История нашей любви

      Изуку и Бакуго шли домой. Омега был далеко позади альфы и всё время гадал, почему тот убежал от него, хотя, казалось, начали налаживать контакт. По возвращению Бакуго сразу же улёгся на кровать, не переодеваясь, Мидория пришёл в комнату через несколько минут.       Изуку остановился посреди комнаты и в темноте вглядывался в силует его соседа, ему по какой-то причине хотелось бы понять этого человека, только показалось, что они могут поладить, как Бакуго оттолкнул Изуку от себя. У него есть друг, тот парень с красными волосами, но почему-то с Изуку друзьями стать не захотел, мальчишке это было не ясно. Дело в том, что он омега? Или кудрявый не угодил ему чем-то другим? Изуку не мог долго стоять и раздумывать, начинало клонить в сон, поэтому он переоделся в пижамку, почистил зубы перед сном да лёг спать. Однако этой ночью он проснулся от крика. Распахнув веки, Изуку моментально поднял голову с подушки, он успел увидеть, как Бакуго выбежал из комнаты, не заметив, что оставил приоткрытой дверь.       «Это он кричал? Что случилось?» — парень, не долго думая, спустился вниз, он не разглядел ничего, что могло бы испугать Бакуго, — «Страшный сон?».       Выглянув из-за двери, он осмотрел коридор, не видно было ни зги, складывалось ощущение полной тишины и отсутствия чего-либо живого. Однако через эту тишину пробирался, будто сквозь заросли, еле слышимый плач, доносящийся со стороны лестницы. Изуку вышел в коридор и направился на звук, который становился всё громче. Омега остановился у лестницы, на ней сидел человек, который плакал. Парень сразу узнал Бакуго, даже в темноте из-за отличительных волос его сложно с кем-то спутать.       Мидория был поражён. А как иначе? Тот, кто предстал ранее перед ним, как дикий бык, у которого шёл пар из ноздрей, когда он впадал в неистовство, сейчас сидит и плачет.       — Бакуго?       Как только Изуку окликнул его, плач стих. Вот теперь точно была тишина, гробовая и немного пугающая. Несколько секунд омега с напряжением смотрел на спину Бакуго, ожидая дальнейших движений и слов блондина. И тут он спросил наконец:       — Чё тебе?       — М-мне… Бакуго, у тебя что-то случилось? Я слышал…       — Что ты слышал? — перебил его Кацуки.       — Как ты закричал. И теперь плачешь.       В темноте было не очень видно, но Бакуго правой рукой вытер слёзы, а затем обернулся.       — Закричал? Плачу? У кого-то похоже галлюцинации. — с ухмылкой сказал он.       — Галлюцинации? Нет же, я прекрасно всё слышал.       Бакуго встал, приблизился к Изуку и угрожающе сказал:       — Ты не слышал ничего, понял?       — Что?       — Ты ничего не слышал, — повторил он, — никому не скажешь, и на этом наш разговор окончен.       — Но я не собирался кому-либо говорить. Я лишь хотел узнать, что случилось и помочь, люди же не плачут просто так. Ты можешь со мной поделиться, я тебя поддержу.       — Серьёзно что ли?       — Да.       — Ты думаешь я тупой?       — Нет, с чего бы?       — Если нет, то зачем толкаешь мне эти лицемерные речи?       — Почему лицемерные? Я честен! — возразил омега.       — У меня скоро голова от тебя болеть начнёт. Начинаешь бесить больше того придурка, который вечно за мной хвостом. — Бакуго двинулся к двери.       — Я не понимаю, чем раздражаю тебя. Что я тебе сделал? — Изуку последовал за ним, — Я правда готов оказать поддержку, по какой причине ты считаешь меня лицемером? Ты же даже меня не знаешь, почему судишь?       — Завали уже рот. Я прекрасно знаю, что вам омегам от меня надо.       Бакуго прошёл в комнату, Изуку за ним, закрыв дверь за собой.       — Я не знаю, что ты имеешь ввиду. Всё что мне хочется, так это просто поладить с тобой.       — Зачем тебе ладить со мной, я не пойму?       — Да почему должна быть какая-то веская причина? Может я просто хочу знакомиться с новыми людьми, заводить больше друзей и всё.       Никакие слова Бакуго не убеждали, Мидория всё также видел недоверие в глазах того, а также проблёскивала враждебность.       — Ладно, ты вполне можешь не рассказывать из-за чего ты плакал, может ты не готов открываться перед, так сказать, незнакомцем. Но почему ты не хочешь подружиться, стать «знакомцами»? Или хотя бы общаться нормально? Может у нас найдётся что-то общее? Я не могу понять, почему ты смотришь на меня, как на врага? Я же не сделал тебе ничего плохого…       После этих слов Изуку заметил, как хмурый неприязненный взгляд альфы ослабел, и в пареньке промелькнула надежда. Однако Бакуго тут же обрубил её.       — Ничего плохого не сделал, но сделаешь, стоит только подпустить.       — Да о чём ты? Я не сделаю ничего! Почему ты такого обо мне мнения?       — Ещё слово, и я тебе ёбну по первое число. Я ложусь спать.       — И правда нужно ложиться, завтра вставать рано. Давай поговорим тогда завтра?       — Мы не будем ни о чём говорить. — Бакуго сел на кровать, накрыв ноги одеялом.       — Что? Но мы не закончили разговор. Я хочу понять, почему ты так недоверчив и враждебен к тому, кого не знаешь и не хочешь узнавать, то есть ко мне.       — Вместо того, чтобы лясы тут точить, лучше бы уже лёг спать и перестал ебать мне мозг, я предупреждал тебя.       — Но… — Изуку уже не знал, что сказать, Бакуго был упрям и неприступен, — Я не понимаю, что с тобой не так.       — И не поймёшь. Я презираю всё и всех. Отьебись от меня, иначе реально отхватишь. — голова блондина упала на подушку, он лёг на правый бок и накрылся одеялом.       Изуку громко вздохнул, он сам уже был сильно раздражён, вести диалог с этим парнем было трудным дельцем. Мидория решил, что, скорее всего, и пытаться уже не станет, Бакуго будто стоял за какой-то непробиваемой стеной, да и избитым быть не хотелось. Будет жить здесь, а там как пойдёт, в данный момент стоило лечь спать, что он и сделал.       Утром он проснулся не из-за будильника, как это обычно бывает, а от того, что его толкали, прикрикивая:       — Будильник орёт, а ты дрыхнешь! Ты нахуя его ставил раз не слышишь?       — Ой! — омега вскочил, — Сколько время?       — Пол восьмого.       — Первая лекция в восемь! — Изуку неуклюже спустился, заработав новую шишку на колене, умчался в ванную, захватив вещи для душа.       Пробыл недолго, он сильно торопился, переоделся, надел рюкзак и был готов к выходу.       — А у тебя лекция позже? — спросил он Бакуго, снова улёгшегося спать.       — Ага.       — Понятно… Эм, пока.       Бакуго не ответил ему, а кудрявый и не стал ждать ответа, он убежал, чтобы не опоздать снова. В общежитии злой сосед, но в университете прекрасные друзья, которые прогоняли его дурные мысли. День вполне проходил обычно и уже совсем не одиноко, также сегодня задали первое домашнее задание — доклад. Но и в этот день то ли на зло, то ли на радость, ещё не ясно, должно было что-то произойти: Изуку столкнулся с тем фиолетововолосым альфой Шинсо, которого ударил Бакуго, и который странно улыбнулся Мидории. Случайно встретились на первом этаже возле раздевалок, лекции у Изуку закончились, и он шёл туда, чтобы переодеть красные ботинки.       — Как раз хотел встретиться с тобой. — сказал Шинсо с кроткой улыбкой.       — А? В-встретится со мной? — Изуку заволновался, думая, что же тому понадобилось, и чего он тогда так улыбнулся, омега очень надеялся, что Шинсо не станет его новым обидчиком.       — Ох, я ведь не поздоровался и не представился. Здравствуй, я Хитоши Шинсо. А как зовут столь хрупкое прелестное создание? — с изысканной приторностью спросил он.       — М-меня… — щёки Изуку вдруг покраснели, он услышал первый комплимент от альфы, причём столь приятный, парень смущённо убрал за ухо кудрявую прядку волос, — Я Изуку Мидория.       — О, и имя прекрасное, очень подходит тебе.       — Так… что же вы хотели?       — Нет, нет, можешь на ты.       — Тогда… что же ты хотел?       — Всего лишь простое желание познакомиться с тобой, ты показался мне милым.       — Правда? Ну я не против. — смущённый взгляд омеги скакал то в пол, то на Шинсо.       — Я рад. Ты собираешься идти домой?       — Да.       — Я могу проводить тебя? Заодно поболтаем, узнаем друг друга немного.       — Х-хорошо.       Так Изуку пошёл домой в сопровождении альфы. Шинсо был инициатором разговора, спрашивал парня различные простые вопросы о нём: на какой специальности учится, о его интересах и подобном. Он был вежлив, приятен в разговоре, не мог обойтись без того, чтобы не сказать Изуку какой-нибудь комплимент, каждый раз смущая того. Мидория тушевался всю их прогулку до общежития, манера речи и голос Шинсо ласкали слух. Сам по себе Хитоши Шинсо не выглядел как принц или какой-нибудь эталон красоты, но был вполне хорошей внешности, хоть его лицо было каким-то усталым, и высокие волосы могли показаться странными, они никак не портили его.       — Разве можно было обижать такой изумруд? — вновь одарил его комплиментом Шинсо, — Тебе попадались весьма посредственные личности.       — Не слышал никогда такие комплименты по отношению к себе, не могу перестать смущаться. — говорил стесняющийся Изуку.       — Быть этого не может. Мне кажется порой люди слепы.       — Или другие сами прячутся… Я так устал от травли, что начал бояться лишнего внимания.       — Ужасно. — сочувственно проговорил Шинсо, — А сейчас никто тебя не обижает?       — Ну, нет. У меня появились друзья… До сих пор иногда кажется будто я во сне. Правда с соседом в общежитии не повезло.       — А что с ним?       — Он такой грубиян… И странный. Он согласился поладить, а потом резко передумал по непонятной причине, ещё пригрозил мне, когда я застукал… — тут Изуку задумался, стоит ли рассказывать о том, что Бакуго плакал, вдруг тот не хочет чтобы кто-то знал, ведь не просто так тот сказал, чтобы Мидория не говорил никому, возможно не хочет, чтобы видели его слабости.       И правда, это могло быть вполне ясной причиной, Бакуго же альфа и не хотел показаться каким-либо плаксой и размазнёй, учитывая ещё и агрессивный характер. Типичные стереотипы в этом мире. Но для Изуку эмоции и чувства не были слабостью, что-то плохое случилось у Бакуго, и он плакал, ему было грустно и больно, Изуку хотел бы подбодрить его, но блондин точно не дастся, будет строить из себя грозного альфу с каменным сердцем.       — Мидория? Ты продолжишь? — голос Шинсо вывел его из раздумий.       — А? Эм, н-нет. — с неловкостью ответил кудрявый.       — Почему? Что-то случилось?       — Нет, всё нормально. Просто подумал, что не стоит. Давай поговорим о другом?       — Ну хорошо.       Они сменили тему, и продолжился обычный милый разговор. Уже скоро парни были у общежития, у Изуку наконец появился хороший опыт общения с альфой. Шинсо попрощался с ним, потрепав его кудрявые волосы, сказав, что надеется поболтать ещё. Оказавшись в комнате, скинув с плеч рюкзак, Изуку услышал мелодию гудка, который издавал телефон, на экране высветилось «Каминари».       — Ало. Привет, Каминари.       — Мидория, ты уже ушёл?       — Ой, да, простите, что не предупредил, меня Шинсо проводил до общежития. Мы собирались вместе идти, а я забыл, простите…       — Не извиняйся, всё нормально. Подожди, Шинсо? Это не тот, которому Бакуго вмазал?       — Он.       — Почему он провожал тебя?       — Он подошёл ко мне, когда я собирался уходить, представился, предложил проводить. Он говорил мне комплименты и был такой вежливый.       — Правда? Ой-ой, похоже кто-то на тебя запал.       — Что? Т-ты думаешь? — Изуку снова покраснел, — Быть не может… Или может?       — Конечно может, ты милашка.       — Неужели я альфе понравился? Ох, я не могу поверить, теперь я так взволнован.       — Как мило. — протянул кто-то не в трубке телефона, а сзади раздражительным саркастичным голосом.       Мидория обернулся и, конечно же, увидел Бакуго.       — Аж блевать тянет. — сказал он, проходя и толкнув Изуку плечом.       Омега проводил его хмурым осуждающим взглядом, покачав головой.       — Мидория, кто там? — спросил Каминари.       — Да так, один ненавидящий всё и всех грубиян.       Бакуго резко повернулся к нему, бросив волчий взор.       — Смерть ищешь?       — За это сажают в тюрьму.       — Мне плевать, представляешь? Терять уже нечего. — сказал он, подойдя к Изуку.       — То есть нечего? Ты же расстроишь своих родных, родителей в первую очередь.       — Родителей? — переспросил блондин.       — Да, мама точно будет переживать, плакать.       Бакуго на это цокнул, а после встал у окна спиной к Изуку.       — Уйди.       — Что?       — Я говорю, свали.       — Почему ты меня прогоняешь?       — Я сказал проваливай! — крикнул блондин.       — Ну что ты снова кричишь? — Изуку приблизился к нему, встав позади рядом, — Давай всё-таки попробуем нормально поговорить?       Мидория потянулся к его правой руке, но только еле коснулся её, Бакуго прогремел громом:       — ДА ИСЧЕЗНИ УЖЕ!       И этой рукой в порыве гнева ударил Изуку по щеке, от чего тот вскрикнул. Из-за неготовности ноги парнишу не удержали, и он свалился на пол, держась за щёку обеими руками, а телефон вылетел, упав вверх экраном.       — Мидория?! — раздался взволнованный голос Денки.       Тело Изуку задрожало, из глаз потекли слёзы, медленно скатываясь по открытой щеке и рукам.       — Да за что?! Что я тебе сделал?! Больно! Т-ты… — губа плачущего мальчишки сильно задёргалась, а потом из уст его сорвался что ни на есть громкий крик, — ПСИХ!       Изуку молниеносно поднялся на ноги и убежал, плача навзрыд. Ярость Бакуго, пришедшая внезапно, также быстро ушла, когда он понял какую глупость совершил.       — Почему я… — вдруг его самого невольно обуяла лёгкая дрожь, он взглянул на свою руку, которая ударила омегу.       «НЕ ТРОГАЙ МАМУ!» — отозвалось в сознании, а затем звук удара и смиренное падение дорогого человека — всё это возникшее воспоминание.       Дрожь усилилась, дыхание сбилось, слёзы скатились по щекам.       — Я что… стал к-как она?.. — бормотал Бакуго сквозь слёзы, — Н-нет… Нет! — спиной он облокотился на подоконник, не удержавшись на ногах, — Нет!.. — Кацуки закрыл лицо руками, слёзы продолжали течь, и отчаяние возрастать.       Изуку бежал прочь из общежития куда глаза глядят, лишь бы подальше, ручей слёз всё не заканчивался.       «Ну почему?! Почему вечно попадаются такие люди?!..»       Водопад приливал к глазам, застилая видимость, вскоре Изуку споткнулся о собственную ногу и свалился на асфальт.       — Ай… — зеленоволосый приподнялся, на его ладонях появились небольшие ссадины, — Вот блин.       Парень решил, что лучше дальше не бежать, он спокойно дошёл до ближайшего парка и сел на лавке.       «Возвращаться уже страшно, вдруг ещё раз ударит.» — думал Изуку.       Спустя какое-то количество минут пребывания на лавочке в парке, его там нашли обеспокоенные Денки и Серо.       — Мидория! Мидория! — кричал Каминари, подбегая к нему вместе с Серо.       — Ребята? Что вы тут делаете? — спросил Изуку подбежавших друзей.       — Как это что?! Я же на телефоне был, всё слышал! Что этот зверь сделал?! — Денки взял в руки личико Изуку и осмотрел его щёку, которая немного покраснела, — Вот же! Да как он посмел ударить тебя! Погоди, я покажу ему! — Денки твёрдо собирался направиться в общежитие, но Ханта остановил его.       — Денки, не надо. Ты хочешь, чтобы он и тебя так?       — Да всё равно мне! Пусть попробует попасть! Я не могу так это оставить!       — Ты точно не отделаешься одной оплеухой, окстись. Тебя никто не просит всё так оставлять, но ругаться с ним, а уж тем более драться — не выход.       — А что тогда выход?       — Даже не знаю, стоит подумать. С таким как он нужно находить какой никакой компромисс, если это конечно вообще возможно.       — Что-то мне не кажется…       — Мидория, почему же это произошло? — спросил Серо.       Зеленоглазый омега пересказал, что произошло между ним и Бакуго в тот момент.       — Я не знаю, почему он так резко сильно обозлился…       — Может слова о родителях задели? Или конкретно о маме? Он ведь после этих слов начал прогонять тебя. — предположил Серо.       — Да такого как он вообще могут волновать родители? — совсем не веря в это предположение, сказал Денки.       А вот к Изуку пришло осознание, что это вполне могло быть причиной. Он сам того не понимая задел его за, возможно, болезненное. Теперь парень почувствовал вину.       — Может извиниться перед ним?       — Чего блять?! — в шоке расширил глаза Денки, — Мидория, прости за грубость, ты тупой что ли? Ладно, может мама и правда его больная тема, — говорил он, показывая пальцами кавычки, — но это его не оправдывает! Это совсем не даёт ему право бить тебя! ОН должен перед тобой извиняться, а не ты!       — Ну просто… я же задел его, не нужно ли тоже извиниться?       — Мидория! — прикрикнул со злостью жёлтоволосый.       — Денки, мягче разговаривай с ним. — осадил его Серо.       — Да как? Он глупости говорит!       — Даже если, но ты видишь его мягкий характер, с криками и возмущениями он только в себя уйдёт, так ты не добьёшься ничего. — шептал ему на ухо Серо.       Каминари вздохнул с недовольством.       — Мидория, я согласен со словами Денки, его поступок не может быть оправдан тем, что ты его задел. По НЕзнанию хочу отметить. Ты не знал и не мог знать, так что не нужно винить себя и преуменьшать его ошибку.       — Да, я правда не знал… Я не хотел как-то задевать его, а он так разозлился и позволил себе ударить. — сказал Изуку.       — Видишь? Он понял. — вновь шепнул Серо на ухо Денки.       — Вижу… Хей, Мидория, давайте отвлечёмся, пойдём в кафе, поедим вместе. Что скажешь?       — Я совсем не против. — наконец все слёзы пропали с глаз Изуку, и он улыбнулся.       — Да, нужно стресс заесть, ха-ха. — как обычно подшутил Серо.       Спокойное времяпровождение с друзьями отогнало угрюмые мысли и плохое настроение, о ссоре с Бакуго он совсем не думал, после кафе они гуляли, поели ещё мороженого, Денки рассказывал о том, что мечтает, чтобы его музыку и лицо знали, как минимум, по всему ихнему городу, а как максимум по всей Японии и даже за рубежом. Он очень желал покорить сцены и сердца людей своей музыкой. Ведая об этом, его лицо сияло, будто янтарь, и улыбка была ослепительна, смотря на него, внутри Изуку тоже пробуждалась радость. Серо в каждом разговоре хоть раз, но точно подтрунивал, чаще всего над Каминари, он этим очень отличался.       — Серо, ты бы не хотел быть комиком? — спросил Изуку.       — Хм… Не особо над этим думал, я хорошо шучу?       — Думаю да.       — Да бесит он. — с возмущением сказал Денки.       — Бешу, когда над тобой подшучиваю.       — Потому что эти шутки тупые!       — Тебе как раз, нет?       — Я не тупой! Мне кажется ты надо мной издеваешься!       — Наверное, я иногда жёстко шучу, прости. Это совсем не значит, что я не люблю тебя. — Серо похлопал его по плечу.       — Мне типа должно стать легче? — Денки остановил свой взгляд на его руке, а потом сбросил её, — Вот дурак. — сказал он, посмеявшись, и слегка толкнул чёрноволосого друга, и они вместе над этим посмеялись.       «Я уж думал, что они ссориться начали, однако нет.» — с облегчением подумал Изуку, ему бы очень не хотелось, чтобы его друзья ругались между собой, потом сказал, — Мне кажется ты был бы хорошим комиком.       — Спасибо, может когда-нибудь я выступлю на американском стендапе, хе-хе.       — Только попробуй выставить меня в дурном свете.       — Это просто юмор, никто не воспримет это всерьёз. Бывает комики выдумывают ситуации и шутят о них.       — Не воспримет? Да что ты. Это у тебя всё так просто, а люди могут на самом деле очень даже воспринять и смеяться над тупизмом того, о ком говоришь, думая, как хорошо, что они не такие, что намного лучше. — Денки вдруг поник головой.       — Эй-эй, прости, я не прав, больше не будем говорить об этом, хорошо? — сказал Серо, не желая обижать своего друга, положив свои руки ему на плечи.       — Угу, спасибо.       «У них, конечно, есть существенные различия, но они совсем не разрушают их дружбу. Я правда нашёл таких прекрасных людей.» — Мидория всё не мог нарадоваться и перестать удивляться, его новые друзья ему всё больше нравились.       Прогулялись они ещё какое-то время и к вечеру разошлись. Только по дороге обратно в общежитие к Изуку вернулся ушедший страх, он вспомнил, что ведь не один живёт, и что произошло между ним и соседом. Он боялся встретиться вновь с Бакуго, вдруг тот всё ещё сильно зол, и парниша может получить снова. Однако по приходе альфу он не обнаруживает. Его отсутствие порадовало омегу, и он обычно провёл оставшийся вечер, ища информацию для доклада, который он должен сдать послезавтра.       Утром Бакуго тоже не было, это уже насторожило Изуку.       «Может уже ушёл? А ночью он приходил? Этого уже не знаю, но почему-то интуиция говорит, что нет. Вчера тоже самое было. Он тут спит вообще?» — размышлял парень.       Собравшись в университет, он распахнул дверь, чтобы выйти и отправиться туда, но на пороге встала большая фигура. Это запропастившийся Бакуго.       «Он только вернулся что ли? Где он был?» — задался вопросом омега, недоумённо косясь, но после в миг его взгляд переменился на изумлённый и беспокойный.       Бакуго глядел на него стыдливым и печальным взором, а глаза были красные, словно до этого слёзы лили долго, не переставая, как бесконечный фонтан, под глазами чёрные круги, намекающие на бессонную ночь. Весь его вид был похож на потоптанное растение. На секунду они застыли, смотря друг на друга, но Изуку тут же сообразил, что надо бы отойти и пропустить его. Бакуго прошёл в комнату и свалился в постель, как лист опал с дерева, и расположился на ней, как амёба.       «Что случилось? Почему он так измученно выглядит? Он снова плакал?» — Мидории хотелось бы спросить его, но точно не сейчас, тому следовало отдохнуть.       Омега подошёл ближе и заглянул через его спину, Бакуго пустым взглядом пялился в стену и ни на что не реагировал. Изуку хотел бы остаться, позаботиться о нём, он не может просто смотреть, когда кому-то плохо, но нужно было идти на учёбу. Вздохнув, он пошёл к двери, но остановился, решив кое-что сделать. Кудрявый достал со своей верхней кровати одеяло и им накрыл Бакуго, лёгким движением погладил того по спине, а после ушёл. Казалось почти безжизненный альфа приподнялся и взглянул на дверь, за которую мгновение назад вышел Изуку, удивляясь данному жесту, но от него стало чуть теплее. Голова упала обратно на подушку, он опустил веки, погружаясь в сон.       Пусть Изуку прикрыл его одеялом, и тот, вероятно, лежит или даже спит и вряд ли встанет, он большее количество времени думал о нём, о его состоянии, что отражалось в виде расстроенного лица.       — Мидория, что случилось? Ты какой-то грустный. — сказал Денки и потянул его щёки в улыбке, — Улыбнись.       — Ты их щас оторвёшь. — сказал Серо, — Но правда, Мидория, что с тобой?       Когда Денки отпустил его щёки, он ответил:       — Бакуго всю ночь не было, он пришёл утром похожий на мученика, глаза красные будто от слёз, очень уставшие с мешками. Взгляд нечастный, не как обычно. Я как-то волнуюсь.       — Волнуешься о том, кто тебе по лицу отвесил?! Ты угораешь?! — снова злился Каминари.       — Денки, мягче.       — Да ты хоть слышал чё он сказал?!       — Слышал я. Мидория, и правда, почему тебя волнует человек, который ударил тебя и которого ты совсем не знаешь?       — Да, но… Как же? Ему же плохо? Я бы за любого переживал.       — Эмпатия это прекрасно, она должна быть. Но когда её слишком много, то не очень. Он всё-таки тебе никто, не нужно так грустить из-за него.       — Может ты прав.       — Не может.       Всё таки ненадолго Изуку отпустили мысли о Бакуго. До того момента пока его не остановил у выхода из университета красноволосый друг Кацуки.       — Привет, ты же сосед Бакуго? Изуку Мидория?       — Я… Да, да это я. — заикнувшись от удивления, ответил он.       — Я Эйджиро Киришима, его друг, как ты мог понять. Я не займу много времени, просто хотел спросить о Бакуго. В университете его нет. Он совсем сегодня не отвечает на мои сообщения. Просто хотел убедиться, что с ним всё в порядке, он в общежитии?       — Да, он… — Изуку думал, стоит ли говорить о состоянии Бакуго, так как, скорее всего, его друг будет переживать.       Киришима понял по его нахмуренному лицу, что что-то не так.       — Что-то произошло да? Можешь сказать мне.       — Ну… Бакуго вернулся только сегодня утром, как я понял ночью его не было. Он выглядел не очень, мягко говоря.       — Мешки под глазами, и он в целом как зомби?       — Да… А что уже не первый раз?       — Эх, у него усталый вид уже классика, наверное, опять не спал и провёл ночь с бутылкой.       — С бутылкой?       — У него проблемы с алкоголем.       — Оу… Ему, наверное, совсем плохо. Глаза такие красные были.       — Глаза красные? — на этом моменте на лице Киришимы предстало удивление.       — Да, было похоже, что он плакал. Он часто плачет? Возможно, дело не моё, но… Что у него случилось?       — Я никогда не видел, чтобы он плакал, но понимал, что при ком-то он этого ни за что не сделает. Он всё время отрицает проблемы, и скрывает чувства. И я сам хотел бы знать, что случилось. Он не рассказывает ничего даже мне.       — Вот как… Сейчас он в комнате, на кровати. Наверное, спит, а может просто лежит, не знаю, когда уходил, я накрыл его одеялом.       — Спасибо. — поблагодарил Киришима, улыбаясь.       — Да я ничего такого не сделал.       — Я рад, что ещё кто-то беспокоится о нём. Я уверен, что он не столь ужасный парень, каким хочет казаться, просто слишком недоверчивый.       — Мне тоже так кажется.       Радуясь, что мыслят похоже, они улыбнулись друг другу.       — О! Хотел спросить ещё кое-что! — его улыбка стала шире, он заёрзал на месте от радости и нетерпения, — Вы же друзья с тем похожим на солнце омегой, у которого цвет волос напоминает подсолнух, освещаемый солнечными лучами, а в глазах блеск?! — взволнованно выпалил Киришима.       — Д-да… — Изуку заикнулся, не ожидая, что о его друге тот спросит так пламенно, сравнивая Денки с солнцем, — А что ты хотел от него? — уже ухмыляясь, спросил он, понимая, что тому понравился Денки.       — Да ничего такого… — альфа смущённо поёжился, — Просто хотел узнать, не ушёл ли он ещё?       — У него ещё лекция, хочешь подождать его?       — Ох, даже не знаю… Как мне подойти к нему?       «Стесняется, как мило.» — подумал Изуку.       — Хочешь, я с тобой подожду? Может так тебе будет проще говорить с ним?       — Правда? Спасибо!       — Да не за что.       Изуку остался с Киришимой, чтобы подождать пока у Денки закончится лекция. По мере этого они разболтались, и Мидория узнал о Бакуго чуть больше.       — Всё же в одном он мне признался. Ему часто снятся кошмары, из-за которых он либо не спит всю ночь, либо пол ночи.       — Вот в чём дело… Возможно, если бы меня кошмары преследовали, я бы тоже спать не хотел.       — Но так же нельзя. Я пытался уговорить его обратиться к психологу, он не в какую. Всегда говорит, что всё нормально, будто я слепой и тупой. — Киришима вздохнул с досадой.       — Понимаю, когда дорогому человеку плохо, тебе самому также тошно.       — Да. Несмотря на то, как он порой себя ведёт, он правда важен мне. Мы уже год дружим, и нам всегда было интересно друг с другом. Но личные темы затрагивать он совсем не любит. Хотя я вижу, вижу что с ним творится: зависимость, бессонница, панические атаки.       — Панические атаки?       — А, не сказал об этом. У него, кажется, случаются панические атаки… И наблюдать эту картину мне совсем не нравится. Я как-то пришёл к нему в комнату, потому что он долго в университете не появлялся. Я хотел узнать, как он. И застал его паническую атаку. Он почти задыхался, но кричал истошно, моля кого-то что-то прекратить. Я несколько минут пытался успокоить его, ну и мне удалось. Ярко помню случай, когда увидел его в университетской уборной, там никого не было, кроме него, он ходил туда сюда, тяжело дышал, на лице у него был ужас, кашлял, пытаясь продышаться, а потом ещё начал биться головой об стену, я сразу ринулся его останавливать.       — Ничего себе.       — Ага… Поддержку он не принимает, к психологу не идёт. Я уже и не знаю, что делать. — Эйджиро облокотился на стену здания университета, опечаленно и безнадёжно смотря вниз.       — Может, я чем могу помочь? Может быть, у меня получится хоть как-нибудь достучаться до него?       — Думаешь?       — Это будет трудно, но я могу попробовать.       — Да не стоит. Разве это твоё дело? Не хочу загружать тебя лишним. Он мой друг, и мне с ним разбираться.       — Нет, я правда могу.       — Ну, если настаиваешь. Не будет получаться, не пытайся дальше, а то мне кажется с ним будет много нервотрёпки.       — Да ладно… И не через такое проходил. — проговорил Изуку чуть слышно.       — А? Что ты сказал?       — Да ничего.       Спустя некоторое время, Денки вышел из университета. Киришима дрогнул, сильно заволновавшись.       — Не волнуйся, просто будь собой. — прошептал ему Изуку, подняв большой палец на руке вверх.       Красноволосый кивнул, но всё также был напряжён и шаркал ногой.       — Мидория? — Денки заметил их и подошёл, — Ты ещё не ушёл? Что ты тут делаешь… с ним? — Каминари подозрительно оглядел Киришиму, у которого уже пошёл пот. Сердце красноволосого быстро-быстро билось, волнуясь вместе с Эйджиро.       — Ждали тебя. — ответил Изуку.       — Меня?       — Он хотел поговорить с тобой.       — О чём? — он снова с насупившимися бровями глянул на Киришиму, невольно заставляя того волноваться всё больше.       — Он тебе скажет. — Изуку встал за спину Денки, и, улыбаясь, показал Киришиме уже обеими руками большие пальцы вверх, подбадривая того, как бы говоря «У тебя всё получится!».       Тот почти незаметно кивнул и сказал, весь съёжившись и неуклюже улыбнувшись:       — Я-я Эйджиро Киришима…       — Денки Каминари. Дальше? — быстро ответил Денки, лицо его продолжало быть недовольным. Киришима терял практически всю уверенность. Изуку замечал это.       — Каминари, не хмурься так. Он хотел просто познакомиться с тобой, ты ему понравился.       — П-понравился? — Денки удивлённо заглянул за спину, и снова бросил взгляд на Киришиму, на щеках его промелькнул розовый румянец.       Сделав глубокий вздох, Киришима собрался и разгоряченно вывалил:       — Я когда увидел тебя, просто обомлел! Ты похож на солнышко! Ты прекрасен! Не могу не таять и не смотреть на тебя! — после Киришима взял его кисть своими обеими руками и спросил, — Не прими за грубость и нахальство, понимаю, что, возможно, это слишком быстро, но могу ли я пригласить тебя на свидание?       — С-свидание? — личико Денки больше и больше краснело, теперь он был несколько растерян.       — Да! Что скажешь?       Денки посмотрел на Изуку, который потихоньку незаметно уходил.       — Эй, куда ты?       — Вижу, тут всё хорошо, а у меня появились неотложные дела. Удачи вам! — хитро улыбаясь, сказал кудряшка.       — Что? М-мидория!       Изуку поспешил скорее удалиться. Денки и Киришима остались вдвоём.       — Ты серьёзно на счёт свидания? — бегая взглядом по асфальту и по Киришиме, робко вопросил Каминари.       — Конечно! Как я могу быть несерьёзным? Ну так что же? Только не переживай, ты можешь сказать, как есть, я приму любой ответ! Если откажешься, так тому и быть! Я уважаю твои желания!       После этих слов Денки смотрел на него с широко раскрытыми глазами, с краснющим лицом, что Киришима аж подумал, что тому плохо.       — Тебе нехорошо? Такой красный.       — О, нет-нет! Я просто удивлён и… смущён.       В детстве Денки зачитывался книжками о благородных принцах и принцессах — альфах, которые были прекрасными и идеальными и спасали своих возлюбленных омег, но сейчас ему вдруг показалось, что он лучше их всех. Всё просто, он не был вымыслом, он был реален, стоял перед ним, держал его руку и говорил эти слова, заставляющие сердце приятно трепетать. Киришима всё впивался в него взглядом, ожидая ответ.       — Хорошо. — наконец ответил Денки.       — Ты согласен?!       — Да согласен.       — Я так рад! — Киришима был так счастлив, что случайно сильно сжал руку Денки.       — Ой, ты… — лицо омеги чуть скривилось, глазами он указал на руку.       — Ох! Прости! Прости пожалуйста! — альфа легонько погладил его руку, а затем отпустил.       — Ничего.       — Тогда в пятницу. В ресторане Ла… Ла Ба… ие… Ла Баие… — Киришиме не удавалось правильно выговорить название ресторана, — Мой французский плох.       — Всё нормально, я понял о каком ты.       — Хорошо…       Повисло неловкое молчание, они поглядывали то в стороны, то на друг другу, не зная что сказать и нужно ли ещё что-то говорить.       — Ну, я пойду, наверное. — Денки прервал тишину.       — Тебя проводить?       — Да совсем необязательно.       — Но если что мне нетрудно.       — Да? Ну… Я совсем не против.       Так Киришима и провожал Денки до дома. Они много молчали, стесняясь, боясь сказать и спросить что-нибудь не то.       «Ну что же ты, Эйджиро!» — ругал себя в мыслях Киришима, — «Не можешь вести беседу с тем, кто тебе нравится? Что за стеснение такое?! С бывшими не такое сильное оно было! А сейчас язык проглотил… Ну же спроси что-нибудь!»       — Чем ты занимаешься в свободное время?       — Ам, я слушаю музыку, на гитаре играю, с Хантой гуляю, а ты?       — Хожу в спортзал, с Бакуго или с другими друзьями провожу время, маме по дому помогаю.       — Ходишь в спортзал? А альфам это нужно? Я думал, там только беты-парни, а может и омеги обитают.       — Почему нет? Нам тоже неплохо поддерживать форму. Наша развитая мускулатура и сила не гарант безопасности от ожирения или просто лично нежелательного лишнего веса, мы же тоже люди, а не Аполлоны. Поэтому нет ничего странного, если альфа пойдёт в спортзал, может он решил сбросить пару килограмм.       — Вот как. Теперь мне ясно.       — К тому же, хочу сказать, что наши сильные мышцы, данные нам от природы, не наш предел. Ты же видел альф, у которых очень большие мышцы? Гораздо больше чем у среднестатистического? Их называют ещё бодибилдерами.       — Да, видел.       — Вот это наш предел. Хотя, на самом деле, может мы можем прокачаться ещё больше, кто знает.       — Мне кажется они дальше разорвутся, ха-ха-ха. — посмеялся Денки.       — Хе-хе, может быть. А ты любишь музыку?       — О да! Обожаю! Я поэтому и поступил на музыкальный факультет!       — Это очень здорово. Ты наверняка прекрасно на гитаре играешь.       — Ну… Не знаю, Ханта говорит, что хорошо, но мне кажется есть немало недочётов. — неуверенным голосом говорил Каминари.       — Я бы хотел послушать.       — Правда? Хочешь послушать?       — Конечно.       Внутри Денки возникла радость, да не обычная, а какая-то детская, он чувствовал себя как ребёнок, который хочет удивить своего родителя. На губах его проскользнула довольная гордая улыбка.       — Ты очень красивый. — внезапно вылетело с уст Киришимы, но он сказал это осознанно.       — Да? Ты так думаешь? — щёки Денки заполнились красным, невероятно горя.       — Да. Когда ты улыбаешься, ты будто светишься.       — Разве? — Денки отводил взгляд, сильно смущаясь, а улыбка так и вырисовывалась на губах.       — Да, и сейчас тоже.       — Ну хватит тебе… Я сейчас вспыхну и сгорю.       — Сгоришь? Почему? — Эйджиро с непониманием похлопал глазами. А Денки рассмеялся.       — А? Что смешного?       — Не понимаешь?       — Нет.       Денки продолжал хохотать, а Киришима не понимать. В дальнейшей прогулке стеснения было гораздо меньше, они спокойно болтали о пустяках, потом наконец пришли к дому Каминари.       — Вот мой дом.       Это был обычный частный одноэтажный дом, но выглядел взрачно и дорого, он был белым каменным с чёрной крышей. По правую сторону тёмное деревянное крыльцо и чёрная входная дверь, по левую два окна.       — Спасибо, что проводил… Эм, пока.       — Подожди, можно мне твой номер, чтобы позже договориться о времени?       — После универа могу в любое время.       — Тогда как насчёт шести?       — Давай.       — Договорились.       Они улыбнулись и попрощались. Денки вошёл внутрь, когда дверь захлопнулась, омега чуть сполз по ней вниз, взгляд его сверлил пол, он всё пытался осознать, что не спит. Однако счастье было безгранично, он готов был визжать, но сдерживался и лишь широко улыбался.       — Сколько раз говорить, не хлопай дверью! — раздался из гостиной низкий мужской голос.       — Ой, не нуди, пап! — крикнул ему в ответ Денки.       Он быстренько перебежал в комнату и плюхнулся на свою кровать, а улыбка так и не слезала.       В это время Изуку занимался докладом, сидя за столом, смотрел статьи в интернете, листал книжки, которые он взял в библиотеке университета, их было две, важное записывал в блокнот. Бакуго уже не спал, лежал, отвернувшись к стене, уткнувшись в телефон. Иногда поглядывал назад, думая о произошедшем, теперь его одолевало чувство вины, которое по размерам было подобно морю, что неимоверно бесило его. Он не мог понять почему испытывает такую сильную вину перед ним, почему ему не наплевать, как обычно бывает. Бакуго давно всё равно на остальных, он всегда старается не думать о других, о их чувствах, чтобы потом не было больно от разочарования, предательства, потери, так он для себя решил. Ведь Кацуки уже испытывал такую боль, разрывающую сердце в клочья. На самом деле и сейчас эта боль пытает его, а чувство вины перед тем человеком пожирает по сей день, поэтому стыд ещё и перед Изуку ему был совсем не кстати.       Может дело было в том, что Изуку омега? Потому что Бакуго никогда не бил омег, он не мог себе позволить, даже если угрожал им, в отличие от альф, с омегами угрозы были пустыми словами. Но в этот раз похоже он настолько не выдержал, что сорвался и на омегу.       Или причина в том, что Мидория обозвал его психом? У этого тоже свои корни. С детства Бакуго так часто называли другие школьники. Началось с того, что старшеклассники хотели поглумиться над ним, над маленьким мальчишкой, хотя они сами были не сильно старше, но он дал им жёсткий отпор, сильно избив одного и повалив на землю, налетев на другого, деря его за волосы и стуча по голове. Когда они смогли вырваться, так его и обозвали: «Псих!». После этого начали разносить о нём слухи по всей начальной школе, его все обходили стороной, даже те, кто с трудом верил в эти слухи, не хотели брать грех на душу. Так он часто видел презрение в глазах других, и настолько привык к этому, что уже не верил в иное. Слухи приходили и в среднюю, и в старшую школу с его одноклассниками, которые шли в ту же школу, что и он, и Бакуго опять был один. Ему это одиночество и самому было в радость. После произошедшего в семь лет он изолировался ото всех, боясь привязанности и любви, ненавидя их. Он не хотел чувствовать ещё одну душевную боль, одной, преследующей его всю жизнь, было достаточно, парень понимал как к нему относятся одноклассники, ровесники и ни на что хорошее не рассчитывал. Хотя в конце средней школы и в старшей к нему возросло внимание омег, когда узналось, что он богатенький сынок и чей именно сын. Но Бакуго прекрасно знал, что им были важны деньги, статус и не более, он очень презирал это. Кстати, это было причиной того, почему Бакуго удивился, когда Изуку спрашивал про бегающих за ним омег. Альфа думал, что тот хотя бы краем уха слышал кто он, но Изуку слышал фамилию «Бакуго» первый раз, и он считал, что Мидория такой же, да и в данный момент Кацуки почти не верит в его чистые намерения.       Слово «Псих» по отношению к нему проходило через его уши не раз. Оно, как и другие обзывательства, например, зверь и оборотень на самом деле всегда задевали его и въелись ему в память. Слыша их, он будто вновь переносится туда, где они звучали много раз. И тогда в том даже не столь сильна его вина, старшеклассники начали первые, а он пытался защититься, пусть и переборщил. А сейчас Бакуго сделал всё абсолютно сам, для того, чтобы опять услышать это слово, и не было для его поступка повода, потому что Изуку не знал, что того не стоило говорить, парень никак не мог знать.       «Я ударил его ни за что… Омегу ударил. Блять, и вспоминая, как он заплакал и убежал, становится ещё хуже! Как же выводит! Какого чёрта? Даже не знаю, как с ним заговорить, в глаза смотреть не могу! Ну и пиздец! Что мне извиняться теперь, чтобы не чувствовать это?!» — размышлял Бакуго, лежа на боку, — «А как извиниться, не разговаривая с ним? Написать? У меня нет ни номера его, ни соцсети… Записку? Хм…» — к нему пришла идея.       В один момент Изуку отошёл в туалет, и Бакуго принялся делать задуманное. Он достал из верхнего шкафчика своего стола блокнот, вырвал листок, взял из органайзера ручку и написал на нём кое-что. Потом положил лист на стол Изуку. Когда омега возвратился, Бакуго в комнате не было, но он это не заметил, как и записку не сразу. Бакуго же, оказывается, спрятался на лестнице, и, когда Изуку зашёл в комнату, он проследовал к двери, чуть приоткрыл её до размера маленько щели, к счастью та не скрипнула, и подглядел. Кудрявый парень увидел записку спустя полминуты. Он взял её в руки, недоумённо осмотрел, потом наконец устремил глаза в написанное на ней одно слово «Прости». Сердце альфы ускорило свой темп, он был словно в предвкушении, что быстро осознал, и его это смутило. Бакуго отпрянул от щели и облокотился на стену.       «Что за хрень? Мне реально так важно знать его реакцию? Я хоть так извинился и всё, не должен ли успокоиться?.. С ума сходить начинаю что ли?» — удивлялся он сам себе, — «Но… Мне всё же интересно!» — Бакуго снова заглянул в щель двери, Изуку оглядывал кровать на наличие соседа, потом взглянул на дверь, альфы быстро среагировал и отскочил. Но кажется Изуку что-то да заметил.       Омега открыл дверь и выглянул из комнаты, посмотрел влево. Бакуго прятался за открытой Мидорией дверью, сердце ударило по грудной клетке, пытаясь пробиться и выпрыгнуть, он чувствовал себя как какой-то преступник или набедокуривший ребёнок, хотя он правда сделал то, за что теперь нужно было извиниться. Потом парень посмотрел вправо, Кацуки хотелось пропасть, всосаться в стену, чтобы тот его не увидел, это чувство казалось странным ему самому. Но он этого сделать не мог, и теперь они неловко глазели друг на друга.       — Ба…       — Ты меня не видишь. — перебил его Бакуго.       — Но я тебя вижу.       — Нет, не видишь. Представь это.       — Что? Пхе-хе. — ситуация стала забавной и Изуку не сдержал смешок.       — Чё ты ржёшь?       — Ты… — он хотел спросить о записке, но Бакуго снова перебил его.       — Да я… Я типа поступил плохо, перешёл черту, извини. — смущённо отвернувшись с хмурыми бровями говорил альфа, при этом думая, не понимая, почему так смущается, и раздражаясь из-за этого.       — Совсем не ожидал, что ты извинишься, мне приятно. — с улыбкой сказал Изуку.       — Только не зазнавайся, понял?       — И не думал.       — Ну так что? Ты типа меня простишь?       — Хм… Если угостишь меня. — хитро улыбался Изуку.       — Угощу?       — Да, в кафе, я просто как раз проголодался.       — За мой счёт пожрать решил? — усмехнулся альфа.       — Н-но я не буду обдирать тебя! Ты не волнуйся. Я закажу что-нибудь недорогое, простенькое, иначе мне самому будет неудобно.       — Не хочешь обдирать меня? — Бакуго подозрительно насупился.       — Конечно. Разве я могу? Тебе же нужны твои деньги.       — Да не больно.       — Что?       — Можешь брать всё, что хочешь.       — Да?       — Да, чтобы ободрать меня, тебе нужно постараться.       — А? Почему?       — Да не так важно. Идём?       — И-идём.       Бакуго пошёл вперёд. Изуку убрал записку в карман и поплёлся за ним. Они пошли в кафе неподалёку, оно было маленьким, не особо примечательным, но отдавало уютом. Таких кафешек было полно по всей Японии. Только заходишь в него, перед глазами сразу предстаёт касса, справа которой витрина с разными десертами: чизкейками, дораяки, пирожными, желе, бисквитом, моти и другими. В меню были горячие простые блюда, такие как карри с рисом, лапша удон и соба в пустом виде или с курицей, говядиной, просто рис, териаки, тонкацу, индейка с овощами и другие. Из напитков кофе, чай, соки, вода, газировки и алкоголь. У окон стояли несколько столиков, и за средний сели Бакуго и Изуку.       — Мы могли прийти в место и получше. — сказал Бакуго, оглядевшись.       — А что? Скромно и уютно. Да и тут недорого.       — Я же сказал, что всё нормально, ты меня не обдерёшь, к тому же это в качестве извинения. Ты мог бы взять и побольше, чем пустая лапша удон, тонкацу и апельсиновый сок.       — Но всё же… Какая разница правда?       — Так-то да. — Бакуго глотнул Американо, которое ему вместе с чизкейком уже принесли.       — А ты неужели больше ничего не хочешь?       — Я не очень голодный.       — Ясно…       Бакуго пил кофе, Изуку ждал свой заказ. Нависло молчание, неловкое, напряжённое и стесняющее Мидорию, когда как блондина оно не особо конфузило. Но омега хотел её разрушить, дабы попробовать всё же найти контакт с Бакуго и узнать его получше, да и он решил, что поможет Киришиме с Бакуго. Изуку обдумывал, с чего бы начать разговор.       «Ничего такого, если я это спрошу? Я просто не знаю, что спрашивать, чтобы не разозлить его…»       — Бакуго, а ты обычный или доминантный альфа?       — А чего вдруг тебя это интересует? — спросил Бакуго, съев кусочек чизкейка.       — Я просто… хотел начать разговор.       — М… Доминантный.       — Правда? Ого. Говорят у вас очень сильные феромоны, да?       — Ну да.       — Слышал, бывало омегам, особенно рецессивным, крышу сносило, они так могли запросто изменить своей половинке.       — Иногда крышу сносит им самим… — пробормотал себе под нос Бакуго.       — Что ты сказал?       — Кхм… Брехня мне кажется это. Я не знал подобных случаев. — поёрзав и отведя взгляд, ответил блондин.       — Да? Ну наверное.       Разговор ненадолго прервался, Изуку подали его заказ, и он сразу же принялся уплетать еду.       — Лапшичка ням-ням. — с наслаждением произнёс Изуку, поедая удон.       — Это что за скример? — неясно к чему вопросил Бакуго с явно удивлённым тоном.       — Ты о чём? — омега поднял взгляд с тарелки на Бакуго, тот смотрел в окно.       Изуку переместил глаза и увидел в окне своего друга Денки, прислонившегося к окну лицом и руками, его взор злобно бегал по нему и Бакуго. Позади жёлтоволосого стоял Серо, покачивавший головой.       — Это Каминари.       — Что он делает?       — Злится.       — Что мы здесь обедаем?       — Мне кажется потому, что я тут с тобой. Он и Серо знают, что ты меня ударил.       — Я понял, он меня ненавидит.       — Бакуго… Я тут вспомнил. Причина того, почему ты ударил…       Изуку ещё не закончил предложение, а Бакуго уже насторожился. Однако в кафе резко вбежал Денки с криком:       — Какого хрена ты забыл рядом с ним?!       — К-каминари, послушай…       Тот не дал сказать Изуку слова.       — Ударил, а теперь что?! Решил выехать, заплатив за него?! — продолжал голосить Денки, подойдя к их столу.       — Пожалуйста, прошу вас не кричать здесь! — обратилась к нему обслуживающая. А несколько человек, тоже находящиеся здесь, оглянулись на них.       — Денки, что ты как дитя? — проговорил подошедший Серо.       — Каминари, всё нормально, он извинился, я сам попросил меня угостить. — сказал Изуку.       — Извинился? Ты думаешь, я поверю?!       — Мне придётся выгнать вас! — вновь сказала женщина.       — Он правда извинился.       — Пусть тогда извиниться ещё раз перед тобой. При мне.       — Тц… Я уже один раз извинился, то что ты не веришь, не моя проблема. — ответил Бакуго.       — Трудно ещё раз? Это он так извинился перед тобой, Мидория?       — Он написал мне записку.       — Записку? Пха-ха-ха! А словами не горазд? Гордый? — посмеялся Денки. Серо толкнул его.       — Эй! Ханта, ты чё?       — Да ты сам не любитель извиняться. А говоришь. — в крайнем негодовании заговорил Серо, — Хватит кричать, тебе сделали замечание. Ты хочешь, чтобы нас выгнали? И перестань лезть к ним. Тебе сказали, что Бакуго извинился. А как он это сделал, тебя не касается.       — То есть не лезть? Я его от этого оборотня спасти хочу!       — Опять двадцать пять. — прошептал Бакуго.       — Ребята, не ссорьтесь. — расстроенно промолвил Изуку, не желая видеть их ссору.       — Мидория тебя просил?       — Ну… Нет.       — Тогда почему ты лезешь в их отношения, когда всё так мирно обошлось? Мидория сам разберётся с ним. Он его простил, значит простил. Если ты не согласен и так уж сильно хочешь высказаться, то стоит обсудить это с ним наедине, в тихой обстановке.       — А если он снова что-нибудь ему сделает?       — Тогда мы оба влезем. Пока с ним всё нормально, мы не лезем. Ага? — Серо кивнул и с ожиданием вглядывался в него.       Денки издал громкий раздражённый вздох.       — Ладно.       — Неужели вы закончили. — с недовольством протянул Бакуго.       Денки горящим взором зыркнул на него и слышно буркнул:       — Зверь.       А после показушно твёрдой походкой покинул кафе. Бакуго, не поворачивая голову, проследил за ним взглядом.       — Как я с ним столько времени дружу? — вздыхая, задался себе вопросом Серо.       — Он обиделся? — спросил опечаленный Изуку.       — Не переживай так, на тебя он точно не злится.       — А на тебя?       — Хах, не волнуйся, всё нормально будет. Я пойду, не буду вам мешать.       Серо попутно извинился перед обслуживающей у кассы, поклонившись, и тоже ушёл.       — Прости за это. Он просто за меня волнуется.       — Уж через чур. Вы сколько знакомы то?       — Эм… Три дня.       — Серьёзно? Мда… Давай доедай уже, и пошли обратно. — начал подгонять его Бакуго, который уже успел выпить кофе и съесть чизкейк.       — Обратно? Может погуляем?       — Гулять? Я не хочу. — сказал блондин, развязно расположившись на стуле, запрокинув руку на спинку.       — Почему? Развеялись бы. А то я ещё немного хочу отдохнуть от домашки.       — А в комнате не отдыхается?       — На свежем воздухе лучше.       — Сам и гуляй, я домой. — Бакуго встал со стула, намереваясь уйти.       — Постой! — Изуку подскочил и обхватил запястье альфы обеими руками.       Нерадый прикосновению, Бакуго неприязненно посмотрел на него. Изуку, испугавшись, убрал руки.       — Давай тогда пойдём «домой» медленно, заодно прогуляемся и в общежитие вернёмся, м?       — Тц, ладно. Ешь быстрее.       Бакуго ещё недолго прождал Изуку, после чего они вместе могли вернуться обратно в общежитие. Во время этой небольшой прогулки Изуку хотел бы попробовать найти что-нибудь общее между ними, чтобы поладить и стать к нему чуть ближе, он обещал его другу, что попытается помочь достучаться до Бакуго. Он начал с самых простеньких вопросов про любимый цвет, увлечения, досуг и подобные, на которые тот спокойно отвечал. Так Изуку узнал, что любимый его цвет — чёрный. А дни свои Бакуго проводит обыденно и скудненько, приходя с универа, он ничем особым не занимается, залипает в телефоне, иногда ходит с Киришимой играть в автоматы или прогуляться, часто слушает музыку либо в комнате, либо вовремя одинокой прогулки. Любимые его жанры металл, рок, хип-хоп. Про злоупотребление алкоголем не было ни слова. И про пропадание из комнаты тоже. Омега пусть и знал про его зависимость, сам говорить об этом не стал, у них наконец более менее нормальный разговор, и он не хочет всё испортить.       — А тебе что нравится? — спросил Бакуго.       — А? Мне?       — Да, кому ещё? А то ты только спрашиваешь меня, о себе ничего.       — А ты хочешь знать?       — Да не то чтобы мне было это важно. Хочешь отвечай, хочешь нет.       — Ну, мне нравится зелёный и…       — Как предсказуемо.       — Это не связано с моими волосами и глазами. Просто природа такая красивая. Ещё я люблю розовый. Я обожаю видеоигры, в частности «Your heroic world»!       — Она о героях?       — Да! О СУПЕРгероях! Там…       — Давай в другой раз? А то мне кажется это затянется.       — Хорошо… — внутри себя Изуку немного расстроился, он не часто может кому-нибудь рассказать о столь обожаемой им игре, поделиться восторгом, но Бакуго похоже это было не особо интересно.       Теперь они замолчали. Изуку не знал, о чём ещё можно с ним поговорить. Но беседу продолжил сам Бакуго, спросив:       — Тебе правда нужен такой друг, как я?       — Почему нет? Если ты конечно будешь дружелюбен. Вряд ли кому захочется дружить с человеком, который грубит постоянно. Хотя у тебя есть друг. Он же всё ещё друг? А то вы, кажется, поссорились в первый день.       — Не ссорились. Я просто разозлился.       — Ты также грубо с ним разговариваешь?       — Я груб, когда меня кто-то или что-то бесит.       — То есть все и всё?       — А? — Бакуго сердито сморщился.       — И-извини. Ты просто сам говорил… — Мидория отвернулся, стыдливо сжав руку.       — Нет… Наверное, ты прав. Весь мир кажется таким гадким и в некоторой степени пугающим. — лицо его переменилось, стало пасмурным, как небо в плохую погоду.       — Бакуго? — Изуку уже почувствовал надежду, вот он из точки А приблизился к точке Б, предвкушал откровения Кацуки, но снова просчитался.       — З-забудь.       — Но… — омега коснулся указательным пальцем его руки, собираясь взять её, но Бакуго одёрнул руку.       — Ничего.       Они остановились, застыли, Бакуго смотрел исподлобья, а Изуку с досадой.       — Ладно… — сказал кудрявый, — Пошли.       Возвратившись в комнату, Бакуго увалился на кровать, Изуку сел за стол, чтобы доделать доклад и позже уже оформить его. Так и проходил их оставшийся день. Но оба ощущали себя по-странному некомфортно, стыдно и скованно, будто кто-то из них до этого предстал перед другим без одежды.