− Говорю вам, господин Дилюк был в Сумеру. Я больше скажу: он был настолько впечатлен нашими элегантными и пламенными уличными танцами, пряностями и сладостями, что этот напиток, не иначе целованный самим Архонтом свободы и вина, разработан благодаря вдохновению Дендро-землей!
Так начинался сказ одного из приезжего сумерца, который так долго живет в Мондштадте, будто родился под крылом Барбатоса. Он был «своим» среди рыцарей, остававшихся этим вечером в таверне после работёнки, и его довольно внимательно слушали, иногда переглядываясь с озорством и улыбками. Подвыпившие люди весьма искусны в лепетании весёлых историй. Но никто из присутствующих не ожидал чего-то большего, кроме смеха.
− Одним из достояний нашей, − рассказчик любил говорить «нашей», подчеркивая любовь к Родине, − земли можно считать литературу. О, народ не мог никогда не писать! Хоть основа у нас, сумерцев, − наука, в гуманитарных вершинах всё также успешно, поверьте! Например, сказки о лесных духах… Стойте, не смейте смеяться, парни, ха-ха, это очень-очень достойные рассказы, которые всей сущностью раскрывают и историю, и особенности климата, природы. Да что уж там! Это же фольклор, понимаете? Это, повторюсь, достояние Сумеру! Но что… Если я скажу… − заговорщический шёпот заставил всех пригнуться к центру грязного стола, − скажу, что достопочтенный господин Дилюк знаком с этими лесными духами!
Пьющие не сдержали хохота. Шум пошел по головам и усиливался каждый раз, когда кто-то начинал смеяться громче, а остальные — за ним.
− Ахахахахахахахахах!
− Хахах, о Архонты!
− Ну ты даёшь!
Истории про приключения Рагнвиндра были обо всём, что повествуют книжки о рыцарях и подвигах. Там было место и любви, незаконной или безответной. Возможно, играл в повествовании даже любовный многоугольник. Без разной степени опасности подвигов также не обошлось. Среди простых жителей Мондштадта, не сразу обративших внимания на Дилюка по его возвращении, красноволосый красавец в последнее время становился не столько одним из успешнейших предпринимателей, сколько литературным персонажем, сразу после загадочного «Полуночного героя». Но его, несмотря на обилие слухов и догадок, впервые причисляют к какой-нибудь сказке для детей. Это же совсем не вписывается в облик столь серьезного мужчины, даже когда он был немного моложе! Просто смех!
Рассказчик переждал шторм реакций. И, когда рыцари затихли, он выпрямился и с ничуть не обиженной, даже еще более заигравшей улыбкой продолжил:
− Да, да, представьте Дилюка и аранару… Вы же в курсе, как выглядят эти странные сказочные существа? Позвольте показать, − попутно мужчина вытащил кошель, а оттуда − вырезку с рисунком смешного человечка в шляпке, − изображение из детской сказки. Вот он, наш сумерский аранара! Хотя бы у одного сумерца дома должна быть статуэтка-аранара, приносящая удачу или плодородие… Пусть в народе бытует мнение, что духи живут среди деревьев и никогда не показываются людям, но мистер Рагнвиндр особенный, иначе бы он не получил Глаз Бога!
Как же господин Дилюк и аранара познакомились? Ну, по глазам вижу, хе, заинтересовал… Слушайте внимательно, повторять больше одного раза не стану!
Ни для кого не секрет, что наши тропические леса весьма широко распространены чуть ли не везде. Что уж там, основной город построен на большом дереве. А великий архонт олицетворяет Дендро, энергию земли и растений. И для столь большой лесной местности неудивительно обилие дождливых дней. Однажды я выходил на протяжении недели из дома, и все это время так лило, что нижние ярусы города затопило к концу… Ну, неважно это! Важно то, что Дилюк, путешествуя по Сумеру, попал как раз в одну из такую неделю прямо в лес Мотийимы. Все ведь понимают юношескую тягу к неизведанному. Будь я моложе, я бы так же исследовал какой-нибудь лес или тёмную пещеру. Каждый хочет свершить какое-то открытие для себя или просто побыть героем. Юный на тот момент господин был не исключением.
Лес Мотийимы — самый дождливый район. Ну угораздило же молодого Рангвиндра именно там оказаться! Нет, если бы ближе к порту или к городу, но нужно было обязательно в высокоствольных джунглях… Извините, кхм! Соответственно, почва там влажная, даже слишком. Склоны окружают небольшое лесное лежбище. Зачастую на лес обрушиваются небольшие оползни. Как раз под очередным таким земельным бедствием оказался господин. Не в смысле погребенный в землю заживо, что звучит куда интереснее: юноша вовремя спрятался в пещере, и ее единственный вход как раз загородило. Хотя не пещера… Просто углубление в скале, как след от большого стального шара. Таких много раскидано в горах. Повезло, что у них стены каменные, а сходившая грязевая лавина была по самому краешку, что не заполнило все пространство! Не представляю, что было бы, если б тогда молодого Рангвиндра не стало…
Не просто так господин является одним из успешнейших предпринимателей Тейвата. Он красив, умён и очень мил. И тогда, оказавшись под оползнем, не растерялся, спокойно развел костер из подручных средств и специального снаряжения. Глупо уходить в путешествие или на разведку без рюкзака со всем экстренно необходимым.
Дилюк сидел у огня, выставив ладони над красно-рыжими облизывающимися языками, и долгое время молчал. Он думал, как ему выбраться. И решение было, пожалуй, единственным: воспользоваться небольшой лопаткой через некоторое время, пока сверху не сойдет совсем земля. Сверившись с часами на груди, парень весьма удрученно вздохнул. Время примерного освобождения было только через несколько часов в лучшем случае. Ничего, воды и еды хватит. Юноша не боялся за себя, не боялся темноты и замкнутого пространства, хотя психике, как говорят ученые, трудно долго выносить давящее ощущение от стен в узком пространстве. Пока часы беззвучно идут стрелками медленно, неспешно, молодой Рангвиндр решает прилечь и отдохнуть. За сном стрелки на циферблате ускоряются, как ветер, когда бежишь от тигров. В столь спокойном месте сновидение придет быстро…
− Ай-яй-яяй-яй!!!!!!!! − Вы посчитаете меня старым вороном, который каркает проклятья. Но я не виноват, такова история! И я прав, в тишине спится быстрее, если ты не топишь голову в мыслях и прошедших буднях…
Не прошло и пятнадцати минут, как в безлюдном, казалось раньше, месте раздался тонкий крик, а за ним − всхлипы. Дилюк, как в час опасности, как если бы убийца с острым ножом был в сантиметре от локона, закрывающего ухо, вскочил и приготовился к нападению, вытащив из кармана тонкий, словно клювик пыльцевой птички, лезвием кинжал. Он сначала посчитал, что это ему предвиделось, когда сознательное вступило на ступень бессознательного, в шаге от дремоты, но всё равно перестраховался; на стене от света отражалась не только тень напряжённого тела, схожей позой человека, но и тень какой-то картофелины с двумя колосками сверху. Багровый взгляд тут же хмуро скользнул вбок на пол и заметил: рядом сидело непонятной формы существо, чей кончик шляпки загорелся. Дилюк инстинктивно взял горсть песка, что усыпал пол пещерки, и закинул им плачущее «растение», кое-как потушив. «Не хватало еще зимнего праздника с подобием соломенного чучела», − определенно тогда подумал застигнутый врасплох путешественник.
− Ай-яй, как так мог! Ах! Ай-яй! — причитал красно-жёлтый гость. — Ах, как так! Какой аранара неудачливый! Какой аранара глупый аранара!
Дилюк недоуменно хлопает глазами и слушает всхлипы «картошки».
− Ах, ой, ну почему я не послушался аранар? Ах, ах, как же быть? Как же быть? Затерялся в каменной дырке! Зажёгся! Ах, ах, спасите Араяйа, спасите! Хнык-хнык!
Рангвиндр никогда не пил. Он был трезв, как стёклышко, в тот момент. Не то, что мы, пьяные придурки, ха-ха! И уж тем более он не принимал никогда дурманящие нос и разум вещества. Потому юноша весьма и весьма был шокирован увидеть что-то такое… Сказочно-загадочное, не от своего воображения! Тс-с, не смейтесь… Слушайте…
− Прекрати причитать, − раздался строгий голос; господин Дилюк и в нынешнее время не блещет чувствами напоказ.
− Ой! Ой! — существо тут же вскочило на маленькие ножки и засуетилось, начало бегать со странным чпоканьем вокруг; оно и не заметило, что огонь на росточке головы стих, да и много другого не замечало ввиду перепуга. — Затерялся в каменной дырке! Зажёгся! И нару встретил! Красного-красного нару! Анху! Анху! Конец аранаре Араяйа, конец!
− Эй, прекрати! — в пылкости юношеской своей человек схватил за шляпку, не особо думая, и приподнял шумящее существо над землей. — Ты в безопасности.
− Ах, ой, бедный Араяйа! Дурак Араяйа! Прости, красный нара, Араяйа, только не бей его, не ешь его, не топчи его!
− Не буду.
Дилюк поставил на ноги аранару, надеясь, что тот кое-как успокоился. Он внимательно осмотрел гномика в шляпке и хмыкнул. В его голове пронеслись подозрения, что это не реальность, а сон. Но Араяй так шумел, что сложно было представить себе это частью умиротворённого сна.
Парочка молчала. И юноша, улегшийся головой обратно на рюкзак, и лесной дух, внимательно осматривающийся. Топотышка закончил с разглядыванием их ямки только спустя двухсот тридцати пяти шагов и подошел, встал перед носом Дилюка. Красно-жёлтое тельце постоянно было в движении, ни на секунду не прекращало брыкаться, как будто пребывало в танце. А чёрные глаза-пуговки при этом не моргали, что выглядело жутковато.
− Нара тоже глупый, как Араяй?
Молодой господин приподнял бровь, а после прихмурился.
Он негромко и вежливо ответил:
− Нет.
− Тогда почему нара застрял с аранарой?
− Из-за дождя.
− Ах! Да! Это весьма неприятно, когда оно оказывается врагом, а не другом аранар и нар! — Араяй плюхнулся в сидячее положение перед лицом сидящего и задвигал беспокойно подобием лапок. — Я боюсь! Но нара не должен бояться. Нара и аранара обязательно должны выбраться. Мы выберемся! Надо подождать. Да, да, когда перестанет «тс-тс» снаружи. Мы обязательно выберемся. Только не ешь Араяйа, нара!
− Я не собираюсь есть тебя.
− Ах, спасибо большое, красная нара! Спасибо! Спасибо!
Дилюк начинал уставать от болтовни и восклицаний. Давно он не общался с кем-то один на один. В целом он уже давно не разговаривал с кем-либо, привыкший пребывать наедине с мыслями.
− Араяй рад познакомиться с нарой. Теперь у Араяйа есть ещё один друг нара. В Варанаре будут рады. Араяй не такой уж неудачливый. А ты, нара? Ты удачливый нара? Ты встретил аранару, ты должен быть удачливым!
− Хах… − со стороны речь аранары звучала смешно и по-детски, но у Рангвиндра поселилось в душе неприятное ощущение утраты, и он отвел взгляд от существа.
Они еще немного помолчали. Араяй смотрел на Дилюка, мило улыбаясь, а второй, в свою очередь, смотрел на огонь.
− Нара, Араяй всегда хотел спросить! Почему вы не живёте дружно, как аранары? — вновь послышалась неугомонная нежная речь, как у ребенка. — Взрослые нары всегда борятся. Так, что вана дрожит. Аранары не борятся. Вана спит.
− Нары — это люди? — уточняет смышленный юноша. — Люди растут так, чтобы ненавидеть других…
− Не понимаю, что такое «люди».
− Ха… Нары… − слышится протяжный и усталый вздох. − Нары растут так, чтобы ненавидеть других нар. Нары не могут принять других нар, потому что они кардинально отличаются ценностями, мировоззрением. Никто не может принять чужую сторону. Легче заставить через насилие принять свою, как многие считают. Поэтому… поэтому «вана дрожит».
− Трудно понять речь нар! — издаёт короткий всхлип аранара. − Красная нара, как тебя зовут? Я Араяй! Нара давно это понял.
− Дилюк. Дилюк Рангвиндр.
− Красная нара Ди… Дилюк! Красная нара Дилюк. Аранара рад новому другу, − аранара приподнялся подгорелым росточком от земли и покружился, прежде чем снова осесть. — Красная нара Дилюк тоже из нар, заставляющих бедную вану дрожать?
− Думаю, что да, − кивает красноволосый и чувствует некий стыд за это перед существом.
− Как же так? — удивляется красно-жёлтая аранара и начинает шуметь росточком на голове. — Красный нара же хороший! Почему нара Дилюк делает такие ужасные-ужасные вещи? Араяй не может поверить!
Дилюк промолчал. Он сложил руки на животе, улегшись полностью на спину, и устремил взор в потолок, в котором отражались небольшие искорки, помимо света. Этот вопрос был одним из первостепенных в его голове, когда он садится в одиночестве перед камином, подперев голову, и слушает тишину за окном да треск углей. «Почему он делает такие ужасные вещи?». Из-за мести? Из-за жажды справедливости? Из-за вещей, которые он считает злом? Из-за горя? Из-за едкой слезливой печали?
− Все нары рано или поздно делают ужасные вещи. Некоторым нарам жаль. Некоторым нарам все равно. Мне жаль.
− Почему нара Дилюк не может перестать делать ужасные вещи, если ему жаль?
− Потому что нужно закончить то, что начал. Иначе любое, что я делал, будет бессмысленным. И это страшно.
− Ах, аранара ничегошеньки не понимает! Взрослые нары очень-очень глупые и сложные! — мотает головой Араяй. — Нара Дилюк тоже глупый. Нужно жить как аранары. Вместе.
− Нужно…
Маленькая компания снова погрузились в молчание. Дилюк прикрыл глаза, расслабился и совсем примолк. Он устал наблюдать за огнем, за пещерой, за аранарой. Он думал только о том, что хочет увидеть приятный и здоровый сон. А Араяй, чувствуя спутника, не мешает. Даже неожиданно начинает тихо петь. Его голос звучал успокаивающим, словно «нары» поют колыбельные…
***
Рассказчик затих. Он оперся подбородком о кулак и загадочно улыбнулся, глядя куда-то сквозь слушающих. Все выжидали, напрягшись с улыбками. Но странный сумерец все не говорил и не говорил.
− Так что было дальше? — один из собравшихся не выдержал и стукнул стаканом о стол через пару минут.
− А дальше всем известно: Дилюк благополучно выбрался не без помощи маленького друга, и они разошлись по миру как два муравья из одного муравейника. Может, они снова когда-нибудь встретятся, чтобы снова предаться глупой болтовне.
− И к чему это всё было? — хмурится кто-то второй; все ожидали что-то эпичное, легендарное или ужасно смешное, а в итоге получили бред. — Что интересного в этом-то?
− Абсолютно ничего! — громко хохочет рассказчик, чокается с некоторыми сидящими и залпом выпивает напиток. — Ах, еще этого безупречного, благословленного напитка, умоляю!
***
Красноволосый мужчина смотрел вниз, на первый этаж, опираясь локтями о перила. Он слышал все от начала до конца. И абсолютно не стыдился, что немного улыбался, насмехался над всей этой историей. Где-то она точно имеет место быть: злой красный нара и шумный глупый аранара.
