Проблема в ванной комнате

      Монтгомери Скотт обожал Энтерпрайз, называя её своей деткой. Он считал «её» самым лучшим в мире кораблём, но даже он не мог не признать, что инженеры всё же допустили одну маленькую ошибку… Они запроектировали достаточно просторные отдельные каюты для руководящего состава… Но при этом какого-то чёрта сделали между этими каютами одну смежную ванную комнату. И если изначально данный аспект воспринимался главой инженерного отдела нейтрально, а иногда и положительно, то вскоре он передумал на этот счёт.       Удивительно, но оба мнения сложились у него благодаря его соседу. Леонард МакКой, — а в соседней комнате жил именно он, был человеком своеобразным, но хорошим: и советом помочь мог, и в душу не лез. В инженерии и технике он, конечно, не разбирался, но вот в медицине и в выпивке — очень даже. И если медицинские знания Скотти в нём уважал головой, то бухательный навык ценил всей душой.       Такое соседство было то ли волей судьбы, в которую ни доктор, ни инженер не верили, то ли чьим-то интересным просчётом, но факт оставался фактом: два главных алкоголика корабля достаточно мирно уживались в соседних каютах на одном прекрасном корабле, не находя никаких проблем в общей ванной. Если подумать, то Скотти сначала даже был счастлив от такого расклада: через общую ванную всегда было быстрее доходить до доктора вечерами, чтобы выпить в хорошей компании, и с утра, чтобы побыстрее добраться до гипо-шприца с чем-нибудь от похмелья. Возможно, именно поэтому, заметив, что замки на обоих дверях дали сбой, Скотт и не подумал о ремонте просто за ненадобностью.       И как же он об этом пожалел спустя всего три месяца полёта!       В очередной раз, после весьма тяжелого дня, инженер решил воспользоваться ванной комнатой как быстрым коридором для того, чтобы выпить в приятной компании. Привыкнув не стучаться, благо не кисейные барышни, Скотти открыл дверь в ванную и застыл в изумлении. По всей комнате стоял пар, а в душе явно лилась вода. Но не работающая сантехника произвела ошеломительный эффект на мужчину, вовсе нет.       Монтгомери поражённо смотрел на то, как абсолютно голый Леонард, прижав к стене, целовал никого иного, как, мать вашу, главного вундеркинда их корабля, Чехова Павла Андреевича. Тоже абсолютно голого, что, если подумать, было логично, если учесть, что оба принимали душ. Вместе.       Прикрыв глаза руками, Скотти постарался как можно тише дойти до комнаты МакКойя. Проскользнув в до боли знакомую каюту, мужчина старался не обращать внимание на валяющиеся на полу вещи, хозяева которых недвусмысленно в данный момент стонут в душе так, что ни с чем не спутаешь. Дойдя до шкафа, в котором доктор расположил мини-бар, он достал оттуда бутылку скотча, и направился к себе в каюту, уже в обход ванной комнаты.       К тому моменту, как мужчина открыл входную дверь к себе в каюту, стонов было уже не слышно. Заперевшись на замок, мужчина открыл бутылку достаточно хорошего скотча — неплохой моральной компенсации за картину, что он увидел. Благодаря напитку Скотти надеялся навсегда забыть то, как Чехов обнимал МакКойя за шею во время поцелуев. И стоны этой парочки. Особенно стоны. Даже сделав глоток прямо из горла, Монтгомери не был готов признаться себе, что это выглядело и звучало очень горячо.       Спустя час он сидел за столом, держа полупустую бутылку в руках, и думал, что в его маленькой «детке» всё же есть один недостаток в виде смежных ванных комнат у руководящего состава… И что замки всё же стоит отремонтировать… Наверное.