Удильщик

      История эта произошла чуть более пяти лет назад. Точную дату не вспомню, но события, произошедшие со мной, врезались в память прочно и основательно. И хотел бы я забыть об этом, да не могу. Не получается.       В те годы я жил на гроши от подаяний прохожих и жалкие вознаграждения за игру в кабаках. Со скрипкой управлялся ловко. Сейчас бы хоть каплю того мастерства, может и жил бы лучше. Растерял я свой талант: руки дрожат, пальцы немеют, словно от холода, струн не чувствуют. И не в последнюю очередь в этом замешана история, которую я хочу вам поведать.       Как уже и говорил — жил я не богато, потому не чурался подработки в кабаке или порту. Там меня и свела судьба с Дунканом Уолполом. Человек он был незаурядного ума и смелости. Своим неуемным нравом и невероятными историями о затонувших кораблях с английским золотом, о несметных пиратских сокровищах, о сундуках, наполненных драгоценными камнями и рудами — он соблазнил меня. Мое горящее жаждой приключений сердце откликнулось. Но не случилось на нашем пути захватывающих погонь, не было и битв с другими кладоискателями. Просто однажды Дункан с горящими глазами влетел в мастерскую и заявил, что узнал точные координаты утерянных сокровищ корабля Форвард.       Больше суток мы исследовали остров Ару, многим южнее — Иль-а-Ваша. Я провел под солнцем не один час, от жары голова шла кругом к моменту, когда был обнаружен грот. Но вся слабость мигом забылась, когда мы нашли первый сундук. Пока вытаскивали и перетягивали сокровища на берег, солнце перевалило зенит и пошло к закату. Погрузив четыре сундука на швертбот, мы обнаружили неприятный момент — судно было слишком хлипким, чтобы выдержать двоих мужчин и золото.       — Надо суденышко побольше, — усмехнулся я, убирая с лица прилипшую прядь.       — Кабы не потонуть, — хмуро подметил Дункан, скептически осматривая нос «корабля».       Пришлось делать выбор. После споров и ругани мы решили: Дункан отправится в Иль-а-Ваш, покуда ветер попутный, я же останусь сторожить золото. Непонятно, кому оно могло понадобиться на пустом острове, но так все же спокойнее. Мне нужно было переждать лишь ночь. К обеду Дункан вернется. Все просто — ночь на берегу под звездами. Что могло случиться плохого?       Простившись с другом, я проводил взглядом швертбот до самого горизонта, после чего остался один. До заката оставалась пара часов. Нужно было подготовиться. Побрёл к месту привала, натаскал сухих веток из ближайших джунглей, чтобы хватило на всю ночь, без труда развел костер и даже немного заулыбался, радуясь новому приключению. Разум был молод, и все воспринималось иначе. Тогда я чувствовал себя настоящим морским волком. Со мной осталась фляжка с ромом, и я не постеснялся ей воспользоваться. Закинув под голову руку, я лежал и пил, тихо вслушивался в монотонный шум волн, потрескивание костра и непрекращающийся шелест деревьев. Над всем этим простиралась обволакивающая чернота неба. Примерно через час меня сморило.       Проснулся я неожиданно. Голова раскалывалась, костер почти потух — пришлось подкинуть веток. Тут меня позвала естественная нужда. Я отошел в сторонку, к самому контуру, освещенному костром. Справив нужду, я услышал треск в джунглях — звук, явно выбивающийся из монотонного голоса природы. Хруст — будто под чужой стопой треснула сухая ветка. Я всмотрелся в густую тьму под пальмами — ничего. Все вернулось на круги своя: деревья шумели, волны бились о берег. «Должно быть, зверь охотится. Опасаться нечего. Ночные жители боятся огня и вряд ли сунутся к костру» — так я подумал и хотел уже было вернуться на место и попытаться заснуть. Бросив последний взгляд на джунгли, я замер… Там был огонек. Холодный свет пробивался сквозь стволы. Огонек был неподвижен, лишь медленно мерцал, словно колыхался в воздухе под легкими дуновениями ветра. До сих пор не понимаю, почему я тогда не повиновался здравому смыслу, а ушел с безопасного пляжа в чернеющие джунгли.        Сколько бы я ни шел, огонек не становился ближе. Казалось, что с каждым моим шагом он удалялся ровно настолько же. Это норовило перерасти в бесконечную погоню. Я шел, не ощущая и не осознавая себя. Вся моя воля была направлена на достижение огонька. Этот свет… Глядя на него, я успокаивался. Тело становилось легче, а страх даже не посещал мою душу. На ватных ногах я двигался к нему, — знал, там спокойно. Даже не обратил внимания, что огонек начал приближаться. Я продирался сквозь ветки навстречу. Вот он — уже рукой подать. Собрался было дотронуться, но тут наступил во что-то теплое и липкое… На мгновение отвлекся, опустил взгляд. Взошедшая на небе луна позволила мне разглядеть, что оказалось у меня под ногами.       Капуцин. Даже не сама обезьянка, а ее рваные, окровавленные куски. Головы не было вовсе.       Я поднял взгляд туда, где видел огонек, и ужаснулся. Среди деревьев кто-то стоял. Силуэт человека. От страха аж на уши начало давить. Фигура находилась примерно в пятидесяти футах от меня, но факт ее существования поверг в ужас. Остров Ару необитаем. Из людей здесь только я.       Незнакомец стоял словно вкопанный. Даже не шевелился. Я тоже стоял, пребывая в полном недоумении и пытаясь понять, что же делать дальше. Развернуться и бежать? Этот был первый, почти примитивный порыв, но я побоялся повернуться к нему спиной. Решил, что лучше вообще не двигаться. Может, этот таинственный незнакомец меня и вовсе не заметил?.. Но то, что произошло дальше… Я никогда этого не забуду! Силуэт покачнулся. Было ощущение, что он сейчас упадет, но нет. Он внезапно сел на четвереньки, и прямо перед его лицом разгорелся огонек. Тот самый, за которым я следовал. Хорошо знакомый холодный свет источала какая-то «сопля» перед его лицом.       Света хватило, чтобы рассмотреть незнакомца. Стало ясно — это не человек. Подобного я не видел никогда «до» и никогда «после». Сплюснутая широкая морда — я даже лицом это назвать не могу, большая пасть с торчащими наружу тонкими, как иглы, зубами, тело, покрытое наростами, похожими на водоросли, куски коряг и камни.       Не могу передать тех чувств, которые испытывал в тот момент. Так много вопросов крутилось в моей голове, и ни одного ответа. Что это за дрянь? Что делать?       Существо принюхалось и повернулось в мою сторону. Я буквально ощутил, как ветер, блуждающий промеж деревьев подхватил мой страх и разнес по округе. Я окаменел, не мог пошевелиться. Казалось, существо услышит движения — ведь они будут невероятно громкими в этой тишине и сразу же выдадут меня. Оно принюхивалось. Белые, лишенные век и зрачков глаза уставились на меня. Как вдруг существо дернулось. Так резко, что я не успел и среагировать. Припало к земле — раздался писк, а там и хруст ломающихся под зубами костей. Казалось, что я слышал звук разрываемой плоти и отделяемых мышц, каждую каплю крови, падающую на землю.       Пока уродина была занята, я решил — вот мой шанс. Попятился, осторожно переставляя ноги, чтоб не попался камень или сухая ветка. Хоть я и спешил, но шел невероятно медленно, постоянно озираясь. Отойдя на десяток шагов, я ускорился, намеренно воздерживаясь от желания побежать. Бег в джунглях вызвал бы столько шума, что существо тут же заметило бы меня. А так оставался шанс.       В один момент я услышал шелест. Первый звук за несколько минут, изданный не мной. Звук раздался откуда-то сзади. Совсем близко. Тут я уже не выдержал и ринулся со всех ног. Бежал, а сзади что-то рычало и хрипело. И самое страшное — что, несмотря на все мои усилия оторваться, звук приближался. Хрипы раздавались уже совсем близко. К ним прибавились и странные завывания. Какие угодно, но точно не человеческие. Я слышал, как существо преследовало меня. Стук сердца заглушал все, но я все равно слышал. Я спотыкался, содрал тогда лицо об ветки, но даже не думал останавливаться.       Наконец, вдалеке я заметил всполохи берегового костра. Открылось второе дыхание. Последний рывок и… Я вырвался из западни джунглей, напоследок все же зацепившись за корягу, и полетел на песок. Сильно стукнулся коленом, но, не думая о боли, стал перебирать руками и ногами, спеша к костру. Мне показалось, круг света был моим единственным защитником. Тогда я вспомнил все молитвы, которые знал. Под руку попалась ветка, горящая на другом конце. Я вытащил ее из костра и поднялся на ноги. Выбежав из темноты на свет, я на мгновение ослеп. Перед глазами плыли только мутные пятна. Теперь я совсем беззащитен. Оставалось только размахивать палкой и громко кричать, чтобы хоть как-то защитить себя от твари. По ощущением она была всего в паре шагов от меня.       Когда пелена с глаз спала, существа нигде не было. Я попятился к костру так близко, что кожу на лодыжках и спине начало жечь. Рыскал глазами по темным очертаниям джунглей… С минуту все было тихо, но я понимал — оно охотится за мной. И, словно в подтверждение, за кругом света я услышал короткие частые вдохи. Тварь снова принюхивалась. Я повернулся лицом к источнику звука, и он сразу прекратился. В темноте что-то пробежало, пытаясь оказаться позади меня. Я вертел головой, пытаясь отследить передвижение, но тяжелые шаги во тьме были быстрее. Справа, слева, позади… Кажется, тварь и впрямь боялась света. Не входила в круг, а кружила по его границе, изредка показывая свою бледную кожу.       К тому времени, как наступило утро, я сжег все дрова и даже свою рубаху и сапоги. Стоило солнцу показаться над волнами, мне стало спокойнее. Теперь я мог разглядеть пляж на сотни футов в обе стороны. Только нависающие джунгли оставались угрозой. Меж стволов и кустарников ничего не видно. Ни одного движения. Да и звуки стихли примерно с полчаса назад. Джунгли шумели, как могут шуметь любые другие джунгли, в которых ничего не произошло. Только кора на ближайших деревьях была содрана и висела клочьями. Обломанные ветви валялись на земле. А на песке вокруг вытоптанный круг… Песок сохранил неестественно уродливые следы. Осмотревшись, я понял, что за прошедшую ночь существо не один раз выпрыгивало в круг и было совсем близко. Как только она меня не схватило?       Произошедшее воспринималось нереальным, будто после черной пьянки, когда открываешь глаза и вспоминаешь только некоторые фрагменты, да и то только когда тебе о них кто-то напомнит. Оставшееся до возвращения Дункана время я провел у самой кромки воды, сжимая в руках обугленную ветку и не сводя глаз с джунглей. В таком состоянии напарник меня и застал: оголенного до пояса, всего изодранного и ошалевшего. На рассказ о произошедшем он только скептически ухмыльнулся, списав это на выпитый ром и бред от солнечного удара.       Уже тогда я понял, что мне мало кто поверит. Вернувшись, я обдумал произошедшее и не стал больше никому ни о чем рассказывать. Мне не нужна была репутация сумасшедшего.