Моя месть будет страшной!

Полицейский участок Бейкон Хиллз. 02:31 am.

Плачет ребенок.        Изначально Джексон не реагирует на звук, поскольку слишком занят просмотром странички зеленоглазой красавицы на сайте знакомств. Но когда проходит десять минут, а раздирающие душу крики продолжаются, он решает поинтересоваться, что происходит.        Джексон выходит из своего офиса и идет по длинному, полу-темному коридору, прикладывая ухо к двери каждого кабинета. После недолгих вычислений, он наконец понимает, что плач разносится из допросной.        Джексон подходит ближе и чуть не падает, когда дверь резко открывается, едва не ударив его по лбу.        Из допросной выходит Стайлз, зажимая пачку салфеток подмышкой. Его руки в крови. Он сильно выдыхает и прислоняется к стене. На его лице отражается радостное облегчение. Глаза горят, а уши краснеют.        — Что случилось? — в ужасе восклицает Джексон, как завороженный наблюдая за маленькой каплей крови, которая, скатившись по запястью Стайлза, падает на пол.        — Роды пришлось принять, — смеется Стайлз, доставая из упаковки влажную салфетку и начиная очищать запачканные руки.        — Ты серьезно? — Джексон с недоверием смотрит на дверь допросной, а затем вновь на Стайлза, которого вдруг охватывает громкий смех. — А где ты роды принимать научился?        — Чему у нас здесь только не научишься, — безразлично пожимает плечами Стайлз.        Джексон с сомнением ухмыляется, хотя сомнение быстро сменяется восхищением. С первого дня их знакомства, Стайлз не уставал удивлять Джексона своими обширными знаниями и совершенно неустанным чувством оптимизма. Джексон абсолютно уверен, что перед Стайлзом никогда не возникает задач, с которыми он бы не справился, причем с блеском. Но роды?! Это совершенно другой уровень безумия. В этот момент Джексон готов возвести Стайлза в статус бога.        — Это круто! — Джексон вдруг стесняется неприкрытого восторга звенящего в его голосе, и откашливается. — А у кого? Что это за девушка?        — Это… Как же ее имя? Лидия? — Стайлз щурится на один глаз и наклоняет голову, пытаясь вспомнить. Он отбрасывает уже красную от крови салфетку на пол и несколько раз щелкает пальцами в воздухе. — Лидия… Мартин? Точно. Лидия Мартин. Она кстати тебя искала.        — Лидия? — радостно переспрашивает Джексон, округляя глаза. — Так я же ее знаю.        Он быстро бросается к двери в допросную. Ноги сами несут его вперед. При упоминании о Лидии его сердце сжимается и пропускает один или два удара. Но Стайлз преграждает ему дорогу, выставляя вперед руку и грубо оттесняя Джексона назад.        — Нет, нет, нет, — озабоченно качает головой он. — Не нужно ее сейчас беспокоить. Дождемся врачей.        Джексон не настаивает и отходит от двери, прислоняясь всем телом к стене, рядом со Стайлзом.        — А мы, знаешь, встречались с ней какое-то время около года назад. — Джексон откидывает голову назад, легко ударяясь затылком о стену и закрывает глаза, погружаясь в сладкие воспоминания. — Она классная.        С Лидией было легко, весело и просто. Но только несколько первых месяцев. Джексон не создан для серьезных отношений, и он прямо сказал об этом Лидии, когда ей захотелось большего. Они расстались без взаимных обид, и даже договорились остаться друзьями, хотя и это продлилось недолго. Постепенно звонки становились все реже, а встречи все чаще отменялись из за занятости. Джексон сожалел о потере Лидии, но все же считал, что это к лучшему.        Рядом с ним Стайлз вдруг резко кашляет, вырывая из размышлений. Джексон поворачивает к нему голову и удивленно приподнимает брови, заметив, как Стайлз всматривается в его лицо.        — Около года? — недоверчиво переспрашивает он, хмурясь.        — Может месяцев… семь, восемь… — Джексон резко отстраняется от стены и поднимает руку, пытаясь на пальцах посчитать прошедшие месяцы. — Или… девять, — изумленно выдыхает он, почти теряя сознание от внезапно нахлынувшего беспокойства.        Стайлз закусывает нижнюю губу и опускает глаза в пол. Ребенок в допросной продолжает неистово плакать.        — А она не говорила зачем меня искала? — почти скулит Джексон, со все еще теплящейся надеждой всматриваясь в лицо всеми силами пытающегося не рассмеяться Стайлза.        — Хотела тебе что-то сообщить, — отвечает Стайлз, все еще пряча глаза.        — Что случилось? — вдруг кричит Лиам, мчась к ним по коридору. Он подбегает к Джексону со спины и по-дружески хлопает его по плечу, прислушиваясь к плачу младенца. — Чей это ребенок кричит?        Затем он заинтересованно переводит взгляд с остолбеневшего Джексона на явно веселящегося Стайлза и, наклоняясь к двери допросной, прислушивается. За ним идет Скотт недовольно морщась от громких звуков плача, разносящихся по тихому ночному участку.        — Но как же так могло произойти? — вдруг взрывается Джексон. Он беспомощно осматривается на друзей, окруживших его, и трет горящее лицо. — Мы же предохранялись!        — Значит плохо предохранялись, — поучительно отвечает Стайлз, кивая головой. — Не зря все таки она пришла рожать ребенка именно сюда.        — Не может быть! — восклицает на это Скотт. На его лице расцветает улыбка. — Получается, тебе девушка ребенка прямо в участке родила?        Все вокруг веселятся. Они улыбаются Джексону, явно взволнованные сделанным открытием. Джексон на грани паники. Ему кажется, что продлись этот раздражающий крик младенца еще хоть секунду, он потеряет сознание.        — А кто? Кто это? Мальчик или девочка? — радостно интересуется Лиам, как ребенок дергая Стайлза за рубашку. Джексон тут же вздрагивает от невольного сравнения.        — Мальчик, — гордо объявляет Стайлз, приобнимая Джексона за плечо. — Сын.        Эта новость встречается с еще большим восторгом. Скотт и Лиам вопят, а Джексон, уже представив себя по уши в детских испражнениях, не выспавшимся, замученным, с синяками под глазами и с соской, закрывает глаза, боясь заплакать.        — В допросной пацан родился! — продолжает перекрикивать плач ребенка Лиам, бросаясь обнимать Джексона. — Это же так круто. Поздравляю. Это же уметь надо.        — Значит полицейским будет, как его папочка, — смеется Скотт, поздравляя его дружеским ударом в плечо. — Как малыша назовешь-то?        — Перестаньте, — тихо отбивается от них Джексон, самым потерянным голосом. — Это не смешно.        К компании подходит Пэрриш. Его волосы влажные после душа, который он принимает в участке после усиленной работы в спорт зале. Потому что, в основном, по ночам в маленьком городке полицейскому больше нечем заняться.        — Представляешь, — улыбается ему Стайлз, все крепче прижимая к себе безвольное тело Джексона, — у Уитмора только что прямо в допросной сын родился.        Пэрриш впечатлено поднимает брови и хмыкает.        — Это та рыжая девушка с большим животом? — спрашивает он.        — Ага, — подтверждает Стайлз. — А ты ее видел?        — Да, — кивает головой Пэрриш. — Она ко мне подходила перед тем, как я пошел спортзал. Искала отца своего ребенка. Вроде, хотела его ему на воспитание отдать.        Лицо Джексона искажается ужасом, рот непроизвольно открывается, а глаза закатываются. Ноги подкашиваются, и если бы не Стайлз, продолжающий крепко держать его, перебросив руку через плечо, Джексон уверен, что наверняка ушел бы в глубокий постыдный обморок. Хотя... ему ни капельки не стыдно за свою реакцию, потому что он сейчас буквально видит конец своей беззаботной жизни.        Ребенок – это большая ответственность. А Джексон не готов к ответственности. Он даже не может вспомнить, когда ему в последний раз было так страшно.        — Да ладно, — сочувствующе говорит ему Стайлз, — не расстраивайся. Мы тебе помогать будем. Воспитаем пацана всем участком.        Все утвердительно кивают на это.        — Что, черт возьми, здесь происходит? — вдруг раздается почти рычание шерифа Хейла, прокатившееся по коридору, в одно мгновение заглушающее все остальные звуки, кроме его разъяренного голоса. — Чей это ребенок орет?        Все отступают на шаг назад от пошедшего шерифа, естественно кроме Стайлза, который по понятным причинам совершенно не боится "Грозного Хейла", как его прозвали в участке. Стайлз переводит свой взгляд на Джексона и толкает его в бок, сдержанно кашлянув.        Шериф обводит всю компанию сосредоточенным, изучающим взглядом. Когда все его внимание сосредотачивается на Стайлзе, его бровь вопросительно поднимается. На что Стайлз лишь смущенно пожимает плечами и опускает глаза, покачиваясь на пятках.        — Это мой ребенок… — хрипит Джексон, тушуясь перед взбешенным взглядом Хейла. — … наверное. Мой сын… наверное. Он только что родился в допросной… наверное.        Брови шерифа опускаются и сходятся в одну линию на переносице. Он скептически смотрит на Джексона долгим, оценивающим взглядом, а рядом с ним Стайлз радостно кивает и ухмыляется.        — Я сам в шоке! — срывается Джексон, переходя на крик, полный слез и отчаяния.        — Что за бред? — тихо ворчит Хейл, отталкивая Стайлза от двери и хватаясь за ручку.        Стайлз не сопротивляется, предоставляя Хейлу возможность войти в допросную. Джексон тяжело вздыхает, совершенно не понимая как себя вести. Все его внутренности трясутся от предстоящей встречи. Он одним длинным вздохом набирает в себя воздух, словно это помогает ему набраться храбрости перед неизбежным, и идет за Хейлом в допросную.        — Удачи, — подбадривает его Скотт, уверенно кивая.        — Все будет хорошо, — вторит ему Лиам, с серьезным лицом ударяя в плечо.        Джексон входит в допросную и …        Шериф Хейл стоит посреди абсолютно пустой комнаты, уставившись на блютуз колонку, которая стоит на столе и воспроизводит плач ребенка с совершенно немыслимой громкостью. Хейл выключает колонку, погружая комнату в звенящую тишину, кажущуюся благословением после пятнадцати минут крика, долбящего в барабанные перепонки присутствующих.        Но тишина не длится долго. Еще до того, как мозг Джексон осознает всю ситуацию, из за его спины доносится дикий смех Лиама, Скотта, Джордана и Стайлза.        Шериф поворачивается к ним, скрещивая руки на груди, и ждет, не сводя глаз с Джексона. Джексон не понимает чего он ждет – ведь очевидно, что все это было дебильным розыгрышем. Так почему сейчас Хейл ждет каких-либо объяснений от Джексона. Он здесь жертва! Да он чуть сердечный приступ не получил, на полном серьезе готовясь стать отцом. Если на кого и следует злится Хейлу – так это Стайлз. Джексон готов поспорить на свою жизнь, что вся эта затея принадлежит именно ему.        Джексон не знает почему, но он не испытывает облегчения, узнав что Лидия не родила ему в допросной сына. Так глупо было поверить в это с самого начала! По большей части Джексон чувствует себя униженным, а еще он чувствует пустоту и немного грусти.        Хейл возмущенно щелкает языком и в неверии качает головой.        — Джексон, — осторожно зовет Стайлз.        И в этот момент Джексон понимает, что в допросную вернулась тишина и никто больше не смеется.        — Зачем вы так со мной? — говорит он срывающимся голосом. — Я же вам поверил.        — Мы же просто пошутили, — хочет оправдаться Стайлз, подходя ближе и пытаясь положить руку ему на плечо.        Джексон дергается всем телом, уходя от прикосновения, и, разворачиваясь, хочет убежать из допросной, но на самом выходе его ловит Скотт.        — Джексон, подожди, — кричит он, пытаясь задержать Уитмора. Скотт дергает его за руку и прижав к открытой двери в допросную, виновато опускает глаза. — Там у нас, — тихо говорит он, пока Джексон демонстративно игнорирует его, смотря в потолок, — в конфискате … памперсы есть. Ты возьми, может пригодятся.        Все снова заливаются счастливым смехом. Джексон замечает маленькую ухмылку даже на лице Хейла, которая, правда, исчезает уже через долю секунды.        — Достаточно! — кричит он. — Быстро все разошлись по своим рабочим местам.        Все расходятся, громко смеясь и обсуждая выражение лица Джексона, когда он наконец понял, что это всего лишь розыгрыш.        Стайлз подходит к Хейлу и улыбается ему, приобнимая за талию.        — Ты чего сегодня не в духе? Хватит рычать на всех, — сквозь смех говорит он, подталкивая все еще хмурящегося шерифа в направлении своего кабинета.        — У меня зуб болит, — неожиданно жалко скулит Хейл, прижимая Стайлза ближе к себе. — Наверное к врачу придется идти.        Стайлз смотрит на него с сочувствием и нежно целует в щеку.        — У тебя нет чего-нибудь обезболивающего? — с надеждой в голосе спрашивает Хейл.        — Может быть. Пойдем поищем, — весело кивает Стайлз, когда они заходят за угол и скрываются из поля зрения Джексона.        Джексон же обижен и взбешен этой дебильной выходкой коллег. Хотя… Это очень посредственные слова, которые даже в десятой степени не отражают бурю чувств, терзающую сейчас Джексона. Он медленно идет к себе в кабинет, уже начиная обдумывать план.        Когда он добирается до своего рабочего места, план уже полностью сформирован.        Джексон открывает папку вызовов на своем компьютере и зловеще улыбается, видя в списках частую историю вызовов на адрес семьи Сальваторе. Молодая супружеская пара, которая слишком часто и громко ссорится из за постоянной ревности, беспокоя бдительных соседей.        — Моя месть будет страшной, — рычит он, доставая из стола бланки, предварительно подписанные шерифом на всякий случай.