Или, может быть..

Утро было прохладным в течение последних нескольких недель, но сегодня, казалось, это было исключением. Солнечный свет проник в окна и, рассеиваемый занавесками, ярко освещал интерьер квартиры. Первый ясный день из многих грядущих, признак приближающейся жаркой погоды. Рози Ватсон все еще спала в комнате своего отца, так как время будить ее и отводить в детский сад еще не пришло. В такое утро было легко осмотреть интерьер 221Б и заметить все признаки того, что время шло. Самый крупным признаком был мужчина, который сидел перед Шерлоком Холмсом, и его дочь. Джон Ватсон снова переехал к нему, покинув предыдущий дом и вернувшись в их меньшую, хаотичную квартирку. Шерлок поймал себя на мысли, что думает об этом несколько раз с тех пор, как это случилось. Конечно, в том, что Шерлок размышлял, не было ничего необычного. Если бы кто-то мог громко слышать его мысли, 221Б был бы спокоен только в том случае, если бы находился где-то в другом месте. Однако он счел немного иррациональным все еще подвергать сомнению события «после Эвр» по прошествии нескольких месяцев. Иногда он думал о том, как мог бы раскритиковать Джона за его решение вернуться к нему, мог бы высмеять его за то, что он считал крошечную, неорганизованную квартирку для расследования преступлений лучшим местом для воспитания своей дочери, он мог бы отпустить тонну язвительных комментариев о том, что сказали бы люди, если бы они услышали, что двое мужчин живут вместе и растят ребенка. Но истина в том, что Шерлок не хотел делать ничего из этого. По правде говоря, он испытал большое облегчение и был доволен тем, что Джон вернулся в 221Б, как и миссис Хадсон, и все остальные. Но особенно Холмс. Шерлок думал и об этом. Смирившись с травмирующими событиями своего детства, он начал лучше осознавать свои эмоции и сентиментальную сторону, поэтому не было никаких сомнений в том, что Джон ему глубоко небезразличен, и вот почему он был счастлив снова жить с ним. Это было понятно как Божий день! Однако что было не совсем ясно, так это то, как он повел себя после того, когда понял, как он заботится о Джоне. Слишком сложно, чтобы представить это как и на бумаге, так и в его голове. Шерлок Холмс всегда слишком тщательно анализировал всех, кто его окружал, но в последнее время его анализ был ослаблен туманным, сбивающим с толку дымом, из-за которого он терял концентрацию. И на самом деле он не анализировал того, что делал Джон — по крайней мере, никаких отдаленно важных деталей Холмс не помнил, — он просто откровенно пялился на него. Смотрел, не задумываясь, что делал. Прекрасный пример этому можно было бы найти прямо сейчас, когда эти двое сидели за столом в своей гостиной прямо у окна, наслаждаясь завтраком в уютной тишине. Между ними стояли две чайные чашки, а тарелка с горстью печенья, которое миссис Хадсон купила накануне, постепенно поглощалась. Джон отдыхал, читая газету, все еще пытаясь сохранить старые привычки, и хотя Шерлок намеревался пролистать Твиттер в попытке найти новости быстрее Джона, он просто уставился на него. Холмс наблюдал за тем, как его губы прижимались к чашке, когда он пил, за тем, как он часто с «трудом» переворачивал страницы, за тем, как его рука тянулась к печенью, и за его крошечными кивками, которые он давал во время чтения. Он наблюдал за всем. Джон тихим голосом давал комментарии по определенным темам, о которых он читал, а Шерлок рассеянно гудел или отвечал утвердительно, погруженный в свои мысли. Это стало для них своего рода рутиной, чрезвычайно домашней по сравнению с тем, что представляла их жизнь раньше. Шерлок задался вопросом, почему, несмотря на то, что они были двумя личностями, одержимыми опасностью и спонтанными решениями, они были так довольны возвращением к этому более тихому, безмятежному образу жизни сейчас. Возможно, они просто старели, а может быть, в этом сыграло свою роль то, что рядом был маленький ребенок. Нет, Шерлок думал, что знает истинную причину этого. У них было достаточно "сумасшедших приключений", по крайней мере, на некоторое время, после того как они слишком часто были близки к реальной смерти за короткий промежуток времени. Вероятно, именно поэтому он продолжал так пялиться на Джона. В тот день, во время игры Эвр, был момент, когда он действительно подумал, что Джон умрет. Думал, что не сможет добраться до него вовремя, а тот утонет. Всего несколько раз в своей жизни Шерлок чувствовал себя настолько неуправляемым, настолько запаниковавшим. Первый раз — в детстве, во второй — в Баскервиле, в третий, когда Джим Мориарти притворялся актером. В четвертый, когда он изо всех сил пытался разгадать ход игры и спасти Джона Ватсона. Джон Ватсон. На самом деле Шерлок сделал бы все, чтобы уберечь его. Потому что у него была дочь, да и сам он был хорошим человеком. И потому, что он обещал Мэри. Потому, что он заботился о нем. Потому, что.. — Ха, не мог бы ты взглянуть на это? «Скотленд-Ярд в очередной раз сотрудничает со знаменитым Шерлоком Холмсом, - подтверждает инспектор Грегори Лестрейд в своих недавних заявлениях”. Похоже, скоро репортеры снова будут у наших дверей, большое спасибо, Грег! — сказал Джон усталым, саркастичным тоном и продолжил бормотать до самого конца статьи. Шерлок не обращал на это внимания, не смог. Потому что… Помехи заполняли пространство в его сознании, туман брал над ним верх. Это вывело его из строя и позволило работать в автоматическом режиме. Хотя он не мог расслабиться, и это чувство беспокоило его. Он сделал глоток чая, воспользовавшись возможностью еще раз взглянуть на Джона. У него был такой сонный вид, но выглядел доктор мило. «..Мило??..» — А знаешь что? С другой стороны, я рад, что на этот раз они, по крайней мере, почти не упоминали обо мне. Я точно не скучаю по тому, как пресса отзывалась обо мне пару лет назад, — Кое-что из потока слов промелькнуло в голове Шерлока, и он хихикнул в ответ, ухмыляясь. Холмс некоторое время не отвечал, что заставило Джона поднять на него глаза, неизбежно встречаясь с ним взглядами. Помехи становились все сильнее. — Эй, ты надолго заблудился в своем дворце разума? Я думал, что снова разговариваю сам с собой,— светловолосый мужчина улыбнулся одними глазами, немного ехидно, но в то же время очень нежно. «..Мило..» — Хм, я действительно слушаю. Иногда. Ты знаешь. Джон хихикнул. —Да, я знаю. Мне просто больше нравится, когда ты отвечаешь. На секунду, после того как он увидел ухмылку Джона, помехи стали опасно громкими и интенсивными, настолько, что он почти почувствовал их кожей. Они были грохочущие и отдавались эхом внутри его грудной клеткой. Незаметные снаружи, но достаточно заметные для Шерлока, чтобы он слегка запаниковал. На секунду консультирующий детектив задумался, не рассказать ли Джону о тумане в голове, о помехах на коже и обо всем остальном. Но это только усугубило ситуацию, потому что он не знал, как бы он это объяснил. Как сказать Джону социально приемлемым образом, что в последнее время каждое взаимодействие с ним, казалось, разрывало его на атомы и выводило из строя? Как бы он сказал ему об этом? Что он.. Шерлок снова опустил взгляд на чашку с чаем, поднеся ее поближе к губам, как будто собирался выпить, хотя это было не так. «..Он..» «..Неужели он..? Грохот достиг его головы, пробежал по задворкам сознания, трансформируясь в мысли. Короткие и бессвязные. Предлагающие и теоретизирующие. «..Что, если?..» В этих мыслях было слишком много смысла, поэтому он изо всех сил старался не обращать на них внимания. Шерлок почувствовал тошноту. Он решил, вопреки собственным мыслям, что быть больным - это то, что на самом деле имеет решающий смысл. Что он, вероятно, болен и именно поэтому не может ясно мыслить, а в животе у него ощущение, как в движущемся небе из картины Ван Гога "Звездная ночь". Вот что происходило. «..Или, может быть..» Что-то было не так, и это, должно быть, отразилось на его лице, потому что следующее, что он осознал, было то, что Джон снова вывел его из задумчивости, заговорив. — Шерлок? Ты в порядке? Холмс опять поднял взгляд, и Джон пристально посмотрел ему в глаза. «..Может быть..» — Мм? — Извини, ты только что посмотрел..будто внезапно забеспокоился. Когда ты так смотришь, следующие твои слова никогда не несут в себе хорошие вести. Обеспокоен, да. Он был обеспокоен. Однако теперь все стало яснее. Он понял. — О, ничего особенного. Просто размышляю, — Когда Холмса осенила идея, помехи начали рассеиваться, —Не волнуйся. — Ну, если ты так говоришь, — Джон положил газету на стол и заговорил с мягким выражением лица, — Но я здесь, ты же знаешь. Если ты захочешь поговорить, я, возможно, смогу помочь. — Я знаю, — Шерлок скривил губы в своей обычной легкой улыбке. Он заговорил, прежде чем, наконец, сделать еще один глоток своего чая, — Спасибо. Детектив подумал, что лучшее, что он мог сделать, — это продолжать заниматься своими утренними делами. У него как раз будет время привести свои мысли — и чувства, — в порядок. «..Может быть..» Джон улыбнулся ему в ответ и упомянул, что разбудил Рози, поэтому он встал и ушел в свою комнату, чтобы привести ее в порядок. Может быть, Шерлок Холмс был влюблен в Джона Ватсона. А возможно, это была просто еще одна часть его сентиментальной жизни, которую он должен был открыть из комнаты во дворце своего разума. Шерлок во всем разберется. Он подумал, что, возможно, наконец-то пришло время.