепи, а затем оглядывается вокруг. Двое людей, нет, принюхивается он, перевертышей. Подменыши, нечистые, полукровки, все едино, они тоже сгодятся, чтобы задобрить духов! — Кто посмел беспокоить меня? — хриплый утробный рык вырывается из глотки, пока янтарные глаза фокусируются на нарушителях. Он не ждет ответа, убийца бросается вперед, он жаждет вкусить крови и плоти человеческой формы перевертышей, но его отбрасывает с невиданной силой назад. Шаман пытается проморгаться, после полной беспросветной темноты возникший вдруг яркий свет неплохо ослепил тролля. Рука одного из подменышей... светится. Приходится приложить усилия, чтобы разглядеть на пальце кольцо, его бессмертную душу. Ангор готов рычать от бессилия, опять он слуга, вновь ему не дадут воссоединиться со своей Радостью... Проклятый навеки Ведьмой. — Мое имя Уолтер Стриклер и с этого момента ты подчиняешься мне, Ангор Рот. Мне необходимо, чтобы ты приглядел кое за кем. Я не хочу, чтобы этот человек мешал моим планам. Если будет необходимо убить – вперед, но лишь в крайнем случае. Бесовская ухмылка перевертыша не удивляет, но просьба заставляет недоуменно склонить голову. Он, убийца тысячи тысяч, чума и погибель, должен... присмотреть за слабым человеческим куском мяса? Вдруг в голове проносится мысль: выйти наружу, больше не быть скованным, чувствовать легкий обдувающий рога ветерок, наслаждаться видами освещенных луной полей, вновь иметь возможность ходить куда заблагорассудится, вновь иметь свою волю! Ангор хищно ухмыляется, что стоящие перед ним подменыши понимают лишь как яростное желание убивать. Глупцы не знают, что это желание вновь увидеть колдовской свет звезд. Шаману нужно лишь время, чтобы освободиться. * * * Свет. Джеймс Лейк-младший. Охотник на Троллей. Человек. Юнец, не так давно взявший меч первый раз в руки. Детеныш, недавно первый раз опробовавший вкус битвы. Ребенок, которому пришлось убивать в этом жестоком мире. Ангор не первую ночь наблюдает за ним. На крыше дома напротив, посреди темной безлунной ночи. «Изучи противника, найди его слабости, они пригодятся чтобы остановить», так он убеждает себя, вырезая из своей плоти очередную фигурку. Маленький ониксовый кусочек с половину ладони Ангора совсем не блещет красотой. Статуэтка неказистая, угловатая, уши на огромной голове стоят торчком, а когда тролль вырезает мордочку, нож случайно соскальзывает и проходится по касательной, срезая внушительный кусочек. Шаман недовольно морщит нос, но, подумав, срезает мордочку и с другой стороны. Лезвие проходится по голове и вот вместо гордых волчьих ушей свисают вниз собачьи, напоминающие завившиеся рога. Что ж, значит не гордый волк, уже давно нет. Значит охотничий пес. Немного побитый и искалеченный резкими движениями лезвия, но все еще стойкий и полный магии. Он выдыхает на камень и довольно ухмыляется. Фигурка занимает свое место у него на поясе, ей еще предстоит сыграть сегодня свою роль. Да, он не первый день наблюдает исподтишка за детенышем и... увиденное сбивает с толку. Мальчишка, его человеческое жилище, его стая, состоящая из двух сверстников и нескольких троллей, вся его чертова жизнь невероятно похожа на старые детские видения Рота. Картинки так сильно смазались временем, что события вряд ли можно узнать, но места и людей? Достаточно просто. Шаману кажется, что он иногда теряется в них, постоянно спрашивает себя что уже произошло, а что лишь видение?.. Страх наблюдает за очередной перепалкой матери с сыном и чувствует тоску. Он скучает по своему племени. По совместной охоте, по детскому смеху, по закатным собраниям и забавным историям. Он был бы не против найти свою семью. Будь его воля, нога бы больше не ступила на поверхность. Кинжал с силой проткнул крышу, так и застряв в ней, а тролль пристально уставился на горящий свет в окне пацана. Человек не подходит к окну, но тени в комнате играют на стенах – детеныш не просто забыл выключить свет, он бодрствует. Уже середина ночи, разве людям не нужно отдыхать большую ее часть? Не то чтобы убийца беспокоится за человека, но за истощенной сонной добычей охотиться неинтересно. Когда свет в комнате наконец погас, прошла уже половина ночи. Луна постепенно гасла в ночи, а на горизонте показался легкий намек на рассвет. В последний раз взглянув на затихший дом, Ангор покачал головой и наконец встал. Ему еще нужно успеть скрыться, пока первый луч солнца не покончил с его существованием. На подоконнике окна Охотника осталась маленькая ониксовая статуэтка собаки. * * * Лев. В этот день юный Охотник был чрезвычайно взволнован. Он нервничал, огрызался на друзей, беспокойно оглядывался по сторонам. Не то чтобы Страх часто наблюдал за детенышем днем, но в этот раз он переплюнул остальные. Ангору было любопытно. Троллю нравился человеческий ребенок, хотелось понять и, возможно, помочь детенышу обрести немного уверенности. Это не запрещено приказом подменыша, указания вовсе были слишком расплывчатыми. Шаман скрывался в тени раскидистых деревьев рядом с человеческой площадкой для тренировок. Он ступил по мягкой зеленой траве на середину поля и тень шла впереди него, скрывая от солнца. Взмах когтистой лапы, в вырытую ямку падает одна из фигурок. Люди должны заметить эту магию, кто-то любопытный пойдет проверять что произошло. Поднимется паника, Охотник найдет приманку, вступит в бой, без сомнений победит. И успокоится, ведь что может быть привычнее, чем разминка боем, что может успокоить лучше, чем разнести несколько болванчиков на комья земли? А шаман проследит, чтобы не пострадали другие люди и наконец поймет чего стоит Охотник-недоучка. Еще ни разу убийца не наблюдал за ним в бою. Чего шаман не ожидал, так это самого Охотника, вышедшего через несколько минут после. Серьезный, собранный, готовый в любой момент вступить в бой. «Да, именно таким должен быть настоящий воин», шаман расплылся в довольной усмешке. Ребенок быстро расправился с грязевым големом, понадобилось лишь несколько минут, за которые никто не заметил переполоха. Охотник не спешил убирать доспех, готовясь к следующему нападению, оглядываясь по сторонам в поисках опасности... и встретился взглядом с янтарными нечеловеческими глазами. Они замерли, боясь нарушить возникшее хрупкое равновесие, будто два хищника на нейтральной территории. Тролль чувствовал изучающий недружелюбный взгляд и не мог отвести свой собственный от хрупкой фигуры человека. И лишь парень направил меч на нового возможного противника, как Ангор отступил на шаг назад, поглубже в тень. Верный посох, помог быстро уйти порталом от жгучего изучающего взгляда, но по каменной коже еще долго бегало мышью странное ощущение. Ощущение готового в любой момент броситься на защиту своей территории хищника. Уже не львенок, только выбравшийся из-под пуза матери, а молодой лев с реденькой гривой, ведущий прайд вперед. Шаман знал какая будет следующая фигурка, которую он вырежет. * * * Сон. Их следующая встреча была скорой и довольно предсказуемой. Тролль вновь сидел на своем излюбленном месте – крыше напротив дома Охотника. Было не так поздно, даже не полночь, человек еще не вернулся домой. Нож летал над очередной заготовкой, придавая ей форму прыгающей на противника кошки с огромной еще неоформленной головой. В последствие на ней должна появиться развивающаяся грива и яростный оскал. Благородный, сильный зверь, олицетворение и будущий тотем детеныша. Ангор немного увлекся медитативным занятием и не сразу оторвался, когда услышал приближающийся к дому скутер. Мотор затих, послышались удаляющиеся шаги. «Львенок вернулся домой», была его первая мысль. «Не слышно звука закрывшейся двери» мелькнула тут же вторая и Ангор оторвался от фигурки. Охотник стоял у двери своего дома и с недоумением смотрел прямо на него. Ангор не стал сбегать, не стал даже двигаться, так и замерев на одном месте. Мальчик тоже не спешил уходить, не сводя взгляда с застывшей фигуры. Прошли секунды? минуты? и наконец убийца решил разорвать неловкую ситуацию. Наклонил голову набок, будто любопытный пес, а затем продолжил работу. Пусть львенок сделает первый ход. К удивлению шамана, детеныш также решил оставить ситуацию неразрешенной. Быстро и беспокойно зашел в дом, поднялся наверх в свою комнату и тут же подошел к окну, убеждаясь, что неизвестный тролль не исчез. И в очередной раз решил пренебречь сном и долгое время не ложился. Устроился у окна с книгой в руках, периодически поглядывая на так и не сдвинувшегося с места Рота. Шел час, второй, охотнику пора было видеть десятый сон, если завтра он не хотел проспать свою жизнь обычного человеческого ребенка. Тролль недовольно рыкнул, понимая, что из-за него охотник не хочет, или не может, уснуть. Шаман вряд ли сможет подкинуть глаз-следилку в сумку человека, если тот всю ночь будет параноить и ждать нападения. К тому же троллю было совестно. Быть уставшим и измученным ожиданием боя, который может и не свершиться, Ангор никому не желал такой участи. Дождавшись, пока ребенок отвлечется на книгу, шаман спрятал нож в складках накидки и спрыгнул на землю, скрываясь в тенях. Наутро на подоконнике стояла маленькая статуэтка льва. * * * Приказ. Подкинуть глаз не так сложно – парень был с утра рассеянный и не заметил новую диковинку, затерявшуюся в глубинах рюкзака. То, как быстро мальчишка поспешил сначала на уроки, а затем на Рынок, вызвало ласковую усмешку. Еще дитя, человек, ему бы не лезть в эту войну, окрепнуть и дорасти до первой бороды, но юности свойственны необдуманные порывы. Ох, шаман хорошо усвоил этот урок. Стриклер на днях надавил на Ангора, требуя, чтобы тот выяснил что затевают Охотник и его помощники. Страх был хорош в диверсиях и шпионаже, намного лучше подменышей, и потому лишь смерил своего хозяина долгим взглядом и кивнул. Шаман не произнес ни слова с тех пор, как его душа вновь сменила хозяина. Пришлось некоторое время подождать, пока тролль-наставник не решит поговорить с Охотником. Ангор принялся за одно из своих любимых дел - слушать и наблюдать. И заполученные новости были ценными. Подменыш вышел из себя когда узнал о планах Охотника – яростный рев был усладой для усталого разума шамана. Дети собирают камни Гунмара, они хотят уничтожить не просто путь в Темные земли, а и самого правителя этих земель! Вряд ли у них что-то выйдет, Ангор не питал иллюзий, это всего лишь человеческие детеныши, но они уже доказали, что клыки их также остры, как у настоящих троллей. Первый камень Гунмара, камень Рождения, уже был в руках Охотника. Это вызвало беспокойство Стриклера, по его метающимся глазам и нервным движениям было видно – полукровка боялся... а когда подменыши в ужасе – они готовы убивать. Ангор ощерился, когда хозяин отдал очередной приказ, дернув тем самым за зияющую пустоту души. Найти второй камень и не дать охотнику заполучить его, любым способом, любой ценой. Захватить камень? Уничтожить его? Убить... человека? Он не может ослушаться приказа, он не может ослушаться ведущего его холода, он хочет свернуть уйти-уйти-уйти, но ослушаться приказа - как сыпать соль на открытую рану. Ангор возвращается с рассветом в свой закуток в канализации и бьется-бьется-бьется головой о стены, стачивая и так совсем не целые рога, и рычит, и бьет лапами стены. Убийца бессилен против приказа, он должен-обязан-вынужден выполнить приказ, особенно если там есть слово "убить"! Особенно, если там есть слова "Охотник на Троллей"... В этот день на крыше не было неизвестного тролля-наблюдателя. Как и не было еще одной оставленной на подоконнике ониксовой фигурки. * * * Страж. Джима возникшая ситуация не сказать что пугала, но вгоняла в ступор. За ним теперь постоянно следил один тролль. Куда бы парень ни пошел – везде видел намеки на его присутствие, а иногда ловил себя на мысли, что вглядывается в тени в поисках худой фигуры. Этот тролль не нападал, не считая того случая на футбольном поле, и Охотник не был уверен в его мотивах. Но уклонение от битвы? Такое было впервые на памяти человека, ни один тролль еще не отказывался скрестить с ним клинки. Вторая встреча тоже вызвала вопросы. Серьезно? Неизвестный наблюдает за ним с крыши? Как часто он это делал до того, как парень заметил? Быть может дни? Недели? Вопросы роились бесконечным потоком, но главный вопрос «зачем?» обжигал язык. В итоге Охотник посоветовался с друзьями и они пришли к нескольким выводам. Во-первых, это вряд ли шпион Гунмара. Ужас троллей предпочитал пользоваться услугами подменышей, незаметно наблюдая со стороны. К тому же привлекать внимание цели ни один шпион бы не стал. Во-вторых, этот тролль не хочет вредить Джиму. Если Лейк не заметил слежки, а на окне появились уже две каменные фигурки, значит ли это, что его предупреждали? «К тебе легко пробраться через окно, юный Охотник», намек был слишком очевиден. Хотел бы неизвестный его убить - давно бы это сделал. Оставалось только одно условие, при котором тролль мог следить за ним. Он чего-то выжидал. Когда Охотник в первый раз показал каменную фигурку Блинки, тот лишь радостно выкрикнул тролльское ругательство и широко улыбнулся. — Мастер Джим, это очень редкий артефакт! Тролль с оживлением забегал меж книжных полок, бубня под нос, затем довольно воскликнул и скинул на стол несколько томов. Пролистав страницы книги, наставник ткнул пальцем на одну из картинок. На листе была изображена статуэтка пантеры из черного блестящего камня. — Ониксовые фигурки, мастер Джим. Способ их изготовления был утерян в веках, вам чрезвычайно повезло найти такую. Хозяин статуэтки может призвать на помощь духа, заключенного в камне. — А вдруг статуэтка считает хозяином другого и это лишь ловушка? — с недоверием спросил человек, его сомнения были закономерны – у него множество врагов. — Нет-нет, Охотник, если статуэтка далась вам в руки, значит она не считает вас врагом. Можете спать спокойно, такие духи очень ревностные стражи. Так что найденные, – подаренные, подметил внутренний голос, – фигурки ребенок не выбросил. Поставил на тумбочку и иногда проводил по широкой гладкой спине льва, чувствуя бегущую по кончикам пальцев магию. Бессмертные стражи, помощники, охранники его дома. Джим мог спать спокойно, им с мамой ничего не угрожало. * * * Разговоры. Стриклеру до смерти надоело бездействие Ангора. Подменыш потребовал неприятный ритуал, который бы связал его судьбу с судьбой невинной женщины, матери Охотника. Ангор скривился, но посчитал это приемлемым. Это был самый легкий способ обезопасить нынешнего хозяина от праведного гнева Джима. Но полукровке было мало, он приказал напугать слишком довольного в последнее время мальчишку, показать, что пацан совсем не в безопасности. Шаман недолго размышлял как выполнить это поручение и не навредить слишком сильно. Пикси. Множество пикси, которые позволят не только не получить откат из-за непослушания, но и… встретиться с Охотником наедине. Немного поболтать. Ангор выпустил маленьких светящихся паразитов и мог наслаждаться открывшимся шоу. Совершенно безвредные видения, гал-лю-ци-на-ции, как кричали люди вокруг, вызывали иррациональный страх. Ангор шел среди мясных мешков, не замеченный никем. За это он любил пикси. Массово. Просто. Эффективно. И почти безвредно. Охотник нашелся в человеческом тренировочном зале, совсем один. Обычно бесшумные шаги убийцы в тишине помещения услышал даже человек и обернулся, готовый к бою. Сияющие доспехи, меч дневного света, но на лице задумчивое хмурое выражение. Они впервые так близко и тролль замечает, насколько детеныш устал. Двойная жизнь мало кому идет на пользу, приходится жертвовать едой, сном, свободным временем. Тролль чувствует, как по нему скользит чужой цепкий взгляд и привычным движением склоняет голову на бок. «Спрашивай охотник, я не нападу» говорит весь его вид, ладони пусты, он не безоружен, но клинок остается за поясом. — Кто ты и зачем ты все это затеял? — спокойно спросил парень, указывая мечом в сторону. Очевидно он имеет в виду не только творящийся в школе хаос. Однако шаман сделает вид, что не заметил больший смысл произнесенных слов. Ангор не успевает ответить на вопрос. Одна из пикси с хихиканьем влетает в ухо мальчика, отчего тот дергается и расширенными глазами таращится на стену. Ангору даже интересно какой свой страх он видит, но больше любопытно, что Джин не двигается. Не дрожит, не кричит, а лишь молча наблюдает за видением. — У тебя сильная воля, Охотник, — проскрипел убийца, не боясь подходя ближе. Это его первые слова за многие недели, шаман всегда отказывался общаться с хозяевами кольца. — Мое имя Ангор Рот, сын племени Волчьего Клыка, бывший шаман. Я убийца, что был послан Уолтером Стриклером. Подойдя достаточно близко, тролль легонько хлопнул Охотника по плечу. Детеныш чуть не упал от силы удара, а из его уха, тихо хихикая, вылетел паразит, тут же оказавшийся раздавленным в кулаке Ангора. — И я пришел поговорить. * * * Тролль был выше, чем ожидал Джим. Худой, изможденный, его каменная кожа была изъедена временем, но тот все еще выглядел невероятно опасным. Золотые украшения на рогах, кольца инкрустированы в подбородок, через плечо перекинута истрепавшаяся накидка. А на поясе несколько фигурок, невероятно похожих на подаренных ониксовых зверей. — Поговорить? Ты мог просто подойти ко мне, ты знаешь где я живу. К тому же, зачем мне слушать убийцу, союзника Стриклера? Джим ожидал, что неизвестный наблюдатель будет союзником подменыша, но точно не ожидал, что тот с ходу в этом признается. В янтарных колдовских глазах было сложно разглядеть какую-либо эмоцию, но морда тролля была удивительно живой. И сейчас Ангор беззлобно ухмыльнулся. — Наедине. Без твоих навязчивых друзей, без огромного тролля-защитника в подвале, или твоей случайно приехавшей раньше времени матери. И без скрывающихся в тени подменышей. Ангор сделал паузу и Охотник опустил меч, ожидая, пока тролль соберется с мыслями и продолжит речь. — Я не смогу ослушаться приказа Стриклера. Он говорит следить – я слежу. Он говорит напугать – я стараюсь напугать. Если он скажет убить тебя, я не смогу ослушаться приказа. У подменыша есть кольцо и единственным твоим способом выжить будет завладеть им. Тролль уходит не прощаясь и Джим сверлит его спину тяжелым взглядом. Стриклер не может играть по правилам, не так ли? Сумасшествие в школе проходит в следующие десять минут. И дети, и учителя приходят в себя, помогают другим, а Лейк все думает, какой мотив имеет тролль, рассказывая своему врагу такую важную информацию. Их команде приходится перерыть много книг по артефактам, чтобы найти упоминание кольца. Инферно-копула, кольцо с заточенной внутри душой безжалостного убийцы, позволяющее безопасно им командовать. Джим передернулся, когда заметил смазанный рисунок, приведенный в книге. Похож на виденного ранее тролля, но оскаленный в злобной усмешке, скрюченный под странным углом, с кинжалом в одной руке и посохом в другой. — Он изображен здесь странно, совсем не как в реальности. Быть может это не он?.. — Джим пытается оправдать возможного союзника, но поперек горла встает ком, когда он слышит ответ Блинки. — Простите, мастер Джим, но ошибки здесь нет. Пусть имя тролля, чья душа была заточена в кольцо утеряно, а выживших после его клинков не так много, чтобы изобразить убийцу достоверно, мы точно знаем одно: Инферно-копула – единственный в своем роде артефакт. Человек возвращается домой уставший, немного разочарованный, и готовый уснуть лишь только его голова окажется на подушке. Он кидает мимолетный взгляд на крышу дома напротив, замечая привычную фигуру. Тролль лежит на спине и наблюдает за ясным небом и еле видными огоньками звезд. Джим ложится спать со странным спокойствием. Все так, как должно быть. * * * Нить. Детеныш отправился за вторым камнем Гунмара, камнем Убийства. В этот раз пришлось постараться, чтобы проследить за детенышем – рынок троллей закрыт для Ангора, пришлось ждать, и ждать, и ждать, пока команда Охотника прибудет на место и покажет окрестности. Глаз все еще был на дне сумки и убийца иногда задавался вопросом, как такой невнимательный человек смог выжить в борьбе с сыном Гунмара? Люди же хрупкие, а потому должны быть предельно аккуратны, ведь один неверный шаг и можно больше никогда не встать. Они оказались в Аргентине. Шаман довольно ухмыльнулся и, взмахнув посохом, открыл портал. Посох Тени, его верный артефакт, помог преодолеть тысячи километров за секунду. Красться среди джунглей было удивительно приятно, как в старые добрые времена, когда его разум занимали лишь мысли о пополнении припасов племени и поиске лечебных трав. Довольное выражение не сходило с морды Рота до самого пункта его назначения. Отряд Охотника оказался на огромной поляне, захваченный? племенем дикарей, глупыми и необразованными. Охотники без проблем смогли их обмануть, выдав одного из людей за потерянного вождя племени. Было даже забавно наблюдать за празднеством, но как только появился шанс умыкнуть камень, Ангору даже не пришлось слишком напрягаться. Один быстрый прыжок в неожиданный для противника момент, убийца выбивает камень из ладоней здоровяка-тролля, ныряет в открытый посохом портал. И рычит от досады, что проклятая девчонка, подруга Джима, увязалась следом. Она царапалась и пиналась как дикий медоед, пытаясь забрать камень, не понимая, что любые отклонения пути в пустоте межпортального пространства были невероятно опасны. И когда для тролля встал выбор между посохом, его верным любимым артефактом, и камнем Гунмара, со скрипящим сердцем и ледяной пустотой внутри Ангор отпустил посох. Он не хотел, но холод-холод-холод, х о л о д н о, он больше не мог рисковать потерять камень и нарушить приказ. Чтобы сохранить и посох, и камень, ему бы пришлось уничтожить девчонку, растоптать-убить, ее тело никогда бы не нашли, она бы сгнила здесь в неизвестности, но он не хотел убивать ребенка, он Н Е Х О Т Е Л. Отпустив посох и оттолкнувшись от тела девушки, Ангор попал ровно в нужный портал. Тролль лежал на спине в лесу Аркадии, близ выхода канализации, где обычно укрывался днем. Вечерело. И тогда шаман горестно взвыл, понимая, что потерял последнюю нить с прошлым. * * * Касание. Ангор был в своем убежище в тупиковой части канализации. Тут было тихо, сухо, темно, был близко выход в лес, откуда до любой точки Аркадии рукой подать. В лапе тролль сжимал кинжал, постепенно слой за слоем снимая вскрышную породу с камня Гунмара. Вдруг шаман краем глаза заметил движение. Мгновение и вдруг... будто из воздуха появился человек. Охотник, без доспехов кажущийся еще меньше, а в руке мальчишка сжимал камень. Рука шамана сомкнулась на пустоте, пока тот следил растерянным взглядом за детенышем. Волна холода прошлась по внутренностям тролля, выбивая дух, дергая зияющую пустоту. Ангор не выполнил приказ хозяина, не выполнил, внутри холодно-холодно-холодно! Тролль издает отчаянный рык, трясет головой и бросается за детенышем. Он почти достиг не ожидавшего такого яростного нападения от ранее всегда спокойного шамана, как вдруг Ангора откинуло от Джима. На пальце Охотника победно блестело кольцо. Тролль лишь упал на землю, скрючился в агонии и жалобно заскулил, расцарапывая грудную клетку острыми когтями. Предатель-предатель-предатель, шаман совсем не ожидал, что его так просто используют за спиной и душа окажется у совсем другого хозяина. Предатель-предатель-предатель, набатом звучало в самой сути тролля, разрывая его сущность на части. Он напал на своего хозяина, он ранил своего хозяина! Приказ наслаивается на приказ, приказ на приказ, ему больно-больно-больно. Нападение на хозяина всегда каралось, но никогда троллю не было настолько плохо. Ангор не знал сколько продолжалась агония, но в одно мгновение та прекратилась, оставив лишь противное липкое чувство в груди и слабость во всем теле. Он лежал в позе эмбриона, тяжело дыша и подрагивая, а маленькая человеческая ладонь покоилась у тролля на лбу. Человеческая теплая ладонь, к которой убийца с готовностью прильнул. Ангору Роту наконец-то было тепло. * * * Звезды. Они просидели так до заката, уставший перепуганный человеческий ребенок, рассказывавший о произошедшем, и обессиленный убийца, внимательно слушающий. Джим пытался выговориться и одновременно успокоить их обоих. Непонятно из-за чего больше испугался детеныш: внезапного нападения, необходимости надеть кольцо или приступа боли у Ангора. Скорее всего сразу. Рассказ позабавил шамана: оказалось, что Охотник с друзьями добыли артефакт, позволяющий останавливать время. Удивительно сколько можно успеть сделать за сорок минут, если хорошенько поспешить. Касание человека было теплым, это Ангор почувствовал и запомнил, но никак не решился попросить Джима вновь прикоснуться. Человек теперь его хозяин и тролль опасался вновь почувствовать ту боль. Рана на лбу человека была пустяковой, царапина с которой вряд ли стекла и пара капель крови. Скорее всего тролль задел когтем когда прыгал, но если от такой несерьезной раны было ужасающе больно... страшно представить какую агонию бы испытал шаман, убив хозяина. Мрачные мысли были прерваны неожиданно теплым прикосновением к плечу. Шаман вздрогнул и резко вскинул голову, вглядываясь в обеспокоенное лицо человека. — Почему тебе было так больно? И почему это прекратилось как только я прикоснулся к тебе? — с беспокойством спросил Охотник. Страх на мгновение потерял дар речи. Убийца не может соврать и, честно говоря, не хочет. Прикосновение человека вызвало умиротворение, наконец заполнило зияющую пустоту внутри него. — Ты теперь хозяин моей души, Джеймс Лейк младший. И также как прикосновения твои даруют мне спокойствие и тепло, так и раны твои приносят агонию. Ранения, нанесенные другими терпимы, но нанесенные мной самим? Губительны. После этих слов Охотник нахмурился, затем сжал кулак с надетым кольцом. Он задумчиво окинул сидящего у его ног тролля, а затем совершил то, чего Ангор не ожидал. Детеныш обнял шамана поперек груди, стиснув его каменное тело со всей своей человеческой силой. И мир взорвался миллионами звезд. * * * Смех. Джим настоял, чтобы Ангор не оставался в своем убежище в одиночестве. На рынке троллей убийцу бы разорвали в клочья, у Тобиаса дома уже и так было тесновато – Ааааргх занимал чрезвычайно много места. Так что оставался лишь один выход – человеческий дом Охотника. Не сказать, что шамана радовала перспектива периодически тесниться в подвале с воинственным Драалом или возможное внезапное появление Барбары, матери детеныша... но все это было лучше, чем вновь оказаться в одиночестве. Ангор и представить не мог как за годы соскучился по простому общению. Он расположился на полу у одной из стен комнаты своего хозяина, тихонько вырезая простую немагическую безделушку. Работа руками всегда приносила шаману умиротворение. — Ты ничего не рассказал своей матери? — удивленно спросил тролль, откладывая нож подальше. Он всегда так делал, когда отвлекался от работы. — Нет. Просто... не смог. Она и так беспокоится за меня, я не хочу, чтобы она волновалась еще больше, — подавленно пробормотал Джим, склонившись над тетрадью с домашним заданием. Впрочем, оно было быстро позабыто, когда Охотник вскинул голову с огоньком в глазах. — Кстати о моей маме, это ведь ты наложил проклятие. Сможешь снять? Ангор задумался, припоминая условия ритуала, затем неопределенно качнул головой. — Могу. Но есть условия. Оба проклятых должны желать разорвать узы. Придется заставить Стриклера отказаться от этой связи. И вряд ли будет легко – согласие должно быть полностью добровольным, помни это. К тому же еще придется рассказать Барбаре о творящимся в твоей жизни беспорядке. Страдальческий стон мальчишки потонул в хриплом смехе тролля. * * * Радость. Ангору Роту нравился его текущий хозяин. Джим был спокойным ребенком, выросшим в человеческом мире в мирное время. Он не был жесток или требователен, не разбрасывался приказами и вряд ли ему в голову пришла бы мысль кого-нибудь убить. Помимо прочего тролль начал замечать детали - детеныш часто "случайно" касался шамана, прогоняя через него волну тепла. А затем улыбался одними глазами, когда Ангор подпрыгивал от неожиданности и поворачивался с вопросительно наклоненной головой. Убийца предсказуемо не понравился Драалу. У них была не такая и большая разница в возрасте, но чудовищная в мировоззрении и методах ведения битвы. Воин презрительно морщил нос, завидев склянки с ядом на поясе шамана. Драал считал, что настоящий бой – это когда мечи воинов высекают искры, а победителя определяет сила и умение. Глупец... Многие тролли с подобными убеждениями рассыпались в камень под проклятьями и ядами Ангора. Но трогать Драала запретил Охотник. Хозяин отдал шаману всего один приказ – никого не убивать и не калечить, кроме как ради защиты. А затем, когда убийца поморщился и оскалился от боли, долгое время держал тролля в объятиях. Извинялся. Великие духи вас задери, у Ангора никогда не просили прощения, тем более хозяин… Джим больше не отдавал приказов. Он спрашивал, подначивал, мог попросить что-нибудь сделать. Троллю иногда казалось, что детеныш решил подружиться с ним, но это бред, не так ли? У человека была неограниченная власть над Ангором, зачем ему нужно учитывать интересы и пожелания тролля?.. В один день Джим привел шамана на лесную поляну и попросил немного подождать. Ангор недоуменно проводил человека взглядом и уселся в тени деревца. Не успел тролль задуматься, чтобы достать нож и заняться делом, как к нему вышли напарники детеныша. Тобиас и Клэр. Маленький человек с большим сердцем и бойкая подруга Охотника. Судя по их взглядам, увидеть сегодня убийцу, укравшего у них из-под носа камень, было также неожиданно. Встреча прошла не особо успешно и большую часть прогулки шаман предпочел провести в тенях за спинами людей, прислушиваясь к их быстрым возбужденным разговорам. Да, друзья Охотника скептически отнеслись к Ангору, но Тобиас быстро оттаял, когда шаман через пару дней подарил ему каменную фигурку. Было немного тяжеловато вспомнить зверя одновременно неуклюжего, но преданного и сильного духом. Барсучок, вставший на две лапки, невероятно понравился человеку. С огромной улыбкой тот рассматривал подарок, а когда статуэтка внезапно призвала духа, - такого же маленького зверька, – ребенок еще более получаса счастливо играл с ним. Ангор был рад. А вот горностай, преподнесенный Клэр, по первости вызвал подозрение. Не мудрено, ведь именно с девушкой шаман сражался в межпространстве. И именно она отобрала у него посох Тьмы. Как успел заметить Ангор, Клэр уже неплохо с ним управлялась, для человека, владеющего артефактом всего пару недель, естественно. Когда на третий день девчонка решила не спускать с него взгляда, периодически поглядывая на сумку с лежащим в ней сложенным посохом, пришлось, закатывая глаза, уверить ее, что нападать или пытаться вернуть артефакт тролль не будет. Это трофей, добытый в бою, а убийца всегда почтительно относился к чужой добыче. После разговора Клэр стала относиться к шаману чуть более дружелюбно и даже приняла подарок. Смех девушки, когда дух зверя лизнул ее щеку, был для Ангора бесценным. * * * Плечом к плечу. Вечерело, шаман с Джимом расположились на кухне, пока человек готовил себе ужин. Барбара ушла на смену еще с утра и должна была вернуться лишь сутки спустя, так что тролль чувствовал себя в доме свободно. Охотник даже решил показать Ангору свою коллекцию журналов о мопедах. Шаман ничего не смыслил во всей этой человеческой технике, но горящие глаза его хозяина, его энтузиазм и широкая улыбка, вызывали чувство глубокого удовлетворения. Ангор даже еле слышно рассмеялся, когда мальчишка смутился своей инициативы – тот не подумал, что древнему троллю сложно понять устройство машины. Но когда за полночь послышался стук в дверь, а через секунду внутрь ввалился Стриклер в своем истинном облике, напуганный и растерянный, уже было не до смеха. — Юный Атлант, ты должен мне помочь! — быстро выпалил полукровка, запирая дверь и меняя облик на человеческий. Направленные на него меч и кинжал совершенно не остановили подменыша. Голос Уолтера был полон панических ноток и, закатив глаза, Ангор взял его за плечи и хорошенько встряхнул. Нужно было привести полукровку в чувство, лучше было ударить, но не хотелось приносить боль матери Джима. — Быстро и четко излагай суть проблемы. Ты бы не просил помощи Охотника, не стань все серьезным, — прорычал тролль, не ослабляя хватку. — Джим, другие подменыши прознали про наше с Барбарой проклятие. Они хотят использовать меня, чтобы шантажировать тебя, понимаешь? Боги, они причинят твоей матери какую угодно боль и не остановятся, пока ты не воссоздашь мост! Детеныш лишь в бессилии стиснул кулаки и скрипнул зубами. Он ничего не мог здесь поделать, кроме как защищать Стриклера. Или же?.. — Тогда разорвем связь! Маме больше не будет угрожать опасность. — И тут же получить отравленным кинжалом в бок? Я не безумец, Юный Атлант, я вижу ярость в глубине глаз этого тролля. Подменыш выкрутился из хватки Ангора, да тот уже особо и не держал. Значит полукровка боится расправы? Боится за свою жалкую жизнь? Правильно делает... убийца давно хотел вкусить крови подменыша и подвесить его клыки на пояс. — Даю тебе слово Охотника, Уолтер Стриклер. Тебя никто не тронет. Ни я, ни Ангор Рот, ни мои друзья, ни другие тролли рынка. Голос парня был тверд, на лице застыло суровое выражение. Охотник, маленький хищник, свирепый воин. Ангор поймал себя на мысли, что любуется человеком. Ему была уготована судьба стать великим, и шаман уже давно для себя решил: даже если Охотник решит вдруг вернуть его душу... Ангор не уйдет. Встанет рядом, плечом к плечу, и отправится следом хоть на край Земли. Даже в Темные земли. * * * Ритуал. Джим настаивал, чтобы не спать всю ночь, но Ангор чуть ли не силком отволок его в постель. У Охотника было чрезвычайно развитое чувство ответственности и шаману стоило многих трудов объяснить что будет, если воин заснет в бою - вряд ли он сможет защитить кого-либо. Поэтому до самого утра Ангор бдел над двумя заснувшими людьми, – увы, подменышам тоже приходилось спать. Когда задребезжил рассвет, лапа тролля коснулась плеча парня и легонько потрепала. Сам шаман зажмурился от приятного ощущения тепла, которое останется с ним еще минимум пару часов. — Проснись, Охотник. Твоя мама вот-вот придет. Им пришлось думать как бы помягче сообщить Барбаре, что ее ангелок-сынок на самом деле защитник троллей, каждый день сражающийся насмерть со злыми силами, но теперь угроза нависла над самой женщиной и мальчик больше не может скрывать свою роль... Да уж, помягче это не преподнести. Но Джим постарается. Предсказуемо, у Барбары случился шок, так что сын сразу подал ей кувшин с водой и пару таблеток успокоительного. Ангор мог бы и обидеться, его морда не такая уж и страшная, чтобы падать в обморок только увидев ее. В итоге он лишь пожал плечами, сделав вывод, что мама у Охотника человек слабонервный. Они ведь вывалили всю информацию в одно мгновение, никак не подготовив женщину. Успокоившись, Барбара даже осмелилась потрогать рога тролля, убедившись в реальности происходящего. Ласковая и нежная рука прошлась от кончика рога и дошла до самой головы, осторожно проведя по каменной коже. Ангор зажмурился в удовольствии, понимая, почему Джим вырос таким милосердным. — Итак, поправьте меня, если я ошибаюсь. Уолтер в прошлом помогал восстановить портал в мир злых троллей. Затем план провалился из-за действий Джима и мужчина, спасаясь, решил проклясть нас. Любой нанесенный мне вред отображается на нем и наоборот, что объясняет периодические неизвестно как полученные мной травмы. И теперь Уолтер хочет разорвать эту связь... чтобы что? Барбара отошла от шока и сейчас пребывала в тихом бешенстве. Возможно она и понимала мотивы Стриклера, но это не отменяло одного важного фактора. Мужчина за ней ухаживал. Все это время, можно было бы избежать свиданий, удивительно приятных разговоров, совместного смеха и долгих поцелуев. И после совершенных деяний, после вражды с ее сыном и чудовищного ритуала, он все еще надеялся на ее прощение. Стриклер перевел взгляд на дорогую его сердцу женщину, затем на ее сына. Ему нужно произнести эти слова, пересилить себя и свою природу, иначе грозится потерять... их обоих. — Потому что спасаться от расправы, пусть и гадким ритуалом, это одно. Но подвергнуть тебя настоящей опасности – совсем другое. Я не жду, что ты простишь меня, но хотя бы... дай шанс. Им нужно время, чтобы подумать. Время и немного тяжелых разговоров. Шаман решил дать этим троим уединение и направился наверх, в комнату Охотника. Вскоре клинок запорхал над кусочком плоти – Ангор посчитал, что им понадобится амулет для снятия проклятия. * * * Пощечина, которой Барбара наградила Уолтера после ритуала, была звонкой. Ангор довольно прищурился, принимая такую маленькую месть. Джим все же запретил убийце трогать подменыша. Более того, Охотник сказал, что не будет как-либо отравлять Стриклеру жизнь, даже если тот продолжит встречаться с его матерью. Видимо, парень оценил попытку защитить ее жизнь. И если молодой воин считал, что любой достоин права на второй шанс, кто такой Ангор, чтобы ему перечить? Тем более тролль сам попал под широкий размах души человека. Им еще предстояло найти третий, последний, камень Гунмара. Его глаз. А пока наставники Джима зарывались в книги, пытаясь отыскать хотя бы упоминание местонахождения камня, шаман вместе с Драалом продолжили тренировки Охотника. Ангор, с удивлением для себя, положительно оценил методику преподавания другого тролля. Дикий танец двух мечей на огромной арене, среди двигающихся платформ и периодических ловушек – это был действенный способ обрести необходимую воину реакцию. Сам же убийца предпочитал обучать человека другому. Он рассказывал и показывал ему способы изготовления ядов, – и противоядий к ним, само собой. Самые распространенные у Гум-Гумов, знание о которых может спасти Охотнику жизнь. Шаман также учил парня охоте. Выследи жертву, обнаружь и найди способ ее обезвредить, или убить, до того, как она тебя заметила. Джиму не слишком нравились сами уроки, но он понимал их ценность… и, кажется, наслаждался возможностью быть поближе к Ангору. Во время занятий они часто соприкасались конечностями, иногда приходилось ставить человеку удар, да и попросту сидеть рядом. Человек заполучил интересную привычку: когда Ангор сидел на полу, вычитывая строчки очередного фолианта, Джим часто повисал на его твердой фигуре, заглядывая через плечо в книгу. Шаман был не против такого положения. Ему еще никогда не бывало так тепло. * * * Жест. — Ангор, скажи, а как тролли выражают привязанность друг-другу? Они расположились на крыше их дома. Была теплая летняя ночь, недавно прошел последний экзамен человека и тот мог позволить себе не спать до утра. Барбара, конечно, ворчала на сына за такие посиделки, но уже давно ничего не могла поделать. Она смирилась, что Джим был Охотником, переживала конечно по этому поводу, но была спокойна. Женщина знала, что рядом с ее сыном верные друзья и надежный напарник. Ангор теперь редко отходил от человека надолго. Тролль мог отправиться на поиски ингредиентов для ритуала или противоядия, или быть подальше из-за обычной, человеческой, жизни парня, но в обычное время оставался его тенью. Рынок троллей или дом, задания или битва - он был рядом. А потому разговоры ни о чем стали обыденностью. Джим мог спокойно сморозить какую-нибудь глупость, и шаман непринужденно на нее ответит. Один из многих факторов почему они ладят. — Мы находимся чаще друг с другом. Дарим подарки. Вместе участвуем в битвах и состязаниях, плечом к плечу. Все как у людей, Охотник, к чему ты спрашиваешь? Парень покраснел и нервно почесал затылок, еще больше растрепав волосы. Шаман терпеливо склонил голову набок, ожидая пока человек соберется с мыслями. — Ну… Я вспомнил, что Драал видел поцелуй мамы и Стриклера и упомянул, что не понял для чего люди это делают. Я подумал, что у троллей должен быть аналог выражения чувств, как поцелуй или объятия у людей. — Ты прав, мы не целуемся. — тролль провел пальцем по клыку и хмыкнул. — Тяжеловато соприкасаться ртами, когда у тебя огромные клыки. Вместо этого мы соприкасаемся лбами. Буквально этот жест можно перевести как «Я тебе доверяю и никогда не покину». Ангор кожей почувствовал этот долгий задумчивый взгляд Охотника. Этой ночью они больше не поднимали эту тему. * * * Портал. Как бы Ангор с Охотником ни хотели пришить Стриклера, тот в итоге нашел в себе силы каждый день ходить в дом своего врага, чтобы вымолить прощение Барбары. Женщина закрыла глаза на тот гадкий ритуал и приняла вторую сущность любовника, а Джим пришел к выводу, что следить за подменышем будет проще, если большую часть времени тот будет проводить на расстоянии вытянутой руки. Держи друзей близко, а врагов еще ближе, то были мудрые слова. Более удивительным вышел жест со стороны полукровки – тот, пусть и неохотно, но отдал хранящийся у него Глаз Гунмара. Бедный Блинки уже обыскался книг, где могло быть упоминание местонахождения камня, а им принесли его на блюдечке. На вопрос почему Стриклер отдал камень последовал ответ «Я хочу принадлежать этому миру. И для его безопасности необходимо уничтожить Гунмара». Джима устроил его ответ. Стоя лишь вдвоем перед порталом, они задумчиво глядели на амулет Охотника. Человек будто пытался решиться сделать первый шаг, и шаман не мог винить его – в Темные Земли обычно путь лишь в одну сторону. Затем парень на глазах убийцы снял с пальца кольцо и протянул ему не глядя. Вот так просто, без слов, прощаясь и со своим напарником. Но Ангор помнил свое обещание самому себе. Помнил, что обещал себе никогда не покидать удивительного детеныша, первого протянувшего ему руку помощи. Детеныша, за короткое время выросшего в глазах тролля до взрослого воина. Ангор Рот, убийца и бывший шаман племени Волчьего Клыка, ныне напарник и охотничий пес Охотника на Троллей, склонился, накрыл протянутую руку с кольцом своей широкой ладонью и соприкоснулся своим лбом со лбом Джима. В Темные Земли они входили вместе, плечом к плечу. На подоконнике дома остались две ониксовые статуэтки.