Кружево, ленты, булавки, тесьма...

Долговязый нескладный слуга, причёска которого порой напоминала разворошенное воронье гнездо, появился в лавке мэтра Бонфиса во внеурочное время: обычно его видели утром, сегодня он явился вечером, молча выложил на прилавок необходимую сумму и указал пальцем на три вида бутылок. Это означало, что к его господину явились друзья. Мэтр Бонфис неоднократно видел всех, знал и их имена, что было немудрено: за последнее время компания, состоявшая из королевских мушкетеров и называемая "тремя неразлучными", носившими странные прозвища Атос, Портос и Арамис, получила широкую известность как в квартале Сен-Сюльпис, так и далеко за его пределами. Это были самые отчаянные сорви-головы из полка Тревиля, наводившие ужас на сторонников его высокопреосвященства и вызывавшие восторг поклонников его величества. Конечно, у лавочника свой взгляд на вещи, и всё в этом мире имеет цену: к примеру, восхищение, особенно дамское, если речь идёт о рыцарях благородного происхождения, может стать очень и очень разорительным. Все эти горлопаны-дворяне ничем, кроме длинной шпаги и непомерной спеси обычно не обладают, потому приходится в обращении с ними держать ухо востро. Мэтр Бонфис свою супругу к посетителям лавки близко не подпускал, предпочитая платить двум помощникам. Слуги обычно быстро доносят до своих господ вести о красоте и добросердечии какой-нибудь хозяйской женушки, и там готово дело: явится сам блистательный кавалер, после чего не позже, чем через месяц, у мужа появляются рога, а у любовничка - новый воротник с манжетами, рубашка тонкого полотна, всякие милые безделушки и что там ещё возомнившая себя герцогиней купчиха может подарить красавцу-усачу при шпорах и шпаге... Но господин Атос заслужил полное доверие мэтра Бонфиса, хоть и был королевским мушкетёром - стало быть, носил тот самый мундир, обладатели которого превращали в мягкий воск сердца самых стойких и добродетельных мещанок прекрасного города Парижа. Если квартирная хозяйка господина Атоса мадам Фошо и оказывала ему всяческие авансы, разрешая задерживать полагавшуюся за комнаты плату, то это была её, и только её проблема. Мэтр Бонфис чётко придерживался раз и навсегда заведённых правил и не изменял им никогда, даже если имел дело с управляющими высокопоставленных особ: пять мелких или одна крупная покупка в кредит, две возможности частичного погашения, и потом, если должник не доказывал свою платежеспособность и умение держать данное слово, он навсегда вычеркивался из списка клиентов. Или не вычеркивался, но больше ничего в долг не получал. Господин Атос в прошлом месяце не соизволил заплатить как минимум в мясной лавке, немного был должен в рыбной, совсем чуть задолжал зеленщику, но мэтру Бонфису не был должен ни единого су. Потому мэтр Бонфис с достоинством положил в корзинку слуги требуемое количество бутылок, наполненных разным содержанием. - Всё? - спросил он, хотя знал, что в ответ получит только утвердительный кивок или отрицательный жест рукой. Занятное дело: знать, как зовут хозяина и не иметь представления, как обращаться к слуге. Ощущение, что лакей господина Атоса был немым, преследовало мэтра Бонфиса долго, он почти уверился в этом к тому моменту, когда случайно услышал, как парень сказал слово "окорок". Впрочем, это было неважно, поскольку верный посланец мушкетёра научился успешно заменять слова и даже целые предложения жестами и выразительной мимикой. Подумав, парень покачал головой, выудил из кармана пару монет и указал на ещё три бутылки, причём сделал это с явными признаками сомнения. - Посоветовать что-то? У барина новый приятель, вкусы которого вы не знаете? Губы слуги тронула лёгкая тень улыбки, он чуть пошевелил пальцами, и это означало бы на обычном человеческом языке: "Вы правы, любезный, да и вкусы этого приятеля угадать несложно, вы такого не держите, но уж расстарайтесь, подберите на сумму, которую я дал...". Мэтр Бонфис задумался. - Молодой? Не очень молодой? Ответный жест был настолько выразителен, что виноторговец практически услышал иронически-снисходительное: - Сущий мальчишка! - Провинциал? - Гасконец. Диалог, в котором один спрашивал голосом, а другой отвечал, не произнося ни единого слова, продолжался довольно долго, приобретал всё более оживлённый характер, и в конце его, когда мэтр Бонфис, довольно крякнув, сказал: "Ну, я понял, сейчас сделаю!", слуга украдкой вытер вспотевший лоб большим полотняным платком и опустил уставшие руки. Виноторговец оказался любопытным человеком, и объясняться с ним было трудно. Вот как объяснить, что повод для дружеской посиделки есть, причём важный, но денег нет, зато обязательно нужно подобрать вино каждому по вкусу. Вкус господина Портоса мэтр Бонфис изучил достаточно, вкус господина Арамиса тоже, про вкусы господина Атоса и говорить нечего, но молодой гасконец... Кто бы вообще знал, что предпочитают юные задиристые уроженцы Тарба? Требовалось угодить человеку, который нынче, как ни крути, спас жизнь господину Атосу - стало быть, не экономить и показать, как умеют быть благодарны королевские мушкетёры. Мэтра Бонфиса не было долго, а когда он вернулся, то поставил на прилавок не бутылки, а небольшой бочонок. - Вот, - сказал он, любовно поглаживая деревянные клепки. - Это, сударь, вино с моего личного виноградника в окрестностях Божанси. Оно, правда, белое, а не красное, но за качество я отвечаю. Пусть господа попробуют и решат, стоит ли моя рекомендация иных других, исходящих от благородных дворян. Всё же вином торгую я - стало быть, должен разбираться в товаре, который предлагаю. Заберите ваши деньги, уважаемый. Виноторговец стукнул по крышке бочонка и снова любовно огладил его бока. - Господин Атос вот уже полгода оказывает мне честь состоять постоянным покупателем, а это заслуживает доброго жеста с моей стороны. Вот, от всего сердца. Забирайте свою корзинку, этот бочонок и... Тон торговца изменился, и теперь в его ласковой напевности явственно слышалось шипение разъярённой змеи. Правда, и обращался он уже не к слуге благородного господина, а к собственному помощнику - вихрастому молодому человеку лет двадцати с небольшим. - Боден, где ты шляешься? Почему вино уложено не как следует? Переложи соломой бутылки, немедленно! - Так ведь здесь двадцать шагов всего от двери к двери! - простодушно изумился Боден, но, уловив гневный взгляд своего начальника, поспешно исполнил то, что приказали. Платил Бонфис хорошо, но требовал много, потому следовало беспрекословно подчиняться. Если сам хозяин отлично понимал любой язык, то и его помощники должны были осваивать эту сложную полезную науку. -...и передайте господину Атосу выражение моей нижайшей почтительности. Моя лавка всегда к его услугам. Всё, мы в расчёте? Не забудьте при случае рассказать, что ваш господин и его друзья скажут про моё вино. Эй, Боден, бери бочонок и помоги донести вино! Выпроводив маленькую процессию за дверь (процесс сопровождался добрыми пожеланиями и поклонами, пусть и не слишком церемонными), мэтр Бонфис так же вынул из кармана платок, обмахнулся им, вытер лицо и покачал головой: - Ему бы в Бургундский отель актёром, а он свой талант на службе у мушкетёра гробит... И как бы узнать, как его зовут, парня этого? Вернулся Боден. Зоркий глаз мэтра Бонфиса тотчас заметил, что помощнику успели налить стаканчик вина, причём сделал это господин Портос. Бургундское предназначалось ему, и именно от доброго бургундского губы тотчас приобретают такую яркую окраску. - Господское вино задаром пить повадился, бездельник? - грозно свёл брови мэтр Бонфис. - Так они сами... - пробормотал парень, невольно облизываясь. - Никак нельзя было отказаться. Вот ещё... пол-пистоля дали и велели добавки принести через час. - Бедная мадам Фошо! - пожалел соседку мэтр Бонфис и вдруг сообразил, как узнать имя долговязого слуги. Если тот почти немой, то у мэтра Бонфиса язык имеется! - Боден, а скажи-ка: ты не знаешь, как зовут этого чудака, который у нас сейчас был? Боден замер на месте и изумлённо уставился на хозяина. - Гримо, а как ещё? Неужели он не сказал?