Обещание

Шнайдер остался один, дверь неприятно хлопнула, как бы смеясь над его ситуацией. Кристоф так и думал, что смеются над ним все: эти блядские стены, которые окружали его и вытесняли не из квартиры, а как будто из жизни, и даже пиво, одиноко стоящее на тумбочке. Мужчина и сам засмеялся, тихо так, но как-то странно, подумать только, он что с ума сходит? Дверь снова открылась и Шнайдер уже смирился с тем, что крыша поехала. Но оказалось, что не совсем и в комнате снова был Пауль, от которого теперь пахло ночной свежестью и сигаретами. Запах смешивался с его духами, к которым привык Шнай и еще несколько месяцев назад, он напоминал ему о доме, а теперь только о боли и сломанной жизни. — Что надо? — Дрожащим голосом, выдал Кристоф. — Ты... — Тихо ответил Пауль и направился к Шнайдеру, хватая того за руку и резко поднимая на ноги. В глазах Кристофа промелькнула надежда... Пауль вышел на улицу, прохладный ветер заставил поежиться, но от этого было скорее приятно. Он наконец смог дышать — в квартире Шнайдера он не чувствовал воздух, там будто был вакуум. Хайко достал сигареты и ловко выудив одну из пачки, зажал губами, запустив руку в карман, он обнаружил спасительный круг — зажигалку — и подкурил Честерфилд. Сигарету изо рта он доставал редко, так что докурив до фильтра, Пауль обжег губы. В голове все так же было пусто, но в низу живота предательски защипало, когда он вспомнил, как выглядел Шнайдер минут десять назад: красные глаза, синяки под ними, растрепанные волосы, впалые щеки, он сильно похудел, трясущиеся плечи и руки, которые скорее всего сейчас сжимают бутылку, а Ландерс хотел бы, чтобы это был его член. Сдерживаться он не стал и выкинув бычок, который обжигал его губы, пошел обратно. — Что ты делаешь?! — Завопил Шнайдер, но ему не ответили лишь отпустили, от чего тот повалился на колени, Пауль опустился следом и нагнув Шнайдер, стал чуть-ли не рвать на нем одежду. Футболка была чуть приподнята, а штаны и трусы приспущены до колен. — Крис... — Так ласково, как раньше, но от этого Кристофу становилось только мерзко. — Хочешь пиво, м? — Пауль взял открытое пиво с тумбочки и дернув Шнайдера за футболку, прижал его к себе спиной, придерживая рукой, приставил горлышко бутылки к губам. — Пей, тебе же нравится! А Кристоф не понимал, что делать и пил, алкоголь стекал по его подбородку и он чуть ли не захлебывался, кашлял, но Ландерс не убирал, пока пиво не закончилось. Шнай упал на руки, его трясло, он пытался откашляться, получалось плохо Пауль случайно провел рукой по ребрам, их тоже сложно не заметить, все же сильно похудел, Ландерсу льстило то, что по нему так убиваются. Шнай подумал, что все, потому что Хайко ничего не делал, но в следующую секунду в него вошло сначала горлышко, а потом и часть бутылки. Он закричал, а потом снова закашлял. По щекам текли слезы, больно и обидно. Но об этом сейчас было думать некогда, Кристоф думал только о том, что бутылка в его заднице двигается в бешеном темпе и причиняет жуткую боль. Так было в их первую ночь, но тогда Пауль был нежен и когда случайно порвал Шная, пока пытался растянуть пальцами, еще долго извинялся. Сейчас же молчал, хотя явно видел кровь, да и крики давали понять, что это ужасно больно. Руки подкосились, но упасть на пол Кристофу не дал Ландерс. — Не так быстро, сладкий... Знаешь, — Он перешел на шепот. — когда ты умрешь, я порежу вены, чтобы ебать тебя в аду, обещаю... — Пауль держал крепко, а вторая рука вгоняла бутылку в обмякшее тело Шнайдера. — Но сейчас только начало, а ты уже все, ну же постарайся... Через несколько минут Ландерсу наскучило, он достал бутылку и отбросил ее, в следующую же секунду заменяя ее на свой член. Не только Шнайдер дрожал, но и руки Пауля тоже, скорее всего от переполняющего его адреналина. Он наклонился к спине кристофа и задрав его футболку, укусил куда-то в области лопатки, очень сильно, так, что во рту был железный привкус. Когда-то Пауль так же кусал губы Шная, до крови в порыве страсти, вкус был такой же, но то был один из способов показать любовь, а что сейчас? А сейчас гитарист хватал Кристофа за шею, сжимая ее до синяков и надавливая на кадык, от чего Шнайдер снова начинал заходиться кашлем. Новый укус, рука Хайко потянулась к предыдущему, надавливая на него и размазывая по спине кровь, вырисовывая причудливые узоры, почти нежно. Он оставил еще пару бордовый следов на спине Кристофа и так же, с силой, водил руками, двигаясь внутри резко и хаотично. А после остановился и отстранился, смотря на свое творение. — Прекрасно... — Прошептал Пауль и прильнул губами к лопатке Шнайдера. Пол лица гитариста было в крови, она уже подсыхала, но это только доставляло какой-то остроты ощущениям, которые переполняли Хайко. И в следующее мгновение он кончил, дрожь прошла по всему телу, рука на шее Кристофа разомкнулись, он вышел из него и вовсе отпустил, тот бухнулся на пол, Пауль же присел, прислоняясь к тумбочке спиной. Рукой он нащупал стекло разбитой бутылки, которая недавно была в барабанщике. Постепенно стало приходить осознание, он не хотел поворачивать голову, но все же увидев спину Шнайдера, тут же подскочил, застегивая ширинку и ремень. Взяв не открытое пиво, он вылетел из квартиры и захлопнул за собой дверь, прислонился к ней затылком, а потом отскочил как ошпаренный и побежал по лестнице вниз. Домой он добрался, а вот до нормально состояния доберется еще не скоро. После оглушительного хлопка двери, Шнай вздрогнул и приоткрыл глаза, перед ним лежали осколки и он заставил себя взять один из них, приставить к шее. После того, что случилось смерть была самым лучшим выходом, потому что смотреть на Пауля он бы не смог, находится рядом — тоже, знать, что такой, как Ландерс живой тоже было не в его силах. Спина неприятно саднила, шея болела, все тело ломило и было холодно. Он сжал осколок в руке и надавил на сонную артерию , а потом просто отключился, скорее всего от переизбытка эмоций. Шнайдер хотел, чтобы это было в последний раз. Это был правда последний раз, если бы Пауль не выполнил свое обещание.