Эхо

Тебя я услышу за тысячу верст – мы долгое эхо друг друга. (с) Роад с самого начала знала, что отправляет себя в заточение, но не боялась этого. Тюрьма – это всего лишь замкнутое пространство, которое на деле может быть ограничено размерами целого мира. В своей выдуманной вселенной Роад чувствовала себя абсолютно свободной, но в то же время – очень одинокой. В ее мир не попасть без приглашения. Из него не выйти против ее воли. В этом пространстве фальшивых теней она убивала, сводила с ума, наслаждаясь собственными победами – над собой же. Над тем, что она так хотела сжечь внутри себя, но не могла. Без малейшего повода, повинуясь детскому капризу, она полюбила экзорциста – захотела не сломать его, не подчинить своей воле, а именно сделать счастливым. Его улыбка, его вера – в справедливость, а не в победу – напомнили ей о том времени, когда она сама была человеком, юной, полной надежд девочкой, не подозревающей, что в ней спит память Мечты Ноя. Даже в этом они оказались похожи. Пройдет не так много времени, и Аллена не станет, как не стало и ее – Роад даже не помнила имени, которым представлялась поначалу. Неа – старший брат для нее, теплые чувства к нему понятны, обоснованы, но не так горячи, не так пленительны, как жестокая страсть к врагу, стремление защитить его, укрыть от этой бессмысленной войны. Даже если сущность Ноя сильнее человеческой, она никогда не затронет самой глубины сердца Роад, ее истины. Это и ранило больше всего. Долгое время она жила с мыслями о том, что семья – нечто святое, наиболее ценное и незаменимое в ее жизни. Но вопрос, сорвавшийся с губ Аллена, вновь вернул ее в ту действительность, где не было еще акума, войны, смерти. "Ты человек, но почему ты на стороне зла?" – прямо и уверенно, будто другой истины не существует. Роад уже давно свыклась с той ролью, которая была уготована ей с рождения, с той жизнью, в которой Черный Орден стал врагом, в которой хаос и разрушение творила она сама, в которой не было места тем объятиям и легким прикосновениям, коими сопровождались их редкие встречи с экзорцистом. Смирилась с жизнью, в которой она хотела бы видеть рядом Неа, а не Аллена. Несмотря на свое предательство, Исполнитель был необходим семье – он, а не самоуверенный в своем идеализме мальчишка. Роад смирилась бы и с этим, растоптала бы экзорциста, погрузила бы его в самые глубины ада, чтобы из пекла вышел другой человек – сверхчеловек, в котором черным цветком распускается память ее брата, но... Аллен не показался ей достойным такой смерти. Он ответил ее чувствам, принял их, не ища отговорок в том, что они солдаты противоборствующих армий, что их силы и устремления неравны, не похожи даже. Аллен лишь почувствовал ее тепло, вступил в ее игру – и победил. Истина у них была одна: стук двух сердец, отвечающих друг другу приглушенной, стыдливой нежностью, которая приведет к окончанию войны – для них двоих или для всех. Даже если Неа победит, и Аллена не станет, он всегда будет жить в ее собственном мире, как и безымянная девочка, которая и была единственной Мечтой Роад – мечтой о мирной человеческой жизни. Пусть созданный иллюзией мир – это тюрьма, в которую не проникнет ничто извне, но сюда нет хода и тьме. Любовь здесь будет заперта в невидимых стенах, но у выдуманного памятью и желанием замкнутого пространства есть свои преимущества – эхо здесь раздается куда дольше, громовыми раскатами призывая к себе самого дорогого человека, которого Роад непременно обнимет, когда все закончится. Его голос уже сейчас был слышен ее сердцу. И ей уже не жаль, что ее фантазию разорвут чужие руки, чтобы подарить реальность, куда более яркую и нежную. Роад всегда считала, что в мир Мечты не проникнуть без ее позволения, но эху было все равно.