Неприкасаемая

Грегор не часто позволяет себе забыть, что он инквизитор. Такого не случается, всегда найдутся дела, которые затмят его расслабленность. И все же отдыхать он умеет. Отдыхает он за размышлениями, бесконечными, которые тянутся как время — бесконечно долго. Уже несколько тысячелетий с ним путешествует Элизабет, и чем больше он испытывает к ней отвращения из-за ее сущности, тем больше понимает, что хочет коснуться. Он осознает, насколько это безумно звучит. Чувства не обманешь, несмотря на фон, который от нее исходит, Грегор ощущает себя в ее присутствии в безопасности, и часто нежность проскальзывает в его мыслях, когда он видит ее образ. Нежность, которую он отбивает от других эмоций, которые все равно возникают при ее появлении. Она незаменимый друг и товарищ, преданный делу служения, как и любой другой. Ее полезность была доказана не единожды. Грегор понимает, что любит эту женщину, несмотря ни на какие доводы рассудка. И понимает, что та тоже испытывает к нему чувства. Он судит по взгляду, по тому, как та держится при нем. Как говорит. И он с радостью отмечает для себя, что та стала намного увереннее, чем была несколько тысячелетий назад. Мысль коснуться ее, но он отметает ее как ненужную. Он утешает себя тем, что любви Бога Императора к нему все же больше, чем любви этой женщины. И если с ней что-то случится, он себе не простит. По ощущению отвращения он понимает, что Элизабет где-то поблизости. Он открывает глаза и смотрит на нее. Та тоже награждает его вопросительным взглядом. Грегор грустно улыбается и произносит, впервые в жизни, таким тоном, чтобы не тратиться на лишние слова: — Ну ты же знаешь… — Я знаю, — эхом отзывается Элизабет и уходит от него, не желая нарушать его единения с размышлениями. Грегор в один миг чувствует себя опустошенным. Ему тяжко осознавать, что он бродит по краю. Любить и не мочь выразить эту любовь — одно из самых жестоких испытаний, которое выпадало на его долю.