the evening stranger

      Июньское Солнце перестало согревать жителей Сеула более часа назад, и, пусть дети уже заканчивали прогулки, молодые люди вроде старшеклассников и студентов только выходили на улицы, чтобы подышать свежим воздухом. Ну или выпить пива на детской площадке так, чтобы это заметило как можно меньше людей.       Время сессии уже подходит к концу — студенты музыкального давно закрыли самые важные экзамены, оставалось лишь проставить зачёты по предметам, где ты либо успел подлизаться, либо вложил в зачётку пару красивых купюр и мило улыбнулся преподу, чтобы тот поставил оценку повыше.       А вообще, если присмотреться, то можно увидеть, как через окно второго этажа общежития при одном из городских университетов вылезает по очереди четверо парней, практически бесшумно спускаясь по покатой крыше босиком, держа в руках обувь, чтобы не создавать шум подошвами кроссовок, наступая на металлический настил.       — Если я упаду со второго этажа, я смогу разбиться так, чтобы моментально умереть и не платить Ли-сонбенниму за экзамен? — Хёнджин лезет предпоследним, продолжая драматизировать и комментировать каждый свой шаг, мешая при этом остальным. Парни уже настолько к этому привыкли, что посчитали бы странным и ненормальным молчание друга, а не его болтливость.       — Господи, да подохни уже скорее, придурок. Хоть жить стану в комнате один, наконец. И сессию мне закроют автоматом красную, потому что ты выпал из нашего окна и это оставит неизгладимый след на моей юной психике.       Минхо слабо толкает его в спину, поторапливая, ибо уже начинает паниковать из-за того, что они слишком долго копошатся на выходе. Парень обиженно дует губы, оборачиваясь на старшего и перед его глазами первым делом маячит совсем небольшой паучок, свисающий с окошка. Хван испуганно замирает на одном месте, и практически все (кроме уже спустившегося Чонина) могут наблюдать, как сильно у него расширяются глаза и открывается рот в желании закричать. Феликс реагирует молниеносно, подлетая к нему сбоку, закрывая рот рукой и сразу оттаскивая его из оконного проёма к краю покатой крыши: там можно спокойно спрыгнуть вниз и ничего себе не сломать.       — Тихо, тихо. Он напугался не меньше тебя, поверь.       Феликс гладит парня по волосам, успокаивая на самом краю здания, чтобы Хван мог спрыгнуть без последствий.       — Если бы ты открыл рот ещё шире, он бы точно туда заполз.       Довольный Минхо уже давно перелез через окно и подошёл к ним, немедля спрыгивая с крыши.       — Хён, вас не дождёшься. Что там так долго можно делать?       Самый младший в их компашке недовольно хмурит брови и бьёт Минхо в плечо, пока тот обувает кроссовки, а после смотрит на двух спускающихся хёнов.       — Я лицом к лицу сейчас видел паука размером с мою голову, клянусь.       Хёнджин опускается рядом с парнями и подхватывает на руки Феликса, помогая ему, ибо тот боялся это делать самостоятельно.       — Попизди, ага. Этот паучок был такой, что его и под микроскопом не разглядишь.       — Он был размером с мою ладонь точно!       Чонин закатывает глаза и толкает всех парней к выходу из закутка. Страх быть пойманными не дремлет: если их поймают, то сразу же выселят. И нет, у них в общаге не прям уж и строгие правила, просто это уже их третье, финальное нарушение.       Первым было то, что они также попались на крыше, спускаясь в кроссовках. Плюсом тогда Минхо упал и разодрал коленку вместе с новыми джинсами о какой-то шуруп, из-за чего заматерился на всё общежитие, да так, что это дошло до комнат преподавателей.       Вторым стало празднование совершеннолетия Чонина: они хотели тихо и мирно посидеть в комнате с пиццей и бутылкой чего-то сладкого и алкогольного одновременно. Но, когда к ним по совершенно случайному стечению обстоятельств зашёл Чанбин и решил поздравить «совсем взрослого мальчика Нини», они напились до чёртиков, и включить музыку на всю в два часа ночи стало не таким уж опасным предложением.       А третьим как раз можно будет сделать эту вылазку, если кто-то не начнёт шевелиться и не покинет вскоре территорию академгородка.       Но слава всем богам — они сбегают без происшествий. Парни покупают пиво в ближайшем ларьке с бешеной наценкой, так как время продажи алкоголя уже закончилось, и только после этого направляются в сторону огромного круглосуточного гипермаркета, чтобы взять там снеки к пиву и проводить Солнце на берегу реки. Пиздёж — на самом деле, там просто прикольно сидеть и пить, а ещё можно столкнуть Минхо в воду за его вредность, а то он уже все мозги проел.       В магазине они ведут себя тихо и спокойно, потому что знают, что это такое — работать ночью. Каждый из них в свободное от учёбы время старается подрабатывать, чтобы хоть немного облегчить жизнь своим родителям. Феликс развозит пиццу, Минхо стоит за баром в клубе по выходным, Чонин клепает рефераты и даёт уроки английского школьникам, а Хёнджин, самый ненормальный из них, — официант в ресторане. Сложно, но собственные деньги хоть немного придают уверенности в завтрашнем дне и напоминают о самостоятельной жизни.       Всё проходит спокойно. Они расплачиваются и выходят из здания, вдыхая ещё не совсем остывший свежий летний воздух. Взгляд привлекает одинокая тележка, стоящая на практически пустой парковке. На огромной асфальтированной размеченной территории находятся от силы машин семь, два фонаря и мусорки на входе. Больше ничего. Пока Чонин залипает в телефоне, улыбаясь от полученных сообщений таинственного мужчины, о котором парень стратегически умалчивает уже два месяца, остальные переглядываются, даже не пытаясь спрятать хитрых ухмылок. Феликс кивает на самого младшего, быстро перебирающего пальцами по экранной клавиатуре, и уже через секунду Ян взмывает в воздух.       — Отпустите меня, придурки!       Тот барахтается в их руках, пока Минхо держит его за запястья, а Хёнджин и Феликс за щиколотки. Телефон оказывается в кармане джинс Хвана, и они со смехом тащат юношу в сторону тележки, пока тот пытается одновременно наорать на них и понять, куда же его всё-таки несут.       — Я вас зашибу, ясно вам? Вот только освобожусь, и всем пиздец!       Ян пытается выглядеть устрашающе и даже хмурится, но когда они начинают качать его из стороны в сторону, он сдается, и улыбка всё же появляется на его лице, а после раздаётся смех. Минхо, как самый спортивный из них всех, перекидывает мелкого через плечо, подобно мешку с картошкой, а потом впихивает в тележку.       — А если меня стошнит? — интересуется Чонин.       — Тогда лучше на Хёнджина.       Феликс хватает тележку за ручки и начинает раскручивать её по кругу, после отпуская в сторону Минхо. Тот повторяет тоже самое и посылает её Хвану, и так они сходят с ума, поднимая с кроватей всех спящих жителей в округе. Редкие прохожие кидают на них весьма недовольные взгляды, явно осуждая. Когда силы иссякают, они просто толкают тележку друг к другу, больше не мучая так сильно вестибулярный аппарат Чонина. Тот так вообще особо не парится и, взяв свой телефон у Хёнджина, начинает съёмку от первого лица. Но как только у Минхо снова хоть на немного восполняются запасы энергии, он толкает мелкого со всей силы. Вот только он промазывает, а Чонин, занятый настройкой камеры, не сразу поднимает взгляд и замечает, что едет прямо в какого-то взрослого мужчину, залипающего в смартфон по дороге к машине.       — Мужчина, — Ян кричит со всей силы, размахивая руками, — отойдите в сторону!       Всё как в кино в замедленной съёмке на экшн-моменте: Минхо прикладывает ладонь к губам, охуевая с происходящего, Хёнджин весь будто сжимается, жмурясь и закрывая глаза в страхе, а Феликс рвётся следом за тележкой, но ничего не успевает сделать, ибо они на слишком большом расстоянии.       Тот самый мужчина тоже поднимает голову слишком поздно. Он вообще выглядит как тот, кто после такой выходки компании увезёт их в лес и… В общем: строгий костюм «тройка», лакированные ботинки, идеальная укладка и заёбанный взгляд. Чонин в полёте успевает уловить только знакомые черты лица, но всё тщетно — секунда, и он врезается тележкой в бедро несчастного и падает вместе с металлической конструкцией на бок, благо не ударяясь головой. Он вскакивает с земли практически мгновенно и первым делом оборачивается на своих друзей, испепеляя их взглядом. Плечо ужасно ноет, но оно явно в большем порядке, чем могло бы быть.       — Вы что там, утырки, совсем охуели? Хоть смотрите, что делаете? Человек шёл себе спокойно домой, никому не мешал, а вы меня в него кинули!       Те сразу прячут глаза в пол, даже Минхо стесняется и слово сказать — он вообще всё это начал. На плечо юноши ложится чужая рука и разносится до удивления спокойное:       — Нин-и, тише. Я в порядке.       — Нет, Чан, подожди, я сначала их уничто…       Он сбрасывает руку со своего плеча, а после замирает. Шестерёнки в голове начинают крутиться слишком сильно, а мысли кажутся чересчур громкими. Вот откуда парень успел разглядеть знакомые черты, когда въезжал в него: таинственный незнакомец (но только для его придурковатых друзей) оказался Бан Чаном.       Глаза расширяются, и вот уже Нин напуганно прикрывает рот рукой, подобно Минхо пару минут назад.       — Хён! Извини нас, пожалуйста, мы правда не специально. Просто мои друзья — утырки, а я честно не хотел. Я вообще не с ними, знаешь. И они мне так себе друзья.       Чан слушает его, не сдерживая улыбки, а после его руку в свою берёт, обращая тем самым взор парня на себя.       — Всё в порядке. Я тебя не собираюсь отчитывать. Только если за то, что ты меня не познакомил со своими полу-друзьями, или за то, что морозился в последние две недели.       Чонин, как бы не пытался делать многострадальный вид, всё же прикусывает губу, улыбаясь. А в глазах сердечек больше, чем в книжке-анкете четвероклассницы.       — Просто сессия… Не мог освободиться пораньше, иначе пришлось бы платить за некоторые предметы.       — Я бы заплатил, ты же знаешь.       — Знаю, но…       Младший вздыхает, пытаясь подобрать правильные слова, как вдруг их окликают. Господи, эти тюбики же тоже здесь.       — Эй, мистер!       Всё ясно, они пустили говорить первым Феликса, пытаясь запугать Чана его низким голосом. Спасибо хоть, что не Минхо с матным арсеналом и не Хёнджина в слезах. Ли подходит к ним и расталкивает парочку, показушно хмурясь, будто бы он в данный момент может что-то сделать. Чан смотрит на Чонина и, решив ему подыграть, делает каменное выражение лица, отчего защитник сразу тушуется.       — Что-то не так? Или вы хотите тоже извиниться?       — Эм, да, я… — Феликс нервно пробегается взглядом по мужчине и замечает на руке браслет, который выглядит дороже чем вся их шайка-лейка. — Мы нечаянно. Не надо ругать Чонина, он ни в чем не виноват. Лучше ругайте Минхо, он с фиолетовыми волосами.       Смешинки уже давно пляшут в глазах Бана, и это становится действительно последней каплей. Он берёт Чонина за руку снова, в этот раз переплетая пальцы и тепло ему улыбаясь.       — Может, представишь меня?       Тяжёлый вздох. Оень-очень-очень тяжёлый вздох.       — Феликс, это Чан. Мой парень.       Лицо блондина вытягивается, и он оглядывается на парочку, что уже совсем близко.       — Прикиньте, это папик Чонина.       — Ты олень?! — Удар от Яна приходится в плечо. Бьёт он довольно сильно.       — Ахуеть, серьёзно? Вот это встреча! А мы думали ты нас убьёшь.       Нин готов провалиться сквозь землю, вот серьёзно. Никакой Чан не папик, младший ему даже деньги за ужин каждый раз пытается назад перевести, только вот он не разрешает. Да и добирается Чонин к нему всегда сам, правда такси Чан обычно заказывает и, магическим образом, деньги за поездку списываются не с карты младшего. Ну, зато Чонин учится, и с этим ему даже Чан помочь не может (только не говорите ему, что мужчина в деканат звонил и про успеваемость парня спрашивал. Уж очень его расстраивать не хочется).       И даже познакомились они не в каком-нибудь клубе или тиндере, а на одном из занятий. Чонин преподавал английский у одной девочки из довольно обеспеченной семьи, а в гости к родителям тогда как раз пришёл Бан Чан — австралиец, что большую часть жизни говорил лишь на английском языке. И когда мужчина зашёл в комнату к девчушке, он увидел как Чонин занимается с первоклашкой. Мужчина завёл с Нином беседу на английском языке, чтобы проверить его на «профпригодность». Проверил. Понравилось. Понравился. Чан узнал его номер через отца девочки и позвал в кафе под предлогом «просто поболтать с человеком, знающим язык». Теперь вот уже почти три месяца вместе.       — Ну-с, солидненько, — Минхо хмыкнул с важным видом. — С тебя пицца в честь знакомства.       Они Чану уже нравятся.