Не сон

Как и в чувствах Юры и Руслана, на столике царил полный беспорядок: завалившиеся на бок бокалы (один из которых был разбит и из него на белый ковёр потихоньку вытекал алкоголь), переполненная пепельница, запачканный журнал, пачка презервативов и смазка. Пустой бутыль вина закатился под кресло, а обувь в хаосе валялась по всей комнате. В воздухе блаженно витал едкий запах табака смешанный с приторно-сладким клубничным вином из пятёрочки, которого, к слову, уже давно нет. Вся эта смесь отдавалась так же нотками лёгкого цветочного парфюма Руслана и дурно пахнущими автоматическими ароматизаторами. Сейчас они были очень не кстати, ведь взлохмаченную голову Юры и без того кружило словно в вальсе от обилия ароматов и безумства всего, что сейчас происходило. Тихие скрипы старенького раскладного дивана. Нос Татищева уткнулся в изящную шею красноволосого, он вдыхал это очарование, сдерживаясь, чтобы не упасть в обморок от притока всевозможных спектров чувств. Его руки спешно, в порыве поскорее получить желаемое, подобное запретному плоду, изучали тонкую спину Красноярска, то аккуратно поглаживая, то пощипывая, вызывая у парня сладкие вздохи прямо над ухом Челябинска. Енисейский сидел на нём, то и дело похотливо двигая бедрами, так и мучая вставший член парня. Сердца бились чуть ли не в такт, так громко и быстро, будто желая перегнать друг друга. Шумное, слегка скрипучее дыхание Юры замерло, когда Енисейский впился в его губы грубым поцелуем. Оставляя маленькие ранки на сухих, шершавых губах , он тут же слизывал выступившую кровь и с новой силой пробовал Татищева, не желая вовсе его отпускать из объятий, даже несмотря на нехватку воздуха. Мягкие губы Руслана были такими притягательными, чувственными, с привкусом того самого вина, пробуждающие в животе миллионы бабочек, которые вызывали лёгкое подрагивание и ещё бо́льшее возбуждение. - Ведешь себя как шлюха. - С усмешкой сказал Юра, глядя своими угольными глазами на раскрепощённого, с выступившими на лбу каплями пота и розоватыми щеками Красноярска. Но тот тоже был не прост. Он лишь ядовито улыбнулся, а затем схватил за галстук Татищева, притянув его к себе ещё ближе, и на ухо нежно прошептал: - Ну, довольно забавно, что гомофобный уебыш по типу тебя сейчас подставляется под меня. Какое воплощение разврата и неправильности...- Енисейский укусил его за мочку уха и хихикнул, уже начав ловко расстегивать его мятую рубашку. - Сука... - Протяжно выдохнул Юра, прикусив губу, когда Руслан оставил алый засос на его бархатной шее. Он, абсолютно не противясь всему, что сейчас происходило, наслаждался. Его будто подменили. Ибо, как он, правильный и чёткий пацан, сейчас сидит с расстегнутой рубахой и имеет нехилый стояк на другого парня, да ещё на такого, какого терпеть не может. Никакой магии, а лишь ловкость, и Татищев уже лежит обнаженным под Русланом, который не спеша изучал руками его бледное, слегка худое и податливое тело. Он гладил его по бокам, бедрам, специально не касаясь ноющего паха, груди, и ключицам, которые вскоре будут увеяны красивыми фиолетовыми пятнами. Юрина грудь шумно вздымалась, когда Енисейский как бы невзначай задевал его до чертиков чувствительные и нежные соски. На лице Красноярска появилась насмешливая улыбка, когда он заметил эту повышенную чувствительность Челябинска к его прикосновениям. В ту же секунду горячий язык прошёлся по пульсирующей розовой бусине, и Юра дрогнул, чуть постанывая и крепко зажмуривая глаза от накатывающего удовольствия, разливающегося по всему телу. Внизу с новой силой заныло. - Мило.. - произнёс Руслан, немного оторвавшись, чтобы снять с себя лишнюю одежду. Его сверкающий взгляд упал на Юру, который уже начал ласкать себя. Мгновение, и Красноярск помог ему кончить. Теперь впалый живот Челябинска был запачкан белесой жидкостью. Но совсем ненадолго, ведь скоро язык Енисейского помог избавиться от лишнего. Татищев рвано вздохнул, закрывая рукой лицо, когда Руслан, причмокивая, слизывал белую субстанцию, а после, едва касаясь губами, словно невесомо, поцеловал над пупком. А дальше шуршание презерватива, смазка, приглушённые стоны, уверенные, несколько грубые толчки, скрип дивана и множество чувств, кипящих внутри... Енисейский украсил плечи, ключицы и внутренние стороны бёдер Юры яркими метками, которые явно не останутся незамеченными другими. Но сейчас им плевать, а то, что будет завтра, они решат потом. Внезапно... Противный звон будильника. Юра, мысленно матеря то, на чем свет стоит, выключил раздражающий звук. Он потёр виски, обдумывая свой сон. - « Хуйня какая. И приснится ведь...» - подумал Татищев, переворачиваясь на другой бок, как вдруг он увидел красную макушку, которая сладко сопела. Вывод: Не пейте много, а то ваши сны окажутся реальностью.