колесо страданий

— Вилле! — радостно кричит голос за спиной и знакомый мальчик с лучезарной улыбкой и охапкой учебников машет рукой. Он был слегка растрепан и кажется даже засмущался от такого пристального взгляда принца. Вильгельм направился в сторону Симона,расставив руки в стороны,чтобы поскорее заключить любимого в объятия. За считанные секунды все становится не таким ярким и солнечным. Из за угла появляются две руки. Они были костлявые,с множеством различных царапинок и шрамов на тонких пальцах и запястье. Если присмотреться,можно было заметить розовый рукав какой-то чудной блузки. Таинственные руки хватают Симона,а точнее одна — закрывает ему рот,а вторая — крепко сжимает плечо. Симон начинается дергаться,бить руками и хвататься за стену,но незнакомец утягивает парня за угол,из за чего его просто перестает быть видно. Вилле пропускает удар молотком в сердце и мчится к тому самому месту,где буквально секунду назад стоял Эрикссон. Горло неприятно обжигает ненавистной ком,а в груди будто пылает огонь,который сжигает все на своем пути своими язычками,заставляя чувствовать непреодолимый страх. Вилл проклинает длинные коридоры Хиллерска,преодолевает наконец эти черновы пять метрови смотрит за угол,придерживаясь за стену. Смотреть не хочется,хочется реветь. Обездвиженный Симон лежит на холодном полу,пуская изо рта кровь. Его белоснежная рубашка постепенно окрашивается в красный от дыры,проделанной чем-то острым прямо в районе живота. Шум и гам затихает,после чего ученики начинают бушевать и разбегаться в разные стороны с дикими воплями. А Вильгельм стоит и смотрит. Он не может понять что это было. Глядит на родные волосы,на лужу алой жидкости рядом с телом,на него. В уголках глаз собираются густые слезы. Вилле присаживается на корточки,невесомо касается рукой щеки юноши,стирает с нее кровь и ревет. Ревет пока все носятся,пока в школе полный переполох. Он ревет как девчонка,но ревет. Рыдает навзрыд,горько и жалко. Перед глазами все расплывается,предметы,которые он только что видел перед собой и даже трогал становятся дымом,который через несколько секунд испаряется. Он сидит на коленях в комнате,которую полностью поглотила тьма. Перед ним лишь мертвый Симон. Лежит все так же неподвижно. Ему хочется верить,что это сон,но это не сон. Он чувствует прикосновения,чувствует боль и отчаяние. Черный пол вновь заполняет лужа крови,выливающаяся из кровоточащей раны и чуть приоткрытого рта брюнета. Вильгельм больше не знает как жить Он слышит голоса,которые зовут его по имени. Слышит звон,наверняка в ушах. Глаза саднит. У него больше нет ничего. Ничего не осталось. — Вилле,помоги мне. — шепчет голос. Принц вздрагивает и принимается осматривать нескончаемое пространство. Голос будто идет сверху. Яма. Я чувствую как стремительно проваливаюсь во тьму. — Вилле.. *** Парень шумно дышит,оглядывается по сторонам и замечает не менее испуганного Симона,стоящего рядом с кроватью. Он был одет,а его рука сейчас легонько сжимала плечо Вильгельма. Принц протирает руками лицо,после чего они моментально становятся влажными. И вовсе не от пота,от слез,до сиз пор застывших в глазах Вилле. — Вилле,все хорошо. — нежно улыбается Симон и присаживается на край постели не переставая касаться парня напротив. — ты кричал и.. Плакал.. Кошмар? Мальчик делает резкое движение и накидывается на Эрикссона,обхватывая и окольцовывая его талию руками. Вырисовывает на спине узоры трясущимися пальцами и вдыхает родной запах уже въевшегося одеколона. Слезы ручьем покатились из покрасневших глаз. Вильгельм ощущал себя побитым жизнью котенком. Чувствовал он себя примерно так же. Чем больше времени он проводил с Симоном вот в такой позе,тем чаще в голове всплывает образ уже неживого парня и истерику остановить невозможно. Кошмары посещали Вильгельма каждый день,на протяжении определенного периода в его жизни. А точнее,когда проклятое видео было слито,а Симон расстроен. Ужасающее время,не так ли? Так вот Вилле отвык от этого чудовищного ощущения беззащитности и невозможности сделать что-либо. Сейчас это казалось ему сущим адом. Будто это что-то уже решенное и неотвратимое,чему он помешать то в целом никак и не может. Видимо стоит снова посетить дорогого старину-Бориса. А пока на футболке Симона не осталось сухого места,он продолжал бережно поглаживать своего парня за волосы,пропуская золотистые пряди сквозь пальцы,словно теплые струйки воды. Вилле не был сентиментальным,и Симон действительно не знал что именно ему приснилось,но он был уверен,что если это довело его до истерики — там что-то поистине серьезное. *** — Не забывай выпить таблетку. — брюнет кивнул в сторону стола,на котором уже стоял стакан с водой и рядом лежала таблетка. — Прости. — кратко бросает юноша и быстрыми шагами топает к цели,ведь они итак уже немного опаздывают на завтрак,чему сам парень был совсем не против. А вот Симон чуть ли не шарфом его готов был задушить,лишь бы тот поел. А у принца лотерея на утреннее питание: либо поест и все в порядке будет,либо поест и вырвет. Так уж устроено. — Не извиняйся,такое бывает абсолютно у всех. — объясняет ему парень,параллельно складывая учебники Вильгельма в его же рюкзак,чтобы после завтрака не тратить на это время. — У тебя тоже? — У меня тоже. — пожимает плечами тот. — расскажешь? — Сможем поговорить об этом вечером? Не очень хорошо себя чувствую. — Переживаешь? — Симон подходит к мальчику сзади,чуть приобнимает и кладки голову ему на плечо. — уверен,все будет хорошо. Возможно ты не читал тви,но все тебя поддерживают. Говорят что ты молодец! — гордо говорит он. — Я надеюсь.. Боюсь травли от третьекурсников. — признается Вилле и трется щекой о нос Симме. Внезапно его разворачивают к себе,настойчиво целуют и берут за руку. — Прошло всего четыре дня,а я снова тут. — бурчит себе под нос Вилл,когда Симон уже тащит его в столовую. *** Парень мешкается,прежде чем ступить на порог класса. Его успокаивает лишь то,что все ученики заняты своим делом. Никому нет этого самого дела до Вильгельма и это просто замечательно! Шкала уверенности пополняется на один счет и шаги вперед сделаны,хоть пока и небольшие. За партой уже сидел Симон и радостно махал бойфренду,подзывал к себе,жестами показывая что никто никакого интереса к нему и не проявляет. Но стоило Вильгельму поставить рюкзак на свою парту — класс погрузился в гробовую тишину. Все взгляды были направлены именно на него. Кто-то переглядывался между собой,кто-то закрыл рот рукой,но это было еще даже не самым волнующим. Рукав оранжевого свитера слегка сполз вниз,оголяя белоснежные бинты,а обсуждения в классе возросли до космических размеров. Некоторые даже без всякого стеснения говорили об этом в полный голос,но «бедняжка,столько накопилось» кронпринца Вильгельма не успокаивало. Совсем. Симон,заметив нарастающую панику соседа по парте схватил того за руку и сжал посильнее. Наверное это была даже слишком крепкая хватка для столь хрупкого тела,но для Вилле это будто перышком прошлись. За эти жалкие три минуты до урока,одноклассники,будь они неладны,наговорили столько,сколько наверное сам Симон не слышал за всю свою жизнь. Что-то из этого было неприятным и даже более того — оскорбительным. Все эти сплетни и разговоры,которые в России по простому называют «трали-вали» заканчиваются,когда в класс,отстукивая каблуком по деревянному полу входит преподавательница. Все как по тридиции,по обычаю,встают,хором здороваются и с замученными вздохами припечатывают свои задницы к стулу. Благо,учительница пропустила все эти церемонии с «наш дорогой кронпринц Вильгельм вернулся! Поприветствуем его громкими аплодисментами!!». Тогда бы русоволосый точно не дожил хотя бы до следующего урока. Да что уж там,его бы просто вырвало. К середине занятия ничто подобное его уже побеспокоить и не могло,как вы догадались таблетка подействовала. Даже осуждающие и говорящие:«какой он жалкий» взгляды,от стервозных девчушек казались ему отнюдь не такими уж и важными. Смотрят и смотрят,что? Таким мало чтоли в его жизни будет? Боже,святой Юхан,освобождаю тебя от всех грехов,что ты сделал за свою жизнь,за такой чудесный препарат,который ты мне прописал. Благослави тебя Симон. Он же тоже Бог? Тут же ему чуть ли не в лоб прилетает небольшая,сложенная в три раза бумажка,а рядом кудрявый котеночек,смотрящий на него извиняющимся взглядом Вспомнил лучик — вот и солнышко.. — пронеслось в голове у мальчика,что заставило его улыбнуться. Он аккуратно развернул листок бумаги,где уже просвечиваемость надписи,написанные черной ручкой. В центре аккуратным размашистым почерком значилось: Мой милый и привлекательный бойфренд-принц,не хотели бы вы прогуляться с вашим христианским парнем до ярмарки,которая открывается сегодня в 16:00? Вильгельм тихонько хихикает и старательно выводит буковку за буковкой,дабы его ответ было возможно вообще прочесть. У Эрика вот был почерк как у учителя начальных классов. Все ровно и смотрит туда,куда нужно. Да у братца вообще все было так,как нужно. Этим уж кронпринц старший славился на всю Швецию. Мой дорогой христианский бойфренд,который по совместительству самый дивный из всех,что я видал. Я с радостью соглашусь и для меня будет большой честью гулять с вами. Но разве вы не должны сегодня после уроков быть на репетиции по хору и очаровывать всех своим ангельским голосом? Он попытался написать всю вот эту бурду как можно по средневековьи,ведь обычно он всегда отвечал коротким «конечно,лучик». И Симону этого было более чем достаточно. Мне кажется даже уже бедная Линда выдохлась от бесконечного слушания этого: «ма-а-ам! Он снова назвал меня лучиком!! Какой он потрясающий..» и бла-бла-бла. Но у нее как у матери сердце теплотой заполняется,как в парилке. Его сын,после долгих мучений наконец счастлив. Но за ее дорогого Вильгельма спокойной быть невозможно. Ее сын критически мало рассказывает о состоянии своего парня,и это не может не расстраивать. Для Линды Вилле стал чем-то большим,чем просто вторая половинка ее сына,скорее..Сыном? Ей это даже немного стыдно признавать,но она действительно старается дать ему ту материнскую любовь,которую этому человеку не дали и которую он так заслуживает. Ей слишком больно видеть эти статьи об ухудшении состояния принца. В любом случае,что бы не произошло,она всегда примет его таким,каким он есть. Если уж родная мать не смогла этого сделать.. Симме удивленно смотрит на кареглазого и торопливо что-то пишет на ней. Отдает ее,все еще сопровождая это действие непонимающим взглядом. Откуда ты знаешь,что у меня сегодня репитиция по хору? У меня есть сверхспособность! Я умею слышать сквозь сон) — читает Симон. — Так ты у нас обманщик!! — шепчет Эрикссон Вильгельму и пихает того в бок. — Я слишком хотел спать и у меня не было сил сказать,что я нахожусь в полу-дреме. — оправдывался Вилле. Его лицо теперь было похоже на мем из Шрека,с тем самым котом в сапогах,который жалобно раскрывает глазки и чуть ли не плачет. А еще на смайлик,думаю вы понимаете о чем я. — Занятие сразу после уроков,на случай,если юбилей все-таки будет. А я думаю — он будет. Мама тебе еще не говорила? — Нет, — пожимает плечами юноша. — но я тоже уверен,что мне придется читать какую-то идиотскую и нелепую речь,где она еще заставит меня отрицать наши с тобой отношения. — Симон было хотел что-то спросить,но его перебили,будто прочитав мысли. — и нет,я не собираюсь этого опровергать,довольно. Кудрявый улыбается,поворачивается к Фелис с Сарой,сидящим за одной партой и показывает им какой-то жест (который Вильгельму не был виден из за спины парня),на что девчонки лишь дают друг другу пять и улыбаются,чуть зажмурившись. Если уж быть честным,Вилл понятия не имел что делает. С его состоянием боязно выходить на улицу,а тем более ехать в Бьерстад,но горящие идеями глаза Симона всегда подталкивают его на различные безумства. Что уж с этого мальчишки взять,под таблетками и влюблен! (хотя от влюбленности действие похлеще препаратов будет) *** Симон с принцем прощаются еще около двери в класс,ведь Эрикссону в противоположную сторону,а если быть точным — в музыкальный класс. Вильгельм неторопливо проходит по коридорам,а точнее переставляет ноги в непозволительно медленном темпе. Пинает какой-то карандаш зеленого цвета,который,судя по всему лежит здесь еще со времен динозавров,иначе как еще объяснить то,что это был скорее огрызок,с кучей крупных сколов? Мама всегда говорила: «сын,смотри под ноги!»,но не говорила как разорваться и смотреть и вперед,и вниз одновременно,поэтому принц конечно же врезался в какую-то девушку. Буркнул тихое: «извините»,да и потопал дальше,да вот только не тут то было! За спиной он услышал смазанное произношение своего имени,с добавлением ненавистного «кронпринц» перед этим. Это была деректриса. Она судя по всему была немного в замешательстве,но всем видом старалась это скрыть. — Здравствуйте,кронпринц, — поздоровалась она и чуть приподняла уголки своих бледных и тонких губ. — я как раз вас искала. — Прошу вас,просто Вилле,никакого «кронпринца» — сказал Вильгельм. — так что-то стряслось? Женщина усмехнулась с этого «прошу вас,просто Вилле»,и парень знал,что у любом случае она будет называть его разве что Вильгельмом,но попытаться стоило. Она заглянула в небольшой ежедневник,который находился у нее в руках,прочистила горло и сказала: — Сегодня вас посетит Королева,она сказала,что хочет проведать вас и поговорить. — Тет-а-тет? — уже более грустно уточняет юноша. — Разумеется. — беззлобно. — я вообще хотела спросить.. Вильгельм,вас нужно записать к Борису может? После того что случилось.. Вилл тускнеет,но виду не подает. Забота это просто потрясающе,но он сейчас не нуждается в том,чтобы его опекали как малютку. На этот случай у него есть Симон,который печется так,как не пекутся пирожки с картошкой. Но и любовь к Симону сильнее чем к матери раз в тысячу! — То,что я сделал,было опрометчиво и слабо с моей стороны. Я сделал это от безвыходности,у меня нет депрессии или что-то вроде того,но я думаю что в ближайшее время я навещу Бориса. — улыбка. — Хорошо. Королева уже скоро приедет и будет направлена прямиком в вашу комнату. Будьте готовы. Они коротко прощаются и Вилл в полной задумчивости уходит в свои покои. О чем же ей понадобилось поговорить с ним? Смерть? Казнь? Мальчик посмеялся над своими же мыслями. Занятие Симона только началось,поэтому нужно было себя чем-то занять. Вообще,самое разумное для чего она должна была бы приехать — проведать своего сына,но все мы можем лишь похихикать над этим и потрепать принца по головке за такие мечтания. Положив рюкзак на стол и плюхнувшись на кровать ему на глаза попалась небольшая рамка,которая стояла на полке над кроватью и мирно покрывалась пятью слоями пыли. Она даже была еще запакована,но далеко не новая. Вильгельм купил ее на эмоциях во время рождественских каникул. Думал вставить туда фотографию с Симоном когда помирятся,но на первую неделю после каникул убедился,что простоит она здесь долго. И не ошибся. А момент то настал! На его столе,рядом со стеклянным шариком,в котором красуется королевская лягушка уже давненько лежит их с Симоном совместная фотография,которую у него забыл сам Симон. Спросите,как это получилось? А я вам расскажу! В тот день,когда принц упал с окна,на сообщения Симона,что якобы Вилле умер,сбежалась вся девчачья компания и они еще потом долго-долго обрабатывали эту несчастную рану,Эрикссон положил своб открытый рюкзак прямо на стол. Оттуда видать эта фотография и вывалилась. Портфель то он забрал,а вот фотографию Вилл нашел спустя несколько дней под ножкой стола. Так она и заполучила свое законное место на деревянном столике. Сейчас же ему в голову взбрела мысль вернуть изображение владельцу,но не в том виде,в котором они оба привыкли видеть этот снимок. Рамочка и наклейки из яблочной жвачки нашли свое применение. Рамка была деревянной,бежевой,поэтому он решил покрасить ее перламутровой блестящей гуашью. В планах было обклеить эту рамку милыми наклеечками,которые он найдет у себя под рукой и вставить фотографию в рамку. Так как фото было чуть меньше,чем сама рамка,нужно было сначала вставить туда лист картона,а на картон уже наклеить фотографию. И когда все будет сделано — подписать на оставшихся пару сантиметров в ширину и десять в длину какую-нибудь надпись. Скорее всего это будет число,когда сделан снимок. Кстати было это на футбольном поле,когда Симон с Вильгельмом еще даже не встречались. Первый совместный просмотр матча Рош! — Я зайду к вам в кабинет,да. — дверь захлопывается,когда на пороге уже стоит Кристина. — Здравствуй,Вильгельм. — улыбчиво говорит она. — Привет,о чем хотела поговорить? — парень провожает ее взглядом,пока женщина присаживается на кровать,разглаживая свою темно-синюю юбку,которая наверняка стоит больше,чем вся эта школа. — Раз уж ты вернулся.. — начала она. — юбилею тоже быть! Вилл ничуть не дрогнув продолжил раскрашивание. Это было слишком ожидаемо,когда Королева пришла либо чтобы сообщить о юбилее,либо чтобы проведать сыночка. В любом случае,гору эмоций ему это не принесло,но сердечко кольнуло. — Когда? — Скорее всего в следующую субботу. Вобщем,тебе нужно будет произнести речь,но мы с Яном-Улофом решили,что ты просто заявишь предоставленную для тебя речь,а не ту,которую должен был сочинить сам. И насчет.. — Нет! — рявкает Вильгельм. Он еще не переварил то,что она сказала перед этим. Вилл был более чем уверен,что они не дали сказать ему собственную речь не из за заботы и беспокойства,а из за недоверия. Вновь малютка-Вилле все испортит! Не нужно нам такого! И сейчас он абсолютно точно знает,о чем его «едва-едва» мать будет ворчать. — Вильгельм, — она протирает переносицу. — я не против твоей ориентации,да и гомосексуальности в принципе,но этот мальчишка.. — грозный взгляд в ее сторону. — Симон,да,Симон,тебе не ровня. — Мам,порой мне кажется что я Симона не заслуживаю. Это буквально самый талантливый мальчик,которого я когда-либо видел. Ты когда-нибудь слышала как он поет? — мечтательно сказал юноша,а от Королевы ответа не последовало. — а я вот слышал! И это потрясающе. Мам,я люблю его. — Я знаю,Симон талантлив.. — Королева призадумалась,долго обдумывая что же сказать. — хорошо! Я дам ему шанс,мне кажется у него хорошее будущее. Мне просто как матери хочется,чтобы тебе не делали больно,я не могу доверять ему на все сто.. — выдала Кристина. В ней проснулась настоящая мама? Или она действительно приняла Симона? В двух словах: Вильгельм в ахуе. — Я говорила с ним только что,он вежливый,урвала его с занятия по хору. — продолжала Королева. — Ты говорила с ним? — улыбка плюс культурный ахуй. — Спрашивала о твоем самочувствии и там.. По мелочам.. — смутилась она. — ты ведь мне сам ничего не расскажешь! Ответь хотя бы,тебе легче? — Намного! — он уже во всю улыбался,отложив раскрашивание рамочки. — препарат хорош. — Вот и замечательно! — женщина встала с кровати,опять во привычке пригладила юбку и направилась к двери. — Ян-Улоф скинет тебе речь за неделю до мероприятия. Но если тебе вдруг станет плохо — ее произнесет Август. — Ладно,это будет лучшим вариантом. Она хватается рукой за ручку двери,и только тогда принц заметил рукав. Розовый рукав.. Розовый рукав какой-то чудной блузки. Рукав руки,которая хватала. — Давно ты купила эту блузку? — Неделю назад где-то,а что? — Красивая просто..Ты с Симоном просто о моем самочувствии говорила? — все еще наступал тот. — Ну-у-у,да,да! — заикалась мама. — Мам! О чем еще? — напряжение повисло в комнате,и единственное что могла сделать королева,это.. — Вильгельм! У меня нет на это времени,мне еще нужно сказать директрисе о юбилее. Береги себя. — хлопок двери. У мальчишки просто взрывался мозг. Ощущение,будто его самого швырнули в стену пару десятков раз. — Лучше бы меня в жопу выебали. — звучит в тишине из уст Вилле. — хотя уже.. ТОГДА КАКОГО ХУЯ МНЕ ЕБУТ МОЗГ?