Все как у людей

***

— И выходит он из этой повозки, весь из себя прекрасный, лицо прикрыто красной вуалью… — Тогда с чего ты решил, что он красивый?! — Я это знаю! — рявкнул Хуа Чэн, поправляя огурец на глазу.- Ты, Черновод, воды давно не хлебал? — Ой, напугал! — не уступает Хэ Сюань, в свою очередь доливая в бокал красное вино и устроившись поудобнее, язвительно просит. — Продолжай, градоначальник, я весь превратился в слух. — Ну я соответственно взял его за руку, он стоит… Бай, ты че вытворяешь?! Бай Усян, сложившись пополам в припадке истеричного хохота пролил на одежду Хуа Чэна черный лак. Но это нисколько его не смущало, он катался по полу и смеялся, еле выговаривая слова: —Ну ты у нас конечно, романтик, Хуа! ХА-ХА-ХА-ХА! — Рот закрыл. — с легким отвращением бросил Хуа Чэн и чуть потуже затянул шёлковый халатик. Хэ Сюань быстро превратил свой смешок в сухой кашель. — Мы идём, начинается кровавый дождь, и я, как истинный… — И ты, как истинный ухажёр, достаешь свой широченный зонт и вы идёте с Се Лянем как самая милая парочка в мире. Это Бай, докрашивая левую руку остатками лака не удержался от комментариев. Поспешно уклонившись от тапочка, он продолжил свое занятие, растянувшись поперек Хуа Чэна и высунув от усердия язык. — Интересно, мне дадут закончить? — вопрошал Хуа у Хэ Сюаня. Тот, допив вино и отставив бокал в сторону, покачал головой. — Кажется, нет. И тут, как бы в подтверждение его слов, из-за угла доносится голос Ци Жуна. — Окей, Гугл, влюбился в бога демон или нет? — ЦИ ЖУН! Огурчики валяются на полу, Ци Жун со всех ног улепетывает от Хуа Чэна, изрыгавшего проклятия в его адрес, Бай в очередной раз пролил лак, а Черновод наливает третий бокал вина.