лишь рядом с ним все по другому

-але, вов, -тихо, встревожено молвит старший в телефонную трубку - что произошло? в ответ раздается тихий гундеж, и хлюпанье носа. на дворе время уже давно переступило за полночь, кажется, еще пару часов и небосвод начнёт покрываться свежей, светлой дымкой, голубоватого цвета. губанова в эту ночь заставил проснуться телефонный гул, от неожиданного во мраке звонка. -блять, хес, мне так хуево. - мычит неразборчиво младший, пытаясь заплетающимся языком составить хотя бы одно, пусть и короткое, но хотя бы осмысленное предложение. -что случилось? - с нарастающей тревогой проговаривает шатен. бывалый сон как рукой сняло, от колкого ощущения между ребер. братишкин безумно редко рассказывал о своих проблемах, можно было даже сказать, что такого не происходило никогда. говорил он всегда о волнующих вещах с напускной улыбкой на лице, с задорным смехом, прикрывающим пеленой весь страх, и боль в душе. на другом конце провода слышатся тихие всхлипы. -мне так погано, ты не представляешь. мне пиздец как стыдно за всю ту хуйню что я говорил, за все те шутки, за все короче. я не хотел тебя обидеть, никогда не хотел. я так тебя люблю, сука, леша, я тебя люблю. знал бы ты, как мне дорог. как бы много раз я не говорил, что мне на тебя похуй, что ты мне нахуй не сдался, я..-предложение закончить не дают нахлынувшие эмоции. тихий скулеж заполняет комнату, оглушая собеседника непрерывными всхлипами, сменявшимися иногда на совсем тихие попытки закончить свою речь. старший прикрывает рот рукой, не в силах пока сказать ничего на такие откровения. мысли в голове путаются, мозг заполняет лишь комок чего-то черного, и такого страшного, что подобного за свою жизнь не один человек еще не видывал. -умоляю, только не молчи. скажи мне хотя бы что-то. - собрав оставшиеся напоследок силы воедино, проговорил семенюк, снова погружаясь в слезы. -успокойся, вов, я никогда на тебя не обижался. я понимаю что ты это делаешь не со зла. - на первых нескольких словах голос предательски продрожал, выдавая дичайшую обеспокоенность. на другой линии слышится тихий«звяк», с потрохами рассекречивая бутылку в чужих руках -ты пьешь? -да происходит совсем недолгое затишье, прерванное сдавленными, горестными стонами, что буквально соштопаны из отчаяния и жгучей боли -я без тебя жить не могу, понимаешь? пью постоянно, потом реву как последняя сука. я пытался вести стримы, я пытался развеется хотя бы как то, но у меня как всегда нихуя не получается. еще не много и я убьюсь блять с горя, и никто даже не заметит. - выдав из себя еще один уничижительный монолог, братишкин делает большой такой, увесистый глоток спиртного, попутно корчась. -я замечу. ты мне очень дорог, все то время что ты не появлялся в сети, я не мог найти себе места. хочешь, я приеду к тебе завтра? - на выдохе приговаривает тихо голубоглазый, стараясь изо всех сил успокоить погрязшего в своей апатии мальчика. -да, пожалуйста. -голос сбивается, он снова переходит на горючие слезы, и шипение через зубы, на вдохах рваных. -спасибо, спасибо, хес. после этой фразы послышались тихие гудки из динамика. сбросил. всю ночь алексей провел в смятении. попытки уснуть он закончил уже давно, теперь он просто ворочается туда-сюда по кровати, стараясь не думать о том, что же сейчас может с собой сделать крашеный стример. в глазах все плывет, двоиться. земля из под ног уходит, давая такое невесомое состояние фантомного падения. сердце кровью обливается, братишкин уже не помнит когда он успел вогнать себя в такой депресняк. в последнее время ему не то чтобы работать, ему жить не хотелось. без голубых очей бездонных, без тощих запястьев элегантных. все было по другому рядом с губановым. в глазах сверкала радость искренняя, тепло разливалось по лицу, окрашивая щеки в пунцовый. он был счастлив лишь с ним. и по какой то глупой шутке природы, именно на него сливался огромный шквал язвительности, высказываний нелицеприятных, шуток колючих. сказать, что вова себя корил за это, и был на грани ненависти, будет равно сухому молчанию. по всему телу прокатывается мелкая дрожь, она сводит ноги, заставляя их бесконтрольно топать по полу, вышагивая на месте самый быстрый марш одноногого. в голове красными, заглавными буквами крутиться мысль о своей ненужности, и, возможно, никчемности. затем черных экран. похоже, он вырубился. толи наконец отразились последствия трех часового сна, толи все из-за дичайше огромного количества выброшенных в один момент эмоций. просыпается семенюк от противного дверного звонка. кого уже принесло? видимо, день не задастся уже с первых его секунд. крикнув на ходу что-то типо «иду», хотя криком это можно было назвать с большой натяжкой, вова шаркающими движениями добирается до входной двери. не мешкая особо, он открывает щеколду. даже не задумавшись о существовании глазка, братишкин впускает домой незваного гостя. взору предстал сам хесус. немного растрепанный, заспанный, с рюкзаком на плече. -ты ебанутый? - выпучив глаза, протараторил крашеный блондин, осматривая с головы до пят губанова. -ты ради меня блять в москву приехал?- в голову стреляют воспоминания со вчерашнего звонка. не смея пока поверить в реальность происходящего, вова прикрывает рот рукой в изумлении. -и тебе привет. - старший расплываясь улыбкой теплой, проходит в коридор, укладывая рюкзак. закрывая дверь, семенюк наконец осознает реальность происходящего. кидается на шею гусиную, обвивая ее руками. прижимается всем телом в худощавую фигуру, как будто слиться воедино пытается. в ответ, до невозможности женственные руки, лишь стучат по спине два раза. смущенная улыбка ползет на лицо сама собой