Самый лучший на свете ад

      Нэчжа не мог смотреть на бездыханное тело Рин в своих руках. Это причиняло ему безудержную боль только при мысли, что эта сука посмела так поступить с ним. Но она сделала это ради Никана, и никак не ради него. Это было бы очень глупо с её стороны после всего, что между ними было. Но, тем не менее, последний оставшийся в живых наследник семьи Инь почему-то испытывал тянущее чувство вины. Как будто он тоже должен быть мертв и лежать вместе с Рин и Катаем на берегу Спира.       Над его головой загудели двигатели дирижаблей. Нэчжа поднял в небо глаза и по его телу прошел маленький разряд тока. В него опять стреляют? Нет, это просто его тело само генерирует электричество от волнения. Летающие судна опустились на Мертвый остров, и ноги гесперианских солдат растоптали лоснящийся песок. Нэчжа должен же быть благодарным, что Альянс и Республика до сих пор сотрудничают с ним, потому что это необходимо для восстановления Никана, какую бы он форму не принял теперь. Но внутри Нэчжи душа негодовала. Голос Рин так и кричал на него откуда-то сверху: «Идиот! Не смей сбегать! Мы с Катаем не просто так пропитали Никан кровью. Пусть хоть и наша жертва не останется напрасной».       Он и не думал сбегать от своей судьбы. Но Нэчжа твердо решил, что с него хватит это безумия. Где-то в глубине разума, еще очень давно, с начала военной кампании, у него родилась мысль о сдачи Никана в руки Гесперии. Потому что только так можно спасти всех тех людей, которые ни в чем не виноваты, кроме того, что родились не на той земле. И теперь эта мысль захватила его, разрастаясь огромным комом, и громко вопя о благоразумии такого решения. Тем более те, кто хоть как-то его удерживали на этом месте, больше здесь не живут. Они теперь лежат под его ногами, истекшие кровью и умершие вместе.       Нэчжа поднял с земли меч. Он все еще был пропитан кровью Рин. Надо бы его сначала очистить, но он не стал. А зачем? Её кровь всё равно на его руках. Эта его семья заставила Рин ополчиться на весь мир и буквально затопить Никан в крови соотечественников. И чтобы искупить свой грех, он должен жить, да, Рин? Ты ведь знаешь, что он не может умереть. Но не теперь. Молодой маршал посмотрел на золотые браслеты, под которыми распластались темные кровавые пятна. Он больше не был неуязвимым божеством. Нет, теперь он был лишь испуганным мальчишкой, который не готов к тому, чтобы на своих плечах нести всё бремя страны. Пусть уж лучше этим займутся те, у кого это выходит лучше. Например, гесперианцы, которые приблизились к Нэчжи, но поздно.       Клинок пронзил его сердце быстро и почти без боли. Уже теряя сознание, Нэчжа видел, как солдаты пытаются что-то с ним сделать: завязать рану, остановить кровь. Но это было плодом его воображения. Они просто стояли над ним и молча взирали на то, как он умирает. И только когда к нему подошел посол Гесперии и молча положил руку на грудь Нэчжи в знак уважения, он с облегчением закрыл глаза.       

***

      Нэчжа проснулся от яркого солнца, которое буквально выжигало его сетчатку. Сморщившись, он поднялся и попытался найти способ скрыть ослепляющий свет хоть ненадолго. Но окно было пустым. Только одно чистейшее стекло и муха, которая ползёт вверх. Нэчжа осмотрелся. Он находился в своих покоях в Арлонге. Как так? Гесперианцы перенесли его обратно в Никан. Значит, он не мертв? Но почему тогда на его запястьях нет браслетов? Он обернулся к небольшому зеркалу, висящему на противоположной стене. Все его шрамы исчезли. Даже на лице паутинка ожогов затянулась. Как будто ничего не было. Он выглянул из-за двери. И охраны тоже нет. Что происходит? Нэчжа спустился на первый этаж дворца семьи Инь. Никого вокруг. Мертвая тишина, как перед сражением. Но тут что-то громко ударилось об мраморный пол где-то наверху. В библиотеке. Нэчжа устремился туда.       Нэчжа не подумал взять что-то в руки в качестве оружия, потому что не считал это необходимым. С чего вдруг он стал таким беспечным? Но его пугало даже не это. А то, что дверь в библиотеку была приоткрыта, и оттуда было видно, как сгорбившийся человек рыщет на полках со старониканскими свитками. Эту курчавую голову и хлипкое телосложение Нэчжа узнал бы где угодно.       - Катай?       Катай выпрямился молниеносно. Его глаза сделались в величину золотой монеты.       - ТЫ? – воскликнул парень. Он подскочил к Нэчже и толкнул того в грудь. – Ты здесь откуда?       - Так это мой дом, или уже забыл? – Нэчжа осмотрел Катая. Тот был новёхоньким, как будто Рин не побила его на берегу Спира. – А ты как выжил?       - Что значит выжил? – Катай придал своему лицу удивленное выражение. – Я погиб вслед за Рин, когда она убила себя. Другой вопрос, что здесь делаешь ты, Нэчжа. Ты же не мог… - Катай осекся. Он осмотрел Нэчжу со всех сторон и внимательно посмотрел на его лицо. – Где твои шрамы? А синяки от браслетов? Ты что… - он сделал паузу.       Нэчжу тут же осенило. Неужели у него получилось? Или это всё сон? Но почему так всё реалистично? Дракон его отпустил? Гесперианцы снова проводят над ним эксперименты, как Петра? Нэчжа поднял глаза на Катая. Его одноклассник казался вполне осязаемым и видимым. Значит, он находится где-то в другом месте, похожем на Арлонг. Загробный мир? Но почему тогда он не горит в адском огне, а мирно говорит с Катаем? Неужели боги стали милосерднее и позволили ему воссоединиться с тем, кого он всегда любил и считал истинным другом?       Нэчжа перестал думать.       Пусть все будет так.       Если это действительно мир по ту сторону жизни, то он самый лучший.       - Да, Катай, - Нэчжа наградил друга долгим и окрыленным взглядом, - похож, я тоже наконец-то умер.       И обхватил небольшого Катая руками, так сильно сжав в объятьях, что тот чуть второй раз не откинулся на тот свет.       - Ну, будет тебе.       Катай похлопал последнего члена семьи Инь по спине в знак того, что прощает его за всё то, что тот натворил. Нэчжа был не виноват, что его отец, Инь Вайшра, просто использовал младшего сына для своих гнусных целей, хоть и благородных, должен признать Катай.       Но тут сзади на них обоих налетела Венка. Она сжала их в крепкие женские объятья, а когда все друг от друга отлепились, дала такую пощечину Нэчжи, а затем и Катаю, что оба отлетели к стеллажам со свитками.       - Вы, двое, думали, что я не забыла, как один меня использовал, - она показала на Нэчжу здоровым пальцем когда-то искалеченной руки, - а другой – дал умереть? – теперь она указывала на Катая.       - Но умереть тебе дала Рин, а не я, - запротестовал Катай, отряхивая свалившийся на пол свиток. – Я просто уже не мог ничем помочь.       - А ты здесь каким боком затесался, гаденыш? – Венка состроила недовольную гримасу, подбоченившись. – Ты ж вроде бессмертный.       - И я рад видеть тебя, Венка, - Нэчжа искренне улыбнулся. Даже грубый тон синегардской принцессы его не смутил. Он был рад видеть их обоих.        Нэчжа заметил выбившуюся прядь волос из красиво уложенной прически Венки и потянулся её заправить, но та, заметив намерение парня, схватила его руку, и в тот же миг Нэчжа уже лежал лицом в ковре, а сверху восседала Венка.       - Заправлять за уши прядки будешь своей Рин, понял? – прошипела девушка прямо над ухом Нэчжи.       - Подожди! – Нэчжа быстро перехватил инициативу, и теперь он восседал над Венкой, прижав её руки коленями к полу. – Так Рин тоже здесь?       - А где ж ей еще быть то? – плюнула Венка ему в лицо. Увернуться Нэчжа не успел. – А теперь слезь с меня и убирайся отсюда!       Нэчжа покорно выполнил приказ Венки и обернулся к Катаю, который делал вид, что занят разбором свитков по временным периодам никанской истории.       - Катай…       Нэчжи даже не надо было продолжать. Катай махнул рукой куда-то за стену библиотеки.       - Она там.       - И как я её найду?       - Ты сам поймешь.       И Нэчжа понял. Выйдя за пределы дворца, городская площадь длилась не меньше трехсот метров, сразу за ней грубая каменная плитка сменялась истоптанной дорогой вдоль поля, засеянного густым алым маком. За маковым полем сразу начиналась дорога к небольшому южному городу где-то на окраине провинции Петух. Нэчжа хоть и был в Тикани только один раз, но сразу же узнал этот городок, в котором выросла Рин. Даже через рубашку Нэчжа чувствовал энергию южных жителей, которые раньше населяли его. Но теперь он пустовал без истинных никанцев. Может, Катай ошибся? Рин не было в городе. Но за южными воротами пролегала единственная тропа, и пыль от ботинок еще была свежа.       Рин обнаружилась на берегу небольшого озера, которое было неприступно со всех сторон, но посередине был выстроен причал, на котором местные жители рыбачили. Рин сидела на краю, над самой водой и смотрела в глубину водного пространства. Нэчжа старался не отвлекать девушку, но она сама нарушила тишину.       - Ты значит все-таки не смог, я права?       Нэчжи не нужно было отвечать на этот вопрос. Она и сама знала ответ.       - И как же ты смог?       - Как и ты, Рин. И я очень благодарен богам за этот последний их дар.       Нэчжа сел рядом с Рин и попытался подтянуть к себе хоть каплю воды, но в этом мире он был простым смертным, который разучился колдовать.       - Неужели было так сложно просто жить? – Рин посмотрела на Нэчжу угрюмым взглядом. Но в нем не было ненависти или обвинения. Она просто говорила очевидное, скрытое на поверхности. А еще она рассматривала его лицо, и как будто видела его впервые. Как когда-то в Синегарде, уже, как казалось, много мирных лет назад. Не заметить отсутствие ожогов на его лице было трудно. Она мягко прикоснулась к его вновь гладкой щеке тыльной стороной ладони. – Или ты даже после моей смерти решил мне поднасрать?       - А если и так. - Теперь была очередь Нэчжи рассматривать Рин. Её раскаленные огненно-красные глаза теперь вновь обрели первоначальный цвет, что не могло его не радовать. И теперь он просто не мог отвести взгляда от них. Он хотел смотреть в них вечно. Он опустил свой взор на её руки. И с нежностью сжал правую ладонь. – Что ты мне сделаешь?       Рин ничего не ответила. Просто поцеловала его, обхватив шею руками. Нэчжа не сопротивлялся и позволил ей делать с ним, что захочет. А она позволила ему наконец-то её любить.       Ведь именно по этой причине он и спустился за ней в самый лучший на свете ад.