Ему не сложно
– Ты всё ещё новенький в этом мире и к тебе меньше всего доверия, - сердито бросил мужчина, в чьих глазах искрилось раздражение. Подросток вздрогнул и опустил и так наклоненную голову ещё ниже, не найдя ответа на грубое заявление. Губы предательски задрожали, а на ресницах начали собираться крохотные горячие слезы, но опущенная голова не давала мужчине напротив это заметить. Хотелось сказать что-то в ответ, как и до этого оправдаться, но из своего горла он не мог издать и звука. Парень хотел было развернуться и уйти, да вот сдвинуться с места от страха не мог, так и продолжая стоять под взглядом зелёных, ранее таких добрых, глаз. В голове была суматоха из беспорядочных мыслей, но одна была четкой и ясной: «Эо так разозлился, неужели я настолько оплошал?» Мужчина же напротив стоял в недоумении. Ранее буйное раздражение сошло на нет, оставляя за собой усталое разочарование в подростке и в ситуации в общем. «Почему это он всё ещё не сказал что-либо в ответ на это? До этого юноша достаточно быстро отвечал на все претензии, хоть невпопад, но- Его размышления были прерваны сдавленным всхлипом с уст парниши, что и стало ответом на его вопрос. Мужчина в нерешительности не знал куда себя деть и, подойдя к расстроенному парню он, устало вздохнув, положил руки на его плечи. Лололошка, вздрогнув от прикосновения, поднял свои слезящиеся глаза на мужчину, пытаясь разглядеть в лице того хоть что-то похожее на злость. Наткнувшись на полное расстеряности лицо мужчины, парень с очередным всхлипом приблизился и уткнулся тому в грудь, сдавленно боромоча что-то похожее на извинения. Обескураженный действиями мальца Эо, не находя себе места от неожиданной беспомощности, заторможено обнял парня. «Неужели я так сильно задел его? А ведь и вправду, Лололошка постоянно пытается мне угодить и никак не подвести, боится критики и льнет, как щенок, если его похвалить...Так упорно ищет моего одобрения и так трудно переносит моё недовольство, мне следовало поаккуратнее выбирать выражения» Собрав все крутящиеся на языке слова и составив из них что-то разумное, Эо выдал: – Слушай, парень, я погорячился. С моей стороны было некорректно так... – Прости, прости, прости, пожалуйста, я был не прав, только не ругайся больше, прости меня, - прервал мужчину Лололошка своими сбитыми извинениями. Он слабо слышал предыдущие слова Эо, он зациклился на резком «...к тебе сейчас меньше всего доверия». Лололошка ненавидел ссоры. Ненавидел, когда был виноват и получал выговор. Ненавидел, когда на него кричали. Хотелось замять всё торопливыми извинениями, получить на них ощутимый кивок и сбежать, а на следующий день вести себя как ни в чем не бывало. Но его желаниям не суждено было сбыться. Сильное встряхивание отрезвило его, и парень направил полный непонимания взгляд на мужчину. Он ведь уже извинился и признал что не прав, что не так? – Лололошка, послушай меня, - Эо пытался говорить как можно чётче и внятнее, чтобы истерящий подросток его понял, - ты поступил неправильно и ты это знаешь, но ничего ужасного ты не совершил. Не нужно извиняться, главное чтобы ты понял, что делать так больше не нужно. Ты меня услышал? Лололошка заторможенно кивнул, и в его глазах появилось больше осознанности и ясности, чем было ранее. Мужчина, видя положительный результат, продолжил: – Давай так: ты больше не проворачиваешь дел за моей спиной, а я не ругаю тебя как маленького ребенка. Тут уж я должен извиниться, больно ты напоминаешь мне моего сына, потому я и воспитываю тебя... Завожусь с полуоборота если влипаешь в неприятности и контролирую тебя, ты для меня как собственный р-ребенок. Черт, мне так неловко это говорить, - с каждым сказанным предложением уверенность в голосе Эо исчезала, разговоры о сыне даются ему трудно. – Всё хорошо, Эо, - подал наконец тихий голос Лололошка, - ты не виноват что сердишься, когда я косячу. Должен же кто-то вправлять м-мне мозги и объяснять доходчиво, что я делаю не так. Я-я постараюсь больше тебя не разочаровывать, честно. Видя, что подросток пришел в себя и оправился от недавней истерики, Эо стало как-то ещё неудобнее: рассердился, ляпнул лишнего, довел парня до слез и еле взял ситуацию в свои руки. Отстраняясь от успокоившегося мальца, мужчина натянул фирменную деловую улыбку и снял шляпу. – Вынужден оставить тебя, прости ещё раз что так вышло, мне, эм, как-то неудобно... Надеюсь, завтра у тебя будет достаточно сил, дабы отправиться на спасение нового мироходца, а то выглядишь ты как-то... неважно. Увидимся завтра, юноша, - попрощался Эо, нацепив шляпу обратно и покинувши комнату, оставляя парня один на один с мыслями. Парень недоуменно хлопнул глазами, снова про себя поражаясь тому, как быстро от него уходят его друзья. Глаза непривычно саднило от слез, всё же плачет он довольно редко. Потерев холодные руки, парень устало выдохнул. Всё ещё чувствуя себя помятым, он хотел отправиться к себе в квартиру и отдохнуть. Подойдя к двери и занеся руку чтобы её открыть он остановился. От осознания, что только что произошло он закипел от стыда. «Неужели я и впрямь стоял и ревел на плече у Эо?» Занесенная над дверью рука сменила своё направление и отвесила её хозяину затрещину. Неприятное жжение от удара окончательно вернуло его в реальность. «О, Время, какой же я имбецил. Устроил тут не пойми что, опозорился как мог, ещё и выставил Эо виноватым. Но почему мужчина и впрямь взял всю вину на себя? Эо прав, я должен поступать более продумано, а то, что он на мне сорвался...Да какая разница. Мне не сложно потерпеть.» Наконец взяв себя в руки, парень отворил дверь и побрел в район контров. Холодный ветер неприятно бил по горячему от недавних слез лицу, что заставляло поежиться и укутаться в мех куртки сильнее. Голова нещадно трещала, а от различных голосов на площади резало уши. Не помня как очутился в своей комнате, Лололошка, не раздеваясь, рухнул на кровать, закрыл лицо ледяными ладонями и устало выдохнул. «Нужно выспаться, завтра мне нужно спасти очередного несчастного из башни, а моё состояние не должно мешать выполнению задания.»***
Ему не сложно
Тишину пещеры разрезал громкий звук пощёчины. Шатен отшатнулся и мысленно обрадовался тому, что не надел сегодня очки – те бы сейчас оказались скинуты на пол и были безбожно сломаны. Хотя радость эта была мимолётной и истеричной, он как мог хотел отгородить своё сознание от реальности, хотел забить свои мысли хоть чем-то дабы не думать о том, что сейчас происходит. Чувствовал он себя перед разбушевавшимся взрослым абсолютно беззащитным, ни о какой самообороне или, не дай Время, ответном ударе, он и думать не хотел. От беловласого эльфа перед ним волнами исходило негодование и злоба, весь его вид кричал о возмущении. Растрёпанные волосы, нервно вздымающаяся грудная клетка, заходившие желваки и стальная ярость в фиолетовых глазах выдавали его раздражение целиком. Юноша, видя что эльф вновь занёс руку для удара, вздрогнул и зажмурил глаза но, не почувствовав очередного удара, крайне удивился: он думал его избить планируют, и одной затрещиной он не отделается. От размышлений о предстоящей порции боли его оторвал обеспокоенный голос Эо. Открыв глаза, парень увидел спину гаранта, что, расставив руки в стороны, прикрывал парня. Лололошка, с одной стороны, был рад, что запланированного избиения не будет (восстанавливающие зелья нынче подорожали), а с другой, был не против, чтобы друг выместил свою злость. Лучше уж тот выпустит пар, поколотив его, чем будет ходить днями и дуться, не идя на контакт. Пока парень перебывал где-то в тумане своих мыслей, перепалка между двумя взрослыми продолжалась. Эо что-то очень эмоционально выкрикнул, что заставило Лололошку вынырнуть из круговорота самобичевания и наконец вернуться к реальности. – Успокойся уже, в самом деле, Лололошка всё правильно сделал! – явно уставший и раздраженный всей этой ситуацией, Эо уже сам хотел прибегнуть к насилию и более доходчиво объяснить одному нерадивому магу, в чем тот не прав, – главы гильдий довольно своенравны, они вряд ли бы приняли какой-то другой ответ. – То есть, ты хочешь сказать, что он всё правильно сделал?! – брови Сан-Франа взлетели, и в его глазах застыло недоверие. Эо потёр переносицу и устало выдохнул, вся эта ситуация явно действовала ему на нервы. – Да, Фран, именно это я и хочу сказать. Но как бы то ни было, – тут уже мужчина развернулся и устремил серьезный взгляд в глаза потерянного парня, – Сан-Фран прав, Лололошка. Своей вчерашней речью ты повысил ставки в несколько раз. Подписал смертный приговор не только себе, но и Ашре с Франом. Лололошка хотел было ответить что-то, но ни одна мысль в голову не лезла, да и знал он, что даже если попытается, то и звука не издаст – в эмоционального типа ссорах его горло напрочь атрофируется. Он перевел взгляд на пол и почесал недавно ударенную щеку. Хотелось сбежать, да вот ноги не двигались, будто свинцом налились. В груди было невероятно пусто, даже стыда, который ему свойственен в конфликтах, сейчас не было. Понимание насколько он облажался ещё его не настигло, из-за чего становилось вдвое неуютнее – от него ждут чего-то, а он даже осознать случившегося не может. Ситуацию спасла Ашра: – Ребят, сейчас не время искать виноватого. Давайте лучше решим что делать дальше! – удивительно как эта девушка совмещала в себе и грусть и воодушевление. Лололошка только сейчас заметил, что контрабандистка всё это время крепко держала его за руку. От этого жеста в груди даже как-то потеплело. Вид у девушки был хоть и взволнованный, но уверенный, что придало духу даже Эо с Франом, – прошлое уже не изменить! – Хм, ты права, Ашра. Раз уж главы гильдий теперь осведомлены о происходящем, то отправкой мироходцев из Междумирья будут заниматься они. Да и разговоры у своих они контролировать будут, – Эо выглядел намного оживленнее, чем был раньше, – только вот времени осталось совсем мало. Фран, ты сейчас же отправляешься в какой-нибудь мир, подключаешься там и узнаёшь сколько мироходцев осталось в башне. – Д-да, будет сделано, Эо! – Фран торопливо открыл портал и скрылся из виду. «Даже взглядом не удостоил...» – пронеслось во всё ещё пустой голове у Лололошки. – С-стой! Серьезно, просто взял и ушел? - Ашра заметно погрустнела из-за такого быстрого побега своего товарища, – даже пока не сказал... Плечи девушки в разочаровании опустились, она очень ранима, хоть и старается этого не показывать. Эо вновь устало выдохнул и потёр переносицу: – Да уж, понимает серьезность нашего положения. Вылазки начнем уже завтра, ясно? – Да, хорошо...Хей, Лололошка, постарайся не влипать сейчас ни в какие истории и не искать приключений, пожалуйста, – контрабандистка устремила настороженный взгляд на юношу. Лололошка неуверенно кивнул, про себя надеясь, что бы эти самые приключения его не нашли. В самом деле, они же сами его находят, он ни при чем. – Ну-с, надеюсь всё будет хорошо, друзья, - Эо выглядел как-то помято и менее уверенно, чем когда диктовал план, – Я-я рад что с вами всё в порядке. До встречи. Мужчина ретировался, так же как и Фран не взглянувши напоследок на парня, что явно не осталось им не замеченным. Он всё больше возвращался в реальность, постепенно начиная понимать, что влип конкретно. Парень перевел неуверенный взгляд на девушку и заметил, что та тоже выглядит настороженной. – Легко ему говорить, он-то отвертелся! Я бы тоже хотела быть гарантом, чтобы за мной не могли следить, – девушка расставила руки в боки и нацепила самую возмущенную моську, которую только можно изобразить. Но резко она вспомнила о чем-то: – Ч-черт, мне же с Хулио встретиться нужно! Так, Лололошка, я в берлогу, пока-пока! – хоть голос её и сквозил виной, выглядела она и впрямь спешащей. Помахав на прощание, она торопливо покинула пещеру, оставив парня одного. Лололошка вновь мысленно поразился тому, как он быстро остаётся один. Голова раскалывалась от произошедшего, потому парень устало выдохнул и, прикрыв глаза, плюхнулся на кровать. Наконец можно было придаться размышлениям и утонуть в собственных пессимистичных мыслях. Что именно он сделал не так? С чего весь конфликт начался? «В тот момент, когда мне дали слово перед главами, мне было дико страшно. Я боялся, что за одно неправильное слово нас казнят, а потому пытался подобрать правильные и уважительные выражения. Мы ставим под удар всю Поэну своими действиями – я это публично признал. Я заявил, что мы разрушим Видомнию до прибытия Фарагонды и спасём всех мироходцев. Я поставил условие: если мы не справляемся – главы сдают нас мгновенно. Всё же логично, тогда с чего это разозлился Фран? Если Фарагонда прибудет до того как мы справимся, она заметит пропажу мироходцев, а под подозрения моментально попадет Поэна и её жители. А потому, если эта старуха обвинит город в противостоянии ей и спустит войска, главы выпнут нас троих к ней под ноги и обвинят в произошедшем. Фарагонда, найдя виновников, успокаивается, отводит воинов, и Поэна продолжает жить, только уже без трех мироходцев и всё, конфликт улажен! Где же нестыковка? За что мне врезали?» От быстрого потока мыслей голова болела ещё больше, ноги были ватными, а тело ломило от усталости. Парень начал подозревать, что если он сейчас же не встанет и не отправится в Поэну, то тут же и заснёт. А засыпать вне города ой как опасно, свои сны о Проппии мироходец вспоминает с содроганием. Медленно вставая и морщась от новой вспышки головной боли, Лололошка подумал о том, что стоило бы ему купить какое-нибудь болеутоляющее зелье. Но парниша снова поморщился, только уже не от боли, а от воспоминания о поднявшихся ценах. Всё-таки с торговлей в Поэне в последнее время черт-те что происходит. Парень абсолютно не удивится, если вскоре его попросят о помощи и втянут в какую-то тайную интрижку, связанную с торговым делом и экономикой. Кому же как не ему решать чужие проблемы. Ему же не сложно. Выходя наконец из пещеры, парень поежился от холода и, укутавшись сильнее в мех куртки, пошел в сторону Поэны. Меч висел у него на спине в полной готовности, всё-таки за стенами предостаточно различных монстров, которые норовят тебя то убить, то съесть, то поиметь (да, он поинтересовался у Эо кто же такие инкубы, к коим приписала его Ашра при первой встрече, и был крайне удивлён и смущён ответом) Путь предстоял долгий, голова же с каждой минутой болела всё сильнее, а ноги всё ещё были ватными, что заставило Лололошку вымученно выдохнуть. «Да уж, в таком состоянии до города я вряд ли без травм доберусь. А ведь всяких бинтов и зелий у меня дефицит, как же невовремя» – думал парень, паралельно отбиваясь от какой-то твари. Движения были скованы, а головная боль всё никак не унимались. Пройдя уже приличный путь, Лололошка был в недоумении. «Чего это монстры так взбесились? Они, конечно, всегда активны, но сегодня как будто с цепи сорвались. Что-то их уж слишком много, да и агрессивнее стали, неужто поэтому все группы отменили свои вылазки на ближайшее время?» – его размышления были прерваны очередным диким гарканьем сзади. Резко развернувшись и метким ударом отрубивши твари козлоподобную голову, парень зажмурился и с тихим шипением прижал свободную руку к заболевшей груди. За весь путь он получил достаточно ранений, самое болезненное было именно чуть выше солнечного сплетения. Там зияла хоть и не очень глубокая, но от чего-то очень болючая рана. Сдавленно выдохнув, мироходец подумал: «Неужто яд какой-то? И впрямь, тварь на вид не сильная была, но мелкая и ловкая, очевидно что если не физической силой атакует, то вешает какую-то болячку. Позже разберусь, нужно быстрее наконец дойти, а то и слягу тут с жаром от этого яда, кто ж меня спасать-то будет» Уже спустя пятнадцать минут парень был возле ворот. Сал и Ден спали, на что Лололошка закатил глаза и вновь возмутился тому, что такие балбесы работают охраной, их же самих охранять надо. Новый приступ боли в грудной клетке выбил из него воздух, а резкая темнота в глазах и внезапная слабость в конечностях заставили его заволноваться. «Это яд так сильно действует? Придется повременить со сном и уделить минут двадцать обработке всех ран, а этой отравленной – особенно» Медленно идя придерживаясь стены, парниша прикинул сколько ему, по ощущениям, досталось: ноги до колен были усеяны царапинами и следами от когтей, руки болели от мозолей, а на левом предплечье красовался синюшний отек (вспомнив об этом синяке Лололошка ругнулся – как он додумался вместо блокировки удара мечем, как и принято делать при прямом нападении со стороны, подставить своё предплечье). Рана на спине тоже очень болезненно давала о себе знать, парень мысленно поразился тому, как он мог не услышать натягивание титевы сзади. Стрела монстра хоть и врезалась ему рядом с лопатками, но не очень глубоко потому, избавившись от твари, парень смог её вытащить. После получения этого ранения кровь ещё долго текла по его спине, что очень разозлило парня – стирать вещи он ненавидел. А ведь стирать придется и футболку и накидку, те были промокшими от крови и неприятно липли к телу, раздражая и так открытую рану ещё больше. Повезло хоть, что там не было какой-то отравы, чего не скажешь про рану на груди. Из-за неё вся грудная клетка будто горела, а касаться её было адски больно. «Насколько я понимаю, периодическое головокружение, потемнение в глазах и жар именно из-за неё? Черт, что ж за болячку мне та дрянь внесла? А как я это обрабатывать буду, раз эта рана болит от банального дуновения ветра...И ведь дома ж не найдется настолько действенного болеутоляющего, чтобы я без проблем мог эту рану вымыть и забинтовать. Ну и влип я конечно.» Хоть парень себя со стороны не видел, но подозревал, что выглядит он...хреново. Позориться перед остальными контрабандистами не хотелось, потому парень пытался никому на глаза не попадаться и идти в тени по узким улочкам. Надеясь что его никто не увидел, парень наконец добрался до своей комнаты. Как только дверь закрылась, парень сполз по ней вниз и поморщился от вспышек боли во всех раненых местах. Сил встать и всё обработать не было, да и чем? Он помнит, что все самые лучшие лекарственные средства у него закончились. Кое-как встав, парень скинул с себя потяжелевшую от крови куртку и завалился на кровать. Его дыхание было отрывистым, а глаза устало закрылись. Лежать на спине было больно, открытая рана давала о себе знать, но лежать на боку или груди он не мог и подавно – задень он хоть как-то заражённую ядом рану, крика на всю Поэну было бы просто не избежать. В голове было всего две мысли: «Как же больно» и «Как я в таком состоянии завтра отправлюсь в башню?» Подводить друзей не хотелось, учитывая в насколько ужасной ситуации они оказались. Он же подписал им троим смертный приговор, а потому- Стоп. Он подписал им смертный приговор. Он подписал им смертный приговор. От окончательного формирования этой мысли Лололошка моментально распахнул глаза. Он наконец-то понял в чем именно проебался. Когда он выступал перед главами, он говорил за всех троих. Он, не спрашивая их мнения и не давая им слова, приписал их к себе. Какое он имел право ставить их под угрозу? Он должен был свалить всю вину на себя, оправдать их, сказать что заставил их заниматься спасением мироходцев, он должен был, блядь, сделать что угодно, лишь бы они вышли сухими из воды. Он должен был подписать смертный приговор только себе, должен был настоять на том, что если операция провалится, обвинят только его и сдадут Фарагонде тоже только его. В случае его провала жизни Ашры и Сан-Франа будут разрушены. Он во всём виноват. Вот почему Фран был зол. Вот почему Ашра была опечалена. Он их подвел. Осознание и вина навалились на него, выбивая из него весь дух и заставляя моментально встать с постели. Дышать было сложно то ли из-за подступающих слез и отчаяния, то ли из-за жара от яда. Черт с ним с тем ядом. Как ему теперь в глаза своих друзей смотреть? Он их подвел. Подставил под удар. Мог ли он вообще называть их друзьями, если стал причиной их возможной смерти? Горячие слезы одна за одной стекали по его лицу. Хотелось как маленькому ребенку зажмуриться и закрыть уши руками, хотелось отгородить себя от реальности, хотелось чтобы это не он был виноват, чтобы его никто не обвинял. Но он знал, что так нельзя. Нужно брать на себя ответственность. Нужно взять себя в руки. Нужно стать, наконец, сильной и самостоятельной личностью. Нужно попросить прощения у друзей, признать вину и убедить их в том, что у них всё получится. Всё обязательно получится, они спасут всех мироходцев и- Адская вспышка боли прервала его мысленную тираду, ноги ослабли, и он упал на твердый пол, больно ударившись коленями. Голова расклавалась, а грудь болела намного хуже прежнего. Болезненный стон вырвался из его уст, слезы пошли ещё быстрее, только уже не от моральной боли, а от физической. О какой помощи другим мироходцам может идти речь, если он себе помочь не может? Уронив раскалывающуюся голову на кровать он закрыл глаза, дышать было невероятно больно, всё тело ломило, а в ушах был противный нарастающий шум. Как же больно. Но ничего. Он вытерпит. Завтра проснется и будет уже лучше. Обязательно. Ему не сложно. Ему не сложно. Он справится. «Пиздец, как же мне плохо»***
«Нужно проснуться» «Я и так принёс кучу неприятностей, нельзя доставлять новые» «Я должен встать, взять себя в руки, обработать раны и отправиться на спасение нового заключённого» «Слабак, даже банально разлепить глаза не могу» Просыпаться было... неудобно. Но он ожидал худшего. Всё тело было как-то скованно, а того адского жара почти не осталось. «Да быть того не может, неужто у меня настолько мощная регенерация, что я за несколько часов (но в Междумирье нет времени, ай, ладно) исцелился?» Открывая, наконец, глаза парня поприветствовал серый потолок. Стоп, потолок? Если ему не изменяет память, он вырубился на полу... Но лежал же он на чем-то мягком. Но почему лежал, если должен был сидеть? И почему в комнате стоит запах трав и зелий... Что за чушь происходит? Окинув тело взглядом, парень окончательно растерялся. Единственной одеждой, что на нём была, оказались штаны, и то они были закатаны по колено. Грудная клетка и левая рука были перемотаны бинтами. Сам он пах какими-то зельями, чей запах он откровенно не любил. «Черт, – аккуратно поднимаясь с кровати и не чувствуя никаких вспышек боли, Лололошка встал на ноги, – я не помню, чтобы сам всем этим занимался, да и откуда б у меня взялись бинты с зельями?» Дойдя до зеркала, парень оценивающе начал себя разглядывать. Выглядел он...сносно. Даже вполне. Не так должен выглядеть человек, проснувшийся после нескольких часов жара. Кроме помятости, тумана в голове и скованности в действиях из-за бинтов, его ничего не тревожило. В голову начали закрадываться мысли, что кто-то, должно быть, был в его комнате, и долго и муторно лечил его, но он встряхнул головой, пытаясь об этом не думать. «Кому ж я блять нужен» Но, вопреки предыдущей мысли, он окинул всю комнату взглядом, ищя зацепки и намёки на то, что тут кто-то был. Взглядом он зацепился за три бумажки, весящие на входной двери. «Это ещё что такое?» Подойдя к двери парень заметил, что на бумажках что-то написано. Первая записка была написана аккуратным почерком: «Ты не один. Мы рядом. И мы всегда будем рады тебе помочь. Не стоит молчать о своих проблемах, Лололошка. Когда окончательно поправишься – звякни, пойдем в башню. Но если я замечу, что ты не до конца вылечился – пинками отправлю тебя обратно в постель. Поправляйся! P.s. Когда я пришел, на столе уже стояли различные зелья и бинты. Все они были новыми, а, насколько, я знаю, у таких безбашенных контров как ты, такого и днём с огнём не сыскать. Некий белобрысый эльф наверняка прибыл раньше нас, но, не желая попасться на глаза, сбежал. Хоть он и был зол на тебя, он за тебя переживает, потому в беде бы не оставил. Поблагодари его мысленно, он тебя услышит по связи, как услышала Ашра.» На второй записке текста было примерно столько же. Написано было более размашистым почерком, а текст гласил: «Ну и напугал ты нас! Ты не представляешь, как я испугалась, услышав от тебя по связи ругательства. Ты ж обычно спокойный и собранный, такими словами не разбрасываешься. Я как только услышала – мигом к тебе примчалась! Ты в таком плохом состоянии был, жуть, думала снова на больничный в Эрессию поедешь. Кормил бы тебя там Седрик бутербродами и лечил своими приборами да машинами. Но в результате лечил тебя Эо. Я когда к тебе спешила, случайно на него наткнулась, вот и решили навестить тебя вместе. Мне кажется, он из-за тебя поседеет ещё больше, хотя куда уж там. Он как тебя увидел, не хуже меня запаниковал и растерялся, хотя вроде мужчина серьезный. Меня он выгнал, сказал не мешаться. Бебебе, тьфу блин. Разве я б мешалась?! Но, как видишь, перед уходом я успела написать тебе записку. Ждём тебя, поправляйся! И если тебе снова когда то будет сложно, обязательно говори, мы поможем. Выздоравливай!!!» Третья записка была написана очень неряшливо. Было видно, что человек, написавший её, куда-то очень спешил, поэтому буквы скакали и меняли свой размер очень часто. А в самой записке было: «Я погорячился тогда, извини. Все-таки, ты пытался сделать все как можно лучше. Я был на эмоциях, потому и накинулся. Ещё раз прости. И постарайся больше никуда не влипать, лады? А то у меня так зелья и бинты закончатся, ей богу, у меня же просто магазин, а не аптека. Поправляйся» Горячие слезы катились по щекам парня, пока он читал эти записки. Но на его лице, на удивление, сияла искренняя улыбка. Сложно бороться одному, внушать себе, что это не так – ещё сложнее. Всем нужны друзья, которые смогут разделить твою ношу и помочь тебе. «Спасибо»★★★