***
Когда я заговорил с ним первый раз, он метался по автостоянке рядом с моим офисом, сжимая кулаки и выкрикивая ругательства: — Сучьи выблядки! Моя малышка! При моих ста восьмидесяти выше меня на полголовы. Аппетитная задница, майка, выставляющая на обозрение сильные мышцы и двусмысленные татуировки. Вполне достаточно, чтобы сделать стойку. Он подскочил к ближайшему авто и изо всех сил пнул несколько раз по колесу тяжёлым ботинком. Заорала сигнализация. Успешно соревнуясь с ней в громкости, он продолжал бесноваться, сопровождая каждое слово размашистым ударом: — Завтра! Заезд! Ебучие! Мрази! Некоторое время с удовольствием понаблюдав, как ходячая энциклопедия моих фетишей насилует чужую тачку, я достал пачку Treasurer и протянул ему: — Эй, могу чем-то помочь? — Ступай, куда шёл, незабудка, — рыкнул он раздражённо. Сигарету, впрочем, взял, обхватил пухлыми губами золотистый фильтр и нервно зашарил по карманам. — Чёрт, даже зажигалка в седельной сумке осталась. — Тяжелый день? — я поднёс к его лицу гравированную Zippo. Подождал, пока нервно затянется, слегка прищуривая глаз. Если сложить две моих руки — выйдет одна его, если взять два раза его года — получатся мои. Просто идеальная пара. — Какие-то грёбаные ублюдки увели мою Хонду. Ради которой, мать его, я влез в ебучие долги! На каком бычьем хере мне теперь заказы доставлять, а? Сраную «Железную Задницу» как теперь с корешами сдавать? Смысл сказанного я разбирал через слово. Непривычная лексика и бешеная страсть этого парня будоражили застывшую кровь, заставляя её ускорять свой бег и пульсировать в ушных перепонках. Что ж, видимо, жребий брошен, мне предстояло сделать ставку. — Могу помочь с этим, — как можно равнодушнее я закинул наживку. Парень, вознамерившийся продолжить вымещать свои горести на беззащитных железяках, резко развернулся. — Какого сраного хера? — Всё честно. Тебе нужен байк, мне нужен смышлёный преданный пёс, не из моего окружения. Я куплю любой, на твой выбор. Ты станешь моим работником и будешь выполнять поручения, подчиняясь мне лично. Подай-принеси, ничего сложного. Вроде работы курьером. — Да иди ты! Любой? — парень взъерошил волосы, глуповато и растерянно улыбаясь — Выходит, мне не нужно будет развозить пиццу? Тогда даже Харлей? — Абсолютно, — подтвердил я кивком головы. — Как тебе такое? Он помолчал буквально мгновение, гораздо меньше, чем требуется времени для принятия обдуманного решения, и оскалился в ухмылке, показывая ровные белые клыки: — Вуф! Вуф, вуф! Клоун. Посчитал это выгодной сделкой.***
Обещание своё я выполнил. Рэй тоже. Да и попробовал бы не выполнить. Я не первый год управляю Вэйв Энтерпрайзерс и привык верить джентльменам на слово только после того, как мои пальцы надёжно ухватятся за их яйца. Когда настало время подписывать договор залога Nightster Special и трудовой контракт, мой словарь обогатился массой интересных терминов. «Денежная жопа, мажорный задроч, мошонка с баксами», — вот что Рэй рычал себе под нос, не слишком заботясь, что я услышу. На следующий день он явился в мой офис во всей красе, сверкая белыми коленками из огромных дыр на джинсах, позвякивая цепями железных браслетов, поигрывая татуированными мышцами. Победоносно взглянул на едва не рухнувшую в обморок секретаршу, подмигнул ей, и, никем не задерживаемый — она даже не смогла нажать кнопку коммутатора — ввалился в мой кабинет. Не дождавшись приглашения, уселся в кресло напротив, нарочито широко разведя ноги, всем видом демонстрируя, что ему плевать. На меня, на офис, на дорогущий ковёр под его грязными ботинками, на то, что я собираюсь сказать. Настоящий самец. Я не смог сдержать самодовольной улыбки — обожаю, когда такие делают то, что мне нужно. — Не стану щекотать быку яйца, пользуясь твоей терминологией, и сразу перейду к делу, — я подошёл к висящей на стене доске с фотографиями и схемами. — Стоун Инкорпорейшн. Между нашими организациями идёт многолетняя война. Нечестная борьба за рынки влияния, промышленный шпионаж, подкуп, шантаж, угрозы — лишь верхушка айсберга тех методов, которыми они пользуются. Рэй подобрался и сел ровнее. Проняло, наконец, мальчика. — А кое-кто трепался, что работа курьером, — протянул он. — Что за сраное дерьмо? Лоха нашёл? — Ни в коем случае. Твоя миссия мало чем будут отличаться от курьерской. Разве что некоторой долей пикантности. Вот этот человек, — я обвёл пальцем фото на доске, а затем с силой тыкнул в лоб изображению. — Тебе нужно добиться личной встречи с ним, заявить, что ты — обиженный мной любовник. Хочешь продать информацию. Дорого. Я приготовился к новому потоку отборных ругательств, но обернувшись, увидел, что Рэй сверлит меня каким-то новым взглядом. — Да кто мне поверит? — выдал он, так и забыв выматериться. — Мои пристрастия для них не секрет. Приоденем тебя, причешем, а всё остальное на месте, — я обвёл многозначительным взглядом его фигуру, задержавшись на середине композиции. — Поверят, ещё как поверят. — Нет, на такое я не подписывался, — он покачал головой, продолжая пристально меня разглядывать. — Посылаешь к ублюдкам, у которых руки по шею в крови. А если что-то пойдёт не так, даже не станешь искать мой труп? Для этого ты нанял парня с улицы? Думаете, полностью подчинить себе человека — это магия, вуду, заговор? Полнейшая чушь. Я говорю ему: «Помнишь, как в приюте Энди Смит макал тебя головой в унитаз? Как ты захлёбывался водой вперемешку с дерьмом? Как он плевал и мочился на тебя? Этот человек хуже, чем Энди. Я хочу уничтожить его». Рэй застывает и из пунцового становится абсолютно белым. Белее моей рубашки из египетского хлопка от Стефано Риччи стоимостью две тысячи долларов. Полнейшая чушь. Это элементарная психология. Дайте человеку то, в чём он нуждается, напугайте тем, чего боится, нырните на самое потаённое дно его души и разворошите захороненные там скелеты — и он ваш. Абсолютно любой человек. Я говорю ему: «Однажды ты был свидетелем того, как Фрэнк Моуди со своей компанией издевались над бедным Вилли. Его унижали, били, совали в задницу то, что под руку подвернётся, и в итоге изнасиловали. Ты пытался помочь, но тебя тоже избили до беспамятства. Кажется, тебе нравился Вилли. Люди из Стоун ничем не лучше тех ублюдков, что сделали с ним такое». Рэй не выдерживает. Он подрывается с места, в несколько широких шагов преодолевает расстояние между нами и прижимает к доске всем телом, разгорячённый, тяжело дышащий. И провалиться мне на месте, если у этого мерзавца не стоит колом. — Вот, значит, как? Выходит, ты обо мне кое-то знаешь. А я тут голову сломал, какому ангелу мой старик так смачно отсосал, что мне тебя послали, — хрипит он мне в самое ухо, словно пытаясь испепелить мои мысли жарким дыханием. — Думаешь, самый умный? На моих слабостях сыграть решил? А что, если я совсем не такой, как ты думаешь? Может быть, я тогда испытал желание сам это сделать? Изнасиловать его? И он ваш. Абсолютно любой человек. Но мне нужен только этот. Бешеная больная извращённая зверюга. Я думаю: «Абсолютное чудовище». И говорю: «Если у тебя всё получится…» Я думаю: «Великолепно. Так даже ещё интереснее». И говорю: «… я разрешу тебе сделать это со мной. Позволю трахнуть себя. Изнасиловать». Вот и всё, никакой магии. Он оскалился и вернулся в кресло. Коротко бросил: — Рассказывай. Свой план я излагал чертовски убедительно. Никто никогда не догадался бы, что, по большому счёту, мне плевать на Корпорацию Стоун. Не выгорит навредить этим акульим мордам — не сильно бы и расстроился. Целью являлся тот, кто сейчас хмуро выслушивал мои речи.***
Я не сомневался, что Рэй успешно справится с заданием. Через несколько дней он торжествующе нажал кнопку записи разговора с президентом Стоун, дождался моего удовлетворённого кивка и выключил, не дав дослушать. — Ты обещал! — потребовал он. — И не отказываюсь, — я едва успел отпустить секретаршу, велев ей запереть за собой дверь, как был опрокинут на стол лицом вниз. Перо лежавшей на нём ручки впилось в бок. Сдержать возмущённое шипение не вышло, на что Рэй, ухватив за волосы, приложил лицом о деревянную лакированную поверхность. Недостаточно для того, чтобы перед глазами поплыло. Достаточно, чтобы расстроиться. Мало. — Я ещё даже не начал, а ты уже рыпаешься! Нетерпеливый зверёныш уже сорвал с меня пиджак и расстегнул ремень брюк. В одно мгновение я оказался со спущенными штанами в унизительной позе. Да, это очаровательно, но почему так скупо и быстро? Я извернулся и пару раз крепко лягнул своего слишком торопливого насильника. Тот отреагировал на удивление спокойно. Отпустил меня и отошёл. Я огорчённо подумал, что ему пришлось не по нраву сопротивление, попытался подняться на руках, но в ту же секунду мои кисти оказались стянуты шнуром от принтера. — Похоже, я был слишком мягок с такой непослушной сучкой, — задумчиво произнёс он. «Да, Рэй! В этом насквозь изъеденном ложью мире твоя грубость — единственная правдивая вещь», — хотелось отозваться мне, но, господи, как же стыдно было бы показать своё жалкое нутро. — П-пожалуйста! Больше не буду, — выдавил я из себя. — Больше и не сможешь. Он ухватил меня за шею и, швырнув на пол, прикрутил связанные кисти к массивной ножке тяжеленного письменного стола. На такое я не смел и надеяться. Рэй был гораздо лучше, чем в самых смелых мечтах. Мой член не просто стоял, он мучительно пульсировал и истекал влагой прямо на иранский ковёр. Ещё немного, и Рэй догадается, что перед ним — ничтожество, которому безумно нравится всё происходящее. Я попробовал промычать словно от боли, но получился слишком явный стон удовольствия. Ремень змеёй пополз из моих брюк, и я задохнулся от очередного приступа отвращения к себе, поняв, что до головокружения жду того, чтобы этот ремень приложился к моей заднице. Какое счастье, что я уже лежал на полу, иначе мои ноги точно подвели бы меня. Рисунок на ковре расплывался перед глазами, пока я, дрожа от нетерпения и страха, предвкушал шлепок. И не сдержал разочарованного стона, услышав, как Рэй с ворчанием отбросил ремень в сторону. Он ударил меня ладонью. Сначала правую, затем левую ягодицу обожгло кипятком. Шлепки сыпались без остановки, и вырвавшийся вначале похотливый стон сменился умоляющим подвыванием. Удовлетворившись, Рэй уселся на мою измочаленную задницу, схватил за волосы, заставляя прогнуться в спине, вцепился в губы, кусаясь, порыкивая и притираясь затвердевшей под ширинкой плотью. Я выкручивался и протестующе мычал, по крайней мере старался, чтобы это выглядело как бунт, а не как ёрзание задницей по его члену, а своим — по ковру. Не знаю, насколько мне удалось преуспеть в этом деле, по-моему, я обманул только сам себя. Он оторвался, а я, разобранный на части, как полный идиот не смог закрыть рот, в который Рэй не постеснялся запихнуть мой собственный галстук. Я замер, услышав, сзади влажные звуки, похоже, он смазывал слюной свой член, и чуть не кончил, когда почувствовал, как его ладони раздвигают мои ягодицы. Между половинками шлепнулась слюна, он растёр её большим пальцем, проникая внутрь, и сразу вошёл, резко и полностью, навалившись всем телом, кусая за шею. Оказывается, дорогущие брендовые галстуки превосходно глушат звук, иначе мой вопль точно услышали бы на других этажах. Я извивался, рыдал, мычал просьбы о пощаде. Уже не сдерживаясь, уже полностью освободившись от угрызений совести. Как же больно! Как же хорошо! Насколько безумно упоительно не слышать ничего, кроме своих стонов и рыка над ухом: — Заткнись, шлюха, и выгни спину. Подними свою похотливую дырку, чтобы я мог как следует её оттрахать. Я послушно приподнял задницу, подаваясь навстречу одурманивающему мучению, бессовестно отдаваясь своему бесподобному мальчику, а когда почувствовал, как горячая капля вытекает из растраханного зада, больше не мог сдерживаться. Сметающий, как торнадо, оргазм расшвырял меня на атомы. Или это Рэй раскатал меня собой по ковру, рыча, пульсируя внутри, заполняя всё тело. Какое-то время я перестал ощущать, где я и где он. В себя привёл влажный язык, облизывающий ухо. — Посмотри на меня. Я не переборщил? Он всё же меня раскусил, но я получил больше, чем смел надеяться. Мой пёс лежал рядом и обнимал, и тискал. Перебирал волосы и фыркал в подмышку. Мой мальчик вырос таким, как мне и не снилось — умным, сильным, благородным и чувствительным. Я не достоин такого. Он завладел моим вниманием около пяти лет назад. Фотографию подростка, безликого и опустошённого, похожего на растворяющийся призрак, я увидел в личном деле его отца, бывшего служащего Вэйв. Бывшего потому, что он погиб вместе с женой при невыясненных обстоятельствах. В газетах их назвали Ромео и Джульеттой, намекая на то, что супруги работали во враждующих компаниях. Ходили сплетни, что они стали жертвами межкорпоративных войн, но дальше слухов дело не пошло. Я был смешон сам себе. Влюблённость по портрету достойна комедийных пьес. Тем не менее, не мог отказать себе в этой маленькой слабости. Он так смотрел с этого снимка… Понимаю, я всё придумал. Внушил себе, что он сможет понять и разделить со мной боль, затаившуюся внутри меня. Хотя, что знаю о боли я — человек, единственной проблемой которого было существование в режиме «тетрис». С самого детства мой мир беспрерывно обрушивался на голову со всё возрастающей скоростью, а подходящих мест, чтобы воткнуть детальки, никогда не существовало… Знаю, в таких случаях обычно идут за таблетками к психотерапевту, но я отчего-то решил, что мне необходим этот пацан. Разговаривал с его снимками, почти каждый день писал ему письма и никогда не отсылал их. Финансировал приют, в который он попал после смерти родителей. Нанятый частный детектив регулярно снабжал свежими фотографиями и подробностями жизни моего протеже. Я не вмешивался, когда ему приходилось туго. И, клянусь, моё сердце чуть не остановилось, когда я приказал Спайку перевести в приют Рэя отморозков Энди Смита и Фрэнка Моуди. Пришлось подавиться своими чувствами — нельзя воспитать агрессию в псе, не хлеща его по морде. Я сильно рисковал — Рэй мог сломаться, но глядя, как он отращивает мускулы и зубы, как его взгляд постепенно наливается яростью, а кровью кашляют уже бывшие обидчики, убеждался в том, что мои старания не напрасны. Рэй Миллиган вырос именно таким человеком, который был мне нужен. Он никогда не трогал тех, кто был слабее. Когда он устроился разносчиком в ресторанчик на нижнем этаже моей высотки, я подумал, что фортуна слишком милосердна к людям, подобным мне. Похитить его маневренную Хонду было моей идеей. Хотелось начать знакомство с того, чтобы создать в его душе хотя бы иллюзию зависимости, попробовать прицепить поводок. Я и не предполагал, что Спайк справится с заданием так скоро. Какое утончённое удовольствие заключается в том, чтобы услышать восхитительный финальный аккорд симфонии, разыгранной в точности по написанным тобой нотам. Когда прямо в твои руки падает поспевшее райское яблоко. Остаётся только открыть рот, чтобы насладиться его вкусом…***
Не позже, чем завтра, Рэй должен был вернуться с выполненным заданием. Я снабдил его некоторой информацией, чтобы спровоцировать Стоун на необдуманные шаги. Моя гениальная многоходовка должна была занять Рэя надолго, и я восторженно предвкушал, как буду расплачиваться с ним за отличную работу. — К вам детектив Спайк, — затрещал коммуникатор. В последнее время я совсем ослабил контроль над ним и не требовал отчётов. Рэй уже был рядом, и необходимость в Спайке отпадала. Нужно было выплатить ему хорошее выходное пособие и расстаться. — Нам не удалось угнать байк Рэя Миллигана, — пробормотал он, морща лоб и почёсывая затылок. — Что за чёрт? — от удивления я выругался, чего обычно никогда не допускал. Спайк неверно меня понял. Достал платок и промокнул вспотевший лоб. Обычно, моё негодование вставало ему в копеечку. — Почти неделю вокруг крутились, но парень поставил его в гараж, под охранной сигнализацией. Это уже совсем другие затраты. Надо бы накинуть деньжат. — Речь не об этом, — перебил я. — Ты уверен, что Хонда до сих пор у него? — Разумеется, — я отследил всё, с момента приобретения. Кстати, счёт на его покупку оплачен Корпорацией Стоун. Видимо, по моему окаменевшему лицу, Спайк понял, что дело дрянь и забеспокоился: — Прикажешь найти Рэя? — Не нужно, — ответил я несколько заторможенно, собирая в кучу остатки уверенности, что события идут в полном соответствии с моим планом, а не по борозде. — У меня всё под контролем. — А это что?! — изумлённо воскликнул Спайк, протягивая ладонь по направлению книжного шкафа. Не особо прячась, прямо на полке между книг стояла видеокамера. Мой пёс играл всё это время со мной, как с тряпичной куклой.***
Я не стал искать Рэя. Было плевать, если в прессе появятся громкие заголовки о порочных страстях управляющего директора Вэйв Энтерпрайзерс. Гораздо важнее было примириться с мыслью о том, что единственное утешение моей больной души оказалось химерой. С тем, как я был слеп и уверен в собственной исключительности, сплетая сети вокруг того, кто сам оказался охотником. Прошло несколько дней, а новостные издания не вспоминали моё имя. Очередным утром секретарша вручила мне конверт с флешкой. Материалы, содержащиеся в ней, позволяли засадить всю верхушку Стоунов очень надолго. Разумеется, я знал, как правильно ей распорядиться, и уже к полудню люди в форме заполнили помещения Корпорации. Помимо таких мелочей как уклонение от налогов и подкуп должностных лиц, вскрылись незаконный наркотрафик и заказные убийства. Было раскрыто дело «Ромео и Джульетты» — родителей Рэя, которых Стоун убрал мимоходом из-за подозрения в шпионаже. Он заявился через неделю. Решительно прошагал по отчищенному клиниговой службой от спермы ковру и уселся на мои колени, лицом к лицу. Я закрыл глаза, пряча моментально поплывший взгляд, жадно втягивая запах его разгорячённого тела, и через мгновение готов был кончить только от ощущения его тяжести на себе, от того, как заныла не до конца зажившая задница. — Поплыл, незабудка? А я-то боялся, что не захочешь меня больше видеть, — усмехнулся Рэй. — Из-за того, что слил запись, как меня жарят с оттяжкой? Я тебя умоляю. Пусть хоть одно приятное воспоминание скрасит бедолагам длительное тюремное заключение. — В этом кино не видно твоего лица. Я всё время отворачивал тебя от камеры, — нехотя пробурчал он. — У меня была прога, которая кодирует инфу в компьютере и передает её ультразвуком через телефон на мой компьютер. Сложность заключалась в том, чтобы флэшка с ней находилась в разъёме всё время, пока скачиваются данные. Наше видео подошло идеально. Мудила пускал слюни, не отрываясь. Он сказал «наше» видео. — Тогда из-за того, ты использовал Стоунов, чтобы они использовали тебя, чтобы ты мог использовать меня? Я не разобрался только в том, как ты просёк мой замысел с мотоциклом. — Это элементарно, незабудка, — он намотал на кулак мой галстук. Новый галстук. Притянул к своему самодовольному лицу. Я надеялся, что для поцелуя, но получил лишь фырканье. — Пр-р-р-остое совпадение. Для начала я заявился к Стоунам и сказал, что знаю, как подобраться к тебе вплотную. Надо же было как-то действовать, я понятия не имел, на ком вина за смерть моих родителей. Из всех данных у меня было лишь услышанное от отца, что ты играешь за мужскую сборную. Устроился на работу у тебя под боком. Потом меня осенило. «Изобрази жертву, Рэй, — подумал я. — Этот денежный мешок наверняка не упустит момента полюбоваться своим великодушием. По крайней мере, разговор точно завяжется. Ведь человек в беде выглядит так не опасно, так уязвимо». — Вот же пройдоха! Такого я от тебя точно не ожидал! — Я тоже не ожидал, что ты набросишься на меня, осыпая байками и виляя хвостом, как течная сучка, — вскипел он. И уже мягче добавил. — Данные из твоего компа я тоже скачал, как понимаешь. Мои фотографии! Их сотни! И все эти письма! — Согласен, выглядит отвратительно. Но ты ведь тоже использовал меня в тёмную, чтобы отомстить за родителей. Давай будем считать, что наш контракт закрыт полным исполнением обязательств с обоих сторон. — Полай для меня. — Что?! — Ну пожалуйста. Это ведь не сложно. Вуф! Вуф, вуф! Покажи, как лает моя сучка. Клоун. Думает, я откажусь?