Спасение людей — это и есть забота о себе. Дерил Диксон — Именно страх и сохраняет нам жизнь. — Нет. Так мы только продолжаем дышать. Гленн Ри Мэгги Грин Нянчишься с Джудит — рискуешь своей жизнью. Хёршел Грин
Когда возвращается двойник, то он очень радуется, что до сих пор оригинальный Хаято в доме у первой в будущем помощницы. Ненормальная привязанность, но не любовь. Не то чтобы это мешает Гокудере пойти в здание Вонголы. Хаято молча качает головой и пресекает все возможности разгадать самого себя: ему не выгодно, чтобы двойник, мечтающий убить его и занять место, хоть что-то знал. Опасно. — Мы должны быть рядом с Мирабель, — говорит двойник, пока Хаято заходит в лифт. Что за дурацкая привычка говорить именно тогда, когда он заходит в лифт?! — Она может быть в опасности. — Мне это безразлично. Взрослый Хаято несдержанно сощурился, и гримаса ярости на миг исказила его тонкие черты лица. Это было бы красиво, не будь это его повзрослевшее лицо. — Она — наша единственная возлюбленная. Наш единственный шанс выжить. — Да мне как-то плевать. Двойник мерцает, и глаза у него вспыхивают. В радужке мелькает зловещий алый, да вот только со времён Варии такими фокусами его не напугать. Вот когда, к примеру, возлюбленная Рокудо показала ему «Сверхъестественное»… Вот это да. Это было страшно. Учитывая то разнообразие чудовищ, что ходило и пугало сотрудников по этажам; отделу Хаято ещё повезло, а вот как выживал Хибари с Сасагавой — тот ещё вопрос. Лифт медленно поднимался вверх. А двойник никак не желал сдаваться. — Она не скажет тебе и слова о будущем. Пташка не такой человек, и поверь моему опыту, ты не стоишь у неё на первом месте. Живой Хаято покосился на часы. Девять-пятнадцать. Желательно вернуться в квартиру Фелисы до двенадцати, чтобы приготовить обед. (В свой дом отчаянно не хотелось возвращаться. Остаться наедине с… этим? Да вы, должно быть, шутите!) — Это всё не помешает мне взять её, как свою невесту. Мужчина не скрывает, что у него есть грешок — он специально выразился так. Видеть лицо своего двойника, который то ли раздумывал, то ли готовился к плану мести — то ещё удовольствие. Как за неимением разрушать всё своими руками в живую, характер двойника портился и прогрессировал в этом направлении, как будь здоров! Хаято никогда бы не поверил, что он такой мелочный и злобный. С другой же стороны, а что двойнику оставалось делать, кроме как долбить ему мозг?.. Верно. Тела-то нет, хах! — Я бы хотел воскликнуть что-то вроде: «ТЫ пожалеешь ОБ ЭТОМ!», а после пафосно удалится, но не хочу доставлять тебе подобное удовольствие. — Очень жаль. — Да не сказал бы. «Двери открываются», прозвучал голос в лифте. Кажется, это Киоко придумала и даже озвучила: «Двери открываются», «двери закрываются», «пожалуйста, будьте осторожны при входе и выходе!», и нумерация всех этажей. Как бы он не любил эту девчонку, порой Хаято задавался вопросом, что делать ей, по сути, нечего. Кому вообще нужен лифт с голосом? Пусть даже и приятным. К счастью, нужный придурок нашёлся практически сразу; Хаято быстрым шагом настиг флиртующего идиота и мрачно бросил смущающейся работнице: Пошла вон. — Ай-ай-ай, кто так с дамами разговаривает?! — Мне нужен совет. У Бьянки спрашивать было слишком рано, нужно… основательнее подготовить Фелису к встрече с его ненормальной сестрой. Лезть к Десятому с подобными вопросами? Вот уж точно нет. Особенно если вспомнятся молодые школьные годы, ох… Остальные Хранители? Да, он прям так и видит, как подходит к Хибари или Рокудо по поводу отношений. Он не настолько чокнулся для этого. И как бы печально не пришлось признавать, но Ямамото — действительно лучший из всех, у кого он только мог спрашивать. Не звонить же Шамалу, у которых этих партнёрш столько же, сколько планете лет? — Вау, совет? Великая правая рука, да и просит совет? Артистичный ублюдок. Хаято хмурится, он сдерживает желание огрызнуться в ответ; ему, правда, нужен совет. — Ого, — не мог не заметить Такеши, широко улыбнувшись. — Это ж как я тебе нужен? Ита-а-ак! — Я венчаюсь. Зря, наверное, тогда Такеши пытался попить своей газировки. Она лишь чудом не выплеснулась на Гокудеру, который свободно отошёл в сторону. Жидкость ярко засверкала на полу. — Что? С кем? Когда успел?! — Через двадцать три дня. С Фелисой Дзэтой, подчинённой. Вчера вечером. Такеши уставился на него распахнутыми глазами, а после громко заржал, ударив по плечу. Идиот. — Идиот, — повторил мысли двойник, которого новость не то чтобы шокировала, просто он случайно пытается сжать призрачные руки на шее живого и настоящего Хаято. В который раз, между прочим. — Она-то хоть знает о вашем… венчании. Теперь уже и Хаято говорит вслух: — Идиот. — Эй! Это ты за советом пришёл! К слову, ещё хоть кто-то знает? — Нет, — помедлил с ответом синьор, — Я собирался рассказать потом. Как-нибудь. — Ага, через десять лет, когда случай подвернётся, — лукаво улыбнулся японец и Хаято окончательно разозлился. — Я пошёл. — Эй-эй, да ладно, шучу я! — Бейсбольная башка. — Левая рука! — Правая нога! — Ушное отверстие! Они посмотрели друг на друга и прыснули. Ладно, хоть что-то с подросткового времени не менялось. — Ладно, — посерьезнел мечник. — Что-то случилось? В нём проявилась способность задавать самые неудобные вопросы, на которые сложно отвечать. Хаято не мог ответить, поэтому пожал плечами — видел он эту всю ложь, а своей Семье врать было… Нет, он не хотел этого делать. Не так прямо. — Как мне понять, что девушка будет чувствовать себя комфортно, когда мы съедемся?***
— Ты ёбнулась? Фелиса хмыкает куда-то в сторону, и вроде бы согласится тянет, а вот вроде бы она и не «ёбнулась», уж простите за тавтологию. — Бабуля, — тянет девчушка, но вроде как русская бабуля грозно взмахивает полотенцем. С таким же звуком она прибивает мух. Дзэта ёжится, но после добавляет: — Ну, это же считай любовь с первого взгляда. Бабуля по ту сторону трубки очень горестно вздыхает, и Фелиса впервые радуется, что она в чёртовой Испании. Так, до неё добраться и убить будет явно труднее, чем если бы бабуля решила провести свой отпуск в Италии. — Вокруг так много мальчиков симпатичных ходит, а ты меняешь этот целый мир ради одного? — В бабулином голосе слышится возмущение. — Разве я так тебя воспитывала? Родителей у Фелисы нет. Вообще-то, они покинули свет этот белый лет так ближе к шестнадцати, но ещё девочкой она любила говорить: «У меня только бабуля». Что поделать, юношеский максимализм и неумение идти на контакт и сближение. Годы юности знатно выпили её кровушки, понасмехавшись. Ой, только бы бабуля не вспомнила того байкера из девятого класса… — И вообще. Я его, считай, не видела, не слышала, сам тощий и бледный, как Смерть! — Слышится старческий голос, и Фелиса просто ставит телефон на громкую, чтобы руки оставались свободными. — Нет. Не дам я своего благословения. Пока лично не познакомишь — ни-ни! Не думай, что я забыла этого… как его. Фида! Блин, вспомнила. — Его звали Фред, бабуль. — Ой, да не важно, как звали этого Фрюда! — Кажется, ей нравилось коверкать его имя каждый раз; это было бесполезно, и, зная свой многолетний опыт, Фелиса просто промолчала, потому что отчасти бабуля была права. Представьте её шок, когда звонят из полиции, и говорят: ля-ля-ля, тру-ля-ля, а ещё, кстати, ваша внуча задержана в отделении тру-лю-лю, и с её парнем, а, кстати, тут ещё наркотики фигурируют! …Ну разумеется, это было немного не так. Но бабуля любила упоминать эту историю, как что-то часто вспоминающееся из всевозможных косяков. Да будто она знала, что он чёртов наркоман, ну, бабуль! Стоит записаться на ногти, к слову. Фелиса поковыряла старый отваливающийся маникюр и душераздирающе вздохнула в трубку. Бабуля, которая по звукам точно закурила, что-то крикнула другой бабке. Бабе Зине, если быть точнее. Зинаида Петровна, давняя подруга Светланы Михайловной, которая, по совместительству, и есть её бабуля. Приехала молодой студенткой-иммигранткой на учёбу, да так и осталась, выйдя замуж за пылкого иностранца-итальянца. Дедуля, к слову, ещё жив, но в этот раз ударился в море — где его носит постоянно… И как бабушка с этим мирится. Дай боже, они хоть новый год отпразднуют вместе — и то счастье будет. Но это их дело, и их любовь, так что внучка просто пожимала плечами. И добросовестно не указывала в анкете, что у неё вообще родственники есть: по всем данным, вся её семейка там, покоится в хладной земле. В трубке послышался шум. И очень отчётливый голос бабушки: — Да замуж она собралась, Петровна! Нет, ну ты представь себе!.. Фелиса флегматично достала пилочку и ножницы. Чик-чик-чик. Вот и колготки капроновые рваться перестанут. Чик-чик-чик. — Ой, милочка, так ты на связи, что ли? — Раздался добрый голос Зинаиды Петровны. Фелиса наклонилась в сторону телефона. — Драстье, баб Зин! Родная бабушка что-то забормотала в стороне. Судя по шуму, они примостились рядом друг с другом и включили на полную громкость; Фелиса покачала головой, но с какой-то улыбкой на лице. — Ой, как давно я тебя не слышала! Вымахала, девица, небось! Мне-то Светка всё рассказывает, женихи за тобой так и бегают, да? Очень хотелось фыркнуть. Бабушки всего мира, на её взгляд, везде были одинаковы. — М-м, да, что-то вроде того, — без ложной скромности бахвалилась девушка, у которой был титул «первая и единственная внучка». Чик-чик-чик. Надо, наверное, на педикюр записаться ещё. — Ой, ну этот мальчик же хороший, да? Да, бабуль. Прям просто замечательный, только у него из минусов пиромания, страсть к тайным убежищам, вера в сверхъестественное, — в которое и она сама, к слову, «уверовала», — а ещё он якобы неявно связан с криминалом. Ну, зато богат. — Да, баб Зина. Хаято очень милый, но стеснительный, правда, он не очень любит это слово, ха-ха. Рука рефлекторно потянулась к волосам. Фелиса перезаплела волосы, не забыв покрутить некоторые пряди у ушей. Кажется, Фелиса услышала на заднем фоне «Никому мою деточку!» и театральное всхлипывание бабули. — Всё хорошо? — Скорее, для образа хорошей внучки спросила она, чем потому что волновалась. Она хорошо знала свою бабушку и большую часть её «приёмов». И сейчас бабуля просто картинно страдает, ноя в трубку. — Неделя! Послышался полузадушенный, полухрипящий голос старушки. — НЕДЕЛЯ И ВЫ ДОЛЖНЫ БЫТЬ ЗДЕСЬ! А после хлопнула дверью, верно, в дом зайдя. Фелиса пожала плечами: бабушка у неё спокойная, даже умиротворённая. Но… стоило в доме зайти словам об отношениях, так сразу всё. И боль, и грипп, и вообще она умирает, какие у тебя могут быть отношения?! …И это, конечно, не в плане манипуляций и попытке привязать к себе. Просто у бабули удивительный нюх на мудаков и манипуляторов. А у Фелисы — удивительная способность находить и сглаживать острые углы со своими бывшими, за слёзные обещания исправить, возвращаться. Глупо, на самом деле. Так что бабушкины концерты всегда как-то… помогали совести? Пускай будет так. Поэтому она в таком шоке: только-только расслаблять старческие булки начала, а тут — БАЦ! Без объявления войны и сигнального предупреждения, внуча, оказывается, замуж выходит. Точнее, у них пока только помолвка, но что там до свадьбы? Месяца два, не меньше? Иначе это сочтут неприличным в определённых кругах. Авось подумают, что она беременна. Портить себе так репутацию? Не-не-не. Её же потом и титаническим трудом не поднять, а доктор Лектор говорит, что заработанная репутация помогает по жизни. Лучше, конечно, пахать на неё, чтобы она после пахала на тебя, но при этом делать всё так, что бы не выгореть. «А как это?» И сама же отвечает самой себе. «Ну, большая же часть мира так и живёт». И всё, вопрос исчерпан. — Что-то уж больно расшумелась твоя старая карга, — ворчливо пробубнила в трубку баба Зина. Фелиса извиняющие улыбнулась, а после спохватилась: бабуля-то не видит! — Бабушка Зина, пожалуйста, не надо так. — Не буду, как только ты нас познакомишь, — ворчливо отозвалась старуха. — Хорошо, — покладисто согласилась внучка. Почти как родная. — Я посмотрю, что можно будет сделать в этом месяце. Всё же я не могу так запросить посреди всего хаоса себе выходные. Да и авиабилеты посмотреть надо. — Ой, ладно, милочка, уж мне-то не рассказывай! — Бабуля по звукам что-то смачно откусила. И её вставная челюсть довольно громко заработала, вызывая добрую усмешку. — Ты мне лучше скажи: шарлотку мне с яблоками вам делать, или с ягодами? Что твой парень любит? — Мой парень любит готовить, бабуль. Но я склоняюсь к яблокам с ягодами. Тебя же не затруднит? — Ох, нисколичко! Вновь послышался шум. Фелиса поправила форму ногтя и удивлённо посмотрела на экран. — У вас там что, на телефон комар сел? — Нет, твоя старуха всё ходит и гремит. У-упс. Что-то знакомый звук открывающейся двери; бабуля что, полезла на верхних шкаф?! — Только не говорите, что она за ликёром пошла. Бабуля в трубке очень выразительно молчала. А после с задорной ноткой добавила: — Ой, всё, что-то связь плохая… мы вас ждём, милочка! Буль-буль-буль. И отключилась; телефон погас, перед этим лишь показав, сколько они говорили. Баб Зина теперь тоже, по любому, потеряна; бабушке ничего не стоило её столь явно подкупить. Фелиса убрала ножницы и повернулась в сторону проёма; Хаято зашёл в квартиру, с самым наглым образом взяв откуда-то ключи. Сделал, пока Фелисы не было? Или взял запасные? Ох, блин. — Мы едем к моей семье, чтобы проверить тебя на прочность и светлые намерения, — сразу высказала Дзэта, наслаждаясь проступившей паникой на мужском лице. — Разве у тебя есть семья?! Не сразу вспомнил и возмутился «Босс». — Только бабуля и соседка-бабуля. Не волнуйся, — Фелиса махнула рукой. — я просто не стала их вписывать как родственников. Юношеский максимализм. Да, она многое что под этим оправдывала. — И когда мы едем? — Летим. В Испанию, к слову. Кажется, он задумался над тем, как будет освобождать их графики работы. Просто прекрасно. — Надеюсь им понравится. — Вот уж вряд-ли.