Coveting Innocence

      Когда его брат уговаривал его посетить некоторые из их альтернативных вселенных, Слим поначалу протестовал. Скелет лишь вскользь упомянул о починке машины в их сарае, когда предоставлял свой ежедневный отчет, и в тот момент парень понятия не имел, что Блек будет так жадно требовать от него подробностей. Скелет догадался, что его брат хотел проверить их конкурентов, узнать, был ли он «лучшим» Сансом или еще какую-то хуйню. Слиму было бы все равно, но потом они с братом наткнулись на вселенную, которая была настолько чертовски ванильна, что скелет буквально торчал здесь, как больной гнойный палец. Однако, вместо того, чтобы чувствовать себя некомфортно, Слим наслаждался выражением отвращения и ужаса, которое вызывало его простое присутствие.       Слим собирался предложить, чтобы они с Блеком немного «развлекались» с местными жителями… но на этом моменте он встретил Папайруса.       Пока Санс из этой вселенной и Блек противостояли друг другу, пока что словесно, Слиму пришлось иметь дело с местным Папайрусом, который просто подбежал к нему и обнял. Очевидно, братья из этого мира привыкли к посетителям из других вселенных, поэтому появление Слима и его брата мало повлияло на доброжелательное и веселое поведение этого парня. Папайрус быстро привел его в свой дом, устроив Слиму экскурсию. Улыбчивый скелет задавал вопросы о вселенной Слима и о том, есть ли у него и его брата какие-либо прозвища, которые они могли бы использовать. Услышав, как Папайрус произносит его имя, когда он соединил их руки вместе…       … что ж, это заставило сморщенную душу Слима затрепетать в его грудной клетке. Если подумать, то скелет никогда не встречал никого, столь доверчивого и открытого, полного любви и сострадания, но в то же время столь очаровательно невежественного. С этого момента скелет знал, что должен заиметь этого милого ангела для себя, чего бы это ему ни стоило.       Слим был полностью поражен. Он не мог поверить, что это чистое и незапятнанное ничем существо на самом деле было одной из версий его самого. И скелет с трудом дожидался возможности окончательно это милое, светлое нечто сломать и разрушить. В течение следующего месяца он часто посещал вселенную Папайруса, чтобы провести с ним время, хотя оба их брата этого не одобряли.       Санс не совсем разглядел его дружеские намерения, но Слим мог сказать, что парень был в первую очередь встревожен количеством времени, которое он проводил с Папайрусом. Блек, с другой же стороны, не заботился о том, кого там пытался трахнуть его брат, но ему было противно то, как Слим вел себя словно слюнтяй, вертясь вокруг своей новообретенной одержимости, как верная собаченка. что же, блек определенно упускал общую картину. Будь у того хоть немного терпения, и старший скелет увидел бы, что тактика из их вселенной просто не сработает с таким нежным цветком. Чтобы попасть в постель Папайруса может потребоваться немного больше усилий, чем Слим обычно использовал, но одна лишь мысль о возможном результате сразу же заставляла скелета чувствовать палатку в штанах.       А вот Папайрус… чтоб, его милый Паппи, казалось, и вовсе не обращал внимания на чьи-либо попытки разлучить их, - на самом деле он быстро сказал обоим их братьям, чтобы те перестали быть такими назойливыми. По словам Папайруса, Слим, по-видимому, был его «новым особым другом», и им обоим нужно было заниматься своими делами. Папайрус не только защищал его, Слима, без какой либо необходимости, но и называл его особым другом.       Оу, в ту ночь Слим не смог бы стереть дерьмовую ухмылку со своего лица, даже если бы попытался.       И когда их братья оставили их после того, как получили нагоняй от его Паппи, скелет нашел возможность незаметно проскользнуть в комнату этого милого ангела, пока тот занимался готовкой. Слим находился там всего минуту, но ему удалось сразу же найти то, что он искал, - стоило лишь открыть корзинку для белья, и вот оно, прямо на верху.       Когда тем же вечером долговязый скелет вернулся в свою вселенную и действовал он весьма хитро. Притворился, что отправился в патруль, как и приказал ему Блек. Но стоило Слиму пройти городскую черту, парень тут же использовал короткий путь в свою комнату. Скелет быстро и тихо запер дверь, прислушался к звукам в доме. Тишина в коридоре и соседней комнате были хорошим знаком. Слим выдохнул и поспешил вытащить из кармана куртки свою находку.       Простые белые слипы, которые скелет украл сегодня утром. Почти сразу нижнее белье поднесли к лицу. Слим знал, что его идеальный Папайрус был прекрасен и безупречен, прямо как посуда в его доме, скрипящая от чистоты, но… на белом хлопке остался слабый, но такой божественный аромат. Ошибки быть не могло, — его будущий любовник предпочитал формировать свою магию в вагину. Все было ровно так, как Слим и подозревал.       Скелет глубоко вздохнул, заглушая свой стон тканью нижнего белья, когда начал терять самого себя. Парень откинулся на спинку кровати и расстегнул свои штаны, чтобы высвободить магию, что уже начала собираться в достаточно толстый и длинный член. Но вдруг Слим замер.       У него в голове промелькнула идея гораздо лучше.       Забравшись полностью на матрас и окончательно сняв с себя штаны, скелет попытался перенаправить свою магию на формирования чего-то другого. На что-то вроде того, что, как Слим представлял, должен был сформировать Папайрус. В конце концов, они были одним и тем же монстром, так что магия Паппи, должно быть, ощущалась немного похожей на его собственную.       Когда сырая магия приняла новую форму, скелет не стал ждать и направил пальцы к половым губам. Те были влажными, но не достаточно. С тихим шипением Слим принялся дразнить внешние складки, переходя на клитор и постепенно раздвигая теплую экто-плоть, пробираясь к уже влажному входу. От ощущений Слим закатил глаза и громко задышал. В этом было что-то восхитительно извращенное, — ублажать себя, но представлять на своем месте Папайруса. Будто именно он ощущал все эти эмоции, и сейчас Слим проникал пальцами именно во влагалище этого милого парня.       Не помня себя, долговязый скелет высунул язык и начал посасывать белую ткань, заставляя тем самым себя кончать снова и снова, буквально представляя, как он пробует своего очаровательно ангела на вкус.       Было очевидно, что с той ночи терпение Слима начало незаметно таять. Он и сам это понимал. Скелет начал искать больше физического контакта с Папайрусом, когда они были одни. Объятия, которые с каждым разом длились немного дольше, поцелуи в лоб и несколько затяжных прикосновений к рукам или к плечам. Это, вкупе с тем, как Слим хвалил Папса так часто, как только было возможно, принесло ему больше, чем несколько удивленных взглядов. И каждый раз Папайрус падал чуть дальше. Слим хотел насладиться моментами, по-настоящему насладиться тем, как он подготавливал и, в некотором роде, приучал своего мальчика к близости с ним.       Но фантазии долговязого скела становились такими интенсивными, когда он был с Папайрусом. Слим знал, что каждый раз рос риск того, что он потеряет фокус и сорвется, разрушив всю ту кропотливую работу, которую он проделал, чтобы построить «доверие» между ними. Единственное, что работало в его пользу, это то, что Папайрус оказался еще более невежественным, чем он первоначально предполагал. Слим понял, что его лучший шанс на успех будет заключаться в том, чтобы вовлечь Паппи в их действие, удерживая его как можно более рассеянным, пока он не возбудится настолько, чтобы реагировать чисто инстинктивно.       И, возможно, это могло бы произойти и раньше. Определенно, ради такого Слим был готов пойти на убийство. Но, была еще одна проблема. И заключалась она в том, чтобы найти время, когда они с Папайрусом были бы совершенно одни, без риска того, что кто-то их прервет, когда его милый мальчик станет громким. И Слим просто знал, что так оно и будет. Определенно Папайрус был бы по началу застенчив и смущен, до тех пор пока Слим не превратил бы его в сплошной крик.       Долговязый скелет содрогнулся при одной лишь мысли об этой двойственности, — пойман между застенчивостью и превращением в его шлюху.       В конечном итоге, потребовалось еще две мучительные недели ожидания, прежде чем Слим, наконец, получил свой заветный шанс. Они тусовались в гостиной дома Папайруса, смотрели какую-то ерунду от развлекательного робота этой вселенной, и одновременно с этим опустошали большое ведерко попкорна и несколько банок содовых. Санс из этого мира развалился на соседнем кресле, попутно притворяясь, что смотрит шоу, а сам украдкой поглядывая в сторону Слима.       Долговязый скелет уже смирился с тем, что сегодня он просто наслаждался обществом Папайруса, как вдруг у этого придурка-коротышки зазвонил телефон. Санс говорил шепотом, но было ясно, что тот, кто звонил, нуждался в его срочном внимании. Повесив трубку, низкорослый скелет пробормотал что-то о том, что его вызвал король и ему нужно уйти, но Слим его не слушал. Насколько он знал, возникла чрезвычайная ситуация с бородой короля, которую нужно было срочно заплести в косички или что-то в этом роде. Это на самом деле не имело значения. Это была возможность, которую Слим ждал, — долгое, непрерывное время наедине с Папайрусом. И Санс на противоположном конце подземелья. Слиму пришлось скрыть ухмылку за зевком. Его возбужденная магия уже грела его кости. Всепоглощающее чувство предвкушения мешало скелету спокойно сидеть на своем месте, но парень не хотел портить ситуацию. Не сейчас, когда он был так близок к тому, чтобы получить то, что желал.       Санс быстро собрался и помахал Папайрусу на прощание, направляясь к двери. Низкорослый скелет помедлил, стоило ему приблизится к выходу. Комик украдкой оглянулся в сторону дивана. Слим мог видеть внутреннюю борьбу от того, что тот оставлял Папса наедине с его двойником. В ответ на это, острозубый монстр притворился идиотом: схватил очередную горсть попкорна и отправил в рот, громко жуя. Слима переполняло самодовольство. И стоит признать, Санс имел полное право беспокоиться, особенно учитывая то, что планировал сделать долговязый скелет, но тот не дал другому повода высказать свои опасения. Звук закрывающейся двери и скрип ключа в замочной скважине уже сами по себе были сладкой победой. Но теперь, когда они были одни, настоящее веселье могло наконец начаться.       Слим подождал несколько минут, чтобы убедиться, что Санс точно ушел и не собирался возвращаться сейчас. Удостоверившись, что все идет как надо, парень начал действовать. Он встал, чтобы размять кости, искоса взглянув на Папайруса, когда его свитер задрался и обнажил верхнюю часть его тазовой кости. Наивный характер Папса означал, что он сразу же посмотрел в сторону Слима. И таки да, скулы скелета теперь были покрыты легчайшим румянцем при виде открытых костей, прежде чем он смущенно отвел взгляд. Это была такая чертовски милая реакция, и из-за нее Слиму стало труднее, чем когда-либо, игнорировать желание наброситься на Папайруса и прямо сейчас забрать именно то, что он хотел. Но все это было частью его плана, и взять Паппи было бы гораздо полезнее, если бы его двойник был хотя бы немного сговорчивее.       Слим снова сел на диван и похлопал себя по коленям, приглашая Папайруса пересесть. Они делали это несколько раз, когда вместе читали книги, так что неудивительно, что улыбчивый скелет без колебаний сел поверх бедер Слима. Это было первое, над чем парень работал, чтобы вовлечь Папируса в действие, когда разрабатывал свой план, и тот факт, что этот милый щеночек уже расслабился в объятиях, только облегчил переход к следующему шагу. Слим позволил Папайрусу привыкнуть и устроиться поудобнее. Долговязый скелет уставился на экран телевизора, устроив свой подбородок на плече другого скелета, хотя все внимание Слима было сосредоточено на том, как соприкоснулись их кости.       Парень понятия не имел, как его собственные шершавые и грубые кости, сплошь в порезах и трещинах, в другой вселенной могут быть такими гладкими и светлыми. Но все же это был Папайрус. Скелет настолько чистый и невинный, что он понятия не имел, каковы были истинные намерения Слима.       Но это должно было измениться.       Слим позаботился о том, чтобы двигаться дальше в невероятно медленном темпе, чтобы начать. Он хотел раздвинуть границы между ними так тонко, чтобы Папайрус не понял что происходит, пока не почувствовал бы себя слишком хорошо, чтобы остановиться. Слим немного расслабился, позволив магии, которую он сдерживал, медленно сформироваться в его тазовых костях, приняв форму члена. Уже наполовину возбужденного члена. Долговязый скелет заставил себя сохранять спокойствие, позволяя Папайрусу привыкнуть к ощущению чужого тела под собой. Если его милый ангел и заметил, что что-то изменилось, он этого не показывал, и светлые огоньки его глаз по-прежнему были прикованы к телевизору. Улыбчивый скелет как ничего не бывало потягивал банку газировки, весьма соблазнительно, по мнению Слима, перекатывая коктейльную трубочку между зубами.       Для долговязого скелета было невероятно осознавать, что сейчас их двоих разделяли лишь несколько слоев одежды. Слим четко ощущал, что кости Папайруса не были объяты магией. И было бы прекрасно, если он сможет уговорить магию другого скелета сформироваться.       Слим тихо выдохнул и откинулся на спинку дивана, устроившись. Скелет чуть приподнял бедра, и ему пришлось сдержать шипение сквозь зубы. На этот раз Папайрус немного пошевелился, непреднамеренно уперевшись копчиком о член под собой. Слим чувствовал, что медленно, но верно, внизу все становится тверже, только на этот раз скелет не пытался себя остановить. Паппи, возможно, извивался из-за подсознательного желания устроиться на чужих коленях удобнее, но также это могло означать, что на каком-то уровне этот светлый ангел все же чувствовал, как чужой член упирается в его кости. Слим снова двинулся, только на этот раз с большей целеустремленностью, подняв бедра вверх, чтобы Папс мог как следует его ощутить. Казалось, что они сейчас пересекли огромную черту, когда на самом деле движение Слима было незначительным, что улыбчивый скелет едва ли мог заметить, насколько это приятно. Слим мог только догадываться, что творилось в голове у Папайруса, когда тот прижимался к нему еще ближе, он задавался вопросом, заметил ли его ангел вообще, что его магия реагирует на стимуляцию.       Запах, который учуял парень, был такой тонкий и тихий, но учитывая, что Слим до этого имел близкий контакт с использованным нижним бельем Папайруса, — как жаль, что от его сеансов самоудовлетворения все следы милого скелета исчезли, — то у него не было сомнений, что он теперь не просто трется о чужие кости.       И, о Небо, эти чертовы звуки. Было очевидно, что Папайрус даже не заметил подобного за собой, все еще сосредоточившись на телешоу, но дыхание его было тяжелее чем обычно, и время от времени улыбчивый скелет неслышно всхлипывал. Слим чувствовал, как собственная слюна стекала по его нижней челюсти, и ему пришлось провести языком по зубам, чтобы влага не попала на шарф Папайруса. Скелету очень хотелось наклониться вперед и проследить ртом изгиб чужого позвоночника, но парня успокаивала мысль, что он сможет это сделать уже очень скоро. просто имей терпение.       В течение следующих нескольких минут Слим перешел от почти неразличимых движений к медленному, но четкому ритму. Долговязый скелет с трудом мог поверить, что он на самом деле делал это, что ему удалось построить их с Папайрусом отношения так, что он, Слим, мог трахаться со своим двойником прямо вот так, на диване, в общей комнате. Сейчас парень смог ощутить очертания половых губ Папируса через его шорты, когда их материал стал влажным и облепил чужую промежность.       Слим не был уверен, когда именно Папайрус понял, что что-то происходит, но его милый ангел пока не сделал ничего, чтобы попытаться остановить его. Все было так, как долговязый скелет и планировал. Слим знал, что Паппи слишком вежлив, чтобы бояться задеть его чувства, сказать или сделать что-то, что могло бы его оскорбить. Это был только вопрос времени, прежде чем Папайрусу станет слишком трудно это игнорировать, хотя Слиму нужно было убедиться, что тот действительно начал получать удовольствие по-настоящему. Чтобы его тело даже не хотело отстраняться, не тогда, когда Слим сможет доставить ему удовольствие, которого он никогда раньше не испытывал.       Слим нерешительно положил руку на подвздошный гребень Папайруса, слегка сдвинув их обоих. В новой позе долговязый скелет смог полностью провести своим эрегированным членом по складкам партнера, стараясь приложить максимум усилий в конце своих толчков, чтобы головка его члена коснулась клитора Папса. Это прикосновение заставило Слима сладко вздохнуть, прежде чем он начал двигать бедрами назад, чтобы снова почувствовать это. Но это было слишком много. Слим застонал от удовольствия и эффектно нарушил тишину между ними. — Оу, мне так жаль, Слим, я-я просто встану, если делаю тебе больно, — быстро пробормотал Папайрус, прежде чем попытался подняться на своих дрожащих ногах.       Это было оно. Решающий момент, который определит, стоило ли все это больших усилий.       Слим обвил обеими руками грудину Папайруса, притягивая того ближе. — но я действительно хочу, чтобы ты остался, щеночек, — промурлыкал он, прежде чем как следует толкнуться вперед, давая Папайрусу почувствовать, каково это на самом деле, — разве это не так приятно?       Папайрус ничего не ответил, но ему это было и не нужно. Слим использовал свой новый рычаг воздействия, чтобы установить быстрый ритм, и ему не нужно было видеть Папайруса, чтобы понять, что на его лице было выражение удовольствия. Слим мог слышать это по тому, как сладкие звуки изо рта его милого партнера со временем превращались в смущенные стоны. Долговязый скелет немного расслабился, полностью прижавшись к Папайрусу, покусывая и облизывая гладкие позвонки. Изменение в улыбчивом скелете произошло внезапно, когда Слим начал проходиться между влажными складками действительно правильно, каждый раз приятно задевая клитор. И это навсегда запечатлелось в памяти долговязого скелета. Внезапно раздалась серия вздохов, коротких и быстрых стонов, перешедших в крещендо, и тело Папайруса полностью застыло.       Судя по тому, как отреагировал его партнер, Слим не удивился бы, если бы это был первый оргазм в жизни Папайруса.       Слим не дал партнеру и шанса прийти в себя, подталкивая скелета вверх и разворачивая его так, чтобы он мог наконец-то сорвать с него эти дурацкие шорты. Парень уткнулся лицом между ног Папайруса, глубоко вдохнул теплый запах своего партнера, а после попробовал магию на вкус. На этот раз улыбчивый скелет был не в состоянии контролировать свои звуки, когда его чувствительную сейчас экто-плоть особо тщательно исследована. Ища поддержки, Папайрус схватился за плечи Слима, неосознанно царапая чужие кости сквозь ткань свитера.       Слим чувствовал, что сходит с ума. Ощущать Папайруса рядом, это было весьма ошеломляюще. И хорошо. Просто прекрасно. Слим определенно не мог представить ничего лучше в данный момент. Пока скелет исследовал промежность партнера, своей свободной рукой он расстегнул молнию на своих джинсах, высвобождая ноющий член. Не отвлекаясь, Слим сформировал тугое магическое кольцо вокруг основания своего члена. Парень знал, без него он не протянет и пары минуты в мягких стенках Папайруса. Было больно, все же долговязый скелет уже был настолько возбужден. Однако, Слим в некотором роде был мазохистом и не скрывал этого, так что в данный момент, он чувствовал боль в перемешку с удовольствием, из-за чего у него немного кружилась голова.       Но как бы хорошо это не было, Слим не мог больше ждать, — пришло время забрать то, что принадлежало ему.       Долговязый скелет признавал, что мог бы запросто провести целый день, вылизывая и пробуя на вкус вагину Папайруса. Однако, скелет перед ним был влажным и определенно готовым к следующему оргазму. Слим старался отстраниться как можно медленнее, растягивая общее удовольствие. Однако, он сделал это лишь после того, как вобрал в рот напряженный клитор партера. Скелет обвел его языком и укусил напоследок. Слим хотел, чтобы Папайрус потерял и без того шаткое равновесие. Слим легко переместил улыбчивого скелета обратно к себе на колени, на этот раз посадив того лицом к себе, потому что, черт возьми, Слим не мог не заметить его реакции. — ты делал это раньше? — Слим выпрямился, дразня головкой своего члена складки Папайруса. Долговязый скелет уже знал ответ, но он хотел услышать подтверждение от партнера, что да, он был у него его первым. — Н-нет, — ответил Папайрус мягким голосом, от которого у Слима вырвалось глубокое мурчание, прежде чем он посмотрел скелету в глаза с выражением, полным любопытства, — Но, ты же мой друг. Ты ведь… научишь меня. Верно?

Ох ты ж блять!..

      Папайрус действительно был идеальным во всем. Слим успокаивающе провел одной рукой по черепу партнера, а другой рукой обхватил его за позвоночник. — конечно да. я очень хорошо позабочусь о тебе, щеночек.       Слим быстро притянул Папайруса к себе, без надлежащей подготовки полностью входя во влажное лоно улыбчивого скелета. От этой резкости скелет вскрикнул, и Слим тут же прижался зубами ко рту Папса, топя в поцелуе крики. Хотя было очевидно, что Папайрус был удивлен болью от проникновения, его невинность не распространялась на незнание того, что такое поцелуй. Насколько Слим знал, Папайрус, вероятно, думал, что это было очень романтично, когда он обнял его за плечи и позволил Слиму проникнуть языком внутрь. Долговязый скелет позволил привыкнуть к ощущению члена в его девственном влагалище, пока предавался их первому поцелую. Обычно Слим не отличался такой привязанностью, но с Папайрусом это было чертовски приятно.       Однако долговязый скелет не мог терпеть вечно. Он царапнул пальцами позвоночник партнера и ухватился за него, а после и потянул за него Папайруса вверх, а после вниз, тем самым катая скелета на своем члене, каждый раз ударяя о шейку матки своего партнера. Сначала Папс не знал куда деть свои руки, пытаясь понять, что с ними собственно делать, размахивал ими, трогал партнера за плечи и голову, тем самым мешая. Но чем больше улыбчивый скелет привыкал к процессу, тем больше он на самом деле пытался двигаться в едином ритме со Слимом.       Следующий оргазм Папируса наступил так же быстро как и первый, но только на этот раз этот ангел не был таким тихим. В третий раз, когда скелет кончил на член Слима, он уже кричал, его голос звенел в черепе Слима и отпечатывался в его памяти. Но когда Папайрус начал отходить от ощущений, Слим заметил, что тот извивался еще больше, чем раньше. Конечно, долговязый скелет перекатывал в своих пальцах все еще слишком чувствительный клитор партнера, но огорченное выражение лица Папайруса говорило парню, что сейчас происходило что-то еще. — что случилось, это слишком много для тебя? — подразнил с ухмылкой Слим, снова прижимая большой палец к напряженному клитору партнера, — ты так хорошо справляешься, детка. я думаю, ты можете взять немного больше. — Н-нет, в-все ххорошо, я просто- — тихо пискнул Папайрус. оу? Все внимание Слима было приковано к тому, как его партнер закрыл лицо руками, прежде чем пробормотать свое признание, — Мне нужно в ванную.

Если бы на нем не было самодельного удерживающего кольца для члена, Слим клянется, он бы кончил мгновенно!

      Нет, серьезно! Рождество, что наступило в этом году раньше?! И Санта-Азгор наконец то принес ему его самый желанный подарок?! Газировка, которую они пили, наконец-то настигла его ангела в самый лучший, самый подходящий момент.       Слиму не часто удавалось пощекотать и более того удовлетворить свою потребность в этом кинке, но Папайрус действительно был идеальным монстром для этого. Скелет перед ним выглядел таким смущенным, и по тому, как дрожало нежное тело, Слим мог сказать, что он был очень близок к тому, чтобы потерять контроль и унизить себя. Член Слима пульсировал, оргазм уже стучался в дверь, и Слим был готов кончить, не покидая теплых стенок Папайруса. Но долговязый скелет заставил себя терпеть, он не хотел пропустить или испортить этот редкий момент. — знаешь, я… действительно нахожу такие штуки очень горячими, — Слим наклонился вперед и отвел руки Папайруса от его лица, — …не беспокойся об этом, щеночек, просто позволь этому случиться.       Слим снова поцеловал его, заглушая любые другие протесты и заставляя Папайруса почувствовать, как сильно он этого хотел. Долговязый скелет продолжил толкаться в узкое лоно в своем ровном темпе, в то время как Папайрус начал терять контроль над собой и скулить ему в рот. И вот оно, — это началось как несколько горячих всплесков магии, но когда Слим застонал и начал толкаться быстрее, Папс полностью потерял контроль. Поток жидкой магии накрыл их обоих буквально за секунды, и Слим почувствовал, как слезы партнера капают на его собственное лицо. Но долговязый скелет точно мог сказать, что Папайрус чувствовал себя хорошо, и облегчение от мочеиспускания заставило влагалище пульсировать, и вскоре Слим уже не мог сказать, была ли эта дрожь от того, что Паппи описался, или от начала уже следующего оргазма.       Все закончилось слишком рано, поток отработанной магии Папайруса утих, когда он всхлипнул от смеси смущения и облегчения. Слим хотел большего, и… одна определенно дурная идея заставила скелета задуматься, как далеко он сможет зайти в этом плане. — хей, милый, не расстраивайся, это было действительно хорошо. но… — Он поднял Папируса, опрокинув того спиной на пол, а сам быстро взял на четвереньки над ним. И быстро рассеял магическое кольцо вокруг собственного члена, — как насчет того, чтобы я тоже это сделал? таким образом я смогу показать тебе, что это хорошо.       С тем количеством газировки, которое он пил точно также, Слиму потребовалось всего несколько секунд, чтобы уговорить свою магию двигаться дальше. Он направил свой член на подрагивающие половые губы Папайруса и уже через секунду струя уже его отработанной магии попала на промежность его партнера. Еще через секунду Слим снова вошел в лоно Папайруса. Поток его отработанной магии все еще не спадал.       Долговязый скелет чувствовал смесь смущения и возбуждения, исходящую от его ангела, когда тот пытался понять, что сейчас вообще происходит. Слим точно знал, что его двойник никогда этого не забудет. И какой-то первобытный инстинкт, где-то на границе его сознания, распознал во всем этом особо извращенный способ пометить Папайруса как свою собсвенность. И, Слим точно мог сказать, что Папайрусу это тоже нравилось, — он продолжал двигаться на члене, несомненно, наслаждаясь сменой угла и ощущением горячей магии, заливающей его внутренности. И, к счастью для Папайруса, Слима не нужно было просить дважды.       Как только поток Слима кончился, скелет снова начал двигаться внутри Папайруса, стонал и рычал, теряя последние остатки своего контроля. Хлюпающий звук их смешиваемой магии и сильный запах секса сводили долговязого скелета с ума. Он был так близко к оргазму, и он мог сказать, что Папайрус тоже. Слим не мог удержаться, он начал бормотать, не желая ничего, кроме как кончить под звук зовущего его Папайруса. — блять! щеночек, ты ощущаешся так хорошо, ты собираешься снова кончить? скажи мне что- — Д-да! Я люблю это! Я-я рядом- я хочу почувствовать, как ты тоже кончишь! Пожалуйста!..

Гребанный Ад.

      Это было как раз то, что Слиму нужно было услышать. Скелет не мог контролировать рычание, вырвавшееся из его горла, когда его толчки стали жесткими и безсистемными. Он преследовал свое освобождение в вагине Папайруса, позволяя сжимать себя, когда стенки его партнера снова сжались вокруг него.       Как только Слим кончил, он вышел из все еще сжимающегося влагалища, и слегка подтолкнул Папайруса вперед, чтобы проверить, насколько тот был измучен на самом деле. Слим мог видеть, как лоно все еще сжималось, постепенно расширяясь. Скелет с особым интересом наблюдал, как их смешанная магия капала из раскрытого входа. Слезы все еще текли по лицу Папайруса, когда тот счастливо хныкал. И Слим надеялся, что этот образ навсегда останется в его памяти. Он никогда не хотел забывать, насколько разрушенным и сломленным был Паппи в этот момент.       Обычно долговязый скелет был из тех, кто занимался сексом и уходил сразу после процесса, но его милый ангел определенно заслуживал гораздо большего. Слим сел, прижавшись спиной к дивану, и обнял Папайруса сзади. Несмотря на то, что он разрушил все границы между ними, и им действительно нужно было убраться здесь, прежде чем кто-нибудь придет или вернется Санс, Слим хотел, чтобы его Паппи сразу понял, что скелет тоже может о нем позаботиться. Слим осыпал заплаканное лицо партнера поцелуями, шептал похвалы тому в череп, и отстранился только тогда, когда Папайрус, казалось, захотел что-то сказать. — что такое, щеночек? ты можешь рассказать мне, что угодно, — сказал Слим, наклонив голову Папайруса так, чтобы он мог видеть чужое лицо. — Я- Эм- Мне очень понравилось, спасибо, — со смешком признался улыбчивый скелет, двигаясь вперед, чтобы соприкоснуться зубами о рот Слима.       Поцелуй был целомудренным и сладким, но мечтательное выражение лица Папайруса внезапно заставило душу Слима забиться в груди.       Он мог сказать, что его Паппи хотел сказать что-то еще, поэтому Слим терпеливо ждал. Но все же, определенно ничто во всем мире не могло подготовить Слима к тому, что сказал его не такой уж невинный ангел: — Ты бы хотел… Мм. Хотел бы ты повторить это снова?