Кальзанос

Ночь медленно спускалась, вытесняя собой бледневший, угасавший день. Она тёмными струями окрашивала небо, смотрела тысячами глаз на землю. Дневной шум затихал, обнажая жутковатую, давящую тишину, заполненную неслышными звуками грядущей ночи. Она была особенной, эта ночь: ведь именно сегодня люди праздновали Хэллоуин, даже не подозревая, что в другом измерении живут те, кого они привыкли считать плодом богатого воображения предков. Все эти монстры, мифические создания, существа из легенд всех времён и народов собирались здесь. И только один раз в год они могли собраться в этом мире, который был больше похож на один огромный город, в полном составе. И имя этому городу было - Кальзанос… В поместье клана Нура, как всегда, было невыносимо шумно: ёкаи устроили очередную пьянку. На этот раз поводом к такому веселью послужило изгнание мелкой банды с территории Японии. В этом предприятии участвовали и гости, появившиеся в этом мире не так уж и давно: хамоватый лис Хиуру, его сестра Аимизу, отличавшаяся завидным спокойствием, девятихвостый лис Курама, который и перетащил всю честную компанию в этот мир, и гомункул Энви, увязавшийся за остальными ёкаями просто потому, что в самом поместье ему было скучно. Впрочем, ожидания его не оправдались: банда ёкаев, возомнившая о себе слишком многое, разбежалась в разные стороны, как только почувствовала троицу кицунэ и внука Нурарихёна, принявшего свой ночной облик, коим восхищались все. Энви он тоже нравился гораздо больше, чем дневная мямля, которая только и умела, что полагаться на ёкев главного дома. - Итак! За успешную охоту! – завопил низенький ёкай, сидевший рядом с ухмылявшимся Хиуру. Это был высокий парень с огненно-рыжими волосами, большими, широкими ушами и вечно горевшим недюжинным любопытством взглядом. Сегодня он достал себе где-то оранжевое кимоно с золотистыми языками пламени и теперь поворачивался то так, то сяк, рассматривая обновку. - Да здравствует Рикуо-сама! – подтвердил кто-то из нахлынувшей толпы. Одинокий хриплый крик подхватили остальные. Этот вопль вскоре перерос в целую волну шума, действующую на нервы Энви и Генгоро. Последний делал вид, что его всё устраивает, и вёл неспешный разговор с монахом Куротабо, который сидел рядом, поджав под себя ноги. Юки-онна, милая синевласка с медовыми глазами, устремила на своего повелителя полный восхищения и любви взгляд, в прямом смысле тая от того, что он сидел рядом. Высокий беловолосый парень с хитрым прищуром посмотрел на неё и улыбнулся, предложив тост. Девушка покраснела и, запинаясь от волнения, произнесла что-то невнятное. Её лепет подхватил Курама, расположившийся рядом с Кубинаши. Лис, облизнувшись, лихо опрокинул в себя большую чашку сакэ, даже не поперхнувшись при этом. К слову, сейчас грозный девятивостый лис находился в человеческом обличии, превратившись в высокого накачанного юношу с алой волной длинных волос и золотистыми глазами с рыжими искорками. Хвосты он пока убрал, чтобы все ёкаи поместились в комнате, а вот уши с длинными кисточками предпочёл оставить. Энви сидел с мрачным видом: он бы и рад был уйти отсюда, но Хиуру и Курама, не собиравшиеся отпускать единственное трезвое создание из всей компании, постоянно его останавливали. К тому же, Генгоро, пепельноволосый аякаши с жуткими серыми глазами без зрачков, тоже использовал свою чакру, чтобы удержать гомункула. Надо сказать, этот парень в невзрачном сером кимоно мало уступал по силе Кураме, он даже был на одном уровне с Хиуру, сыном биджу. «Чёрт, вот Элрик вовремя ушёл, - с досадой подумал гомункул, отодвигая от себя предложенную чашку с сакэ, которое он благодаря проделкам Курамы терпеть не мог. – Теперь, небось, наблюдает, как эти двое своим «Страхом» дерутся…» Энви, заметив, что оба биджу, а вместе с ними и аякаши, только с первого взгляда казавшийся паинькой, отвлеклись, радостно ухмыльнулся и, вскочив, переместился подальше от ватаги ёкаев. Благо, пробуждённая чакра позволяла сделать это быстро и почти незаметно. «Отлично! – ликовал гомункул. – Если хотят, пусть сидят, мне до этого никакого дела нет!» - он без труда перепрыгнул на следующую крышу, приближаясь к тому месту, где сейчас устроили тренировочный бой Юу и Дисмэй. Как и Энви, они были гомункулами, только вместо Философского камня в их груди был Кровавый камень, созданный Орочимару несколько лет назад. Он являлся создателем обоих гомункулов, но, по иронии судьбы, ни Юу, ни Дисмэй не питали к нему того уважения или восхищения, какое испытывали все подчинённые великого саннина. Как назло, гомункул ничего не увидел: поле боя закрывала тёмная дымка, созданная Юу. Единственное, чем мог довольствоваться Энви – шум боя, судя по всему, переросшего во что-то более серьёзное, чем обычная потасовка. Хмыкнув, он уселся на крыше, свесив ноги и побалтывая ими. Из-за тёмной дымки раздался двойный неразборчивый вопль: видимо, в дело пошли техники шиноби, приправленные «Страхом». Они жрали много чакры, но и урон от подобного был несравнимо большим, чем от обычной техники или проявления «Страха». «А неплохо они там время проводят», - прокомментировал происходящее Страх Энви, который, как гомункул выяснил ещё тогда, когда впервые пробудил его, обладал собственной личностью. К счастью, он не бунтовал против Энви, даже наоборот, преклонялся перед ним и почти всегда принимал его облик, когда гомункул входил в свой внутренний мир. Поначалу это раздражало, но потом он привык. «Может и мы туда?» - не унимался Страх, облизываясь от предвкушения кровопролитной битвы. Приказав этому наглому созданию замолчать, Энви бесшумно спрыгнул с крыши. Он остановился в десятке метров от тёмной дымки, из-за которой доносились голоса Дисмэя и Юу. Они, почувствовав Энви, прекратили драку; Юу даже убрала тёмную дымку, видимо, решила передохнуть. Судя по довольным лицам этой неугомонной парочки, тренировка прошла успешно. Девушка откинула со лба намокшую белую прядь и приветственно улыбнулась, пребывая в отличном настроении. Дисмэй, спустившись на землю и сложив огромные кожистые крылья, в темноте казавшиеся синими, стал рассказывать о том, что теперь на эту технику он затрачивает гораздо меньше чакры. Энви в это время завёл разговор со своим Страхом, который рвался в бой, заскучав в поместье. Как и хозяин, он любил битвы, любил, когда азарт гонит адреналин по венам. - А ёкаи там неплохо время проводят, - хихикнула Юу, облокачиваясь на плечо высокого беловолосого юноши и рассматривая что-то на ноге. – Их даже отсюда слышно. Почему ты ушёл? – поинтересовалась она, вперив хищный взгляд в Энви, на которого по характеру была очень похожа. Можно сказать, они очень даже напоминали брата и сестру, хотя были созданы не только разными существами, но и в разных мирах. - А ты как думаешь? – с привычным ехидством спросил Энви. – Мне там делать нечего. Слушать всякие истории, половина из которых выдумана или приукрашена я не хочу, участвовать в этой дурацкой пьянке, которую затеял Курама – тоже. Дверь одного из небольших домов, примыкавших к поместью, приоткрылась. Оттуда вышел юноша лет восемнадцати, с золотистыми волосами, собранными в хвост, и глазами того же необычного оттенка. Как оказалось позже, Эдвард умудрился заснуть под грохот, доносившийся из самого большого дома поместья, но когда Курама напоил сыновей карасу-тэнгу и стал распевать с ними что-то во весь голос, старший Элрик всё же проснулся. - Энви, и ты здесь? – сонно пробормотал он, приложив одну руку ко лбу, а второй потерев глаза. – Господи, я впервые за это время нормально выспался… Кто там так кричал, кстати? Что произошло? – с лёгким беспокойством спросил алхимик, надеясь, что это не очередная дуэль Хиуру с кем-либо из главного дома клана Нура, спровоцированная самим сыном Курамы. - Да ничего особенного, - ответил Энви, прислонившись к стене, - Курама умудрился споить детёнышей карасу-тэнгу и теперь они развлекаются втроём. Девчонка, видимо, от этого всего воздержалась, - со смешком произнёс он. Почувствовав знакомую чакру в опасной близости от себя любимого, Энви пожалел, что вообще упомянул семейство биджу: Курама и Хиуру, решившие, что в поместье им не разгуляться, переместились сюда вместе со свитой Рикуо и им самим. Судя по хитрой морде старшего лиса, помахивавшего всеми девятью хвостами, из-за чего к биджу опасались подходить ближе, чем метров на десять, он снова задумал какое-то рискованное предприятие. Лис не мог сидеть без дела, ему обязательно надо было повеселиться, прихватив с собой тех, с кем он проводил своё время последние три года. Курама, хитро оскалившись, подошёл к Энви неспешной, крадущейся походкой, какая появлялась у него, когда биджу задумывал то, что могло не понравиться остальным. Он как будто смягчал этой походкой свои слова и поступки: Курама всегда говорил напрямик и не признавал того, что кому-то его решение может не понравиться. - Что тебе надо, ужас, летящий на крыльях ночи? – спросил Энви, надеясь, что это касается только того, что он ушёл с организованной девятихвостым вечеринки. Увы, подозрения гомункула оправдались: речь зашла о том, чтобы переместиться на одну ночь в другой мир, который Курама именовал Кальзанос. - Слышал о таком празднике как Хэллоуин? – облокотившись на Энви, вопрошал лис. – Это американский праздник… Но не в этом дело! – жизнерадостно продолжал он, силой воли заставляя появиться на ладони крупную светлую сферу, полную золотистых искр. – В том мире, о котором я рассказывал, тоже существует подобный праздник, на него столько народу собирается! Монстры и чудовища всех времён и народов стекаются в этот огромный город, чтобы провести там одну ночь и хорошенько повеселиться. - И-и? – протянул Энви, выворачиваясь из-под руки Курамы и отходя от биджу на несколько шагов. - Причём тут мы, Курама? – елейным голосом сказал он, предчувствуя, в какую сторону ветер дует. Ожидания гомункула оправдались: Курама, завертев на руке любимую золотистую сферу, известную в народе как «шар кицунэ», открыл белый проход, больше напоминавший плотную дымку, и сделал приглашающий жест. Не став ждать, пока другие сообразят, лис подтянул всех, кого мог, своей чакрой и махнул в проход. Несколько мгновений – и вся честная компания стоит в плотной дымке по пояс. Здешнее небо было похоже на дымку, только более тёмную и прозрачную. Вдали, как заметил оглядевшийся Энви, высились чёрные дома огромного города, над которыми уже парили самые разные создания, среди которых встречались и такие мутанты, у которых было несколько голов или хвостов. Мрачная атмосфера совсем не вязалась с царившим в городе весельем, это выглядело даже жутковато. - Что… Что это за место? – спросил протрезвевший от резкой смены обстановки Рикуо. Он вдохнул влажный, холодный воздух, который почему-то не отдавался холодом внутри. Юки-онна беспокойно оглядывалась, словно кто-то мог причинить вред любимому хозяину. Девушка чувствовала, сколько здесь собралось ёкаев и подобных им, и её это сильно волновало, можно сказать, даже пугало. Осмотревшись, девушка увидела, что Курама умудрился притащить сюда не только свою компанию, но и Кубинаши, Кеджоро и Куротабо. - Очень интересное сплетение чакр, - глубокомысленно изрёк Генгоро, подняв взор к тёмному небу, которое, казалось, покрыли тяжёлые тучи. Видимо, этот аякаши был единственным, кто чувствовал себя умиротворённым в этом месте. Его вообще мало что могло вывести из себя, благодаря чему высокий худощавый Генгоро ладил практически со всеми, даже с Энви он практически не ссорился. - Эх, давно я тут не был, - протянул Курама, протягивая длинные когтистые руки к тёмному небу и жмурясь так, словно там сияло солнце. – В Кальзанос собираются монстры всех национальностей один раз в год… Ну, посмотрим, кто пришёл на этот раз, - лис, хохотнув, помчался к городу, на ходу крикнув, что пришедший последним рискует потеряться в этом городе и не выйти оттуда. Это был весомый аргумент, чтобы вся компания ринулась к черте города наперегонки. Весёлой кучей-малой они подбежали к высоким чёрным воротам с фигурами летучей мышей наверху. Как оказалось, ворота были закрыты. Генгоро, подёргав их, так и не сумел открыть ворота. В дело вступил плечистый великан Аотабо, взявшийся за ворота и с гордой усмешкой сказавший, что сейчас вырвет их или, по крайней мере, выломает. Он дёрнул раз, другой, но всё было тщетно: ворота не поддавались даже ему. Они трещали, дрожали, но не гнулись. С досадой пнув их, разочарованный Аотабо отошёл в сторону, пропуская вперёд Кураму. - Эх вы, темнота, - хмыкнул лис, дотрагиваясь до ворот и проводя по ним пальцем. – Сизам, откройся! – гаркнул он, громко расхохотавшись. Мыши на воротах зашевелились, закачали головами. Тихо запищав, они расправили крылья; одна из мышей с любопытством свесилась со своего насеста и вперила в Кураму изучающий взгляд. Игра в гляделки продолжалась недолго: мышь, узнав лиса, пропищала что-то на одной ей ведомом языке. Ворота стали со скрипом открываться; чем больше мыши хлопали крыльями, тем быстрее открывались ворота, пропуская путешественников. - Антинаучно, - пробормотал Эдвард, засунув руки в карманы. – Почему ворота открылись, когда мыши замахали крыльями? Они что, энергию вырабатывали? – с иронией спросил он у Хиуру, прошмыгнувшего между сестрой и Генгоро. - А это ты у Бабы-Яги спроси, она этим делом заправляет, - отозвался Курама, закидывая руки за голову и складывая их в замок у шеи. – А вообще… Возможно, как раз эти ворота - дизайн Дракулы… - задумчиво сказал он, хмурясь. – Да, точно, это он устанавливал, ещё лет триста назад… Город производил сильное впечатление: огромные, словно нахмуренные дома, широкие улицы, заполненные блуждающими огоньками, странные гонщики на мотоциклах, которые жонглировали своими головами и гулко хохотали, перекидывая головы один другому; магазинчики, которыми заправляли ведьмы всех возрастов и продавали всё, что только возможно; скелеты, слуги Кощея, сбивавшиеся в оркестры и игравшие всё, от туша до вальса, создавая непередаваемую какофонию, которая действовала на нервы только новичкам; прислужники уже упомянутого Курамой Дракулы носились то тут, то там, превращаясь в мышей и устраивая воздушные гонки; носящиеся туда-сюда русалки, изменившие привычные хвосты на ноги, убегали от водяного и кикиморы. В небе парило столько драконов, что в глазах темнело. Несколько раз перед Энви прокатывались странные тыквы, горевшие изнутри. Пламя, судя по их развесёлым рожам, не причиняло им ни боли, ни неудобств. Курама, решивший провести своим друзьям экскурсию хотя бы по рынку, повёл их туда с гордым видом. «Только не отходите далеко друг от друга, иначе потеряетесь», - подмигивая, говорил он. Но на его предупреждение никто не обратил внимания: глаза у пришедших сюда в первый раз ёкаев разбегались, они быстро разошлись в разные стороны, решив, что в случае чего легко смогут найти друг друга. Хиуру и Аимизу свернули у ресторана, в котором расхаживала молоденькая девушка-вамп, одетая в лучших вампирских традициях: чёрный длинный плащ с красной подкладкой и высокие сапоги до колен. Куротабо быстро нашёл общий язык с группкой Белых дам, которые, в большинстве своём, помогали людям: выводили их на верную дорогу, освещали путь, даже предсказывали будущее; Рикуо вместе с юки-онной остановился у разношерстного оркестра из скелетов, парочки огненных тыкв и увлечённо стучавшего по барабану джинна, который постоянно менял цвет от синего, почти чёрного, до светло-голубого. Аотабо, обнаружив великанов, умчался к ним и вскоре уже мерялся с ними силами; Юу и Дисмэй исчезли у магазина, где продавались чёрные коты, прожившие девять жизней. Хозяином магазина оказалась старая ведьма, продававшая свой товар на этом рынке уже не одно столетие. Рядом с Курамой остались только Энви, Генгоро и Эдвард: у них хватило ума не отходить от лиса, который заболтался со знакомым гоблином, маленьким существом с бронзовой кожей и цепким взглядом ростовщика. Он пытался что-то продать лису, подобострастно хихикал и подмигивал. Энви его поведение не понравилось и он резко высказался в адрес гоблина. Тот, подпрыгнув, возмущённо уставился на гомункула, всплескивая ручками. - Господин не знает от чего отказывется! – запищал гоблин, подскакивая к Энви и мельтеша у того перед глазами. – Это – самый лучший в мире порошок! Избавляет от всех видов опухолей, язв, а также… - Меня это не интересует, - перебил его Энви, не собиравшийся выслушивать всякий бред от этого гоблина. Тот, обиженно шмыгнув носом, с надеждой в маленьких глазках обернулся к биджу. Курама смеха ради купил у него небольшую коробочку с порошком, и гоблин, облизывая длинным языком монеты, удалился. - Зачем ты это сделал? – недовольно спросил Энви, не понимая смысла покупки, которая, скорее всего, подделка. Повернувшись в ту сторону, где перед этим стоял Эдвард, гомункул обнаружил лишь пустое место. «Ещё этого не хватало», - мысленно выругался гомункул, пробуждая чакру. Он попытался отследить, куда пропал Элрик, который не мог далеко уйти, но из-за огромного количества разнообразной энергии так и не смог понять, куда делся алхимик. - О, совершенно забыл сказать: тут надо быть внимательней и на уговоры здешних ведьмочек не поддаваться, - жизнерадостно сказал Курама, своим тоном разозлив Энви, прошипевшего: «А раньше этого сказать нельзя было?». Биджу, развернувшись, ринулся за угол большого тёмного дома, в окнах которого горели свечи и метались тени. Гомункул сорвался с места, не собираясь оставаться в одиночестве, а Генгоро предпочёл остаться: его внимание привлекла хорошенькая светловолосая дриада с венком из клевера. Она, поманив аякаши пальчиком, заманчиво улыбнулась. Энви пробежал несколько переулков, несясь по крышам высоких домов, среди которых встречались даже небоскрёбы. Одно в этих домах было неизменно: все они украшались огромными тыквами с вырезанными мордами. Повсюду горели яркие, разноцветные огни, которые кружились в воздухе и то танцевали, то создавали целые гирлянды, цепляясь друг за друга. Они пищали, переговаривались между собой и цеплялись к прохожим. Несколько таких «светлячков» прицепилось и к Энви, но он быстро отбил у них желание гоняться за ним, прикрикнув на огоньки. Те, обиженно пискнув, гордо удалились. Гомункул нагнал биджу в одном из тесных переулков, где местные духи играли в покер. Пока выигрывал высокий худощавый утопленник с франтовским галстуком-бабочкой. Он, пощипывая усы, стоявшие щёточкой, довольно посмеивался и щёлкал товарищей по лбу. Заметив Кураму, он вежливо поклонился и пригласил его поиграть вместе с ними. Биджу, недолго думая, согласился и уселся между двумя мужчинами, похожих друг на друга как две капли воды: оба толстые, с глазами навыкате, в тёмных фраках и с зализанными назад волосами. Рядом с ними кружилась троица пикси, все как на подбор рыжие, курносые, в зелёных курточках и тёмно-зелёных островерхих колпачках. Один из них не побоялся приблизиться к биджу и даже уселся тому на плечо, поглаживая густую рыжую шерсть. Энви не собирался оставаться здесь и пошёл дальше, с мрачным видом оглядываясь по сторонам. Своей внешностью он привлекал внимание женской половины жителей и гостей великого города. Особенно к нему приставали озорницы-русалки и ведьмочки. Несколько скелетов, стоявшие в рваных платьях, проводили гомункула долгими, незабываемыми взглядами пустых глазниц. Они ещё долго потом обсуждали Энви и вздыхали, сожалея, что он не обратил на них внимания. - Чёрт, да куда же он делся? – бормотал Энви, останаливаясь у заманчивой вывески «Эликсир вечной жизни. Вход только по билетам». Надпись была выложена костями, которые благодаря уже знакомым нам огонькам светилсь не хуже неоновых реклам. Гомункул, ухмыльнувшись, пинком открыл дверь и вошёл туда, не обращая внимания на попытавшегося остановить его шишигу. Тот забегал вперёд, выставлял вперёд ручонки и постоянно шмыгал носом. Энви, которому в голову пришла кое-какая идея, схватил шишигу за шкирку и, подняв на уровень глаз, поинтересовался, насколько хорошо он различает запахи. - Очень хорошо, барин, - удивительно низким для такого маленького создания голосом ответил шишига. – Я могу различить что угодно. Например, сейчас рядом с магазином стоит юноша, который пришёл сюда впервые. Я не слышал раньше его запаха… М-м-м… Железом пахнет, барин, - прогундосил шишига, вытирая нос об рукав. «Понятно…» - Энви, оставив шишигу в покое, глянул через окно на улицу. От увиденного он сначала застыл, а после согнулся пополам от хохота, чуть не падая на пол. Шишига с забавным сморщенным личиком смотрел на него. Он унёсся куда-то и вскоре вернулся со стаканом воды, который хохочущий гомункул оттолкнул. Шишига, вздохнув, зажмурился и вылил весь стакан на голову Энви. Тот, зашипев, повернулся в сторону шишиги, но озорник, тихо хихикая, вовремя смылся. - Только попадись мне на глаза, недоросль! – прорычал гомункул, выскакивая на улицу, где стоял выглядевший лет на пятнадцать Эдвард и извинявшаяся перед ним ведьмочка. - Прости, я не хотела, - оправдывалась она, теребя конец тёмной длинной косы. – Откуда я знала, что ты из-за угла выскочишь вместе с этой… Лилиан? - Э-Элрик, что с тобой? – хихикал вылетевший из здания Энви. – Что-то ты стал поменьше, - улыбаясь до ушей, продолжил он. Эдвард, раздражённо фыркнув, пробурчал, что ничего в этом смешного нет, и отвернулся. Гомункул, перестав смеяться, поинтересовался, что тут произошло. Как оказалось, Эдварда утянула за собой молодая привлекательная ведьма в фиолетовых одеждах, которая твердила, что покажет ему нечто очень важное. Она вывела юношу на одну из главных улиц, в квартал, заполненный ведьмами. Вот там-то они и наткнулись на Тамару, которая училась управлять своей силой. Она как раз отрабатывала одно из омолаживающих заклинаний, когда перед носом выскочили Эдвард и Лилиан. Ведьма вовремя пригнулась, уже знакомая с эффектом этого заклинания, а вот не ожидавший такого поворота событий Стальной увернуться не успел. В результате магия омолодила его на три года. К счастью, умения Тамары не хватило на то, чтобы омолодить на двадцать лет, как это получалось при правильном использовании древнего заклинания, но вот снять его ведьмочка не смогла: этого она, видите ли, ещё не учила. Правда, она успокаивала алхимика тем, что знает одну достаточно опытную ведьму, которая может быстро и безболезненно снять заклинание, вот только находилась эта ведьма в другом конце Кальзаноса, в гостях у Кощея. Там же, по слухам, засел и Дракула. Они собирались там каждый год и то играли в домино, то в покер, то в дурака, то ещё во что-нибудь. - Вот… Я могу тебе помочь, проведу до их замка… Если не заблужусь, - тихо прибавила Тамара. Глупо было бы упрекать ведьмочку в том, что она могла заблудиться: даже опытные ведьмы, вампиры и прочие, кто собирался в этом городе один раз в году, плутали здесь и даже теряли друг друга. Город был настолько большим и таким оживлённым, пёстрым, что заблудиться здесь было очень легко. Эдвард, ковырнув асфальт носком ботинка, согласился. Другого выбора всё равно не было, лучше уж принять помощь нерадивой ведьмочки, чем остаться ни с чем. Вздохнув, он пошёл следом за ведьмочкой, моля Истину, чтобы та поскорее привела его в пресловутый замок. Энви, решивший посмотреть, что из этого выйдет, побежал по крышам следом за ними, продолжая ехидно ухмыляться и острить по поводу изменившегося роста Стального. Тот поначалу терпел, но совсем скоро характер взял своё и в гомункула полетел небольшой шар чакры, чем-то напоминавший расенган, только имевший золотистый оттенок. Гомункул с ухмылкой перехватил золотистый шар, рассекая его выросшим из локтя мечом из плазмы, который тихо гудел и вибрировал от собравшейся в нём чакры. - Что, прошлого раза тебе не хватило? – вкрадчиво поинтересовался Энви, спрыгивая к алхимику. – Продолжить хочешь? - Ты меня достал! – обиженно завопил Эдвард, делая ложный выпад в сторону гомункула. Энви, облизнувшись, отскочил подальше от него и приземлился рядом со спешившим куда-то кобольтом. Тот, недовольно покосившись на Энви, почесал свою рыжую бороду и трусцой побежал к своей цели. «Давай, покажем, кто тут главный! – с упоением завопил Страх по имени Сэнбо, обожавший драться и никогда не упускавший такой возможности. – Ну пожалуйста, Энви!» – заканючил он. Гомункул, недолго думая, позволил Сэнбо «пробудиться», и тот с ликующим воплем, смешанным с благодарностями, вылетел из внутреннего мира Энви. Тело гомункула изменилось: вначале оно покрылось тёмным налётом, потом из спины появились дополнительные руки, державшие по катане, а колени украсили своеобразные тёмно-красные «шпоры». Он и алхимик понеслись друг на друга, не обращая внимания на испуганную Тамару, в жизни подобного кошмара не видавшую. Она крикнула, пытаясь остановить бойцов, но у девушки ничего не получилось. «Как же их разнять? – думала Тамара, нервно дёргая кончик толстой косы. – А, точно!» - лицо от неожиданно пришедшей в светлую головушку мысли просветлело, губы сложились в приятную улыбку, а глаза озорно заблестели. Решив для честности предупредить бойцов, ведьмочка крикнула: - Перестаньте, а то в животных обращу! Конечно же, ни Эдвард, ни Энви не обратили на её заявление никакого внимания. Девушка, выполнив свой долг и успокоив совесть, стала быстро плести заклинание, стараясь не расхохотаться. Несколько мгновений – и два противника превратились в крупных котов. Резко затормозив, они посмотрели друг другу в глаза и насмешливо замяукали. Энви, давясь смехом, тыкал лапой в Стального, обращённого стараниями ведьмочки в крупного кота с золотисто-рыжей, солнечной длинной шерстью и большими янтарными глазами. На лапах красовались белые «носочки», около глаз – светлые разводы, придававшие морде кота совиное выражение. - Сам не лучше! – обиженно зашипел Элрик в сторону гомункула, вздыбив шерсть и усы. Энви, перестав издавать странные звуки, похожие на бульканье, оглядел себя. Чёрная, с синеватым отливом, шерсть, на лапах – тёмно-серая, на спине – светло-серая полоска, которая делит рисунок пополам, делая его похожим на тот топ и мини юбку, какие гомункул носил в своём человеческом обличии. Первые минуты шерсть у него стояла дыбом, хвост был похожим на щётку, а усы то и дело топорщились. Выпустив когти, Энви с возмущенным мяуканьем, подбадриваемый желавшим «отомстить за поруганную честь» Сэнбо, понёсся на ведьмочку, но та схватила появившуюся словно из ниоткуда пышную метлу и взмыла в небо, громко хохоча и побалтывая босыми ногами. - А ну стой! – взвыл Эдвард, осознав, что сейчас может потерять возможность не только отменить заклинание омоложения, но и остаться в облике кота навсегда. Ведьмочка, покружив над ними, показала новым знакомым язык и куда-то унеслась, продолжая хохотать, довольная своей выходкой. - И… Что дальше? – поинтересовался Стальной, обвернув лапы полукольцом пышного хвоста. Он старался казаться спокойным, но алхимик не мог обмануть Энви, который по взгляду видел, что Элрик сейчас также растерян, как и он сам. Самой главной задачей было – найти Тамару, которая смоталась непонятно куда. «Нам теперь что, весь Кальзанос оббежать?! – возмущённо вопил Сэнбо, безуспешно пытаясь помочь хозяину принять нормальный облик. – Как только я эту ведьму увижу, я её, я её…» «Успокойся, бледное подобие меня, - мысленно прорычал Энви, мрачно наблюдая, как его Страх носится по внутреннему миру туда-сюда и то и дело что-то выкрикивает. – Выберемся как-нибудь» Почувствовав над собой что-то большое, Энви непроизвольно прижался к земле и, задрав голову, посмотрел в небо. Как оказалось, там парила Тамара, что-то напевая и улыбаясь. Она плавно опустилась на своей метле между котами и деловито поинтересовалась: - Ну что, ребятки, успокоились? Мы можем дальше нормально разговаривать или вы снова за своё приметесь? – ведьма, подбоченившись, окинула превращённых в котов алхимика и гомункула задорным, живым взглядом, в котором собралось вся её весёлость с хулиганскими искорками. - Ты… Ты! – пытался что-то сказать Энви, не понимая, почему тело не хочет принимать прежний облик по его желанию. – Немедленно преврати меня обратно! – зашипел он, оскалившись и воя. - Ты не сможешь превратиться обратно самостоятельно, - наклонившись и поведя пальчиком перед мордой чёрного кота, сказала Тамара. – Тебя связало моё заклинание. Оно мой конёк, кстати, - не без гордости заметила она, улыбнувшись. – Но, если ты и твой друг будете хорошо себя вести, то, так и быть, превращу обратно… Нет, не сейчас, вы ж так на метлу не поместитесь. - Превращай сейчас! – прорычал Энви, распушив хвост тёмной щёткой и пригинаясь к земле так, как пригинаются все коты перед решающим броском на жертву. – И без твоей дурацкой палки обойдёмся! Тамара, пожав плечиками, произнесла несколко заветных слов и помахала руками. Через несколько секунд коты стали стремительно превращаться обратно, окутываемые светлым сиянием. Превратившись, Энви придирчиво осмотрел себя, подозревая, что ведьма могла превратить его не до конца. К счастью, ни хвоста, ни ушей гомункул не обнаружил, но это его не успокоило. Энви подскочил было к Тамаре, чтобы высказать всё, что о ней думает, но та ловко оседлала метлу и взлетела, помахав им ручкой. «В погоню! – вопил Сэнбо, почувствовав, что сможет помочь любимому хозяину в этом нелёгком деле. – В погоню я ска… Энви, что ты делаешь?! Я, я могу помочь!» «Помолчи хотя бы несколько минут, истерик! – огрызнулся Энви, стремительно превращаясь в тёмно-синего дракона с фиолетовыми перепонками на кожистых крыльях и длинным, хлёстким хвостом, оканчивающимся шипом, напоминавшим наконечник копья. – Страх, тоже мне!» Эдвард не стал ждать, пока Энви взлетит, и преспокойно взобрался тому на спину, не собираясь оставаться в одиночестве. Гомункул, с притворной серьёзностью пригрозив, что если алхимик сам не слезет, то он его скинет, оттолкнулся от земли, прорывая асфальт мощными тёмно-серыми когтями. Эдвард непроизвольно обхватил дракона за шею, чтобы не свалиться, и вжался в густую тёмную гриву. - Что, страшно? – подозрительно ласково прорычал дракон, поворачивая к нему голову и радостно оскаливаясь. - Не-а, мне здесь даже нравится, - фыркнул Эдвард, не собираясь давать гомункулу новый повод для насмешек. В доказательство он даже перестал держаться за дракона и встал на его спине, между крыльями. Энви, фыркнув, покачал головой и ринулся в пике, заставляя Элрика кубарем скатиться со спины и с воплем полететь вниз. Полёт алхимика продожался недолго: Энви вовремя схватил его за шкирку и забросил обратно. - Да-а, совсем не страшно, - насмешливо прорычал он, разворачиваясь в сторону поджидавшей их ведьмочки, которая зависла на метле в отдалении. - Т-ты псих! – завопил Эдвард, свесившись так, чтобы видеть тёмно-красные глаза дракона. Тот лишь ухмыльнулся в ответ на это обвинение и подлетел к ведьмочке, которая, судя по её спокойному лицу, была не сильно удивлена происходящим. За свою жизнь она видела самых различных оборотней, которые превращались не только в волков, но и в крыс, и в котов, и в змей, и даже в драконов. Ведьмочка, недолго думая, причислила Энви к оборотням. - Ну, разобрались? Тогда полетели, - Тамара, шлёпнув метлу по древку, сорвалась с места. Энви без особого труда нагнал её, размахивая огромными крыльями. Ведьмочка неслась всё быстрее, высматривая с высоты тот самый замок, про который уже говорила. Энви и Эдвард, перестав провоцировать друг друга, пришли к выводу, что неплохо было бы воспользоваться стихией Воздуха, коей владел Стальной. Как только алхимик создал воздушный поток, гомункул понёсся раза в два быстрее, краем глаз замечая, что всё вокруг сливается в единую разноцветную полоску. Сзади что-то кричала Тамара, но он не обращал на это внимания и продолжал лететь вперёд. - Да стой же! – в очередной раз крикнула Тамара. – Нам в другую сторону-у! Что за непоседы?! – обиженно пробурчала она, скрестив руки на груди. Барабаня пальцами по метле, девушка думала, как же теперь их нагнать. Метла не могла развить такую скорость, но вот драконы… Быстро оглядевшись, она стала искать Горыныча, одного из самых быстрых и сильных драконов, каких только знала история. Приложив руки ко рту лодочкой, Тамара несколько раз прокричала его имя. Долго ждать не пришлось: Горыныч быстро её услышал и прилетел на зов. Перед девушкой предстал огромный дракон с тремя зубастыми головами, крылья которого были покрыты оранжевым пламенем, а чешуя отливала кроваво-красным. - Зачем мы тебе понадобились? – одновременно спросили три головы, подняв такой рёв, что слышно было на весь Кальзанос. - Горыныч, мне нужно во-о-он тех ребят нагнать, - она помахала рукой в сторону тёмной точки, которую уже почти не было видно. – Можешь помочь? – состроив жалобную гримаску, спросила ведьмочка. – Только ты и можешь их нагнать, ты же самый быстрый из всех, - вкрадчиво продолжила она, решив, что приправить просьбу лестью никогда не помешает. Дракон, прикрыв все три пары тёмно-оранжевых глаз, удовлетворённо зарычал и, подлетев поближе, позволил девушке сесть на среднюю шею. Ведьмочка, перекинув метлу через плечо, деловито обхватила ногами его шею и пригнулась с видом гонщицы, усевшейся на мотоцикл. К слову, мотоцикл у неё тоже был, но он не мог сравниться в скорости с Горынычем. - Сейчас мы их вмиг наго-о-ним, - прорычала правая голова, фыркая. - Лёд тронулся, господа, лёд тронулся, - произнесла левая, отличавшаяся завидным запасом слов. Горыныч, ещё немного пофыркав, сорвался с места так резко, что Тамара чуть не свалилась. Огромный дракон, рядом с которым все остальные казались карликами, разрезал тёмно-серое небо своими пламенными крыльями и довольно порыкивал. Как все драконы, он любил быстро летать, но часто солидное положение не позволяло ему этого сделать: дракон, несущийся по небу как какой-нибудь змеёныш китайского происхождения, выглядел бы странно. Вскоре Горыныч нагнал Энви с Эдвардом и, залетев спереди, выпустил вверх три струи пламени. Гомункул недружелюбно покосился на дракона, которого оседлала довольная собой Тамара, лихо побалтывающая ногами и разговаривавшая с Горынычем. - Вы не в ту сторону полетели, - заявила ведьмочка, наклонившись так, чтобы смотреть прямо в глаза Энви. – Нам туда, - девушка показала направо. Хлопнув Горыныча по шее, она свистнула не хуже Соловья-Разбойника, у которого несколько лет назад брала уроки. Процессия отправилась к замку, который пока что никто не видел. Внизу мелькали раноцветные магазинчики, шныряли летучие мыши, которые с весёлым писком замирали, создавая разнообразные фигуры. Огненных тыкв становилось всё больше и все они спешили в одну сторону. Тамара со знанием дела заявила, что идут они на поклон Дракуле и Кощею, не иначе, и предложила отправиться за ними. Горыныч только подтвердил её слова, сказав, что огненные тыквы, а также скелеты, некоторые из которых смеха ради проглотили свечи так, чтобы они оставались внутри черепушки, каждый год собираются именно около пресловутого замка. - Вам повезло, - беспечно сказала Тамара, помахав пролетавшему мимо вампиру, который летел на огромной летучей мыши, не уступавшей по размерам Энви в нынешнем облике. – Теперь найти замок будет гораздо легче. Только вот двигаются эти ребята как улитки, - ведьмочка поморщилась, указав на завязавших потасовку скелетов, остановившихся посреди улицы. Мимо них с визгом пролетела колесница, запряжённая призрачными лошадями, которые неистово ржали и поводили полупрозрачными мордами. На том месте, где должен был быть кучер, сидел кобольт, который весело размахивал длинным шипящим кнутом и бил ими лошадей. В колеснице сидели Хиуру с Аимизу и разговаривали с усевшейся на крыше вампиршей, с которой уже успели подружиться. На обычно бледном лице играл румянец, в тёмных, почти чёрных глазах светилось искреннее восхищение. - А вон и наши знакомые! – донеслось из колесницы рычание Хиуру, который ради такого случая даже вылез и, задрав голову, что-то прокричал. Засмеявшись, лис засунулся обратно, чтобы продолжить прерванный разговор. Энви, яростно фыркнув, запустил в колесницу огненый шар. Хиуру раскатисто рассмеялся, выполз снова и подставил ладонь, впитывая родственную ему стихию без остатка. Погрозив гомункулу пальцем, юный биджу обратился к кучеру. Колесница помчалась быстрее прежнего, мелькая размытым пятном по улицам. Пока они летели к замку, Энви успел повстречать Генгоро, гулявшего под ручку с раскрасневшейся дриадой, одевшей свой венок на аякаши, Юу с Дисмэем, игравших с чёрным котом, глаза которого горели мистическим огнём, и Рикуо с юки-онной, умудрившихся стащить громадный барабан. Кроме того, оказалось, что не один Курама додумался посещать этот мир каждый год: Нурарихён, пропадавший ежегодно непонятно куда именно в этот день, тоже оказался здесь. Судя по его спокойному виду и по тому, как местные лисы, ведьмы и русалки крутились рядом с ним, старик был здесь авторитетом. Рикуо, когда его встретил, сначала ни слова не мог вымолвить, а потом вместе со своей извечной спутницей подсел к деду. Наконец внизу показался огромный тёмно-серый замок с семью башнями, больше похожий на небоскрёб, настолько он был высокий. Горыныч, облетев замок пару раз, нашёл так называемую «посадочную площадку» и приземлился там. Тамара, спрыгнув с него с видом лихой наездницы, чмокнула каждую из голов в макушку и лёгкой походкой направилась к дверям с золотистой ручкой в виде ухмылявшейся тыквы. Энви, приземлившись, почти мгновенно принял своё любимое обличие. Эдвард еле успел соскочить со стремительно уменьшавшегося дракона и отскочить в сторону. Ведьмочка обернулась, проверяя, не затеяли ли её подопечные новую драку, но, обнаружив, что оба пока настроены более-менее мирно, успокоилась. Подойдя к двери вплотную, девушка наклонилась к ручке и несколько раз щёлкнула тыкву по носу. Ручка, гаденько захихикав, позволила взяться за себя и открыть дверь. Взору вошедшей в замок троицы предстал огромный мрачный коридор, завешанный кроваво-красными гобеленами. Вместо доспехов здесь стояли скелеты, принявшие самые разные позы. Некоторые додумались до того, что под шумок играли в чехарду, гремя костями на весь замок. К счастью, Кощей, увлечённый игрой, их не слышал. - Ну вот, осталось только найти, где именно они расположились, - деланно бодро сказала Тамара, испытывая невольный трепет в этом замке, в который заходила впервые. Она, вдохнув поглубже влажный воздух, пошла быстрее. Ведьмочка прислушивалась к звукам, пыталась определить по запаху, где сейчас находится известная на весь Кальзанос троица, но получалось у неё плоховато. Тамара скидывала всю вину на мышей и скелетов, которые шныряли по всему замку, мешая сосредоточиться. Нахмурившись, она беспомощно осматривалась и трогала руками стены. Энви, глядя на эти бесплодные попытки, только хмыкал и мнгозначительно переглядывался с алхимиком. - Признай, ты не знаешь, где эта Яга сейчас, - сказал он, когда они наворачивали по замку вот уже второй круг. - Знаю, просто подзабыла! – возмутилась Тамара, не желавшая признавать своего поражения. Сжав руки в кулаки, девушка прошла вперёд. Она почти бесшумно шла по мягкому красному ковру, устилавшему добрую половину замка.Изредка в ковре что-то шевелилось, возникали бугры, пару раз из него даже вылетали потревоженные привидения. Они, окидывая ведьмочку надменным взглядом, важно проплывали мимо. - Слушайте, уважаемый, - обратилась Тамара к выплывшему из-за стены высокому господину с пенсне. – Вы не знаете, где сейчас Баба-Яга? – сдавшись, спросила она. Энви, заинтересовавшись задумавшимся привидением, раскинул руки и прошёл сквозь него. Ощущения были не из лучших: тело словно окатила ледяная волна, а внутри всё закололо. Поморщившись, гомункул отошёл от строго посмотревшего на него привидения. - Предположим, знаю, - после долгих раздумий ответил высокий господин. – Она сейчас в западном крыле вместе с Кощеем и Дракулой. Они, если я не ошибаюсь, на домино перешли. - Благодарю, - сказала девушка, срываясь с места. Тёмное платье тихо зашуршало, лихо надвинутая на один глаз шляпа чуть не улетела. Подхватив её, ведьмочка не останавливаясь побежала к западной башне, в которой они ещё не были. Гомункул и алхимик без труда её нагнали, когда ведьмочка уже завернула к крутой винтовой лестнице. По ней они бежали, казалось, целую вечность, пока не выбежали в просторную комнату с высокими потолками. Тамара, рывком открыв дверь, забежала туда первой и остановилась, не решаясь помешать увлечённой троице, игравшей в домино. Судя по хитрому оскалу высокого худощавого брюнета со жгучими чёрными глазами, выирывал он. Рядом с ним сидела ведьма, которой от силы можно было дать лет сорок. Это была полная дама с длинными распущенными русыми волосами и властным взглядом, одетая в русский сарафан и высокий кокошник. - Это и есть твоя Баба-Яга? – со смешком спросил появившийся позади Тамары Энви. – Что-то непохожа… - Помолчи, - шикнула на него молодая ведьмочка, надеясь угомонить этим гомункула. Не тут-то было: Энви безбоязненно подошёл к играющим и заглянул через плечо человека, который больше напоминал скелет. Тот медленно повернул лысую голову к незнакомцу и криво усмехнулся, лихорадочно вспоминая, что же это за гость. Кощею и в голову прийти не могло, что Энви – не гость Бабы-Яги или Дракулы, а совершенно постороннее создание. - Кощеюшка, а что ж ты другой облик не принял? – вкрадчиво поинтересовалась Яга, поглядывая то на свои полные руки, то на худощавое лицо Кощея. – Ты похож на своих поданных. Может, тебя покормить? Авось пополнеешь… - Не надо меня кормить, - хмуро ответил «ходячий скелет». – Мне уже всякая еда после твоих пиров поперёк горла встаёт. - Могу предложить кое-что повкуснее русской национальной еды, - наклонившись к самому уху Кощея, прошептал Дракула. – Думаю, кровь вам будет больше по вкусу, - продолжил он, одёргивая угольно-чёрный плащ и жутко улыбаясь. - Ни-ни, Дракула, мы договоривались! – всплеснула руками Яга, которая, казалось, игнорировала всех, кроме Кощея и Дракулы. – Куда ему кровь? У него с этим… Гемоглобином всё в порядке! - Как хотите, - хмыкнул англичанин, выпрямляясь. – Моё дело предложить. Тамара, воспользовавшись возникшей паузой, кинулась к Яге и что-то горячо зашептала ей на ухо, указывая взглядом на Эдварда. Великая ведьма почти при каждом её слове кивала с важным видом и косилась на незнакомцев. - Так что, поможете? – с надеждой спросила Тамара, перестав нашёптывать. - Отчего ж не помочь? – пожала плечами Яга. – Только учти, деточка, я не буду каждый раз вытаскивать жертв твоих чар из беды. Поняла? Тамара быстро закивала головой, обещая исправиться и больше подобных безобразий не творить. Яга, поверив ей на слово, стала что-то бормотать, не замечая косых взглядов Кощея и Дракулы, недовольных, что подругу оторвали от игры. Тем более, сейчас был её ход… Яга закончила бормотать и, выкрикнув несколько раз слово, одной ей понятное, сделала руками такой жест, будто разорвала что-то. Эдвард, которого окутало синее пламя, принял свой прежний вид и облегчённо улыбнулся, мысленно благодаря Ягу. Гомункул, стоявший рядом с Дракулой, почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Резко обернувшись, он заметил совсем близко от себя Дракулу, который алчно облизывался и скалился, обнажая длинные клыки. - Дракула, фу! – как собаке, строго приказала Яга, хлопнув по столу ладонью так, что стоявшие на нём тыквы подпрыгнули, а несколько маленьких скелетиков с визгом свалились и спрятались за Кощея. – Тебе не говорили, что пробовать кровь у всех – дурной тон? Дракула с невинным видом отошёл в сторонку, словно ничего не произошло, и стал наворачивать круги по комнате, заложив руки за спину. Яга, бросив на него строгий взгляд, смягчилась и подозвала его, приглашая продолжить игру. Тамара на радостях пригласила новых знакомых в магазин, где можно было прикупить различные магические артефакты. Эдвард отказался было, сказав, что не верит в подобную чушь, но Энви умудрился-таки затащить его туда, заявив, что с него глаз спускать нельзя – потеряется ещё. В магазине они столкнулись с Юу и Дисмэем, причём она держала того самого кота, а второй гомункул раздобыл рыжую кошечку, которая подозрительно нежно смотрела на тёмную наглую морду. Энви, отвлекшись на них, забыл даже о том, зачем пошёл в этот магазин. Эдвард, хмуро рассматривавший заставленные склянками, шляпами и прочим полки, привлёк к себе внимание одного из блуждающих огоньков. Ярко-зелёная звёздочка с писком покружилась и уселась ему на плечо. Алхимик пытался отвязаться от неё, но огонёк, выбрав себе хозяина, не собирался никуда уходить и просидел на его плече до самого конца путешествия по Кальзаносу. Уже через несколько часов Курама без особого труда собрал всех, кого сюда привёл, и открыл белый проход в родной мир Рикуо. Ёкаи, попрощавшись с новыми знакомыми, ринулись туда, Курама заскочил за ними. Гомункулы, собравшись в кружок, хохотали вместе с Тамарой, которая решила прогуляться с новыми знакомыми и уже нашла общий язык с Юу. Гомункулы втроём вошли в проход, громко попрощавшись с ведьмой-хохотушкой, а она, придержав устремившегося было за ними алхимика за локоть, приблизилась и внезапно чмокнула его в щёку, заставив парня покраснеть. - А ты смешной, - прошептала Тамара, не отводя твёрдого, насмешливого взгляда. – Обязательно приходи сюда на следующий год, ладно? - А что… - Эдвард хотел что-то сказать, но девушка перебила алхимика, положив палец на губы. - А это… Чтобы тебе запомнился этот день, - хихикнула она, дотронувшись до того места, куда перед этим чмокнула. – До следующего года! – крикнула она, толкая алхимика в проход.