***
Зря она согласилась идти последней. Ступая по дощатому мосту в полутьме, на неизменно высоких каблуках и с небольшой сумкой, в которой были самые необходимые для ритуалов вещи, Саша дрожала от страха и холода. Она боялась неудачи, хоть и была уверена в собственных силах, боялась запутаться и пойти по ложному следу, боялась, что ее не воспримут всерьез, боялась, что от других экстрасенсов могли остаться мешающие ритуалы или просто слишком сильная энергетика. Боялась, что не сдержит себя руках и выдаст то, что зрителям слишком сильно не понравится. Это ведь не только битва экстрасенсов, но и их фанатов, а ее, по сравнению с остальными, почти не знают. Даже с тем количеством подписчиков, что сейчас есть, тягаться с теми же Шепсами будет очень и очень трудно. Но стоило впереди показаться небольшому дому, находящемуся не в самом лучшем состоянии, как страх исчез, точно его стянули с нее подобно тонкому шелковому шарфу, который свалился где-то за спиной, позволяя с готовностью ступить на участок. Двор был неухоженный, домик низкий и явно нуждающийся в ремонте, неподалеку стоял завалившийся на бок сарай. Было ощущение, что раньше тут кипела жизнь, было много народа — участок хранил много энергии, сейчас же на вид было лишь запустение…и одиночество. В нос ударил запах. Затхлый, но не противный, с примесью металла, земли и пыли. Так пахнет смерть. У нее словно тут своя тропинка была протоптана. Присутствие ее ощущалось так ярко, точно Вербина на кладбище или в морг попала, а она была и там, и там, ей было, с чем сравнить. И это чувствовалось даже без особой концентрации… что тут у людей случилось. И бесятиной пахло, ритуалом каким-то тянуло — Череватый, зараза, делал что-то. Если начнет в работе мешать его энергия, Саша мысленно пообещала самой себе, что наведёт ему порчу на понос, а Толика его закодирует к чертовой матери, чтоб на водку даже смотреть не мог. Из окон сочился яркий жёлтый свет, виднелись операторы, ведущий и члены семьи, к которым она, видимо, и приехала. Александра уверенно зашла внутрь, снимая с себя пальто и проходя в нужную комнату. Обувь снимать не пришлось и, кажется, никто против не был, но она все равно чувствовала себя последней свиньёй, ступая толстыми каблуками по ковру. На улице было сыро, холодно, а асфальта на хуторе не имелось, поэтому на ковровом покрытии и дощатом полу оставались едва заметные следы от подошвы. — Здравствуйте, — она улыбнулась, разглядывая двух мужчин среднего возраста, женщину с карими глазами и, наверное, их мать. Последняя женщина была старше, с коротко стриженными волосами, немного в теле. Смотрела на нее пристально через толстые стекла очков. Хозяйка тут — ее энергией были пропитаны стены, каждый предмет в комнате. И держалась она куда увереннее остальных. — Здравствуйте. Меня Илья зовут, — ведущий по-доброму улыбнулся, протягивая широкую ладонь. Вербина ответила такой же улыбкой, осторожно пожимая руку. Старалась касаться лишь пальцами, потому что сами ладони начинало печь от энергии. Так было всегда перед какой-то серьезной работой. От ведущего энергия была сильная, но мягкая, даже чуть женская. Нечто такое и от Димы Матвеева исходило. Так ощущаются мужчины, не способные на серьезную агрессию. Мягкие, чуть пассивные, безобидные. — Александра, — жильцы ей кивнули. Один из операторов встал прямо около окна, чтобы снять ее лицо крупным планом. Раздражало зверски, но деться было некуда. Нужно было терпеть и привыкать к тому, что ближайшее время камеры будут следовать за ней повсюду, снимать каждое действие и светить своим ублюдским светом прямо в лицо. — Нас предупредили, что будет новый участник… необычный, — женщина с карими глазами кивнула в ее сторону. Вербина развела руки в стороны, мол да, вот она я, никуда не денусь и меня слушать тоже придется. В глазах напротив она видела явное недоверие и скепсис. Удивительно, как никто ещё не решил проверять ее на наушники, подсказки и другую ересь, пользоваться которой было попросту бессмысленно. — Но не сказали, что новый участник будет такой очаровательной девушкой, — на комплимент ведущего не улыбнуться было просто невозможно. Конечно, Саша знала, что довольно симпатична. Она блоггер, а в этой работе очень важна внешность, за которой она пристально следила. И тем не менее, ей хотелось, чтобы в первую очередь люди видели перед собой сильного экстрасенса, а не просто красивую мордашку, большие грустные глазки и длинные ноги на высоких каблуках. Свою двоякую реакцию пришлось скрыть, чтобы не портить и без того шаткое положение. — Итак, давайте я объясню задание, — Илья махнул рукой, указывая на комнату и людей, стоящих напротив Саши. —Дом, люди. Попробуйте понять и почувствовать, почему мы вас пригласили, — вот это, конечно, задание. Ещё более расплывчато загадать, наверное, не вышло. — Вам все понятно? Особо времени раздумывать не было, поэтому Вербина кивнула, поставив сумку на пол. Мотнула головой, откидывая длинные волосы, завязанные в высокий хвост, назад, пристально глянула на жильцов дома, а в том, что это были именно они, она не сомневалась. Хозяйка дома и ее дети — от женщины красными нитями связь тянулась к остальным. И, вроде как, нитей должно было быть больше… Нити от женщины шли яркие, тянулись в стороны, но терялись и обрывались. Значит, люди, связанные с ней кровно, мертвы. — У меня есть просьба, — вытащив из сумки небольшой железный кубок с едва заметным тиснением виноградной лозы, она обратила к Галине — той самой пожилой женщине. Ее имя в разговоре успел упомянуть ведущий. Кажется, спрашивал, как она себя чувствует. — Не могли бы вы набрать сюда воды из-под крана? — работать на собственных силах было ещё рано. Да, нужно показать возможности, но не истощать себя. Поэтому, она сразу же решила обратиться к любимой стихии, которая ей всегда помогала. Можно ещё, конечно, и собственной крови добавить, но ее итак колотило и трясло от энергии, усугублять собственное положение сейчас было ни к чему. Ещё нужны силы на следующие испытания, а если он будет растрачивать все за раз, потом ведущим и съемочной команде придется ловить ее, потому что она начнет постоянно сваливаться в обмороки. Такое уже случалось, и не раз. — Конечно, — женщина забрала кубок, направляясь на кухню. В это время Александра присела на колени, поправляя подол короткой юбки, вытащила крупные четки из опала, на кисточке которых болталась воронья лапа. Вещь была крайне редкой. Она еле смогла найти именно те, что подошли бы ей энергетически, а про всю возню с лапой птицы даже думать не хотелось. Если бы не Максим, вообще бы этот оберег найти не смогла. Сейчас камень должен был помочь. Они были из дома, из ее места силы. Галина вернулась с кубком, протягивая его Вербиной. Саша забрала воду, поставив ее перед собой, вздохнула и подняла взгляд на остальных. — Я буду работать в состоянии… изменённого сознания. Буду плохо реагировать на слова и действия, поэтому не пугайтесь и ничего не спрашивайте — не отвечу, ничего плохого для вас не будет, — она знала, как могут реагировать люди на ее практики, поэтому предупреждала сразу. Случаи всякие уже успели случиться, поэтому, учитывая ошибки прошлого, она старалась максимально обезопасить людей. Ведь помощи она просила у темных сил… вернее, она брала ее без спросу и ведома, потому что иначе было никак. Да и про сознание она немного… утаила. Саша впускала в себя силы, которые влияли на нее всю, а не только на сознание, но, опять же, остальным об этом лучше не знать. Илья кивнул ей: дал добро на действия. Вербина тряхнула ладонями, сжимая в левой четки, правой накрыла кубок, концентрируя силу в кончиках пальцев. Прикрыла глаза, с лёгкостью погружаясь в транс. Довела это умение до автоматизма, научилась делать это так быстро, как только могла, чтобы не тратить часы на концентрацию. Сейчас помогал стресс, из-за которого ее организм будто бы работал с удвоенной силой. В ушах зазвенело, ладони обожгло жаром, внутри все рухнуло, появилось ощущение, что она не сидит, а плывет в пространстве, вокруг циркулировала энергия. Не открывая глаз, она поднесла кубок ко рту, делая несколько небольших глотков. Горло сдавил спазм, которого никто даже не заметил, дыхание перехватило. Тело дернулось. Тонкий мир, как на ладони, соединённый с миром живых, а единственный барьер сейчас — она сама. Александра медленно открыла глаза, оглядываясь. Ощущение и присутствие смерти стало ещё более явным. Она медленно поднялась, не выпуская четок из рук, направилась в другую комнату, следуя собственным ощущениям. Тянуло, давило и манило, точно в другой комнате была цель, к которой срочно нужно было попасть. Ее шаги стали мягче, чуть расхлябанее, в ушах зазвучали голоса. Не мертвых. Тех, чьи силы она крала, от кого пряталась, кто был ей не рад. Они манили, угрожали, насмехались — все и сразу, так приставуче и жутко, что с непривычки можно было бы сойти с ума. Проходя порог, взялась рукой за верх дверного проема — низкие. В другой комнате стояла женщина. Она понимала это интуитивно, потому что видела не призраков. Вербина видела проекции людей в том состоянии, в котором они умерли. Наверное, медиумы видели души, почти что живой человек, только бледнее, а она видела перед собой женщину, чьи волосы оплавились, прилипая к черепу, кожа напоминала не то повисшие лоскуты, не то куски гари, ожоги были настолько сильными, что доходили до самых глубоких слоев плоти, до костей. Спустя столько лет все равно видеть такие вот фантомные трупы — жутко. Собственное тело моментально сковала боль, стало трудно дышать, диафрагму сдавило до судорог, до ужасного жжения и желания вдохнуть чистого воздуха. В нос ударил запах гари. Вербина громко закашляла, хватаясь за стену. Кажется, рядом был Илья, спрашивал что-то, но она не отвечала, наблюдая за проекцией. Женщина повернулась к ней, смотря пустыми глазницами без глаз. От огня видимо… Господи. — Женщина… сгорела, не тут она была… — Саша сглотнула, пытаясь унять боль в теле. Жжение по всему туловищу нарастало, а ее низкий болевой порог нисколько не улучшил ситуацию. — Говорит, на день рождение всех собирала, а получились поминки…— Галина охнула, а Александра продолжила, слушая искаженный до ужасного хрипа голос. — И муж… вдвоем сгорели, задохнулись, — женщина указала на хозяйку дома, а Вербина заметила между ними красную родовую нить, открывающуюся прямо рядом с проекцией. Не дочь и не мать… — Сестра ваша. Проекция пропала, а вместо нее появилась другая. Высокий мужчина. Саша шикнула, присаживаясь на корточки, почти сползая по стене. Боль пронзила голову, горло, всю грудную клетку, плечи, точно в тело втыкали огромные колы. Ее сознание резко повело, а тело хотелось дернуться вперёд и в сторону, как от сильного удара. Мужчина перед ней был ломаный, со следом от ремня безопасности на плече. Саша и рта раскрыть не могла, теряясь в боли. Проекция подошла к ней, присаживаясь на корточки, положила холодную руку на плечо. Вербина услышала детский смех, на нее нахлынули чужие эмоции, веселье, лето… дорога. Она слышала музыку из радио, разговоры, женский смех, детские голоса и… свист шин, удар. — Мужчина… высокий, красивый. С семьёй ехал… морем пахнет, и радио играет… и детки на заднем сиденье. Авария… больно очень, я… ой блять… они все… — дочь Галины тихо всхлипнула, Ларионов опять бубнил под ухом, положив ей руку на плечо, но Вербина не реагировала на него от слова «совсем». Только мешался, поэтому пришлось мягко отстранить его руку от себя собственной дрожащей ладонью. Ведущий охнул, выдав тихое «горячая» и больше лезть не стал. Проекция исчезла, а ее повело дальше, к комнате, в которой стоял диван. Старенький, продавленный. Тут вообще было некомфортно. Раньше столько людей было…а сейчас одиноко, будто весь род вымер. Стоило лишь переступить порог, как тело буквально парализовало. Вербина, не ожидая такого, рухнула на колени. Эта проекция сидеть не могла, она стояла с трудом, пошатываясь. Раздавленная, не человек, а фарш. Не различить даже черт лица, ни возраста или роста. Энергия женская чувствовалась, и детские рыдания в ушах оказались так резко и неожиданно, что сердце удар пропустило. Из глаз от боли хлынули слезы, в ушах голоса орали на все тональности, смешиваясь с плачем, метались картинки. Дорога, свист шин, грузовик, дети в квартире, о которых женщина думала. Тут же картинки каких-то разборок в этом доме, где они сейчас все находились, ссоры постоянные, и разговоры о смерти. И мужчина низкий какой-то, в кресле сидящий. Не в силах больше терпеть боль, от которой уже просто хотелось взвыть, Александра разжала руки, выпуская четки из пальцев. Тут же вышла из транса, тяжело вздыхая. Ее всю лихорадило, руки вообще не слушались. Упёрлась лбом в пол, пытаясь прийти в себя. Слишком много покойников, она не ожидала такого. Раньше работала максимум с двумя сразу.И слишком страшные смерти. Столько боли переносить — слишком. Самой коньки отбросить недолго. — Саша, что с вами? Вы нас очень пугаете, — Илья присел рядом, положив ладонь на ее трясущуюся спину. Александра медленно выдохнула, усаживаясь на полу на ковре. Ей кто-то тут же подал обычный бокал с водой. Пить было сложно — внутри все сжималось, смертью просто воняло, а не пахло, в голове постепенно складывался пазл. Пальцы слушались плохо, в теле то и дело появлялись отголоски боли, точно покойники наказать хотели за то, что их сегодня так много тревожили. Ее они в принципе не очень любили, поэтому неудивительно, что сейчас получает за всех экстрасенсов разом. — Работаю я так… — она отдала бокал, не в силах унять дрожь в руках. Ларионов присел рядом, видя, что подняться экстрасенс сейчас не в состоянии. Осторожно положил ладонь на плечо, пытаясь тем самым поддержать. Вербина такому жесту была благодарна, хоть и считала его чуточку неуместным. Она работала, в конце концов, а не глазки ему строила. Остальные встали вокруг, не зная, что им дальше делать и чего ждать. Александра заговорила спустя пару минут, когда дрожь чуть унялась и боль отступила, а рука ведущего, наконец, перестала греть плечо. — У вас дома смертью разит. Дети умерли… двое, мужчина тот с детьми в машине и женщина… сбили… но так сильно, это как надо было нестись по дороге? — перед глазами все ещё стояла последняя проекция, а в ушах слышался детский плач. Двое деток плакали. Значит, остались сиротами, раз душа этой женщины до сих пор о них очень сильно волнуется. — Ее фура сбила… — Галина тихо шмыгнула носом, уже даже не пытаясь стереть слезы, льющиеся по раскрасневшемуся лицу. От женщины столько боли исходило, что сердце Вербиной уже выдерживать отказывалось. Она поднялась на ноги, едва не рухнув от того, что закружилась голова. Илья просто успел поймать — схватил за руку и бедро, потому что сам все также сидел на полу. Саша даже не посмотрела на него, подходя к женщине, обхватывая ее грубые от работы по дому ладони своими, горячими и трясущимися. Женщина отрицательно закачала головой, не находя в себе сил говорить. — Она домой торопилась просто… детям несла что-то… — хоть проекция исчезла, она улавливала перед глазами слабые образы, тонкие запахи. — Мандаринами пахнет… они фрукты очень любят, она им несла домой, — дочь Галина заревела, кивая головой. Уткнулась в плечо одного из своих братьев, сжимая пальцами мокрый носовой платок. — Еще муж ваш… как во сне умер, боли не было, сестра сгорела в доме со своим мужем… — Галина кивала молча, сжимая ее руки, ища хоть какого-то успокоения. Вербина мягко подалась вперёд, прижимая к себе женщину, которая была куда ниже ее самой. Поджала губы, глядя на остальных членов семьи, льющих слезы от усталости, боли и страха. У самой перед глазами стояла пелена, щеки щипало от пролитых ещё и от физической боли слез, а сейчас подкатывал ещё и новые. Терять близких очень больно, уж ей ли об этом не знать. Тяжело вот так… когда люди уходят один за другим. — Вы смерти все боитесь, говорите про нее постоянно… думаете на кого-то. Ссоры в доме были — дом делили, вам остальные что-то уже понарассказывали успели, — от этого стало особенно противно. Как опытные экстрасенсы могут запугивать людей? Ради эффектности шоу? В гробу она такую эффектность видела. Тут семья буквально от страха и горя умирает, а эти… напридумывали порч каких-нибудь. — Нет у вас ничего в доме, — голос стал жёстче. Она увидела, как Илья поднимается с пола, внимательно ее слушая. —Нет и не было, не виноват никто. Напридумывали себе всякой херни. Накликали сами себе проклятье, теперь боитесь, — она посмотрела в глаза поочередно каждому из оставшихся членов семьи. — Бросьте, отпустите. Это смерть, она приходит ко всем, рано или поздно. Начните жить уже, в конце концов, а не на покойников оглядываться. Им вы там пока не нужны, — она чувствовала, насколько нагнетена была обстановка, как стены этого домика впитывали в себя плохую энергетику страха, ожидания смерти. Впервые встречала таких людей. У них буквально все мысли были заняты смертью, точно для жизни не было никаких проводов и стоило смириться с судьбой, которую они же себе сами и придумали. Как вообще можно в таком ужасе жить? — А если страшно? Мы боимся, что все вернётся. Нам предлагали ритуал… — один из сыновей Галины посмотрел на Вербину, шмыгая носом. В его взгляде была надежда на то, что им помогут, избавят от душевных мук. И как она могла эту надежду забрать? Она чуть склонила голову вбок, пытаясь сообразить, как бы поступить в этой ситуации. С одной стороны, можно было сказать, что все эти ритуалы — чушь полная, и им стоит слушать лишь ее, но… она ведь пришла помогать. Это является ее главной миссией, а уж потом громкое заявление о себе. И если она хочет помочь, значит нужно дать людям возможность успокоиться полностью. В любом случае, она работает вместе с опытными практиками, никакого вреда это никому не принесет. — Если он вам поможет, то делайте. Главное, чтоб вы сами отпустили, поверили. Наши мысли куда материальней, чем вы думаете, — она помогла Галине сесть на диван. Рядом с женщиной опустилась ее дочь, пока сыновья стойко пытались выдержать серьезный разговор на ногах, хотя было видно, что оба держатся из последних сил. — Только изводить себя все перестаньте. Себя, семьи свои, я вас прошу, — она освободила одну из ладоней, беря за руку одного из сыновей Галины, тот пытался стереть мокрые дорожки с щек рукавом. С ним, наверное, стоило поговорить отдельно. Он нервно мял рукава своей серой толстовки, пряча какой-то совсем потерянный взгляд, похожий больше на детский, чем на взгляд взрослого мужика. — Не бросите этой хернёй заниматься, и тогда точно все окажетесь на кладбище. Это не шутки. Смерть приходит, если ее звать, — Вербина покачала головой. Ушло быстро очень много энергии, ей бы пару минут посидеть в полном спокойствии, но… работа есть работа. Судя по взглядом остальных, так просто и быстро ее никто не отпустит. — Саша, вы можете провести ритуал какой-то или помо…. — она не дала Илье договорить, нахмурив темные брови. — Я ритуалить не буду. Это не нужно, — по крайней мере ее ритуалы тут точно были не нужны. — Вы ещё чем-то обеспокоены. Другие участники провести хотели что-то. —Да… — Вам от этого спокойнее станет? — ответом послужили утвердительные кивки. —Тогда проводите. Но, самое главное, выбрасывайте эту дичь всю из головы. Вы друг у друга есть, вы сами себя от смерти этой избавите. Перестаньте ее звать, и она не придет, пока ваше время действительно не наступит. Лёгкая улыбка тронула ее губы, когда в чужих взглядах она, наконец, заметила облегчение. Дочь Галины порывисто обняла ее, сыновья почти одновременно попросили личного разговора, без камер. — У нас ещё есть время? — Саша поднялась на ноги, все ещё держа в своих горячих руках ладонь мужчины. — Сергей, вы так в Сашу вцепились… поговорить нужно? — мужчина утвердительно кивнул головой, нервно дергая пальцами. Александра умоляюще глянула на съемочную команду. Сергей ведь просто так ее не отпустит — ему нужна помощь. У них было время, пока не прибудут остальные экстрасенсы — примерно полчаса. Не так много, но лучше, чем ничего. Оставив съемочную группу, ведущего и оставшихся членов семьи, Вербина прошла за Сергеем на кухню. Хорошо, что Илья напомнил его имя, а то Саша и не помнила, знакомились они или нет. Спрашивать ещё раз имя было бы очень неловко.***
Они говорили о его жизни, о том, как ему стоит поступить дальше, как стоит относится к другим членам семьи, говорили о том, что на его душе, о том, что так тяготит его. Саша заглядывала куда-то глубоко в чужую душу, слушая, что нашептывают противные голоса в голове. Пусть она ненавидела их всей душой, но именно они помогали ей лечить людские души. Мужчина не сдерживал слезы, рыдал ей в плечо, а Вербина спокойно позволяла, забирая все негативные эмоции в себя. Обнимала, гладила плечи, шептала о том, что он в состоянии все наладить сам, если очень сильно захочет. Она перенесет, ей не сложно, а ему потом станет легче. Сергей после разговора остался настолько доволен, что заключил молодого экстрасенса в крепкие долгие объятия, которые, кажется, засняла камера.Саша лишь чувствовала безмерную благодарность и энергию, которой с ней делились, помогали хоть немного восстановиться после тяжёлого первого испытания. Время нашлось и на остальных, в особенности, для второго сына Галины. Пусть уже не так много, но Вербина никого не оставила без внимания. Не в ее принципах было так поступать. Если уж и помогать, то всем, без исключения.А в личном разговоре, казалось, нуждался каждый. И каждый благодарил, говорил о том, что она помогла успокоиться, помогла понять, что все не так страшно.Александра советовала не только разобраться внутри каждого из членов семьи, но и привести участок в надлежащий вид. Сделанный и прибранный с душой двор защищает жильцов не хуже магической защиты. Потом их попросили выйти на улицу, чтобы встретиться с остальными экстрасенсами. Стало ещё холоднее, поднялся просто отвратительный ветер и Саша моментально замёрзла, кутаясь в свое пальто. Нормальной обувью она пренебрегла в пользу красоты, перчатки вообще остались дома, на Сахалине, а шарф остался в номере отеля.Сергей предложил ей опираться о его локоть, чтобы она просто-напросто не поломала себе в потёмках ноги. Да и теплее так было. Отказываться она не стала. Влад, Вика и Олег ждали их, будто бы, не в самом лучшем расположении духа, а когда Галина сообщила, что делать ритуалы, любые в принципе, они передумали, то среди них вообще разразился самый настоящий скандал. Саша лишь в полном шоке стояла, сжимая одной ладонью руку Сергея, другой руку Лидии — дочери Галины. Девушка тряслась от переживаний, ей очень не хотелось никого из экстрасенсов обидеть. И от этого ситуация становилась ещё более дерьмовой, а внутри Вербиной стремительно вспыхивал гнев. Все трое орали, точно маленькие дети, не поделившие лопатки в песочнице, Олег пытался гнать на Влада, приплетал те силы, с которыми он работает, сетовал на то, что Череватый не спросил разрешения, что его Толик ничего хорошего для людей не делает. Виктория спорила сразу с обоими, Влад, точно напуганный кот, пытался от них отмахнуться, уйти подальше. Людей рядом с Сашей начало трясти все сильнее, с каждым словом медиума они переживали все больше и больше. Когда Райдос начала рассказывать про каких-то детей, на чьих костях стоит дом, Саша в принципе засомневалась, что они на одном месте работали. Зато поняла, о каком ритуале идёт речь. И ее немой шок от происходящего рос все сильнее. От того, что сорваться и прекратить этот балаган держал лишь факт того, что семья почти повисла на ней, ища опоры в сложившейся ситуации. Вербина переглянулись с Ильёй, который в стычку между медиумом, чернокнижником и жрицей культа предков влезать не хотел, но прекрасно понимал четвертого экстрасенса, читая в ее светлом взгляде полное непонимание и недовольство. Александра тяжело вздохнула и с порцией новых возгласов от Шепса-младшего все же вмешалась. Молча схватила Олега под руку, уводя на добрые метров десять в сторону. Ткнула пальцами в грудь, хмурясь и сжимая губы в тонкую полоску. — Не смей принижать работу других практиков, даже если они не правы. Нет у тебя никакого ебаного права устраивать там концерт, — новый тычок в грудь. Олег попытался отбить ее руку от себя, но лишь получил сильный шлепок по пальцам, от чего тихо и раздражённо зашипел. — Ещё хоть один визг с твоей стороны, и я тебе сломаю нос, Олежа, — медиум захлопал глазами, хмуря свои густые брови. Его биополе тут же стало чувствоваться сильнее, словно злобы внутри молодого парня прибавилось. И он явно хотел ответить ей. Но Вербину это не пугало. Она такой наглости от медиума просто не ожидала. Какое только он право имеет принижать работу Влада, который искренне хотел помочь, Виктории, которая собиралась тратить свои силы на ритуал. Даже если сама Саша с их версиями согласна не была. Это могло подарить спокойствие семье, а большего и не требовалось. — А ты не много берешь на себя? — медиум нахмурился ещё сильнее, до глубоких складок между бровями, пытаясь нависнуть над ней, задавить морально и физически. Ему явно не нравилось, что какая-то неизвестная выскочка диктует свои правила в моменты его эмоционального триумфа. — Я предупредила. Лучше не зли меня. Мы тут людям помогаем. И если для их успокоения требуется этот ритуал, значит они должны его провести. Слушать парня дальше она не стала. Молча развернулась и направилась обратно, игнорируя яркий свет от камер, направленный прямо в лицо. Устроили тут сраный балаган, в котором даже участвовать стыдно. Она экстрасенс с огромной силой, а не клоун цирковой. В конечном итоге она попрощалась с семьёй, долго обнимаясь с каждым из них на прощание, а потом вместе с Владом отправилась в автобус. Олег с ними сидеть не хотел, Виктория была занята ритуалом. Саше хотелось вырвать на голове пару клоков волос от злости и поорать куда-нибудь в пустоту, чтобы не передавать негатив другим. Влад лишь махнул рукой, говоря, что Шепс просто мелкий придурок, не умеющий принимать силу других. И предложил навести ему порчу… на нестояк, например. Саша идею оценила, но все же не согласилась на нее, не имея желания вообще тратить время на Олега. Она попала на битву сильнейших истеричек.***
Костя приехал к месту съемок чуть позже, чем планировал. Московские пробки, как всегда, вносили свои изменения в намеченные планы, но тем не менее он не опаздывал. На пороге он встретился с курящим Олегом, который при виде провидца поспешил выкинуть бычок, поздороваться и последовать вместе с ним внутрь. Выглядел он каким-то недовольным, но Гецати интересоваться его плохим настроением не собирался. На первом этаже тут и там сновали участники съемочной команды, парочка редакторов, которые что-то впопыхах рассказывали операторам. Мимо них прошла Виктория, снимающая очередное видео. Махнула им рукой, не прерывая своей мысли, и направилась дальше. Надежда Эдуардовна о чем-то разговаривала с Марьяной и Сашей Шепсем. И только зашедшие экстрасенсы не спеша направились к ним, не представляя, чем пока можно себя занять. Откуда-то сбоку, где было помещение для декораций или ещё чего-то, послышался громкий, заливистый женский смех. Такой громкий и внезапный среди съемочной суеты, что оба невольно обратили на него внимание. Гецати перевел взгляд в сторону звука, замечая Сашу, выходящую к ним в компании Череватого. Чернокнижник что-то рассказывал ей, посмеиваясь с собственных шуток, а Вербина поддерживала его рассказ своим заразительным смехом, положив руку на грудную клетку в попытке успокоиться. Заметив экстрасенсов, она помахала им рукой. Сегодня Александра явно чувствовала себя лучше — ее аура казалась заметнее, хоть и оставалась такой же темной, а светлые глаза не казались совсем уж грустными и беспомощными. Она поправила волосы, убранные в чуть небрежный низкий пучок, подходя к коллегам. — Как ваше настроение? — Шепс-старший улыбнулся, разглядывая молодую коллегу. Она ответила ему такой же доброй улыбкой, качая плечами, не скрытыми тканью. Может, видеть его она была не особо и рада, но ее прекрасное расположение духа диктовало улыбку и чуть игривый тон, даже если разговаривать придется не с самыми приятными для нее людьми. — Ну какие все красивые. Дай гляну, — Надежда жестом попросила Сашу сделать оборот вокруг оси. Вербина без вопросов отошла на шаг назад, крутанувшись на каблуках. Сегодня вместо платья она надела узкие брюки и блузку с огромными рукавами, которая не закрывала худых загорелых плеч. И туфли были с ещё более высоким каблуком, чем она надевала до этого, с серебряным черепом на задней стороне, прямо над каблуком. Казалось, на таких даже стоять неудобно, не то, что ходить. — Внешний вид соответствует хорошему настроению? — Александр засунул руки в карманы штанов, бросая быстрый взгляд на Костю и Олега. И если младший всем своим видом показывал, что разговаривать с Вербиной не хочет, то Гецати, не отрывая от девушки пристального взгляда, лишь молча кивнул. — Хорошее настроение впервые за несколько дней, наслаждаюсь, пока мне его не испортили, — Саша оглянулась, точно пытаясь кого-то отыскать среди съёмочной команды. Потом дернулась, замечая того самого редактора, с которым у них вышел на днях не самый лучший разговор, и поспешила к нему, громко цокая каблуками туфель. Удивительно, как она на таком каблуке вообще передвигалась, не ломая и не выворачивая собственных ног. И шаги у нее всегда были жёсткие, решительные. Она не кралась, не ступала робко, боясь лишнего шума. Саша даже обычной походкой заявляла о себе. Она остановила мужчину, мягко положив ладонь ему на плечо. Константин все также следил за ней пристальным взглядом, сам не до конца осознавая, чем же юная экстрасенс так привлекла его внимание. Возможно, новым внешним видом. Пусть платье на ней в прошлый раз было очень красивым, сейчас она выглядела более хрупко, жизнерадостно что-ли, как девушка, а не замученный ребенок. Разговаривала с менеджером, чуть заметно улыбаясь алыми губами, длинные волосы не скрывали худой длинной шеи, которой касались длинные серьги. Не то в виде полумесяцев, не то ещё чего. Гецати в украшениях силен не был. А может, дело в том, что он остался под приятным впечатлением от того, как она прошла испытание. Ожидал от нее куда меньшего. И теперь внутри аланского провидца зарождался интерес. Что эта темная лошадка выдаст ещё, какого с ней поработать на одном испытании? Словно почувствовав его взгляда, Саша повернулась голову в сторону экстрасенса, дернула темной бровью, словно спрашивая, что не так, а когда Костя отрицательно качнул головой, рукой показывая своеобразный жест, который можно было расценить, как «любуюсь», широко улыбнулась ему, щуря глаза и отвешивая лёгкий шутливый поклон. — Господи, нашли время… — Череватый недовольно буркнул себе под нос, наблюдая за переглядками двух экстрасенсов. Из его уст слышать упоминание господа было весьма комично. Гецати никак не отреагировал, отвлекаясь на уведомление в телефоне, а Саша, закончив разговаривать с менеджером и, видимо, разрешив с ним конфликт, в таком же хорошем настроении вернулась к остальным. — У тебя такое настроение хорошее, аж испортить хочется, — она хмыкнула, легонько толкая Влада плечом. Они успели неплохо поладить. Настолько неплохо, что она не обращала внимания на все его колкие фразы, а он мирился с гиперактивностью, которая начала проскакивать в Вербиной, стоило ей полностью восстановить силы и отоспаться. — Не волнуйся, все впереди, — Олег хитро усмехнулся, а Александра лишь показательно глаза закатила. Не интересно ей было слушать его гундеж. Мальчика обидели. Интересно, где ходит Лина? Наверное, ее гримеры к съемкам готовят. Не захотев стоять без дела, Вербина направилась в сторону гримерки, вновь ощущая спиной уже знакомый ей тяжёлый взгляд карих глаз.