Вальс под сиренью

      – То есть ты считаешь нормальным не посоветоваться со мной и поставить меня вальсировать? – с легкой ноткой раздражения высказался Тенесвет, услышав, что его классная руководительница и по совместительству мама, поставила его танцевать вальс на последнем звонке. – Голубка, я и танцы – несовместимые вещи, и это знают все вокруг.       – Ох, Тенесвет, не выдумывай! – охнула с неким удивлением Голубка. Она уже свыклась с колким характером своего единственного сына, но, поправив свои круглые очки, продолжила. – Ты у меня очень пластичный и вполне можешь слышать такт, да и с другими отказывается принципиально танцевать Солнцесветница. Замену ее партнеру мне точно не найти в столь короткие сроки.       – Тебя не смущает, что у меня на носу куда более серьезные дела, от которых моя жизнь куда больше зависит – это подготовиться к экзаменам и поступить в медицинский университет. Это тебе не колледж, куда так сильно метит Светогривка со своими успешными прогулами за весь год. Так как любой балл является решающим, и ты все это знаешь не хуже меня. В чем проблемы сейчас?!       – Это не обсуждается, Тенесвет, – спешно завершила Голубка, чувствуя, что обстановка накаляется, а ругань со своими детьми тем более в стенах школы неприемлема. Не хватало лишних глаз и ушей. Мало ли, подумают, что она не только не самый хороший руководитель, но и родитель. – Жду тебя сегодня после занятий в актовом зале. Грач вам саккомпанирует, – поспешила удалиться женщина, звонко цокая низким каблуков вдаль коридора, оставляя собственного ученика со столь ошарашенной и нелепой новостью.       Ах, весна! Она прекрасна в полном своем соцветии. После длительной мартовской борьбы за теплые дни, жгучий мороз и оледеневшая слякоть сменились столь ленивой и приятной погодой. Лучи солнца во всю радуют мир все раньше и раньше, отодвигая темноту все дальше и дальше, даря свою теплоту и любовь всем. Деревья уже постепенно покрылись сочной зеленой листвой и начали постепенно обрастать бутонами, готовясь подарить одурманивающее благоухание столь прекрасным и романтическим майским ночам.       Весна – время перемен. Это первая пора любви, вечерние прогулки с друзьями, бессонные ночи над поглощением знаний, ведь на носу экзамены, а кто-то уже выбирает дальнейший свой путь. Последний звонок… Мало можно найти таких, кто был бы равнодушным к столь волнительному событию. Это последний шаг, последний день пребывания в статусе «ученик». Когда ты покидаешь стены школы, когда впереди долгожданные экзамены и поиски своего имени среди сдавших. О, какое облегчение, а может и удивление, когда ты видишь, что весь этот кошмар остался позади, и эти заветные баллы тебе дадут билет в светлое будущее! Бесспорно, пожалуй, наша школа как лучшая, так и худшая, однако подготовка к экзаменам мучительна для всех. И Тенесвет не исключение. Будучи совсем еще дитя, он поставил себе цель спасать жизни людей и нисколько не сомневался в выборе предметов, вуза и специальности.       «О, так ты хочешь стать хирургом? Почетная профессия, мы так рады за тебя, Тенесвет, и готовы поддержать, если в этом возникнет необходимость!» – вот что услышал юноша, когда озвучил на одном из семейных ужинов свое решение. Родительская гордость, любимый брат двух таких разных сестер – Светогривки, яркой и буйной модницы, и Когтистой, строгой и серьезной старосты, что не раз отчитывала свою сестру за прогулы занятий. Несколько друзей, едва ли необходимых, ведь поставлена столь высокая планка. Это время уже не откатить назад. Более-менее дружеское общение с одноклассниками было вполне достаточно, чтобы держаться в группе.       До последнего звонка, как и до экзаменов, оставалось совсем немного. Всего пару недель до выпуска из школы, и через семь дней начнутся первые экзамены. Кажется, что еще достаточно, чтобы успеть сделать все и сразу, но время порой словно пушинка, развевающаяся на ветру, слишком быстро ускользает из рук, избегая каждой попытки её остановить. Поэтому столь неудачная выходка Голубки действительно спутала карты. Партнер Солнцесветницы не так давно повредил ногу, и диагнозы врачей неутешительны. Был ли рад сам этому Тенесвет? Конечно, нет. Выбор среди всех парней класса выпал почему-то именно на собственного сына. Действительно ли он хорош в танцах, или это материнская предвзятость — знает только Голубка. Однако подводить собственную руководительницу и одноклассницу не было в его планах.       «Тише воды, ниже травы – вот наш план действий», – так думал Тенесвет, ведь чтобы избегать любой проблемы, достаточно не привлекать к себе внимания.       Однако зародившееся зерно смятения уже дало свои корни, и его ждали после занятий в актовом зале как минимум трое. Однако есть тот, кто ждёт его в своём кабинете куда больше, и Тенесвету стоит появиться там прямо сейчас.       – Извини, я задержался, Голубка притормозила, – слегка постучавшись, ученик вошёл в кабинет химии. Этот предмет требовал к себе куда больше внимания, чем остальные, ведь многие реакции все еще западают, да и что экзамены по химии, что при поступлении в вуз, любые баллы имеют вес.       – Хах, все в порядке, проходи, я почти закончил с проверкой, – с легкими нотками отозвались в ответ.       Преподаватель химии преступил порог школы пару лет назад, только-только получив заветную корку и возможность отдаться сполна обучению детей столь интересному предмету. Странная цель для столь молодого человека – посвятить себя тому, чтобы химия перестала быть скучным переписыванием учебника и нудной теорией. Очевидно, лучше все можно запомнить, если увидеть собственными глазами, как вступают в реакцию столь разные элементы, создавая в бурном танце совершенно новое вещество. Конечно, кроме хаоса и буйства химия любит внимание, осторожность и безопасность, поэтому хоть эксперименты в рамках школы и были, но с особым подходом.       Снегоухий сразу заметил среди разношерстного класса неприглядного, но зачарованного юнца, который уткнулся в учебник на первой парте, что-то фиксируя. Стоило отдать должное, у Тенесвета находился ответ на любой вопрос, что порождало споры и дискуссии на уроках и заставляло полюбить этот предмет куда больше. Будто смешали тиосульфат натрия с гидроперитом, смоченным водой. Дым без пламени, зато какая мгновенная реакция. Также мгновенно расцветал и наш герой в таких дискуссиях. Никто не сомневался, что между ними выстроилась крепкая связь учителя и любимого ученика, но не за красивые глаза цвета гречишного меда, а за действительно большой запас знаний и неподдельный интерес к предмету.       Снегоухий точно запомнил тот день, когда после занятий Тенесвет зашел в кабинет с довольно любопытной просьбой о помощи в подготовке к будущему экзамену. Конечно, изучить химию за такой период в совершенстве крайне сложно, но не такому смышленому мальцу. Поэтому, занятие за занятием, эксперименты следовали друг за другом, сближали их между собой, зарождая столь странную, но еще дремлющую химическую реакцию. Правда, случился инцидент, когда эксперимент вышел из-под контроля и класс заполнился густым темным облаком. Неудавшиеся эксперименты не существуют для этого преподавателя, а вот «эксперименты с неожиданным финалом» – пожалуйста, это самые непредсказуемые и самые запоминающиеся.       – Ну, чего встал, заходи, сегодня с тобой повторим несколько реакций. Они точно могут попасться на экзаменах, – улыбчиво протянул Снегоухий, приглашая жестом руки на первую парту.       Тенесвет предпочитал сидеть ближе к доске. Дело не в плохом зрении, а в сосредоточении. На задних партах всегда было шумно, и это отвлекало от процесса. Даже порой жутко. Особенно если это был звонкие и слегка раздражающие голоса Солнцесветницы и Светогривки. Это касалось и занятий Снегоухого. Хотя преподаватель химии и был «за», чтобы его занятия не были не только не скучными, но и полезными для учеников. Несмотря на все спокойствие голоса, звонкий удар линейки по учительскому столу заставлял самых шумных подростков замолкнуть. В такие моменты спокойные ноты окрашивались в нарастающие угрозы, становясь все более громкими, а тембр, наоборот, снижался. Но Тенесвету куда более был приятен сладкий и спокойный голос, с легкой ухмылкой и улыбкой.       Во время таких дополнительных занятий мир словно останавливался, но даже этого часа так ничтожно мало. Хотелось слушать его речи все больше и больше. Однако сегодня мысли совсем не шли на реакции. Слова мамы пронзили все планы словно стрела: никак не шёл из головы этот вальс. И Солнцесветница. Красавица, отличница, спортсменка и «комсомолка». Немало ей приходит признаний от того парня или от одноклассника с параллели. Выбирай — не хочу! Но нет, еще ни один не смог получить от нее желанное согласие, а лишь неловкую и незавершенную фразу: «Я подумаю, спасибо, что ты так искренен со мной».       «Зачем ей именно я? Многие в классе с радостью составят ей партию. Но почему я?»       – Малыш Тенесвет, у тебя что-то случилось. Не хочешь поделиться этим? Вид словно перегружен, – прервал раздумья Снегоухий, изучая своими голубыми глазами вид ученика. Это не просто голубые глаза, а словно… Летние васильки. Или небо. Такое бесконечное и спокойное, без единого облачка.       – Я же просил меня так не называть, – вздрогнув, ответил парень.       – Хорошо-хорошо, не взъерошивайся, – в легкой усмешке отозвалось в голосе учителя, но сменилось несколько серьезностью и обеспокоенностью. – Что случилось, Тенесвет?       – Голубка поставила меня на вальс вместе с Солнцесветницей, не посоветовавшись со мной об этом. Но…       – Что «но»?       – Танцы не совсем моё, да и экзамены куда важней, чем какой-то вальс, – буркнул Тенесвет, уткнувшись в тетрадь.       Нависла тишина. Разговор не мог построиться и напоминал неокрепший песочный куличик, который от легкого дуновения ветра мог рассыпаться. Обсуждать с кем-либо свои проблемы и переживания было для него неестественным и даже странным.       «Кому есть дело до моих проблем? Свои реши сначала, а потом в чужие лезь», – такая была позиция в большинстве ситуаций, когда любая попытка раскрыться или высказаться даже своим сестрам о накопившихся проблемах или переживаниях оканчивалась неудачей.       Тенесвет привык многое решать сам. Не быть ни от кого зависимым, самостоятельным. Однако каждое сильное и решительное плечо сталкивается с такими преградами, которые невозможно решить самому. И эта непреодолимость словно утапливает в пучине отчаяния и осознания слабости.       – Вот оно что, – оборвал нависшее молчание между ними, слегка усмехнувшись, снял очки и продолжил с легкой ноткой ностальгии. – Помню, в последнем учебном году было множество репетиций вальсов, но, кхах, я тогда по своим причинам не мог участвовать, поэтому на последнем звонке просто наблюдал издалека за своим классом. Конечно, Голубка поступила совсем неорганизованно, но это в ее характере.       – Да уж, это я и без тебя знаю, – буркнул Тенесвет, не понимая, к чему на химии нужна столь ванильная история о вальсе и последнем звонке своего преподавателя. – Времени все равно не так много осталось, всего две недели. Несмотря на всю любовь к матери, я не смогу выучить это все, еще и со Солнцесветницей. Неспроста это все.       – Ну, почему, возможно. Я могу тебе с этим помочь, – промолвил собеседник, тихо выдохнув, встал с учительского стола, подошел к парте Тенесвета и присел рядом. – Вальс это довольно романтично, и в школьной поре это довольно приятное воспоминание. Поэтому мы можем совмещать нашу подготовку и танец. А занятия, – призадумавшись, Снегоухий продолжил. – Можем сделать после танца и заниматься чуть больше на выходных. Что думаешь?       Вопрос без ответа. У Тенесвета остались смутные воспоминания о том, каким образом он встал с парты, собрав хаотично свои вещи, и покинул кабинет. Спешные приглушенные шаги сменились бегом, а сердце словно и вовсе забыло на мгновение, что такое хладнокровие и какая абсурдная выходка произошла. Принятие помощи – сложный этап, особенно если речь идет про то, откуда поступило это предложение. Глубоко выдохнув, Тенесвет решил, что не стоило повременить с ответом, однако и мгновенно могли говорить только бездумные мышеголовые.       «Я тут подумал. Пожалуй, мне нужна твоя помощь с вальсом. Голубка с меня с ним не слезет, а Солнцесветница слишком капризна и ждет от меня большего».       Такое внезапное сообщение пришло глубокой ночью Снегоухому, который определенно был ни в одном глазу сна. Учителя в это время еще завершают проверять работы за чашечкой чая, словно отрезвляя свой ум от столь монотонной работы в мертвой тишине. Ночные сообщения от Тенесвета не являются чем-то обыденным. В принципе, этот парнишка часто засиживался допоздна, готовясь к поступлению, изучая научные работы хирургов, изучая съемку операций, время от времени позволял себе расслабиться.       «Иди уже спать. Обсудим это после занятий».       «Это уже мне решать. Сам иди спать».       Легкая ухмылка скользнула на лице Снегоухого. Этот Тенесвет. Словно любопытная реакция, которая каждый раз дает все новые и новые результаты, но от этого не менее притягательна. Однако это всего лишь ученик, который очень любит химию, и ему она нужна для поступлений. Поэтому Снегоухий решил при любом раскладе протянуть руку помощи юному парню в столь странном вопросе как вальс.       Занятия по танцам после долгих раздумий были перенесены на выходные дни. В приоритете осталась подготовка к экзаменам и поступление в университет, а вечернее время все-таки оставлять под отдых. Перегруженный ученик перед столь серьезными и важными событиями — это самая большая тревога преподавателей. Любая неверная ошибка может быть воспринята куда острей. Репетиция вальса стала также реже, всего два раза в неделю, что давало куда больше времени приходить на них уже более подготовленным.       Сначала все эти занятия казались нечто странным для Тенесвета. Словно неизведанным и таким необыденным для него.       – Любое дело начинается с основ. Будь то элементы в химических формулах, или же такт и движения в вальсе, – говорил Снегоухий, смотря с легкой простотой и улыбкой на своего ученика, что только и делал, что смотрел вниз под ноги во время движений. – Немаловажная деталь в любом танце – взгляд на партнера, малыш Тенесвет, – продолжил он, слегка приподнимая двумя пальцами подбородок партнера.       – Это подождет, я запутался в ногах, – продолжал бубнить Тенесвет, но несколько мягче и смущенней, встретившись со своим учителем взглядами. Настолько близко оказались голубые глаза, полные доброты, нежности, заботы. Но не похоже это уже было на взгляд наставника. Словно… что-то другое, но что-то такое же теплое и вселяющее доверие.       Шли дни, движения становились плавней и точней, робость и скованность отходила на второй план, а чтобы музыка не приедалась, репетиции проходили каждый раз под разными мелодиями. Это позволяло чувствовать тот узнаваемый ритм вальса, который каждый мог настучать пальцами по столу: «Раз, два, три. Раз, два, три» и так далее. Местами не давалась поддержка, а смена ролей партнеров по танцам давала сбой. Из-за низкого роста Тенесвет разучивал роль и ведущего, и ведомого.       – Тебе нужно было сейчас вперед шаг с левой ноги, а не правой, – спокойно говорил беловолосый юноша, наблюдая, как его ученик, пытаясь вести пару, путал шаги.       Чем ближе был долгожданный день, тем меньше становилось занятий, которые уже никак не повлияют на экзамены. Конечно, Тенесвет продолжал подготовку к экзаменам и поступлению по биологии под надзором строгой, но при этом мудрой женщиной в годах по имени Щербатая, а также со Снегоухим повторяли химию, уже отложив в сторону эксперименты, делая упор на примеры экзаменов. Тема вальса была во время занятий запрещена. Медицина не терпит измен, а детской мечте пора раскрывать свои крылья и взлетать. Поэтому Тенесвет стал с еще большим усердием учить, запоминать и решать больше задач. Однако и подготовку к столь знаменательному дню – последнему звону – никто не отменял.       – Стоит признать, стало куда лучше, ты делаешь успехи, Тенесвет, – пробасил Грач, завершая последний аккорд для танцующих. – Тебе же, Солнцесветница, стоит быть чуть мягче и слушаться партнера, ведущий — Тенесвет, в конце концов.       – Да знаю я, знаю, – торопливо обронила русоволосая девушка, встав за завершающую позицию, высвободила руки из рук Тенесвета и продолжила. – Давайте еще раз, я хочу, чтобы этот танец покорил сердца всех юных влюбленных!       – Как скажешь, – ответил преподаватель музыки, развернулся, начал аккомпанемент.       «Насколько же скучная мелодия, однако, даже банальная», – мысленно думал про себя Тенесвет, продолжая вальсировать с одноклассницей. Конечно, узнаваемая мелодия была выбрана задолго до него, однако под нее вальс ощущался совсем холодно. Снегоухий подбирал довольно ловко произведения, чтобы уши не приедались к одной мелодии. Но одна все-таки играла чаще обыденного, потому что так понравилась обоим.       – Слушай, а как она называется? – как-то спросил юноша Снегоухого после очередной партии.       – Если я правильно помню французский акцент, то «Je te laisserai des mots».       – «Я оставлю тебе слова»... Интересно, о чем она?       – Думаю, о чем-то сокровенном и…несколько интимном.       – В-в каком плане?! – возмутился Тенесвет, вгоняясь в краску. Столь смущающие слова слышать от преподавателя приходилось не впервые, однако, как говорится, каждый раз как в первый раз.       Снегоухий рассмеялся. Мягкий бархатистый баритон действительно был приятен уху, а смех — искренним. Однако такая реакция еще больше вогнала в краску Тенесвета, заставляя несколько сжаться. Снегоухий непонимающе оглядывал его. Уловив настроение, учитель подошел к ученику, потрепав волосы, наклонился к уху Тенесвета и прошептал:       – Это значит личное. Только двоих и никого более. Счастье любит тишину, даже если о нем хочется кричать всему миру. Вот что это значит, маленький шалунишка.       «Слишком близко», – первое, что мелькнуло в голове Тенесвета, отдавшись нарастающим трепетом в груди. Почему? Почему так сердце странно реагирует? Почему это так все смущает?       – Нам стоит продолжить, времени не так много, – выдал Тенесвет, несколько отталкивая от себя Снегоухого. – Давай снова партию пройдем под нее же.       – Как скажешь, – с легкой улыбкой отозвался он, и мелодия вновь заиграла.       Столь приятная и спокойная мелодия. Местами нарастающий темп, но сохраняющий заветные ¾. При этом клавиши фортепиано были столь воздушны и приятны слуху, что, и правда, под нее можно было отдаться процессу и просто слышать свое тело, отключив голову, дать волю… сердцу?       Май постепенно идет к своему финалу. Несмотря на всю свою солнечность, ветер слишком шкодлив, развевая волосы и вздымая юбки старших учениц.       – Вот это да, сирень уже начала цвести! Так красиво и так душисто! – восхищалась Остролистая, проходя мимо столь чарующего аромата. Несколько сладкий, немного приторный, но бесспорно одурманил и вскружил ни одну голову, отдавая контроль сердцу.       – Вон, Солнцесветнице уже дарят их, а нам бы кто пару веточек подарил, – вздохнула Светогривая, наблюдая, как ее подруга вновь окружена вниманием воздыхателей. – А может, самой себе подарить?       – Не нужно лишний раз портить деревья, – грубо отдернула свою сестру Когтистая, взяв за шиворот платья, двинулась уверенно подальше от дерева в сторону школы.       Сегодня важный день. Последний звонок. В школе была радостная и одновременно тоскливая атмосфера: яркие выпускницы с большими белыми бантами озаряли коридоры радостным смехом, оставляя последние снимки в стенах школы, преподаватели растеряно принимали каждый букет и цветок от своих учеников, давая напутственное слово.       Последние занятия проведены. Само мероприятие проходило точно, не отходя от сценария: напутственное слово директора, поддержка от приглашенных важных лиц города, даже Белка и Ежевичная Звезда нашли немного времени в своем плотном графике, чтобы поздравить выпускников с окончанием школы и пожелать легкой сдачи экзаменов.       – Ничего не бойтесь, все всё сдадим и отправимся в новую, взрослую жизнь, полную новых возможностей, знакомств, – продолжал свою речь мягким басом Ежевичная Звезда.       – А может, и встретите свою любовь, но помните, детки, сначала учеба, а потом детки, – несколько серьезно, но в довольно шуточной форме подхватила фразу Белка, что повлекло за собой смешки в дальнем уголке.       – У каждого своя дорога, но должны вы выбирать ее и головой, и сердцем. Выступления младших классов под руководством Сумеречницы, теплые слова родителей, что едва сдерживали слезы, смотря на уже повзрослевших детей. Казалось бы, еще вчера маленьких мальчишек и девчонок вели за руку с большим и пышным букетом хризантем, пион или гладиолусов в первый класс, впервые переступая порог школы, а теперь столь красивые юноши и девушки, впереди у которых еще целая жизнь.       Вальс Тенесвета и Солнцесветницы должен завершать этот звонок, поэтому Голубка с Грачом столь долго настаивали на частых репетициях, на оттачивании каждого движения до идеала, по-другому и быть не могло. Движения Голубка составляла вместе со Солцнсветницей, а Грач специально под Ночегрива и нее написал легкий и одновременно грустный вальс. Несмотря на все упреки Сумеречницы о том, что мелодия вышла сухой, исполнять было принято решение именно ее. Однако мнение руководительницы начальных классов разделил и Тенесвет. Словно эта мелодия без чувств. Однако деваться некуда и час настал.       «Раз, два, три. Раз, два, три. Раз, два, три».       Левая вперед. Правый шаг следом по диагонали. Слегка придерживать талию партнерши, вести их двоих, словно кружа в урагане чувств и романтики. Приподнять Солнцесветницу, не потеряв такт. Аккуратно, воздушно и плавно. Пусть такова будет история для зрителя. История двух юных возлюбленных, что слились воедино в столь нежном танце.       Оглушающие аплодисменты озарили после завершения последней ноты. Восхищение, слезы, радостные возгласы. Маленькая рыженькая девочка выскочила в середину зала, с большим воодушевлением несла цветы девушке, что та от неожиданности расплылась в улыбке.       Все прошло идеально. Как и хотела Голубка. Как хотели Грач и Солцесветница. Но почему тогда свобода от груза ответственности никуда не ушла и осталось неприятное послевкусие? Словно ты попробовал пряность, а она твердая как камень с легкой горчинкой? Однако нельзя подавать никаких лишних эмоций. Только улыбка. То, что ты умеешь делать так легко и просто, но насколько она искренняя – знаешь только ты, малыш Тенесвет.       Запуск ярких шариков, последние сопровождающие школьные песни с больших и старых колонок глухо играли на улице, когда Тенесвет решил зайти в кабинет химии. Это последний его день в школе. В следующий раз он сюда переступит, чтобы сделать последний рывок перед новой жизнью – экзамены. А после неспешные сборы документов, вручение аттестата, сдача внутренних экзаменов, поступление и переезд. Время покидать семейное гнездо подросшим детям. Поэтому неизвестно, даст ли им судьба вновь встретиться. Но словно странное чувство беспокоило юношу, которым так хотелось поделиться, выпустить наружу странные слова. Снегоухого не оказалось в собственном кабинете, что слегка заставило разочароваться и взвыть Тенесвета. Как так, в последний день, в столь важный момент его и нет?! С другой стороны, неудивительно, занятий уже нет, и он волен делать что угодно. Но от этого легче не стало.       «Пожалуй, оставлю ему записку. Это будет лучше, чем ничего», – так решил Тенесвет. Негоже молча уходить после того, сколько сделал для него юный учитель химии. Конечно, многое хотелось сказать именно в столь глубокие голубые глаза, увидев возможно в последний раз легкую, но искреннюю улыбку. Найдя на учительском столе листок и карандаш, Тенесвет решил оставить заветные слова благодарности и…что-то интимное, так говорил Снегоухий?       – Не меня ли ты искал, малыш Тенесвет? Что, решил поправить оценки младшим классам на прощание? – послышался со спины столь знакомый и родной голос. Но почему родной? Когда они успели сблизиться настолько? Когда беловолосый юноша пролез под самую кожу, в юное сердце, поселив смуту и трепет?       – Думай, что говоришь, скажешь тоже, – отринул Тенесвет, резко сжимая записку.       Вновь неловкая пауза. Быть пойманным за руку за столь странным делом перед учительским столом в пустом классе – это было странной выходкой, даже учитывая, что это последний день в школе.       – Вальс был прекрасен, – первым прервал паузу Снегоухий. – Грач как всегда играл консервативно, но, думаю, Голубка и остальные остались довольны.       – Да, есть такое.       – Но такое ощущение, что ты сам так и не смог им насладиться. Почему? – спросил учитель, присев на рядом стоящую парту, всматриваясь в медовые глаза Тенесвета, пытаясь найти в них ответ, однако Тенесвет не смог ничего не сказать, кроме одной фразы:       – У нас с тобой вышло куда интересней.       – Хочешь станцевать? – последовал вопрос. Короткий кивок головой означало безмолвное согласие. Пусть это будет последнее, что останется в стенах школы.       – Но я хочу его получить от тебя в другом месте, – продолжил Снегоухий, осторожно взяв за руку Тенесвета. Прохлада рука вызвала легкую дрожь и волнение. Однако юноша последовал за своим наставником куда-то в неизвестность.       Сначала спуск по лестнице, после шаги по школьному коридору, что был слегка пуст, ведь все собрались перед выходом школы и отмечают выпуск еще одного класса. После столовой и зала открывается дверь во внутренний двор. Но даже не он был конечной остановкой. Пройдя мимо излюбленных скамеечек сплетниц, небольшой баскетбольной площадки и одиноко стоявшего дуба, Снегоухий проскочил через забор, подавая руку Тенесвету. Дальше территория школы завершалась и начинался заброшенный сквер, в котором так приятно благоухали майские деревья. Спустившись по склону, они остановились около сирени.       – Думаю, здесь нас никто не увидит, – осмотревшись, произнес Снегоухий, доставая из кармана штанов телефон. Тенесвет и ранее тут был, однако из-за подготовки к поступлению уже и успел забыть, как здесь бывало красиво и тихо.       Желанные ноты на клавишах несколько тихо заиграли с телефона, и вальс начался. «Раз, два, три. Раз, два, три. Раз, два, три». Вел в этот раз Снегоухий, и насколько бережно это было, что даже столь щекотливая зеленая трава не сбивала темп. Никаких подъемов, самый обычный весенний вальс, однако столь он был желанным, словно все эти репетиции и порой бессонные поиски в интернете видеоуроков были не для Последнего звонка, а именно этого танца. Вальса под сиренью, в заброшенном сквере после школьной жизни. Последний аккорд, и молчание. Им не нужно слов, да и сейчас они так не к месту.       – Знаешь, почему именно я позвал тебя сюда, Тенесвет? – вновь оборвал первым молчание Снегоухий, но, не дожидаясь ответа, продолжил. – В этом сквере полно сирени. Знаешь ли ты, что она означает? Наверно, вместе со Щербатой и это успел изучить, хах.       «Сирень? Сирень…» – задумался Тенесвет, несколько растерянно осматриваясь по сторонам. Словно фиолетовая сказка. Маленькие нежно-фиолетовые лепестки уже полностью раскрылись, отдавая одурманивающим, но легким ароматом, словно связывая их двоих тут.       – Нет, не разбирали такое, – опрокинул сухо Тенесвет. В горле словно был ком, руки вспотели, слегка косились ноги, но еще можно было стоять. Он был прав, ведь анатомия и генетика куда нужней при поступлении, однако он прекрасно знал ответ на этот вопрос, ведь он хотел их вручить, но в спешке с Голубкой совершенно об этом забыл.       «Сирень – это цветок первой любви. Скромный букет из веточек сирени может без слов сказать о волнении и первой, трепетной и чистой любви».       – Тенесвет, возможно, не совсем подходящий момент, – продолжил Снегоухий, смотря вовсе не на него, а куда-то вдаль, бегло пытаясь подобрать слова. – Я давно тебе хотел сказать, что ты особенный ученик на моей практике. Первый, кто так рвался получать новые знания, не боялся проводить эксперименты, хотя порой ты и смешивал медь с азотом, что не надо было делать, хах, – несколько смолчав, юноша перевёл свой взгляд на Тенесвета. – Мы более не ученик и учитель, поэтому я прошу тебя очень внимательно слушать. Второй раз повторять не буду. И я не жду ответа, не жду быстрого решения…       «Что этот мышеголовый сейчас хочет сделать?» – паника нарастала в груди Тенесвета. Словно что-то очень важное, но так страшно это услышать. Тенесвет любит конкретику, а не «воду», однако за пару лет уже привык к тому, что его уже бывший учитель любит злоупотреблять.       Снегоухий несколько аккуратно сжал ладони Тенесвета, продолжая:       – За это время мы довольно сильно сблизились. Бесспорно, помочь тебе с вальсом была честь как твоего наставника помочь в столь щепетильном деле. Могу с уверенностью сказать, сейчас тебя ждет очень серьезная пора, долгие, но от этого не менее интересные студенческие года, а после осуществление мечты – стать замечательным хирургом и спасать жизни других. Ты станешь прекрасным специалистом. Ты еще встретишь новых друзей, главное — не будь колючкой как в школе. Поддержка нужна всегда, и тот, кто протянет руку помощи или «жилетку». А также свою любовь. Чистую, нежную, где ты сможешь себя чувствовать спокойно и счастливо. Но перед этим я бы хотел сказать, что давно к тебе испытываю некую симпатию. Понимаю, никакой речи не может идти, когда мы как учитель и ученик, я еще хочу работать в этой школе, и сделать химию самым интересным уроком, и зажигать в глазах учеников искру любопытства и азарта. Но, малыш Тенесвет, ты уже взрослый и никакой не ученик. Поэтому знай: ты прекрасен, умен, очень ответственный юноша. И я в тебя влюблен. Вряд ли, конечно, мои чувства будут взаимны, но уверен, что однажды найдется тот, кто получит взаимность.       Мир словно перевернулся внутри. Сердце решило станцевать что-то более быстрое, чем просто вальс, мысли поплыли, и оглушение.       «И я в тебя влюблен». Словно кружилось в голове, отдаваясь столь приятным теплом. То ли опьяняющий аромат сирени, то ли непонятные на то причины для самого Тенесвета, но из его уст донеслось не так много, но столь важных слов:       – Это взаимно. Тоже влюблен. Не могу это назвать полноценно любовью, но явно это не отношения учителя и ученика, ни знакомых или товарищей. Так чувственно знакомые не танцуют.       Легкий наклон головы, крепкое сжатие ладоней, сильный трепет в груди. Первый поцелуй. Такой краткий, но чертовски мал и одновременно неимоверно яркий, нежный, мягкий. Второй поцелуй уже шел в ответ, столь глубокий. Снегоухий слегка придерживал подбородок юноши с глазами цвета гречишного меда одной рукой, а второй обнимал за талию, словно придерживая.       Много воды утекло с того дня. С того вальса под сиренью. Первого признания. Первого поцелуя. Тенесвет успешно сдал экзамены, поступление прошло также, и наступило время сепарироваться с родительского гнезда. Светогривая вместе с Солнцесветницей поступили на журналистику. Когтистая смогла поступить на оперативно-розыскную деятельность, чтобы дальше стать первоклассным детективом, раскрывая множество тайн и преступлений, а также пресекать нарушителей закона во благо города. А Тенесвет, как и хотел, на хирургический факультет. Но решил, что лучше будет все-таки отдавать себя не только учебе, но и тому, кто научил столь романтичному танцу, радушно приняв приглашение переехать к Снегоухому. Наслаждение юностью вдвоем, что может быть прекрасней? Только когда их сердца бьются в один такт – «Раз, два, три. Раз, два, три. Раз, два, три».