Авангард.

SA, May 11th, 2019

11:53 PM

London, GB

⁃ Авангард! — страшно взволнованно, почти срываясь на крик, взывает парень к едва ли пребывающему в сознании, бездумно вопящему, рвано и резко дышащему, словно в приступе астмы, телу, пару минут назад обнаруженному на кафельном полу чужой ванной. Ответа или хотя бы какого-то внятного подобия реакции не следует. — БЛЯТЬ, АВАНГАРД! Авангард - не что иное, как фамилия этого самого тела. Авангард Александр Артёмович, одна тысяча девятьсот девяносто шестого года рождения. Девятого декабря, если будет угодно. «А.А.А.» - как он сам любит подписываться. В понимании же ныне трясущего его за плечи в попытках привести в чувства приятеля, привычно именуемого нашим героем Тёмычем, это скорее просто «ААА». Прямо как в том самом меме с орущим попугаем. Паническая атака и гипервентиляция, спровоцированные непредусмотрительным сочетанием психоативных веществ - не что-то непривычное и новое для тела. Горе-спасатель подневольно, но на опыте прекрасно осведомлён, что предполагается делать, когда твой близкий (увы) человек ловит подобный приступ. Главное - для начала восстановить дыхание. Бумажный пакет, целлофановый - неважно. Лишь бы привести ритм в норму и предотвратить кислородную интоксикацию. Если же ни одного, ни второго под рукой не обнаруживается, возможно, имеет смысл прибегнуть к последней из опций. А именно - дыханию «рот в рот». Вдыхаешь другому человеку столь недостающий ему свой углекислый газ. Именно к этому способу (не упустив длительного этапа торга с собой, своими чувствами и «гетеронормативными» принципами) и прибегает в конце концов некто, именуемый здесь Тёмычем. И, благо, это помогает. По прошествию минут этак двадцати относительно пришедший в чувства стриженный под машинку белобрысый наркоман (можно не бояться этого громкого словца при описании юноши) обнаруживает себя опирающимся спиной, к коей прилипла насквозь пропитавшаяся химозным потом плотная дизайнерская оверсайз футболка, о холодный край керамической ванны. С горем пополам взгляд фокусируется на любезно врученном ему спасителем стакане воды в трясущихся руках, что вцепились в предмет посуды до побелевших костяшек на пальцах, но даже это не помогло им унять свою дрожь. Приятель тем временем достаёт последнюю сигарету из пачки красного мальборо, поджигает, сминает картонку в руке, отправляет в полёт в мусорку, не попадает, но вставать и подбирать не спешит. Да и не помойное ведро это вовсе, а корзина для белья. ⁃ Да уж.. не думал я, что однажды буду целоваться с тобой.. — шуткой в пустоту пытается разбавить давящую атмосферу парень, когда на деле его и самого немного потряхивает. — Сказал бы, что вышло ни о чём, но привкус твоих слёз и соплей добавил.. пикантности. Тот вроде успокоился. Хотя бы относительно. ⁃ Я вскрыться думал.. — едва откашлявшись, полностью игнорируя искромётный юмор друга и флетмейта, проясняет ситуацию тот, кого здесь именуют Авангардом. — Но почему-то не нашёл.. razor. Блять, как его.. бритву. Или нет... ⁃ Оккама? — с сухой усмешкой язвит Артём, выдыхая табачный дым. На самом деле он чертовски зол. Впрочем, небезосновательно. ⁃ А?.. — поднимает на него растерянный пустой взгляд чудесно спасённый. — Ага. Спаситель невольно закатывает глаза со вздохом не то усталости, не то досады или разочарования. Сам он в этот вечер разве что пятку раздавил на пару с братом хозяина квартиры, скорее походящей не то на трэп-хату, не то на полноценный притон. Тёмка вообще не фанат какой-либо другой дряни. Только никотин, кофеин, этанол и тетрагидроканнабинол. Правда, имея такого друга, как Саша Авангард, можно без особых затруднений предположить, как часто на подобных тусовках сам рискуешь бледного словить, глядя на то, как важный для тебя человек упарывается в кровавые сопли всем, что не приколочено, кроме разве что стирального порошка или сахарной пудры. Но в этот знаменательный день Александру Артёмовичу ещё только предстояло превзойти самого себя. ⁃ Ты головой вообще думаешь своей хоть иногда? И что ты, блять, тут устроил? — агрессивно спрашивает, тон повышен. — Совсем мозгов нет? ⁃ Не... ори.. — заторможенным хриплым полушёпотом протягивает «пострадавший». Он его не слышит. Слышит его, но не его слова. Он сейчас не в том состоянии, чтобы разобрать какой-то смысл того, о чём кто-либо говорит. ⁃ Хочу и буду орать. — бормочет себе под нос Тёмыч. — Придурок. С «придурка» было потребовано клятвенное обещание постараться ничего больше в миксер, именуемый организмом, в остаток этого чудного вечера не закидывать. Саня лишь недовольно поморщился и отсутствующе кивнул, мол, не стоит тут держать его за неспособного за собой последить несмышлёныша. Подневольная няня и медбрат курильщика (или же медбрат-курильщик), получив невнятный, но положительный ответ и понадеявшись на сознательность «подопечного», оставил его ещё немного пооткисать на кафеле в прокуренной ванной, сам отправившись на поиски наушников без малейшего понятия, где мог те оставить, и тем более без уверенности, что их уже кто-нибудь ушлый не скоммуниздил. Разумеется, не прошло и десяти минут, как герой наркотического фронта с трудом поднялся на ноги, кое-как умылся ледяной водой, попутно залив футболку и пол, с минуту бездумно попалил в своё отражение в грязном забрызганном зеркале, нечаянно снёс несколько стоявших в ровный ряд бутыльков с модными средствами из, по всей видимости, skincare routine хозяина или же пассии оного. В попытках поднять и расставить средства обратно поймал вертолёты и потемнение в глазах, так что быстро забил на все старания не показаться свинотой в гостях. ⁃ Какой-то ебучий struggle нахуй. — с недовольным ворчанием он пинает флакон и уверенным шагом направляется в сторону коридора. То есть как «уверенным».. Бредёт полутрупом вдоль стеночки в поисках не столько компании, сколько чего-нибудь, чем бы можно было догнаться и избавить себя от невыносимого блядского стука в висках вперемежку с антивитальными мыслями и позывами не то разрыдаться, не то проблеваться, не то сломать кому-нибудь трахею. Словом, да, never trust a junkie. Пусть это и несколько слов. Сейчас парниша даже не вспомнит, что и кому он там наобещал минуту назад. Задымлённое, смердящее букетом из едва ли не всех возможных премерзких ароматов стереотипного притона, помещение квартиры не столь давнего знакомого безбожно.. плывёт. Плывёт перед газами не слегка, не едва заметно, как когда тебе почти приятно, с лёгким намёком на вертолёты.. Не, не так. Кружит, как после самой ебучей карусели, где вас раскручивал отбитейший микрочел из всей вашей дворовой компании, которому сколько бы ты ни повторял «хватит», его непробиваемый похуй был строже самых строгих правил поведения в воскресной школе. C чьей-то колонки Marshall доносятся звуки «Softcore» The Neighbourhood. Парень находит мотивчик знакомым, но зашлаченный мозг подвисает словно Internet Explorer и не выдаёт названий, хоть те и вертятся на языке в прескевю, будучи даже слишком известными. В конце коридора за столом обнаруживается знакомая, но не слишком приятная персона. Саша отчаянно надеется остаться незамеченным, но рассчитывать на подобное, мягко скажем, тупо, когда встал истуканом в паре метров от человека и смотришь на него в упор. ⁃ Oh, Alex! There you’re, mate! — воодушевлённо обращается к нему грузный несимпатичный молодой человек двадцати семи лет от роду с причёской не первой свежести и в засаленном зип-худи, что по ощущениям не снималось со средней школы. И столько же не стиралось. Его воодушевления «Алекс» не разделяет. — We’ve almost lost you, where’ve you been, you prick? ⁃ Huh.. Missed me? — с вымученной усмешкой он поддерживает не шибко желательный диалог, стараясь игнорировать боль в глазах от мигающего света кислотной гирлянды. ⁃ Course, big time. — с приторно-сладкой мерзотной улыбочкой протягивает собеседник, в приглашающем жесте хлопая ладонью по месту на кожаном диванчике рядом с собой. ⁃ Got some dope on ya, don’t ya, big boy? — направлясь к выделенному месту, сразу переходит к делу Авангард. ⁃ Oh, y’know.. It depends, slenderman. ⁃ Mhm, upon what? А мерзенькая кривозубенькая улыбочка всё не сползает с рябоватого личика. Да какое там.. скорее ебальничка. Даже ебла. Едва наш герой успевает уронить свою костлявую задницу на диван, как ему на плечи тут же вальяжно опускается чужая громоздкая рука. «Вот же вонючий уёбок». ⁃ We were discussing some smartass shit while you weren’t here. Your thing, ain’t it? ⁃ Smart? Like what? Math? ⁃ Meth. — иронизирует тот. — Like y’know.. giving off main character vibes.. Don’t you think Charlie’s a main character material? — с самоуверенной ухмылкой задаёт он вопрос, слегка хлопая собеседника по плечу в игривое довершение вопроса. ⁃ The fuck?.. — давится смехом Саша. — Charlie, you wish. There can’t be a main character in white Nike Air Force, you presumptuous bastard. ⁃ And you're the sharp-tongued one. Straightforward as ever, our fucking fashionista. ⁃ Oh, please, go fuck yourself, wanker. Модница или нет, но в чём-то Чарли однозначно прав. В отличие от большинства завсегдатаев этой трэп-хаты, кому похуй на то, в чём сутками торчать под крышей и.. торчать, да и в целом не пристало следить за модными тенденциями или стоковыми «стильными» идеями с ебучего пинтереста, когда должен каждому второму и едва ли не мать родную за дорожку мефедрона уже заложить успел, Саша Авангард по обыкновению выглядел на все двести. На любителя, но всё же на двести. Даже десять минут назад в полуневменозе на полу он возлежал в чёрной футболке Drôle De Monsieur (который Not From Paris Madame), тёмно-серых благородного оттенка прямых собственноручно обрезанных джинсах Levi’s, кристально-белых носках без единого катышка, а в прихожей среди прочих пар обуви аккуратно валяются его чёрные конвера из коллаборации с COMME Des Garçons Play, чистые, будто вот только с полки бутика. Серебристые Casio на левой, две серьги в правом ухе, кольцо в уздечке под верхней губой. Ну просто дрыщавая двухметровая полудохлая принцесса. Ну ладно, метр девяносто с пенсами. ⁃ Even looking half-dead and with your hair shaved you’re still a damn pretty-faced bastard. And smell so sweet.. like some fucking fancy college girl. — он наклоняется вплотную, игнорируя любые личные границы и вдыхает ненавязчивый приятный аромат парфюма (сегодня это Maison Margiela Replica «Bubble Bath», кажется) с самой шеи собеседника. Саша заметно вздрагивает, но вовсе не от интимности момента, а от банальной неожиданности и подступающего к горлу отвращения. Но Чарли, кажется, считывает сию реакцию как-то по-своему, ибо эта мразотная лыба и пожирающий с костями (ну, мяса и мышц там в любом случае не лишка) взгляд выдают его с потрохами. ⁃ And you stink like a fucking skunk who's also a chronic smoker. — язвит Авангард, плечом отталкивая уродца. И так-то дурно и сдохнуть тянет, а тут ещё это угашенное чудище распускает свои лапы и.. флюиды. — Just spill it, you got coke or you don’t? ⁃ I might have something way better. ⁃ Whatever.. Just lemme draw the fucking line. — страдальчески выдыхает он, потирая глаза руками. Сейчас уже всё равно, будет ли это кокаин, амфетамин, ебучий мефедрон или же ксанакс, хочется простого человеческого объебаться, чтоб полегчало, и избавить уже себя наконец от вынужденной неприятной компании. Эта самая «неприятная компания», в свою очередь, не спешит от себя избавлять. Совсем наоборот, лишь сильнее вторгается в чужое личное пространство, нарушая уже все возможные границы. Уверенным движением руки с претензией на нежность парень берёт собеседника за подбородок, поворачивает к себе, после чего стремительно накрывает губы блондина своими, увлекая в действо, что, наверное, с натяжкой даже можно именовать поцелуем. Хотя, реши кто-то думающий и трезвый понаблюдать и разобраться со стороны - скорее назвал бы это харассментом. Явно не в лучших форме и состоянии Авангард, с ощущением, что сейчас тут же и блеванёт, резко пытается отстраниться, но в ответ на это оказывается притянут лишь сильнее, а чужой прыткий слюнявый язык уверенно и по-хозяйски проникает в его рот, принимаясь вылизывать тот, словно дно стаканчика от мороженого. В этот момент адресат непрошеных ласк неосознанно подмечает, что музыка на фоне давно сменилась. Теперь из соседней комнаты слышится «Cocaine Shawty». Что ж, символично. Ибо, поддавшись и сдавшись за неимением никаких сил для сопротивления, примерно так себя парень сейчас и ощущает. Параллельно задаваясь вопросом, так же ли чувствуют себя те мальчишки, коих в притонах, дешёвых мотелях или грязных общественных туалетах за дозу наркоты долбят в задницу столь же мерзкие и вонючие ублюдки, а то и кадры куда похуже. Кто знает.. Он сам всё же надеется никогда этого не узнать. Чарли не назвал бы себя гомосексуальным. И никто не назвал бы Чарли гомосексуальным. Скорее, знаете, животным ебаным. Что обычно хочет трахать всё и всех, кто, по его мнению, неплохо выглядит или же и вовсе просто маячит перед глазами, в которых бегущей строкой так и читается: «Не будите во мне зверя. Проснётся кролик - всех затрахает». Обычно под горячую руку (и не только) попадают как раз те самые так называемые «cocaine shawties». Девчонки, которых на подобных увеселительных мероприятиях нередко можно увидеть у этого чувака на коленях, снюхивающими фен с рук. Ну, или же не увидеть. Потому что из-под стола таких не всегда видно. Наглый и борзый же Саша Авангард - какая-то совершенно отдельная блажь и боль Чарли. Они не слишком-то часто пересекались да и не сказать, чтобы когда-либо хорошо ладили, но было в парне что-то такое совершенно необъяснимое, что пробуждало в нём недюжинный интерес. Бледный, длинный и тощий белобрысый ублюдок, что никогда не заморачивается с излишней вежливостью и подбором выражений. При этом вовсе не потому, что английский ему не родной. С языком затруднений нет - этот барьер он то ли перепрыгнул, то ли с ноги вынес, ещё когда приехал по мобильности в самый первый раз. Максимально непонятный персонаж, про каких говорят «широко известный в узких кругах» и о каких, казалось бы, все знают и наслышаны, а вроде никто толком-то ничего и не знает. Прирождённый душа компании, особенно когда алкоголь или вещества окончательно развязывают язык, что очень много болтает, намеренно или нет притягивает внимание, располагает к себе, непрестанно шутит и несёт бред ради бреда, нещадно стебёт окружающих из так называемой позиции «буду обижать, не обижайся», но вот о себе по делу ничего лишнего никогда не скажет. Но никто и не спросит. Легко находя общий язык с людьми, будто при этом заведомо всех презирает. Чарли не станет отрицать, что особый шарм, самобытный стиль и внешность тоже сильно подогревают его и без того горячий интерес. Когда с этой своей ухмылкой Авангард выдаёт на потеху публики какую-нибудь совершенную чернуху в стиле «Какой орган в женщине остаётся тёплым после смерти? Член Чарли Дана», ему хочется то ли разбить ебало, то ли встать на колени и отсосать. Юмор Саши в целом всегда отличался инклюзивностью. Аморальщина на любой вкус, повод и тему: смерть, религия, болезни, суицид, политика, секс, наркотики, гендерные нормы, чужие мамаши... В общем, суть не столько в этом, сколько в том, что Чарли - узколобый, завистливый и сексуально озабоченный уебан. Не обременяя себя углублением в подноготную и детали жизни другого человека, чувак просто привык судить всех по обложке, делать поспешные выводы и беситься со всего и всех подряд. И «Алекс» бесит его. Но больше то, что это у них либо взаимно, либо же второму ровно поебать. Что ещё обиднее, в общем-то. Но вместе с тем фактом, что этот Марк Рентон с eBay раздражает, каким-то образом отлично уживается и тот, что Чарли порой посещают фантазии о том, как он расстёгивает ширинку на Сашенькиных оверпрайснутых джинсах, спускает обнаруженные под ними ебучие чёрные боксеры Calvin Klein (а у него нет ни единого сомнения, что там именно они), нагибает его и вставляет свой член по самые гланды (без комментариев, тот ещё фантазёр). Сей недопоцелуй не продолжается долго, оказавшись для Чарли прерванным резкой болью в кончике языка, сразу после момента, когда, увлекшись, решил пройтись им по металлическому колечку под чужой губой. Железный привкус во рту теперь правда явно не от него. ⁃ The fuck?! — резко отпрянув, зло восклицает Чарли, стремительно возвращённый из мира влажных фантазий в реальность. ⁃ Must hurt like hell, huh? — с абсолютно сучьей ухмылкой, довольный собой, выдыхает Авангард. Бесцеремонно подхватывает стакан с алкоголем Чарли со стола и смачно в тот сплёвывает, после чего ставит на место. — А ещё раз ты такую ебанину выкинешь - откушу нахуй. ⁃ Huh? — непонимающе хмурится «приятель». — Son of a Russian bitch, you’ve just cursed me or what? ⁃ Argh.. don’t bother. — отмахивается сыпатель русскими проклятиями и подставляет руку в требовательном жесте. С сухим смешком и брошенным оскорблённым взглядом, местный барыга достаёт зип-пакетик из кармана и небрежно шлёпает его собеседнику в протянутую руку, прежде чем подняться с места и зло покинуть помещение. Саша усмехается вдогонку: — And rinse your mouth with vodka just in case! ⁃ Fuck you. — бегло обернувшись и показав средний палец, сквозь зубы цедит уходящий. Авангард удостаивает его удаляющуюся спину аналогичным жестом. Оставшись наконец один, Саша одаривает врученный стафф оценивающим взглядом и пару раз подбрасывает в руке, прежде чем небрежно швырнуть на полупустой стол из тёмно-красного дерева. Он поднимается с места слишком резко, что оказывается крайне опрометчивым мувом, в глазах темнеет, и он плюхается обратно. В общем, встать получается только со второго раза. Со всё ещё не покидающим чувством отвращения, Авангард, покачивась, плетётся к кухонному гарнитуру, берёт с тумбы одну из непочатых пластиковых бутылок, с усилием открывает, пытаясь выжать последние силы из трясущихся пальцев, набирает воду в рот и принимается активно полоскать на пути к раковине, куда с чувством сплёвывает. Повторяет эту последовательность действий четыре раза, пока не кажется достаточным. Не то чтобы на подобных тусовках в состоянии изменённого сознания Саша не успел так или иначе пересосаться (по-другому и не назовёшь) с доброй половиной знакомых и незнакомых людей, будь то парни или девушки, и не то чтобы он не привык, что подобный контакт всегда первым инициировал не он, но не будет преувеличением назвать этот опыт самым мерзких из всех. Вот уж так вышло. Спешно возвратившись обратно на кожаный диван и достав потрёпанную жизнью банковскую карту из заднего кармана джинс, парень со вздохом сосредоточения принимается чертить магистраль на лакированной гладкой поверхности стола. Руки трясутся, а взгляд расплывается, что значительно затрудняет процесс. Пытаясь на глаз определить необходимое количество порошка, он добавляет к кучке ещё. Получившаяся дорожка выглядит идеальной для того, чтобы наверняка сдохнуть вставило, как надо. Дрожащими от предвкушения (а скорее оттого, что кое-кто торчок) пальцами он сворачивает купюру достоинством в пятьдесят фунтов в трубочку (не из желания выебнуться, просто последняя наличка) и с рвением, которому позавидует даже треклятый «das ist Thomas», пылесосит всё, что успел изобразить на столе. Откинувшись на спинку дивана, залипнув на богомерзкое мерцание развешанной по всему периметру гирлянды и прислушиваясь к своим ощущениям, он вскоре чувствует накрывающее расслабление во всём теле и плавно, но стремительно растекающееся умиротворение в голове, что (о, чудо) перестала болеть. Единственное, что успевает немного удивить не до конца атрофированный мозг - скорость наступления эффекта. Поразмыслить над этим, правда, в значительной степени мешает то, что собственное дыхание становится всё громче, веки всё тяжелее, а сознание всё спутаннее. Окончательно способность мыслить растворяется бесследно в момент, когда бешеный стук в ушах заглушает доносящиеся, уже едва различимые звуки «Jocelyn Flores» и чужого смеха. Спустя энное количество времени на пороге не то кухни, не то столовой, не то хрен его знает, что за помещения вообще, объявляется тот, кого здесь только за смертью и посылать. Без смерти, но с не без усилий найденными эйрподсами (а нехрен раскидывать) и в компании невысокой кудрявой девчонки из Латвии, что одевается как хиппи и неплохо говорит по-русски. В левой руке - подкуренный сплиф, в правой - кола в стекле, в волосах - засохшие цветы, спизженные из икебаны в прихожей. Сперва особо и не всматриваясь, ребята боковым зрением вмиг распознают силуэт за столом. Да и после наушников именно на поиски друга Тёмыч вроде как и направился. А Дарта же просто решила составить компанию со скуки. ⁃ Попотеть в поисках пришлось, я ебал.. — со смешком оповещает Тёмыч, клацая чехлом наушников туда-сюда, чтобы сопрячь те с айфоном и проверить уровень заряда. — Ты прикинь, этот гандон штопанный реш.. На полуслове сей рассказ перебивает внезапный вскрик девушки и звон разбившегося о ламинат плотного стекла. Это Дарта в оцепенении выпустила бутылку колы из рук. Тёмычу требуется всего пара секунд, чтобы поднять взгляд и тут же понять, что именно только что обеспечило их приятельницу травмой. Да и его самого. И, скорее всего, на всю жизнь. Картина взгляду открывается просто потрясная: приятель за столом со слегка вскинутой вбок головой находится, очевидно, в полнейшей бессознанке, дорожки стёкающей с носа крови: одна заканчивается на подбородке, другая тянется дальше вниз на шею, и всё это смешивается с почти бесцветной рвотой, ибо чего-либо существенного, помимо газировки и энергетиков, желудок парня давненько не видал. Парализованный испугом и мыслями, которым не хочется внимать и верить, Тёмыч тормозит и тупо пялится ещё пару-тройку секунд, нервно сглотнув и явно ощутив, как проступает холодный пот и мурашки бегут по спине, но после тут же подрывается с места. А девушка по-прежнему стоит как в землю вкопанная и лишь ошарашено хлопает глазами. ⁃ Is he.. Is.. — тихо, дрожащим голосом пытается сформулировать вопрос хоть на каком-нибудь языке Дарта. — Is he OD’ing?.. ⁃ Da fuck else does it looks like he’s doing? — резко огрызается парень. — Meditating, блять? Подлетев к другу и оперевшись одним коленом в диван, Артём в молчании дрожащими руками поворачивает до безобразия бледное едва ли живое лицо к себе, пальцами приподнимает веки, заглядывая в слезящиеся глаза, после чего пытается прощупать пульс на шее. Слабый, зрачки сужены, губы синие, руки ледяные. Хлопает по щекам и зовёт по имени, но, понятное дело, это без толку. Кажется, в этот вечер кое-кто удумал крайне правдоподобно закосплеить Мию Уоллес. Вот только автору этого невольного сравнения ещё предстоит ахуеть со степени замороченности этого самого «косплея» на предмет достоверности. Ведь даже передоз, как выяснится чуть позже, самый что ни на есть героиновый. ⁃ Он что.. умер? — надрывно уточняет девушка с преисполненным ужаса взглядом. ⁃ Хорош уже вопросами долбоёбскими сыпать! — вновь (непреднамеренно) рявкает Тёмыч. — Call the fucking ambulance, тупица, блять! Дарта тут же достаёт телефон и принимается набирать номер, который в стрессовой ситуации ещё приходится повспоминать. На крики же уже начинают подтягиваться зеваки. И лишь у одного из них при виде сей сцены до омерзения спокойное, блаженное, практически довольное ебало. И чтобы сложить два и два, Артёму почему-то оказывается достаточно лишь завидеть этого горе-недобарыгу на пороге. И злость застилает глаза, в секунду отключая здравый смысл. А прихуевшая Дарта тем временем почему-то мысленно решает завязать даже с травкой. Действительно, и с чего бы это она...

SU, May 12th, 2019

7:31 AM

Размеренный электронный писк, режущий едва приоткрытые глаза яркий электрический свет и бьющий в нос различимый медикаментозный запах. Как бы ни было трудно соображать, очевидно одно - он в больнице. В левой руке внутривенный катетер для капельницы, пульсоксиметр на пальце, боль и ломота во всём теле, дикая сухость в горле, зуд и пощипывание в носоглотке, мерзкая неотступающая тошнота, головокружение, глухой стук в висках. Набор чемпиона. В попытке приподнять голову он закашливается и падает обратно, но успевает заметить по правую сторону на краю больничной койки мирно покоящуюся на скрещенных руках до боли знакомую голову. Внезапные 3D-звуки кряхтящего деда сразу же как рукой снимают и без того беспокойный и некрепкий сон Тёмыча, и тот судорожно принимает сидячее положение, словно стул под ним не меньше чем электрический. Резким движением хватает руку Саши, уже явно куда более тёплую, переворачивает ладонью вверх и принимается прощупывать пульс, желая убедиться наверняка. ⁃ Чего ты?.. — ну да, более тупого вопроса Авангард придумать, увы, не смог. ⁃ Реально живой. — отпуская руку, выдыхает Артём. — Ублюдок.. — он с трудом держится, чтобы не расплакаться. Достаточно уже. — Счастье-то какое.. — саркастично, как подразумевалось, не получается, скорее надрывно. Саша встречается с ним взглядом и вымученно, виновато пытается изобразить на лице подобие улыбки. У Тёмыча глаза красные, отёкшие, с синеватыми мешками, что успели залечь за одну ночь. Глаза человека, у которого не меньше чем умер кто-то. На щеке красуется смачная ссадина, которой вчера ещё тоже не было. Смотреть на парня крайне больно. И стыдно. От этого становится ещё более тошно. Воспоминания о прошедшем вечере скомканные, спутанные, драные, хронологически неверные, наполовину отсутствующие. Нет понимания, почему они сейчас в больнице, только догадки, ровно как и нет уверенности, который сейчас час. Или даже день. ⁃ Прости.. — тупо мямлит чудом воскресший, чем провоцирует у собеседника глупый смешок, больше напоминающий истерический. ⁃ Прикалываешься? — Артём делает глубокий вдох, поднимает глаза вверх и пару раз моргает, прежде чем вернуть взгляд обратно на «больного». — Ты хоть понимаешь, за что ты извиняешься? Конечно, не понимает. Но чувствует, что должен. Нет, обязан. Сперва он допускал, что мог угодить в больницу с аппендицитом или ещё какой хуйнёй, о которой забыл, будучи не в себе. Но никаких повязок, швов или подобного нет, а значит, его аппендикс всё ещё внутри. На психиатрическое отделение это тоже не тянет. Обычная палата реанимации в частной больнице. Также навряд ли его сбила машина. Кости, кажется, целы. Состояние правда напоминает то, что бывает после сотрясения.. Но ладно, он же не долбоёб. Просто страшно не хочет допускать самого очевидного. ⁃ Я явно выкинул какую-то хуйню.. — в подтверждение сказанного Авангард приподнимает руку с катетером. — Так ведь? ⁃ Да уж.. — вздыхает друг, собираясь с мыслями. — Тебя привезли в больничку с овердозом опиатов. — углов не сглаживал. ⁃ ЧЕГО?! — непозволительно громко переспрашивает Саша, резко приподнимаясь на локте. Тут же осекается, испугавшись, что набегут санитарки с требованиями соблюдать тишину в больнице, особенно в отделении реанимации, и вообще начнут бухтеть, что ему, видите ли, нервничать не положено. — Опиатов? ⁃ Не ори, дубина.. — хмурится Тёмыч. — Героин. ⁃ Угараешь? Я никогда не употреблял героин. Даже не пробовал. И не планировал.. ⁃ Я знаю. Вот заодно и попробовал. — сухо и грустно усмехается. — Понравилось? Неосознанно вцепившись в край больничного одеяла, Авангард начинает лихорадочно пытаться собрать пазл воспоминаний прошедшего вечера, чтобы понять, в какой такой момент всё пришло, блять, к героину. ⁃ Не напрягайся так. Ты не знал, что это он. Тебе не потрудились рассказать. Поэтому ты просто в соло нюхал его как.. А хуй знает, как что, Саш. Если разобраться, там дозировка в любом случае была немаленькая. Ничего столько нюхать не стоит. Да и вообще, блять, не стоит. ⁃ Прости меня, пожалуйста.. ⁃ Да ты заебал! — рявкает парень на стуле. — Чего толку извиняться за болезнь? Её лечить надо. Ты болен, Сань. Тебе лечиться надо. ⁃ Я брошу.. — тупя взгляд в стену, бормочет блондин. ⁃ Конечно, бросишь.. Сука, да ты чуть не умер! Осознаёшь, не? — Тёмыч трёт лицо ладонями, сопровождая сей жест стоном раздражения и злой обиды. — Думаешь, раз ты у нас сегодня не ебаться Христос Воскрес, я тебя щадить буду? Хуй там. Ты знаешь, как я тебя люблю? ⁃ Да иди ты.. — пытается отмахнуться Авангард. ⁃ Знаешь прекрасно. Да энивей, у меня в этой блядской Англии никого ближе-то и нет. ⁃ А тётка твоя двоюродная?.. ⁃ Я тя умоляю.. Бля, да она ж меня на дух не переносит. И это взаимно. — он хмурится. — Ты тему-то не меняй, придурок. — вздыхает. — И знаешь, при всём уважении, я ебал твой эгоистичный суицидальный рот. Сегодня ночью меня будто через мясорубку провернули. Я же нахуй не железный, Сань. Я не могу продолжать быть твоим другом, постоянно быть рядом, чтобы просто сидеть и тихо наблюдать, как ты себя убиваешь. Как для тебя в порядке вещей взять у максимально подозрительного барыги пакет с хуй пойми чем, и снюхать за милую душу. Мне.. это вообще не круто, знаешь ли. Так я и сам раньше времени в могиле окажусь. Я вообще-то правда за тебя переживаю.. ⁃ Я знаю. ⁃ Заткнись. Но.. я всё же думаю, о тебе будет, кому позаботиться, пока я.. в бессрочном отпуске. — замолкает и одаривает Сашу выжидающим взглядом. ⁃ Что? Ты.. о чём? ⁃ Я прекрасно понимаю, что ты, скорее всего, меня сейчас возненавидишь. ⁃ А?.. — озадаченный больной принимает сидячее положение. А в голове только одна мысль: « Нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет.. Только не это. Этого не может быть». ⁃ Бэ. Не притворяйся, что не понял. Ты сейчас где? В больнице. Думаешь, тебя по полису ОМС здесь обхаживают? Или может, у нас бабок дохуя, чтоб твои medical bills покрыть? Я недавно новый комп купил, а до зарплаты ещё больше недели. Ты уволился и почти все бабки уже въебал на шмотки и вещества. Зато, блять, героин снюхивал через последнюю купюру в пятьдесят фунтов, как ну просто какой-то безобразный богач.. — подъёб не встречает особого энтузиазма, но на него и не рассчитывали. — А я.. В реанимацию пускают либо родственников, либо с личного согласия пациента. Ты был в отключке, поэтому никакого согласия дать бы не смог. ⁃ Блять.. ⁃ Твоя мама разговаривала с медперсоналом. Она договорилась обо мне. Она покроет твои счета. И.. — он делает паузу и потирает ладонью тыльную часть шеи. И справедливости ради, после пары часов сна в том положении - ноет она ощутимо. — И она скоро прилетит сюда. ⁃ Пиздец.. Пиздец. — парень нервно трёт виски, переваривая эту информацию. Утыкается лицом в согнутые колени и издаёт протяжный глухой стон. — Лучше бы я сдох. Лучше бы ты просто дал мне умереть, чем это. ⁃ Вот в этом и есть твоя ёбаная проблема, Авангард! — повышает тон Тёмыч. — Сдохнуть-то проще всего, а на остальных тебе насрать. Думаешь, мне легко было посреди ночи твоей матери с такими новостями звонить? Им нужно было поговорить с родственником, а я тебе никто. Кореш с тусы, где ты героина въебал. Они даже не дали дождаться вердикта, будешь ты жить или помрёшь, пришлось так звонить. — большим пальцем и мизинцем изображает телефонную трубку и «набирает номер». — Алиса Владимировна, ночи доброй, вашего сына скоро хороним, представляете! А, что случилось? Да знаете.. лилпипнулся вот прямо у меня на глазах. Да что там.. на руках. ⁃ Завязывай уже.. Я понял. — парень с трудом сдерживается, чтобы не соскочить с койки и не сигануть с окна или просто хотя бы не разрыдаться. — Класс, моя горемычная матушка теперь считает, что я героиновый наркоман. Просто пиздец.. ⁃ Думаешь, я совсем еблан? Мы больше часа говорили, понятное дело, я ей объяснил, что ты не героинщик. Но.. ты наркоман, Саш. ⁃ Она убьёт меня. И да, будет права.. Но она меня точно убьёт. ⁃ Она любит тебя, долбоёб! — вновь повышает голос. — Мы тебе помочь хотим. Тебе всего двадцать два, но сегодня ты уже скостил себе минимум десяток остатка. В следующий подобный раз, если меня рядом не окажется, а меня не окажется, ты так и сдохнешь в каком-нибудь вонючем притоне или канаве, захлебнувшись своей рвотой и кровью. Тру панк дохуя, да? Круто звучит? ⁃ Иди нахуй отсюда, Тёмыч.. — после паузы сухо выдыхает Авангард, небрежно смахнув кулаком горячую слезу со щеки. ⁃ Окей. — бесцветно пожимает плечами тот, поднимается с места и молча покидает палату, даже ни разу не обернувшись. Артём понимает, знает, что перегнул, что был груб, даже жесток. Это очень больно, но он всё же хочет надеяться, что хотя бы это не было зря. Проводив взглядом неширокую сутуловатую спину друга и оставшись один, Саша теряет последние остатки самообладания, с бессильной злостью трёт руками свою бедовую бритую башку, после чего со стоном заваливается на бок, окончательно давая волю слезам жалости и отвращения к худшему человеку в своей жизни. К самому себе.