Пепел моей боли

Детские голоса вокруг, вкусный запах блинов и моё излишнее любопытство. Все смешалось в один прекрасный день, который я был так рад встретить. Солнечные лучи бегают по комнате, играя в догонялки. На подоконнике благоухают комнатные растения разного рода и цветы. Рядом с ними жужжит маленькая пчёлка, которая залетела в дом через открытое окно. Собрав весь вкусный нектар, она собирается улететь, но, к сожалению, несколько раз больно ударяется об стекло. Дабы отпустить несчастную жертву от разработок человечества — шире раскрываю раму. Насекомое с благодарностью улетает, ибо столь «отважный» поступок спас её от неминуемой гибели. Где-то в саду чирикают птицы, что решили насладиться семечками, оставленными для них детьми. В маленьком пруду плавают рыбки огненно-рыжего цвета, а рядом на лужайке лениво разлёгся пёс породы хаски. Сонными глазами он смотрит на морских обитателей, не в силах двинуться с места из-за жары. Чуть высунув голову на улицу, начинаю дышать полной грудью. Летний воздух наполняет собой каждый уголок внутри и помогает выработать эндорфин — гормон счастья. Улыбка на лице становится шире, а день прекраснее. Ещё одно замечательное утро из сотни таких же. Мог ли я жаловаться на жизнь, имея столько богатства вокруг: здоровье, семью, пропитание и дом? Мог ли я вообще подумать, что в моей жизни может быть что-то не так? Нет. Определенно. Жизнь невероятно меня любила и я любил её в ответ. Ведь нет чувства прекраснее на свете, чем взаимная любовь. Услышав шум внизу, спускаюсь и захожу на кухню, где первым делом замечаю детей, бегающих вокруг стола. Маленькая девочка с волосами цвета пшеницы и ярко-голубыми глазами. Одетая в лёгкое белое платье, что чуть задралось от бесконечной беготни. — Не догонишь! Не догонишь! — А вот и догоню! За ней бегает мальчик такого же роста и возраста, который, словно её копия, имеет те же очертания: круглое белое лицо, маленький аккуратный нос, пухлые малинового цвета губы. Будто разница между ними была всего лишь пятнадцать минут, а не год. Хотя, так и было. Мои маленькие, похожие на маму, двойняшки. — Папочка! — Увидев меня у порога, они тут же подбегают и крепко обнимают за ноги своими маленькими пухлыми ручками. — Папочка! Доброе утро! На лице появляется улыбка от детского шума, а почему-то от могильно холодных касаний, которые чувствуются даже через ткань джинс, тело покрывается мурашками. Ладонь сама поднимается над одним из них, собираясь погладить по голове, но малышня оказывается быстрее и, не теряя минуты, бежит на выход. — Папочка, догоняй! Если проиграешь, то купишь мороженое! — Озорным голосом выдает девочка, выходя на улицу. — Бастер, ко мне! — Собака, услышав свое имя, тут же начинает махать хвостиком и подбегает к мальчику. Языком она начинает облизывать его щеки, а носом тыкать подмышку, дабы защекотать. Детский смех не заставляет ждать себя долго, и я собираюсь выйти к ним в сад, но за спиной раздается женский голос. — Милый, ты уже встал? Доброе утро. Нежный голос, сравнимый только с бархатом или шёлком, зовёт меня к себе. Хочется бросить все и обернуться. Что я и сделал. Она стоит за плитой в нежно-розовом фартуке и перемешивает в глубокой миске жидкое тесто для блинов. Её длинные тёмные волосы собраны в хвост, а пряди падают на лицо. Они так и просятся, чтобы я их убрал и нежно поцеловал свою даму в шею, оставляя на коже горячий след. — Приготовила сегодня небольшую порцию блинчиков, — с улыбкой выдает она, переворачивая дискообразное тесто на сковороде. — Возьми, пожалуйста, яблочное варенье из холодильника, пока я чай наливаю. Хорошо? — Конечно, дорогая. Если бы небесный ангел спустился на землю, то именно ей он бы и являлся: такая яркая, красивая и невероятно волшебная. Словно она не человек, а созданный Богом отдельный вид искусства. Неподвластный мне, дикий и упрямый. Ведь именно её упрямство и украло мое сердце. Девушка аккуратно берет недалёко стоявшую соль, а я в это время концентрирую свое внимание на её руке. Золотое кольцо на безымянном пальце, которое переливалось при солнечном свете. Она — моя жена, и если раньше я видел её только во снах, то сегодня мне посчастливилось побывать в далёкой реальности. В настоящем, где мы счастливы и вместе. — I guess that's love. I can't pretend. Она начинает подпевать себе под нос незнакомую мне песню в то время, когда я подхожу к ней ближе и нежно обнимаю со спины. Тепло, исходящее от её тела, заставляет замереть. Если бы я был котом, то непременно бы замурлыкал. — Милый? — Голос становится тихим и грустным, словно на радио переключили саундтрек. Тепло начинает медленно покидать её тело. Кожа приобретает бледноватый оттенок и покрывается пятнами. Красивые, аккуратные ногти становятся противно желтыми и с грязью под ними. Трупный запах, который начал исходить от моей дамы, заставляет зажать нос рукой. — Милый? Она повторяет это снова, но на этот раз тембр голоса становится ещё более низким. Словно у монстра из фильмов ужасов. Он эхом отдается в голове, грозя повторяться так всю жизнь. По виску вниз течет алая, давно забывшая слово «жизнь», кровь. Капая на пол, жидкость оставляет на белоснежном кафеле пятна. — Дорогая? Пытаюсь отпустить девушку, осмотреть и помочь, но не могу. Будто неведомая сила того не позволяет, а именно её руки, что грубо сжимали мои две. Она продолжает говорить что-то нечленораздельное, как смерть, внезапно постучавшая в дверь. Вокруг все теряет краски, становится серым. От светлого, похожего на Рай мира не остаётся ничего. Даже небесный ангел стал монстром. Без крыльев, чувств и любви. — Ты, — она поворачивается ко мне, а страх ещё сильнее овладевает телом. Сердце бьётся в два, нет, в три раза сильнее, пытаясь выйти из грудной клетки. Глаза у неё пустые, серые. Кожа стала темно-синей с застывшей на ней кровью. А челюсть просто висит. Висит, будто на маленькой неведомой ниточке, готовая вот вот упасть на грязный пол. С неземной силой и грубостью она сжимает мою шею и поднимает над полом. Ногами перестаю чувствовать поверхность, а душой безопасность. — Убил, — становится тяжело дышать, глаза закатываются. Любые попытки высвободиться оказываются напрасными. Не понимаю ничего из того, что происходит. Перестаю отличать реальность от сна. Её жестокая хватка, непонятные слова кажутся настолько реальными, что я мысленно начинаю готовиться к смерти. — Меня! Прости меня, мой ангел. Прости, что оторвал тебе крылья. Прости, что убил в тебе все прекрасное и живое. Прости меня, Лилия. Прости. *** Мир, в который мы пришли, не только божественно прекрасный, но и дьявольски жестокий. Порой в нем лидирует бессмысленность, которая чем дальше идёт, тем больше заставляет окружающее терять свою значимость. Растения, животные и даже жизнь, заключённая в человеке, становится обречённой. Найти смысл в чем-то, однако, бывает сложно, ведь каждому предмету для верования должно быть свое доказательство. И даже если бы все кругом было освещено, люди бы погрузились во мрак. На вершине своих лет они полностью осязают необходимость смысла в их прежних действиях, но с горечью понимают, что мудрость приходит с возрастом. Воспоминания — словно альбом фотографий, который при необходимости можно взять и пересмотреть. Вспомнить минувшие годы, которые так и остались за спиной: детство, в котором подарили первый четырехколесный велосипед. Юность, где впервые влюбился. Выпуск из школы, колледж, работа, свадьба, дети и внезапно постучавшая в дверь старость. Молодыми представляем себе лишь долгое будущее, а под конец долгое прошлое, забывая жить настоящим. И вот в один момент оказываемся на больничной койке с трубками в носу и катетером в мочеполовой системе. Год за годом, привыкая пускать себе пыль в глаза и избегать ответственности за свою жизнь, человек оказывается способен на что угодно, и пустое дегенеративное прозябание есть самая невинная из возможностей. Соблазн и искушение перед грехом велик, что заглушить его становится невозможно. Но обманывая других, не стоило бы нам забывать лучшую часть внутри себя. Ведь, будучи одиноким, человек, когда любит себя и является себе верным другом, сможет добиться невероятнейших высот. Так как одиночество не определяется отсутствием или наличием людей вокруг. Возможно и в толпе быть одиноким, преданным и разбитым, но только самим с собой нельзя быть никем. Стоит помнить, что всё фальшивое и лживое, пошлое и вульгарное, как бы мы ни пытались скрыть это от других, вся пустота, чёрствость или грубость останется в нас самих. И если мы не готовы проявлять их к самому себе с той же силой, что и комета, летящая к нам и разрушающая все вокруг, то и к другим людям его проявлять нельзя. Цепная реакция зла — ненависть, порождающая ненависть и войны, порождающие новые войны — должна быть разомкнута, иначе мы скатимся в темную пропасть самоуничтожения. *** Голова пульсирует, живот крутит, а во рту пересохло, будто в Сахаре. Медленно встав с кровати, дабы не усилить ужасную головную боль, направляюсь в ванну. Сбрызгиваю лицо немного холодной водой, где позже, облокотившись о белоснежную раковину, стараюсь прийти в себя. — Кошмар, — охрипшим голосом выдавливаю из себя, после чего поднимаю взгляд к зеркалу. Глаза покраснели и опухли, будто прошлая ночь прошла в слезах. Сердце, которое не могло поверить в действительность, продолжало сильно биться о грудную клетку, причиняя адски неприятную боль. Дабы угомонить эту боль, беру с аптечки успокоительное, запиваю несколько таблеток водой из-под крана и громко кашляю. На недавно очищенном зеркале остаются брызги, а изображение начинает искажаться. — Это был просто сон, Стас, — повторяю себе, медленно дотрагиваясь до шеи рукой, которая продолжала ныть от боли, из-за чего я сомневался в собственных словах. Казалось, на ней все ещё остались красные следы от грубых холодных пальцев. Казалось, «монстр» все ещё был здесь и продолжал держать меня за горло, перекрывая доступ к кислороду. Смотрел на меня своими впалыми, словно темная бездна, глазами и мертвым голосом кричал что-то непонятное. Сломанная, разбитая кукла, что не видела впереди ничего кроме жертвы. И по несчастливой случайности этой жертвой оказался я. Только вот, что этот ночной кошмар от меня хотел и кем он являлся для меня — я не знал. Но понимал, что от каждого воспоминания о ней тело покрывалось мурашками, а ком подкатывал к горлу. Хотелось выплюнуть её уродливый образ вместе с тошнотой, что готовилась вот-вот выйти наружу. «Лилия..» Имя это я слышал впервые, так же, как и видел такого рода сновидение. Подаривший сначала окрыляющую страсть, а потом эту страсть превратил в нечто ужасное, дьявольское. Почему же столь прекрасная семейная обстановка перешла в мрачное убийство? Не вещий ли сон это был? Её слова: Ты Убил Меня. Громкие, грубые, жестокие слова, означающее только одно — нелюбовь. Как быстро наша история перетекла в детектив? И в действительности, сделал ли это я? Смог ли я задушить свою любимую, пока её глаза не вытекли из орбит? Мог ли наблюдать за мучениями любимой женщины, чья кожа выворачивается наизнанку? Нет. Никогда. В трезвом здравии или пьяном омуте, я понимал, что мой идеал девушки, который являлся ко мне во снах, всего лишь издевательство больного разума, но в глубине подсознания жила надежда, которая верила в её существование в реальности. Верилось мне так же и в то, что она где-то рядом, совсем под боком, и так же ищет меня в толпе. Не зная моего имени, не зная кто я, готовится посвятить мне свою грешную жизнь и душу. Сжимает свое сердце в руках и в будущем желает подарить его мне. Даже если я буду уродовать его, причинять боль — она продолжит любить, потому что никого кроме меня не может. Её сердце в руках дьявола-нарцисса, романтизирующего свои сны. *** — То есть, ты хочешь, чтобы я общался с её подружкой, которая тебя терпеть не может, только потому, что у тебя недоверчивое лицо? — Удивлённо переспрашиваю я, цитируя слова неизвестной. — Состоять с ней в отношениях, только для того, чтобы она не пудрила мозги твоей любимой Мари, которая и так ветренная, что чуть что сможет уйти? Серьезно? Сидящий напротив Фараон глубоко вздыхает и окидывает меня усталым, горящим в надежде взглядом. Он неверно теребит пальцами по столешнице и, волнуясь, что-то шепчет себе под нос. Наверное, считает до десяти, дабы подавить приступ внезапной агрессии в мою сторону. Хотя, казалось бы, за что? — Марина походу слепо доверяет каждому слову, что Кайла выдает из своего не умеющего ничего рта. Конечно, я прекрасно понимаю, чем обоснованна её ненависть к парням, но мешать мне завоёвывать сердце лучшей подруги — это чересчур. Сергей говорит слишком громко, привлекая внимание посетителей кафе. Он слишком зол, возбужден и крайне не желает понять всю суть женской дружбы — если одну ужалила пчела, то второй она не даст есть мёд. Каким бы вкусным и манящим он не был, одна подруга потянет вторую назад. — Если ты не в курсе, я не герой романа «После», и мы не играем в игру «правда или действие», — от томной речи, Сергей закатывает глаза и следом цокает, мол, опять твои книги. — Я не Хардин, чтобы вытворять такого рода необдуманные поступки, вовлекшие за собой любовь к жертве и обратный стокгольмский синдром. Это точно не мое. Где-то за стеклянными окнами мимо проходит пара, которая активно продолжает спорить о какой-то мелочи. Возможно, про разбросанные по дому носки или невкусно приготовленный завтрак, заставивший их прийти в ближайшее кафе. Больше говорит дама, идущая впереди парня, лицом к нему и задом наперёд. Она не боится удариться во что-то, так как подсознательно уверена в том, что её глаза — это стоящий напротив нее парень. И не ошибается, в следующую секунду парень спасает несчастную голову девушки от резко открывшейся двери и прижимает к себе хрупкое создание. Это позволяет юной особе слышать спокойное дыхание юноши, учащенное сердцебиение и почувствовать холодные руки. Он с нескрываемым волнением смотрит на, уверен, любимую вниз, а она смотрит на него в ответ. — Ушиблась? — Нет. Влюбилась. Но от слежки за интересной парой отвлекает рука Серёжи, которая оказывается перед лицом. — Ты меня вообще слушаешь? — Спрашивает друг, хмурясь от обиды. Он действительно готов был пойти на такое безумное действие, лишь бы никто не мешал ему заполучить Меган. Что интересно его в ней привлекло? Красота? Ум? Или его так сильно очаровало её недоступность? — Серж, я, конечно понимаю, что ты мой лучший друг, и я в необъятном долгу перед тобой, но уверяю тебя, что это одна из самых идиотских идей, которые когда-либо посещали твою голову. Уверен, что не из-за этого её подруга тебе и не доверяет? — Да она каждому второму не доверяет и смотрит с таким пренебрежением, словно мы ей в душу нагадили. — В какой-то момент парень приближается чуть ближе для более интимного разговора. Боясь, что чужие уши услышат разговор, он осматривается вокруг и переходит на шёпот. — Просто бывший парень использовал и бросил её. Уверен, что из-за занудства. Так как Марина сказала, что вначале у них все было хорошо, но, когда они стали узнавать друг друга получше, он вдруг смылся, а она была безумно в него влюблена. Следовательно, получается, что парень разбил ей сердце, и из-за этого Кайла никому не доверяет. И, к сожалению для всех, решила, что она Посейдон и спасатель людских душ. На мое изумление Сергей не обращает внимания и продолжает говорить про Кайлу. После встречи на балконе я и сам не горел желанием с ней общаться, ибо крайне не любил грубых, считающих, что мужчины и женщины равны, девушек. — Можешь не уговаривать. Ты знаешь, что я не собираюсь общаться с феминисткой. Хоть моя излишняя грубость была ни к чему, но держать себя в руках я не мог. Как он вообще мог спокойно говорить про такие вещи, особенно когда есть риск оставить человека с разбитым сердцем? — А что мешает тебе подстроить её под себя? Ты парень красивый, при деньгах. Купи ей цветы, поведи в ресторан, и все — Кайла у твоих ног. Неужели я должен тебя всему учить? Раз уж Рада тебя бросила, это ещё не значит, что себя нужно закапывать. После произношения излюбленного имени, по всему телу пробегается ток, а сердце несколько раз успевает забыть как работать. Гневаясь, смотрю на друга, который, понимая свой прокол, поднимает руки вверх и извиняется. Правило номер один: никогда не произносить имя Рада. И правило номер два: ни за что не упоминать наши с ней отношения. Рада уже в прошлом. Следовательно и история вместе с любовью к ней давным-давно зарыта в могиле. Только вот учитываю ли я, что она, словно зомби, может воскреснуть и высвободиться наружу? — Хорошо, — сдаюсь я, глубоко вздыхая. — Я тебе помогу. Только при одном условии — ты скажешь истинную причину того, почему ты так бегаешь за Мариной. Можешь и дальше думать, что я слепой и ничего не замечаю, но лучше меня тебя никто не знает. И я на сто процентов уверен, что ты ее не любишь. Да, какое-то время назад был уверен, что это так. Но после сегодняшнего разговора ты полностью изменил мое мнение. — Тяжёлая кисть моей руки громко хлопает по столу. — А теперь выворачивай карманы: зачем тебе Марина Фараон откидывается на спинку стула и скрещивает руки на груди в защитном жесте. Уголки губ лезут на верх, а глаза в хитром блеске начинают сиять. — Я просто хочу уломать её. — Ради этого и весь цирк? — По-твоему это цирк? Для меня — нет. Я столько денег на неё потратил, столько в любви клялся, песни сочинял, а она мне до сих пор не дала. Что может быть унизительнее? — То, что ты сейчас делаешь, — не разделяя мнение парня, отвечаю я. — Понятно теперь, почему Кайла тебя так не любит. У неё, походу, на тебя сразу радар сработал. — Так ты поможешь мне? — Да, жертва лишней хромосомы. *** Приятный запах кофе присутствовал внутри помещения, отчаянно соревнуясь с запахами ароматной пищи. Настенные часы, которые опаздывали на несколько минут, показывали «17:30». Они ярко намекали, что девушки задержались больше чем на тридцать минут. Непунктуальных я ненавидел особенно и совершенно не понимал, как дальше буду общаться с подругой Меган. Последняя наша встреча показала, что не то что парой, но даже друзьями нам никогда не стать. А сегодняшнее опоздание это только подтверждало. Видя мою крайнюю раздражительность, Сергея пытался разгладить обстановку и в какой-то момент сжал мое плечо, намекая закрыть рот. — Если не хочешь, чтобы они услышали, какую именно характеристику ты им даешь, — заткнись, ибо они уже тут. Подняв взгляд и посмотрев вперёд, замечаю, что Марина, держа свою подругу за руку, будто насильно тащит её к нашему столику. На девушке были белые брюки и светлая водолазка. Волосы собраны в конский хвост, а лёгкий макияж на лице пытался придать ей невинность. В ушах у неё серьги «Louis Vuitton», стоящие больше, чем она сама. Подарок от богатого папочки, чья любовь к дочери не знала границ. От Мари веяло уверенностью и силой духа, что сбивало стоящих перед ней наповал. Красота, ум, игривость и недоступность пленили моего лучшего друга, который готов был возложить к её ногам весь мир. Только перейдя границу доступности, этот мир он тут же бы забрал. — Ребята, простите за опоздание, — на лице Марины появляется яркая улыбка, от которой моя злость куда-то пропадает. Если уж согласился на это, то придется вести игру по правилам. — Пробки, сами понимаете. Пробки они часто называли девчачьими посиделками за зеркалом. Я знал это только потому, что у меня дома у самого есть сестра, что любила свое отражение особой страстью. — Наконец-то вы пришли, — Сергей, встав со стула, подходит к девушке и целует ей руку, после чего помогает сесть рядом. Если же Марина обладала всеми качествами истинной женщины, то Кайла была этого лишена. Смуглая кожа, пухлые щеки, короткие ресницы и отсутствие макияжа. Словно она нарочно хотела выглядеть сегодня страшнее всех. Её глаза цвета какао загорелись особой ненавистью при виде меня. Но улыбка на моем лице от этого расползлась ещё шире. — Здравствуй, Кайла, — Сергей улыбается ей, но девушка лишь молча кивает, после чего сама выдвигает стул и садится напротив меня. — Ну привет, Незабудка, — сдержанно произношу я, пытаясь сохранить спокойствие. — Давно не виделись. Всем своим видом Кайла демонстрирует свое нежелание общаться, а в особенности со мной. Так как я посмел задеть её феминистическое нутро. Хоть она и говорила, что это не так. — Слышал, что женщины обижаются в семьдесят раз больше, чем мужчины. Десять раз в день, два или три раза каждые шестьдесят минут. Отсюда и возникает вопрос: а где, черт возьми, равноправие? Реакция не заставляет ждать себя долго. Щеки Кайлы становятся красными, а руки сжимаются в кулаках. Самая верная стратегия — это знать больные места своей жертвы. — А ты, видно, крайне обижен женщиной, что только про это и говоришь, — губы её смыкаются в улыбке, которая заставляет меня злиться. — Девушка бросила, Стас? Не смог смириться, что об тебя, такого красивого и избалованного, вытерли ноги? Слова, как нож в сердце, ранят слишком сильно. Самая страшная стратегия — недооценивать своего соперника. — Да нет. С чего бы? Я просто говорю очевидные вещи. Вот сама подумай: издавна женщины не имели никакого права, и то правильно, потому что мужчины намного умнее и сильнее. И пока мужской пол зарабатывает на хлеб и развивается, женский обязан стоять у плиты. — Единственная плита, у которой они будут стоять — это твоя могильная. Ссора, которая готова была перейти в самый настоящий конфликт, вдруг был прервана официантом. Проглотив ком ненависти, мы заказываем еду, после чего начинаем без остановки болтать про совершенно разные вещи, при этом избегая тем гендерного разделения. Говорила в основном Марина, и, признать честно, слушать её было крайне приятно. Она рассказывала нелепые случаи из своей жизни, шутила, пытаясь хоть как-то унять напряжение между нами и её подругой. Та, в свою очередь, просто молчала и до конца не соизволила сказать и слова. Несколько раз я попытался выйти с ней на контакт, но после отложил свои попытки «подружиться». Было это нужно не мне, а Сереже, в чьей игре я согласился участвовать. Ещё через какое-то время мы решили прогуляться, и, как следовало ожидать, лучший друг со своей девушкой ушли по «неотложным» делам. При этом оставив нас с Кайлой наедине. — Походу, они не вернутся, — глубоко вздохнул я, поняв, что нас, к счастью или к сожалению, оставили наедине. — Могу провести до дома, если хочешь. — Не хочу. — Почему? — С чего я должна хотеть общаться с таким женоненавистником, как ты? — Я женоненавистник? — Удивлённо протягиваю я, смотря на то, как холодный ветер играется с волосами девушки. — Да я женщин люблю больше, чем Ромео Джульетту, а ты говоришь «ненавижу». — Тогда почему ты каждый раз пытаешься меня задеть? Это у тебя особый вид унижения? — Это называется флирт. Ты что, не знаешь, что самая большая любовь начинается со взаимной ненависти? Книжки никогда не читала? Кайла изгибает бровь, а после, посмотрев в сторону, издает невинный смешок. — Мы не герои романа. В жизни это не работает. — Тогда я готов развеять этот миф, только позволь провести тебя до дома. Она молча кивает в ответ и тихо идёт рядом. Холодный вечерний ветерок дует в лицо, поэтому щеки сразу покрываются румянцем. Медленно начинает идти снег, словно летящие белые мухи, чему изрядно радуются дети. Они играют в снежки, пока огромные пушистые снежинки падают на землю, образуя порошу. В какой-то момент затылок отдает неприятной болью, а спина напрягается от мокрого снега. Повернувшись назад, я вижу, как Кайла целится в меня во второй раз, но я успеваю отскочить. — Это за вчерашнее, — с улыбкой произносит она. — А это за сегодня. Детская игра в её руках быстро становится взрослой, и я даже не успеваю заметить, как становлюсь частью этого невинного мира.