Люби меня

      Ну вообще... Ну. Да блять. Короче, в целом, у Вэша были и положительные стороны.       – М? – он протянул Вулфвуду шоколадный батончик.       – Где ты его взял?       – В бардачке.       – Фу, блять? – поморщился Вулфвуд, но шоколадку взял.       Вэш как будто бы совсем не отражал, что он, вообще-то в розыске. И тачка их, походу, тоже в розыске. Вообще, они все, неудачники, в розыске, но за Мирел и Роберто платят по крайней мере не так много, как за Вулфвуда или, тем более, Вэша. И создавали проблем они меньше, чем Вэш.       Но он же, несчастный, заскучает один в тачке в полутора километрах от города. Солнца палили. Песок скрипел на зубах.       Сидели вообще как будто бы не так долго – старик с девчонкой, наверное, только дошли. Но Вэшу уже не сиделось. Он заёрзал задницей на крыше джипа. Вулфвуд будет молиться, чтобы Мэрил этого не увидела.       – Ну что там? – рыкнул Вулфвуд с капота.       – Да нет, ничего…       – Лохматый! – играть в кошки-мышки с Вэшем он не собирался.       – Да просто!.. – Вэш вздохнул. – Просто скучаю.       Небо было синим, а голос Вэша – уставшим. Слишком для человека, который проснулся два часа назад. Этот придурок не то правда водить не умел, не то притворялся – его даже за руль не посадишь. Дрых на заднем круглые сутки.       – Вулфвуд? – «нет-ничего»-пацан явно передумал по поводу разговоров. Вулфвуд угрюмо жевал свою шоколадку. На вкус как резина. – Вулфвуд?       Ладно, он вроде сам пытался поговорить минуту назад, да? Ничего страшного не случиться, если подыграть Вэшу.       – Что, Лохматый?       – А ты, эм, – Вэш снова заёрзал на крыше тачки, повернулся к Вулфвуду спиной. – Когда-нибудь…       – Юзал? Да, – ну что ещё он могу бы спросить? Не про девчонок же.       – Что? – Вэш чуть не свалился с машины. – Нет! Я не про это!       Вулфвуд выжидательно помолчал.       – Я про… – он выдохнул, очевидно, начиная бесить самого себя. – Ты целовался когда-нибудь?       Видимо, про девчонок.       – Да, – Вулфвуд пожал плечами. – Да, конечно. А в чëм дело?       – Да просто, – подошва его ботинка скрипела по заднему стеклу. Не дай бог разобьёт. Мэрил вышвырнет их обоих.       Как ребёнок, честное слово.       В прочем, у Ваша были и положительные стороны.       – Дай угадаю, – Вулфвуд гаденько улыбнулся сам себе. – Ты – нет?       – Нет – что?       Да сколько можно.       – Не целовался?       Вэш помолчал. Вулфвуд закурил.       – Нет.       – Нет – что? – он едва не смеялся вслух.       – Нет, не целовался.       Вулфвуд мстительно не отвечал. Лениво потянулся, скинул пиджак на капот и перебрался на крышу. Он не был уверен, что от двух здоровых мужиков не останется вмятины, но в моменте всë равно.       – Научить?       – Да что там уметь? Теоретически всë просто. И девушки наверное как-то по-другому целуются, и как-то по-другому ощущаются, и вон у тебя борода, и мало ли кто будет проходить…       – Научить?       – Научи.       – Не слышу.       – Пожалуйста?..       Вулфвуд убрал свои очки в вырез рубашки, а очки Вэша на макушку. Руку чуть жгла раскалённая крыша тачки.       Первые несколько секунд Вэш вообще не подавал никаких признаков жизни. Не дышал, не трепетал ресницами, не, тем более, двигал губами; нахмурился только как-то спазматически. А потом стал так напирать, что пришлось придержать его за плечо. Вэш снова напрягся. Да блядский рот. Вулфвуд никогда не встречал людей, которых на самом деле приходилось учить целоваться. Но всë бывает в первый раз.       – Ш-ш, – чуть отстранился, коротко поцеловал в уголок губ. – Ты так всех девушек распугаешь.       В ответ Вэш больно укусил за губу – блять! – и на выдохе разомкнул губы. У Вулфвуда не получилось не засунуть между них язык. Горячий воздух, жаркий рот. Остывающий пот где-то по спине и липкая от жажды слюна на губах. Вэш укусил за губу снова. Вулфвуд как-то не решался: вэшовы губы, как и у всех в пустыне, сухие и потрескавшиеся, но, помимо этого, кожа на них почему-то очень тонкая, страшно, что зубами неосторожно заденешь – лопнет, потечëт по губам и подбородку, испачкает рубашку, и рëбра изнутри испачкает, и всë навсегда обратится в краплаково-киноварь-красный.       Вулфвуд провëл языком по чужому нëбу, и Вэш вдруг уцепился руками за рубашку на груди. Обжигающий песок, раскалённые пальцы. Не просто уцепился, а повис как-то, и угол головы изменился, и язык скользнул преступно глубже. Вулфвуд царапнул по нему зубами. Вэш откровенно повис на плечах. Вулфвуд обхватил его язык губами. Вэш притёрся грудью о грудь. Как ему, наверное, жарко было в плаще, и когда Вулфвуд запустил под него руку, спина правда оказалась мокрой, а бедро под другой ладонью напряжённым, и вообще когда она там оказалась, и-       Крыша скрипнула.       Вэш отскочил, как ошпаренный. Вулфвуд медленно опустил плечи.       – Короче, ты понял.       Вэш кивнул вместо ответа и спрятался в машине.       Солнца продолжали печь.              Вэш выглядел обеспокоенным. Наркотик кончился.       Страйф что-то носилась, визжала, раздражая глаза и уши, взволнованная, казалось, скорее состоянием Вэша, тоже поебанного, чем состоянием Вулфвуда. Вообще зря: Вэша поцарапали и немножко побили, а Вулфвуд пытался понять, не задело ли важных органов. Вроде нет. Вообще никак не задело. Везунчик.       Роберто курил в стороне.       – Заткнись! – рявкну Вулфвуд на девчонку, но она разверещалась сильнее. Господи, блять.       – Эй, – Вэш попробовал встать, но наступил на сломанную ногу, и теперь желание вскочить придержать пришлось давить в себе Вулфвуду. Что за самоубийственный идиот. Но Вэш стиснул зубы и доковылял до Мэрил. – Эй, всë нормально. Посмотри аптечку в машине, ага?       Такой деловой. А у самого руки трясутся.       Роберто кинул в эти дрожащие руки сумку. Наверное, с медикаментами.       – Спасибо! Спасибо. А теперь…       – Свалите нахрен! – рявкнул Вулфвуд, держась за бок. Вэш вздохнул, опустил плечи, но кивнул.       Аптечка оказалась хорошая. Но ай. Ай, блять, ай. Ай-ай-ай. До чего больно. Вэш пальцами и скальпелем, медленно и от этого мучительно, чтобы не тронуть лишнего, вытаскивал пулю у Вулфвуда из живота, а он шипел и пытался сосчитать все звëзды на небе. От боли было темно, как в пещере, и светло, как в полдень.       – Почти всë, – дрожал голос Вэша. – Почти всë. Из плеча будет не так больно.       Если Вэш и с плечом будет так возиться, Вулфвуд возьмёт в руки нож, и выскребет оттуда пулю сам, одним слитным движением.       И когда он опустил голову, чтобы уведомить Вэша об этом, тот посмотрел на него в ответ. Своими большими ясными глазами. Глаза не светились в темноте адским огнëм, но тлели, как угли, и сквозь слои пепла прорывалось лучами тепло. Воздух холодный, как всегда в пустыне ночами, а Вэш, вдруг понял Вулфвуд, источал жар, какой источают только живые тела. Вулфвуд прикладывал усилия раньше, чтобы не дышать часто, но теперь дыхание просто спëрло.       Вэш улыбнулся. Вэш так лучезарно улыбнулся, и… у Вэша были и положительные стороны.       – Ауч!       Пуля упала на песок.       Когда Вэш вытаскивал вторую пулю, дело правда шло быстрее и безболезненнее, хотя бы потому, что Вулфвуд мог держаться за его жëсткое металлическое плечо. Металлическое плечо ходило ходуном и тоже было каким-то тëплым. Вулфвуду всегда иррационально казалось, что оно ледяное.       – Вот и всë, – а пальцы живой руки, гладящей скулу, наоборот прохладнее, чем Вулфвуд ожидал. С какой-то стороны, что угодно прохладнее, чем он ожидал: тяжело быть горячее Солнца.       В джипе было тихо. Они долго провозились, будет неудивительно, если журналисты легли спать.       – Твоя очередь, – Вулфвуд прохрипел, не узнавая свой голос. Вэш послушно стянул майку, облокотился на руки, выставляя порезанный бок. Только цыкнул, когда игла прошла сквозь кожу первый раз, да ноги изредка дëргались, пихая Вулфвуда в бок.       – Всë ещë болит, – хныкнул Вэш, когда Вулфвуд отрезал нитку.       – Поздравляю, – собственная, разжиженная веществами, кровь только-только свернулась окончательно.       – Я слышал, – Вэш понизил голос, и Вулфвуд заинтересованно дëрнул головой в его сторону. – От детей слышал. Что проходит, если поцеловать больное место.       Вулфвуд без задней мысли наклонился и поцеловал свежий шов. Вэш шумно втянул воздух. Когда целуешь иконы, они так не делают. Странно.       – Всë ещë, – сглотнул Вэш, когда Вулфвуд поднялся. Что-то здесь нечисто.       Вулфвуд поцеловал снова. На этот раз металлическая рука легла на голову и чуть сжалась в волосах. Ах. Так вот в чëм дело.       Вулфвуд любил трахаться. Вулфвуд не понимал, как можно не любить трахаться: мягкие девичьи бëдра, узкие плечи, сладкие вздохи. Но Вэш, во-первых, весьма жёсткий, во-вторых, шире Вулфвуда в плечах, в-третьих… ну вздохи вопрос дискуссионный.       Но это всë ерунда. На Вэша твëрдо и уверенно стоял. На металлическую руку, на красный плащ, на спину в шрамах – нежно-розовых, коричневатых, ещë красных и уже совсем белых.       Проблема была в другом. Вэша не хотелось разложить прямо здесь и сейчас. Вэша хотелось ещë раз глубоко поцеловать. Открыть все старые раны, чтобы зашить нормально. Пропустить пальцы в мокрые от пота волосы и пить улыбку, как воду, и чувствовать рак лëгких, желудка и мозга с каждым движением кадыка, потому что такое количество энергии выделяет только термоядерный синтез. Хотелось, может, сводить его выпить, когда всë это кончится. А ещë больше хотелось остаток выделенных им вечностей продолжать куда-то бежать, отстреливаться, учить Вэша курить, целоваться и завязывать галстук, и в полусне чувствовать его тяжёлую голову на своëм плече. Хотелось, чтобы это никогда не кончалось. А выпить можно и в передышке между забегами.       Поэтому Вулфвуд поднял глаза на Вэша. Но Вэш только откинул голову назад и сжал титановые пальцы сильнее. Это ощущалось почти как «пожалуйста». И Вулфвуд вернулся губами к ране, широко лизнул шов, усилием двинулся чуть ниже, царапнул зубами над поясом брюк. Длинные тощие ноги двинулись в стороны, и Вулфвуд сжал твëрдое бедро. Пульс под губами участился.       – Парни! – крикнула Мэрил со стороны машины. Ночь, к счастью, стояла тëмная, новолунная. – Вы там в порядке?       Вулфвуд зарычал. Даже Вэш разочарованно вздохнул.       – Пошли спать?       Вулфвуд аккуратно положил голову Вэшу на живот, стараясь не потревожить рану. Теперь пальцы левой руки осторожно гладили его по голове.              Если они стояли посреди пустыни, и провизии будет хватать ещë какое-то время, можно было поспать. Не только Вэшу и Роберту, которые не умеют водить, но и, например, Мэрил Страйф. А пока Мэрил Страйф, как и все остальные, спали, Вулфвуд мог сделать свои небогоугодные дела.       Отойти от тачки до ближайшего небольшого оврага, даже если кто-то проснулся бы, не должно было вызвать вопросов. Ну отошёл мужик отлить посреди ночи, что ему мешать?       Подрочить – такое же естественное дело, как поссать.       Немного неестественно то, что персонаж фантазий спал в двухстах метрах от него. Но дрочить на что-то другое просто не получалось. Вулфвуд пытался.       Так же неестественно, что этот лохматый чëрт, который днëм шуршал плащом, гремел шарнирами в руке и громко смеялся, при желании мог передвигаться бесшумно, как сраная кошка. Ну или Вулфвуд был оглушëн его воображаемыми стонами.       – Привет.       Вулфвуд одёрнул руку от члена. Вэш ещë идиот, говорил в полный голос.       – Ты чего тут?! – шикнул Вулфвуд. Штаны не застегнул.       – Потерял тебя, – посмотрите на него. Вэш опять строил из себя хуй пойми что. Пытался состроить какое-то хищное лицо, а сам стоял дёргался: плечами водил, переносил вес с одной ноги на другую.       Вулфвуд развëл руками в стороны. Член всë ещë бодро торчал из штанов.       – Всë со мной нормально. Вали спать.       Вэш как будто бы даже собирался так и сделать – дëрнулся назад, отступил, приготовился развернуться. Но потом шагнул навстречу. Решился.       Боже.       – Нет! – додумался-таки понизить голос. – Тебе нужна помощь.       – А тебе лишь бы помочь всем на свете. Тоже мне, Спаситель.       – Ангел, – ещë шаг.       – Что?       – Что?       Вулфвуд опустил голову и покачал ею. Нет. Нет. Ангелы – холодные уродливые существа. Ангелы любят только Господа, потому что любить никого другого не могут, выбора им не предоставили. Вулфвуд не был уверен, что Вэшу дали выбирать. Но Вэш своими быстрыми длинными ногами сбежал от всех ограничений и полюбил: пиво, жёсткие ботинки, солнцезащитные очки, красный цвет, жирную пищу, полынное мыло, танцевать. Вулфвуд мог надеется, что ещë Вэш полюбил целоваться. По крайней мере, сейчас они дышали друг другу в лица.       – Я хочу помочь только тебе.       – Это неправда, – Вулфвуд рухнул спиной на крутой склон оврага и сполз вниз.       В прочем, у Вэша были и положительные стороны.       Вэш упал рядом с ним на колени. Потупил взгляд. Стоял добрых три минуты около мужика с членом навывалку, а застеснялся только когда между ними появилось приличное расстояние?       Луны позади головы Вэша заставляли его волосы светиться, как нимб.       – Так… так помочь правда только тебе.       Вау. Эм. Вау. Как лестно.       Но.       – Ты не понимаешь, что говоришь.       – Эй!       – Иди спать.       Вэш посмотрел Вулфвуду в лицо и нахмурился. Вэш очень редко выглядел сердитым, но это тот самый момент.       А потом звякнула молния. Ой. Ой-ой.       Блядский Боже.       Член, успевший замёрзнуть и неплохо пообмякнуть, снова почувствовал вкус к жизни.       Колени Вэша шире разъехались по песку. Обиженным он выглядел недолго. Перестал где-то на пятом движении рукой. Вэш дрочил себе правой, шероховатой от жизни бездомного стрелка, но наверняка очень тëплой. На седьмом движении приоткрыл рот. Спаси Господь их души. Вулфвуд знал, как этот рот ощущается изнутри.       И всë это время они смотрели друг другу в глаза. Добрый, открытый и незатейливый Вэш мог быть решительнее, чем хотел показаться. Решительнее и опаснее. Это же самый настоящий гипноз. Попади Вулфвуд под влияние такого взгляда в перестрелке – живым бы не вышел.       А потом Вэш ахнул. И кровь к члену прилила так, что Вулфвуд сжал его просто на рефлексах.       Своя рука ощущалась неправильно (рот – насади его на себя ртом), но Вулфвуд не мог пошевелиться. Мог только зашипеть, когда стало чересчур хорошо.       – Вулфвуд, – позвал Вэш. Даже в лунном свете было видно, какой он красный. Или это капилляры лопались в глазах. – Вулфвуд…       – Вэш, – согласился он. – Вэш, – сильнее развëл ноги. – Вэш.       Вэш отозвался: подполз ближе, удобно заняв место между чужих бëдер, и крепко-крепко обнял. Вулфвуд почти слышал, как трещит под его пальцами ткань на спине.       В следующий раз Вэш даже не позвал его, а проскулил имя.       – Пожалуйста, – горячий-горячий шëпот между облизываниями и покусываниями шеи. Он качнул бëдрами, задевая головкой ходящую ходуном руку. – Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста.       Вулфвуд не мог ему отказать. Вцепился зубами в плечо и положил левую руку на чужой член. Вэш сам справлялся с тем, чтобы в неë толкаться.       Вулфвуд нащупал титановую руку и переложил еë поверх своей правой.       Вэш пискнул.       – Я почти-почти-почти, – сиплый-сиплый голос. Так лестно, так прекрасно и волнительно, что Вэша, насколько Вулфвуд понял, до него никто таким не видел. Дрожащим, с лицом в цвет плаща, мелко и часто целующим лицо. И это так удивительно. Неужели Вэш, красивый и добрый Вэш, способный постоять за кого угодно, за редким исключением в виде самого себя, не мог найти секс? Конечно, часто девочкам нравились парни вроде Вулфвуда: сигарета в зубах, чëрный пиджак, туманный взгляд, скупая речь. Но было полно и тех, кто любил таких щеночков, как Вэш.       Вулфвуд откинулся головой на склон оврага, и почти удивился, когда не обнаружил за спиной Вэша мельтешащего хвоста.       – Давай, – собственный голос, оказалось, тоже хрипел сильнее обычного. Вулфвуд быстрее задвигал руками. – Сделай это для меня.       Вэш моментально послушался.       Вэш дрожал так сильно, что Вулфвуд заволновался, не припадок ли это и не рыдания ли. Но Вэш горлом развеял опасения. Шумный-шумный бесстыдный Вэш Ураган сначала пытался задавить свой громкий восторг и пищал сквозь зубы, но быстро сдался, открыл широко рот и, взяв вибрирующую низкую ноту, стал уводить еë в звенящую «соль».       Вулфвуд стряхнул сперму с обеих рук на песок и остатки вытер о штаны Вэша.       Вэш попытался возмутиться, но бурчание звучало скорее сонно и потонуло в пиджаке Вулфвуда.       – Иди спать.       Вэш кивнул.              И конечно, Вэш Ураган не был бы Вэшем Ураганом, если бы не стал сливаться на полпути. Прилично причëм так сливаться. Вулфвуд понял, когда тот не заговорил об этом утром, но почему предпочитал спать головой на жëстком трясущемся стекле, а не на тëплом плече, как обычно, и завтракал молча, и не смотрел особо в сторону Вулфвуда, и шутки проглатывал молча.       Обиделся он что ли?       Поговорить об этом нормально, естественно, не получалось. Потому что объяснить Роберто и Мэрил, куда они оба делись, можно было только при содействии Вэша, а Вэш не то, что не содействовал, он отчаянно сопротивлялся. Уцепился за плечо Мэрил и ходил за ней хвостиком – а та бы и рада. Расхаживала, блять, улыбалась. Дала даже Вэшу на переднем пассажирском покататься разок.       Но, к счастью, Вэш всë ещë в розыске. И за Вэшем хорошо бы присматривать. А то убежит ещë, страйфов репортаж.       У Вулфвуда терпение утекало с каждым шагом журналистов в сторону от тачки. Машина к вечеру остывала, и сидеть в ней не было самоубийством. Так что Вулфвуд просто повернулся на заднем сидении лицом к Вэшу.       – Что случилось?       – Что? – вот она, паршиво наклеенная улыбка. Беда Ваша была в том, что улыбался он, на самом деле, только искренне – просто часто находил поводы улыбнуться там, где никто из живых их не видел. Так что в ситуациях, в которых ему было не до смеха, улыбочка не прокатывала. Одна из тех самых положительных сторон Вэша Урагана.       – Ты съëбывать собрался?       – Куда?       Вулфвуд наклонился к Вэшу.       – Лохматый!       Ещë движение навстречу.       – Не собираюсь я никуда!       С одной стороны путь к отступлению был отрезан заблокированной дверью машины, с другой спинкой сидения, со всех остальных – Вулфвудом, стремившимся занять всë пространство вокруг Вэша.       Вэш наконец-то нахмурился. Фух. Вот так. Намного спокойнее, когда он честен.       – Если я тебе не нравлюсь, лучше даже не начинать.       Что?       – Что? – Вулфвуд тоже нахмурился, сбитый с толку.       – Я не как ты, – Вэш оборонительно напряг мышцы и уцепился металлическими пальцами за кресло. – Я не могу целоваться с кем попало.       Ну, вообще-то, грубо.       – Я тебе не шлюха какая-то, – Вулфвуд оскалился.       – Я тоже! – Вэш рванулся вперёд, но сразу же занял свою место. – Если… – он устало прикрыл глаза. – Не хочу просто это начинать, если ты убежишь за первой юбкой, вот и всë. Пусти меня, Вулфвуд.       А. Так вот в чëм дело. Боже, думал Вулфвуд, ну какие юбки, какие побеги. Он тут же победоносно улыбнулся.       – Так ты девочка.       – Эй!       – Де-евочка, – Вулфвуд налил на язык столько яда, сколько было в его организме; Вулфвуд вложил в руки, обнявшие Вэша, столько нежности, что зубы свело. – Боишься, что обрюхачу и брошу?       Нормальная практика, кстати.       Вэш, видимо, смирился, и обнял Вулфвуда в ответ, что-то возмущëнно бубня.       Говно из Вэша девочка. Метр девяносто, стреляет из пистолета с расстояния выстрела снайперской винтовки, и член у девочки получался нормальный такой.       – Не ссы, принцесса, никуда не денусь, пока не прогонишь.       Потому что это всë, на что оставалось надеяться Вулфвуду. Что он не скоро Вэшу надоест. Дефектный бездомный пëс, увязавшаяся за первым прохожим, потрепавшим его по голове, как за ëбаным собачьим ангелом. Как: приюти меня, дай мне новое красивое имя, дай идти рядом с тобой и радоваться тебе, дай рычать на всех, кто будет вонять ложью и опасностью.       А Вэш как мысли прочитал. Отстранился, взял лицо в ладони – тëплые, но по-разному – заглянул в лицо.       Вулфвуд даже не знал, что намного сильнее, чем по объятиям и беседам скучал по внимательному взгляду Вэша, как вампир не помнит, что скучает по солнечному свету.       Конечно, жить, когда Вэш не пытается отстраниться, было приятнее. Но тяжелее. Потому что Роберто сверлил Вулфвуда рентгеновским зрением, Мэрил вилась вокруг Вэша, как планета вокруг звезды, охотники за наградами, Легато и иже с ними прочëсывали всю пустыню носом, и смерть порохом дышала в затылок.       А Вэшу хоть бы хны.       Вэш всю свою жизнь, судя по всему, прожил в бегах и шкерясь по углам, так что человеком, переживающим стресс, он не казался.       Он казался сорвавшимся с цепи. Брал за руку, каждый раз, когда их рук не было видно, целовал, стоило журналистам отвернуться, залезал в штаны прям в тачке, когда Мэрил и Роберто сопели в багажнике и на передних сидениях.       Вэш – не привокзальная шлюха, и шлëпнуть его по заднице у всех на виду было бы оскорбительно по отношению к нему. Но Вэш как будто был не против.       Вэш затаскивал его в проулок, пока Мэрил отгоняла тачку, а Роберто ходил за водой.       – Хочу взять у тебя в рот, – скулил Вэш Вулфвуду, зажатому между ним и стеной. Вэш тëрся об него, не то как кот во время гона, не то в собачьей попытке трахнуть его ногу.       Вэш ёрзал у него на коленях на заднем сидении машины и вздыхал:       – Когда же ты меня трахнешь, – откидывал голову назад, подставляя шею под зубы. – Так хочу, чтобы ты меня трахнул.       Вэш ничего не говорил, только когда Вулфвуд засовывал язык ему в рот по самые лëгкие, но в таком случае он, совершенно не стесняясь, громко и открыто, стонал. Стонал, как человек, добравшийся до воды после долгого захода по пустыне. Стонал, как Моисей, получивший Господне откровение, и как Спаситель, задыхающийся на кресте. Стонал, будто читал тетраграмматон. Стонал, будто не мог получить ничего лучше сломленного и изуродованного, жестокого человека.       Главное, чтоб ему нравилось.       Но это никогда не был секс на самом деле. Это, в лучшем случае, мастурбация, часто по очереди, потому что вокруг постоянно какие-то люди, потому что они сами постоянно куда-то спешили.       И правильно делали.       Потому что Легато не чурался химического оружия и очень удачно застал их в момент спокойствия.       Вэш удирал, натягивая плащ на мокрое после ванны тело, походя закидывая на плечо Мэрил, какого-то хрена успевавшую делать снимки, и оставляя Вулфвуда отстреливаться.       На энной минуте бега, Вэш явно выдохся. Быстрее, чем должен был. И тогда Вулфвуду пришлось закинуть на плечи их обоих и отправить Роберто вперëд.       Наверное, нужно было дать нормальный бой, потому что всë это походило на волчью охоту. Легато будет гнать их, пока не придëтся отбиваться в выгодных для него условиях.       Если бы он хотел, он бы их догнал. Но Вулфвуд только поотстреливался десять минут с крыши джипа, несущегося прочь от города, и всë быстро стихло.       Зато не стихло в тачке: Страйф нервно трындела, Роберто щëлкал зажигалкой, а Вэша рвало. Вэша рвало сначала в ведро, потом за окно. Полчаса рвало. Как только перестало, поднялась температура.       – Как он? – Мэрил бросила на них взгляд в зеркало заднего вида.       – Вроде уснул, – Вулфвуд никогда не признался бы, что держал бьющееся в лихорадке тело дрожащими руками. Вэш сквозь сон поморщился. – Езжай потише, Страйф.       Мэрил, наверное, правда беспокоилась о Вэше, а не о репортаже. И поехала тише.       – Нам всем надо нормально поспать. Вэшу особенно, – разумно предположил Роберто.       По виску Вэша сбежала капля пота.       – Я двину в сторону ближайшего мелкого города. Крупный проедем мимо.       Вулфвуд кивнул. Он не особо вслушивался в, на самом деле, весь окружающий мир, сконцентрировав внимание на поверхностном дыхании Вэша. Через два часа сорок четыре минуты, оно наконец выровнялось, и Вулфвуд тоже отрубился.       За окном в лунном свете блестели дюны, когда он разлепил глаза, чувствуя жаркое дыхание себе на ухо. Роберто спал. Мэрил угрюмо вела.       Вэш хныкнул над самым ухом.       – Ты как? – шепнул Вулфвуд. Убрал с замученного лица волосы, налипшие на покрытый испариной лоб. – Лохматый.       – Плохо, – просипел Вэш.       – Он минут сорок назад проснулся, – в полголоса рассказала Мэрил. – Сидит чуть не плачет.       Вулфвуд заглянул Вэшу в лицо. Тот заломил брови, и взял Вулфвуда за руку.       Вулфвуд, конечно, решил, что это просьба поддержать. Поддержка из него, мягко говоря, хуëвая, но молча посидеть рядом он мог. Но это оказалась попытка донести проблему.       Вэш положил руку Вулфвуда себе на пах. У Вэша стоял. И, судя по оскалившемуся рту, когда Вулфвуд его коснулся, стоял давно и больно.       – Химия, – хрипло пояснил Вэш и поерзал.       Пиздец какой-то.       – Скоро приедем? – Вулфвуд решил не транжирить слова.       – Минут пятнадцать, – уже в полный голос ответила Мэрил. – Слышишь, Роберто? Готовность пятнадцать минут!       – Сам дойдешь до кровати?       Вэш кивнул и отодвинулся. Высунулся в окно. Как ему, наверное, было жарко в холодной ночной пустыне.       Гостишка в городе оказалась, и Вулфвуд никогда не верил в Бога так сильно, как получив ключи от комнаты и свалив Вэша на кровать, как мешок картошки.       Нежные чувства нежными чувствами, а нежному обращению Вулфвуда никто не научил. Вэш со своего места застонал.       – Разденься, – откомандовал Вулфвуд, и Вэш, как хороший мальчик, стал лихорадочно выпутываться из шмоток. Ткань липла к влажной коже. Вэш шипел.       Вулфвуд немного представлял себе заботу о людях с температурой, не важно, стоит у них или нет. Влажные компрессы, много воды и покоя.       – Вулфвуд, – позвал Вэш где-то на этапе обтирания груди. Ахнул. – Вулфвуд, – позвал ещë раз и уцепился металлической рукой за чужую рубашку. Металлической руке всë равно, насколько сильным был Вулфвуд на самом деле, тем более он, застигнутый врасплох.       Так Вэш добрался до его лица. Это не было поцелуем ни в одном из миров, тупое животное хаотичное вылизывание лица и всë «Вулфвуд, Вулфвуд».       Руку замкнуло. Она несколько раз компульсивно дëрнулась, а потом больно ударила током. Из глаз Вэша брызнули слëзы.       – Блять! – Вулфвуд толкнул Вэша в грудь, укладывая обратно на кровать. – Лежи, нахуй, спокойно.       – Вулфвуд, – рука дëрнулась ещë раз, очевидно, против хозяйской воли. Когда Мэрил говорила «чуть не плачет», она явно не преувеличивала. Вэш, не способный устроиться на кровати, раздвигавший и сводивший длинные дрожащие ноги, мечущийся головой по подушке и затыкающий себе рот правой рукой, выглядел отчаявшимся. Нахмуренное лицо выражало настоящую агонию. – Ну пожалуйста, Вулфвуд. Пожалуйста. На самом деле, пожалуйста.       Когда Вулфвуд, готовый взять себя в руки и отказать, хотел утешающе погладить Вэша по скуле, тот сначала поцеловал ладонь, а потом распахнул глаза.       Горящим Эмпиреем глазам отказать было невозможно. Даже если Вэш потом видеть его не захочет. Даже если они оба в процессе передумают. Взгляд Вэша – не приказ, но просьба настолько честная, что ответа «нет» на неë просто не существовало.       Вэш перехватил руку за запястье, опустил еë на свою шею и закатил глаза, когда Вулфвуд сжал пальцы.       Вокально одарëнный, он стонал от тупого поцелуя глубоко Вулфвуду в рот и скулил, больно прикусывая чужой язык. Рука, успевшая лечь на плечо, снова ударила током.       – Сними, – попросил Вэш. – Это больно. Сними. Пожалуйста.       – Каким образом, – Вулфвуд коленом отпихнул его к стенке, чтобы удобнее было разбираться с рукой.       – Крепления. На шарнирах. Закрой клапаны, трубки не отсоединяй. Нажми на, – ударил какой-то приступ, Вэш чаще задышал, но быстро успокоился. – На язычок и вытащи провод. Механическое крепление одно на плече, нащупаешь, ну Вулфвуд…       А Вулфвуд в панике. Вулфвуд держал титановую ладонь в руках, нащупал первую, самую маленькую, трубку на мизинце. Когда он еë сжал, Вэш выгнулся и зашипел.       – Больно?       – Это нервы.       А. Ага. Понятно.       Вулфвуд поглядит трубку кончиком пальца. Дотянулся губами. Вэш задышал ровнее. Ага. Клапан Вулфвуд закрыл языком. Вэш задышал чаще, но не агонически, а просто как мужик, у которого стоит. Ага. Вулфвуд закрыл языком все клапаны на кисти, которую придерживал левой рукой, а правую положил на горячий мокрый член.       Вэш глотал собственные вздохи так жадно, будто всю жизнь ждал момента, когда ему будут отсоединять руку ртом.       На предплечье трубки побольше и почти навывалку, Вулфвуд мог свободно гладить их пальцами, а по тем, что на плече, даже проводить ладонью. Когда он пальцами поддел клапан у самого плечевого сустава, Вэш развëл ноги шире и:       – Ах! Да! Сделай так ещë раз, Боже, пожалуйста, ещë…       И не то Вэш забыл, как больно рука бьëт их обоих током, не то притворялся с самого начала. В любом случае, Вулфвуд, чувствуя, как отключаются мозги, переспросил:       – Что?       – Ещë! – коленки дрожали, не решаясь ни сойтись, ни окончательно разъехаться.       – Не слышу.       – Пожалуйста! Пожалуйста, Вулфвуд, погладь меня ещë, пожалуйста, пожалуйста!       А Вулфвуд гладил и думал, насколько адекватно, что у него встаëт на друга, напичканного химическим оружием. На друга, который очень просит ему помочь.       Вулфвуд щëлкнул креплением в суставе, и рука рухнула на пол. В грохоте почти затерялся стук в дверь.       – Вулфвуд! – звала Мэрил. – Как он?       – Держится!       Вэш заткнул себе рот рукой. Вулфвуд собрал смазку с головки его члена большим пальцем, глядя прямо в глаза.       – Хорошо! Я буду внизу, зови, если что!       Ты только нас не отвлекай.       Вэш попытался сесть на постели.       – Лежи, – Вулфвуд снова толкнул его рукой в грудь. Он уцепился пальцами за запястье и принялся хаотично вылизывать ладонь. Ну что за животное. Всë было в поту и слюне, и это не должно казаться таким сексуальным.       Вулфвуд осторожно отнял руку и лëг рядом на бок. Просто обнял. Вэш повернулся к нему лицом и пачкал смазкой его штанину. В самом деле, трахнул ногу.       – Тише, – Вулфвуд попытался собрать все затёртые воспоминания о маленьких детях, которым приснился кошмар. Погладил Вэша по мокрой спине. – Всë нормально. Я тебе помогу.       – Правда? – столько надежды.       – Конечно. Конечно.       – Помоги мне, пожалуйста.       – Вот видишь, – голос трещал, как электричество в руке Вэша. Вулфвуд прочистил горло. – Вот видишь. Просишь, как хороший мальчик, настоящий хороший мальчик. Как я могу тебе отказать?       Вэш тихо протяжно заскулил. В ответ Вулфвуд его медленно неглубоко поцеловал. Даже в таких обстоятельствах можно было попытаться сделать это правильно. Потому что Вэш этого заслужил. Толка, расстановки.       Вэш перекатился на живот. Вэш позвал его по имени и попросил ещë раз. Разгорячённый пьяный Вэш, умоляющий куда-то в подушку, нетерпеливо раздвигающий ноги, призывно приподнимающий свою белую красивую задницу.       Господь не спасëт Вулфвуда, но теперь это было ему не нужно. За возможность медленно провести по сильной спине и услышать в ответ довольное «ох», Вулфвуд был готов отдать сорок огненных небес и семьдесят две Венеры до кучи.       Вулфвуд сел на колени между разведённых ног и с силой промял плечи, потом мышцы под лопатками. Мясо горело, ходило ходуном. Вулфвуд широко лизнул вдоль позвоночника. Укусил плечо. Поцеловал шею так старательно, словно пытался отыскать там рот. Вэш захрипел, завозился и потëрся задом о член сквозь ткань брюк. Вулфвуд не смог отказать себе в удовольствии смять половинку в правой руке и услышать, как сладко тянет звук «а» Вэш.       – Ты так хорошо справляешься, – Вулфвуд погладил его по голове, только чтобы потом сжать волосы на затылке. – Так держишься, – сам толкнулся вперëд, потираясь. У самого стоял железобетонно. Вэш хныкнул. – Ты можешь попросить о чëм угодно, и я дам тебе это.       Вэш низко пророкотал:       – Трахни меня. Из последних сил, трахни меня.       – Хорошо, – выбил стон шлепком. – Всë что захочешь, – вернулся губами на спину. – Всë, что захочешь.       Вулфвуд сполз ниже, укусил за одну ягодицу, целомудренно поцеловал вторую и скользнул языком между. Вулфвуд отчётливо слышал, на какой доле секунды вскрика Вэш закрыл рот ладонью. Когда Вулфвуд надавил языком сильнее, Вэш лëг на грудь, а рукой потянул за волосы, не то от себя, не то, наоборот, ещë ближе. Как бы там ни было, Вулфвуд руку игнорировал. Вэш сам передал ему управление. Оставалось надеется, что дело не в яде Легато и отчаянии, а в доверии.       Палец внутрь входил туго и сухо, несмотря на то, что Вулфвуд, даже если бы не старался, истекал на Вэша густой жадной слюной. Пришлось встать на поиски чего-то более жирного.       – Ты куда? – Вэш, с трудом приподнявшийся на единственной руке, выглядел по-настоящему напуганным.       – Я никуда не ухожу, – Вулфвуд потрепал его по голове. Ясный и сильный, как тяжëлая и горячая бело-голубая звезда, искренне улыбающийся людям, стрелявшим в него, смеющийся своему огневому ранению в уродливое лицо, неуловимый и легендарный Вэш Ураган выглядел таким беззащитным перед лицом того, что Вулфвуд может его сейчас оставить.       Не больно ли и не холодно ли было Вэшу постоянно ходить таким обнажённым? Как меч или как провод.       В ящиках отыскался вазелин. Нормально. Вулфвуд пихнул Вэша в плечо, чтобы тот упал на спину, и пинками раскинул ноги в стороны.       Вэш, состоящий из тугих жил и острых костей снаружи, был мягким и нежным изнутри. Комната пахла предэякулятом, мужским потом и теперь немного жиром. Запах секса. И так болеющий Вэш, наверное, сходил с ума.       – Нормально? – Вулфвуд пошевелил тремя пальцами внутри. Когда он поднял на Вэша глаза тот улыбался. – Что? Весело тебе? Ты же страдал три минуты назад.       – Это хорошо, – Ваш спрятал лицо в сгибе локтя. – Лучше, чем я думал.       – Ну спасибо, – Вулфвуд не обиделся на самом деле, но тонкую кожу с внутренней стороны бёдра прикусил всë равно.       – Это потрясающе, – Вэш качнул бëдрами навстречу пальцам. – Ты потрясающий, – и ещë раз. – Вставь мне, – что-то он разговорился. – Я так давно хочу, чтобы ты меня трахнул. Я сойду с ума, если ты меня сейчас не трахнешь, – спрятал лицо в ладонях. – Пожалуйста.       Кто Вулфвуд такой, чтобы отказывать? Он рывком перевернул Вэша на живот, поднял на колени и надавил между лопаток. Вулфвуд почти слышал, как он удовлетворённо закатил глаза.       Член поместился в пьяное тело легко и удобно. Вулфвуд мог придерживать Вэша за бëдра, но тот всë равно беспокойно двигал плечами, пытался дëргать головой из стороны в сторону и пнул Вулфвуда по спине. Ëрзал, будто не мог подобрать удобную позу для сна. Понять его можно: спать с членом в заднице на самом деле сложно.       – Ну! – хныкал Вэш, пока Вулфвуд пытался дать им привыкнуть. Он отодвинул ягодицу – открыть себе обзор – и медленно вышел, чтобы так же медленно вернуться. Вэш шипел, дёргался, мял простынь, но бесполезно. Им обоим нужно было время. Вулфвуду нужно было посмотреть, как красные смазанные мышцы расходятся в стороны и конвульсивно сжимаются, в попытке вытолкать Вулфвуда, но всë зря – он теперь никуда не денется. Он будет трахать Вэша, пока не страхает в пыль. Он спрячется по кожей и красным плащом, чтобы всегда быть достаточно близко. – Ты мне нужен, – Вэш не стонал и не скулил, Вэш задыхался.       – Красавчик, – Вулфвуд отвесил ещë один шлепок по заднице и вошёл резче. И ещë раз: не слишком быстро, но глубоко, с силой.       Вэш снова закрыл свой громкий развратный рот ладонью, но, конечно, это никуда не годится, так что Вулфвуд просто заломил руку за спину, сместил свою ладонь в основание шеи и немного набрал темп. Нота обрывалась и начиналась по новой с каждым толчком.       – Быстрее.       Вулфвуд остановился совсем.       – Что-что?       – Быстрее! – Вэш высвободил руку. Наверное, не следовало забывать, что он сильнее, ещë и объëбанный. Он опëрся рукой о постель и несколько раз двинулся сам, пока Вулфвуд не схватил его за волосы и не впечатал в кровать лицом. И бëдрами прижался вплотную, чтобы чувствовать, как Вэш заполняется до самых краëв; чтобы почти видеть, перенося вес ещë немного вперëд, как изо рта, носа и глаз течëт расплавленная горячая любовь.       – Ты же уже просил хорошо, – просипел Вулфвуд, покачивая бëдрами – сам держался из последних сил. – Неужели знания вылетели? – он потянул Вэша за волосы на себя. – Мне придëтся втрахать их в тебя обратно, – и толкнулся, как раньше просил Вэш, из последних сил. Наверняка это было больно, но Вэш вывалил язык и задышал чаще.       – Пожалуйста! Пожалуйста, трахай меня быстрее, пожалуйста! – он расслабил плечи и задышал ровнее. – Ву-улфвуд. Вулфвуд, – судорожный вдох и повышение тона: – Вулфвуд!       И Вулфвуд, как Иуда, предающий Учителя, потому что тот просил, ни за что бы не смог не внять мольбам. Потому что нет большей любви, чем несмотря ни на что, сделать, как лицо любви велит.       И потому что нормально трахнуться хотелось уже просто пиздецки.       И Вулфвуд не стал стесняться.       Вэш дышал через рот, как собака, двигался навстречу, и, Вулфвуд мог с уверенностью поставить свою пушку на то, что Вэш улыбался.       На такой скорости ноги быстро свело, но пусть они хоть отсохнут, это ощущалось, как сраное откровение. Как первое прочтение Евангелие от Иоанна, как поцелуй Беатриче, как пророчество и как лучший секс в его грязной и сломанной жизни.       В груди защемило.       – Иди ко мне, – он встал на колени и подтянул Вэша за плечо себе на грудь и, может и замедлился, но член теперь входил под совсем другим углом, и Вэш завыл, как сытый волк, откидывая голову Вулфвуду на плечо. Вулфвуд осторожно поцеловал его шею, висок, губы, уголок челюсти.       Вэш положил ладонь ему на скулу, мягко удерживая лицо у своего лица.       – Я ждал тебя, – шептал он в приоткрытые губы, а Вулфвуд всë гладил его по бëдрам и по бокам, и всë двигался, распиная на своëм члене. – Я всю свою жизнь ждал тебя, – и нежно неглубоко поцеловал. – Уже перестал надеется, что дождусь.       Вулфвуд трусливо спрятал лицо в изгибе шеи, как грешники прячутся от Света Господня на Страшном Суде.       – Что ты несёшь, дурак?       Но Свет неминуемо их настигнет.       Свет в руках Вулфвуда сплавил смех и стон, и с силой прижался к нему задницей.       – Правду и только правду.       У Вэша были и положительные стороны. У Вэша было до страшного много положительных сторон, и каждая из них сладко разбивала Вулфвуду сердце, но ни одна не делала это так старательно, как его железобетонная честность. Как Солнца, светящие всем одинаково сильно, как песок, безразлично скрипящий на зубах, как тупая и упрямая любовь Спасителя.       Вулфвуд застонал в ответ.       Он погладил все открытые контакты металлического крепления для руки, вытягивая из Вэша звуки, ущипнул за сосок.       Вэш захныкал.       – Чëрт, я не могу…       – Давай я, – Вулфвуд дрочил и трахал в одном темпе, но не помогло. Вэш ругнулся себе под нос.       – Ну-ка, – скомандовал Вулфвуд, стягивая Вэша с себя, провоцируя новый приступ капризов и паники. Но он всего лишь перевернул Вэша на спину и закинул его ноги себе на плечи. – Ещë? – уточнил он набирая темп. Вэш кивнул.       – Да. Да, пожалуйста.       – Пожалуйста?       Вэш заглянул ему в глаза.       – Люби меня. Сильнее люби меня, пожалуйста.       И Вулфвуд влюбливал его в кровать, сжигая в качестве топлива всë, что смог в себе отыскать. Вэш больше не стонал прерывисто, а скулил на одной ноте.       Он протянул руку, и Вулфвуд сложил его пополам, не переставая двигаться и глубоко и мокро целуя.       А когда Вэш его крепко обнял, Вулфвуд почему-то нашëл себя под крепким защищающим крылом.       И, в грязном отеле в отвратительном городишке, со страшным врагом на хвосте, трахая разыскиваемого парня на наркоте, любя парня на наркоте в жëсткую дешëвую кровать, Вулфвуд впервые в жизни почувствовал, что Господь его прощает.       И тут же кончил. Громко, захлёбываясь слюной, и мешая свои слëзы со слезами Вэша, кончил, глубоко в него.       Вэш задохнулся.       – Блять.       Хотелось отрубиться прям на месте. Или сбежать. Или сбежать и где-нибудь там отрубиться.       Но Вулфвуд на автопилоте спустился ниже и взял у Вэша в рот. Сразу, одним слитным движением. Вэш подавился воздухом ещë раз и больно схватил за волосы. Ну ладно, имел право. И восторженно кончить на лицо тоже право имел.       А ещë Вэш, кажется, отключился. После оргазма освещение ситуации как-то сменилось. Он так и не разделся нормально. Одежда пропотела, воняла, неприятно липла к коже. Кровать жëсткая настолько, что у Вулфвуда болели колени, будто они трахались на земле. А ещë Вэш кончил так сильно, что отрубился, и Вулфвуд, раздеваясь, думал, что же тот скажет, когда проснëтся. Прикажет ли убираться? Извинится ли? Может, даже, заплачет.       Но Вэш не сделал ничего из этого.       Вэш сказал:       – Спасибо. Иди ко мне.       Вулфвуд послушно лëг рядом, неловко вытащил из-под них одеяло, потому что стояла всë ещë холодная песчаная ночь.       – Мне жаль. Всë должно было случиться не так, – признался Вулфвуд.       А Вэш над ним посмеялся, но как-то по-доброму.       – Ты слишком много думаешь. Я просто рад наконец быть с тобой.       – Я просто рад, что рядом оказался я, а не Мэрил или типа того.       Вэш нахмурился.       – Я бы не стал просить помощи у Мэрил. Ну и кого бы не стал.       – Но у меня же попросил.       – Потому что это ты! – он захлопал глазами, сбитый с толку. – Я же сказал, что ждал тебя.       Эм. Вау. Ауч.       – Я думал, ты шутишь.       Вэш перевернулся на бок, к Вулфвуду лицом, и улыбнулся.       – Я ждал тебя, и прождал бы ещë столько же, и если надо, ещë прожду.       И Вулфвуд впервые в жизни почувствовал, что спасëн.