ива у пруда

цзыюй сидит в тихом и полупустом кафе, переминая корешок малоизвестного немецкого романа. на столе тянет свой запах двойной эспрессо, остывший и до жути горький — ни одной песчинки сахара не было добавлено в него. цзыюй все равно почти не прикоснется к нему, лишь пару раз отопьет, покривится — то ли от температуры, то ли от крепкости, а после снова уткнётся в свою книжку, медленно переворачивая помятые странички. за прочтением даже не заметит, как напротив нее, на обшарпанном диване, обтянутом черной кожей с криво пришитыми заплатками, окажется девушка. не заметит её, пока незнакомка громко не покашляет, игриво постукивая небесными ногтями по столу: — могу подсесть? и совсем неважно, что она задала этот вопрос, уже вальяжно рассиживаясь на диване. цзыюй все равно лишь пожмёт плечами, без слов отвечая: «не возражаю». она была не против, но не понимала такого типа людей. «зачем подсаживаться именно ко мне, когда в зале есть много свободных мест?» проносится у цзыюй в голове, когда та перелистывает очередную страничку. словно ответ на вопрос, незнакомка потягивается на диване и медовым голосом пропевает: — вы выглядели очень мило за этой книжкой. не хотите познакомиться? цзыюй хмурит брови, поднимает взгляд с книги и наконец осматривает девушку. темные волосы легкими прядями кружили вниз, острые плечи твердо выглядывали из-под локонов, улыбка её морщила миниатюрный нос, а глаза превращала в два тонких штриха. вот они — улыбающиеся глазки. чжоу смягчает выражение лица и гнет уголок книги на главе «большой город и маленькая девочка». — чжоу цзыюй, — тихо произносит та, подкладывая книгу под чашку с недопитым кофе. — я им наён, — смеется девушка, а цзыюй искренне не понимает, что вызвало такой смех. но наён смеялась всегда. просто смеялась с поводом и без — и цзыюй узнает об этом позже. позже, когда девушки начинают коротать время вместе, когда наён слегка бессовестно и упрямо начинает приглашать цзыюй на встречи и прогулки. цзыюй узнает о им много. что наён работает в пекарне, поэтому пропитана запахом свежеиспеченного хлеба, что наён обожает вишневый вкус везде, даже в своей помаде — и говорит им об этом как-то между строк, небольшим намеком. но цзыюй все равно не задумывается о словах наён в таком смысле, ведь даже и не думает о чем-то романтическом рядом с ней. наён ведь взрослая. цзыюй всегда выглядела старше своего возраста. еще с детства ей говорили, что рядом со своими ровесниками она выглядит старше всех, что лицо у нее и фигура сформировались не на свой возраст. чжоу взрослела, а проблема возраста оставалась такой же. к ней часто подходили знакомиться люди за тридцать, думая, что цзы в свои шестнадцать уже совершеннолетняя. но девушка быстро их будила из романтических фантазий словами о том, что она еще совсем подросток. и вот цзыюй семнадцать, а проблема всё та же. только теперь это был не тридцатилетний мужчина, а двадцатиоднолетняя девушка — наён. им думала, что цзыюй уже студентка, ведь кафе находилось в паре шагов от университета, и многие студенты проводили здесь своё время, вгрызаясь в учебники и ноутбуки, ведь скоро подходили сроки сдачи работ. и между всем студенческим хаосом затеснилась цзыюй. маленькая тихая цзыюй, читающая старые книги. им не придала значения возрасту, не спрашивала его ни в день их первой встречи, ни в дни всех остальных прогулок. — тебе семнадцать? — вторит наён, когда на протянутую коробку конфет цзыюй говорит свой возраст. только в тот момент, когда им решила сделать второй сладкий шаг, чжоу поняла её мотивы — наён хочет любви от неё. цзыюй сложила брови домиком, с легкой досадой глядя на девушку, что не опускала рук и всё пыталась всучить конфеты цзыюй. — просто возьми их, хотя бы. я всё равно не люблю сладкое, — у наён все же получается передать коробку в руки цзыюй, а после им слегка отходит, — прости меня, что я не спросила о твоем возрасте. я не потревожу тебя больше этим. но можем ли мы общаться дальше? никаких романтических подтекстов, ты интересна мне как человек. чжоу мнётся, чешет затылок, а после рукой перебирается на подол летнего платья, сжимая кружева в вспотевших ладошках: — хорошо. но, пожалуйста, держи дистанцию. наён ярко улыбается. улыбка ее напоминает полумесяц, освещающих в холодную ночь. а цзыюй тает под улыбающимся взглядом и морщинками от улыбки на носу. всё же была у нее некая привязанность к им, невесомое желание быть рядом. возможно, просто потому что наён подходила ей как типаж человека — открытая и разговорчивая. а цзыюй любила слушать, поэтому нелепую болтовню наён выслушивала постоянно. и не могла чжоу просто закончить общение из-за глупой симпатии наён, когда чувства цзы к наён вот-вот были взаимны. всё же время проведенное вместе и знаки внимания дали о себе знать в виде повышенного сердцебиения при мимолетной встрече со взглядом наён. время шло, девушки продолжали общаться и тонуть друг в друге всё больше. но, как приказала цзыюй, наён держалась на расстоянии. влюблялась в личность цзы, в её стеснительную улыбку, но всё равно не позволяла себе многое. даже на простые объятия при прощании спрашивала разрешения, а цзыюй никогда не могла отказать, ведь была влюблена не меньше наён. мягкие руки всегда с каким-то трепетом и осторожностью окутывали плечи цзы, а ладошки поглаживали спину, большим пальцем успевая помассировать кожу. в объятиях они стояли очень долго, вслушиваясь в биение сердец друг друга. и ведь всё понимали, прекрасно понимали, но не делали ничего большего — лишь прижимались к телам сильнее, с досадой отлипая и влюбленными взглядами заглядывая в глаза друг друга. так глупо, так молодо любили. причем любили на расстоянии, но им хватало. хотя порой цзыюй хотелось наплевать на всё и прижаться губами к губам наён, к её теплой улыбке, руками захватить ее острую линию подбородка и не отпускать. но она сама попросила держать дистанцию, будет глупо ослушиваться своего же правила. почему вообще так? цзыюй не знает. ничего запретного в этом нет, но она не может перебороть себя, сломить стену, вставшую между ней и наён. поэтому просто ждёт, терпеливо ждёт в глубоких объятиях им. лето давало о себе знать. ярко-зеленые листья окутывали парки, а трава расстилалась покрывалом по когда-то голой земле. девушки медленно шли по асфальтированной дорожке вдоль аллеи, почти неощутимо держась мизинцами друг за друга. шли в молчании, как они любят, лишь наслаждаясь видом вокруг и звонким щебетанием птиц. пробирались сквозь густые ветки вдоль широко пруда, спеша к песчаной тропинке. по ней они, шаркая кроссовками, спустились к самому пруду и одинокой иве, стоящей возле берега. под ивой был небольшой тихий островок, окруженный высокими кустами. девушки прошли вглубь и наён, сняв с плеч джинсовую крутку, постелила ее на песок, смешанный с землей, чтобы они могли сесть на неё. — знаешь зачем я тебя сюда пригласила? — начала цзыюй, внимательно наблюдая за глазами наён, бегающими по лицу девушки. рука им накрыла руку цзыюй, поглаживая и слегка сжимая от волнения. наён слышала, какое у цзы было сбитое дыхание, и видела, как быстро отдается пульс на её шее, — цзыюй волновалась. сначала девушка закусила губу, недолго посматривая на наён, а после, отведя взгляд, продолжила, — вчера у меня был день рождения. наён вскинула брови — чжоу никогда не говорила ей, когда именно у неё день рождение. и это было для неё сюрпризом, ведь оно наступило так скоро со дня их знакомства. — а ещё… я люблю тебя, наён, — последние слова растворяются в журчании воды, и цзыюй, обвив ладонью шею им, придвигается ближе, впиваясь своими губами в чужие. глаза наён сначала становятся неимоверно большими, та даже не может пошевелиться, но после к ней приходит приятное расслабление, и она, прикрыв глаза, в ответ притягивает к себе цзыюй за талию. чжоу наконец смогла сломать стену. сделала главный шаг навстречу наён, навстречу её любви. с минуту они просто сидели, накрыв губы друг друга, а после, когда цзы недовольно замычала — всё же смогли отпрянуть. наён вновь засмеялась, но на этот раз у нее были причины — отпечаток её помады на губах цзыюй и неумение девушки целоваться. чжоу лишь в ответ смущенно хихикнула, отводя блуждающий взгляд куда угодно, главное — не на наён. — мне просто захотелось попробовать, правда ли твоя помада вишнёвая на вкус.