За открытой дверью

— Я поверила тебе, домой притащила, целый день с тобой возилась. А ты врал мне! Отец ошибся, нельзя верить чужакам! Умри, умри! — несоизмеримая с женским телом сила обрушилась на мою шею. Господи, какая же Мира тупая. Это конец. Я даже не сопротивляюсь, я так устал. Пройдя такой длинный путь, даже не думал, что умру в камере, от женских рук, в другом мире. Чем я заслужил это? Я ведь хотел стать хорошим человеком. Это единственная мечта, несбыточная, недосягаемая. И она стала невозможной еще в начале, когда, когда… *** — Я вернулся! — прокричал мальчик с рюкзаком на спине, войдя в дом. Никто не ответил, хотя с занятий он вернулся поздно. Мальчик подумал, что вполне возможно родители уехали за покупками, а сестра еще на работе. Часто бывает, что она задерживается, в то время как мама с папой пишут дома. Ничего не остается, как просто ждать. Мальчик отнес рюкзак в комнату и пошел в библиотеку. Второй день, никого по прежнему нет. Вероятно что-то случилось, на звонки никто не отвечает. Можно предположить, что они все где-то вместе. Хоть это и казалось странным, мальчик желал оставаться оптимистом. Он не пошел в школу, вдруг пропустит их приезд. Он сам сделал бутерброды и решил занять свои тревоги чтением, но получилось с трудом. Он спросит у семьи, почему они ушли без предупреждения, когда те вернутся. Они должны вернуться… Третий день. Посреди улицы идет мальчик с каштановыми волосами, плачущий и кричащий имена. Он не знает, что делать. Он уже звонил в полицию, и сейчас сам отправился на поиски. Он жалеет лишь о том, что не сделал это в первый день. — Дорогой, что случилось? — подбежала женщина в коричневом пальто. Близится зима. Он рассказал ей все, чуть позже и полиции. Семью продолжили искать, но ни единого следа так и не обнаружили. Сестра была на работе в тот день, уехала пораньше вместе с родителями на машине. Других родственников у них нет, и мальчика отправилили в приют, временно, пока семья не найдется… *** Девять лет спустя. Запах пороха дымкой разносится по приемному залу банка. Крик лежащих заложников не доходит до ушей парня. Разум затуманен гулом выстрела. Его молодое, красивое лицо, на котором проносятся десятки эмоций, его длинные каштановые волосы скрыты под балаклавой. Вытянутые руки дрожат, держа в руках пистолет с горячим стволом. Все мысли померкли, лишь пустота. В двух метрах от него так медленно опускается тело знакомого человека, тело Земфира… *** Я дважды лишился семьи, я был лишним, никому не нужным в том мире. Теперь я лишний в двух мирах. Гордитесь мной! Меня пытались убить там, и пытаются здесь, сейчас. Задушить в камере в подвале, в абсолютно тупом, неадекватном, нацистском мире. Заслужил я это? Может заслужил, может я действительно виноват. Но нельзя путать причину и следствие, бедствия случились не из-за того, что я плохой — я стал плохим под гнетом бедствий! Да, стал палачом. Да, обманывал, разрушил чужие жизни, но… Нет! Я не заслужил! И можете пытаться меня прикончить, я выживу, выживу всем назло! — О… отв.али! Не успела Мира отреагировать, как я обхватил ее голову ногами. Она неправильно села, что позволило мне действовать. Я выпрямился и ударил ее головой о пол. — Не вставай, теперь моя очередь. Я опрокинул ее с себя и лег сверху. Она лежит на животе, я взял ее шею в замок и приложил все силы, что остались в этом теле. — Урод, чужак — прохрипела Мира. Ее руки пытаются то помочь встать, то оттянуть мои руки от шеи. — Скажи, дура, если бы я ответил, что из другого мира, ты поверила? — Что? — Я не заслужил этого! Я делал все правильно, я хотел быть хорошим, не желал вредить! Но меня все бросили, мне солгали, я не хотел, не хотел убивать! Меня все время кидают, а я, как последний дурак, каждый раз стараюсь все уладить. Но нет, нужно еще накинуть бед, недостаточно страдаю! И я не буду сидеть, сложа руки, и принимать пощечины. С меня достаточно, я ударю первым! Я признаю этот мир несправедливым. Теперь все изменилось! Не меня с тобой заперли — тебя заперли со мной! — … Ее руки повисли. Еще пол минуты и… Стоп. Этого ли я хочу. В моих руках чужая жизнь. Что она мне сделала, кроме того, что пыталась убить… Равноценный ли обмен — попытка забрать жизнь на саму жизнь? Почему меня захватили эмоции, такого никогда не было, даже при убийстве Земфира, я знал, зачем это делал, и какие последствия ждут меня. Но сейчас, что руководит мной? Действительно ли я готов ударить первым? Что бы сказала Николь, как бы посмотрели родители? Но зачем быть хорошим, если все вытирают о тебя ноги. Когда на животное нападают, оно не игнорирует, оно защищается. Но если подумать, как называют собаку, которая переходит грань защиты, становится неуправляемой и кусается без причины? Бешеная. И сейчас я уже защитился, если дожму ее шею, то отличия от бешенства не будет. Тем более она единственная, кто знает берег, на который меня вынесло, лишь с ее помощью могу надеяться на возвращение домой. Да, она отказалась сотрудничать, но может и передумать. В ее смерти просто нет смысла. Я отпустил Миру. Она громко вздохнула и закашлялась, хватаясь за горло. Только наши взгляды встретились, как она в страхе попятилась в дальний угол. Схватила руками коленки и начала всхлипывать. — Хны… Ты монстр! — Да? Это я ударил сзади и повалил на землю, крича «умри, умри»? Я поднял руку первым? Не путай причину и следствие, к тебе относятся так, как ты заслуживаешь. Я не собирался душить первым! — Хны… Я не врала про прошлое! — А я тебя не спрашивал! — … — Тебя Том зовут? — Нет. — А меня правда Мира зовут. — Мне без разницы. Какая же ты тупая… — я отряхнулся и сел в центре комнаты. — Как мне тебя называть? — Господин. — Что?! — Тогда Том. — Ты правда не с востока, а другого мира? — … Да. И я рассказал ей о некоторых особенностях того места, и как попал в это. Рассказал, что в нашем мире никто не пользуется пиастрами и рунами, зато мы достигли большего в технологиях. Что мои вещи оттуда. Больше всего она удивилась, когда сказал, что яблоки продаются на каждом углу и стоят копейки. Она так и не смогла понять, почему я тогда взял лишь одно. Так я часа два разглагольствовал. Мира прекратила плакать и просто слушала с пустым взглядом. — … Вот так, есть вопросы? — … А, да, знаешь, все очень складно и логично. Не вижу изъянов в истории, такой можно верить… — Вот видишь, я же ска… — Только знаешь, — Мира приложила палец к подбородку, словно задумалась, — есть одна проблема, которую ты не учел. — И какая же? — Огромные железные птицы, созданные людьми и позволяющие преодолевать моря и сушу, стальные повозки без экипажа, карманные движущиеся картины, передающие голос в любую точку мира за мгновение… Ты думал я не слышала сказки Вандера? — … Кого? — Знаешь, может ты действительно издалека. Скорее всего так, иначе бы знал, что здесь каждый слышал их. Ты ошибся с жертвой и наживкой, Том. — … Вандера? — Ты второй раз пытался меня обмануть, и это говорит лишь об одном — ты что-то скрываешь. А еще мы оказались здесь, в этой… темнице. Значит ты есть в поисковом реестре. А еще ты дважды нападал на меня, а в самом начале пытался угнать лошадь, ты преступник! — … Сказки? — А я не собираюсь помогать преступнику! Что ты там хотел, найти реку и водопад? Кажется, я поняла, про какой идет речь… Так вот, на мою помощь не рассчитывай! — … Погоди, что?! — Да! Даже больше, я скажу страже, чтобы они проверили водопад на наличие секретов! — Мира, не расстраивай меня, твой рейтинг отношения пробивает дно с каждым словом… — Чего? А, не важно, я больше не буду слушать. Я всем расскажу, что у тебя не было пиастры, а знаешь, у кого их нет в этом мире? — Мира сделала акцент на слове «этом», показывая руками кавычки. — У кого? — У людей с востока, рабов и отшельников. Как думаешь, кем будут тебя считать? — … Мира, не смей. — Да, и как же меня остановишь, задушишь в камере? Ха, мы это проходили, и это еще раз докажет, что ты убийца и преступник! — … — Тебе конец, Том или как там тебя. Это твой после… — она замерла, так и не договорив, и с распахнутыми глазами посмотрела мне за спину. Ее губы шевелятся, но ничего не произносят. Через пару секунд она отмерла и упала на колени, прижав голову к земле и вытянув руки. — … Что? Я встал и обернулся. В дверное окошко смотрела заплаканное женское лицо. Через секунду дверь открылась. Закрыв ладонями рот, в дверях стоял… ангел. Девушка с длинными золотыми волосами, идеальной фигурой, одетая в синее платье с золотыми узорами, смотрела на меня красными глазами, из которых лились слезы. Но даже это не мешало осознать, насколько же красивое у нее лицо. Не будет враньем, что она самая прекрасная девушка из всех, что я встречал. За ней стоял с десяток людей в доспехах. — Том, она назвала тебя Том. Это ты? — такой нежный голос, эхом звучащий в голове. — … Да… — Том! — девушка кинулась на меня, чуть не сбив с ног. Стража даже не успела отреагировать. Такие мягкие и крепкие объятия, такое теплое чувство. Она прижалась всем телом, я слышу быстрый стук ее сердца, — Томир, это правда ты! Мы так долго искали тебя! Ты пропал, но вернулся! Том, Томи, это ты… — я чувствую, как от ее слез мокнет мое плечо. Сам не знаю, как так получилось, но я обнял ее в ответ. Всхлипы превратились во что-то похожее на смех, но сквозь слезы. Затем она чуть отстранилась, мягко обняла меня за щеки и поцеловала. Это… это был мой первый поцелуй. И он достался от такой очаровательной девушки. Я остолбенел. — Ах, Том, ты все так же реагируешь, — она хихикнула. — Извините, принцесса, — послышался голос Миры позади, — это не может быть принц Томир, когда я нашла этого человека, у него не было и следа пиастры. Мы ее только сегодня вшили, посмотрите на шрамы за ухом… Вот черт! Знаете, проскальзывают мысли, что я зря оставил жизнь этой рыжей бестии. Нужно срочно что-то придумать, но не так, чтобы начались разборки, нужно что-то не противоречащее, дополняющее… — Да… дорогая, это правда про пиастру, меня ее… лишили, — не знаю, должен ли умереть человек, если оторвать пиастру, но буду уповать на лучший исход, не так много времени на мозговой штурм, — и я провел все это время… в заключении. Я бежал, и добраться сюда мне помогла эта девушка, — я указал пальцем на ошарашенную Миру, — лишь благодаря ей мы снова встретились, — я взял ладошки принцессы, должна получиться очень милая сцена воссоединения ангела и… меня. — Ох, неужели, Томи, когда ты стал таким благородным… — перестарался, ну ладно, — извините, как вас зовут? — спросила принцесса рыжую девушку. Только сейчас Мира встала. Держа руки в замке перед собой, с опущенным взглядом, она произнесла: — М-меня зовут Мира. Мира, дочь лесничего Грумерта и Лании. — Томи, она твой друг? — принцесса повернулась ко мне. На секунду мысли покинули мою голову. Каждый раз, когда принцесса на меня смотрит, я теряю дар речи. Поэтому я переспросил, и на второй раз ответил твердое «нет». — Понятно… Мира, дочь лесничего Грумерта и Лании, под каким ты родом? — … — Мира, можешь подойти ко мне? — принцесса разжала объятия и вытянула руку, пальцем подзывая девочку. Мира медленно подошла к принцессе, и только она приблизилась на расстояние удара, принцесса схватила ее щеки рукой и потянула к себе. Держа ее лицо прямо перед собой, она провела пальцем по шраму на лице Миры. Та пыталась отвернуться, но ее лишь крепче сжали. Затем принцесса повернула ее голову и задрала волосы с левой стороны, оторвала руну владения луком и посмотрела на пиастру. Мира вскрикнула и заплакала. — Род Фарионов… Интересно… — Д-д-да, и-изв-в… р-ру-ру, — Мира указала пальцем на руну, что у нее забрали. — Что? А, да, — принцесса отпустила ее лицо и вернула руну. Та сразу надела ее, прикрикнув от боли, — пожалуй наградой будет жизнь, несмотря на все, что ты знаешь. Ты непристойно говорила с принцем Томиром, моим мужем. И я знала, что у него нет пиастры, так что твои слова лишний раз подтвердили, что он настоящий. Но важен умысел, он не был чист. Но ты останешься здесь, в темнице. Никто не должен знать о вашем… путешествии. Да, Мира, дочь лесничего Грумерта и Лании под родом Фариусов? — Д-да, это достойнейшая награда, принцесса! — Мира, плача, снова села на колени и преклонила голову. Вот теперь мне как-то не по себе. Я правильно понял, что Миру запирают в темнице. Из-за чего, что она сделала, со мной познакомилась? Принцесса не хочет, чтобы о нашем путешествии знали другие. Принца нашли в темнице — да, звучит не очень. В этой ситуации Мира и правда лишний свидетель, ее нужно убрать. Еще заметил, что принцесса как-то странно отреагировала на род Фарионов, под которым Мира… — Что-ж, отлично, — принцесса посмотрела на меня таким взглядом, словно искала одобрения. Но я в ступоре и попытках понять ситуацию. Даже маску не натянул. Не знаю, как сейчас выгляжу, но принцесса, торопясь продолжила, — ох, какой прекрасный день, я в таком хорошем настроении! Пожалуй, я сделаю еще один подарок. Я тебя прощаю, и не только сохраню жизнь, но и свободу! Но язык… его придется лишиться, — на секунду принцесса снова оглянулась на меня, — только представь, Мира, уже завтра ты сможешь отправиться домой, как только уладят с бюрократией! — Д-да, вы так щедры, принцесса. — Да, я такая. На этом можно завершить. Пойдем, Томи, тебя нужно привести в порядок, ты выглядишь как простолюдин… и пахнешь так же. Во имя Солнца, как они посмели запереть тебя в эту темнице, сегодня же казним причастных! Да? — Что? А, да, идем, дорогая. Выходя из камеры, я услышал, как сглотнули пара стражников. За все это время я не сдвинулся с места, и лишь следил за угнетением Миры. Как из уст такого замечательного существа могли вырваться подобные слова? Ее действия по отношению к Мире, что явно ниже статусом, просто не укладываются в голове. И даже так она остается прекрасной, я не могу на нее злиться… Она сказала Томир — ее муж? То есть я — муж, а она, принцесса — моя жена? В какую сказку я попал? Вся моя жизнь вела к этому, я не должен упустить свой шанс! Лишь с принцессой я могу быть счастлив. Я могу часами говорить о ней… — Нет, нет нет, пожалуйста! Спасите! Прошу, не надо! Неааа… Я очнулся в мгновение ока. Думая о моей суженой, я забыл кое-что уладить. — Стойте! Переступая через всю мою природу, я оторвал взгляд от принцессы и обернулся в сторону камеры, где двое стражей держали руки Миры, а третий уже приложил нож к ее языку. Кровь медленно капала на землю, я едва успел. Стыдно, очень стыдно, она ведь и правда спасла мне жизнь, может даже несколько раз. И как я отплатил? Сохранил жизнь и свободу, лишил языка? Смешно, смешно и так унизительно. Прости, Мира. Я должен помочь тебе. Но если сейчас сделаю ошибку, то могу распрощаться с билетом в счастливую жизнь, к которой стремился. Стоит ли это какого-то языка? Может ну его, сама справится, не стоит искушать судьбу… Черт, что вообще несу, что со мной?! Нет, Мира правда сильно помогла, лишь благодаря ей я все еще жив, она нашла меня у реки. Я не могу строить свое счастье на ее костях… ее языке. Пропади все пропадом, но я должен спасти ее!