Чтобы мы были счастливы всегда

— Я обязательно заплачу! Пигси привык к повседневности: лапша, клиенты и один довольно частый, уже знакомый, что платил дай бог раз в год. Жизнь шла размеренно, а он почему-то каждый раз прощал Тэнгу счёт, который уже шёл на четырёхзначные цифры. — Ага, конечно. Правда, кое-что всё-таки было иначе. Всё началось в один день. Точнее, месяцем ранее. Тэнга тогда не было несколько рабочих будней и, как понял Пигси, из-за учёбы в институте и прочих заумных дел типичного ботаника. Тот день обещал выйти довольно посредственный, но спокойный. А затем, под время закрытия лапшичной, Пигси выглянул на улицу и замер. Было ли то судьбой или простой удачей, но наружу Пигси тогда бросился быстрее молнии. С неверием и лёгким страхом оглядывая абсолютно голого и грязного ребёнка, невинно хлопающего своими большими, золотыми глазами. В тот вечер закрытие магазина пришлось отложить. Ребёнок, что уже в будущем станет МК, с охотой поедал пресную лапшу, которую тогда Пигси сделал специально для него и, кажется, совершенно не понимал, где находится и что происходит. А тревога в душе всё росла — у Пигси дрожали пальцы от ярости при виде такого невинного дитя, просто выброшеного на холодные улицы города. Ему пришлось дать МК свою одежду после того, как помыл, а уже затем — и дом. Он явно не планировал становиться родителем так неожиданно и рано, но жизнь тогда решила иначе, а спорить никто не решился. МК был обычным: немного замкнутым из-за того, что ещё не мог полностью доверять чужому-незнакомому вокруг и только учился говорить, но Пигси уже понимал, что родителей у того быть не может. По крайней мере, хороших уж точно. Себя он опекуном отличным назвать тоже не мог. Но Пигси старался: постепенно покупая ребёнку новую одежду, вещи и мониторя всякие форумы для мамочек, чтобы знать, с какого возраста детям можно острое. Первые тревожные недели сменились лёгким привыканием и облегчением, когда Пигси наконец взглянул на чистого и одетого МК, что бегал за ним по дому, смеясь. «Всё будет хорошо, малыш. Я позабочусь о тебе». Пигси не соврал. Месяц пролетел незаметно, но МК уже полностью освоился и прижился, будто был с Пигси всегда. Иногда новоиспечённая роль родителя от этого казалась сложнее и Пигси немного… переживал, что не мог уделять достаточно времени ребёнку. То было не в его духе, но и роль отца для чёрт знает откуда взявшегося ребёнка тоже не было его обыденностью. Так, в общем, всё и произошло. К вечеру в лапшичной мало людей, поэтому Пигси не сразу замечает маленького дружка, что шатается по магазину, немного криво перебирая детскими ножками. Как и не сразу обращает на него внимание Тэнг, что ещё пытается оправдаться, ожидая лапшу. А затем их взгляды встречаются. МК устраивается прямо возле Тэнга, кое-как забравшись на высокий стул и наблюдает за бумагами, раскиданными прямо по столу. Не было новшеством, когда Тэнг делал какие-то домашние задания или проекты прямо в лапшичной, хоть это всегда грозило тем, что ценные документы могут быть испорчены жирным бульоном. Но даже в этом он был аккуратен. И Тэнг не помнил, чтобы когда-либо видел здесь этого ребёнка. Поэтому первой мыслью было, что того привёл кто-то из новых клиентов, но всё развеивается, когда МК, протянув руку, хватает один из чистых листов Тэнга и его ручку. Мальчишку не останавливают. На самом деле, Тэнг почти прирастает к своему стулу, тупо моргая и как болванка наблюдая за ребёнком, выводящим каракули по бумаге, искренне заинтересованный этим делом. И если присмотреться, Тэнг почти может разобрать что-то в этих рисунках. — МК, что ты делаешь? Тарелка с лапшой громко спадает на стол. Тэнг вздрагивает и оборачивается, наблюдая как Пигси пытается отобрать ручку и бумагу, пока ребёнок с улыбкой тянет обратно. Пигси вздыхает: — Извини, он немного игривый. МК смеётся, будто обращаются к нему, а Тэнг неловко моргает ещё несколько раз под очками, пока Пигси наконец не отбирает его вещи, возвращая хозяину. Он выглядит устало и хмурится, одаривая ребёнка укоризненным взглядом. И тот, поняв наконец, что совершил ошибку, надувает губы, опуская взгляд. И наконец в голове Тэнга всё складывается. — Это твой ребёнок? У Тэнга… много вопросов. Но он задаёт самый главный из них, пока по нечитаемому выражению лица сложно отгадать, что творится у него в голове. Вот и у Пигси не выходит, поэтому тот тоже отворачивается, вдруг обретая интерес к архитектуре собственной лапшичной, лишь бы не смотреть на собеседника. — Типа того? — Отвечает он и в конце концов тянет руку к притихшему ребёнку, касаясь взъерошенных волос. — Его зовут МК. Ну, точнее это сокращение от полного имени, которое... Но Тэнг уже не слушает. «Типа того» не равно «нет» и почему-то в тот момент Тэнг переживает множество неоднозначных эмоций. Но его лицо темнеет, не высказывая ничего. — О. — Только произносит он. МК выглядит милым. По-детски очаровательным и кажется счастливым, когда Пигси вновь уделяет ему время. Кто-то из оставшихся клиентов тоже умиляется этой картине, но лишь Тэнг не может в полной степени разделить их реакции. Наконец Пигси произносит: — Это долгая история. Но, думаю, ты не будешь против послушать за лапшой. Тэнг опускает взгляд на ещё горячую миску перед лицом. Сложив руки вместе, он благодарит за еду и наконец разделяет палочки, принимаясь за лапшу. Пожалуй, он правда будет рад послушать. Тэнг и Пигси были знакомы со времён колледжа. Они вместе проучились около четырёх лет, а затем судьба распорядилась так, что их пути вновь сошлись в лапшичной Пигси. Тэнг вернулся в колледж. Уже как помощник преподавателя и попутно обучаясь тоже — на профессора, поэтому почти всё свободное время он посвящал учёбе. Совмещать всё и вся — дело гиблое, но Тэнг успевал иногда подрабатывать в библиотеке, просто потому, что стипендия не могла покрыть все расходы. Иногда он приходил к Пигси полностью вымотанный. Даже в такие дни Тэнг старался много говорить и, кажется, получал искреннее удовольствие, узнавая новое об истории и мифологии. Они были хорошими друзьями. Но на этом всё. Пигси не мог объяснить природу своего разочарования этим. Возможно, дело было в том, как в обед солнце ложилось на волосы Тэнга, играя лучами по очкам и тогда тот правда казался божеством — прелестным ангелом, объятым благословением небес. Или дело было просто в Тэнге: неловко покусывающем губу, когда делает домашнее задание, ожидая еду и который всегда восторженно расхваливает его лапшу, уделяя время подробным комментариям и умудряется ни разу не повториться. Тэнг — чудной, диковинный и напоминает величественного монаха из своих историй. От него пахнет благовониями книг и сандаловым деревом. И, возможно, иногда Пигси слишком долго задерживает взгляд на его глазах под очками и на его искренней улыбке. Он правда слишком часто думает о Тэнге. Это странно? Определённо. Но с появлением МК всё немного изменилось. Сложно уделять время всему и сразу, когда на твоём попечении гиперактивный ребёнок, любящий быть везде и сразу. Но затем Тэнг предложил: — Давай в обмен на бесплатную лапшу я буду сидеть с МК? Было время закрытия. Тэнг уже доел лапшу и допил бульон, вытирая губы салфеткой. Пигси закончил свой рассказ, не заметив, как МК вновь рисовал на чужих листах, а когда заметил — было поздно. — Разве это не равноценная сделка? — добавил Тэнг, бросая взгляд на Пигси. Его большие глаза за оправой очков выглядели маняще. Закат отражался в зрачках, когда Тэнг чуть отвёл голову, а затем вовсе обернулся к окну позади. И МК спрыгнул тоже, подбежав и заглядывая на горящее небо. Тэнг улыбался, когда поднимался, чтобы подойти ближе к ребёнку. Пигси мог только слабо уловить фразы их речи, но кое-что услышал отчётливо: — Говорят, когда Король Обезьян спустился с великой Горы Фруктов и Цветов, чтобы победить Короля Демонов Быков, небо горело таким же — золотым в огненно-рыжем огне. Прямо как сама фигура великого героя. И Пигси впервые видел такое восхищение в маленьких золотых глазах. — Кололь Бибизян? Тэнг рассмеялся и опустился на корточки, чтобы сравняться ростом с МК. И его рука легла на волосы, мягко взъерошивая. — Король Обезьян. Великий герой. Хочешь узнать о нём? Когда МК кивнул, то Пигси понял — отказать Тэнгу он просто не сможет. Так всё и началось. Тэнг часто посещал их. Проводя время с МК, пока не мог Пигси и получая дополнительную порцию лапши за это, чему только несказанно был рад. Пигси находил их за самыми странными занятиями: просмотром «Полицейского-Обезьяны», обсуждением историй и читающего Тэнга, которого МК очень заинтересовано слушал, рисуя. Но, что было ожидаемо, Пигси не видел сильной заинтересованности в глазах Тэнга и принимал, что тот это делает лишь ради бесплатной еды. Тэнг был добрым и Пигси ценил даже это, хотя не мог избавиться от смутной обиды в груди. Однажды Тэнг задержался на учёбе и пришёл немного позже обычного. МК уже давно ждал его и, стоило Тэнгу войти, как его ногу обхватили маленькие ручки. Пигси обслуживал клиентов и даже не одарил Тэнга взглядом, лишь раздражённо заключив: — Ты опоздал. Тэнг пытался отсмеяться, объясняя причину, пока не замер. Заметив, как дрожит тело снизу. — МК? — Позвал Тэнг, тут же осев. МК всхлипнул. Капли слёз окропляли золотые глаза, и Тэнг запаниковал, видя ребёнка таким. — Успокойся, — видя копошения другого бросил Пигси, — ему просто стало грустно, что ты не был с ним. Тэнг всё ещё не мог найти себе места. Дрожащими руками пытаясь стереть капли слёз, пока не притянул МК вовсе к себе, прижимая. И маленькое личико уткнулось ему в шею. — Ну, ну, всё хорошо, МК, извини, — шептал он, улыбаясь и пальцами зарываясь в вспотевшие волосы. Чувствовал, как маленькие ручки цеплялись за шарф. МК хныкал в шею, но дрожь постепенно сходила. Тэнг слышал, как глоток за глотком воздуха — МК наконец восстанавливает дыхание. — Но… ты не видел, — дрожаще всхлипнул наконец он, — новую серию. — Новую серию? — Тэнгу потребовалось какое-то время, чтобы понять. — Погоди ты про «Полицейского-Обезьяну»? МК издал неразборчивое «угу» и Тэнг почувствовал, как сердце, ушедшее в пятки, забилось снова в груди. Несколько мгновений он молчал, позволяя ребёнку полностью успокоиться. В тот день Тэнг остался допоздна. Пока МК лично не убедился, что каждый из них увидел новую серию мультсериала после повтора по телевизору. И Пигси хмуро наблюдал за ними со стороны — в тот день Тэнг почти не просил лапши. После Пигси всё чаще видел Тэнга, охотно входящего в его лапшичную и в первую очередь приветствующего МК. И раз через раз Тэнг что-нибудь да приносил. Уже через время Пигси начал замечать новые игрушки, сладости и снэки, которые Тэнг без разрешения давал МК, хотя Пигси просил не баловать ребёнка. Но раньше, чем он смог приучить Тэнга не тратиться лишний раз на вредную еду и очередные безделушки, Пигси обнаружил, что оставаться тот тоже стал куда дольше прежнего. Настолько, что забытые книги, бумаги и другие вещи Тэнга уже не казались чем-то новым. И довольно скоро парные штуки сменились на штуки для троих — полотенца, тапочки и даже новая зубная щётка в ванной, которую одним утром заметил Пигси. МК тоже привык, всё чаще спрашивая о «Мистере Тэнге». Пигси даже не заметил, как первый раз повёл МК в первый класс вместе с Тэнгом, который всё время общался с другими матерями у ворот и как в первый раз МК притащил своего первого друга домой — девочку Мэй, и эти двое потом чуть не довели Пигси до нервного тика, круша всё вокруг, пока другой «ответственный» взрослый беззаботно смеялся рядом, поедая лапшу. Тэнг уже не просто бывал, а жил здесь и почему-то Пигси осознал то лишь на третий раз, когда готовил Тэнгу спальное место. Они спали вместе и это не волновало обоих. Пигси привык снимать очки с сонного Тэнга, который засыпал с книгой в руках и откладывать те на тумбочку, чтобы во сне не сломались. А Тэнг каждое утро помогал МК собираться и идти на учёбу, пока Пигси готовил завтрак и спешил открыть лапшичную. Это всё — тоже стало частью повседневности, как и Тэнг, вечером выходящий из душа в его одежде, чтобы сесть рядом. Как-то Пигси спросил, что насчёт подработок Тэнга и учёбы, но в ответ получил лишь «всё в порядке, не беспокойся». И Пигси старался не беспокоиться, пока МК не получил первую плохую оценку. — Это моя вина, — сказал Тэнг, доедая лапшу. — Я разберусь. Пигси не спорил. Пускай видел уставший и вымотанный вид Тэнга, который безответственно-наивно отмахивался, говоря, что просто экзамены и он справится. Тэнг всё больше задерживался на учёбе, но всё равно приходил, чтобы посидеть с МК и посмотреть новую серию «Полицейского-Обезьяны». А к вечеру садился с ним на уроки, помогая. — Смотри, вот тут складываешь с этим… Пигси слышал приглушённый, усталый голос Тэнга. У того уже виднелись мешки под глазами, но он заботливо повторял сколько придётся тему, пока МК наконец не делал успехи. В один из таких вечеров Пигси заходит к ним. В комнате слишком тихо и его встречает картина уснувшей парочки. Тэнг — прямо за столом, пока МК дремлет на кровати, окружённый рисунками. И Пигси убирает те, удобно укладывая ребёнка и помогая стянуть верхние вещи прежде, чем укрыть. Лицо же спящего Тэнга впервые за последние недели выглядит таким умиротворённым. Уставшее и немного осунувшееся от переутомления, но по-прежнему очаровательное. И Пигси помогает стянуть упавшие набекрень очки. — Ничего у тебя не в порядке. Рядом, на столе, лежит один из последних рисунков МК. Они втроём — МК посередине и Тэнг с Пигси держат его за руки. Вокруг полный хаос из солнца, луны, камней, обезьян и рядышком ещё Мэй, что заставляет Пигси усмехнуться. Он берёт рисунок, касаясь напоследок волос Тэнга. Пигси выходит, тихо закрывая дверь за собой. И спускается на кухню, чтобы повесить рисунок на холодильник — рядом с одним из первых от МК, где нарисована обезьянка и рядом с рисунком лапши, сделанным полгода назад. Они были нарисованы так давно. Он и не заметил, сколько времени прошло. Пигси вздрагивает, когда со спины обхватывают, прижимаясь. Тэнг сонно утыкается в затылок, склоняясь из-за разницы роста. — Проснулся? — Пигси улыбается, заглядывая в сощуренные глаза, когда Тэнг смотрит в ответ. Он возвращает ему очки, на что Тэнг благодарно урлычет, потираясь щекой об щёку Пигси, как кот. Но вместо ответной ласки, Пигси отстраняется, толкая Тэнга усесться на стол. Тот вздрагивает, просыпаясь и чувствует холодную руку другого на собственном лбу. — Жар еще легкий, — заключает Пигси, качая головой. — Ещё немного и заработал бы лихорадку от переутомления. Тэнг открывает рот, но закрывает, не найдя, что ответить. Щёки слабо горят, но усталость всё-таки даёт о себе знать. И когда Пигси гладит его по голове, Тэнг замирает, вновь поднимая голову. — МК может побыть немного и без тебя. Он уже достаточно взрослый. Ты и так сделал много. Губы Тэнга складываются в тонкую линию. Он пытается ответить хоть что-то, но слова встают комом в горле. — Но… — Лишь выдавливает хрипло он. И Пигси прерывает: — Я и МК благодарны тебе. Но пришло время тебе подумать и о себе. Пожалуйста, отдохни. Тэнг не находит, что ответить. Крепкие руки другого обхватывают его, прижимая. Он чувствует, как утыкаются в грудь и не знает, куда деть дрожащие руки. Тэнг тяжело дышит. Он так устал. Он всхлипывает, прижимая Пигси к себе. Прижимаясь сам — как можно сильнее и уже просто не в силах сдерживать слёзы, что мылят взгляд под очками. — Прости, — шепчет он и голос срывается на всхлип, — прости. — Не смей извиняться, — тон Пигси как всегда серьёзен и строг. Он говорит как с ребёнком и оттого глупая улыбка находит на губы Тэнга. — Хорошо, — он сглатывает, прикрывая глаза. Позволяя себе эту маленькую слабость. — Спасибо. Пигси не хочет отпускать Тэнга никогда. Потому что знает, что этот глупый ботаник не способен позаботиться даже о себе. Но каждый раз, когда видит, как Тэнг старается — ради МК, него и даже себя — он вспоминает, как невероятно любит и верит в него. И хочет, чтобы Тэнг чувствовал и знал это всё, когда к рукам Пигси присоединяются ещё одни и они оба только замечают подошедшего МК. Заспанного и стоявшего на стуле, который тянет к ним свои ручки. — Я тоже хочу. И Тэнг с Пигси переглядываются, смеются. Они притягивают его к себе и прижимают изо всех сил, стискивая в объятиях, пока МК хихикает, прикрывая глаза. Пигси убирает одну руку, чтобы стереть слёзы с глаз Тэнга и притягивается, губами касаясь его губ. А затем оставляет такой же короткий поцелуй на волосах МК, который из вредности мычит. Тэнг хихикает и хочет, чтобы так было всегда. Чтобы это было их повседневностью.