История нашей любви

      — Денки! Денки! — безуспешно пытался докричаться Серо до своего «бывшего» друга.       Тот шёл, намеренно игнорируя, тогда Серо решил побежать к нему, раз тот так далеко не слышит.       — Стой, Денки! — бета загородил ему проход.       — Да я же тебе сказал отвалить!       — Я буду ходить за тобой и просить прощения, пока не простишь.       — Да что с тобой?! Разве не наплевать тебе?!       — Нет! Если тебе так кажется, то ты ошибаешься! Да, я повёл себя не лучшим образом!.. Как дурак! Да, я как дурак! Ты прав, что часто я слишком умничаю!       Денки в лице переменился, у него появилось желание послушать Серо, так как редко услышишь от того принятие правоты Денки.       — Мне не всё равно!.. Потому что ты же… мой друг. Мой лучший друг, Денки. — Серо схватил его плечи, — Ты мне дорог. Прости меня, за то, что иногда, а может и часто, я могу сказать что-то обидное и не понять этого, прости за мои прямолинейные и резкие высказывания, я никогда не подразумеваю какого-либо злого умысла. Я, как ты говоришь, отчитываю тебя на самом деле из-за заботы. Но тебе такая не нравится. Впредь я постараюсь следить за тем, что хочу сказать тебе. Прости, пожалуйста. — он обнял дражайшего друга, — Я люблю тебя, друг.       В такой позе они были несколько секунд, Серо смутило такое затишье, но за ним последовал смех. Бета отстранился и посмотрел на него.       — Это я хотел услышать. — хохоча, сказал Денки, — Дурак. — парень легонько толкнул Ханту.       — Так ты простишь меня?       — Да. Как не простить после таких слов.       — Денки… Я рад! — Серо прижался к другу.       — Я правда не думал, что так дорог тебе.       — Ну так… Кого я доставать своими подколами буду? — отпрянув от Денки, с ухмылкой подтрунивал Серо.       — Ты никогда не поменяешься. — Денки подтолкнул плечом друга-юмориста.       — Я сказал, что буду сдерживаться в словах, но с шутками всё-таки не обещаю. — Серо толкнул в ответ.       — Засранец. — Денки снова толкнул.       Серо захватил рукой его шею, опустил ниже его голову и затрепал кулаком волосы.       — Кто тут засранец?       — Прекрати! Ханта, ты зараза! — Денки вцепился в его предплечье, пытаясь выбраться.       Бета разгоготался.       — Ах, блять! Хватит!       Серо выпустил его, после чего погнал, что есть мочи.       — Ах ты! А ну стой! Посмотрим, кто смеяться будет! — Денки тут же сорвался за ним дабы догнать и проучить.       Так они и помирились. Довольно быстро. Кто-то неделю может не разговаривать. Эти парни всегда быстро приходили к миру. А всё потому, что Серо вокруг до около ходить не собирался и сразу пытался поговорить, обсудить и исправить ситуацию, а не молчать и ждать, пока Денки захочет сделать первый шаг. Серо никогда не понимал ожидания, выяснять отношения здесь и сейчас — только так. Не получилось, значит пытаться, пока ситуация не разъяснится. С людьми, которые ему не важны, которые не интересны, так не работает, он просто наплюёт на них и забудет. А с дорогими он должен объясниться, иначе долго будет думать об случившемся, переживать. Дорогие, на то они и дорогие, что разрывать связь с ними он не хочет.       Когда друзья веселятся, Изуку грустит. Не потому, что он пришёл в общежитие и увидел всё ещё спящего Бакуго, и это ввело его в меланхолию из-за воспоминаний о произошедшем. Он вообще не увидел Бакуго, а лишь пустую кровать. И приходили сразу мысли о плохом. После слов Бакуго о своём смертоносном желании он стал печалится и тревожится сильнее, чем до этого. Ведь тот мог уйти и воплотить его в реальность.       «Спокойно…» — Изуку сделал глубокий вдох и выдох, — «Он мог просто уйти опять пить и всё… Нет он же пьяный будет! Он и пьяным самоубиться может! Или ему поможет машина!.. Так!.. Тихо…» — парень старался как-нибудь успокоить себя, — «Может он просто хочет побыть один… Побудет и придёт. Придёт, надеюсь… У меня даже номера его нет. Хотя… может попросить у Киришимы? Ох, он тоже переживать о Бакуго начнёт…» — омега не понимал, что ему делать и стоит ли предпринимать какие-либо действия.       Можно просто продолжать спокойно жить, учиться, проводить время с друзьями и просто ждать его возвращения. Совсем не значит, что он пропал без вести. Он просто ушёл, он может вечером вернуться. Изуку уверил себя в том, что пока слишком рано волноваться. Прошло всего ничего, он не знает, когда именно Бакуго ушёл. Мальчишка решил отвлечься от этих мыслей, выполнить домашнее задание, ему нужно было сделать несколько эскизов яблока в разных формах, кроме своей настоящей формы, в формах треугольника, квадрата и других разнообразных формах. Также ему нужно было с помощью линий сделать абстрактную композицию, вдохновляясь жанрами музыки. Он мог делать линии различной толщины, текстуры, плавной или зигзагом, сплошной, непрерывной или прерывистой, пунктиром. Парень должен был сделать несколько уникальных абстракций, около шести. Также к концу недели у него доклад, и к следующей реферат.       — Что-то сегодня жарковато было в толстовке. Двадцать градусов. Обычно около тринадцати. — Изуку снял толстовку, под которой у него не было футболки, кинул её на кровать и упал камнем на стул, — Не хочется ничего делать… Всё-таки малюсенькие сожаления поступления сюда остались. Может, если учился на программиста, было бы больше энтузиазма. А может… и нет. В любом случае… ни с математикой, ни с программированием не дружу. Наверное, всё же гуманитарий. Ладно, нужно делать.       Изуку приступил к экскизам, рисовал он их на телефоне в специальной программе с помощью стилуса, после приступил к абстрактной композиции. Всем этим он занимался до вечера, а потом лёг спать, вымотавшись, даже забыл поесть.       — Надеюсь Бакуго не будет против, если я на его посплю. Забираться на свою нет сил.       В этот раз он будильник не пропустил, но проснулся понурым. Не из-за раннего подъёма, он жаворонок, ему достаточно просто просыпаться. А из-за всё ещё отсутствия Бакуго.       «Не пришёл… Может он в университете? Не слишком ли я надеюсь?»       В университете тоже не было, Киришиму он спрашивал, тот его не видел, сам альфа обращался к Кьёке и Яойорозу, но и они его не видели. Киришима попытался позвонить ему, услышал лишь гудки, а второй раз «абонент недоступен».       — Вот точно телефон выключил, чтобы его не доставали.       — Значит он жив?       — О чём ты? — с недоумением спросил Киришима.       «Блин! Кто меня за язык тянет?»       — Да ничего, не то сказал…       — Изуку, ты не хочешь меня волновать? Но я и без этого переживаю. Скажи, я не думаю, что сильно удивлюсь.       — Ну… Ладно. Бакуго признался, что хочет… — Изуку думал, как наиболее безобидно преподнести это, — Как бы это…       — Покончить с собой?       Омега был изумлён тому, что Киришима мигом понял, о чём он говорит, к тому же произнёс это, даже не поведя бровью.       «И правда не удивился…»       — Ты знал?       — Нет. Но предполагал. Он мне как-то пьяный сказал: «когда-нибудь ты меня не найдёшь».       — Ох… Что делать? Если он в данный момент держит нож в руках?!       — Всё может быть… Но поспешных выводов делать не стоит. Давай после занятий поищем его вместе.       — Вместе?       — Да.       — Давай! — Изуку накинулся на Киришиму с объятьями, — Спасибо! Я рад, что кто-то разделяет мои переживания!       — Взаимно. — он поерошил его и без того кудрявые лохматые волосы, которые у Изуку никогда не получалось укладывать.       — Это чё такое? — спросил с возмущением увидевший их Денки.       Изуку сначала не понял его негодования, но, пробежав взглядом по нему и Киришиме, тут же убрал руки.       — Извини, Каминари. — сказал он с поднятыми вверх руками, будто на него направили оружие.       — Денки, к кому-кому, но к Мидории ревновать глупо. — говорил Серо, — Я имею ввиду, ты правда уверен, что такой, как он, может позариться на чужого парня? Он наш друг. К тому же его сердце занято.       — Чего? Занято?! — с улыбкой до ушей Денки приблизился к Изуку, — Мидория, кем же? Кем же?       — Денки, а ты угадай с одного раза?       — Хм… Шинсо? — предположил Денки, обернувшись к Серо.       — Серьёзно?       — Он его провожал и комплименты говорил, я и подумал, что так мог украсть его сердечко.       — Шинсо, конечно, мне симпатичен… Но всё-таки это ещё не влюблённость. — сказал Изуку.       — Кто же тогда?       — Кажется я услышал свою фамилию. — послышался голос того, о ком они сейчас говорили.       — Ой, привет, Шинсо.       — Привет, хрупкое прелестное создание. — со своей изысканной сладостью ответил Шинсо.       Такие слова, как и в тот раз, ввели Изуку в краску.       — Хи-хи-хи, тебе нужен наш кудряшка? — с совсем не скрываемой хитростью, ехидно хихикая, спросил Денки.       — А я могу его забрать?       Изуку с лицом, всем покрывшимся красным, замотал головой на друга и на Шинсо.       — Конечно. — ответил Денки и толкнул Изуку к Шинсо, омега впечатался в грудь альфы.       — Денки, что ты делаешь? Это не Шинсо. — вознегодовал Серо.       — Какая разница? Посмотри какой галантный. Мидории самое-то. — шептал Денки другу-бете, — Нам срочно нужно идти. — проговорил он уже громко, — Серо, пойдём. — омега потянул его за запястье, — Эйджи, ты тоже.       — Да, солнце. Увидимся после университета. — Киришима помахал Изуку рукой и пошёл за ребятами.       — Пока… — сместив взор с уходящих друзей на Шинсо, он вновь засмущался.       — Ты не обедал ещё?       — Нет.       — Пойдём? — спрашивал Шинсо с довольно доверительной улыбкой.       — Угу. — ответил парниша, легонько кивнув.       Во время обеда в столовой университета, Шинсо стало интересно:       — Мидория, а зачем ты собираешься встретиться после университета с тем красноволосым другом Бакуго? Я надеюсь мой вопрос не бестактный, и он не ввёл тебя в неловкость. Мне просто любопытно. Если не захочешь отвечать, ничего страшного.       — Нет. Я… могу ответить. Мы хотим пойти поискать Бакуго, чтобы убедиться что он в порядке.       — А он пропал?       Изуку палочками положил в свой рот рис, который взял вместе с цукэмэном, суномоно и рыбой в сладком мисо-маринаде и чаем матча с овсяным молоком. Прожевав, ответил:       — Не знаю можно ли ещё так сказать… Вчера, когда я вернулся в комнату, Бакуго в ней не было, он спал, когда я уходил, но по возвращении его не было. Я несколько заволновался, но подумал, что рановато панику наводить. Но его нет и сегодня… Ни в общежитии, ни в универе. Мы с Киришимой волнуемся, не случилось бы чего. Вот поэтому хотим найти его и узнать в порядке ли.       — Пф… — фыркнул пренебрежительно Шинсо.       — А?       — Да поди ушёл пить в какую-нибудь подворотню, вот и всё. Вернётся, когда захочет.       — Ты… откуда знаешь, что он пьёт?       — Я много раз видел его пьяным, всё время скалился на меня, а иногда и ударял по лицу.       — Оу… Прости уж за его поведение. У него… сложное время.       — Нет уж. Не моя вина, что он агрессию контролировать не умеет. Сложное время права ему не даёт.       — Это да… но всё же будь… потерпимее, пожалуйста.       — Ну… Ради тебя, глазки изумрудные, постараюсь. — закокетничал Шинсо.       — С-спасибо… — в который раз этот альфа загоняет его в яркую краску.       И он не перестаёт это делать. В любом удобном случае от Шинсо исходит лёгкий флирт. Изуку даже на еде сосредоточиться не может. Когда сам Хитоши Шинсо был абсолютно расслаблен и непринуждён, ел сомен с куриным филе, имбирём, морковью, луком и другими ингредиентами, салат с тофу и зеленью и сашими из лосося.       — Ты меня всё время слишком смущаешь…       — Ты такой милый, когда краснеешь, мне хочется смущать тебя всё больше.       — Шинсо, я хочу покушать, но ты так смот… ришь… — когда Изуку отводил взгляд, повстречался им со своим другом, который стоял, держа поднос, с некоторой обидой смотря на них, с Мономой.       — Как я смотрю? Трудно переводить взгляд с такой нежной красоты.       — Правда?.. — Изуку глаза продолжали упираться в Моному, он прекрасно знает чувства друга к Шинсо и не хочет его обижать, быть препятствием к Шинсо, ссориться с ним.       К тому же он стал чуть больше понимать, что не Шинсо тот, к кому у него просыпаются любовные чувства. Изуку придумал, как поступить сейчас.       — Нейто! Привет! — парень поднял высоко руку и замахал, — Иди к нам!       Монома дрогнул от неожиданности.       — Ну! Иди же! — Изуку продолжал махать и широко улыбаться.       Монома побоялся, что тот его проигнорирует и будет дальше миленько болтать с Шинсо. Но как стоило бы ожидать от Изуку, он не поступил с ним подло. Нейто второй раз убедился в его большой доброте. Парень подошёл к их столу. Изуку добросердечно улыбался ему, когда как Шинсо смотрел украдкой морозным взглядом, холоднее стужи.       — Привет. — сказал он обоим.       — Привет, садись!       Шинсо ответил спустя трёхсекундную паузу:       — Привет…       — Нейто, ты тоже покушать решил? — спросил Изуку, когда тот сел, чтобы как-то начать разговор.       — Да. Проголодался страшно, утром позавтракать забыл, чуть не опоздал.       Мидория обратил внимание, что Монома взял только овощные блюда: удон с овощами, охитаси со шпинатом, гомае из зеленой фасоли, квашеную капусту с комбу и хлопьями чили, маринованный дайкон.       — Почему ты взял столько овощного?       — А… Я люблю овощи.       — Ты вегетарианец?       — Нет. Я ем мясо, просто очень люблю овощи, ем их чаще.       — А понятно.       Изуку осмотрел их еду и свою. Меню и завтрака и обеда ему в столовой университета очень нравилось, оно было достаточно разнообразным. Изуку никогда не забывал поблагодарить поваров за их нелёгкую работу, с которой они отлично справлялись, и поклониться.       — Не помню, когда ты последний раз мясо ел, всё-таки превращаешься в вегетарианца. — поиронизировал Шинсо.       — Ну да… С чего бы тебе помнить?.. — процедил Монома, отвернувшись от Шинсо в сторону Изуку, пододвинув к себе поднос.       — Не злись так… — прошептал Изуку, положив свою ладонь на руку друга.       Но в следующее мгновение, обратив внимание на Шинсо, паренёк смутился. За две секунды в глазах альфы он увидел удивление, смятение, а затем грусть, но поняв, что Изуку смотрит на него, состроил равнодушие, будто маску надел одним молниеносным движением руки. Изуку покосил брови.       «Показалось?»       Основное время общались друг с другом Изуку и Монома, Шинсо редко вступал в разговор, если он это и делал ему отвечал почти лишь Изуку, Монома либо молчал, либо ворчал. И каждую раз кудрявый омега замечал ту секундную растерянность в Шинсо. Об этом он думал по выходу из здания университета после окончания его учебного дня.       «Мне правда показалось? Обычно он весь такой уверенный… а тут… Но может всё же показалось? Это было почти мимолётно, может я надумал?.. Ладно, сейчас стоит переживать не об этом». — Изуку огляделся по сторонам на наличие Киришимы, -"Нету… Где он?»       Только парень о нём вспомнил, как пиликнул телефон. От того пришло сообщение:       «Мидория, твои лекции закончились?»       «Да». — ответил Изуку.       «Я освободился раньше, поэтому решил, что пойду пока домой, а потом свяжусь с тобой, я взял твой номер у Денки».       «Понятно. Где встретимся?»       «Как насчёт твоего общежития? Мне не так уже далеко».       «Хорошо».       Изуку поспешил к общежитию, ему не терпелось пойти с Киришимой поискать из общего друга, он не переставал волноваться о нём и хотел как можно быстрее убедиться в его здравии, хотя бы относительном. Прибежав, он бросил рюкзак в комнату и воротился на улицу. Киришима пришёл минутой позже.       — Привет ещё раз. Идём?       — Да!       Они отправились на изыскания по городу. Они предлагали разные варианты, где тот может быть. Ходили в бары, кафе, где бывает алкоголь, шерстили подворотни, разные закаулки.       — Пока неудача… Где ещё он может быть?..       — Мы ещё парки не смотрели. — сказал Изуку.       — А ты думаешь он может быть там?       — Мы позавчера с Нейто видели его центральном городском парке. Пьяным. Нейто обратил внимание на домик на дереве посреди парка. Мы подошли туда, увидели Бакуго.       — Вот как… Может это то самое место, о котором я не знал. Я всё думал, куда он уходит пить. После того, как я его застукал за распитием алкоголя в комнате, он больше там этого не делает.       Не долго они шли и оказались в парке. Изуку показал тот самый домик. Вечер вовсю приходил к власти, представляя закат, так обожаемый всеми.       — Вот.       — Залезем?       — А не свалимся? Он похоже очень старый, доски выглядят хлипкими.       — Возможно… Мидория, может ты попробуешь? Ты легче меня.       — А если я всё же упаду?       — Я тебя поймаю.       — Раз так…       Изуку собрал волю в кулак и полез по лестнице, Киришима встал под ней в случае того, если омега сорвётся. Парниша аккуратно переставлял ногу за ногой, руку за рукой, стараясь не упасть. Но, видимо, такого рода лестницы ему не подвластны. Левая нога, правая рука соскользнули одновременно. Киришима успел подхватить его, но всё же спиной приземлился на землю.       — Ой!       — К-киришима! — Изуку перевернулся и поднялся на четвереньки, — Ты как?!       — Нормально.       — Прости.       — Да ничего. Похоже так легко нам залесть не удастся. — Киришима поднял верхнюю часть туловища, оперевшись на руки.       — Что вы делаете? — спросил их, подошедший охранник-альфа.       — А-а… М-мы просто хотели взобраться туда. — робея перед охраной порядка, ответил Изуку.       — Вы не можете. Как бы это странно не звучало — это частная собственность.       — Что? В общественном месте частная собственность? — удивился Киришима, встав на ноги вместе с Изуку.       — Да. И так как этот домик — частная собственность, то вы не можете проникать в него без разрешения владельца.       — Мы не со злыми умыслами, мы просто ищем человека. — сказал Изуку, — Как-то видели его тут.       — Какого человека?       — Вы может знаете его? Кацуки Бакуго. — ответил Киришима.       — Бакуго? Так он и есть владелец этого домика.       — Правда?! — парни вдвоём ошеломлённо вытаращили глаза.       — Да.       — Он может быть сейчас в этом домике. Можем ли мы просто проверить, а потом, если его там нет, уйти? — предлагал Киришима.       — Я не могу вам этого позволить без его разрешения. Если он пропал, объявите в розыск.       — Эх… Ладно, Изуку, пойдём.       — Нет, подожди. — Изуку приложил руки ко рту и закричал, — Бакуго! Бакуго!       Он несколько раз прокрикивал его имя, но это ни к чему не привело.       — Похоже его там нет. Я попрошу вас отойти от домика и не подходить более.       Парни ушли из парка.       — Это не значит, что его там нет. Он мог намеренно игнорировать. Это же Бакуго. — сказал Киришима.       — Ты прав. Что нам теперь делать?       — Теперь… ждать. Может он придёт завтра. Если он ни завтра, ни после завтра не придёт… Точно идти в полицию и объявлять в розыск, как и охранник предложил.       — У тебя нет больше идей, где он может быть?       — Только его дом. В смысле не этот домик на дереве. Родительский. Но это идея быстро отметается. Он говорил, что то место ненавидит.       — А… Он, наверное, поэтому в общежитии живёт.       Ребята впоследствии разошлись, огорчившись, что не смогли отыскать его. Однако, не факт, что совсем не отыскали. Он мог находится в том домике, и, если он там, то всё неплохо. Это немного успокаивало Киришиму. Но не Изуку. Он уже напридумывал, что Бакуго может быть и там, но вот живой ли. Может там валяется его бездыханное тело с разрезанной шеей? Может свисает с верёвки? Может лежит рядом с пачкой таблеток, которых он намеренно наглотался? Возможно всё, что угодно. И парень так накрутил себе, что ночью не мог уснуть.       Не было его соседа и утром. Не было в университете. Изуку чуть ли не засыпал на лекциях. Его друзьям это совсем не нравилось, они старались утешить его и упросить идти домой, чтобы поспать.       — Мидория, ты не знаешь наверняка, сделал ли он с собой что-то или нет. Не стоит так паниковать раньше времени в ущерб самому себе. — говорил Серо, поглаживая завитки на голове Изуку, устроившегося на его плече, сидя с ним на подоконнике, — Мы думаем…       — Мы думаем всё будет хорошо, он придёт. Он, наверное, захотел побыть один. Покукует в том домике и придёт.       — Да, Мидория, Денки прав.       — В-возможно… Серо, как ты понял, что я волнуюсь, как бы он не сделал что-либо с собой?       — Я это понял ещё в том разговоре.       — А… Но у меня не получается не паниковать… Нужно было сказать охраннику, что он может навредить себе… Что я за дурак?       — Не говори так про себя. Пойдёмте сегодня вместе в полицию. Там ты всё и скажешь. — сказал Денки.       — Да. А сейчас, Мидория, иди домой, отдохни.       — Но… Я же пропущу остальные занятия.       — Да не парься, я тебе скину конспекты, да даже, если хочешь, запишу на диктофон.       — Ой… Спасибо. Это правда не затрудит тебя?       — Не парься. — Серо поднял Изуку за плечи с подоконника и подтолкнул вперёд, — Давай, давай, иди домой.       Изуку взглянул на друзей, которые явно могли связать его и сами потащить до общежития, и это они подтвердили, сказав строго и вместе:       — Домой.       — Ладно, ладно иду.       Он их послушался. Вернулся и в ту же секунду разлёгся на кровати звёздочкой.       — И правда надо поспать… Позже пойдём в полицию и… — Изуку сонно зевнул, — и… может его найдут…       Омега уснул крепко, и ни один звук не проникал в его спящее сознание и не будило его. На стук в дверь тремя часами позже, громкость которого всё нарастала и нарастала, тоже не было реакции. В итоге Серо и Денки вошли сами.       — Я же говорю. Он ночь не спал. Чего ты ожидал? Мне кажется надо было прийти позже. — с негодованием сказал Серо.       — Позже это когда? Ночью? Не думаю, что полиция сильно рада будет. Пока мы свободы нужно пойти сейчас.       — Окей, я разбужу его. — Серо тихонечко просеменил к Изуку, сел на корточки и зашептал, — Вставай, соня, я понимаю ты хочешь поспать, но мы хотели сходить в полицию, — Серо аккуратно шевелил его плечо.       — Да он так не проснётся. — Денки подошёл твёрдой походкой, собираясь показать как «нужно» делать, — МИДОРИЯ, ПОДЪЁМ! — крикнул он и дёрнул Изуку за руку.       — ААА! КТО?! ЧТО?! — Изуку в панике осмотрелся по сторонам.       — Денки, кто так делает?       — Я так делаю.       — Ребята?       — Мидория, прости, что так ворвались. — сказал Серо, встав, — Помнишь мы хотели идти в полицию?       — А точно… Идёмте.       Почти на выходе парни попросили Изуку отвлечь вахтёра, чтобы они проскочили на выход, так же, как и незаметно пролезли до этого внутрь. Им это удалось, и Серо пошутил, что им нужен новый вахтёр, а то пройти в общежитие не составит особого труда.       В полиции Изуку объяснил всю ситуацию и упомянул о том, что у Бакуго есть мысли о суициде, потому что это крайне важно, и его нужно отыскать, чтобы предотвратить попытку. Заявление приняли, сказав, что будут работать оперативно и отыщут его. Всё это немного успокоило озабоченного омегу.       — Тебе стало полегче, Мидория? — спросил Серо, когда они выходили из полицейского участка.       — Да. Стало.       — Это прекрасно, потому что… — Денки приобнял парней и игриво осклабился, — Мы должны устроить ночёвку у меня дома. Родаки сваливают в командировку в выходные и будут там почти всю следующую неделю, это охренительный шанс.       — О движ. Я не против. — сказал Серо.       — Ночёвка? Ух ты, я не был на них.       — Теперь будешь! Тогда я вас жду в субботу вечером. Время уточню по…       — Притормози. — перебил его Серо, — У тебя суд то когда?       — Эм… В четверг.       — Ты прикалываешься?       — Я питаю надежду на то, что не посадят.       — Тогда не стоит ничего назначать, когда не уверен.       — Ладно-ладно. Понял.       — А что насчёт родителей? Как они… не мирились?       Денки покачал отрицательно головой, поникнув.       — Они, наверняка, и на работе почти контактировать не будут… — сказал он, — Оба молчат, как прибитые… Ненавижу это, особенно из-за того, что мама всё время хмурая, обычно никогда её такой не увидишь.       — Это так ужасно… — посочувствовал Изуку.       — Может образуется? Когда-то же было такое, и в итоге помирились же. — сказал Серо.       — Да, надеюсь.       После этого парни проводили Изуку до общежития и оставили. Омега опять зашёл в пустую комнату. Он одновременно и раздражённо, и расстроенно вздохнул.       «Займусь докладом, потом спать. Так не буду акцентировать на этом внимание».       Делал он его почти до двенадцати часов, собирал информацию в интернете, делал записи. Потом без сил уснул. Он и правда позабыл о соседе и смог уснуть. Однако всё же вспомнил под утро. Приоткрыл один глаз, глянул на окно, через щель шторы просачивался луч и светил прямо ему в глаза. Он перевернулся на правый бок к стене.       «Всё ещё нет…»       Изуку внезапно почувствовал сильную тоску, словно что-то украли у него абсолютно без угрызений совести. Что же такого было в этом альфе? Он грубый, невоспитанный, очень вспыльчивый и раздражительный, а также недоверчивый. Может харизма? Да серьёзность его лица отдавала харизмой, возможно, это одна из причин почему он интересен омегам. А может неоднозначность? Ведь он показал, что умеет и заботиться, может плакать, переживать, хотя и продолжает делать вид, что он грозный альфа, а в сердце у него камень. Но не может быть у человека каменное сердце, если он так много плачет, если он жить не хочет. Изуку хочет докопаться до сути, до истины, помочь этому альфе, из-за своей излишней щедрости и самоотдачи иначе поступить он не способен. Он желает снова лицезреть его улыбку. Любую: радостную, хитрую, игривую. Любую, потому что улыбка его обладает высочайшей редкостью, ценностью, для Изуку она прекрасна, он хотел бы, чтобы она была на лице Бакуго гораздо чаще. Может это редкая улыбка, этот скрытный внутренний мир и привлекли Изуку, пробудили романтические чувства. Изуку скрутился в клубок, прижимая к себе подушку Бакуго.       — Что опять не т-так?.. — глаза омеги заслезились, — Я н-надеялся, что в тот вечер… хоть н-немного он понял, что я… ч-что я рядом. Н-неужели совсем… легче не стало? — слёзы скатывались на подушку и ему в рот, и он ощущал солёный вкус на языке, — Блин… В университет нужно собираться, а я лежу и плачу.       Мидория приподнялся, вытер слёзы, потом неторопливо собирался, он проснулся раньше, чем нужно, и у него было достаточно времени.       Но весь этот день он был грустным. Заявление в полицию подано, можно было бы немного успокоиться, но он не мог надолго отпустить это и продолжать спокойно жить и учиться. Аппетит к нему, в отличие от меланхолии, приходить не захотел, что очень его друзей беспокоило.       — Мидория, ну пошли поедим. — Денки тянул его за рукав толстовки.       — Я не хочу, идите без меня. — ответил Изуку, оперевшийся на подоконник.       — Если не хочешь в столовую, пошли в кафе.       — Да я просто не голоден…       — Ты сегодня совсем кушать не собираешься? Мидория, так нельзя. — сказал Серо, — Я понимаю, ты переживаешь, но… — продолжать Серо передумал, смотря на его подавленное выражение лица, и со вздохом прошептал Денки, — Это бесполезно. Мне кажется что бы мы не сказали, это будет на него давить, и он будет думать, что обременяет нас.       — Мы пытались успокоить его до этого… И он снова…       — Ага.       — Изуку? — голос Денки и Серо показался знакомым, — Изуку, что с тобой? — подбежал Монома и взял в руки его полные щёки, — Чего такой вялый? Тебя обидели? Бакуго обидел?       — Да почему вы все сразу так о нём думаете?! — вскрикнул Изуку.       — Э-э, прости! — Монома подпрыгнул от неожиданности, — Просто… ты знаешь, как он ведёт себя обычно при других, поэтому такое впечатление.       — Блин… Извини, ты прав, я просто очень переживаю. — Изуку нервно провёл руками по лбу и волосам.       — С ним что-то случилось?       — Он вроде как пропал. — сказал Серо.       — Пропал?!       — Его нет два или три дня, мы с Киришимой искали его, не нашли, я подавал заявление в полицию, но не могу перестать беспокоиться! Потому что он может… сделать с собой плохое… — сказал Изуку.       — А в парке? Мы видели его у домика.       — Мы хотели с Киришимой забраться в тот дом, но нас остановил охранник, потому что это частная собственность. Но ведь нужно было сказать, что… — тут Изуку осенило, — Пойду сейчас! Скажу, почему мне срочно нужно туда! Тогда пустит! — парень подскочил и бросился с места.       — Изуку, подожди меня! — крикнул ему Монома.       Изуку бежал удивительно быстро, в школе у него по физкультуре твёрдая тройка, и сейчас в университете он выше своей головы в этом предмете не прыгнул, но сейчас чрезвычайная ситуация раскрыла потаённую выносливость. Чтобы поспевать за другом Мономе пришлось вложить не мало сил. Не теряя времени на отдых после бега, Изуку вбежал в парк и начал судорожно скользить глазами в поисках охранника.       — Ох, мама… Ха… Ха… Ха… Да куда ты прёшь… Мне плохо… — тяжело вдыхал воздух Монома.       — Нужно поторопиться! Я должен знать, что он жив! Вижу! — заметив охранника, он тут же метнулся к нему, — Здравствуйте снова! Мне срочно нужно в тот домик!       — Я же гово…       — Нет! Это срочно! Я ступил в прошлый раз, не сказал!       — Что случилось?       — Он может сделать себе больно! Очень! Прям до… до смерти!       — В смысле?.. — лишь секунду охранник думал, а потом понял, он схватил Изуку за руку и повёл за собой, — Я надеюсь вы говорите правду.       — О таком нельзя шутить!       Когда они пришли к домику, охранник сказал:       — Я полезу туда. Вдруг вы опять упадёте.       — Хорошо.       Охранник смог залесть в домик, и минуту он находился там.       — Его там нет. — громко сказал охранник, вылезая из домика, а после спускаясь по лестнице.       — Нет?! Как нет?!       — Его там нет. Возможно, он ушёл. Или его не было там изначально. — ответил охранник, спустившись.       — Блин… Где же его искать?       — Я так понимаю в полицию вы уже обращались? Я видел, как она искала здесь человека, вроде как слышал фамилию Бакуго.       — Если будет уже поздно, когда его найдут?       — Я думаю, здесь вы уже бессильны.       — Изуку, ты прям марафонец. — сказал Монома, который переводил, перед тем как подойти, дыхание на лавке.       — Бакуго там нет.       — Нет? Бля… Это же единственная зацепка.       — Полиция его тут искала…       — Искала? Так может он свалил?       — М?       — Может он увидел полицию, которая его ищет, и испугался? Мало ли что они от него хотят.       — Ты думаешь? Тогда он жив?       — Возможно.       — Ой… Отлегло немного.       — Если я его увижу, то могу сообщить вам. — сказал охранник.       — Правда?       — Да. Можете дать свой номер, и тогда я смогу вам быстро сообщить.       — Я… Да. Я дам. Только куда…       — Запишите мой в своём телефоне и позвоните мне, в истории сохранится.       — Точно!       Охранник продиктовал свой номер, Изуку позвонил на него и отключился.       — Спасибо вам.       — Без проблем.       Когда ребята покинули парк, Изуку смог вздохнуть в небольшим облегчением.       — Я так рад, что есть шанс того, что он жив.       — Да. Может прям сейчас он сидит в баре или на какой-нибудь улице и вливает в себя пиво.       — Звучит не очень. Но сейчас поважнее то, что он жив.       — Ты будешь в универ возвращаться?       — Я думаю да. Я там рюкзак оставил, да и к тому же у меня ещё есть лекции.       — Ага. Я тоже.       Вернувшись вместе с Мономой на то место в университете, где Изуку разговаривал с друзьями, парень не обнаружил своего рюкзака.       — Что?! Где он?! Тут был!       — Ты его без присмотра оставил? Украли поди.       — Как же…       — Хотя подожди… Тут же твои друзья оставались? Могли они забрать.       — Точно. Они верно на занятиях сейчас.       — Ага, а мы прогуливаем, ха-ха.       — Да, надо идти на лекцию.       — Не думаю, что будет здорово, если ты посреди неё заявишься. Давай подождём, на следующую сходим. Пропустишь одну, ничего страшного не произойдёт.       — Наверное…       Оставшееся до звонка время они просидели в туалете, чтобы их не заметили, и общались шёпотом, а после того как он прозвенел, Изуку пошёл искать Серо и Денки.       — Хей, прогульщики. — прозвучал, как всегда с иронией, голос Серо.       — Серо! Ты не видел мой рюкзак? — Изуку в мгновение ока переместился к нему.       — Глаза разуй, он у меня в руках.       — Ой! Спасибо! — Изуку взял рюкзак и надел на свои плечи, — Эм… Нейто, а ты не переживаешь за свой? — вспомнил Изуку и о рюкзаке своего друга.       — Неа, — ответил Монома, подойдя, — Я нашёл Хитоши, кинул его ему в лицо и сказал смотреть за ним.       — П-правда?       — Да. Я так уже делал, когда обижался, он всегда охранял его, я удивлён этому, конечно. Так что я спокоен.       «Может не показалось… Есть что-то странное в Шинсо… в его отношении к Нейто». — подумал Изуку.       Этот учебный день закончился обыденно. Возвратившись в общежитие Изуку сразу сел за домашнее задание, за доклад, а потом пошёл готовить ужин, на который два вечера не было времени. Ну как готовить… Пытаться. Сглазил кто его или нет, но что-то в готовке всегда шло не так. То каким-то образом подгорало, то он переваривал, то недоваривал, то где-то он перебарщивал с солью, сахаром, каким-либо ингредиентом, где-то недостаточно добавлял — в общем готовка была не для него, но сдаваться он не думал. Чтобы минимизировать неудачи, он решил просто сварить себе рис и сделать салат из огурцов. Салат получился, но рис он недоварил, побоявшись, что переварит.       — Да блин… Вкус не очень. — промолвил Изуку, прожёвывая недоваренный рис, — Ну хоть салат получился.       Он быстро слопал салат, но рис всё так же дожидался его, горько вздыхая, омега принялся есть его. После, вымыв посуду, сложив её в шкаф с листочком с его именем и фамилией, он вернулся в комнату.       «Теперь можно и спать…» — Изуку плюхнулся на нижнюю кровать Бакуго, но сделал он это зря, так как на него вновь навалилась тоска, как большой синий кит, он перевернулся к стене, вцепившись в подушку, — «Поступая сюда, совсем не думал, что найду друзей. Мне они так нравятся, с ними чувство одиночества должно было исчезнуть… но почему сейчас… я снова ощущаю его? Вероятно… из-за него… С друзьями я виделся в университете, а когда приходил, то видел его…» — уголки рта Изуку чуть приподнялись в улыбке, — «Его серьёзную мордашку. Пытался наладить отношения, и даже ведь потом получалось. Мы в карты играли. Я его улыбку видел… Я и тут был не один. Он был здесь… Но сейчас его нет, а я уже успел привыкнуть… так быстро… Он умеет заседать в памяти…», — омега зарылся в подушку и почти плача, тихо пискнул, — Мне без него стало одиноко…       Но затем Изуку резко поднял голову, шмыгнув.       — Может к домику сходить? Может вечером он не ожидает, что кто-то придёт и будет там?       Мидория так и сделал, он пошёл туда, на улице было темно, но не настолько, чтобы нельзя было что-то разглядеть, даже фонари ещё не были включены. Придя к домику, он сначала обошёл кругом дерево, выяснить не сидит ли у подножия Бакуго. Нет, не сидел.       «Залезу!» — Изуку, собрав всю имеющуюся уверенность устремился к лестнице, он осторожно лез, следя за каждым своим движением, и в итоге справился с этим препятствием к домику, покорил эту лестницу.       Забравшись в него, он ничего не увидел. В нём было темнее, чем на улице.       — Тут есть свет? — Изуку пополз на четвереньках куда-то вправо и наткнулся на тумбочку, рядом с которой на полу лежал белый ночничок в виде сердца, работающий на батарейках, — О! Будет мне фонариком. Не сказать, что он прекрасно всё мне освещает, но увидеть что-то можно.       В правой стороне в домике стояла деревянная коричневая тумбочка с старым маленьким телевизором и такой же старой синей приставкой, а в левой стороне было малонасыщенного тёмно-красного цвета покрывало, и такая же подушка. Но всё это не первое на что обратил внимание Изуку. Везде были разбросаны пластмассовые и стеклянные бутылки пива и виски, а также банки от пива. Здесь совсем не убирались.       — Ничего себе… Сколько он пил…       Также было раскидано несколько детских журналов и какой-то рисунок. Он подполз к нему и взял в руки. Было понятно по неаккуратности и кривым линиям, что это рисовал маленький ребёнок. На нём был маленький Бакуго, которого можно было узнать по дикобразовидным волосам, он держал за руку взрослую девушку, судя потому, что она была выше него.       — Наверное, это его мама. Это так мило.       «Может слова о родителях задели? Или конкретно о маме? Он ведь после этих слов начал прогонять тебя». — вспомнились слова Серо.       — Неужели… с ней что-то случилось? Может здесь есть что-нибудь ещё? — Изуку поглядел вокруг и нашёл на покрывале небольшую вертикальную фотографию, на которой тёмно-русая с насыщенным ярким цветом глаз свежей после дождя травы круглолицая с курносым носом девушка держала маленького Бакуго. Мальчик Кацуки крепко прижимался к шее матери, и вместе они широко улыбались. Позади них была знакомая местность. За ними был этот самый домик на дереве. Изуку засмотрелся на глаза Кацуки, который на вид только пошёл в школу.       «Они здесь такие наполненный жизнью…» — задумался Изуку, — «Детский жизнерадостный взгляд. Когда я впервые с ним встретился, тогда у нашей комнаты, они были тусклые, блёклые, мерклые, без яркости, без… жизни, которая присутствует у него на этой фотографии… Хотя… В какой-то момент проблеск был. Когда сидели рядышком, сериал смотрели… Да. Ещё не всё потеряно».       Изуку каждый поздний вечер ходил к тому домику после неплотного ужина в виде салата и риса, который не всегда получалось нормально сварить. Он уже не залезал в домик, а негромким голосом звал Бакуго. Никакого ответа ни в какой из разов не было. Он грустный, понурый, разочарованный уходил домой. И приходил такой в университет. Друзья безуспешно пытались его взбодрить и отвлечь. Серо даже начинал сильно злиться. Отвлекаться у Изуку выходило лишь за домашней работой, когда он сосредотачивался. В четверг Изуку сидел за докладом, который ему нужно сдать в пятницу, оставались последние штрихи.       «Чего опять жарко то…» — он снял с себя толстовку, оголив верх во второй раз и выкинул её на кровать. В этот момент пиликнул телефон.       Пришло сообщения от Денки:       «Мидория, пожелай удачи, у меня вот-вот суд будет».       Изуку ответил:       «Удачи! Я очень надеюсь, что тебе и Киришиме не дадут срок! Иначе я очень грустить и скучать…»       Хмуро уставясь в ноутбук, Изуку пробормотал:       — Правда надеюсь, что всё обойдётся.       Изуку точно не хватало ещё и того, что его друга посадят, если это произойдёт, то точно выбьет его из колеи.       — Сейчас мне просто нужно сосредоточиться на домашнем… Ах! Реферат к понедельнику! — голова Изуку упала на клавиатуру ноутбука, и он схватился за волосы, — Забыл! Успею ли? Надо завтра сесть за него! И все выходные! Стоп! Если Каминари не дадут срок, то тогда в субботу ночёвка… Я дурак! Ладно… Сейчас буду доделывать доклад.       И через полчаса доклад был оформлен. Оставалось напечатать.       «Вроде рядом был Конбини».       Послышался стук в дверь.       — А? Кто это может быть? Вряд ли бы Бакуго стучал, он бы просто вошёл. Явно кто-то из общежития, посторонних вахтёр внутрь не пустит.       В этот раз оголённый верх сыграл с ним злую шутку. Он про него благополучно забыл и открыл дверь.       — А… Шинсо? — его омега точно не ожидал увидеть.       Альфа же недоумённо уставился на его голый верх.       «Что он так…» — в эту секунду Изуку понял в чём дело, глянув на себя, он закрыл руками свою грудь и захлопнул дверь. Сейчас он готов был провалиться от стыда. Второпях натянув толстовку, он снова подбежал к двери и медленно выглянул.       — Ш-шинсо…       — Я ничего не видел. — Шинсо улыбнулся.       — С-спасибо… Эм, а что ты тут делаешь?       — Я видел, что ты какой-то печальный. Я пришёл поднять тебе настроение, я купил тортик и фруктового чай, — Шинсо держал в левой руке за ленточку торт, на коррексе лежала упаковка чая.       — Ох… Мне приятно. — Изуку слегка порозовел, — Но… Как тебя вахтёр пустил?       — Этот омега строит из себя серьёзного, но от моих комплиментов он бессилен. Мне удалось его задобрить. К тому же я объяснил, что ничего плохого не собираюсь делать. Показал тортик с чаем, сказал… — Шинсо приблизился к Изуку, переложил торт в другую руку, а левой облокотился на дверной проход, — Что меня ждёт возлюбленный.       — В-возлюбленный?! Н-но я не твой возлюбленный… — ответил парень, раскрасневшись.       — Ты не моя пара, это так. Но я говорю о своих чувствах к тебе.       — О чувствах?.. То есть я тебе нравлюсь?..       Шинсо кивнул.       — Шинсо, я… — на лице Изуку образовалась растерянность и смятение.       — Ты не питаешь того же? Или тебе надо подумать?       Правдой был первый вариант, но Изуку расстраивать альфу не хотел, поэтому ответил второе.       — Подумать. Просто это неожиданно, и я смущён.       — Хорошо. А сейчас может пойдём на кухню? Где она у вас?       — Я покажу.       Когда они пришли на кухню, Изуку поставил чайник. После его закипания он заваривал чай и наливал в кружки, Шинсо разрезал торт, сидя за столом. Кухня была обычной, как все самые обычные кухни. По правую сторону бежевые тумбочки, в которых лежали разные приборы, тарелки и кружки, посередине плита с духовкой, в конце холодильник, рядом с ним, через одну тумбочку, раковина. Напротив входной двери окно на середине стены, а у окна стол.       — И хорошо тебе с Бакуго в принципе живётся?       Только Изуку переключился на Шинсо, и Бакуго из головы вылетел, как тот снова о нём напоминает.       — А что? — в его голосе было недовольство вопросом.       — Просто интересно.       — Нормально. Но сейчас, как ты знаешь, его нет...       — Я думаю, твои волнения излишни. Мне кажется он просто свалил побухать где-нибудь в подворотне, чтобы его никто не тревожил. — усмехнулся Шинсо, — Вернётся, наверное. Может он решил вести образ жизни уличного алкоголика?       Буквально через миллисекунду Шинсо услышал хлёсткий удар кулаком по тумбочке. Шинсо не дрогнул, но растерянно выставил глаза на спину Изуку, от которой исходила зловещая аура, способная потягаться с аурой Бакуго. Шинсо понял, что теряет контроль над ситуацией.       — Мне не стоило этого говорить. Прости. Кажется ты очень переживаешь. Он важен тебе. С ним может случиться что угодно. И это неизвестность пугает да?       — Да… — ответил Изуку, повернувшись и держа в руках кружки, с удручённым и встревоженным видом. Он подошёл к столу, поставил кружки и сел напротив Шинсо.       — Можешь поделиться своими переживаниями. Я буду внимательным слушателем.       — Спасибо. — Изуку кротко улыбнулся.       На самом деле Шинсо не хотелось слушать о переживаниях по поводу Бакуго, его раздражало то, что тот был для Изуку важен, но иначе он может потерять доверие омеги.       Изуку поделился всем, что внутри сидит. Его окутывала безнадёжность, когда он каждый раз возвращался из парка ни с чем. Всё таки стоило ещё раз залезть в домик. Но даже так Изуку не уверен, что увидит его там. Он представляет в голове страшные картины, перестать думать об этом даётся с трудом. Он пытается успокоить себя сам, но наоборот больше накручивает. Каждую ночь он спит на кровати Бакуго, прижимает к себе его подушку. На ней ощущался его запах, который часто от него исходит. Аромат вишни. Одеколон это или же его феромоны, которые он почему-то не всегда сдерживает, было не важно, Изуку нравилось его вдыхать. И каждый раз, засыпая, он шептал, просил, чтобы Бакуго вернулся. Это тоска становилась невыносимой.       — А у тебя нет предположений, почему он вообще ушёл?       — Потому что… ему плохо? Я боюсь того, что он у-убьёт… себя. У него болезненная душа, он мог уйти, чтобы… — Изуку шмыгнул, глаза его заслезились.       — Хей, не плачь. — Шинсо погладил его по голове, — Я уверен его не так просто сломать, он сам сломает… кому-нибудь нос, хе-хе. — пошутил Шинсо, пробуя поднять ему настроение.       — Да, хе-хе… Если его разозлить сильно.       Фонтан слёз удалось предотвратить.       — Сегодня вечером ты тоже пойдёшь к домику? Я могу пойти с тобой.       — Правда? Спасибо.       — Давай есть торт, а то мы про него забыли.       — Точно.       Это был жёлтый блинный торт или креп-кейк с кремовой ванильной начинкой, сверху были украшения из крема по краям и клубники, а также тортик был полит клубничным джемом. Изуку аккуратно положил себе кусочек на тарелку, подпирая ложечкой, а потом попробовал его.       — Ммм… Объедение. — промямлил Изуку, прожёвывая.       Они проговорили до темноты. Шинсо уводил в сторону разговоры о Бакуго, потому что не хотел, чтобы Изуку разводил из-за него здесь слёзы. Он часто шутил и приправлял разговор флиртом, ему нужно было расположить к себе Изуку.       — Уже так темно, а я хотел к домику сходить.       — Так пошли. Не думаю, что со мной тебя кто-нибудь осмелится скушать.       — Хи-хи-хи, а ты думаешь я вкусный?       — Ну… это смотря в каком смысле.       — А в каком… с-смысле… — Изуку задумался о пошлом смысле и покрылся краской.       Шинсо посмеялся и сказал, поднявшись:       — Пойдём.       По приходе Изуку и в этот раз ничего не добился, просто зовя Бакуго. Он решил залезть в домик.       — Не упадёшь?       — Надеюсь.       — Ты говорил, что как-то охранник тебя остановил, если он появится?       — Нет, он больше не будет препятствовать. Он знает ситуацию. — сказав это, Изуку полез.       Спустился обратно он быстро, так как Бакуго там всё же не было. Но появились изменения. Покрывало лежало косо, подушка была выкинута в сторону, некоторые бутылки, журналы тоже лежали не так, как было после ухода Изуку. Было похоже на то, что тут что-то искали. И парниша вспомнил, что забрал с собой ту фотографию маленького Бакуго с его мамой, чтобы, если Бакуго вернётся, попробовать поговорить с ним об этом. Изуку спустился с улыбкой, и Шинсо спросил о причине его радости:       — Он там? Или ты что-то другое нашёл?       — Его там нет. Но он там был. Там вещи лежат иначе, не так, когда я приходил. Он был там, я уверен, кто же ещё? Так он жив… — улыбка его медленно расширилась, стала очень большой и сияющей.       — Вижу… ты очень рад. — Шинсо же она раздражала, ему совершенно не нравилось то, что Изуку волнуется за Бакуго, и то, что он так радуется тому, что с ним всё хорошо. Шинсо не желает, чтобы что-то с Бакуго случилось. Ему лишь нужно было, чтобы Изуку думал не о Бакуго, а о нём. Чтобы Изуку был его. А Бакуго его соперник. И продолжает им быть даже тогда, когда пропал. Это неимоверно Шинсо бесит. Но виду он не подавал.       Только Изуку мог, наконец, нарадоваться, как резко пришла боль, как клоун выпрыгнул из коробки. Омега скрючился, схватившись за живот.       — Что… так внезапно то…       — Мидория? Мидория, что с тобой?       — Живот…       — Давай в общежитие скорее. — Шинсо положил свою правую руку ему на плечо, а другой взял левую руку Изуку.       Потихоньку они шли до общежития. Изуку не спеша перебирал ногами, он и не мог спешить, боль с каждой секундой становилось сильнее, ему хотелось просто упасть и свернуться калачиком, он был не в состоянии нормально идти, что говорить о беге. Всё это время Шинсо чувствовал чужой взгляд, но он боялся свести глаза с Изуку и с передней дороги, вдруг ему станет совсем худо, вдруг они напорятся на что-нибудь, упадут, чтобы было слабо вероятно, фонари светили, и дорожка была уложена плитками, но мало ли что. Дополнительные проблемы Шинсо были не нужны.       С горем пополам они дошли. Изуку лёг на кровать и попросил Шинсо найти таблетки. Названия омега не помнил, но это были единственные таблетки в комнате. Шинсо тщательно искал, но не нашёл их.       — Д-да как же… — Изуку сворачивался клубочком, кряхтел, стонал, — Н-нет… Должны быть… Они были…       — Я не могу найти их, везде поискал. А у тебя уже болел так живот?       — Это из-за месячных.       — А… понял. Может я новые куплю?       — Где ты их… к-купишь в такое время?       — И то верно…       — К тому же… э-это единственные, которые мне… помогли. Любые другие… не помогут.       — Но их названия ты не помнишь… Что делать… — Шинсо раздумывал и осматривался.       — Б-бакуго наверняка знает… Он мне их… покупал. Н-но его… нет.       — Опять он… — буркнул Шинсо.       — О-оставь меня и… иди. Уже поздно.       — Но… как же ты? Разве я могу тебя в этом состоянии оставить?       — А что делать?.. Таблеток… нет. Я уже терпел так… несколько лет. Иди.       — Мидория…       — Иди.       Шинсо всё-таки ушёл, хотя не хотел, он и правда не желал бы заморачиваться со всем этим, но он и не какая-то скотина, способная запросто человека оставить в физических муках. Но Изуку его уговорил.       Омега ворочался, прыгал по кровати, постанывая от боли, даже в какой-то момент плача, целый час прежде чем ему удалось уснуть.