We should open up

      Леонард проснулся дезориентированным, как это часто бывает последние дни. Он не узнавал комнату вокруг себя: скейтборд в углу, пару фотографий светловолосых девушек и парня, маленькую резиновую уточку.       Он встал с кровати и на шатающихся ногах подошел к зеркалу. Все те же темные волосы и зеленые глаза с темными кругами под ними.       К углу зеркала была приклеена записка. Он окинул ее взглядом перед тем, как прочитать написанное.       «Я Дэвид МакКормик».       Знакомое имя. Может, это и есть комната Дэвида? Тогда что он здесь делает?       «Я Дэвид МакКормик».       Леонард вновь взглянул на свое отражение. Все те же светлые волосы и голубые глаза.       В другом уголке была бумажка синего цвета. «Я на планете Глизе со своими друзьями». Да, они прибыли сюда около двух недель назад. Шон и Ал постоянно настаивали, чтобы он оставался в комнате и отдыхал.       Небо было окрашено в оранжевый, постепенно переходивший в голубой, пока светило поднималось вверх. Видимо, было уже около семи утра. Прошлой ночью они хорошенько покатались по городу, так что, скорее всего, многие еще спят.       — Что-то в горле пересохло, — пробормотал Дэвид и вышел из спальни.

***

      Около полгода назад он очнулся в какой-то стремной квартире с менее стремными людьми. Одной из них даже оказалась его сестра, которая очень защищала его все это время. Их комнаты всегда рядом каждый раз, когда они снимают новую квартиру, а иногда они спят в одной, чтобы сэкономить место и деньги. Обычно такие ночи заканчиваются тем, что их соседи по квартире — по-другому, их друзья — прутся к ним в час или два ночи, потому что им скучно одним.       Эллисон, его старшая сестра, очень сильная и предпочитает, чтобы ее звали Элли; Шон, их взломщик, совершенно не умеет готовить и ужасный пикапщик, хоть и утверждает обратное; Альфред и Элеонора, или просто Ал и Нора, брат и сестра и совсем разные: Ал ласковый и мягкий, а Нора остра на язык и саркастична. Дэвид же часто выступает как «комическое облегчение», согласно словам Шона. Впятером они проводят время и путешествуют по планетам.       Через два дня они поедут в один из соседних городов, оставив эту квартиру следующим съемщикам. За эту неделю квартира стала привычна ему, но никак не «его». Они пока что не останавливались в одном месте достаточно долго, чтобы сделать его «своим», родным, куда всегда можно будет вернуться.       Дэвид приблизился к кухне. Она, пожалуй, была самой комфортной секцией для него. Из всей их маленькой команды он самый лучший в готовке, и кухня является в каком-то смысле его личным уголком. Ножи, острые, способные порезать плоть, были самой хорошей частью. Первое, что он делал, как только они заходили в новую квартиру, это проверял ножи и точил их, если в этом была необходимость. Так было удобнее при готовке и спокойнее, если кто-то вдруг попадет в дом и нападет (такого пока не было).       Из кухни доносились шорох, стук посуды и тихие ругательства, и Дэвид замер. Неужели наконец-то второй случай? Кому-то удалось пробраться к ним и теперь они одни с его ножами, в его кухне. Чтож, не зря он носит с собой армейский нож, подаренный ему Конни. Жаль, он более туповат, зато будет больнее.       Спрятав руку в кармане и найдя драгоценную рукоятку, Дэвид зашел в комнату. К его сожалению или счастью, это оказался лишь Шон, пытавшийся спасти уже обугленные яйца.       — Что ты делаешь? — спросил Дэв, заставив парня вздрогнуть. Хорошо хоть, что в этот раз Шон надел футболку, а то прошлая пятница была настоящей катастрофой. Брюнет неловко улыбнулся, пряча широкой спиной сковородку.       — Омлет? — сказал он. Блондин заметил, как единственная капелька пота потекла по шее парня.       Дэвид перевел свой взгляд на плиту и кухонные предметы на столешнице.       — Ты принимаешь конструктивную критику?       — Да.       — Это отстой, — утвердил Дэв и подошел к парню. Руку он давно вытащил из кармана. — Ты снова жарил на пятистах градусах?! — возмутился он. Это уже извращение.       Шон надулся перед тем, как самодовольно улыбнуться.       — Ты же знаешь, Дэви, — начал он. Блондин поспешно соскреб остатки яиц в мусорку рядом с холодильником. — Если при двухстах омлет готовится за полчаса, то повысив температуру он приготовиться быстрее!       Дэвид посмотрел на него, как на умалишенного.       — Повысив температуру, ты лишь увеличишь вероятность возникновения пожара!       Шон пробормотал «Это было не так уж и плохо» и оперся руками о стол сзади. Парень младше в это время достал целую упаковку — вот зачем они перед выходом в город купили столько яиц! — и выбрал несколько яиц. Брюнет наклонился вперед, внимательно наблюдая за его действиями, глаза следовали за каждым стуком продукта о миску.       Дэвид не упустил этого и, разбив достаточное количество яиц, протянул миску ему.       — Пока что только взбей, — объяснял он. Шон прищурился. — Я достану молоко.       — Не так уж и плохо я готовлю, — проворчал он. Блондин поднял одну бровь. — Лине нравилась моя готовка.       Дэвид нахмурился на незнакомое имя. Это первый раз, когда кто-либо заговорил о ком-то, кого он не встречал.       — Твоя бывшая? — спросил он. Он не сдержался саркастичного комментария. — Она ушла, потому что ты плохо готовил?       Брюнет безэмоционально хмыкнул:       — Она умерла несколько лет назад.       Дэвид замер второй раз за это утро, уставившись на парня напротив. В его руках до сих пор была миска.       — Я-я не знал, прости… — извинялся, запинаясь, он. Шон слабо улыбнулся, и от этого что-то кольнуло в его груди.       — Я не успел сказать ей про свои чувства, — сказал старший. — Думал, что не время. Она была бойцом и всегда старалась быть лучшей, поэтому она никогда не искала отношений. Поэтому я ничего не говорил, — он издал тяжелый вздох, и Дэвид впервые за долгое время вспомнил про небольшие морщины на лице своего друга. — Я лишь старался быть рядом. Поддерживал ее, как мог. Делал все, что было в моих силах.       Наступила тишина, прерываемая лишь их тихим дыханием. Блондин наконец отвел взгляд.       — Мне жаль.       — В этом нет твоей вины, — в его темных глазах что-то блеснуло на секунду, но Дэв не смог понять, что. — Ей бы понравилась твоя шутка, кстати.       Парень издал пустой смешок.       — Правда?       — Да! — улыбнулся Шон. Он вновь походил на молодого тридцатипятилетнего человека. — Она бы засмеялась и добавила бы что-нибудь. А в другой ситуации она бы присоединилась ко мне и мы бы вместе дразнили тебя из-за резиновой уточки.       — Не говори так о Джесси! — прикрикнул Дэвид, не скрывая ухмылки.       Послышались шаги и чье-то недовольное ворчание, становившиеся все громче и громче. Парень обернулся на проход в коридор, прежде чем вновь посмотреть на Шона.       В его карих глазах он прочитал искреннее «спасибо».